Свое первое впечатление от уже знаменитого изречения министра образования я публиковать не решусь.
Пусть слова, которые я сказала про этого чиновника, останутся на моей совести. Тем более, что в наличии совести у г-на Ливанова я всерьез сомневаюсь.
Успокоившись, я призадумалась, а призадумавшись, огорчилась.
Расскажу-ка я вам, дорогие, про самого любимого своего профессора МГУ имени Ломоносова, доктора искусствоведения Ольгу Сигизмундовну Попову.
Ольга Сигизмундовна Попова
Мне не довелось быть студенткой профессора Поповой, и все же ее «византийские» лекции – одно из самых ярких воспоминаний моей студенческой юности. В ту давнюю уже пору начала восьмидесятых мы шумной компанией кочевали по вольным аудиториям Московского Университета, слушали лекции великого Аверинцева, на которые ходила «вся Москва», вели философские споры о поэзии Пастернака и живописи «Бубнового Валета» — словом, жили той студенческой жизнью, которой в те годы наслаждались многие мои ровесники.
Именно так, случайно забредя на истфак МГУ, я и попала в аудиторию, где Ольга Сигизмундовна читала лекцию о византийском искусстве. Приоткрыла дверь в большой темный зал – и замерла. На меня со светящегося в полумраке экрана смотрело удивительное лицо – ангел «Дюнамис» из свода церкви Успения в Никее. Точно такие же, огромные и прозрачные глаза были у женщины, стоявшей за кафедрой.
Прошло много лет, прежде, чем мы стали близкими друзьями и коллегами, но навсегда для меня дух настоящего, старого, великого Московского Университета – это ее голос в благоговейной тишине огромного зала и Ангел, летящий из темноты навстречу потрясенным слушателям.
В случае с профессором Поповой говорить об уровне компетенции и владения материалом – смешно. Список ее научных трудов вызывает трепет. К ней обращаются за консультацией и советом из Америки, Италии, Греции, Франции. Она переписывается и дружит со всеми великими учеными современности. Она была одной из любимых учениц самого Лазарева. Ее ученики работают по всему миру, и даже, как ни удивительно, в Москве, где их труд некоторые в правительстве Российской Федерации считают «неэффективным».
Все перечисленное выше крайне важно, но стократ важнее то ошеломляющее впечатление, которое профессор Попова производит на тех, кому все детство пришлось быть «не таким как все», идти наперекор «эффективному» миру попкорна и комиксов, на тех, кому посчастливилось поступить на никому не нужное отделение истории искусства Московского Университета.
Знаете ли вы, какое это счастье узнать, что ты не один, что вот он, стоит перед тобой, твой ВЗРОСЛЫЙ, который поймет, что ты с пеленок грезил великолепным Джотто, сумрачным Гварди, завораживающим Кандинским. Он поймет и признает это правильным, и научит тебя не только знать, но и любить то лучшее, что сделало за свою историю человечество.
Ольга Сигизмундовна зарабатывает меньше заявленной г-ном Ливановым суммы. Уточню: ей ПЛАТЯТ меньше. Господин Ливанов и его коллеги платят ей существенно меньше. В этом семестре профессор Попова читает по две лекции в неделю. Она уже не молода, и совсем не здорова. Новое здание, в котором расположен исторический факультет МГУ, вынуждает ее приезжать на такси за час до начала лекции, и, опираясь на палку, вышагивать километр от того места, где можно оставить машину, до дверей аудитории. Ей больно и трудно. Каждый сентябрь я уговариваю ее: «Хватит! Поберегите себя!»
Каждый сентябрь я слышу в ответ: «Я не могу бросить Университет!»
А теперь, сказав все это, я хочу добавить кое-что лично для тех митрофанушек, которые за очень приличное вознаграждение нанялись портить все, что было построено не ими.
Ольга Сигизмундовна эффективна.
Не так, как эффективен, к примеру, продавец в автосалоне, про которого сразу понятно, что он продал, и за какую сумму.
И даже не так, как, к примеру, химик, который изобрел лекарство, уменьшающее на глазах страшную раковую опухоль.
Ее эффективность и эффективность ее коллег-филологов, историков, театроведов, музыковедов и прочих «странных» людей состоит в создании той уникальной культурной среды, без которой не может существовать цивилизованная страна. Без этой среды, г-н Ливанов, вы не построите на территории моей Родины ничего, кроме крытого рынка, набитого импортным барахлом, и парковки, на которой будут стоять сделанные чужими руками машины.
Если не станет этих людей, делающих непонятную вам работу за ломаные гроши, не будет на этой территории ни химиков, ни физиков, ни даже грамотных и рукастых автослесарей, потому что это для изготовления автомобиля Жигули не нужно культурного пространства, а для того, чтобы сделать Мерседес уже нужны и Вагнер, и Дитрих Фишер Дискау, и Томас Квастхофф, и все то, что кажется вам бесполезным. И дурак, простите за прямоту, тот, кто этого не понимает.
Извинитесь перед Ольгой Сигизмундовной, господин министр.
И перед всеми нами заодно.
Это нужно не нам, а вам.
Сочтите меня за Кассандру, и поверьте: когда вы «сократите» нас, последствия будут очень неприятными.
Не такими молниеносными, как пропажа нефти и газа, но не менее болезненными. Как ни странно, даже для вас…
Татьяна Краснова,
старший преподаватель факультета журналистики МГУ