Самым обсуждаемым эпизодом поездки Президента Владимира Путина на Валаам стало приветствие Президента одним из священников. Он поцеловал руку Президенту, чем вызвал немалое удивление и Владимира Путина, и широкой аудитории СМИ.
Фото: metronews.ru
Как стало известно Правмиру, этот священник — македонец, который много лет живет на Валааме и хранит ряд балканских традиций. «Темпераментный по-гречески, он и не только Путину бы мог поцеловать руку. На Афоне, кстати, когда миряне целуют руку священника, то он у них тоже целует руку», — пояснил Правмиру монах, знакомый со священником.
«Этот монах творчески подошёл к делу: завёл традицию встречать гостей у входа, объяснять внутренние правила и угощать. Стол у гостинника всегда был накрыт — сласти, фрукты, орехи и непременно варенье из смокв. Его варили и присылали родители о. Мефодия.» — так вспоминают о нем другие валаамские паломники.
Предлагаем вниманию читателей беседу с иеромонахом Мефодием (Петровым):
— Отец Мефодий, почему вы решили уехать из Македонии на Валаам?
— Я благодарен Богу за то, что сподобил меня попасть на Святую Русь, в сердце России, в Свято-Троицкую Сергиеву лавру, в Сергиевом Посаде. Это было 21 августа 1992 г. По благословению любимейшего батюшки старца архимандрита Кирилла (Павлова) остался там послушником и пробыл около полугода. По его же благословению приехал на Валаам вместе с владыкой Панкратием 6-го февраля 1993 года.
Монастырь в то время был в удручающем состоянии, было понятно, что нам предстоит тяжелый строительный крест. Но нельзя не вспомнить о той благодати, которая сразу почувствовалась, едва мы прибыли на остров. Мне не просто понравилась обитель, а знаете было такое чувство, которое бывает, когда человек встречает очень хорошего друга или какое-то значимое событие происходит в жизни, от которого душу посещает необыкновенная радость. У меня действительно была такая радость, которая не могла быть затемнена этим удручающим состоянием внешних стен обители и общим неблагоустройством.
— Как складывались первые дни в обители?
Иеромонах Мефодий (Петров). Фото: svet-valaama.ru
— Я могу сказать, что самые счастливые мои дни были, когда я был послушником на Валааме, несмотря на то что были и трудности, и очень много послушаний. Братьев тогда было мало, всего около десяти человек. Некоторые из отцов, которые первые приехали в возрождающуюся обитель, уже ее покинули; другие приезжали на короткий срок, присматриваясь, оставаться здесь или нет. Но доминирующее дело в жизни каждого — божественная благодать, немощных врачующая, оскудевающих восполняющая, — она восполняла силы при всех невзгодах и покрывала немощи наши.
Вместе с братьями кололи дрова, несли общие послушания, вскоре начали потихонечку восстанавливать кельи. Среди нас, помнится, жил один брат, который особенно любил ремонтировать и обустраивать кельи, и, когда он заканчивал одну, его переселяли в другую, запущенную, и он начинал ее реставрировать (смеется). Конечно, все велось под чутким руководством начальства.
Для меня навсегда незабываемыми останутся встречи с местными жителями того времени. Тогда, как известно, местные жители жили во внутреннем каре. У нас были практически общие подъезды. Несмотря на то что были и духовные расхождения, различия в мировоззрении, оставалось наследие советского времени, — для меня как для иностранца было особенно удивительно открывать русского человека. У меня всегда была любовь к России. Но эта любовь в особенности проявилась, конечно, здесь.
Я думаю, что у русского человека где-то в самой глубине, в подсознании, на внутреннем горизонте — заложена огромная вера в Бога. И меня поражало при этих беседах с валаамскими жителями, насколько эти люди были боголюбивы. Хотя они могли вести себя в некоторых аспектах относительно монашества неприемлемо, но никогда я ни в ком не встречал богоборчества, вражду на Бога и во всех встречал доброжелательство. Вот это меня очень поражало, прямо душа радовалась, испытывала такой восторг! С одной стороны, Господь давал большую благодать, с другой — мне открывался этот прекрасный горизонт красоты русской души.
С детками валаамскими у нас было также незабываемое общение, многие из них приходили ко мне в келью. Может быть, для инока это было неприемлемо, но они жили тогда очень бедно, нуждались во внимании, в конфетках, маленьких подарках…
Как-то Господь всегда устраивал, что у меня всегда имелись конфетки для них. Кто-то приносил из паломников, из знакомых, и как-то всегда хватало на всех. Так десятки детей целыми толпами приходили к моей келье до тех пор пока не было дано благословение не пускать их во внутреннее каре.
Тогда нашелся другой способ — я жил в то время на втором этаже, над аркой — они стали приходить в любое время дня и ночи, чтобы кидать мне камешки в окошко, на что я открывал форточку и кидал им конфеты (смеется). И вот у нас сложился такой способ общения, который длился на протяжении многих лет, пока меня не перевели в другую келью.
Около 6 лет я был ризничим монастыря и проводил в алтаре по 14 часов, занимался утварью, благоустройством храма, убирал мощи — и это огромное счастье для монаха! Позже по благословению владыки я получил послушание помощника игумена по приему гостей, и моей службе были переданы все не отремонтированные гостиницы и другие объекты.
С открытием нашего Православного Культурно-Просветительского Центра «Свет Валаама» (в 2005 году) мы не только продолжили заниматься приемом гостей и реставрацией, но и начали наше социальное служение: помогать деткам, пенсионерам, проводить многочисленные культурные мероприятия. Особенно для нас важно, что в рамках нашего Центра привлекаются все творческие люди, которые хотят что-то принести Церкви.
Мне кажется, что любовь, заложенная в русском человеке, просто должна проявиться. И многие из этих людей, которые жили на Валааме, на наших глазах становились верующими, а, благодаря деткам, некоторые и воцерковлялись. Постепенно начали налаживаться отношения с некоторыми местными жителями, которые считали, что монастырь занимает их место.
Тогдашние насельники привыкли жить свободно, а монастырь потребовал определенные правила поведения, которые для кого-то оказались неудобными, и отсюда иногда происходили разногласия. Но в плане внутренней братской жизни (вновь замечу, что благодать Божия покрывала все) — практически не чувствовалась усталость и удрученность при несении этого тяжелого строительного креста.
Собор наш был покрыт лесами, словно черной рукой, отнимавшей божественный свет, который всегда был на этом святом месте. И самое заветное, что было на сердцах всех иноков и братьев, которых Господь привел на Валаам в то время — как можно быстрее восстановить нашу обитель. Когда мы изучали историю нашей обители — в ушах звенели слова и скорбь наших отцов. Вы знаете, когда в 1940 году они покидали обитель перед самым отбытием, они запели хором тропарь прпп. Сергию и Герману. Была скорбь, что покидается великая святыня, великий монастырь. Каждый из них знал, что, может быть, никогда не увидит Валаам.
Когда я читал это место в истории нашей обители, мне казалось, нам всегда надо помнить о том, что братия монастыря, будучи в изгнании, всегда молилась о ней, о ее восстановлении. И ни у кого из нас не было сомнения, что с помощью Божией и молитвами прпп. Сергия и Германа — Валаамская обитель будет восстановлена. Сегодня она стала одной из самых знаменитых и славных обителей, высоко держащей знамя Православия.
— Ваша оценка этого двадцатилетнего периода?
— Я считаю, что за этот двадцатилетний период труд каждого явился камешком фундамента, по которому идут валаамские иноки. Период восстановления постепенно заканчивается, и хотелось бы, чтобы братия, которая поступает в монастырь, всегда помнила, каким мы получили Валаам от советских властей, — практически в руинах, — и какой огромный подвиг совершил владыка Панкратий с братией, восстановив обитель за этот срок. Строительство еще продолжается, но я очень надеюсь, что придет время, когда у нас закончится строительный крест, когда основные усилия отцов будут направлены к внутренней, созерцательной жизни, которая более важна в монашестве.
Сейчас у нас есть благоприятные условия для того, чтобы началась истинная духовная жизнь, которая всегда была на Валааме; каждый инок может подвизаться и принести Господу сторичный плод. У нас прекрасный устав, прекрасные богослужения, благоустроенные кельи, налаживается скитская жизнь и начинается отшельническая. Блажен человек, который приходит в нашу обитель и имеет возможность принести Господу посильный труд.
— Одинаково ли православное сознание у югославского, македонского народа и российского?
— Это один дух по кровной славянской линии. Но известно, что будущее мира связано именно с Россией. Любой духовный человек, который хоть немного разбирается в божественном откровении, знает, что Россия — это последняя, третья христианская, империя после Римской и Византийской.
Иеромонах Мефодий (Петров). Фото: ic.pics.livejournal.com
Византии уже нет, Россия — великая держава, прошла тяжелейший период богоборчества, но, слава Богу, сегодня через покаяние возрождается. Можно вспомнить слова преподобного Серафима Саровского, что Россия всегда будет сильная и будет страшна врагам.
Не случайно первую атомную бомбу в России создали ведь на территории монастыря. Кто знает, что бы стало с миром, если б этим страшным оружием монопольно владела Америка и Россия не создала бы стратегический баланс в мире? И естественно, каждый из нас, который является чадом православной церкви, обращает взор свой к России.
Все, что происходит в России, для маленькой Македонии — критерий, это то, к чему надо стремиться. У нас всегда с особым чувством смотрели на Россию, ждали от нее помощи, духовной поддержки. Мы с восхищением наблюдаем, как у вас открываются храмы, монастыри, возрождается духовная жизнь.
Все это очень важно для мира. Хотелось бы, конечно, чтоб и другие народы, другие религии (которые обычно называют ошибочными) Бог тоже просветил в том, что будущее человечества связано с Россией.
Много постарался сатана, чтоб унизить Россию, настроить людей на Западе против нее. Но, слава Богу, ныне российское правительство объясняет миру, что Россия — прежде всего не страна страшных коммунистических догматов, а страна, родившая огромное количество святых, посвятивших себя духовному подвигу.
— Но в России кое-кто говорит, что православное мировоззрение, православная этика являются тормозом для развития страны.
— Отвечу на примере еще из VI века. Тогда вдруг повсюду водворился такой мир, что не было ни войн, ни эпидемий, ни катастроф. И вот один философ спросил у одного святого отца: «Почему это так? Потому что у нас такой выдающийся царь, что строит храмы, богадельни, помогает народу, заботится о человечестве?» Святой отец ответил: «Нет. Это не благодаря царю, а благодаря тому, что на земле сейчас живут три человека, чьи молитвы Бог особенно принимает. Они особо угодны Богу. И благодаря их молитвам Бог подарил мир и благоденствие на земле». И он даже назвал имена двух из трех святых отцов, а третьим был он сам, но о себе промолчал.
Вот и мы в православной церкви не должны говорить об экономике, рынке, а должны поднять духовную жизнь человека, чтоб хоть два-три человека достигли такой святости, когда могли бы помочь всему миру избавиться от несчастий. Валаамские монахи в меру своих сил непрестанно молятся за спасение всего человечества от бед.
Святитель Филарет говорил: «Врагов своих надо любить, врагов государства — уничтожать, а врагов Бога — гнушаться».
Конечно, церковь осторожно относится к любой мировой идее, рассматривает ее с точки зрения возможного пришествия Антихриста. Мы наблюдаем события, изучаем Евангелие. Ведь, например, еще в 1912 году были пророчества о том, что станет с Россией через пять лет, с приходом большевиков, их идеологии и практики.
И Гитлер, ведь сначала предлагал народам ложные идеи, развращал сознание, а потом отправлял к ним своих солдат. И теперь мы боимся, чтобы в России нынешняя свобода, вторжение всяких внешних влияний не поразили нравственной чистоты и души народа. Рынок, экономику никто не собирается ограничивать, они имеют свои законы. Но нравственность — это очень важный критерий во всех поступках и делах, в бизнесе.
— Часто говорят о том, что именно протестантское, лютеранское мировоззрение, этика помогли развиться странам с социально-экономической точки зрения (подразумеваются прежде всего страны Северной Европы, Германия). Их этика учит, что, живя в этом мире, своими благими делами, тем, как работаешь, ты в каждый момент напрямую общаешься с Богом и служишь ему. А в православии главное — пока ты живешь в этом мире, не греши, и на том свете тебе все зачтется.
— Это неверная интерпретация православия, его влияния на поведение человека, на его успех. Потому что в православии человек, даже чтобы считать его просто религиозным, в своей личности должен совмещать четыре аспекта: литургический, догматический, канонический и нравственный.
Конечно, лютеране нравственный аспект, социальную жизнь довели до очень высокого уровня. Можно радоваться, как развито, например, в Германии уважение к личности, как много действует прекрасных социальных программ. Но если у них отсутствуют остальные три аспекта и человек не знает догматов церкви и может их нарушать, не знает святых апостольских канонов — это нерелигиозный человек.
В протестантских странах, как я уже говорил, мы уважаем их достижения в социальной жизни. Но уже то, как у них совершается таинство, как они молятся, как это упрощено и извращено, — не по святым отцам все это делается. Ведь ив России к 1913 году был большой расцвет экономической, духовной и нравственной жизни. Экономика тогда строилась на принципах чести, доверия, совести. И если бы это не прервали, сейчас в России не смотрели бы так на Запад, как ныне. Серьезнейшим последствием 1917 года оказался разрыв с церковью, когда народ насильственно отлучили от церкви и физически уничтожили носителей духа. Это очень важно нам всем сегодня понимать.
Летчик Вадим Базыкин – северный ангел-спаситель
Источник: Аргументы и факты
«Не делайте из меня героя», — попросил Базыкин. Но было поздно. Глядя на этого великана с широко распахнутыми, как у ребёнка, глазами, я испытывала невероятный восторг…
Кто сказал, что идеалисты остались на страницах романов? Их, конечно, пора заносить в Красную книгу, но всё-таки они не вымерли, как мамонты.
Заслуженный лётчик России Вадим Базыкин объединяет разных людей. Это и спасённые пассажиры с парома «Эстония», затонувшего 15 лет назад. И счастливая мамочка из глухой деревушки, которую Вадим доставлял в роддом. И рыбаки на отколовшейся льдине. В ту ночь из-за метели видимость была меньше 300 метров, и наземные службы не давали разрешения на взлёт. Базыкин вышел на министра гражданской авиации: «Даю честное слово, что не убьюсь».
Первым рейсом «сняли» 50 рыбаков. Вроде всех спасли, а у Базыкина душа не на месте. Спустя несколько часов вылетел снова, снизился, видит: ещё двое машут руками. Потом один из них признался: «Льдина практически затонула, а я воды страшно боюсь. Решил вскрыть вены, достал нож. И тут услышал вертолёт». Эпопея с рыбаками в последние 20 лет повторяется у Базыкина каждую зиму: «Сначала я на них злился. А потом понял, что для них это такая же страсть, как для меня небо. Стараюсь относиться к людям не по закону, а по любви. Этому меня научил отец Мефодий с Валаама».
Звонок другу
Для монахов с острова Валаам Базыкин незаменим. Благодаря лётчику даже в минус 40° в тамошних храмах будут живые цветы. Доставить запасы продуктов — тоже к нему. Он появился на Валааме, когда на разрушенных стенах монастыря красовалось размашистое «Здесь был Вася!». Немногочисленное население спивалось. На монахов смотрели исподлобья. И тогда Базыкин помог организовать для валаамских ребятишек воскресную школу. Дети поют, играют на музыкальных инструментах, ставят спектакли.
Когда у Базыкина появилась небольшая компания по оказанию авиационных услуг, он помог детям с поездкой во Францию: «Денег на Париж хватило только для семерых ребят. Чтобы другим шестерым не было обидно, я привёз их к себе в гости — посмотреть Петербург. Приходил с работы, а дома борщ сварен и полы вымыты. Я — им: «Зачем?! Вы же в гостях!» — «Нам, дядя Вадим, так хочется».
В кабине пилота Базыкина есть место для иконы. Так повелось с 1990 года, когда его экипаж летел над московскими Мытищами и по необъяснимой причине у вертолёта отказали сразу оба двигателя. Ситуация патовая. Машина должна была грохнуться о землю, а она приземляется без единой царапины. «Без Божьей помощи это было бы невозможно», — уверен Вадим. Как и то, что три года назад он выжил после страшной автокатастрофы.
Со встречной полосы в его машину на скорости 140 км/ч врезалось авто, которое вёл пьяный водитель. Позже врачи только на левой ноге Базыкина насчитают 107 переломов. Из артерии на шее хлестала кровь, заливая мобильный телефон. Он набрал «03», а потом сбросил звонок, подумал: «Все отмечают майские праздники, кто поедет за 120 км от Питера?»
Базыкин позвонил отцу Мефодию, попросил за всё прощения, сказал, что умирает. Тот ответил: «И не думай!» Через три минуты рядом с Вадимом была «скорая», в которой сидел монах Александр. Оказалось, недалеко от места аварии находилось одно из подворий Валаамского монастыря. В областной больнице хирург честно признался: «Не мой уровень. Слишком сложный случай». Добрались до Петербурга. Женщина-анестезиолог потребовала снять нательный крестик. — «Ни за что!» — Вадим услышал, как она шепнула хирургу: «Уснёт — и мы срежем!» Базыкин взбунтовался из последних сил: «Не буду делать анестезию!» Пришлось хирургу дать клятву, что крест оставят.
Не плюхнуться
После операции Базыкин заново учился ходить: «Главное, чтобы не было ран на душе. С ранами телесными можно справиться». Спустя год после аварии он рванул в экспедицию на Северный полюс. Третью в своей жизни. «Шли на корабле, вертолёт «отдыхал» на палубе. Когда упёрлись в лёд, до нашей станции оставалось 350 км. Если использовать ледокол, потратишь сутки, а на вертолёте — полтора часа. Мы прилетели вовремя: льдина, где размещались домики полярников, растрескалась, каждый вагончик плавал на маленьком осколке, вокруг в воде копошились голодные белые медведи». Экипаж эвакуировал полярников, оборудование и даже вагончики…
Вадим помнит каждую операцию по спасению людей. Взять тот же паром «Эстония». «Ночь, люди в спасательных жилетах «рассыпаны» в обжигающе холодном море. Мы максимально снизились, 20-50 см до воды. Помощник лёг животом на дно вертолёта и, наблюдая через открытый люк за ситуацией, давал мне команды, чтобы мы не плюхнулись в воду. Другой помощник за руки вытаскивал из воды потерпевших. Мы нарушили все мыслимые правила. Полагалось быть гораздо выше и спускать утопающим специальную корзину. Но ведь это лишние секунды!»
Из тысячи с лишним пассажиров парома выжили 140 человек. Несколько десятков жизней на счету российского экипажа, который по собственной инициативе пришёл на помощь: «Узнали из СМИ о трагедии в водах Балтийского моря. Сразу же предложили помощь, нам сказали: «Прилетайте».
За 15 лет Базыкин сумел создать вокруг себя команду единомышленников, которые работают в его компании. У него пять вертолётов, а значит, пять экипажей, в каждом — 5 человек (трое — в небе, двое — наземные механики). «Бывает, экспедиция длится несколько месяцев. Когда вокруг дикая природа, человек становится, как стёклышко, прозрачным. Знаете, чем можно пронять настоящего мужика? Дыней! Ребята-полярники не вспомнят, как их эвакуировали, они скажут: «Помнишь, как на лёд дыню выкатили?!» — это мы с собой её прихватили, чтобы мужиков порадовать.
В экспедицию 2007 года везли полярникам трёх щенят. Пока плыли на корабле, собаки к нему, как к дому родному, прикипели. Когда мы высадились на льдине, а «дом» стал уплывать, один щенок кинулся за ним в воду. Он бы наверняка погиб, если бы не начальник станции, который скинул тулуп и сиганул за собакой в ледяную воду. Я ему: «Ты что?! Если заболеешь, в ближайший месяц отсюда не выбраться!» — «Ерунда! Вот его жалко». Мокрая собака грелась в тулупе полярника».
Сейчас Базыкин горюет, что один его проверенный сотрудник решил уйти из компании — на новом месте будет возить на вертолёте состоятельных людей: «Ну какая там романтика?!»
…И правда никакой. А здесь… Кто был в Петербурге, видел, как сверкает на солнце отреставрированный золотой ангел на шпиле Петропавловской крепости. Базыкин месяц тренировался на специальном полигоне. И с первого раза водрузил фигуру на шпиль. Ювелирно сработал. С Божьей помощью.