О реакции российской общественности на историю Максима и Кирилла Кузьминых рассуждает Андрей Десницкий.
Андрей Десницкий. Фото Анны Гальпериной
В истории братьев Кузьминых, казалось бы, не место разногласиям. Для человека любых убеждений и верований может существовать только один приоритет: чтобы Кирилл, жизнь которого началась так трагически, нашел свой дом, где будут его любить и о нем заботиться. А что до его погибшего брата Максима, то нужно, разумеется, чтобы причины гибели его смерти были точно установлены, и если приемные родители виновны в ней – чтобы они понесли наказание в соответствие со степенью своей вины (ведь совсем не одно и то же – неверно подобрать курс лечения из-за неточного диагноза или забить малыша насмерть). Чего же еще тут желать?
Казалось бы, для достижения этих целей не следует торопиться с громкими заявлениями, давить на американскую систему опеки авторитетом сразу всей нашей Думы. Надо дать властям той страны, на территории которой погиб ребенок, спокойно разобраться с причинами смерти, а затем внимательно рассмотреть результаты расследования – и если будут причины сомневаться в его беспристрастности, то задавать вопросы, требовать продолжения расследования, оспаривать результаты, наконец.
Но не заявлять о виновности родителей в первый же день просто потому, что должны же они быть виноваты! Так в первобытном племени где-нибудь в джунглях уверены: если кто-то умер, то это от сглаза или колдовства, а может, от гнева злых духов, не бывает ведь, чтобы человек умирал в силу естественных причин. И раз кого-то из наших сглазили, то, конечно, это чужое племя виновато – пойдем на них войной!
Казалось бы, прежде, чем требовать вернуть Кирилла биологической матери (которая, кстати, была лишена родительских прав российским, а не американским правосудием), стоило присмотреться к ней повнимательней, дать некий испытательный срок. Провести новое судебное слушание, наконец.
А еще мне казалось, что и Павел Астахов, и Дума в полном составе, проявив такое участие к судьбе братьев Кузьминых, должны теперь не упускать из виду ни одного случая гибели ребенка или насилия над ним уже на нашей территории, где они полновластны – тем более, что случаев таких, к сожалению, предостаточно. И теперь после каждой детской смерти депутаты будут вставать в полном составе, единогласно принимать грозные резолюции, а уж в своей-то собственной стране никто не помешает их выполнить: защитить слабых, найти и наказать виновных.
Казалось бы… но это только если исходить из интересов детей – и маленького Кирилла, и всех тех, кто потенциально может стать жертвой дурного обращения, будь то в США, в России или где бы то ни было еще.
Но всё развивается по совершенно иному сценарию, и значит, приоритеты в этой истории другие. Нужен, видимо, некий внешний враг для сплочения – США идеально подходят на эту роль. И здесь тоже ведь, на самом деле, был способ всерьез уязвить эту страну – закрыть перевалочную базу НАТО в Ульяновске, через которую совсем недавно пошли первые военные грузы в Афганистан и обратно. Вот это был бы серьезный удар по серьезным людям в Пентагоне… но они бы и ответили по-серьезному!
А этого никак не хочется. Зато хочется продемонстрировать свою принципиальность и решимость в деле, где от наших властей на данном этапе вообще ничего не зависит. Мальчик, повторю, погиб на территории США, он являлся на тот момент гражданином США, равно как и его приемные родители, и надо обладать очень богатым воображением, чтобы считать, будто теперь бравые техасские шерифы начнут отчитываться перед нашими законодателями, а его братишку посадят на самолет Аэрофлота.
Найден удобный и безопасный способ послать пинка американцам – но только так, чтобы американцы по-настоящему этого не заметили и сдачи не дали. Там, кстати, тоже хватает любителей уязвить Россию и так потешить свое американское самолюбие, вот им вся эта эскапада очень кстати придется.
Всё бы это ладно, это не в первый раз, и такого политиканства хватает повсюду. Всерьез огорчает в этой истории, пожалуй, только одно – впервые такой пиар строится непосредственно на детских судьбах. На «одном из малых сих», говоря евангельским языком. А за это спросится совсем по другому счету, причем с каждого из нас, кто с таким столкнулся – и согласился.
Была надежда, что это просто недоразумение, что вот-вот во всем разберутся – ну, если бы отыграли назад сразу после того, как биологическая мать, выступив перед всей страной по ТВ, устроила в поезде пьяный дебош и была высажена на промежуточной станции. Не стали отыгрывать, и понятно, почему. По ТВ прошла информация для электората, она дошла по назначению, и другая, какая потребуется, будет доведена. Что там происходит на самом деле, как там будет мальчику лучше – уже неважно. На каждый голос с предложением разобраться последует десять, сто голосов, громких, усиленных рупором СМИ, с требованиями вернуть, покарать, сплотиться, усилить и направить. Собственно, в том и цель.
Юлия Кузьмина, мать Максима и Кирилла, фото kp.ru
И эта тактика работает. Недавно нам показали, как отвечают на простейшие вопросы люди, которые хотят получить работу ведущего на новом Общественном телевидении. Многие из них не были уверены, куда впадает Волга, но самым интересным был вопрос «что случилось с Сергеем Магнитским». Оказалось, некоторые прекрасно помнят, что он как-то связан с протестом и сиротством, но не помнят, как именно. То ли это ребенок, который погиб в США, то ли некий начальник, после указа которого люди вышли на улицы. В общем, инфоповод отработан отлично: вроде и имя на слуху, а в чем там проблема, никто и не вспомнит: человека уморили до смерти в тюрьме еще до суда и приговора, и никто не понес за это ответственности.
Тоталитарные правительства XX века, а за ними авторы антиутопий, боролись за полную монополию на информацию – но полного успеха все же не достигли… Но можно поступить иначе: заболтать неприятное, создать альтернативную реальность, за которой и будет следить 9/10 электората. Они и решат дело… а оставшаяся 1/10 – да кому она интересна, кто с ней считается? Главное, чтобы электорату стало ясно: Госдума вслед за Астаховым ведет героическую борьбу, чтобы вырвать из рук детоубийц мальчика Кирюшу и вернуть его исстрадавшейся матери. А сверху немножечко Депардье для позитива, как вишенку на торт. Но что там на самом деле, кто из наших детей умирает от голода, или побоев, или насилия – об этом электорату не доложат.
Похоже, что именно в такой двойной реальности нам теперь предстоит жить, причем второй, придуманный ее вариант будет становиться с каждым разом всё изощренней, продуманней и технологичней, как бред шизофреника. Но не скажу, мол, «ничего тут не поделаешь, от меня ничего не зависит…» Зависит, главным образом, одно – а в какой реальности я соглашаюсь жить?
Сколько я ни ездил в поездах, сколько ни видел в них пьяных – ни разу не наблюдал, чтобы за пьянку ссаживали с поезда. Может, слишком уж буянила та пассажирка… А может быть, и ее соседи, и проводники, и наряд полиции просто поняли, в чем тут дело. Им по телевизору объяснили, как желает она обнять своего малыша, как излечилась чудесным образом от пьянства – а потом они всё увидели своими глазами и не захотели молчать, поступили по букве закона и по требованиям здравого смысла, а не по сказке для электората.
И похоже, подобный выбор всё чаще будет вставать перед каждым из нас.
Читайте также:
Сироты как пушечное мясо пропаганды
«Милости хочу, а не жертвы», или еще раз об усыновлении в США