Телевидение наше никому не нравится. Как бы ни различались взгляды и вкусы, претензии к нему у большинства из нас совпадают настолько, что нет смысла их озвучивать. У одних эти претензии уживаются с интересом к отдельным каналам или передачам, другие бойкотируют телевизор. Среди таких с равной вероятностью обнаружатся верующие и неверующие, православные христиане и правоверные мусульмане, государственники и анархисты, носители радикально левых взглядов, убежденные славянофилы и либералы-западники.
Разговор о необходимости появления более гигиеничного телевидения, каким по идее должно быть общественное, велись в России чуть ли не с начала 90х. Создавались концепции, писались проекты и законопроекты, несколько раз они обсуждались на уровне Государственной Думы.
То, что общественное телевидение наконец-то создается, должно было вроде всех обрадовать. Но за неделю, прошедшую с момента выхода указа президента Медведева, согласно которому общественный телеканал начнет вещать с начала 2013 года, стало очевидно, что особой радости это как-то ни у кого не вызывает. Похоже, общественное телевидение в итоге оказалось никому особенно не нужно.
Фото: artel2007, photosight.ru
Власти? Такое впечатление, что она просто выполняет обещания, данные несколько сгоряча в декабре. Сами обстоятельства решения об общественном ТВ — в последний момент, меньше чем за месяц до истечения президентских полномочий, и не законом, а указом — заставляют сомневаться в его твердости. Так и ждешь, что через какое-то время выяснится — мы поторопились, затею с общественным телевидением придется отложить. Тем более, что отменить указ технически проще, чем закон.
Профессиональное сообщество? В этой среде проект вызвал массу недоумений, нареканий, сомнений и вопросов.
Допустим, создать новый телеканал за 8 месяцев как-то можно. «Москву-24», которая вещает с осени 2011го, отстроили вместе с новым телецентром за рекордные полгода. Но в этом активно помогал мощный медиахолдинг ВГТРК. И «Москва» все-таки канал чисто городской и чисто информационный, а не универсальный, каким должно стать общественное телевидение. К тому же, создание канала, принадлежащего мэрии Москвы, не требовало предварительных процедур по организации управления и контроля, которые предусмотрены в случае с общественным телевидением.
Допустим, гендиректора общественного телевидения может назначать и глава исполнительной власти, это кое-где в мире практикуется. Но чтоб гендиректор при этом непременно был и главным редактором канала? Независимость редакционной политики от государства в случае с общественным ТВ — вопрос принципиальный.
Общественное телевещание в разных странах (таких в мире 50) организовано по-разному, но в основании лежат общие базовые принципы. Исходя из мирового опыта, ЮНЕСКО в 1998 году приняла типовой закон об общественном телевидении, где формулирует эти принципы так: «общественное вещание – это вещание предназначенное для общества, финансируемое обществом, контролируемое обществом».
Проблемы с общественным контролем возникают повсюду – так же как и борьба за независимость от государства. Но ясно, что если членов наблюдательного совета общественного канала должен утверждать президент по представлению Общественной палаты, также утверждаемой президентом, как предполагается у нас — это будет весьма проблематично.
Общественное вещание в Европе обычно возникало на базе государственных каналов – там, где они в принципе существовали. Логично было предполагать, что у нас такой базой станет ВГТРК – государственная медиакорпорация, куда входят не только федеральные, но и региональные телеканалы и радиостанции. Это отвечало бы идее общественного вещания – и множество разных каналов, и трансляция в регионы и наоборот — трансляции на всю страну региональных передач. Что в нашем случае помогало бы не только широкому общенациональному диалогу, но и чисто профессиональному росту — телевидение в некоторых регионах России интереснее, живее и свободнее федерального.
Однако ВГТРК остается компанией государственной, а обществу выделяют канал с гораздо меньшим охватом – в указе говорится о вещательной базе телеканала «Звезда», принадлежащего Министерству обороны. Хотя по идее общественное вещание должно иметь максимальный охват и проникновение, так как обязано своевременно информировать народ о важнейших событиях. Охват особенно важен сейчас, в эпоху диверсификации СМИ, когда люди все чаще сами формируют информационную повестку, выбирая свои источники. Общественное вещание призвано создавать общую картину, поддерживать в людях сознание общности.
Миру известны случаи параллельного существования государственного и коммерческого или коммерческого и общественного телевидения. А у нас вот будут соседствовать общественное и государственное. Значит ли это, что у государства и общества разные задачи в области телевидения?
Гражданам придется финансировать еще один телеканал. От самого простого способа – абонентских взносов владельцев телевизоров — решено отказаться: считается, что наша публика за телевидение платить не готова. При этом число абонентов платного телевидения у нас постоянно растет, и к началу этого года превысило 26 миллионов. Но платить за уже существующий продукт — одно, а за кота в мешке – совсем другое. Вместо обязательной абонентской платы будет целевой фонд общественного телевидения – для о добровольных пожертвований.
Но это не значит, что от них можно отказаться. Государственное телевидение мы с вами косвенно финансируем через налоги (не только ВГТРК, но и все те коммерческие каналы, которые принадлежат государству частично). И если государство ссужает общественному телевидению средства и передает в инфраструктуру военного телеканала, созданного также на бюджетные деньги – значит, там уже есть и наша лепта.
Ну и, наконец, интересы общества. Считается, что миссия общественного телевидения – «служить интересам населения как граждан, а не как потребителей». Оно должно отличаться от коммерческого, делать упор на образовательные, познавательные, социально-значимые передачи – развлечения тут на последнем месте. Предоставлять нам не ангажированную и сбалансированную информацию о происходящем в стране и мире. Быть равно удаленным от различных политических сил и уделять равное внимание различным общественным группам. Поддерживать национальную культуру. Следить за соблюдением интересов всех меньшинств, создавая передачи для детей, женщин, любителей спорта, инвалидов, пожилых людей, безработных. Что касается религии – все существующие в стране конфессии должны иметь на общественном канале равное представительство — преференций для традиционных и крупнейших не предполагается.
Православная Церковь на это, похоже, не претендует. Из слов главы Синодального информационного отдела Московской патриархии Владимира Легойды, следует, что не существенно, станет ли общественное телевидение сосредотачиваться на церковных проблемах или вопросах морали — важно, чтобы оно не унижало человеческого достоинства, было свободно от пошлости, транслировало семейные ценности. И чтобы умело слушать зрителей, наладить с ними диалог.
Это только одно из пожеланий, высказанных в адрес общественного канала за последние месяцы. Кто требует от него политических дискуссий и дебатов – а кто полной свободы от политики, кто ждет поддержки этнических меньшинств, кто продвижения в массы классической музыки, а кто – широкого освещения нового искусства. Если даже получится учесть и примирить все — плод компромисса окажется бесцветным маловыразительным продуктом для всех вообще — и ни для кого в частности. Диалог со зрителями предполагает, что ты адресуешься к конкретным людям и реагируешь на конкретные запросы.
Вот почему еще публика, будучи в принципе не против, чтобы общественное телевидение появилось, не испытывает большого энтузиазма и желания за него платить. Не то что денег жалко – просто мы заранее предполагаем получить за них что-то очень скучное.
Не лучше ли, вместо реализации громоздкого госпроекта для общества, апеллировать к инициативе этого самого общества? И поддержать эту инициативу средствами того же целевого фонда? Сделать канал открытой площадкой, где желающие могли бы на конкурсной основе показывать свои передачи — если они соответствуют законам страны и минимальным требованиям качества? За этим мог бы следить экспертный совет, отсеивая на входе то, что не отвечает формату общественного некоммерческого вещания. А каким передачам оставаться в эфире, решили бы зрители.
Это не утопия – подобные варианты существуют в некоторых европейских странах, а у нас таким образом когда-то поступил канал НТВ, получив возможность вещать не 4 часа в сутки, а целый день. Сотрудникам предложили самим придумать телепроекты — фантазию и участие не ограничивали. Тем, кто принес внятные сценарные заявки, выдали небольшие суммы на сьемки пилотных выпусков. Лучшие были запущены в производство и составили новую сетку вещания, которая очень скоро сделала канал популярным.
Кто-то считает, что пока у нас не будет гражданского общества – не может быть общественного телевидения. Кто-то возражает, что без общественного телевидения гражданское общество не вырастет.
Но ни то, ни другое нельзя создать чьей-то руководящей волей. Ни то, ни другое невозможно без нашей личной инициативы.
Читайте также: