Тихая улица, пруд, на противоположной стороне – белокаменная церковь Илии Пророка в Черкизово, а на берегу пруда – невысокий, трехэтажный дом из красного кирпича. Именно сюда с недавнего времени переехала Свято-Спиридоньевская богадельня – проект православной службы «Милосердие», который существует на пожертвования.
Кстати, именно на уход за такими одинокими больными и стариками, как те, что живут в богадельне, будут в этом году собирать средства на «Белом Цветке», который служба «Милосердие» проводит 18 и 19 апреля на Центральной аллее ВДНХ.
– Вот переедем, будет пруд, будем рыбу ловить, – мечтала одна из бабушек, Любовь Николаевна, когда жительницы богадельни только ждали переезда. Теперь дело только за удочками?
Раньше богадельня располагалась в двух смежных квартирах обычной пятиэтажки возле Донского монастыря. В здании не было лифта, бабушки почти не гуляли, а теперь у них просто прекрасный отдельный дом, и кругом тишь, да красота.
– Не знаю как насчет рыбы, – смеется молоденькая, улыбчивая сестра милосердия Людочка, как ее называют сами бабушки, – но летом мы собираемся целый день проводить на улице, – гулять, обедать в беседке, – здесь же так хорошо!
В новом доме есть и лифт, и пандусы, и широкие дверные проемы – все для подопечных богадельни. В новом корпусе – 18 мест. Сегодня на третьем этаже живут семь человек – пять бабушек и двое мужчин, а на втором – шесть бабушек. Самой старшей бабушке 97 лет, самому младшему – Владимиру – 44 года. На третьем этаже расположен просторный домовый храм, в котором еженедельно проводятся службы.
Комнаты просторные, светлые, с красивыми креслами, удобными кроватями, и, что очень важно для неходячих, со специальными подъемниками, чтобы пересаживать больного в кресло, и наоборот. Есть здесь и специальные тренажеры, например удивительная деревянная конструкция для одной из бабушек, перенесшей инсульт – кольца, специальные дощечки, палочки, все, чтобы развивать, возвращать пальцам и руке движение.
На каждом этаже – общая кухня-столовая, также очень уютная. До переезда в новый дом бабушки даже не могли собраться вместе за столом, слишком тесно было в квартире. А теперь на кухне бабушки проводят большую часть времени – общаются, смотрят телевизор, пьют чай – все, как в большой семье, только никто уже не спешит встать из-за стола.
Насельники богадельни живут по два человека в комнате, но у каждого есть личные вещи, которые бабушки довольно трепетно охраняют:
– Просто бабушки здесь дома, – говорит сестра милосердия Лена, молодая, энергичная девушка в строгих очках, – а мы, сиделки, у них в гостях. Если мы трогаем вещи без разрешения, они могут и обидеться.
Обстановка действительно домашняя, каждый просыпается, когда хочет, часто по настроению, мы пришли в обеденное время, и сестры хотя и сочувствуя нашим журналистским планам, будить и тормошить бабушек от дневного сна не спешили.
– Нам повезло, – рассказывает Лена, – у нас все встают в разное время, и есть возможность делать утренние процедуры постепенно – есть бабушки, которые встают очень рано, а есть «совы». Особенно у нас любят поспать мужчины.
Бабушки попадают в богадельню, когда родные уже не справляются, не могут обеспечить им хороший уход. Ведь практически у каждого подопечного богадельни есть дети, они навещают, помогают, но полностью взять на себя уход не могут.
Впрочем, есть почти совсем одинокие, бездетные, например Авелина Андреевна, бывшая балерина. С ней я и решаюсь поговорить первой – в кресле полулежит маленькая старушка, короткие седые волосы, дремлющий взгляд, но при виде фотографа оживляется, и с удовольствием вступает в беседу:
– Авелина Андреевна, вы ведь в прошлом балерина?
– Я в настоящем балерина! Я танцевала в Большом и скоро опять буду танцевать!
Вот так, не больше, не меньше. Авелина Андреевна выпрямляется в кресле, держит балетную спину, и зорко смотрит мне в глаза:
– Я танцую все, что угодно.
– А какая ваша любимая партия, балет? Может быть «Лебединое озеро»?
– У меня нет любимых партий, я просто люблю хорошо танцевать. «Лебединое озеро» популярно у публики, но балет совершенно неинтересный. Там нет таких движений, которые интересны исполнителю. Вот фламенко – это да. Дело в том, что танец надо понимать, надо отсюда танцевать, – она указывает на сердце. – Знаете, что необходимо для хорошего исполнителя? Нужна культура, прежде всего, и тогда все получится. И танцевать надо то, что ты можешь, а то некоторые выходят и танцуют, как крокодилы. Но я могу танцевать все, что мне нравится!
– Много вам приходилось работать?
– Всю жизнь! Утром класс, днем концерт, потом хочешь отдохнуть, но вечером еще один концерт. И сказать «я устала» или «я не могу» невозможно. Ты устала? Бери маму за ручку и иди домой, балериной ты никогда не будешь!
– Тяжелая работа?
– Работа тяжелая, но вы попробуйте кого-нибудь выгнать с этой работы! Когда я только училась танцевать и начинала выходить на сцену, я сказала: «Если мне не дадут танцевать, я прыгну с колокольни Ивана Великого!». Если есть балетные данные, то будешь танцевать всю жизнь, а данные – это не только тело, – Авелина Андреевна вытягивает руку и изображает движения крыла из того самого неинтересного «Лебединого озера», – надо чувствовать танец сердцем. Однажды произошла такая ситуация: не было балерины на одну партию, и мне пришлось танцевать за двоих — и за красавицу, и за старуху. И когда я выходила на сцену, я видела, что люди встречали двоих – старуху отдельно и отдельно красотку. Это актерский талант!
Авелина Андреевна уже не ходит, но когда ее одевают на прогулку, вытягивает балетную ножку и жалуется: «У балерины широкие кости, обувь надеть сложно» .
– Ничего, Авелина Андреевна, – говорит Лена, – мы аккуратненько.
И вывозит балерину на прогулку.
Сестры в богадельне замечательные, об этом, не скрывая радости, говорят сами бабушки. Каждый день на этаже дежурят две-три сестры. Улыбчивая сестра Людочка рассказывает нам про жизнь богадельни:
– Мы, сестры, приходим к 8 часам, принимаем смену у ночной сестры и к 8:30 начинаем поднимать-умывать бабушек. С 10:30 до 11 – завтрак, мы должны всех накормить, а три бабушки на нашем этаже питаются через зонд – тяжелые, лежачие больные. Около 3-х часов обед, потом прогулка, ужин. Каждый день у одной из наших подопечных банный день.
– Почему вы решили пойти работать в богадельню, – спрашиваю Людочку.
– Вы знаете, когда я только пришла, думала не смогу, когда работаешь для больного, нужно очень много смирения, это каждодневное упражнение, борьба с собой. Но вскоре я сама очень привязалась к бабушкам, и почувствовала, что если уйду, то что-то важное потеряю, в общем, работаю вот уже 7 лет. Работа с больными – это спасение, ты тесно соприкасаешься с человеком, и уже не можешь исполнять свою работу машинально, механически, Конечно, нужно терпение, ведь больного обидеть нельзя, это большая ответственность – не навредить, не сделать хуже. Даже если кто-то капризничает, не в настроении, надо помнить, что перед тобой больной, которого прежде всего надо научиться любить.
– А бабушки вас ждут, скучают?
– Да, очень, придешь, они сразу: «Ой, Людочка, почему ты ко мне не зашла, посиди, поговори со мной!». Бабушки у нас замечательные, и так радостно, что теперь мы можем с ними гулять, посещать храм.
Сестринский труд в богадельне – один из самых тяжелых, и тяжело не только физически, прежде всего, тяжело смириться с ежедневным угасанием людей, которые стали близки, как родные. Люда рассказывает, что при ней умерла одна из бабушек и, конечно, это было очень тяжело, но отчаиваться, опускать руки нельзя, настроение создают, прежде всего, сестры – «Радость сердца, бодрость духа – лучшая поддержка для наших подопечных».
На втором этаже живут две подружки – Любовь Николаевна и Александра Васильевна. Они часто сидят на кухне вместе, иногда даже молча, просто отдыхая вместе
– На Пасху знаете, как они христосовались? – смеясь, рассказывает сестра милосердия Ольга – молодая женщина с короткой стрижкой и милым лицом. – «Иди ко мне, я тебя поцелую!». Сами-то они не ходячие, вот, подвезли их друг к другу.
Любовь Николаевна с Урала, работала на заводе, потом перебралась в Москву. У нее две дочки, и внуки есть. А у Александры Васильевны два сына, но один недавно умер, и она едва оправилась после такой потери, очень любила сына.
– До сих пор, стоит ей напомнить о сыне, она начинает плакать, – рассказывает сестра Людочка, – и часто просит отвезти ее в наш домовый храм, там она читает Псалтирь по сыну.
– А батюшки вас навещают? – спрашиваю я Любовь Николаевну.
– Навещают, часто, батюшка очень хороший – отец Иоанн, из храма святого благоверного царевича Димитрия. Здесь красота и сестры потрясающие. А кормят, как в ресторане, даже по заказу могут.
К Любовь Николаевне наклоняется сестра Ольга, обнимает и помогает сесть поудобнее – по телевизору идет фильм о Святой горе Афон, и две подружки не спешат в свои комнаты, хотя у Любовь Николаевны и есть свой собственный маленький телевизор.
– Некоторые бабушки живут у нас подолгу, – говорит Ольга, – есть даже старожилы, те, кто здесь с самого основания богадельни, то есть 12 лет. Вот недавно не стало одной бабушки, она прожила с нами семь лет, бывшая чемпионка по плаванию, очень активная, энергичная, ругалась так хорошо на нас, – Ольга смеется, – держала в тонусе.
В богадельне живут не только бабушки, но и двое мужчин – Владимир и Игорь Либерович.
Володе 44 года, с ним случилось несчастье, однажды он неудачно нырнул в воду и повредил позвоночник, с тех пор он парализован. Впрочем, Володя не отчаялся, с помощью сестер активно занимается зарядкой, работает за компьютером. Сегодня он плохо себя чувствует, и побеседовать со мной согласился Игорь Либерович. Традиционно спрашиваю о прошлом, он улыбается, вспоминая:
– Я работал звукорежисером в театре «Современник», потом в больнице – медбратом. А верующий я уже 30 лет. Все время искал чего-то живого, настоящего, и мои друзья в театре искали, и все мы нашли христианство. И потом я много где бывал – во Франции, Италии, но больше всего мне понравилось в Польше, там люди духовно близкие нам.
Спрашиваю про жизнь в богадельне, Игорь Либерович отвечает радостно:
– Здесь очень хорошо, уютно по-домашнему, я здесь больше 10-ти лет. А теперь, в новом здании, вообще замечательно – тихо, пруд, спортсмены бегают, дети гуляют, храм рядом. Все хорошо.
Нам пора уходить, почему-то торопиться не хочется. Когда я, уже попрощавшись с сестрами и жителями богадельни, спустилась в раздевалку, ко мне подошла одна из сестер, пожилая женщина, помогающая на кухне, и, смущаясь, сказала:
– Вы знаете, не для записи, но самое главное, что есть у нас в богадельне, – это любовь. Вы бы знали, как сестры и бабушки любят друг друга, это действительно одна семья.
Вот и правда, не хочется уходить оттуда, где есть любовь.
Фото: Мария Темнова
