Гособвинение отказывается от обвинения
Тверской областной суд. 18 июня.
– Татьяна Николаевна, после того как в июле 2013 года был ограблен Казанский храм, вы давали показания сначала на предварительном следствии, а потом и в судебном слушании по делу этих преступников. Поясните, вы свои показания изменяли?
Когда государственный обвинитель задал осужденной Нарубиной этот вопрос, мы, двое журналистов, переглянулись: ну, вот, подумалось нам, прокурор снова ищет какую-нибудь зацепку, чтобы Татьяна ошиблась и ее вновь осудить.
– Нет, ваша честь, я своих показаний не изменяла.
– То есть в суде над грабителями вы только внесли уточнение?
– Ну, да…
– Уважаемый суд, у Обвинения больше нет вопросов к осужденной!
Неожиданно оборвавшаяся речь прокурора Переверзева нас удивила. К чему он клонит? Почему дальше, в сотый раз, не задает одни и те же вопросы, чтобы вновь хоть в чем-то подловить осужденную Татьяну Нарубину, нашу бедную, измученную целым годом судебных процессов подзащитную?
Но дальше произошло то, чего никак не ожидали ни мы, журналисты, ни осужденная, ни ее адвокат, ни даже, пожалуй, сам председательствующий судья…
Государственный обвинитель взял заготовленный листок и, обратившись к судье, с каким-то неестественно торжественным видом начал зачитывать текст ходатайства со стороны Обвинения.
По мере чтения прокурором этого документа я заметил, как вытянулось от удивления лицо секретаря суда, словно завороженная замерла адвокат. Сама осужденная Татьяна Нарубина еще не успела понять, что происходит. Но я уже еле сдерживал накатившую «скупую мужскую слезу» (вот те на, еще увидит кто-нибудь)…
Я не мог поверить своим ушам. Это была победа!!! Да еще какая…
Гособвинитель продолжил зачитывать свое (по сути, беспрецедентное) ходатайство:
– Государственное обвинение ходатайствует суд приобщить заявление, согласно которому сторона обвинения отказывается от обвинения… В связи с отсутствием в действиях Нарубиной Татьяны Николаевны, ранее осужденной Краснохолмским и Бежецким районными судами, состава преступления… Государственное обвинение ходатайствует отменить обвинительный приговор с последующей реабилитацией осужденной, а также разъяснить гражданке Нарубиной ее право получить возмещение морального ущерба и материальных издержек.
Чтобы прокурор, гособвинитель сам призвал судей снять обвинение с осужденного, такого на моей 20-летней судебно-журналистской практике еще не было.
Татьяна Нарубина в зале суда
Суд удалился на совещание. В коридоре слегка смущенный вдруг заулыбался прокурор Переверзев:
– В моей 10-летней практике это тоже первый случай…
Татьяна Нарубина сидела на лавке, закрыв лицо руками, и беззвучно рыдала. К ней никто не подходил, пусть уж отплачется измученная душа. Я просто положил ей руку на голову, тихо успокаивая:
– Видишь, все нормально, все позади…
Минут через 10 судья вернулась и огласила постановление: уголовное дело прекратить, приговор отменить…
Татьяна Нарубина
***
Первый звоночек
Впервые об истории Татьяны Нарубиной я узнал еще в марте. Позвонил знакомый священник, в честности и порядочности которого я не сомневаюсь:
– Александр, извини, что спустя столько лет, вновь к тебе обращаюсь. Снова нужна помощь. В Тверской области судят нашу прихожанку, которая не виновата. 2 года назад был ограблен сельский храм, с ее помощью грабители были пойманы и посажены. А потом неожиданно завели уголовное дело уже в отношении нее самой.
– За что, какая статья?
– 307-ая. «За дачу ложных показаний». Но самое-то обидное, что она не давала ложных показаний. Это следователи чего-то там намудровали и состряпали. Видимо, им нужно было повысить статистику раскрываемости, вот и высосали из мухи слона.
– Батюшка, если честно, трудно в это верится. Я вообще почти не слышал, чтобы у нас судили по этой статье (за дачу ложных показаний). Сколько раз я сам наблюдал в судах, как люди изменяют свои показания, и ничего – за это никого еще не осудили.
– А вот в Краснохолмском районе Тверской области, говорят, уже пятое или шестое дело за год – именно по этой статье, 307-ой.
– Так в чем все-таки ее обвиняют?
– Грабителей храма поймали с поличным и арестовали. А Татьяну следователи опрашивали как свидетельницу, поскольку после ограбления она могла видеть какие-то следы от обуви преступников. А через полгода ее снова вызвали, уже на судебное слушание над этими грабителями. Когда же зачитали старый протокол с ее показаниями по поводу этих следов от обуви, Татьяна внесла уточнение, что ее показания записаны не совсем правильно: на самом деле она не могла утверждать, что видела в храме след именно преступника, так как следов там было много.
– Ну, и дальше…
– А дальше ничего. Суд закончился, доказательств было много, и грабителей посадили. А еще через какое-то время Татьяне сообщили, что на нее заведено уголовное дело. За дачу заведомо ложных показаний, с целью помочь преступникам… Ты скажешь, что это бред какой-то, абсурд? А вот краснохолмский судья на основании этого бреда вынесла Татьяне обвинительный приговор и штраф в 10.000 рублей. А ведь эта судимость может сломать человеку жизнь.
– А что епархия? За нее кто-нибудь заступился?
– Там такая ситуация… Понимаешь, у нас это не принято… В общем… от нее все отвернулись. Съезди, пожалуйста, разберись. Ну, не к кому больше ей обратиться… Деревня Ульянино, Краснохолмский район Тверской области — это 400 километров, но мы бензин тебе оплатим.
– Ладно. Только для начала я должен увидеть Обвинительное заключение и Приговор.
Признаться честно, я с трудом верил в то, что дела обстоят именно так, как рассказал священник. Ну, не может такого быть, чтобы человека, который помог поймать грабителей, стали судить за дачу ложных показаний! Но раз мы пообещали, придется вникать и в это дело: ехать, разбираться с документами, говорить с осужденной, с местными жителями, прихожанами, священниками, следователями – тогда и посмотрим…
Заросшая дорога к храму
Татьяна Нарубина, жительница деревни Ульянино Тверской области, трудится воспитателем и музыкальным работником в детском саду «Солнышко». В свободное время поет в церковном хоре.
В течение уже многих лет на Татьяну возложена обязанность заботы о Казанском храме в соседнем селе Шаблыкино. Собственно от села осталась всего пара домов и большой погост, но церковь, несмотря на страшную нищету, сохранилась в отличном состоянии, а главной ценностью до недавнего времени оставались старинные, почитаемые поколениями предков иконы.
Известно, что даже во времена большевистского лихолетья, когда по всей Тверской области воинствующие безбожники лихо громили сельские храмы, Шаблыкинскую церковь почему-то не тронули, в советское время храм не закрывался. И только с начала «спокойных» 2000-х постигла его печальная участь: село запустело, священники в этой глуши надолго не задерживались и под конец церковь осталась без регулярного богослужения.
И хотя постоянного священника в Казанской церкви уже не было, молитвенная жизнь теплилась благодаря стараниям Татьяны Нарубиной. Она оставалась хранительницей храма, поддерживала в нем чистоту, отпирала ворота всем, кто желал помолиться, поставить свечи.
Когда же повадились по ночам в Шаблыкинский храм грабители, Татьяна стала собирать средства на сигнализацию, которую уже вскоре общими усилиями установили.
Ограбление
2 года назад, 10 июля 2013-го около 3 часов ночи произошла очередная попытка ограбления. Перекусив решетку на окне, злоумышленники проникли в храм и начали выносить иконы. На их движение сработала сигнализация, сигналы стали поступать на пульт полиции и одновременно пошел дозвон на трубку Татьяны Нарубиной. Воспитательница тоже стала звонить в полицию.
Приехавший в Шаблыкино наряд смог задержать машину преступников. Позвонив Нарубиной, полицейские попросили ее принести ключи от храма, правда, предупредили, чтобы она была осторожна, поскольку по дороге в сторону ее деревни Ульянино побежал один из преступников.
Трясясь от страха, Татьяна тем не менее оставила дома маленького сына и пошла по ночной дороге в село Шаблыкино помогать полицейским. Возле Казанского храма она увидела оставленные в спешке грабителями иконы и их автомобиль, передала полиции ключи и на время следственных действий вернулась домой.
Уже утром, когда оперативники и эксперты закончили работу, Татьяну вновь вызвали к церкви для дачи свидетельских показаний. Когда ее пустили внутрь храма, на полу, где периодически осыпалась штукатурка, Татьяна видела какие-то следы. Это могли быть как следы преступников, так и полицейских, ведь после осмотра оперативников уже прошло несколько часов.
Вскоре трое грабителей были пойманы.
«Читать будете?»
Через 2 месяца, 12 сентября 2013 года в Шаблыкино приехала следователь О.В.Гусева из Твери. Она попросила Татьяну Нарубину вновь дать показания для предварительного следствия. В числе других вопросов следователь поинтересовалась следами на осыпавшейся штукатурке, могли ли они принадлежать грабителям и как отличить свежий отпечаток от старых следов, ранее оставленных прихожанами.
Татьяна ответила, что действительно видела какие-то следы и, думая, что помогает следствию, предположила, что старые следы должны были быть слегка присыпаны штукатуркой, а свежий след преступника – нет.
Записав беседу с Нарубиной, следователь Гусева предложила Татьяне прочитать протокол, дежурно предупредив об «уголовной ответственности за дачу ложных показаний», и подписать его.
Татьяна Нарубина торопилась вернуться в детский сад в деревню Ульянино. Дело в том, что до этого она с самого утра ждала следователя Гусеву, отпросившись «ненадолго» с работы. Однако следователь из Твери опоздала на несколько часов, в результате чего дети в садике почти полдня оставались без воспитателя.
Доверяя представителю правоохранительных органов, Татьяна не стала вчитываться в протокол своих показаний и проверять точность передачи следователем своих слов. Подписав протокол, Татьяна поспешила обратно в Ульянино.
К чему лукавить, это обычная практика наших правоохранительных органов; сплошь и рядом следователи, получив показания свидетеля, начинают торопиться и задают дежурный вопрос: «Читать будете?»…
Разумеется, большинство добропорядочных россиян, доверяющих Системе, после такого вопроса (даже на психологическом уровне боясь обидеть следователя недоверием) подписывают свои показания, не вчитываясь в протокол.
Это неправильно, но это реальная и повсеместная практика! И эту практику «нечитания» документов зачастую провоцирует сама же правоохранительная система, поскольку сама интонация вопроса «Читать будете?» уже подразумевает необязательность (или даже нежелательность) утвердительного ответа и лишней задержки следователя. Но и в тех случаях, когда рукописные записи следователей оказываются неточными, не переписывать же протокол заново?! Так обычно рассуждает среднестатистический россиянин, трепетно доверяющий профессионалам от власти…
***
Спустя год над преступниками, ограбившими Казанский храм в Шаблыкино, начался суд. 15 апреля 2014 года в числе свидетелей на процесс была вызвана и Татьяна Нарубина. Повторила все, что видела и запомнила в ночь ограбления. Когда же в зале суда огласили протокол ее показаний на предварительном следствии, Татьяна, как человек верующий и честный, внесла уточнение. В протоколе утверждалось, что она своими глазами видела на штукатурке свежий след преступника.
Нарубина в ходе процесса пояснила, что на самом деле «свежий след» преступника она видеть и отличить не могла, поскольку на тот момент, когда ее впустили в храм, там уже было много следов (среди которых могли быть и старые следы прихожан, и следы преступников, и следы экспертной бригады и полицейских). Татьяна искренне верила, что своим уточнением она помогает правосудию. Однако эта честность впоследствии сыграла с ней злую шутку…
Обвинительное заключение
Поскольку улик, свидетельских показаний и доказательств вины преступников было и так предостаточно, грабителей осудили. И, кажется, об этой церковной краже можно было бы позабыть.
Однако еще через какое-то время Татьяне Нарубиной приходит повестка. К ее изумлению, уголовное дело возбуждено уже в отношении ее самой. Татьяна и все односельчане сначала думали, что это какая-то ошибка, недоразумение. Но нет…
Передо мной копия Обвинительного заключения по уголовному делу №2000083 в отношении Нарубиной Татьяны Николаевны. Читая этот документ, просто диву даешься!
«…при допросе в качестве свидетеля, с целью помочь подсудимому уклониться от уголовной ответственности, умышленно дала заведомо ложные показания, искажающие фактические обстоятельства дела… Таким образом, своими умышленными действиями Нарубина Т.Н. совершила преступление, предусмотренное ст. 307 ч.1 УК РФ»
«Потерпевший по уголовному делу отсутствует. Гражданский истец по делу – нет. Гражданский ответчик по делу – нет. Обвинительное заключение составлено в г. Красный Холм Тверской области 21.11.2014 и вместе с уголовным делом №2000083 направлено прокурору Краснохолмского района Тверской области».
Под этим изумительным по своей юридической абсурдности документом стоят две подписи: Следователь СО МО МВД России «Краснохолмский» капитан юстиции Я.С.Смирнов и Руководитель следственного органа – Начальник СО МО МВД России «Краснохолмский» подполковник юстиции О.Е.Кубланов.
Однако, составляя данное Обвинительное заключение, следователи слегка перестарались, так как выдали желаемое (свои фантазии) за действительное. Мало того что сочли показания Татьяны Нарубиной в суде «умышленными» и «заведомо ложными», так еще и придумали ей «мотив» — «с целью помочь подсудимому». Правда, кому именно из троих незнакомых подсудимых грабителей Татьяна решила «помочь», следственные органы почему-то не указали.
Любой психически вменяемый человек, узнав об этой истории и ознакомившись с материалами, скажет, что «дело яйца выеденного не стоит», «обкурились они там что ли?». И вообще складывается впечатление, что краснохолмским следователям больше нечем заниматься, как только возбуждать такие «дутые» дела по редко применяемой 307 статье УК РФ – «за дачу заведомо ложных показаний». Тем более, как считают юристы, в этом деле «заведомо ложные показания» — скорее не «умышленная» вина Т. Нарубиной, а обыкновенная ошибка или неточность составлявшего протокол следователя Гусевой.
Но главное – и это подчеркивают все! – во вменяемых в вину Татьяне действиях нет «умысла» и нет «мотива». Ее показания по поводу «свежего следа» ни на что не влияли и в приговоре грабителям не фигурировали (поскольку, как признали эксперты, данный след был нечетким, не поддавался идентификации и экспертной бригадой не изымался). То есть изначально возбуждение дела в отношении Татьяны Нарубиной противоречило нормам российского законодательства…
«Ворон ворону глаз не выклюет»
Увы, дело возбуждено, дальше включается бездушный карательный механизм правоохранительной Системы. По сложившейся негласной практике Система правосудия крайне не любит признавать ошибки следователей и оправдывать невинноосужденных. Иначе «портится статистика», под угрозой оказываются премиальные, а порой и выговор от вышестоящего руководства можно получить…
Для самой Системы легче и безопасней осудить человека, чем докапываться до истины и разбираться «по совести». Главное – хорошая статистика раскрываемости и правильно оформленные бумажки. То что в результате таких «ошибок» ломаются человеческие судьбы – Систему волнует несильно. Это и есть настоящий Конвейер СУДеб…
Так произошло и с Татьяной Нарубиной.
Сначала ее судили в Красном Холме. Краснохолмский суд преспокойно вынес ей обвинительный приговор, признав виновной в «даче заведомо ложных показаний» и назначил штраф в 10.000 рублей.
Кто-то скажет: «Подумаешь, какие пустяки?»… Но только не для Татьяны Нарубиной. Во-первых, она все силы отдавала защите храма, искренне помогала поймать грабителей. Во-вторых, получив высшее образование, она сознательно посвятила себя воспитанию детей, односельчане считают Нарубину отличнейшим педагогом, с радостью доверяют ей своих детей.
Однако, согласно законодательству, судимость (пусть даже по такой «несерьезной» статье Уголовного кодекса) ставит жирную точку в ее педагогической карьере… И никого потом не будет волновать, что «это следователи накосячили», а суд им «подыграл». Судимость автоматически влечет увольнение из системы образования…
Второй приговор
Пережив настоящий шок, Татьяна Нарубина все же решила бороться за восстановление правды и обратилась в Тверь. Тверской областной суд, усомнившись в правомерности приговора Краснохолмского суда, отправил ее дело на пересмотр судье города Бежецка.
8 апреля 2015 года в ходе судебных прений в Бежецке Татьяна и ее адвокат привели обоснованные доводы отсутствия состава преступления, указав на абсолютную недоказанность в ее действиях «умысла» и «мотива». Государственный обвинитель из Краснохолмской прокуратуры Кочешкова на прениях ничего нового не возразила, не добавила. Лишь поинтересовалась, откуда на процесс приехали журналисты и в каких СМИ потом может всплыть информация об этом суде.
Но на следующий день 9 апреля судья Бежецкого суда вновь вынес Татьяне Нарубиной обвинительный приговор и, мало того, еще и увеличил штраф до 15.000 рублей!
Реакция односельчан
– Чтобы я еще раз помог вашему храму… Больше не просите! – крепкий мужик из деревни Ульянино, отворачивая взгляд, старается сохранить храброватость. – Я по вашей просьбе помогал вам после грабителей заваривать решетки на окне, а что потом?! И тебя, и меня на допросы потащили. Тебя судят как преступницу. Все, хватит! Больше не проси меня помогать храму, а то кто его знает, что там в голову полиции еще стукнет… Если теперь уже за помощь начинают судить…
Жители деревни Ульянино теперь в трепете. Их любимый Казанский храм – на замке. Все иконы – либо украдены, либо вывезены — «на сохранение». Череда ограблений стала для жителей настоящей бедой. Единственный человек, кто все последние годы сохранял, оберегал и защищал Казанскую церковь, – Таня Нарубина – объявлена «уголовной преступницей». За что?! Этого понять никто не может.
Но вывод для себя местные жители с этих пор сделали жесткий и однозначный: раз так, то с полицией и прокуратурой лучше больше не связываться, никаких показаний больше вообще не давать, а на предложения сотрудников правоохранительных органов исполнить гражданский долг – впредь отвечать уклончиво: «ничего не видел», «не знаю», «не помню». Как говорится, не делай добра – не получишь зла…
Игра «в дурака» на деньги налогоплательщиков
В начале июня я вновь приехал в Ульянино. Стол бывшей воспитательницы (сельский детсадик «Солнышко» за это время «оптимизировали», то есть успели уже закрыть) завален папками с документами. Чтобы переписать мне очередную партию материалов, Татьяна включает свой ноутбук. На экране выстраивается колонка папок, в них десятки файлов, сотни страниц: тексты, документы, фотокопии протоколов, приговоров, жалоб… Татьяну судят почти уже год, за это время педагог и музыкальный работник вынуждена была осваивать новую для себя грамоту – юридическую.
Пока она прокликивала нужные папки, выдергивая из компьютера новые тексты и фотокопии, я стал перебирать в очередной раз стопку с прошлыми протоколами, апелляциями, приговорами. В них множество фамилий, подписей, званий и должностей. Это ж сколько сотрудников правоохранительных органов на сегодняшний день уже задействовано в этот процесс!
И тут мне в голову пришла странная ассоциация.
Картежники!
Куча народа с азартом играет в «подкидного дурака». Ты бьешь одну карту, а они тебе подкидывают следующую, снова «бита», а они тебе еще одну. Если же среди них есть профессиональные шулера, то к концу игры ты неминуемо останешься «в дураках».
Так и здесь. Только вместо игральных карт – постановления, протоколы, ходатайства, экспертизы, приговоры, жалобы, отказы, апелляции, снова приговоры и снова отказы. Поверьте, эта игра еще азартнее, чем «в дурака»!
Это тоже игра на деньги, и деньги серьезные.
С одной стороны, малоимущая певчая храма, воспитательница детсада. За год судебных разбирательств только на адвокатов и на транспорт у Татьяны ушло больше 120 тысяч рублей! Мать-одиночка, воспитывает малолетнего сына, откуда ей взять такие деньги? Пришлось влезать в долги (хорошо, помогли знакомые, родственники и просто дачники-москвичи)…
С другой стороны, только представьте, сколько ответственных сотрудников в погонах уже целый год «играют» против нее. Следователи, прокуроры, судьи, секретари. И каждый из них тратит время, ломает голову над тем, как бы юридически грамотно «обставиться» и отписаться. И каждый из них получает за это зарплату. Из госбюджета, то есть из денег налогоплательщиков. И получается, что все мы, граждане России, вынуждены финансировать эту игру «в подкидного дурака».
Но «партейка» идет не только на деньги, но и на жизнь. На жизнь, человеческую судьбу, которую могут исковеркать «шулера» в погонах.
«Преступление против Правосудия»
Пожалуй, в этой истории главный итог, которого добилось Правосудие за минувший год – подорвано доверие людей к этому самому Правосудию и вообще к правоохранительным органам.
Находясь в Красном Холме, мы предприняли еще одну попытку прояснить ситуацию и встретились со следователями Смирновым и Каретниковой. Однако ничего нового они не сообщили, а только как мантру повторяли старую песню: «Татьяна Нарубина совершила преступление против Правосудия».
– Какое преступление? – не отстаю я от следователя. – Уточнила в суде, что после ограбления в храме было много следов от обуви, но какой именно из них принадлежал преступнику, утверждать не берется? Да пропади он пропадом, этот след! Тем более, что на приговор грабителям этот «след» никак не повлиял и, как признались эксперты, он вообще не поддавался идентификации и даже не изымался…
На мои вопросы, какой ущерб нанесла Татьяна Правосудию, какой у нее умысел, был ли мотив – «служители Закона» ответить не смогли…
Что ж, дискредитировав Систему правосудия, правоохранительные органы Тверской области вот-вот могли прогреметь на всю страну. А этот чудовищный по абсурдности и цинизму прецедент мог бы войти в учебники современной российской юриспруденции.
Об обстоятельствах судебного процесса над Татьяной Нарубиной мы тут же проинформировали ряд Синодальных отделов Московской Патриархии, нашли горячий отклик в социальных сетях, на православных интернет-ресурсах и даже в светских СМИ. История Тани из Ульянино приобрела общероссийский резонанс.
Свой среди чужих, чужой среди своих
Единственный клирик, кто заступился за Татьяну из числа тверского духовенства, был священник Александр Бахвалов (правда, и тот уже давно за штатом по состоянию здоровья). Отец Александр, сам служивший в 90-х годах в этом храме, не только дал свидетельские показания в пользу подсудимой, но открыто высказал и нам свое мнение:
«Как же трудно теперь оставаться патриотом своей страны, когда осуждают невиновного человека! Татьяну Николаевну Нарубину я знаю с 1994 года. Шесть лет она помогала мне восстанавливать приходскую жизнь Казанской церкви в селе Шаблыкино Тверской епархии. Поверьте, в те годы и том месте делать это было архитрудно. Не буду перечислять её заслуги. О них расскажут многочисленные грамоты, дипломы, звания и отзывы, которые Татьяна заслужила своим честным трудом. Именно честность — её самое главное достоинство. Сознаюсь, что я не раз завидовал её принципу — никогда не лукавить, а говорить только правду. После того, когда храм остался без священника, Татьяна согласилась взять на свои хрупкие плечи тяжелый и опасный труд сохранять Казанский храм. К своим заботам (дом, хозяйство, работа, больная мама, ребёнок) она добавила труды по жизнеобеспечению сельского храма. Благодаря ей храм был всегда доступен для верующих».
Но есть один момент, о котором священник упоминать не стал. И нам тоже не хотелось бы говорить (как-то язык не поворачивается) — но люди-то, жители все видели…
Казанский храм в Шаблыкино, которому столько лет служила и за который в итоге пострадала Татьяна, после образования Тверской митрополии стал теперь относиться к Бежецкой и Весьегонской епархии. Так вот, в этом судебном процессе епархия повела себя, мягко говоря, не очень красиво.
Неожиданно и оригинально проявил себя иеромонах, ныне отвечающий за окормление шаблыкинской церкви и ее паствы. Он не только не заступился за свою прихожанку и подчиненную, а, наоборот, почему-то заговорил в унисон с гособвинением… Возможно, из желания угодить «органам», а может быть, и по каким-то другим мотивам.
«Был в темнице, и не посетили Меня»
Вначале я не хотел верить тому, что рассказывали сельчане относительно позиции отца Силуана (люди ведь тоже могут наговаривать). Поэтому, увидев на запертых вратах храма номер его телефона, наконец, решился сам ему позвонить…
Я спросил всего лишь его мнение по поводу суда над Татьяной Нарубиной, а в ответ услышал:
– Есть такая книга, «Псалтырь» называется… Слышали, может быть?
– Да, слышали, батюшка, и даже читали.
– Так вот, ее написал пророк и псалмопевец Давид… – И дальше минут 10 отец Силуан рассказывал, как нужно правильно толковать книгу царя Давида, не вырывать фразы из контекста, а понимать комплексно.
– Батюшка, — говорю ему. — Мы, вообще-то, сами тоже православные, и толкования на Псалтырь читали. Нам бы, вот, узнать лично Ваше мнение по поводу суда, виновата Татьяна или нет?
И тут иеромонах, чувствуется, напрягся, елейность исчезла, голос батюшки зазвучал сухо:
– Да вы ничего не знаете, вы и одного процента не знаете!
– Извините, но я изучил документы…
– Как вы, журналист, можете знать документы из уголовного дела?!
– Простите, суд вынес приговор, материалы дела не являются тайной следствия.
– Да вы и одного процента документов не знаете! И вообще, нам, священникам, и вам, журналистам, лучше в это дело не вмешиваться.
– Священникам, может, и не надо, а вот журналистам… Извините, это наша работа.
– Епархия по этому делу никакого официального заявления не делала, и я ничего не скажу. Если хотите, звоните в пресс-службу епархии. Но лучше бы вам не вмешиваться!
Вот и весь разговор с местным пастырем… Нет, все же правду говорили местные жители. Тверская область очень болотистая…
А недавно я узнал, что Татьяну Нарубину, в довершенье всех бед, в начале июня уволили из храма, в котором она пела в хоре. «В связи с финансовым кризисом», — объяснил священник.
Конечно, тогда отец Силуан еще не знал, что уже через 2 недели, 18 июня 2015 года, прокуратура сама откажется от обвинения, приговор будет отменен и Тверской областной суд полностью и окончательно Татьяну оправдает.
Не только мирянам, но даже и лицам, обремененным священным саном, все-таки не следует бежать впереди паровоза. В угоду «органам» поддерживать заведомо ложные обвинения и предугадывать решения вышестоящего суда и прокуратуры. Не зря ведь говорят, человек предполагает, а Бог – располагает.
Не судите, да не судимы будете…
Один мудрый священник когда-то мне посоветовал:
– Саша, не стоит осуждать священнослужителей. Не потому, что их не за что осуждать, а потому, что не знаешь, в какую еще ситуацию сам попадешь и как будешь себя тогда вести. Осуждающим Господь иногда попускает впасть в тот самый грех, за который они осуждают других.
Поэтому и мы в этой истории постараемся никого не осуждать.
«Накосячившим» следователям и судьям Краснохолмского района, которым теперь светят серьезные выговоры, эта история, надеюсь, станет полезным уроком: ибо закон не дышло. И хотя понятие «рассудить по совести» в общем-то чуждо нашему Правосудию, все же не стоит забывать, что, осуждая невиновного (при всей видимости соблюдения формы закона), вы калечите немало человеческих судеб.
Хотелось бы надеяться, что в Бежецкой и Весьегонской епархии тоже смогут правильно осмыслить случившееся и, может быть, как-то сжалятся над своей непутевой сельской паствой, настырно и наивно требующей сохранить Казанскую церковь в Шаблыкине и назначить постоянного священника. Конечно, люди в деревнях не подарок, но ведь и Христос пришел не к праведникам, а с мытарями и даже проститутками общался, преображая их душу.
И не надо так бояться мирских владык и органов Правосудия, если они все же бывают неправы. Нет ничего зазорного, если епархия или священнослужитель заступится за невиновного, поддержит страждущего. И даже приятие «образа ангельского» (то есть монашества) отнюдь не отменяет обычной человеческой порядочности.
Что же касается самой невинно осужденной и чудом оправданной, то, наверное, Татьяна для себя какие-то выводы тоже сделает. Нельзя отчаиваться, терять надежду, веру в скорую помощь Божию. Эта помощь, конечно, бывает и не такой скорой, как нам хотелось бы, но она все равно подается, и чудо происходит.
Да, нервы за год истрепали, вогнали в жуткие долги, с клироса выгнали, работы лишили. Но ведь в конце оправдали! И мир, как оказывается, не без добрых людей.
Торжество Правосудия…
– Егорцев! Поздравь и от меня тоже Татьяну! – звонок моего боевого друга, юриста Аллы Игоревны Степановой, как обычно, развеял мои благостные думы. – Егорцев! Ну, ты-то хоть сам понимаешь, что это позор! Я по соцсетям слежу за вашим процессом, вы, вот, радуетесь, поздравляете друг друга; кто-то даже пишет о «победе Правосудия», что «Правосудие восторжествовало»… Но ты-то понимаешь, что это не «торжество», а позор нашего правосудия! Да, вы победили, человек невиновный оправдан – но какими силами! И сколько до этого над ним измывалась вся наша правоохранительная Система? Целый год. А если бы не подключились вы, журналисты, ваши знакомые из соответствующих инстанций, была бы эта победа? Не известно. А сколько еще таких же людей пострадало от Системы, сколько судеб исковеркано? Только не было, не хватило журналистов на всех. Скажи, это Правосудие?..
***
Суд окончен, оправдательный приговор вынесен, можно расходиться. Утерев слезы, Татьяна Нарубина вдруг спохватилась:
— Ой, чуть не забыла! – Таня достала из-под лавки два пакета и протянула мне и Диме (корреспонденту тверской газеты «Караван»). — Тут я вам творог, молоко приготовила и пирожков напекла. Пирожки, правда, получились не очень…
– Татьяна, ты что?! 200 километров сегодня на автобусе из деревни до Твери тряслась, так ты еще и творог с молоком в зал суда пронесла?
– Ну, так это же натуральное, такого творога в магазине не купите. Родных угостите. А если в гости к нам в Ульянино когда-нибудь приедете, берите с собой ведерки, только дней за 5 предупредите. А то творог долго готовится…
Александр Егорцев, заместитель главного редактора
журнала «Национальный контроль»
Фото автора