Как известно, ведро варенья плюс ведро помоев – получим два ведра помоев.
Это универсальное правило. И на область человеческого духа оно также распространяется: праведник, впавший в грех, не превращает грех в добродетель, а становится грешником.
Владимир Берхин
А потому недопустимо концептуальное смешение праведности с грехом – скажем, оправдывать воровство неправильно даже ради того, чтобы накормить голодных. Я говорю не об обычных человеческих слабостях, искушениях и страстях, которым подвержены все, а именно об идейном оправдании: «вообще-то, это грех, но в наших особых условиях – уже нет».
Подобное оправдание происходит путем непозволительного расширения границ божественного в область мирского. Например, при следовании магическим или языческим практикам, когда в «священные» записываются вещи странные и таинственные, а то и вовсе случайные. Например, линии на руке, изменённые состояния сознания, гадательные карты, внутренности животных или нечто подобное. Эти случаи просты, понятны и они давно уже в истории Церкви обличены как недолжные.
Но есть и иные, менее ясные случаи, когда в «священное» люди записывают те или иные социальные явления, имеющие очень большое общественно-политическое значение – например, «частная собственность». Хотя право владения чем-либо, формы приобретения и потери этого права – это не следствие божественных установлений, а лишь результат человеческих договоренностей.
«Священного» в религиозном смысле в этом праве ничего нет – это право древнее, оно хорошо помогает хранить общество в стабильности, но даже в истории человечества формы собственности на разные предметы бывали самые разнообразные. И принятая именно здесь и сейчас система имущественных прав не имеет за собой никакой святости.
Господь не оставил нам указаний относительно форм политического устройства, экономического уклада или социальных правил, а потому нет серьёзных оснований для того, чтобы записывать в священные явления в равной степени Права Человека, Самодержавную Монархию или прогрессивную ставку налога на прибыль. Всё это – не более чем человеческие установления, в разных условиях более или менее успешно работающие.
Случается и так, что статус священных придается тем или иным событиям из истории – личной или общей. Их значение объявляется равным божественному откровению, их результаты – важнейшими за всю историю человечества, их участники приравниваются к апостолам и пророкам. Любая попытка усомниться считается святотатством и карается как минимум общественной обструкцией, а то и жёстче.
Примером такого рода неправильного толкования событий можно назвать, например, отношение к событиям 1917 года в Советском Союзе: правильная связь с Великой Октябрьской социалистической революцией считалась индульгенцией для любых действий, в том числе и самых худших.
Культурные вкусы (еще недавно «любера» ездили в Москву бить «хипанов»), спортивные пристрастия («Спартак» против «Динамо»), национальность (кто не знает примеров?) и так далее – всё что угодно люди могут наделить священным статусом и начать ради защиты святыни нарушать действительно Божьи заповеди. Этим и целые государства грешат: скажем, если в число святых предметов попадает «Демократия», то в любой точке мира в любой момент при желании находится повод для защиты попираемой святыни.
Такая ненастоящая святыня именуется идолом, а служение идолу есть тяжкий грех и отступление от Бога. И если этого недостаточно дабы задуматься над своими идолами, то, может быть, покажется существенным следующее соображение: идол непременно требует себе жертв. Будучи почти что воображаемым объектом («идол в мире – ничто», говорит апостол), он, тем не менее, требует жертв совершенно реальных.
Например, для двух итальянских семей в произведении Уильяма Шекспира статус идола обрела совершенно лишенная практического смысла вражда друг ко другу – и закончилось это печально для всех. Или иначе: разный взгляд на давно прошедшие события, не имеющий никакого практического выхода, почему-то может разделять человека с моими братьями по вере, с которыми он причащается от одной Чаши. Такова жертва идолу: вместо Любви брату своему, как заповедал Бог, даётся ненависть – потому что Любовь уже отдана идолу.
Вот пишет Сергей Худиев о том, как он видит расклад сил в конфликте на Донбассе – а в ответ его обвиняют в предательстве «священной памяти» погибших в Великой Отечественной и отказывают в праве называться христианином. Оставим, что какими бы похожими ни казались два вооруженных конфликта – тогда и сейчас – необходимость связывать их в одно целое через семь десятилетий еще нуждается в серьёзном обосновании.
Но как ни обосновывай – Великая Отечественная война, конечно, очень важное и значительное событие мировой и русской истории, но это всё же не война архангела Михаила с Сатаной до начала времен, а одна из многочисленных войн человечества, коих было множество и, боюсь, будет еще немало. И придавать этой войне значение религиозного символа, по отношению к которому человек достойный любви, отличается от человека любви недостойного, – значит недопустимо расширять границы священного, переносить Божественное достоинство на творение рук человеческих.
Заповедь апостола «Дети, храните себя от идолов» дана в конце пятой главы Послания Иоанна. Но в послании нет ничего о поклонении статуе Юпитера или гению Императора – эти проблемы начались у христиан позже. Послание посвящено многократным повторениям, что братьев своих надо любить, а не ненавидеть. Потому что «кто ненавидит брата своего, тот находится во тьме, и во тьме ходит, и не знает, куда идет, потому что тьма ослепила ему глаза», и потому что «всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей». И что ничто из того, что в мире, христианину любить не следует, ибо «мир проходит, и похоть его».
Мир проходит – со всеми его военными победами, политическими раскладами, культурными ценностями и правами. Ставить их между собой и братьями, отказывать в любви живым людям ради эфемерных реалий, которые сегодня есть, а завтра сменятся более актуальной повесткой дня, – это и значит служить идолам.
Социальные институты, экономические достижения, правовые концепции и прочие творения рук человеческих есть в большинстве случае благо: порядок всё же лучше хаоса. Но поклонение им с религиозным чувством приводит не к тому, что эти вещи становятся святы – они приводят к тому, что поклоняющийся им становится язычником.