Теоретики и практики нашей реформы образования — люди адамантовые: ничто на свете не оставит на их сияющей броне ни царапины. Сколь бы громкий скандал ни разразился вокруг патентованно антикоррупционного ЕГЭ, они не смущаются. Во-первых, обязательно скажут нам они, дело не в них, а в нас. Вот и сейчас — во Втором меде (РНИМУ им. Пирогова), где вскрылось крупное мошенничество с приёмом на бюджетные места, ещё только начали работу всякие комиссии, а замглавы Рособрнадзора уже знает: «Это не проблема образования или ЕГЭ. Просто отдельные категории граждан у нас не хотят и не привыкли жить по закону». Ну, вообще-то говоря, деятелям, проводящим прекрасную реформу, для которой так явно не годна публика, стоило бы перенести свою активность в страны с годной публикой. Мы бы дали им наилучшие рекомендации — и с гордостью следили бы за их тамошними успехами.
Во-вторых, обязательно скажут нам они, без них всё было бы ещё гораздо, гораздо хуже. Вот и по поводу Второго меда глава Рособрнадзора говорит: «Я вижу это как большой успех единого государственного экзамена, который не позволил махинации, которая была задумана, быть реализованной». Странно: как раз ЕГЭ и лежит в основе всей махинации. В двух словах её смысл: список лиц, рекомендованных к зачислению, приёмная комиссия на три четверти составила из мёртвых душ — вымышленных персонажей с высокими баллами по ЕГЭ да ещё и с правами на льготы. Расчёт простой: настоящие абитуриенты, достойные поступления, в испуге разойдутся по другим местам — и в «третьей волне» зачисления можно будет, вычеркнув мертвяков, принять тех, кого надо. Нам говорят: кабы не прозрачнейшая система ЕГЭ, этого мошенничества никто бы и не заметил. Ну так его и заметили случайно: некий программист по доброте душевной помогал приятелю оценить шансы поступления в разные меды — вот и обнаружил эти залежи туфты. Нет, говорят нам! мы и без случайного добряка разоблачили бы эти злоупотребления: «Они всё равно стали бы явными в ходе проверочных процедур, которые проходят один раз в два года»… Ох, не знаю. Поговорив со сведущими людьми, смею утверждать: подобный трюк уже второй год применяется во множестве вузов (только не так яро — до 75% мертвяков никто, конечно, не доходил; такая наглость — или тупость — уже почти неправдоподобна), но пока что-то никого не засекли. А и засекут через два года — что проку? Ну, мошеннически зачисленных, возможно (возможно!), решатся отчислить. А тех, кого мошеннически не пустили учиться, — их что, вернут? Как? Да никак. Не приставайте с мелочами.
Когда деятели Минобра говорят: не нужно делать из ЕГЭ средоточие зла и корень всех бед; он всего лишь открывает всем нам глаза на истинное положение дел, — они в известной мере правы. Особенно если учесть старый анекдот: вскрытие показало, что пациент умер от вскрытия. Да, во многих странах инструменты того же типа, что ЕГЭ, прижились и работают без особых нареканий. Но у нас ухитрились выстроить ЕГЭ так, что прилично работать он не сможет — просто из системных соображений. Мало того что этот самый балл по ЕГЭ в одиночку определяет судьбу школьника; у нас теперь по результатам ЕГЭ прямо или почти прямо оценивается работа учителя, школы, департамента образования, губернатора и федерального минобра — оценивается с весьма ощутимыми финансовыми и карьерными последствиями. Поэтому в завышении баллов заинтересованы (и потому в меру сил будут ему как минимум потакать) все стороны, так или иначе прикосновенные к делу, а в реальном противодействии завышению не заинтересован никто. Результат предопределён.
Странно было бы ожидать, что вузы так и смирятся с тем, что перестают влиять на подбор собственных студентов. Вообще-то они и не должны смиряться: во многих профессиях желательно, а в иных и необходимо не только посчитать баллы, но и поговорить с человеком — иначе не поймёшь, стоит ли его этой профессии учить. Но сильна и коррупционная составляющая: вузы не хотят отдавать и не отдадут свою долю чёрного пирога. Сужу опять-таки по рассказам практиков: любая процедура, доступная приёмной комиссии, используется для ручного управления приёмом на триста процентов — ср. нынешний конфуз с собеседованиями на журфаке МГУ. Отдельную песнь стоило бы спеть про олимпиады — этот объездной путь коррумпировался резво и беспардонно. Гордый победитель олимпиады, имеющий по тому самому предмету, по которому победитель, 40 баллов за ЕГЭ, — уже никого и не удивляет. А ведь ещё есть и «льготники», которые могут неожиданно перебить своим козырем и баллы ЕГЭ, и олимпиадные грамоты — хоть честные, хоть купленные; что это, как не прямой призыв договариваться с самим вузом? Как тут можно утверждать, что вузовская коррупция при поступлении упала с 10 млрд рублей в 2005 году до 1,5 млрд в году нынешнем, — это тайна между автором утверждения, ректором ВШЭ Кузьминовым, и небесами. Ведь если про Второй мед говорят правду, он один покрыл бы шестую часть названной суммы.
Понятно, что от единого экзамена в его нынешнем виде — а значит, и от всех сопутствующих ему чудес — Минобр ни за что не откажется. На ЕГЭ как на ключевой элемент системы слишком много потрачено денег и слишком сильно завязаны репутации — будут, благодаря каждый следующий скандал за наступившее наконец прозрение, торжественно латать частные дыры, что, конечно же, картину не осветлит. В принципе правильное стремление уточнить процедуры, прописать их до деталей здесь будет давать лишь временные облегчения — слишком уж ненормальны граничные условия. Что при сдаче ЕГЭ все команды ведут мяч в одни ворота, уже говорилось. Так и в приёмной кампании соотношение факторов, явных и подковёрных, действующих в пользу — и против, скажем, неформального зачисления, столь же неравновесно. Тут какие хочешь процедуры пиши — вода дырочку найдёт.
И ведь в глубине-то души руководители образования прекрасно знают, что надо делать. В том самом Втором меде они же не только сняли ректора, но и разрешили — или даже приказали — переэкзаменовать всех абитуриентов этого года. Но этот разумный шаг не получит естественного развития.
Александр Привалов
Источник: Эксперт