Он не мог ходить сам, и друзья положили его в рюкзак
Рюкзак, чтобы носить друга на спине
У Кевина Чандлера спинальная мышечная атрофия, он не может передвигаться самостоятельно. Однажды его друзья решили отправиться в путешествие по Европе. Была лишь одна проблема – Кевин не смог бы полноценно путешествовать с ними на коляске.
Чтобы решить вопрос, его друзья усовершенствовали рюкзак. Кевин мог поместиться туда и поехать куда угодно.
«Мы придумали способ подойти к этой проблеме, и все стало не так сложно», — рассказывает Кевин.
В 2016 друзья сели на самолет в Атланте и отправились в трехнедельное путешествие по Европе — без инвалидной коляски!
Кевин посетил Ирландию, Англию и Францию и смог побывать в тех местах, которые обычно недоступны людям на колясках. Все это время молодые люди по очереди носили его в рюкзаке.
Воодушевленные успехом, друзья создали некоммерческую организацию We Carry Kevan.
Они считают, что доступность – это не пандусы и автоматические двери, а, в первую очередь, люди, помогающие людям.
Сейчас они заняты разработкой специального рюкзака для людей с инвалидностью, в котором близкие смогут носить их там, где невозможно проехать на коляске.
Их отцы погибли в теракте, а через 16 лет дети поженились
Бриэль и Шону было всего 10 лет, когда их родители погибли в теракте 11 сентября. Отец Бриэль, Виктор Сарацини, был капитаном рейса 175, его самолет врезался в Южную башню Всемирного торгового центра. Отец Шона, Патрик Магуайер, работал на 84 этаже того же здания.
В 7 классе мальчик и девочка попали в один лагерь, организованный специально для детей жертв теракта. Там они познакомились и позже подружились. Через 16 лет после трагедии, в сентябре 2017 года, они поженились.
Шон и Бриель
Теракт и потеря близких были не единственными испытаниями в жизни молодых людей. Бриэль 2 года боролась с лимфомой Ходжкина и Шон месяц ночевал в ее палате.
Они оба чтят память о том событии. Хотя отец Бриэль не смог повести свою дочь к алтарю, для него оставили свободное место в первом ряду. Во время церемонии Шон и Бриель остановились на минуту молчания, чтобы почтить память своих отцов.
«События 11 сентября дали мне понять, что можно разрушить камень и металл – но невозможно уничтожить любовь», — говорит невеста.
Шестилетняя Соня отказалась от подарков в пользу детей из хосписа
Шестилетняя девочка отказалась от подарков на день рождения ради благотворительности, рассказала в Фейсбуке руководитель службы детского хосписа Лидия Мониава.
«Соне недавно исполнилось 6 лет. Соня заранее стала готовиться ко дню рождения. Сделала красивую «коробку добра». Попросила всех друзей и родственников не дарить ей игрушки и подарки, а приносить деньги на помощь больным детям. Так шестилетняя Соня собрала за один вечер 18 000 рублей. Эти деньги они с мамой на днях перевели в Детский хоспис на помощь неизлечимо больным детям».
Невеста в бабушкином платье
Двадцатитрехлетняя Джордин Дженсен решила не покупать себе свадебный наряд. К алтарю она пошла в кружевном платье с длинными рукавами – в том же самом, что надела на свадьбу ее бабушка Пеннни Дженсен в 1962 году.
Ее выбор был сюрпризом для пожилой женщины, овдовевшей много лет назад. Она не знала, что на свадьбу Джордин наденет ее платье. Невесту она увидела уже на свадебной фотосессии, и ее первую реакцию смог запечатлеть свадебный фотограф Кортни Петерсон.
Когда бабушка впервые увидела внучку в собственном платье, она просто «потеряла дар речи», рассказала невеста. «Я встала, обняла ее, и она прошептала «Я выходила замуж в этом платье за моего возлюбленного, и ты тоже». «Это был прекрасный момент, все вокруг молчали, у всех катились слезы», — рассказал фотограф молодоженов.
«Помолись о мне, пожалуйста, у меня дело очень важное может прогореть»
Валерий Мочалов. Фото: Facebook
Еду около десяти утра с м. Нарвской до м. Девяткино в Питере. В руках четки. Пытаюсь молиться. Напротив меня в вагоне сидит то ли узбек, то ли таджик. Обратил на это внимание только потому, что на меня он смотрел не отрываясь. Потом привстает, протягивает руки к моим четкам и спрашивает: «На сколько узлов?». «На сто» — коротко отвечаю я. «А у нас, мусульман, обычно на тридцать три».
Потом спрашивает: «Женат?». «Нет, монашествующий» — отвечаю я (а я был в подряснике и во всем черном). «Был ли женат и есть ли дети?» — спрашивает. «Вдовец — говорю, — а детей не было». «А сколько тебе лет и где живешь?» — не унимался мой нежданный собеседник. «Сорок шесть, а живу в монастыре» — ответил я.
Тут он взял небольшую паузу. «А я думал тебе тридцать три, мне уже шестьдесят. Почему же не женишься снова?» — спрашивает таджик. «Богу хочу поработать» — отвечаю я.
Он: «Как тебя зовут?». — «Валерий. А тебя как зовут?» — задаю ему первый вопрос. «Вали — отвечает он мне, — помолись о мне, пожалуйста, у меня дело очень важное может прогореть, а у меня жена, дети…».
Помолился о нем от всего сердца и со вниманием, хоть он и мусульманин. Когда уже выходил на конечной подумал: «Хороший ведь он должно быть человек, этот таджик Вали», — и снова помолился о нем…