Мученик Лонгин Сотник – не самый известный для обывателей святой. Его имя не раз вводило в заблуждение верующих. Вот одни мои друзья-программисты, не сильно преуспевшие в церковнославянском языке, как-то поделились своей находкой, наткнувшись в центре Москвы на икону, как им показалось, святого «Логина», которого они решили почитать за покровителя всех технарей.
Есть ещё история, как бедному святому Лонгину молились о благополучии пасек. Сотник – соты, что-то такое однокоренное и близкое повелителям пчёл. Я так и представляла себе эту картину, как к прогуливающемуся по райским садам святому мужу, прилетали один за одним ангелы, передающие просьбы верующих: «Молятся о мёде и удачном программном коде». А бедный Лонгин, хватаясь за голову, отвечал: «Братцы, да воин я, ничего не знаю ни про ульи, ни про компьютеры. Но раз просят – надо молиться…»
Лонгин Сотник, как известно, был воином, охранял Голгофу во время самой страшной казни вселенной – Распятия Христа, а затем, по преданию, был у Гроба Господня. Именно ему мы с подругой и стали молиться перед сошествием Благодатного огня, находясь в граде Иерусалиме и мечтая в Великую субботу собственными глазами увидеть это чудо. Попасть в храм Гроба Господня накануне Пасхи нелегко. Надо пройти огонь, воду и медные трубы.
Мы приготовились заранее, перебравшись в пятницу из удобной гостиницы недалеко от Русской Духовной Миссии в хостел в черте Старого города. Про эту прекрасную гостиницу сами мы смеялись: «Всё выключено». Там не было окон, шпингалетов на туалетах, а электричество как-то очень странно искрило… Но это было единственное обиталище, которое мы смогли найти в Старом городе в это время.
Почему мы так хотели оказаться внутри Старого города? Всё очень просто. С вечера пятницы все входы в город закрываются, а за правопорядком смотрит израильская полиция, люди, надо сказать, совершенно незаинтересованные, для которых толпы верующих, мечтающих попасть в Храм Гроба Господня – это ежегодная головная боль, да и ещё и в субботу… Хуже, наверное, только нести вахту на Красной площади в новогоднюю ночь. Да и то – я бы поспорила.
Но вернёмся в Иерусалим. Попасть в Храм Гроба Господня снаружи можно только выстояв всю ночь в очереди перед воротами Старого города, а потом быть выбранным всё той же беспристрастной израильской полицией, и быть пропущенным внутрь города. Но и ночные бдения не дают никакой гарантии. Неизвестно, из каких ворот и сколько человек пропустят, как будут устроены заграждения, по каким улицам можно будет пройти… Короче, сплошной промысл. Или достоин, или нет.
Именно чтобы как-то подстелить соломки, мы и перебрались в совершенно странное место, где, кроме нас, остановилось ещё достаточное количество паломников.
Надо сказать, что наше пристанище находилось между Яффскими воротами и Храмом Гроба Господня, буквально надо выйти на улицу, завернуть за угол – и вот мы на месте.
С вечера, как и полагается, все ворота были закрыты, пройти куда бы то ни было можно было или по спецпропускам — или иудеям, или мусульманам. А если ты хоть немного похож на христианина, то тебе вежливо сообщат, чтобы ты выбрал другое место для прогулок.
Порадовавшись, что мы так хорошо устроились, пусть без окон, без дверей и с весьма сомнительными удобствами, но всё же в непосредственной близости к месту сошествия Благодатного огня, мы распланировали наше следующее утро и отправились спать. Будильник был поставлен на 10 утра, мы мечтали наконец-то выспаться, позавтракать и неспешно отправиться в храм. Но не тут-то было…
В семь утра в дверь стали очень настойчиво стучать. Когда мы, полусонные, открыли, то увидели на пороге мужчин, которые выглядели как израильский спецназ, вели себя как израильский спецназ и вообще оказались израильским спецназом. Удивительная встреча, не правда ли? Они сказали, что проводят принудительную эвакуацию граждан с территории Старого города, и у нас есть пара минут, чтобы переодеться, взять сумочки и выйти.
Такой роскоши как помыться и почистить зубы никому не предлагалось. Да и вообще, шутить с израильским спецназом хотелось меньше всего. Я на автомате схватила сумку с деньгами и фотоаппарат и была выдворена на улицу.
То и дело из близлежащих домов появлялись заспанные и напуганные паломники, которых буквально вытесняли за пределы города, вежливо объясняя, что или мы сейчас выходим сами, или нас ожидает незабываемый викенд в полицейском участке. Такая перспектива меня ничуть не грела, и я послушно вытеснялась всё ближе и ближе к воротам, медля и пытаясь хоть где-то спрятаться и переждать. Но прятаться было негде. Все палатки и кафе были закрыты, а местные арабы испуганно просили проходить мимо. Им тоже не хотелось викендов в участке.
Русскоговорящий полицейский последним исходящим из города указал на лесенку, ведущую под шатёр, где с вечера сидели люди, ожидающие возможности таки увидеть чудо схождения Благодатного огня. Их было очень много, совершенно разных национальностей. Я шмыгнула в эту толпу и стала ждать.
Время шло медленно, а я волновалась, что моя подруга так и не вышла. Спряталась? Но где в нашем хостеле можно было спрятаться? Забрали в полицию? Надеюсь, что всё же нет. Тогда где? На всякий случай я решила не звонить (а вдруг и правда спряталась, и не надо выдавать её присутствия) я терпеливо ждала весточек. Переживая при этом, что даже если я попаду туда, то я не захватила с собой приготовленные с вечера специально купленные свечи для родственников, что не догадалась взять с собой попить воды, а здесь она если и есть, то по цене реактивного самолёта. Что вообще я стою, немытая, растрёпанная, одинокая в этой толпе…
Надо сказать, что с самого начала я не была уверена, что я вообще хочу туда попасть. Я точно знала, что я хочу причаститься в Четверг в Храме Гроба Господня, что хочу побывать на горе Фавор… А отношение схождению Благодатного огня было поверхностным что ли… Да, я вообще смотрю телевизор два раза в год: в новогоднюю ночь слушаю удары курантов, а в Великую субботу обязательно включаю трансляцию из Иерусалима и неизменно плачу, когда ликующая толпа начинает кричать на всех языках «Христос Воскресе!» (я и сейчас плачу, когда об этом вспоминаю), и вот меня от Храма отделяют несколько сотен метров…
Пока я стояла и думала о том, что я, кажется, до этой минуты вообще не понимала, куда я попала и с Кем я собиралась встретиться вот так, на авось, с неподготовленным сердцем, пришла смс от подруги. Она, надо сказать, мученика Лонгина очень любит, и всячески призывала ему помолиться усердно (что я делала опять-таки поверхностно, без души). Произошло реальное чудо.
Люди ждут, когда начнут пускать в Старый город
Девушки, которые выходили после меня, попросили у полиции таки дать им разрешение посетить ванную комнату, почистить зубы и сходить в туалет. Суровые мужчины оказались человечными и разрешили, но дали буквально три минуты и стояли на стрёме, постоянно напоминая, что злоупотреблять их добротой не следует. Воспользовалась этой щедростью и моя подруга.
И как-то так получилось, что остальные девушки вышли, а моя подруга как-то замешкалась и задержалась в этом самом туалетно-душевом блоке с открытой дверью. Шум в хостеле прекратился, и, как оказалось, про неё все забыли. Хотя поверить, что спецназ может забыть – это чудо, кто бы что ни говорил. Чудо. И ещё раз – чудо!
Когда через полчаса подруга вышла в коридор, хозяева хостела (очень приятные, надо сказать, арабы) посмотрели на неё так, будто из душевой сейчас вышел инопланетянин/тень отца Гамлета/английская королева… Ну или кто-нибудь столь же неожиданный.
— Ты откуда взялась тут? Ну ты и счастливая…
Ну что же. Я попросила подругу в случае чего захватить мои свечи (пусть хоть так порадую родственников) я принялась усердно молиться святому Лонгину. Если по молитвам к нему спецназ может что-то забыть или случайно не заметить человека, то, может, и мне поможет?
Я стояла недалеко от заграждений, где русские тётушки пытались жестами объяснить полицейскому, который владел только ивритом и английским, что им очень надо попасть внутрь. Он отвечал на английском, что от полиции здесь ничего не зависит, что они получают по рации информацию, через какие ворота сколько человек пропустить.
Впрочем, через минут десять он ответил, что если очень надо попасть внутрь, то лучше идти на другую сторону вон к тем дядям с рациями, судя по всему, пускать будут там. Что ж, благодаря современному израильскому сотнику, я смогла оказаться в нужном месте в нужное время.
Обойдя всю толпу, я еле-еле протиснулась к заграждению, через которое и правда начали пропускать по несколько людей, тыкая пальцем в толпу и сообщая: «Вот ты иди. А ты – нет, стой».
Я никогда, пожалуй, не видела таких радости и ликования. Паломницы, которые пересекали Яффские ворота, вбегали туда, пританцовывая от счастья и громко восхваляя Господа за милость… Ещё каких-то двадцать минут, и вот меня хватают за руку и толкают ко входу.
Слава Богу! Господь смилостивился и надо мной. Я в черте Старого города, я спешу навстречу этому чуду. И я понимаю, что если бы не эти полтора часа, что я провела толпе, ожидая своей участи и в буквальном смысле смиряясь, я бы много чего про себя просто не поняла.
Ограждения были выстроены таким образом, что я проходила мимо дверей нашего хостела. Когда я сровнялась с дверью, полицейские завернули за угол, и я рискнула и нырнула внутрь подъезда. Когда я проходила мимо хозяев, тех самых милых арабов, они совсем потеряли дар речи, отвлеклись от своего чая и промычали, что они не понимают, что за волшебная у нас комната, что такого не бывает и они за нас, конечно, очень рады, но сидеть надо тихо.
С подругой моей мы встретились так, как, наверное, встречаются после войны однополчане.
Пустой хостел, в котором можно принять душ, не опасаясь, что кабинка не закрывается, всё равно никого нет. Завтрак, свечки мои, те самые. У меня был ещё час, чтоб привести себя в порядок не только духовно, но и физически.
Дождавшись, когда мимо хостела пройдёт очередная группа счастливчиков, мы просочились на улицу и отправились в Храм Гроба Господня, славя Бога и благодаря мученика Лонгина Сотника, по молитвам которого с нами произошло такое невероятное чудо.
Христос Воскресе!
Вход в Гроб Господень
Фото автора