О стяжании покаянного чувства

Господь, по милости Своей, сподобил меня находиться в среде маросейского братства, чад святого праведного Алексия Мечёва и священномученика Сергия Мечёва, и там я особо воспринял святоотеческую мысль, что самое главное в жизни — стяжание и сохранение покаянного чувства.

Проповедь Предтечи и Крестителя Господня Иоанна начинается со слов.- Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное! (Мф. 3, 2). Свою проповедь Господь также начал со слов: Покайтесь и веруйте в Евангелие (Мк. 1, 15). Это альфа и омега проповеди Евангелия и духовной жизни. Поэтому священномученик Сергий Мечёв называл покаяние стержнем духовной жизни. Он даже называл приход «покаяльно-богослужебной семьей», не «покаянно», а «покаяльно» — это особое выражение самого священномученика Сергия. Он говорил, что если взять богослужение — а оно есть необходимое условие при обычных жизненных обстоятельствах для стяжания покаянного чувства, — то оно построено так, что в течение всего года читается (неотлагательно должен читаться!) Покаянный псалом Давида, потому что он является самым главным напоминанием нам о покаянии, в нем мы произносим слова, о которых часто забываем, потому что произносим не задумываясь: …яко беззаконие мое аз знаю, и грех мой. предо мною есть выну. Выну — значит всегда. Есть только одна неделя — после Пасхи, когда Покаянный псалом не читают, потому что Светлая седмица — это Пасха на Небе, а потом опять начинается: Помилуй мя, Боже… И когда у нас в храмах опускают этот псалом — это очень грустно.

Если заглянуть в жития святых, то увидим, что все угодники Божии имели покаянное чувство. Для поднятия духа монашества самое главное — тоже стяжание покаянного чувства. То есть покаянное чувство лежит в основе всего. Когда святой Сисой Великий находился на смертном одре и лицо его просветилось как солнце, он просил еще времени на покаяние. Его спросили: «Неужели тебе еще надо каяться?!» И он ответил: «Не знаю, положил ли я и начало покаянию». Перед самым концом он говорит о покаянии. Когда к Пимену Великому пришли братия и стали задавать духовные вопросы, он молчал. Они были смущены: «Мы столько времени хотели поучиться у него, побеседовать о возвышенном…» Им потом сказали: «Не с этого нужно было начинать. О возвышенном, может, и пойдет речь, но авва не будет с вами беседовать, пока вы не начнете говорить о грехах». Когда душу Макария Великого Херувим возносил на небо, а бесы вопили: «Какой славы сподобился ты, Макарий!» — он отвечал.- «Я боюсь, ибо не ведаю ничего доброго, что я бы сделал». И только когда святой был уже во вратах рая и бесы кричали.-«Избежал нас, избежал!» — тогда Макарий сказал: «Да! Ограждаемый силою Христа моего». То есть не своими заслугами, а милостью Божией. Это сказал великий подвижник и угодник Божий! Каждый день мы читаем молитву того же Макария Великого: «Боже, очисти мя грешнаго, яко николиже сотворих благое пред Тобою…» — постоянное сознание своего недостоинства.

Когда Петр, по слову Господа, закинул сеть и выловил так много рыбы, что прорывалась сеть, он припал к коленям Иисуса и сказал.- Изыди от мене, яко муж грешен есмъ, Господи (Лк. 5, 8). Это пример того, какой силы покаянное чувство у Петра. То есть при соприкосновении со святыней, с благодатью, первое чувство, которое она вызывает, — чувство своего недостоинства, своей греховности. Пророк Исайя восклицал: Я человек с нечистыми устами… и глаза мои видели Царя, Господа Саваофа. Тогда прилетел ко мне один из Серафимов, и в руке у него горящий уголь, который он взял клещами с жертвенника, и коснулся уст моих и сказал: вот, это коснулось уст твоих, и беззаконие твое удалено от тебя, и грех твой очищен (Ис. 6, 5-7). У святых людей все время было сознание своей греховности, и чем выше человек духовно поднимался, тем больше чувствовал свою греховность.
Когда одному подвижнику говорили: «Ты утверждаешь, что ты грешнее всех. Как же так? Ты же не совершаешь многих грехов», — то он сказал: «Не сбивайте меня, я не могу вам объяснить, но я чувствую, что я грешнее всех». Покаянное чувство настолько присуще святым, что они, даже видя чудеса, благодать, которая через них действовала, все равно чувствовали себя грешными людьми.

Покаянное чувство, собственно, и заключается в стяжании такого духовного состояния, в котором постоянно сознаешь свою греховность. То, что у нас называют «покаялся», — это не совсем то, потому что часто путают две вещи: считают, что покаяние — это когда человек пошел и исповедал свой грех. Но исповедь греха — это только часть покаяния. Первый шаг — это сознание своей греховности. Следующий — когда человек исповедал грех. И это тоже лишь ступень к стяжанию покаянного чувства.

Отец Сергий Мечёв обращал внимание на то, что если грехи исповеданы, то почему тогда в разрешительной молитве сказано: «подаждь им образ покаяния»? А что было до этого? Читается уже разрешительная молитва, а в молитве — «подаждь им образ покаяния»? Как это понять? Это именно так и следует понимать: исповедь — это есть шаг к стяжанию покаянного чувства. Поэтому Сисой Великий и сказал: «Я не знаю, положил ли я начало покаянию». Не для красного же словца он это говорил! Он так искренне чувствовал.

Самое важное — понять, что ты грешен. Самая тяжкая греховность заключается в том, что человек не сознает свою греховность. А уж бездна греха — это когда человек упорствует в своей греховности, говорит: «Что я такого сделал?» Обычно в жизни мы возмущаемся, если ребенок провинился, а говорит: «А что я такого сделал?!» — «Так говорить дерзко, ведь ты же виноват!» А сами поступаем точно так же…

Вспомним притчу о блудном сыне (Лк. 15, 11-32): блудный сын ушел от отца и растратил все свое имение, потом пришел в себя, то есть задумался над своей жизнью, вспомнил дом отца своего и сказал: Пойду к отцу моему и скажу ему… — и дальше он начинает исповедовать: …я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих. Это и есть начало покаяния. Начало покаянного состояния человека — это когда он осознает свою греховность. Неважно, что он грешник, но он грешник, сознающий себя грешником — это очень важно.

Кстати, это постоянная проблема, которая возникает на исповеди. Стоит священник, подходит человек, тот, кто пришел на исповедь (я не говорю — «исповедающийся», я говорю — «тот, кто пришел на исповедь»), и смотрит на священника. Батюшка ждет, когда тот начнет исповедоваться, а тот ждет, что батюшка будет его спрашивать. И тогда батюшка (ведь каяться надо, а человек молчит) начинает его спрашивать: «Ну, чем грешен?» Человек отвечает: «Да всем грешен». А иногда бывает еще хлеще: «Да у меня нет никаких грехов!» -это значит, что уже совсем дело плохо. Когда «всем грешен» — это значит: «Давай, батюшка, скорее кончай, чего тут говорить». Но если «нет никаких грехов» — то тут даже исповеди нет, а о покаянии и речи быть не может, значит, совершенно нет осознания своей греховности. Поэтому самое сложное в духовном делании — это видеть свои грехи, почему святые отцы и говорят, что видеть свои грехи — это выше, чем видеть Ангелов. Большая часть из нас Ангелов не видит, а грехи тем более. Кстати, это изречение — очень глубокое, потому что когда на самом деле человек начинает видеть свои грехи, то он видит всех других лучше себя, а не грешнее, видит, что другие ближе к Ангелам. Поэтому человек, начинающий видеть свои грехи, начинает видеть ангелов, то есть людей, которые безгрешны, а когда человек не видит своих грехов, то он начинает видеть вокруг демонов.
У святых отцов есть такой пример: пришел человек в монастырь, какое-то время пожил, его спрашивают: «Как ты себя чувствовал, когда пришел в монастырь?» Он говорит.- «Я смотрел на всех, как на Ангелов». — «Ну, а теперь?» — «А теперь — как на демонов».

Это значит, что он перестал видеть свои грехи, поэтому перестал видеть в людях ангелов, вернее, образ Божий. Эта беда — когда человек начинает смотреть на грехи других людей — она, собственно, и является главной причиной того, что он не видит свои грехи. Если у человека есть покаянное чувство, то он, видя грех другого, прежде всего обращает взор на свои грехи. А если покаянного чувства нет, то человек видит грехи только у других, и еще их осуждает и другим рассказывает. Когда привели женщину, взятую в грехе, Господь сказал: Кто из вас без греха, первый брось на нее камень (Ин. 8, 7). Тогда многие задумались, что все не без греха, и никто камень в нее не бросил. А мы как раз начинаем «бросать камни»…

Как образец покаяния нам дан Великий канон преподобного Андрея Критского, Покаянный канон. Там представлены многие примеры покаянного чувства, в том числе и конкретных личностей. И как прообраз покаянного состояния, которое человек должен стяжать, когда видит грех другого, дан пример Ноя и его сыновей. Эти слова замечательные: срама ближнего не покрыла ecи, душе, зря вспять обратившись, то есть не покрыли греха ближнего своего, повернувшись назад, на свой грех. А ведь известно, что мы видим в других только то, что нам понятно, то, что есть в нас.

Удивителен в этом отношении пример, который приводит святитель Игнатий Брянчанинов, рассказывая о том, что постигло Содом и Гоморру. Господь -Всеведущий Бог! — говорит: Вопль Содомский и Гоморрский, велик он, и грех их, тяжел он весьма; сойду и посмотрю, точно ли они поступают так, каков вопль на них, восходящий ко Мне, или нет; узнаю (Быт. 18, 20-21). Всеведущий Бог говорит: сойду и посмотрю. Во-первых, чтобы показать нам пример того, как никогда нельзя доверять ничему плохому. А во-вторых, Господь свидетельствует, что Он не видит греха. Это такая глубина! Просто непостижимое изречение! Сойду и посмотрю! Всевидящий Бог — не видит! Именно в этом смысле сказано: Господь не видит греха, потому что в Нем все чисто. То есть это то состояние, в котором находились и святые люди — они не видели плохого вокруг себя, ведь когда человек видит что-то — он видит глазами, а сущность этого проходит в сознание и там запечатлевается, но ничто нечистое не может войти в чистое. Это свойство греха — он замкнут сам в себе. Он, как источник греховности, постоянно возвращается в свое первоначальное состояние, грех — это небытие. Поэтому человек из небытия был вызван к жизни, в бытие. Удаление от Бога — это и есть как раз уход в небытие. Поэтому и грех как состояние человека, любого создания, любого тварного естества есть удаление от Бога. Поэтому греховное состояние является мучением для того, кто в нем находится.

У нас понимают греховное состояние как наслаждение, естественно греховное. Но дело все в том, что греховное состояние — это обращение только к плоти. Из небытия был вызван весь мир, духовный и материальный. Обращение только к материи есть уход от духовного. А поскольку человек из духовного начала и материального, то при уходе от духовного в материальное, как говорят святые отцы, телесные желания начинают приобретать свойства духовные. Сущность человеческая в своем стремлении должна быть беспредельной, потому что человек должен уподобляться Богу, а уподобление Богу — бесконечное, это постоянное стремление к Богу. Никогда нельзя будет сказать: «Я достиг». Как я понимаю, здесь речь идет о стяжании Духа Святаго. Но состояние даже святых, находящихся уже в Духе Святом, тоже меняется: они все больше возвышаются в духовном смысле. А когда человек отпадает, то стремление к Вечной Радости, к Источнику жизни сменяется на обратное движение — от Источника жизни в вечный мрак. Телесное состояние, как говорят святые отцы, приобретает ненасытность, и поэтому человеку всего становится мало.

Древние римляне, когда занимались чревоугодием, периодически выходили в специальный зал, где принимали рвотное, потом возвращались и продолжали есть. До такого безумия доходило. В крайних своих проявлениях греховные состояния, как бесы — мерзкие и отвратительные, но вначале затягивают, манят чем-то, интригуют, завлекают, и только потом становятся страшными и мучительными. Ведь если человек не избавляется от греха — он становится его рабом. А с рабом как обращаются, да еще если владыка — грех, диавол, как сказано, зверонравный? Грех обращается со своими рабами очень жестоко.

Пример тому — в местах заключения преступников царит страшное состояние жестокости, зла. Это то, что люди себе устраивают, уходя от Бога. А в аду будет еще страшнее, потому что здесь, на земле, эта взаимная злоба выливается друг на друга или на какой-то объект, а там, в аду, люди почувствуют свою богооставленность, зло в себе. Состояние одиночества — это состояние, противоположное состоянию любви, потому что любовь всегда имеет перед собой объект любви. А у людей в аду ничего нет, каждый сам с собой — это страшное состояние.

Почему Господь сотворил человека? Ведь Господь уже был Отцом Небесным, были уже другие творения, однако нужен был подобный Ему. И женщина является не тем, что она представляет собой обычно в современной жизни, а костью от кости, плотью от плоти мужа, помощником и собеседником. Она человек, на которого должна изливаться любовь.
Грех — это все себе, это замкнутость в себе, «себя люблю», это эгоизм. Кажется, Хомяков сказал, что в ад каждый идет своим путем, то есть в одиночку, а в рай можно войти только вместе. Это очень глубокая мысль. Друг друга тяготы носите…-(Гал. 6, 2). Поэтому грех -это то, что разделяет людей. Но сознание своей греховности — это не то, что замыкает в себе. Это понимание того, что ты живешь среди людей и ты должен проявлять снисхождение, смирение, терпение. Покаянное чувство тесно связано со смирением, а греховность -если она есть, то всегда найдется причина согрешить.

Есть такой замечательный пример — когда один монах просился в пустыне жить, а ему говорили: «Нет, тебе надо сначала в монастыре пожить». А он: «Нет, я хочу в пустыне». — «Ну ладно, иди». Ушел, сначала все было хорошо, но захотел есть — оказался все-таки не бесплотным. Стал готовить, горшочек поставил, начал мешать — горшочек перевернулся, все вылилось. Опять приспособил — опять все вылилось. Опять приспособил, почти все приготовил — опять задел горшок, все вылилось. И в гневе разбил горшок. Что делать? Побежал в монастырь. Настоятель спрашивает: «Что случилось?» — «Да я… там…» — «Что, с горшком не ужился? Ну, живи в монастыре».

То есть если в человеке есть греховность, то она всегда найдет объект — человек ли это, вещь или животное. Комар пищит, муха жужжит, мышь скребется -все раздражает. Когда же человек находится в покаянном чувстве, он все воспринимает с мыслью, что достойное по делам моим приемлю. Покаянное чувство, в отличие от греховного, связано с тем, что человек в отношении всего считает причиной себя, а не других. «Если у меня чего-то не получается — значит, я такой…»
Отец Николай Гурьянов говорил, что у человека должна быть любвеобильность ко всему, что его окружает, и к живому, и к неживому. Отец Сергий Мечёв говорил, что должно быть хранение совести в отношении не только людей, но и вещей. Небрежно бросить вещь -это тоже, в общем-то, грех, надо положить на место.

Источник: Путь покаяния. М., Даниловский Благовестник, 2007 г.