Откуда взялись 2% усыновителей?
Начну с того, что считаю статистику ВЦИОМ неправдоподобной.
2% респондентов заявили, что уже являются усыновителями (я думаю, приемными родителями разных форм устройства), но если измерять в масштабах страны, то 2% человек от 140 000 000 – это 2 800 000 человек. Откуда взялись эти цифры, если общее количество детей-сирот у нас 480 000? 83% из них живут в семьях.
Соотношение 3/4 за «закон Димы Яковлева» – такое же, как соотношение людей, которые думают телевизором, и тех, кто все-таки предпочитает мыслить самостоятельно.
Ольга Синяева
У американцев так же бьется сердце
Активная антиамериканская риторика сыграла в этом свою немаловажную роль. А если отбросить агрессию и ненависть и понять, что у всех нас одинаково бьется сердце, есть душа, а в ней Бог, а значит – любовь, если объективно посмотреть на все обстоятельства, то американцы нас ничуть не хуже и не кровожаднее: за тот же период в их семьях погибло в 100 раз меньше усыновленных детей, чем у нас.
Для тех американцев, которых я знаю, усыновление сироты – это жизненная миссия, приемный родитель у них глубоко уважается в обществе, поддерживается друзьями и церковью.
Детям, оставшимся без родителей, семья нужна, как воздух и вода, им не важно все, что придумали люди: паспорта, границы, печати – маленьким людям нужен свой близкий значимый взрослый, для них это вопрос выживания и развития.
Я переписываюсь с Катрин Моррис, которая попала под «закон Димы Яковлева» и не смогла забрать девочку с синдромом Дауна из Питера. Невозможно читать и смотреть, как она растет в базе данных и уже превращается в девушку, но это не сильно радует, потому что после своего интерната в 18 лет она попадет во взрослый ПНИ – и это конец. Катрин до сих пор считает ее своей дочкой, постоянно следит за ней на сайте интерната, посылает ей платья и подарки. Мне даже наблюдать за этим больно.
Есть некоторые дети из списка, которые исчезли из федеральной базы данных детей-сирот бесследно, и американцы, которые не смогли стать им родителями в Америке, очень за них переживают. Например, Ринат Л., 25.05.2010 из психоневрологического дома ребенка №1 в Уссурийске.
«Питание и условия хорошие»
Общество по-прежнему видит проблемы сирот, как пожилая женщина в начале моего фильма «Блеф, или С Новым годом»: «Питание хорошее, условия». Самое ужасное, что большинство чиновников опек и работников сиротских учреждений бытовое благополучие также ставят во главу угла. Всероссийский ликбез по влиянию интернатных условий на детей провалился, никаким федеральным каналам просвещение на эту тему не нужно.
А сейчас есть ощущение, что сиротпром снова наступает. В связи со скандальным изъятием детей из семьи Дель приемных семей не прибавится, да и те, кто есть – напуганы, а многие просто уезжают из Москвы.
До этой истории мы надеялись, что Москва станет образцово-показательным городом без сирот.
Сирот в детдомах больше, чем в базах
Большинство людей закон одобряют, потому что не знают настоящего положения дел. Нам рапортуют, что с этим все отлично, количество детей-сирот снизилось, однако детей, находящихся в учреждениях, не стало меньше, их там раза в 2 больше, чем в Федеральной базе данных, просто чиновники научились их маскировать под заявление о временном помещении в учреждение.
Дети как бы есть, и как бы их нет. Получается, что по бумагам они родительские, но могут «временно» находиться в детдоме всю жизнь. Мы как-то проверяли, узнавали, сколько детей в одном регионе числится в детских домах, и сравнивали, сколько из них находится в базе – оказалось, около половины там нет. Выходит, у них нет даже шанса попасть в семью.