О природе блага против манихеев

Предисловие

Антиманихейской полемике в литературном творчестве блаженного Августина уделено видное место. Тому есть две основные причины. Во-первых, манихейство сыграло немаловажную роль в духовной жизни молодого Августина — почти в течение 10 лет был он увлечён этим религиозным учением. Во-вторых, уже будучи епископом, Августин вёл борьбу с манихеями как с опасной сектой, которая практически поглотила и переварила различные гностические системы.

Девятнадцатилетним юношей Августин познакомился с учением Мани, и оно привлекло его претензией на универсализм и якобы философским содержанием. Центральное положение манихейской метафизики, на которое впоследствии прежде всего будет ополчаться африканский епископ, устраивало молодого Августина духовно и интеллектуально. Ему казалось очень верным представление о двух первоначалах, добром и злом. Он сам признаётся в “Исповеди”: “И так как даже моё жалкое благочестие заставляло меня верить, что ни одно злое существо не могло быть создано благим Богом, то я и решил, что существуют две величины, одна другой противоположные, обе они бесконечны, только злая поуже, а добрая пошире”¹.

Согласно Мани², предвечно сосуществуют два противоположных начала, доброе и злое. Одно из них является добрым, а другое злым “по природе”, в самой своей сущности. При этом, однако, в манихействе мы замечаем “ослабление последовательного дуализма, признание превосходства доброго принципа над злым”³, что выражалось в отказе именовать злое начало “бо­гом”.

Добрый бог (“высшее благо” манихеев) правит в “Царстве света”. Вне самого доброго бога (“Отца”) и одновременно являясь его “членами” находятся пять так называемых “обителей”, или палаток (скиний): разум, познание, мысль, осторожность, решительность. Блаженный Августин также называет их beata saecula — блаженные миры, или эоны. “Отец” населял собственные обители, будучи и тождественным им, и инаковым.

Царство тьмы — антипод Царства света. Оно также имеет пять эонов: мертвящее дыхание, знойный ветер, тьму, мглу и огонь поядающий.

Сперва два Царства как бы не замечают друг друга и бытийствуют каждое в своей “области”, но затем враждовавшие до того между собой силы тьмы узревают свет. Отныне совместные усилия тёмных сил направлены на овладение светом. Зло воплощается в сатане (Иблисе), который и возглавляет битву против Добра.

Отец Света, узнав о нападении, сам решает противостать злу, но как бы опосредованно: он эманирует в “мать” (или, согласно словоупотреблению манихеев, “призывает” её), а та в свою очередь — в “первого человека”. Первый человек перед предстоящей битвой облачается в доспехи, — также собственные эманации: чистый воздух, бодрящий ветер, ясный свет, животворные воды и согревающий огонь. Однако в результате битвы эманации первого человека были пожраны сатаной и сынами тьмы.

Таким образом, сначала силы зла одерживают победу над добром и происходит смешение добра и зла — одно из ключевых понятий манихейства. Однако милосердый Отец эманирует следующую плеяду светлых эонов, которые приходят на помощь поражённому человеку. С этого момента начинается творение мира, назначение которого — освобождение света. Мать жизни (эманация Отца) создаёт двенадцать (или десять) небес и восемь земель. Дух жизни (эманация второй плеяды) заставляет сынов тьмы отдать часть пожранного света, из которого создаются солнце и луна (“светлые корабли”). В результате смешения элементов света и тьмы образуются стихии мира. Так, например, огонь согревающий смешивается с огнём поядающим и получается огонь нашего мира.

В конце концов от соития двух демонов происходят Адам и Ева, в теле которых, как в темнице, заключены многочисленные частицы света.

Поскольку “тело есть темница души”, человек должен всячески его смирять и “освобождать” свет. Вообще всё в мире существует в виде смешения доброй и злой субстанций. Представление об этом дал человеку Иисус Спаситель, персонификация космического света, посланный Отцом для исцеления Адама и пробуждения его от сна.

Спасение возможно как восхождение (то есть высвобождение частиц света) к “высшему небу” посредством небесных “лест­ниц” и “кораблей”.

Проконсульская Африка была форпостом манихейства на Западе. Во времена блаженного Августина здесь проповедует знаменитый в кругу манихеев Фавст Милевский. В 392 г. и 404 г. Августин устраивает диспуты против манихеев Фортуната и Феликса, после которых позиции манихеев в значительной степени ослабевают. Однако несмотря на это мы встречаем упоминания о прозелитизме манихеев в течение всего пятого века.

Философия Мани безусловно является религиозным и философским нонсенсом. К пониманию этого Августин пришёл уже благодаря чтению книг неоплатоников. Плотин и Порфирий (отдельные трактаты были переведены Марием Викторином на латынь, что и позволило Августину с ними ознакомиться) убедили Августина в невозможности существования двух “начал”, а также в том, что Единое Начало Само есть Благо, а зло — лишь “убывание”. Однако именно христианство, а не неоплатонизм, в корне изменило его мировоззрение. Именно христианство оказалось для Августина “практической философией”, приводящей к Единому Живому Богу. Во главу угла Августин-христианин ставит идею Благого Бога, по Своей благости творящего “из не-сущих” бытие, инаковое Себе. Тварное бытиё, принципиально отличаясь от Божественного Бытия, однако, также является благим. Благость тварной природы является её неотъемлемой характеристикой: умаляясь в благости, природа умаляется и в своём существовании. В некотором смысле для Августина понятия блага и бытия оказываются синонимичными.

Зло, таким образом, есть не противоположное Благому Богу злое начало или злая природа, но ухудшение, тление доброй природы. Причину зла блаженный Августин видит в воле “ра­зум­ного духа”, то есть в воле ангела и человека. Как бы в порыве безумия тварная воля устремляется к чему-то, что не есть Бог, предпочитая худшее лучшему, избирая меньшее благо.

Противопоставляя христианское видение проблематики добра и зла манихейскому, блаженный Августин показывает, во-первых, противоречивость манихейской теогонии и космогонии и, во-вторых, последовательно рассматривая логику Мани, показывает, к каким ужасным преступлениям должно приводить это лжеучение своих последователей.

Композиция трактата

Трактат “О природе блага”, небольшой по объему и относящийся к ранним⁴ произведениям блаженного Августина, чрезвычайно интересен и важен. Здесь в весьма лаконичной форме сначала излагается православное понимание проблематики добра и зла, а затем раскрывается абсурдность манихейской онтологии. Это произведение вполне можно расценивать как credo блаженного Августина. Трактат интересен также и тем, что в нём приводятся значительного объема цитаты из манихейского “Сокровища” (“Сокровища жизни”)⁵ и так называемого “Ос­нов­ного” послания.

Манихейству Августин противопоставляет христианский взгляд на проблему:

1) Учение о Боге как Абсолютном Благе:

a) Бог есть Высшее Благо:

I) Бог есть неизменное Благо;

II) Божественное Благо не может быть подвержено тлению;

III) Божественное Благо не подвержено осквернению;

IV) Божественному Благу невозможно причинить вред;

b) Бог-Благо есть причина всякого другого блага;

c) Божественное Благо промышляет о тварном благе;

2) Учение об “инаковом” бытии как относительном благе:

a) тварное бытие принципиально отличается от Божественного, так как создано из ничего:

I) тварное бытие не существует вечно;

II) тварное бытие изменчиво;

III) тварное бытие может быть подвержено тлению;

IV) тварное бытие может быть уничтожено;

b) существование твари непосредственно связано с благом:

I) в той степени, в которой природа бытийствует, она есть благо;

II) полное уничтожение блага в природе означает полное уничтожение самой природы;

c) мера, вид и порядок суть главные блага в тварной природе.

3) Учение о зле как небытии:

a) зло не есть самостоятельное бытие;

b) зло может быть только в благих тварных природах;

c) зло есть ухудшение природы:

I) зло есть уменьшение бытия природы;

II) зло есть лишение главных благ природы;

III) зло есть несоответствие предназначению.

4) Учение об “актуализации” зла в тварной воле:

a) зло воли не есть устремлённость к злой природе;

b) зло воли есть “оставление лучшего”.

В трактате блаженный Августин останавливается на критике следующих положений Мани:

1) Представление о “зле-в-себе” или абсолютном зле:

a) представление о самобытности зла;

b) представление об активности зла;

2) Представление манихеев о Высшем Благе:

a) подверженность высшего блага манихеев тлению;

b) подверженность высшего блага манихеев порокам;

c) подверженность высшего блага манихеев страданию;

3) Представление о “единосущии” абсолютного блага манихеев и блага созданного мира.

* * *

1. Бог есть высшее и неизменное Благо, от Которого суть все другие блага, духовные и материальные⁶

Высшим Благом⁷, превосходящим все другие блага⁸, является Бог. Следовательно, это Благо существует неизменно и, значит, действительно вечно и бессмертно⁹. Другие блага получают существование только от Него¹⁰, однако не из Его сущности¹¹. Из Его сущности — только Он Сам, а всё сотворённое — от Него, а не из Его сущности. И если только Он существует неизменно, то всё сотворённое Им в силу того, что сотворено из ничего, изменчиво¹². Его всемогущество столь велико, что Он смог и из ничего, то есть из совершенного ничто¹³, сотворить различные блага: великие и малые, небесные и земные, духовные и телесные¹⁴. Но поскольку Он воистину справедлив, Он не уравнял рождённое из Себя и сотворённое из ничего.

Итак, причиной любых благ, великих и малых — на всех ступенях бытия — может быть только Бог¹⁵. Всякая же природа, в той степени, в которой она является природой, является и благом¹⁶, и именно поэтому причиной существования любой природы может быть только Высший и Истинный Бог, а всё, что не есть Бог, не является Высшим Благом, но лишь подобным Высшему Благу. С другой стороны, всякое низкое благо, хоть и далеко отстоит от Высшего Блага, может происходить только от Него Самого.

Итак, всякий дух, подчиняющийся закону изменения, и всякая плоть — от Бога. Таково происхождение всякой тварной природы¹⁷, которая является либо духом, либо плотью. Неизменяемый Дух — Бог, изменяемый дух — тварная природа (и изменяемый дух лучше плоти). Плоть же — не дух, и хотя иногда духом называют ветер, потому что он для нас невидим, однако мы хорошо чувствуем его силу, и поэтому его можно назвать духом лишь в другом смысле.

2. Каким образом могут исправиться манихеи

Однако некоторые не понимают, что всякая природа (то есть всякий дух и всякая плоть) есть благо по природе; ими движет неправедность духа и смертность тела, и поэтому они пытаются выдумать другую, несотворённую Богом природу, природу злого духа и смертного тела. Полагаем, что сказанное может быть доведено до их размышления. Ведь и они признают, что любое благо может существовать лишь от Всевышнего и Истинного Бога. Это представление, конечно, верно и будет достаточным для их исправления, если они будут внимать сказанному.

3. Мера, вид и порядок суть главные блага в сотворённых Богом вещах

Мы, кафолические христиане, чтим Бога, от Которого суть всяческие блага, великие и малые. От Него — всякая мера, великая и малая; от Него — всякий вид, великий и малый; от Него — всякий порядок, великий и малый¹⁸.

Все умеренное, прекрасное, упорядоченное¹⁹ чем в большей степени является таковым, тем в большей степени является благом. Чем менее умеренно, прекрасно и упорядочено нечто, тем меньшим благом и оказывается.

Таким образом, эти три рассматриваемых блага, мера, вид и порядок — о других бесчисленных благах, сводящихся к этим трём, умолчу — являются как бы родовыми благами в вещах, сотворённых Богом, будь то в духовных или телесных. А Бог выше любой меры, вида и порядка, выше не пространственно, но неизречённой и исключительной силой. И от Него — любые мера, вид и порядок.

Там, где эти три блага проявляются в большой степени, там и превосходные природы, где в малой степени — незначительные природы, а где их вообще нет, там нет никакой природы. Следовательно, всякая природа есть благо.

4. Зло есть испорченность меры, вида и порядка

Поэтому, если мы хотим исследовать, откуда зло²⁰, прежде необходимо рассмотреть что это такое. А зло есть ничто иное как испорченность²¹ природных меры или вида, или порядка. Таким образом, злой называется испорченная природа, а неиспорченная — доброй. Но даже и сама испорченная природа, насколько остаётся природой, настолько является и благой, а насколько испорченной — злой.

5. Высшая испорченная природа лучше низшей неиспорченной

Какая-нибудь повреждённая природа, естественными мерой и видом устроенная на более высокой ступени бытия, может быть, однако, лучше природы хоть и неповреждённой, но естественными мерой и видом стоящей на низшей ступени бытия. Как и в человеческом представлении о качестве видимых вещей, повреждённое золото в любом случае лучше неповреждённого серебра, а повреждённое серебро лучше неповреждённого свинца²². Так и в природах более сильных и духовных разумный дух, но повреждённый злой волей, лучше духа неповреждённого, но неразумного. И любой дух даже в повреждённом состоянии лучше любой неповреждённой плоти.

Итак, природа, имеющая при себе тело и сообщающая этому телу жизнь, лучше природы только принимающей жизнь. Ведь насколько бы ни был испорчен дух жизни²³, он может подавать жизнь телу, и поэтому он всё равно лучше неповреждённого тела.

6. Природа, которая не может быть подвержена порче, — Высшее Благо; природа, которая может быть подвержена порче, — некоторое благо

Если же испорченность уничтожит в подверженных ей вещах всякие меру, вид и порядок, то и природы никакой не останется. Следовательно, природа, которая не может быть подвержена порче, является Высшим Благом²⁴. Эта природа и есть Бог. А всякая природа, которая подвержена порче, есть относительное благо, и порча вредит ей только отнятием или уменьшением в ней благого.

7. Испорченность разумной нематериальной природы есть результат либо свободного произволения, либо наказания

Для превосходнейших созданий, то есть для разумных духов²⁵, Бог установил такой порядок: если они сами того не захотят (то есть если они сохранят послушание Господу Богу своему и прилепятся нетленной красоте Его), не могут подвергаться порче. Если же не захотят сохранить послушание, по собственной воле истлевая в грехах, то не по собственной воле станут истлевать в наказании²⁶. Ведь Бог настолько благ, что оставившему Его не будет хорошо. И среди вещей, сотворённых Богом, столь великим благом является разумная природа, что нет другого блага, в котором она была бы блаженной, кроме Бога.

Так, согрешающие упорядочиваются в наказаниях²⁷. Это упорядочение, поскольку их природе не соответствует, оказывается мучением; но поскольку соответствует греху, является справедливым.

8. Красота вселенной несмотря на испорченность и разрушение низших природ

Все остальное, сотворённое из ничего и находящееся ниже разумного духа, не может быть ни блаженным, ни несчастным²⁸.

По причине же того, что относительно своих меры и вида не столь великие и даже малейшие блага благи по воле Высшего Благого Бога, они упорядочены таким образом, чтобы менее сильные подчинялись более сильным, немощные мощным, маломощные могучим, и таким образом земное небесному, как подчинённое — превосходящему²⁹. Вещи уходящие и заступающие на место ушедших также обладают в своём роде временной красотой; ведь и те, которые умирают или прекращают своё существование, не должны осквернять и нарушать³⁰ меру, вид и порядок вселенского творения. Это можно сравнить с тем, как хорошо составленная речь будет непременно красивой, даже несмотря на то, что некоторые слоги или все звуки в ней сменяют друг друга как бы рождаясь и умирая³¹.

9. Наказание установлено для согрешающей природы, дабы она была правильно упорядочена

Что же до качества и степени наказания за грехи, то это является делом Божественной, а не человеческой справедливости. Велика, конечно, благость Божия, когда этого наказания избегают обращающиеся к Богу; а когда воздаётся грешникампо заслугам — нет у Бога никакой несправедливости³², ибо природа упорядочивается лучше, если по справедливости болезнует в мучении, а не радуется безнаказанно во грехе³³.

Впрочем, даже в этом состоянии природа, хотя бы в минимальной степени обладающая мерой, видом и порядком, остаётся некоторым благом; если же они будут совершенно отняты и до основания разрушены, эта природа не будет благом, потому что она и вовсе не останется природой.

10. Природы подвергаются порче потому, что сотворены из ничего

Таким образом, все природы, подверженные тлению, вообще не были бы природами, если бы не были созданы Богом, и не были бы тленными если бы были Им рождены, так как тогда они были бы тем же, что и Он Сам. Поэтому они существуют во всяких мере, виде и порядке. Ведь это Бог сотворил их. Однако эти природы изменчивы, так как сотворены из ничего. Святотатственной является дерзость отождествлять Бога и ничто, если мы полагаем, что рождённое Богом есть то же, что и созданное Им из ничего.

11. Причинить вред Богу невозможно, а природе причинить вред можно лишь с Его попущения

Таким образом, природе Божией совершенно нельзя причинить вред³⁴, а природе, находящейся во власти Божией, нельзя причинить вред несправедливо, так как даже когда некоторые наносят не по правде вред согрешением, им вменяется в вину неправедная воля. А власть, которая им позволяет причинить вред, — от Бога. И хотя грешник этого не знает, Бог знает, каким образом необходимо пострадать тем, которым попустил причинить вред природе.

12. Всякое благо — от Бога

Всё сказанное настолько очевидно, настолько истинно, что если захотят на это обратить внимание вводящие другую, не сотворённую Богом природу, то перестанут богохульствовать и полагать в высшем зле великое благо, а в Боге — великое зло. Как я уже сказал выше, если обратят внимание на то, что всякое благо безусловно происходит от Бога — не так, что малые блага от одного бога, а великие от другого, но и те и другие происходят от Высшего Блага, которое есть Бог (а истина принуждает это признать даже не желающих), достаточно им будет для исправления.

13. Отдельные блага, великие и малые, — от Бога

Поэтому припомним всевозможные блага, о которых достойно сказать, что Бог является их Творцом. Если эти блага упразднятся, останется ли какая-нибудь природа?

Всякая жизнь, сила, сохранность, память, разум, спокойствие, качественность, число, чувство, свет, приятность, соразмеренность, красота, мир, будь они малыми или великими, или какие-то другие подобные им блага, а особенно те, которые можно обнаружить во всём, духовном или телесном, то есть мера, вид и порядок, — от Господа Бога³⁵.

Если эти блага кто-либо захочет использовать не должным образом, он подвергнется Божественному наказанию, а там, где этих благ не будет вовсе, не будет и никакой природы.

14. Меньшие блага при сравнении с большими называются противоположными именами

Среди всех этих благ меньшие блага в сравнении с большими называются противоположными именами. Так, по сравнению с красотой человека, красота обезьяны называется безобразием.

Это вводит в заблуждение неразумных, полагающих, что внешность человека — добро, а обезьяны — зло. Они не замечают в теле обезьяны присущую ему меру, симметричность членов, соразмерность частей, сохранность целостности и многое другое, описание чего заняло бы много времени.

15. В теле обезьяны присутствует некоторая красота

Для того, чтобы сказанное нами стало понятным и удовлетворило несообразительных, или чтобы даже упрямых, противостоящих самой очевидной истине, убедить исповедать правду, спросим их: может ли тление повредить телу обезьяны? И если может подвергнутся тлению, то есть стать более гадкой, что уменьшается в ней, если не благо красоты? Значит, нечто пребывает, пока пребывает природа плоти. Отсюда следует, что когда погибнет благо, погибнет и природа. Следовательно, природа — благая.

Так, мы и медленным называем то, что противоположно быстрому — ведь не можем назвать медленным неподвижное. Высокому голосу противопоставляется низкий голос или хорошему — плохой, но если не будет вообще никакого голоса, будет тишина, ведь она есть отсутствие звука и обычно ему противопоставляется.

Также называют противоположным светлое и тёмное, но ведь и тёмное имеет некоторый свет, без которого бывает только совершеннаятьма, то есть отсутствие света, как тишина есть отсутствие звука.

16. Лишение упорядочивается Богом

Однако даже всякое подобное лишение упорядочивается во всеобщности природы³⁶, чтобы мудро рассматривающие видели их упорядоченную смену.

Так, Бог, не освещая определённые места и сроки, создал тьму, по достоинству равную дню. И мы ведь, используя голос подходящим образом, применяем в речи тишину, а тем более Он — совершенный Творец всех вещей — устроил подходящим образом отсутствие тех или иных вещей.

Поэтому и в гимне трёх отроков свет и тьма хвалят Бога, то есть порождают в сердцах рассудительных хвалу Божию³⁷.

17. Природа, насколько бытийствует, — благо

Следовательно, любая природа, в той степени в которой она является природой, не есть зло, а зло для природы есть не что иное как уменьшение блага.

И если бы благоприродыуменьшалось до уничтожения, то не осталось бы никакой природы, так же как и никакого блага. Это относится ко всякой представимой природе, а не только к той, которую вводят манихеи и наделяют такими великими благами, что их чрезвычайная слепота удивительна.

18. Материя, называвшаяся некоторыми бесформенным веществом, также не есть зло

И даже та материя, которую древние называли веществом³⁸, не должна называться злом. Я имею в виду не то вещество, которое манихей в безумнейшей суете называет создательницей тел. Оттого манихею справедливо было указано, что он вводит другого бога — ведь никто не может придавать форму и творить тела кроме Бога. И они творятся с мерой, видом и порядком, которые (полагаю, даже они это признают) суть блага и суть только от Бога. Но я подразумеваю под веществом некую совершенно бесформенную³⁹ и бескачественную материю, из которой, как говорили древние, формируются ощущаемые нами качества.

По этой причине и лес по-гречески называется Ыlh. Ведь лес не сам по себе пригоден для чего-либо, но является материалом, из которого работающий с ним может сделать какие-то вещи. Так вот, эта материя, не воспринимаемая в каком-либо виде⁴⁰, но с трудом представляемая через всякое лишение образа, также не должна называться злом. Ведь и она обладает возможностью принимать формы, потому что если бы не могла принимать придаваемую Творцом форму⁴¹, не могла бы называться материей. В свою очередь, если форма есть нечто благое, то, в чём она является в наибольшей степени, называется прекрасным⁴². Подобно тому, как по внешнему виду природыназываются красивыми⁴³, то без сомнения, даже возможность принимать форму есть нечто благое: ведь если мудрость есть благо, благом, конечно, является и сама возможность быть мудрым. И поскольку всякое благо от Бога, никто не должен сомневаться, что даже материя, если таковая существует, получает бытие только от Бога.

19. Бог обладает абсолютным бытиём

И вот, великолепно и божественно слово Бога нашего, обращённое к Его рабу: Я есмь Сущий и скажи сынам Израилевым: Сущий послал меня (Исх 3:14). И действительно Он есть Сущий, так как неизменяем⁴⁴; а всякое изменение делает вещь не такой, какой она была. Значит, истинно существует Тот, Кто не изменяется, а всякое другое бытиё, сотворённое Им, получило своё существование от Него, каждое в свою меру.

Для Того, Кто существует высочайшим образом, противоположно только то, что не существует вовсе. Поэтому-то от Него существует как всё благое, так и всё природное, потому что всё существующее по природе — благо. Итак, всякая природа — благо, а всякое благо от Бога. Следовательно, всякая природа от Бога.

20. Страдание возможно только в благих природах

Телесное или душевное страдание, почитаемое некоторыми особенным злом⁴⁵, также может существовать только в благих природах. Ведь само по себе сопротивление боли некоторым образом является желанием оставаться в прежнем состоянии, так как это состояние было благим. Если страдание приводит к лучшему, оно полезно⁴⁶, а если к худшему — неполезно. Следовательно, душе причиняет страдание воля, сопротивляющаяся высшей силе, а телу — чувство, сопротивляющееся более сильному телу. Однако зло без страдания хуже, то есть хуже радоваться несправедливости, чем болезновать в истлении. Но даже и такая радость может быть только от стяжания хоть и низших, но благ, а несправедливость заключается в пренебрежении лучшим. Так и для тела лучше больная рана, чем безболезненное гниение, называемое собственно тлением, которого не видело, то есть не претерпело мёртвое тело Господа. Как было предвозвещено в пророчестве: Не дашь святому Твоему увидеть тление (Пс 15:10). Разве кто-нибудь будет отрицать, что Его ранили, прибив гвоздями и пронзив копьём? Но даже гниение, правильно называемое всеми тлением плоти, если есть чему дальше гнить, увеличивается при уменьшении блага. А если нечто совершенно сгниёт, не останется никакого блага и никакой природы, так как даже тлению нечего будет тлить. Следовательно, и самого гниения не останется, так как ему совершенно негде будет пребывать.

21. Мера — причина размера

Так, о маленьком и незначительном все говорят, как об умеренном, потому что и в таких вещах остаётся некоторая мера, без которой не только небольшого размера, но и совершенно ничего не было бы. А то, что вследствие чрезвычайной величины называется чрезмерным, порицается за саму чрезвычайную величину. Но и чрезвычайно большое, чтобы быть заключённым в рамки некоторой меры, находится под Богом, все расположившим мерою, числом и весом (см. Прем 11:21).

22. В некотором смысле понятие меры приложимо к Богу

О Боге нельзя сказать, что Он имеет меру, иначе необходимо будет предположить, что Он имеет и конец. Но и неумеренным нельзя назвать Того, Кто дает меру всем вещам, чтобы всё могло существовать в той или иной мере. Но опять-таки и соразмеренным нельзя назвать Бога, как если бы Он от кого-то получил меру.

Если же и назовём Его Высшей Мерой, как однажды мы это делаем⁴⁷, то должны понимать под Высшей Мерой Высшее Благо. Ведь всякая мера, насколько есть мера, — благо, отчего достойно похвалы всё соразмерное, умеренное и согласное.

А в другом смысле мы используем понятие мера для обозначения конца, и говорим “без меры”, когда имеем в виду “без конца”. Такие вещи иногда прославляются, как, например, когда говорится: и Царству Его не будет конца (Лк 1:33). Ведь можно сказать и так: “не будет меры”, понимая под мерой конец. А тот, кто не правит в той или иной мере, не правит вовсе.

23. В каком смысле возможно говорить о злых мере, виде и порядке

Следовательно, меру, вид и порядок называют злыми или потому что они присутствуют в меньшей степени, чем должны, или потому что не соответствуют тем вещам, которым должны соответствовать, и потому называются злыми, что несвойственны этим вещам и несообразны им. Как если бы о ком-то говорилось, что он поступил не должным образом, потому что сделал меньше, чем должен был, или сделал то, что в данном случае не должен был делать, либо больше, чем следовало, либо несообразно. Так что плохо сделанное справедливо порицается только потому, что сделано не в надлежащей мере.

Таким же образом о злом виде можно говорить либо в сравнении с более красивым или прекрасным, оттого, что в одной природевид меньше, а в другой — больше (не размером, но уместностью и красотой⁴⁸); или потому, что не гармонирует с природой, в которой присутствует, так что выглядит чуждой ей и неуместной. Это подобно виду нагого человека на центральной площади, не смутившего бы никого в бане. Также и порядок называется злым тогда, когда он сам присутствует в меньшей степени. Поэтому скорее не порядок, а беспорядок плох, когда нечто упорядочено в меньшей степени, чем должно, или упорядочено не как должно. Там же, где есть некоторая мера, некоторый вид и некоторый порядок, там есть и некоторое благо и некоторая природа; а там, где нет никакой меры, никакого вида, никакого порядка, там нет никакого блага и никакой природы.

24. Свидетельства из Писания о неизменности Бога

Правило нашей веры или некоторые истины, обнаруженные разумом, должны быть подкреплены свидетельствами Божественных Писаний, чтобы те, которые по причине недомыслия не могут понять этих вещей, поверили Божественному авторитету⁴⁹. Тогда они сподобятся разумения. А разумные, но плохо наученные церковным Писаниям, не должны полагать, что мы обо всём этом предпочитаем судить по собственному разумению, без исследования тех книг.

Так, о том, что Бог неизменяем, написано в псалмах: Ты переменишь их, и изменятся; но Ты — тот же, и лета Твои не кончатся (Пс 101:27–28). И в книге Премудрости о премудрости говорится: Пребывая в самой себе, все обновляет (Прем 7:27). Почему и апостол Павел также говорит: Нетленному, невидимому, единому Богу (см. 1 Тим 1:17). И апостол Иаков сказал: Всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше, от Отца светов, у Которого нет изменения и ни тени перемены (Иак 1:17). Также, о том, что Рождённое Им есть то же, что Он, говорится кратко Самим Сыном: Я и Отец — одно (Ин 10:30). Но поскольку Сын не создан, а Им создано всё, написано: В начале было Слово и Слово было у Бога и Слово было Бог <…> Все было создано через Него и без Него не было создано ничего⁵⁰, то есть нет ничего такого, что было бы создано без Него.

25. Евангельские слова некоторыми понимаются превратно

И не нужно слушать бредни людей, полагающих, что под словом “ничто” нужно понимать нечто⁵¹. К тому же на основании того, что слово “ничто” стоит в конце предложения, они хотят к такому пустословию принудить всякого. По их словам из этого предложения следует, что “ничто” было создано, а раз создано, является чем-то⁵².

Они потеряли рассудок из-за страсти к спорам и не понимают, что нет никакой разницы между речениями “без Него не создано ничто” и “без Него ничто создано”. И даже если допустить такой порядок: “без Него ничто создано”, они всё равно⁵³ могут сказать, что “ничто” есть нечто, поскольку оно было сотворено. Что же, разве когда говорится о чём-то действительно существующем, есть разница в выражениях: “без него создан дом” или “без него дом создан”, если имеется в виду, что нечто было создано без того или иного человека, а это нечто — дом? Так и здесь сказано: “без Него создано ничто”, потому что “ничто”, конечно, не есть нечто; и если во фразу не вкладывается ложный смысл, то нет разницы между предложениями “без Него создано ничто” или “без Него ничто не создано” или “ничто создано”. А кто захочет спорить с людьми, которые на сказанное мной “никакой разницы” возразят: «значит, есть разница, так как “никакой” есть “какой-то”»? Имеющие же здравый рассудок видят совершенно ясно, что сказав “нет разницы”, я имел в виду то же, что “разницы никакой”.

Однако эти, если на вопрос “что ты сделал?” кто-нибудь ответит “ничего”, должны будут придраться: “если ничего, то что-то сделал, так как само ничто есть нечто”. И они ведь знают, что Сам Господь поставил это слово в конце предложения: И тайно не говорил ничего (Ин 18:20). Посему пусть прочитают и умолкнут.

26. Тварное бытиё создано из ничего

Всё, кроме Рождённого из Себя, Бог сотворил Словом Своим, сотворил не из уже существовавшего материала⁵⁴, но из совершенно несуществующего, то есть из ничего, по слову Апостола: называющий несуществующее, как существующее (см. Рим 4:17). И ещё более ясно написано в книге Маккавеев: Умоляю тебя, дитя мое, посмотри на небо и землю и, видя все, что на них, познай, что все сотворил Бог из ничего (2 Мак 7:28). И что написано в псалме: Он сказал, и они сделались (Пс 148:5). Очевидно, что не из Себя породил эти вещи, но сотворил словом и повелением. А то, что не из Себя, то, конечно, из ничего. Ибо не существовало чего-либо, из чего Он мог бы сотворить. Почему и Апостол говорит совершенно ясно: Ибо все из Него, Им и к Нему (Рим 11:36)⁵⁵.

27. Необходимо различать “от Бога” и “из Бога”

Однако “от Него” означает не то же самое, что “из Него”⁵⁶. О том, что из Него, можно сказать “от Него”, однако, не о всём, что “от Него”, можно в собственном смысле сказать “из Него”. От Него ведь небо и земля, так как Он сотворил их. Но не из Него, так как не из Его субстанции. Подобно тому как человек, если родит сына и построит дом, то от него и сын, и дом, но сын из него, а дом из земли и дерева. А это так потому, что человек, будучи человеком, ничего не может построить из ничего, а Бог, от Которого всё, Которым всё, в Котором всё, не имеет нужды в какой-либо материи, Им несотворённой, для помощи Собственному всемогуществу.

28. Грехи не от Бога, но от воли согрешающего

Когда же мы слышим “все из Него, Им и к Нему”, то под“всё” должны понимать все природы, существующие естественным образом⁵⁷. Ведь не от Него грехи, вредящие природе, а не сохраняющие её. Эти грехи от воли согрешающих⁵⁸. Это различными способами подтверждает Святое Писание, особенно же в том месте, где Апостол говорит: Неужели думаешь ты, человек, что избежишь суда Божия, осуждая делающих такие дела и сам делая то же? Или пренебрегаешь богатство благости, кротости и долготерпения Божия, не разумея, что благость Божия ведет тебя к покаянию? Но, по упорству твоему и нераскаянному сердцу, ты сам себе собираешь гнев на день гнева и откровения праведного суда от Бога, Который воздаст каждому по делам его (Рим 2:3–6).

29. Бог не оскверняется нашими грехами

И хотя вся целокупность вещей, сотворённая Богом, в Нём пребывает, Его не оскверняют грешники, о которых говорится: Премудрость по своей чистоте всего касается и ничто нечистое не угрожает ей (ср. Прем 7:24,25)⁵⁹. Нам же надлежит верить, что Бог является как неизменным и нетленным, так и неподверженным осквернению.

30. Даже малейшее и земное благо — от Бога

А что Бог действительно сотворил даже самые незначительные блага, то есть земные и смертные, мы видим из других слов Апостола, где он, говоря о членах тела нашего: посему, страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли одни член, с ним радуются все члены, прибавляет: Бог расположил члены, каждый в составе тела, как Ему было угодно. И ещё: Но Бог соразмерил тело, внушив о менее совершенном большее попечение, дабы не было разделения в теле, а все члены одинаково заботились друг о друге (1 Кор 12:26,18,24,25). Однако то, что Апостол восхваляет таким образом в мере, виде и порядке телесных членов, можно обнаружить в плоти всех живых существ, самых больших и самых маленьких, так как всякая плоть оценивается как благо земное, а потому и меньшее.

31. Наказывает и прощает Бог

Также, поскольку делом Божественного, а не человеческого суда является вопрос о том, какое и сколь тяжёлое наказание заслуживает грех того или иного человека, написано: О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его! (Рим 11:33). По благости Божией даётся отпущение грехов обратившимся. Поэтому тот факт, что Христос был послан, показывает, что Он не в Собственной природе, как Бог, но в нашей природе, воспринятой от Жены, за нас умер. Эту благость Божию о нас и любовь Апостол предвозвещает так: Но Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками. Посему тем более ныне, будучи оправданы Кровию Его, спасемся Им от гнева. Ибо если, будучи врагами, мы примирились с Богом смертью Сына Его, то тем более, примирившись, спасемся жизнью Его (Рим 5:8–10). Если же согрешившим воздаётся должное наказание, нет несправедливости у Бога, почему Апостол и говорит: Что скажем? не будет ли Бог несправедлив, когда изъявляет гнев? (Рим 3:5). А в одном месте Апостол кратко напомнил, что от Бога и благость, и строгость: Итак видишь благость и строгость Божию: строгость к отпадшим, а благость к тебе, если пребудешь в благости Божией (Рим 11:22).

32. Даже сила вредить подаётся Богом

А о том, что даже сила причиняющим вред подаётся Богом⁶⁰, Премудрость говорит: Мною цари царствуют и повелители узаконяют правду (Притч 8:15). Также и Апостол говорит: нет власти не от Бога (Рим 13:1). О том, что тому есть причина, в книге Иова написано: Который за строптивость людей ставит царем лицемера (см. Иов 34:30)⁶¹. И о народе израильском сказал Бог: Я дал тебе царя во гневе Моем (Ос 13:11). И праведно смотрение Божие, когда нечестивые принимают власть вредить для испытания терпения добрых и наказания нечестивых. Так, данной диаволу властью и Иов был испытан, чтобы была явлена его праведность (Иов 1–2); и Пётр был испытан, чтобы не был самонадеянным (Мф 26:31–35; 69–75), и Павел был заушен, чтобы не превозносился (2 Кор 12:7), и Иуда проклят, чтобы повесился (Мф 27:5). Следовательно, если это совершено властью, данной Богом диаволу, то можно сказать, что Сам Бог всё это праведно совершил. В конце нечестивым, упорствовавшим в сочувствии испорченности⁶² диавола, будет сказано: Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его (Мф 25:41). Тогда и диавол будет наказан не за праведные дела, совершённые Божественным попущением, но за неправедное желание вредить, которое принадлежало ему самому.

33. Ангелы злы не от Бога, но от прегрешения

А поскольку даже и злые ангелы не Богом были сотворены злыми, но через прегрешение сделались таковыми, Пётр в своём Послании говорит: Ибо, если Бог ангелов согрешивших не пощадил, но, связав узами адского мрака, предал блюсти на суд для наказания (2 Пет 2:4). После этого Пётр показывает, что для них ещё будет наказание последнего суда, о котором говорит Господь: Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его. Да они уже в качестве наказания получили это преисподнее место — нижний мрачный воздух⁶³, своего рода тюрьму. Этот воздух хотя и называется небом, но это не звёздное небо, а нижнее. Его мрачные испарения сгущаются в тучи, там летают птицы, почему этот воздух и называется облачным небом, а птицы зовутся небесными. Поэтому-то апостол Павел этих злых ангелов — с этими завистниками мы воюем праведной жизнью — называет духами злобы поднебесными (см. Еф 6:12). А чтобы не понимали под этим небом высшие небеса, в другом месте он говорит: по воле князя, господствующего в воздухе, духа, действующего ныне в сынах противления (Еф 2:2).

34. Грех есть не стремление к злой природе, но оставление лучшего

Подобным образом грех или неправедность не есть стремление к злым природам, но оставление лучшего. Поэтому находим в Писании следующие слова: всякое творение Божие хорошо (1 Тим 4:4), а значит и всякое дерево, посаженное Богом в раю, также хорошо. Следовательно, человек стремился не к злой природе, когда коснулся запретного древа, но пренебрежением лучшего совершил злой поступок. Поскольку Творец лучше, чем что-либо сотворённое Им, не следовало оставлять Его заповедь — не касаться запретного, хотя и доброго плода. Через оставление лучшего явилось стремление к благу тварной природы, к которому человек прикоснулся вопреки повелению Творца. Бог не сажал злого дерева в Раю. Но Сам запретивший касаться плода был лучше этого плода.

35. Древо познания добра и зла не было злым, но человек должен был слушаться Бога

Запретом Бог хотел показать, что природа разумной души не должна находиться в собственной власти, но в подчинении Богу, и что она должна блюсти порядок собственного спасения послушанием. Поэтому и дерево, к которому запретил прикасаться, Он назвал деревом познания добра и зла (см. Быт 2:9). Потому что, коснувшись плода вопреки запрету, испытал наказание греха и таким образом познал разницу между добром послушания и злом преслушания.

36. Зло не в тварной природе, но в превратном использовании этой природы

Кто настолько глуп, чтобы предположить, что Божия тварь, особенно насаждённая в раю, достойна порицания? Даже терния и шипы, по судебному волению Божию произведённые землёй для изнурения грешника, не подлежат порицанию. Ведь и эти растения имеют свою меру, вид и порядок, которые по рассмотрении всякий найдёт похвальными. Эти терния и шипы злы для тех природ, которые должны быть усмирены по причине греха. Так что, как я уже говорил, грех не есть стремление к злой природе, но пренебрежение лучшим. И злым, таким образом, является само совершённое действие, а не природа, которую грешник использует плохо.

Итак, зло есть плохое использование блага. Апостол осуждает тех, которые служили твари вместо Творца (Рим 1:25)⁶⁴, как проклятых Божественным судом. Он осуждает не тварь (это было бы несправедливо по отношению к Творцу), а тех, которые, пренебрегши лучшим, плохо воспользовались благом.

37. Бог использует во благо зло согрешающих

Соответственно этому, если бы все природы хранили свои собственные меру, вид и порядок, не было бы зла. А если кто-нибудь воспользуется этими благами плохо, всё равно не упразднит воли Божией — Бог знает, как праведно упорядочить неправедных. Так что если они сами порочностью своей воли плохо пользовались благами, Он праведностью Своего могущества хорошо использует их зло, должным образом определяя⁶⁵ к наказанию тех, которые превратно определили⁶⁶ себя ко греху⁶⁷.

38. Вечный огонь, мучающий грешников, — не зло

И даже вечный огонь, уготованный мучить неправедных, не является злой природой, так как имеет меру, вид и порядок, не искажённый никаким пороком. А мучение является злом для проклятых и причитается им за грехи. И свет вечногоогня, мучающий больных глазами, — не злая природа.

39. Вечным огонь называется потому, что не имеет конца; его вечность не подобна Божественной

Правда, огонь вечен не так, как вечен Бог — он, быть может, и не имея конца, имеет начало, а Бог безначален. Затем, он, хотя и может быть употребляем бесконечно для наказания грешников, является, однако, изменчивой природой. А истинная вечность есть истинное бессмертие, то есть высшая неизменность, которой обладает только абсолютно неизменный Бог. Ведь одно дело не меняться, имея возможность измениться, а другое — совершенная невозможность измениться. И о человеке можно сказать, что он благ, но не как Бог, о Котором говорится: Никто не благ, как только один Бог (Мк 10:18). И душа называется бессмертной, однако не так, как бессмертен Бог, о Котором сказано: единый имеющий бессмертие (1 Тим 6:16). И человек может называться мудрым, но не как Бог, о Котором сказано: Единому премудрому Богу (1 Тим 1:16). Так и огонь называется вечным, однако его вечность не божественна. Только бессмертие Бога есть истинная вечность.

40. Богу нельзя причинить вред; тварной природе можно причинить вред только по праведному Божию установлению

Такова кафолическая вера, здравое учение и очевидная истина, доступная разумным. Из этого учения следует, что никто не может повредить природе Божией, а природа Божия не вредит несправедливо кому-либо и не терпит, когда кто-либо безнаказанно вредит⁶⁸. А кто неправо поступит⁶⁹, — говорит Апостол, — тот получит по своей неправде, у Него нет лицеприятия (Кол 3:25).

41. Сколь великим благом манихеи наделяют природу зла и сколь великим злом природу блага

Если бы манихеи, отвергнув пагубную ревность к защите собственного заблуждения, пожелали со страхом Божиим рассудить овышесказанном, они не стали бы богохульствовать самым злодейским образом, полагая существование двух природ: одной благой, которую называют Богом, другой — злой, Богом не сотворённой. Они так заблуждаются, бредят, скажем больше — безумствуют, что не замечают, как даже так называемую природу высшего зла они наделяют великими благами: жизнью, властью, сохранностью, памятью, разумом, умеренностью, силой, изобилием, чувством, светом, наслаждением, размером, соответствием составных частей, миром, мерой, видом, порядком. А так называемое Высшее Благо наделяют великим злом: смертью, болезнью, беспамятством, глупостью, расстройством, бессилием, нуждой, безрассудством, слепотой, болью, порочностью, непристойностью, войной, неумеренностью, безобразием, превратностью.

Ведь они говорят, что князья тьмы в своей природе имели жизнь и, живя в своём царстве, здравствовали, обладали памятью и мыслили. Также манихеи говорят, что некий князь тьмы держал речь в собрании. А ведь он не мог бы говорить и быть услышанным, не обладай они памятью и пониманием.

Из сказанного манихеями о князьях тьмы также следует, что ониимели правильное устройство души и тела, управляли своим царствомсамодержавной властью, имели необходимые члены и плодовитость, ощущали друг друга, а рядом с собой — свет⁷⁰, имели глаза, которыми вдали видели свет (а глаза их не могли бы видеть свет при полном отсутствии света, почему они и называются глазами⁷¹).

Выходит, что они чрезвычайно наслаждались своим сладострастием, были ограничены размером собственных членов и местом. А если бы в царстве тьмы не было некоторой красоты, не могли бы князья тьмы любить своих жён и не сохранялось бы соответствие их членов. Без этого не могло произойти всё то, о чём безумно говорят манихеи.

Если бы там не было некоторого мира, они не подчинялись бы своему князю. Если бы там не было меры, они могли бы только ненасытно есть, пить, неистовствовать и так далее. И даже в таком случае в них должна была присутствовать мера, благодаря которой они были ограничены своими формами. Манихеи же настаивают на том, что всё так и было. Значит, не могут отрицать надлежащей меры, присущей всем действиям князей тьмы.

А без вида не могли бы там пребывать никакие природные качества. Если бы не было там никакого порядка, не могли бы одни господствовать, а другие подчиняться; они не могли бы гармонично существовать в своих первоначалах⁷²; и вообще не могли бы иметь надлежащим образом расположенные члены, а всё всуе вымышляемое манихеями не могло бы произойти.

Манихеи говорят, что природа Бога не умирает. Что же тогда, согласно их суесловию, воскрешает Христос⁷³? Если она не болеет, что излечивает Христос? Если природе Бога не свойственна забывчивость, кому Христос напоминает? Если ей не свойственна неразумность, кого Христос научает? Если она не расстроена, что восстанавливает Христос? Если она не побеждена и не пленена, что освобождает Христос? Если не испытывает нужды, кому приходит на помощь? Если не лишилась чувства, что приводит в чувство? Если она не ослеплена, что Он просвещает? Если она не в болезни, чему Он подаёт ослабу? Если она праведна, что Он исправляет Своими наставлениями? Если она не в бесчестии, что Он очищает? Если она не воюет, кому обещает мир? Если она воздержна, кому полагает законную меру? Если она не обезображена, что Он преображает? Если она не извращена, что Он исправляет?

Ведь по мнению манихеев всё, совершённое Христом, относится не к творению Божию, извращённому прегрешением свободной воли, но к самой природе и сущности Бога, то есть к тому, что есть Сам Бог.

42. Богохульство манихеев относительно природы Божией

С чем сравнимо это богохульство? Ни с чем! Быть может, только с заблуждениями других извращённых сект. Если же оно будет рассматриваться как таковое (о чём мы ещё не говорили), окажется, что оно хуже всего и отвратительнее всего богохульствует о природе Божией. Ведь манихеи говорят, что некоторые души (существующие якобы от сущности Божией и абсолютно такой же природы) не произвольно согрешили, но покорены и угнетены племенем тёмных сил. Это племя манихеи называют природой зла. Угнетённые же души не по своей воле, а по повелению Отца снизошли, были побеждены племенем тёмных сил и навеки заключены в ужасной сфере тьмы.

Согласно их святотатственным суесловиям получается, что Бог освободил Себя от величайшего зла в одной части, а в другой части, которую не смог освободить от врага, проклял Себя. И восторжествовал над нею свыше как над врагом побеждённым.

О, преступная и невероятная дерзость — так верить, такое говорить, так учить о Боге. Отстаивая своё учение и при этом слепо устремляясь к худшему, они говорят, что Божия природа претерпела великое зло вследствие смешения со злой природой — ведь Божия природа сама себе не могла и не может причинить зло. Неужели достоинство нетленной природы⁷⁴ лишь в том, что она не может причинить вред сама себе, а не в том, что она не может претерпеть вреда? Наконец, если природа тьмы причинила вред природе Бога, а природа Бога сделала то же самое по отношению к природе тьмы, мы можем говорить о двух злых природах, вредящих друг другу. При этом лучшим по намерению будет племя тёмных сил, потому что причинило вред невольно. Ведь оно, собственно, не хотело причинить вред, а желало только насладится благом Божиим. А Бог хотел уничтожить племя тёмных сил. Забывая о сказанном прежде — “его славнейшие царства были основаны на светлой и блаженной земле так, что они никем не могут быть подвигнуты или поколеблены” — Мани явно бредит в своём губительном послании “Ос­новном”: “Но отец блаженнейшего света знал, что великое падение и разрушение произойдёт от тьмы и что племя тёмных сил будет угрожать его святым мирам, если Он не пошлёт против него славное и могущественное божество. С помощью этого божества Он сможет одновременно победить и уничтожить начала тьмы. И когда они будут уничтожены, насельники света насладятся вечным покоем”.

Итак, Отец испугался угрожающего падения и разрушения своих миров. Вот, оказывается, как они “были основаны на светоносной и блаженной земле, так что никем не могут быть подвигнуты или поколеблены”! От страха Он пожелал повредить соседствующему племени, пытался его разрушить и уничтожить, чтобы насельники света наслаждались вечным покоем. Почему он не добавил “и вечными путами”? Разве не были души, навеки скованные Им в сфере тьмы, насельниками света, о которых он ясно говорит, что им пришлось ошибиться из-за собственной, изначально светлой, природы? И не желая того, Мани вынужден признать, что они согрешили по свободному произволению, хотя хочет поместить грех только в необходимости противоположной природы. Он всё время путается и, как если бы сам был уже заключён в выдуманной им сфере тьмы, ищет выхода и не находит. Но пусть говорит, что хочет, обманутым и жалким людям, которыми он почитается гораздо более Христа. За такую цену он может продать им столь многословные и богохульные выдумки. Пусть говорит, что хочет, пусть заключает в сфере, как в некоей темнице, племя тёмных сил, а снаружи прикрепляет природу света, которой он обещал вечный покой после уничтожения врага. Вот, наказание для света больше, чем для тьмы, наказание для Божественной природы больше, чем для супротивного рода. Но хотя Божественная природа и внутри тьмы, её природе присуще во тьме обитать, а души, которые по природе то же, что Бог, не могут быть приняты, по его словам, в мирные царства. Они отвержены от жизни и свободы святого света и пригвождены в той же ужасной сфере. Ибо он говорит: “Эти души, прилепившись к тому, что возлюбили, оставлены в той же сфере тьмы. Они навлекли на себя это собственными делами”. Ну конечно, это не решение свободной воли!

Видите, как в безумстве манихей не знает, что говорит, и, противореча сам себе, ведёт против себя войну более ужасную, чем против бога самого племени тёмных сил. Следовательно, если души света осуждены за то, что возлюбили тьму, племя тёмных сил осуждается несправедливо — ведь оно возлюбило свет. А оно действительно возлюбило свет, имея перед собой целью не уничтожение света, а обладание им, хотя и насильственное; природа же света хотела в войне уничтожить тьму. Следовательно, свет, когда был побеждён, возлюбил тьму.

Выбирайте: свет либо по необходимости возлюбил тьму, либо прельщён свободным произволением. Если по необходимости, за что осуждён⁷⁵? Если свободно, то почему природа Божия оказалась столь порочной? Если природа Божия была принуждена возлюбить тьму, то она не победила, а была побеждена. Если она возлюбила тьму свободно, то почему эти несчастные не решаются приписать волю грешить природе, созданной Богом из ничего? Наверное, они боятся, что в таком случае волю грешить придётся приписать свету, порождённому Им.

43. Манихеи присваивают природе Божией великое зло ещё до смешения со злом

Согласно безумным выдумкам, которым они доверились, причиной великих зол было смешение со злом⁷⁶. Мы же покажем, что великое зло присутствовало в так называемой природе света до какого бы то ни было смешения. Что ещё возможно добавить к этим богохульствам? Ведь перед начавшейся войной была уже тяжёлая и неизбежная необходимость войны — вот действительно великое зло, существовавшее до смешения добра со злом. Пусть скажут, откуда оно, ведь не было ещё тогда никакого смешения.

Но если не было необходимости, была свободная воля. Откуда же тогда столь великое зло — Бог Сам возжелал причинить вред собственной природе? Враг не мог причинить вред природе Бога, и Он Сам безжалостно послал её на смешение, постыдное очищение и неправедное осуждение. Вот какое зло пагубной, греховной и чудовищной воли произошло до смешения со злом противоположной природы.

Или может быть Бог не знал, что Его члены возлюбят тьму и станут враждебны святому свету (как говорит Мани), то есть не только их собственному Богу, но и Отцу, от Которого рождены? Откуда же в Боге такое великое зло неведения до смешения со злом противоположной природы?

Допустим, Бог знал, что всё это случится. Тогда, если Он не печалился о будущем осквернении и о проклятии Своей собственной природы, в Нём всегда присутствовала безжалостность. Если же печалился — всегда был несчастен. Почему столь великое зло приключилось с вашим “Высшим Благом” до смешения с вашим “высшим злом”? И, несомненно, если хотя бы самая малаячасть природы, пригвождённой в вечной тюрьме мрака, не знала заранее, что её ожидает, в природе Бога было бы вечное незнание, а если знала — вечное несчастье. Откуда это зло, появившееся до смешения со злом противоположного племени? Или, быть может, эта частицаприроды по своей великой любви возрадовалась, что благодаря тому, что она подверглась наказанию, вечный покой был приготовлен другим насельникам света? Пусть же всякий произнесёт анафему, видя, что о природе Божией говорится недозволенное. Если бы Мани допустил, что природа Божия не враждебна свету, то желание (но не Божественной, конечно, природы, а какого-нибудь человека) претерпеть какое-либо зло за свою отчизну могло быть похвальным. Однако это зло, конечно, может быть только временным, а не вечным. А они говорят о вечном пригвождении в сфере тьмы, и не чего-то тварного, а природы Божией. А если бы природа Божия возрадовалась, что возлюбила тьму и стала враждебной по отношению к святому свету, это была бы самая порочная, самая гнусная и невыразимо богохульная радость. Откуда такое чудовищное и преступное зло до смешения со злом противоположного племени?

Кто может снести такое нечестивое и извращённое безумие — приписывать столь великие блага высшему злу, а Высшему Благу, то есть Богу, — столь великое зло?

44. Нечестивые вымыслы манихеев о Боге

Манихеи говорят, что часть природы Божией примешана везде: в небе, на земле, во всех сухих и влажных телах, во всякой плоти, во всех семенах деревьев, трав, людей, животных. Мы утверждаем, что природа Божия присутствует во всех вещах силой Божества, без какого-либо соединения, непорочно и нетленно для устроения и управления миром, а манихеи считают, что она привязана к вещам, подавлена и осквернена. Манихеи говорят, что она отвязывается, освобождается и очищается не только благодаря вращению солнца, луны и сил света, но и их собственными избранными⁷⁷. Страшно сказать, к сколь святотатственным и невероятным мерзостям склоняет их, если и не принуждает, нечестивейшее заблуждение.

Они говорят, что силы света превращаются в прекрасных мужчин и выставляются против женщин из племени тёмных сил. И наоборот, те же силы света превращаются в прекрасных женщин и выставляются против мужчин из племени тёмных сил. Так они делают для того, чтобы своей красотой разжечь мерзкую похоть в князьях тьмы. Эта похоть из расслабленных членов освобождает заключённую в них животворящую субстанцию, то есть природу Божию, которая, по словам манихеев, заключена в телах. Природа Божия освобождается, отторгается, бежит и, будучи воспринятой или очищенной, избавляется. Вот что эти несчастные читают, говорят, слушают, во что верят. Об этом в седьмой книге их “Сокровища”⁷⁸ (так называют они книгу Мани, в которой изложены эти богохульства) говорится: “Тогда этот блаженный Отец, имеющий светлые корабли⁷⁹ как убежища и обители разной величины⁸⁰, благодаря своему прирождённому милосердию подаёт помощь своей живодательной субстанции для изведения и освобождения её от нечестивых уз, стеснения и мучения. Для этого он по своему невидимому повелению изменяет вид собственных сил, содержащихся в прекраснейшем корабле, и заставляет их являться⁸¹ противным силам, расположенным в различных частях неба⁸².

Поскольку его силы содержат в себе и мужской, и женский пол, он приказывает им являться противнымсилам как в форме безбородых юношей⁸³ — перед женщинами враждебного рода, так и в форме прекрасных дев — перед мужчинами враждебного рода. Он знает, что эти враждебные силы по причине присущего им смертоносного и преступного вожделения легко увлекаются, являющимися им прекрасными формами уловляются и таким образом освобождаются. Знайте же, что сам Отец наш и Его силы, которые он по необходимости превращает в непорочное подобие юношей и дев, — одно. А пользуется Он ими как собственным оружием и через них выполняет Свою волю.

А этих Божественных сил, которые выставляются в подобии любовников против адского рода и которые настойчивостью и лаской тут же достигают задуманного, полны корабли. Вот почему, когда нужно, чтобы одни и те же святые силы предстали мужчинам, они тут же являются в обличии прекраснейших дев. И наоборот, когда необходимо приступить к женщинам, отложив образ дев, являют образ безбородых юношей. При виде этого прекрасного образа в женщинах возрастают пыл и вожделение и таким образом цепь их худших помышлений ослабляется, а живая душа, заключённая в их членах, освобождается, спасается бегством и со своим чистейшим воздухом смешивается. Тогда совершенно очистившиеся души восходят к светлым кораблям, приготовленным для передвижения и переправления их на родину. А то, что ещё несёт на себе скверну противного рода, по частям нисходит в бурном и огненном потоке, смешивается с деревьями, с другими растениями, со всеми семенами и окрашивается в различные цвета⁸⁴. Подобно тому как из великого и светлейшего корабля живущим на небесах противным силам, по природе огненным, являются образы юношей и дев, при виде красоты которых часть жизни в членах этих сил, освободившись, низводится сквозь огненные потоки на землю, так и сама высочайшая сила, обитающая в корабле жизненных сил в подобии юношей и святых дев посредством своих ангелов является силам, по природе холодным и влажным, устроенным⁸⁵ в небесах. При этом женщинам является в виде юношей, а мужчинам — дев. Благодаря этому изменению и разнообразию Божественных и прекраснейших лиц князья холодного и влажного рода, их мужчины и женщины, освобождаются, и живое в них спасается бегством, а оставшееся, оказавшись ослабленным, низводится на землю холодными потоками и примешивается ко всем земным родам”.

Кто может это вынести? Кто поверит не только в реальность сказанного, но и в саму возможность такое сказать? Очевидно только боящиеся анафематствовать учение Мани и небоящиеся верить, что Бог этакие вещи совершает и претерпевает!

45. Нечестие приписывается самим манихеям

Манихеи говорят, что их избранные вкушением пищи и пития⁸⁶ очищают примешанную часть и природу Божию, заключённую во всякой пище. Когда якобы эта часть или природа принимается святыми избранными в пище и питии для поддержания тела, она освобождается, запечатляется и спасается их святостью.

Несчастные не обращают внимания, что не зря о них так говорят. Они напрасно будут отрицать сказанное до тех пор, пока не анафематствуют манихейских книг и не перестанут быть манихеями. Потому что если манихеи говорят, что заключённая во всех семенах часть Бога очищается вкушением избранных, то всякий правильно посчитает, что между избранными имеет место происходившее между небесными силами и князьями тьмы, как это описывается в “Сокровищнице”: ведь и в них, по их утверждению, плоть происходит от племени тёмных сил, а заключённая в них жизненная субстанция — часть Бога. А если эта часть должна быть спасена и вкушением очищена, как заставляет их думать пагубное заблуждение, кто, обнаружив его, не содрогнется от мысли о том, какие безобразия и злодеяния за ним следуют?

46. Безумное учение “Основного” послания

В самом деле, они говорят, что Адам сотворён первым из людей некоторыми князьями тьмы для того, чтобы от них не убежал свет. В послании, которое называют “Основным”, Мани описал, что говорил князь тьмы, которого они представляют отцом первого человека, дружественным ему князьям тьмы и что делал: «Нечестиво обманывая присутствующих, он сказал: “Чем вам кажется тот великий восходящий свет? Вглядитесь, как он двигает небосвод, как он потрясает множество сил. Поэтому лучше бы вам предоставить мне имеющийся в ваших силах свет, чтобы создать мне образ великого, явившегося во славе. Посредством него мы сможем править, избавившись наконец от общения с тьмой”. Выслушав это и в течение долгого времени совещавшись между собой, они решили, что будет справедливым исполнить это требование. Ведь они не были уверены, что всегда смогут удерживать тот свет, и поэтому предпочли отдать его своему князю, надеясь, что таким образом и сами будут править. Нужно рассмотреть, каким же образом они отдали свой свет. Свидетельстваобэтом разбросаны по тексту всех Божественных Писаний⁸⁷ и в небесных тайнах, но для мудрых нетрудно узнать, как он был дан: истинно и верно вопрошающему открывается ясно и лицом к лицу. Поскольку из сошедшихся вместе мужчин и женщин составилось многолюдное собрание, князь тьмы подтолкнул их к соитию. В этом соитии одни дали семя, а другие стали беременны. Порождение же их было подобно породившим его, и перворождённые были наделены большей силой родителей. Их князь, прияв это как лучший дар, возрадовался. И вот, подобно тому, как мы видим и теперь, что природа зла, создательница тел, оттуда восприняв силу, творит⁸⁸, также и тот князь, восприняв, пожрал порождение своих товарищей, которое от своих родителей унаследовало чувство, ведение и свет, сотворённый одновременно с ним в рождении. Из множества сил, полученных от такого рода пищи, в которой совершенно не было крепости⁸⁹, а гораздо больше лукавства и извращённости ума от свирепого душевного устроения родителей, вызвал себе супругу, происходящую из того же источника, что и он сам. И в результате соития с ней он, подобно остальным князьям тьмы, посеял множество пожранных им зол, добавив при этом нечто от собственных мыслей и силы. Это сделал для того, чтобы его образ мыслей стал создателем и изобразителем всего излитого им. Его супруга приняла всё это, как хорошо возделанная земля принимает семя. Ведь в ней были составлены и соединены образы всех небесных и земных сил, так что созданное очевидно обладало подобием всего существующего».

47. Манихей склоняет к совершению отвратительнейших преступлений

Каков злодей! Какова отвратительная погибель и пагуба обманутых душ! Я уже не говорю о заключённой Божией природе. Пусть эти несчастные, обманутые и отравленные смертоносным заблуждением, хотя бы подумают о том, что если через соитие мужчин и женщин пригвождается часть Бога, которую, по их словам, освобождают и очищают вкушением, то столь гнусное заблуждение понуждает их освобождать и очищать часть Бога не только от хлеба, овощей и фруктов (только эту пищу они принимают на людях), но также и от того, что могло бы быть пригвождено соитием, если бы произошло зачатие.

Я слышал от одного верующего из Рима, что манихеи в этом⁹⁰ признавались в народном суде не только Пафлагонии, но даже и Галлии⁹¹. И когда их спрашивали, руководствуясь авторитетом какого писания они так поступали, они указывали на упомянутое мной место из “Сокровищницы”. Когда им об этом напоминаешь, манихеи имеют обыкновение отвечать, что некий враг дезертировал из своего полка, то есть из числа избранных, учинил раскол и основал отвратительнейшую ересь такого рода. Отсюда ясно, что если эти и не делают таких вещей, другие, делающие, руководствуются их же книгами. Если страшатся преступления, пусть отвергнут книги, к нему принуждающие. И если не совершают преступление — пытаются жить чище, вопреки книгам.

Мы можем им сказать: или очищайте свет из всех семян, чтобы не отказываться от того, что должны делать, а, по вашему собственному признанию, не делаете; или анафематствуйте Мани за то, что часть Бога и всякого света, заключаемые совокуплением, помещает во всех семенах. Это значит, нечто отсамой части Бога становится пищей избранных и очищается через вкушение. Что могут на это ответить?

Видите, к какому нечестию вас склоняет Мани, и до сих пор колеблетесь его анафематствовать. Что же делают манихеи, когда им это говоришь? К каким только ни прибегают увёрткам, когда это столь нечестивое учение должно быть анафематствовано или когда должны совершить такое злодеяние.

Насколько несносно их представление о том, что природа Божия по необходимости притесняется, так что должна вести войну; что она была либо по неведению в покое, либо всегда в страхе и печали беспокойна от угрожавшего ей тления в смешении и заточения вечного проклятия; что в результате войны она должна быть пленена, угнетена, осквернена; что после ложной победы она будет навеки пригвождена в ужасной сфере и отлучена от первоначального блаженства. Однако по сравнению с тем, о чём я сейчас говорил, даже это зло кажется терпимым.

48. Молитва о вразумлении манихеев

Сколь велико долготерпение Твоё, милосердый и сострадательный Господи, долготерпеливый, многомилостивый и истинный⁹². Ты повелеваешь солнцу восходить над добрыми и злыми и посылаешь дождь на праведных и неправедных⁹³. Ты не хочешь смерти грешника, но чтобы он обратился от пути своего и жив был⁹⁴. Ты, мало-помалу обличая⁹⁵, даёшь место покаянию, чтобы, оставив порочность, они уверовали в Тебя, Господи. Терпением Своим Ты ведёшь их к покаянию, хотя многие по жестосердию и непокаянному сердцу сокровиществуют себе гнев на день гнева и откровение Твоего праведного суда. Ты каждому воздаёшь по делам его⁹⁶. Ты забудешь всю неправду человека, когда он обратится от своего порока к Твоему милосердию и истине⁹⁷. Предстань⁹⁸ нам и даруй, чтобы благодаря нашему служению, которым Ты пожелал обличить это мерзкое и гнусное заблуждение, от которого многие уже освободились, а другие освобождаются и через таинство святого крещения или через жертву сокрушённого духа, сокрушённого и смиренного сердца⁹⁹, в болезновании покаяния удостоились принять оставление своих грехов и богохульств, которыми по неведению Тебя оскорбили. Ведь Твоё неизреченное милосердие, сила и истина Твоего крещения, ключи Царствия Небесного в Твоей святой Церкви столь могущественны, что не должно отчаиваться, пока они живут на этой земле Твоим долготерпением, даже если зная, какое зло думать или говорить о Тебе такие вещи, они ещё удерживаются в этом дурном исповедании из-за привычки к временным и земным выгодам или ради приобретения их. Они, будучи уязвлены Твоими наказаниями, могут прибегнуть к Твоей неизреченной благости и предпочесть всем плотским соблазнам жизнь вечную и небесную.

Перевод с латинского
священника Дионисия Лобова

Список сокращений

CSEL	—	Corpus Scriptorum Ecclesiasticorum Latinorum.
PG	—	Migne, Patrologia Graeca.
PL	—	Migne, Patrologia Latina.
SL	—	Corpus Christianorum, Series Latina.