ДОСЬЕ № 6
Александра Гавриш закончила Национальный педагогический университет им. М. П. Драгоманова по специальности учитель биологии и практический психолог. В 2007 году поступила на курсы сурдопереводчиков. С этого же времени начинает переводить литургию на жестовый язык в Свято-Троицком Ионинском монастыре. С 2009 года работает сурдопереводчиком на ТРК «Глас».
1. Литургия в картинках
Обычно служба с сурдопереводом проходит по воскресеньям или по большим праздникам. Таким, например, как сегодня — Успение Пресвятой Богородицы. Спешу в храм, по дороге вспоминаю, какие же антифоны сегодня будут петь. На заре моей сурдопереводческой деятельности я очень тщательно готовилась к каждой службе. По ощущениям это было что-то сродни госэкзамену. Надо было заранее разобрать тропари, чтение из Апостола и Евангелия, задостойник. Потому что сразу определить на слух, о чем поётся или читается в храме, задача непростая. И потом в бедной голове сурдопереводчика, как в кадрах с замедленным действием, начинает проворачиваться сложная операция. Услышанный текст с церковнославянского языка переводится на русский, с русского — на язык жестов (по дороге сжимаясь до 1–2 жестов или, наоборот, обрастая дополнительными поясняющими жестами) и на финишной прямой информация выдаётся во вразумительном виде.
Сейчас намного проще. Многие тропари и антифоны знаешь на память. Подготовка к службе уже не отнимает столько времени. Но вот с чем я до сих пор не могу подружиться, так это с посланиями. Первоверховный апостол не зря учился у знаменитого Гамалиила… Чтобы перевести послание Павла, надо пролистать не одно толкование, изучить обстоятельства, при которых оно было написано.
Сегодня в храме немноголюдно. Богослужение течёт плавно и торжественно. По ходу службы стараюсь рассказать глухим что-то интересное о празднике, о его предании. Эти «добавки» нужны потому, что неслышащий человек по-другому воспринимает мир. Не зря говорят: другой язык — другая планета, это как нельзя лучше подходит к жестовому языку. Неслышащие мыслят не фразами, а картинками. Поэтому, если бомбить их чисто механическим переводом литургии, велика вероятность, что на этих богословских высотах глухие просто позасыпают.
Но сегодня все воспринимают довольно живо… Ещё раз поздравляю общину с праздником и бегу на работу.
2. Телевидение
Уже 4 года я занимаюсь сурдопереводом на ТРК «Глас». Подвизаться на ТВ весело и интересно. Поднимаюсь на 6-й этаж. По коридору несётся режиссёр с париком в руке, с криками: «Утюг! У кого есть утюг? Надо срочно погладить парик для Гоголя!!!»
Наблюдать со стороны за творческим процессом — такое удовольствие!
С недавних пор я осваиваю новые обязанности — журналист детской передачи. Сегодня еду на съёмку сюжета о каскадёре. 2 кассеты, микрофон, блокнот — вроде бы всё взяла… Во время работы над темой у нас с начальником были дискуссии. С одной стороны, каскадёр — это профессия увлекательная и необычная, с другой — довольно опасная. Сверхзадача: рассказать детям о каскадёрах так, чтобы после просмотра передачи никто себе руки-ноги не поломал.
Приезжаем в спортивный клуб. Здание на территории автозаправки, грозного вида накачанные посетители. Начинаю сомневаться в правильности выбранной темы. Но представителем экстремальной профессии оказался весёлый и обаятельный человек по имени Александр. На съёмку он приехал с 6-летним сыном, маленьким энерджайзером. Вот чего не хватало нашему сюжету! Теперь картинка прорисовывается…
На написание сюжета у меня есть пара дней, так что вторую половину дня можно посвятить делам милосердия.
По дороге захожу на базар. Яблоки и орехи для Веры Михайловны, йогурт для Виталика. От метро Лесная до Дома ветеранов можно пройтись пешком. Дорога займёт минут 20 и даст время подумать. На носу — 10-летие общины глухих. Цифра не маленькая, а потому и праздник должен быть особым. Само собой разумеется, что будет литургия, конференция с участием зарубежных асов сурдоперевода, но хочется ещё чем-то порадовать наших прихожан. Можно смонтировать небольшой фильм о совместных путешествиях, воскресной школе, буднях и праздниках общины за все годы её существования. Или организовать концерт с конкурсами, песнями на жестовом языке и историями типа «Как это было…» Но как-то сейчас не до бурного веселья. Да и самодеятельность — явно не мой конёк. Надо будет потом с ребятами обсудить…
А вот и дом престарелых. Серое шершавое здание. Можно было бы подумать, что здесь никто не живёт, если бы не несколько человек на лавочке перед входом. Кто-то греется на солнышке, кто-то кормит котов, которые на зов появляются из кустов целыми караванами…
Захожу к Вере Михайловне, достаю продукты. Она, как всегда, отказывается, говорит, вам, мол, и самим там в мире кушать нечего, а я человек старый, сколько мне нужно? Я уже привыкла к этим протестам. Молча складываю продукты в шкаф и сажусь слушать.
Слушать — это самое большее, что я могу сделать для этой милой женщины. Мы знакомы уже 5 лет, и за это время Вера Михайловна стала важным человеком в моей жизни. Мне легко с ней общаться, но временами так непросто найти слова, чтобы поддержать её в минуты уныния. Остаётся только слушать.
Время летит неумолимо, а надо ещё успеть забежать к Виталику. Напоследок Вера Михайловна пытается угостить меня своим скромным обедом. Отказываюсь.
Виталик живёт на этом же этаже. В нашей стране инвалиды после детского дома сразу попадают в дом престарелых. Виталик — не сирота, у него есть приёмные родители. Но жить дома он отказывается. Говорит, сюда к нему могут приезжать друзья, а в пгт кто доедет?
ДЦП, инвалидная коляска и дефекты речи не помешали этому молодому и общительному парню обзавестись множеством друзей. Вряд ли найдётся кто-то среди волонтёров нашего Братства преподобного Ионы, кто бы не знал его. Каждое воскресенье в маленькой комнатке Виталика собирается так много людей, что удивляешься, как они все здесь помещаются.
Больше всего поражает в этом человеке его техническая одарённость. Компьютеры, телефоны и их собратья не остаются не покорёнными Виталиком. Сегодня он с гордостью демонстрирует мне системные обновления своего ноутбука. Я смутно разбираюсь во всех этих тонкостях, но с уверенностью киваю головой: действительно, круто.
Пора ехать домой. Виталик, по обычаю, жалуется, что я у него слишком мало побыла, а я обещаю, что в следующий раз приеду надолго.
4. Вспоминая Сицилию
Сегодня у меня свободный вечер, и есть возможность разобрать фотографии из недавней археологической экспедиции. Мне всегда нравилось путешествовать. Горы, речки, байдарки, Крым, Карпаты, Аскания. Но с тех пор, как я начала изучать итальянский язык, мой горизонт значительно расширился. Захотелось не просто сфотографировать Пизанскую башню или венецианские гондолы, а прочувствовать страну изнутри.
Для достижения миссии под кодовым названием «Границы are absent» каждый выбирает свои средства. Кто-то путешествует автостопом, кто-то ищет подходящую компанию по каучсёрфингу, а кто-то загружает «Мивиной» полные баулы и колесит по неизведанным странам на велике. Я для своих эконом-поездок выбрала международную волонтёрскую организацию. Здесь просто бескрайние просторы для деятельности. Ты можешь поехать работать с детьми из Африки, или попробовать свои силы в мультипликационном фестивале, или помочь в строительстве моста между посёлками Виллариба и Виллабаджо… Кому что нравится.
Моё биологическое образование даёт о себе знать, и уже второй год подряд я выбираю для себя работу в природных заповедниках Италии. Этим летом мне посчастливилось участвовать в уникальном археологическом лагере на Сицилии. На самой южной точке острова находится каньон Cava d’Ispica. «Cava» вовсе не означает кофе (хотя местные жители и пьют этот крепкий напиток каждые 2 часа). «Cava» переводится как ущелье. Древняя река выточила это ущелье длинной в 13 километров, и из-за своей труднодоступности оно долгое время оставалось малоизученным. Всего только несколько десятков лет назад сюда начали наведываться археологи, искусствоведы и прочие учёные мужи. И выяснили, что периоды владения нормандцами, византийцами и римлянами не прошли без следа. Где ни копни — обязательно наткнёшься на какой-нибудь раритет!
Просматривая фотографии, стараюсь отобрать самые яркие. Вот обломок доисторической вазы, сделанной примерно в IV веке до Р. Х. Вот абсолютно целая миниатюрная керамическая амфора для благовоний. А этот кусочек греческого блюда с характерным чёрным рисунком посчастливилось откопать мне.
Впрочем, для христиан это место интересно не только множеством артефактов. Стены каньона усеяны гробницами некрополя, кельями древних монастырей и гротами, где собирались для молитвы первые христиане. Cava известна своим некрополем Landeria. Эти палеохристианские катакомбы (V–IV вв. до н.э.) площадью полкилометра впечатляют количеством захоронений — 464! Со временем каньон перестал использоваться исключительно для погребений, и здесь началась монашеская жизнь. Известно, что около 360 года сюда из Египта пришёл преподобный Иларион с учениками. Они основали здесь монашеское поселение, которое постепенно разрасталось, и в нескольких гротах были построены новые церкви. Например, монастырь святой великомученицы Александры построен прямо в скале и имеет три этажа с кельями, коридорами, храмом и баптистерием.
В нескольких гротах сохранились остатки византийских фресок. Почти все изображения сильно повреждены. Виной тому не бег времени или действие природных стихий. Уникальные фрески систематически уничтожались людьми. Во времена иконоборчества целые пласты стен со святыми образами были разрушены. Глядя на фотографии с остатками фресок, думаю о том, как часто люди ради «благих», как им кажется, целей ведут себя по-варварски.
Фотографии отобраны, теперь можно отправлять их профессору археологии, работавшей с нами. Как и многие творческие люди, профессоресса плохо дружила с техникой, поэтому все фотографии поручала делать мне. Сами археологи были весьма удивлены количеством и значением наших находок. В связи с этим они даже организовали научную конференцию в сицилийском городе Катания, посвящённую работе нашей экспедиции… Им предстоит много работы, но моё дело сделано, и вот теперь можно идти спать!