Каждую Литургию православные вспоминают Второе пришествие Христа как уже бывшее. Многие праздники — Пасху, Рождество, Благовещение — мы празднуем не как воспоминание, а переживаем как событие, которое происходит здесь и сейчас. Как это объяснить с точки зрения линейного времени? Отвечает протоиерей Сергий ПРАВДОЛЮБОВ, магистр богословия, настоятель Церкви Живоначальной Троицы в Троицком-Голенищеве.
Кому поет солнце
Тебе поет, Тебе славит...
Когда я преподавал в ПСТГУ, у меня учился один американец. Он изучал русский язык и, когда услышал «Тебе поет солнце, Тебе славит луна, Тебе присутствуют звезды» (Чин Великого освящения воды на Крещение), поднял руку и сказал: «Я протестую! Этого не может быть, это же неживая природа!» — «Сколько вы времени в России?» — «Полгода». — «Мне очень интересно, что вы скажете через три года». Через три года я его увидал. Он уже бороду отпустил. «Ну как?» — спросил я его. «Теперь я понимаю», — ответил американец.
Как понимать слова, в которые сначала не поверил американец? Как поэтическую метафору? Поэзия — ответственная вещь, об этом о. Павел Флоренский очень хорошо сказал, что или они обманщики, эти поэты, или они проникают в суть вещей и говорят то, что есть на самом деле. «И горний ангелов полет, / И гад морских подводный ход, / И дольней лозы прозябанье». Понимаете, где корни поэзии? «Тебе поет солнце» — это не обман, не метафора, это факт! Действительно — «Тебе поет солнце! Тебе присутствуют звезды, Тебе слушает свет, Тебе трепещут бездны». Монах, подвижник может спросить: Господи, почему птица летает? (Это из древних патериков V-VI веков.) Николай Жуковский, наш теоретик воздухоплавания, никак не мог просчитать подъемную силу крыла. А монах смотрит на птицу, которая парит в воздухе, и Бог открывает ему законы аэродинамики.
И монах восклицает: «Дивны дела Твои, Господи». Если у этого монаха спросить: а как сделать, чтобы крыло летало? — Да вот так! Потому что он это все осознал. Как осознал? Вдохновением и созерцанием, подвигом, аскетикой. И никто никого не обманывает! Поэтому богослужение это ни в коем случае не просто метафора, не просто символы.
Когда мы служим Литургию Иоанна Златоуста, мы забываем, что это литургия до-Златоустовская, она — антиохийская. Сохранилась даже, можно сказать, редакторская правка Иоанна Златоуста. Первоначальный текст настолько древний и архаичный, что страх берет. (Слова анафоры там произносились священником в первом лице, от Лица Бога. — Ред.) Есть такое правило, относящееся ко II и III веку: когда вы служите Божественную литургию — служите только по тексту. Импровизировать могут только пророки, то есть те, которые имеют особые дарования от Бога импровизировать Евхаристию. Следовательно, нечто было такое, что можно было сымпровизировать. Вокруг основных молитв тексты могли варьироваться, но костяк всегда оставался. И как бережно хранили ранние христиане антиохийскую традицию! Классически образованный Василий Великий в своей Литургии ввел опосредованную прямую речь: «Даде святым Своим учеником и апостолом, рек: пийте от нея вси, Сия есть Кровь Моя Новаго Завета, яже за вы и за многи изливаемая во оставление грехов» (анафора Литургии св. Василия Великого). А в антиохийской Литургии просто — «приимите, ядите, сие есть Тело Мое». И как раз там-то и возникает совершенно удивительное. Смещение времени. Как-будто войска взяли город штурмом, взвилось победное знамя, а мы далеко в обозе (длиною в 2000 лет) вместе с ранеными, еще не видя города, поем доносящуюся от него Победную песнь с ними вместе: «Нераздельней Троице покланяемся: Та бо нас спасла есть», — поется в стихире после Причастия. Спасла есть — совершенное прошедшее время — аорист, то есть уже спасла. «Дондеже нас на небо возвел еси, и царство Твое даровал еси будущее». Даровал — это прошедшее время. В то же время речь идет о будущем царстве. Как это возможно?
Проверено Златоустом
Я с профессором греческого языка разбирал дословно и побуквенно— правильно ли мы говорим или ошибаемся? Когда священник молится во время евхаристического канона, то перед «Твоя от Твоих Тебе приносяще о всех и за вся» он вспоминает «вся, яже о нас бывшая: крест, гроб, тридневное воскресение, на небеса восхождение, одесную седение, Второе и славное паки Пришествие» — все, что у нас было. Если бы это писалось по-русски, можно было бы сказать: да, здесь ошибка. Но греки в таких вещах не ошибаются, они болезненно переживают любое неправильное чтение! Если за 2000 лет это никто не исправил, даже Златоуст не исправил, — это говорит об очень многом. Вспоминая все, что у нас было, включая Второе и славное пришествие. Это ни в коем случае не какая-то фантастика — «воспоминания о будущем» и все остальное. Это попытка передать в наше линейное время состояние вневременное. Это взгляд из Царства Небесного, взгляд из вечности. Вечность — это не отсутствие времени, не застывшее время. Это его максимальная полнота, как бы собранная в одну точку. У Бога нет ни прошлого, ни будущего, у него постоянно настоящее. И на Литургии мы входим в это настоящее. В конхе абсиды св. Софии Киевской на мозаике Господь причащает на Тайной вечери св. ап. Петра и с другой стороны — св. ап. Павла. Мы знаем, что его точно исторически не было на Тайной вечери. Но ведь и нас не было! И ап. Павел, и мы причащаемся на той же Тайной вечери, потому что Таинство Евхаристии было совершено единожды Самим Господом Иисусом Христом, и мы не повторяем, но проходим сквозь пласт времени и пространства, непостижимым образом участвуя именно в той же самой Тайной вечери! Это не для слабонервных, но это богословский факт.
Сам Господь принципиально, по Божественному Своему установлению, сделал нечто невероятное, необъяснимое. В Тайной вечере, которая произошла в Великий четверг, Он сказал: «Приимите, ядите, сие есть Тело Мое, еже за вы ломимое». Но никто Его еще не распинал, никто еще копием не прободал. Это сделано еще за сутки до того, как произошло распятие. И какая разница — за сутки или через сутки? Или через 2000 лет? Временной интервал не имеет значения. Происходит физическое явление вхождения человека в иное пространство и время. Это факт, который Господь, щадя нас, прикрывает от наших глаз, чтобы мы не ужасались. Это явление ни в коем случае не эмоциональное и не фантазийное. Это объективное состояние пространства и времени. Таинственным и непостижимым образом в храме мы, без всякого специального поэтического и фантазийного усилия, присутствуем при том самом событии, о котором в храме идет речь. Нам дает благодать Божия способность воспринимать его так же, как историческим современникам Христа. Особенно чувствуется это, когда стоишь на 12 Евангелиях вечерней службы Великого четверга. Тут время действительно в полном смысле слова уходит. И мы стоим и слушаем, как Господь говорит своим ученикам: «Вы уже очищены через слово, которое Я проповедал вам»(Ин. 15:3).
Это и есть то уникальное устройство Церкви, позволяющее человеку в полном смысле слова преодолевать время и пространство. Центр Вселенной находится там, где совершается Литургия. И место храма не имеет никакого значения — будь то Москва, тундра или Святая гора Афон.
С точки зрения изучения Священного Писания и богословия интервал между действием и воспоминанием о нем или предвосхищением его заложен Самим Богом. Никто не знает точного года и дня, когда родился Господь Иисус Христос. Это не случайно. Господь не дает нам это знать. Но спустя пятьсот лет после событий Рождества Роман Сладкопевец воспел: «Дева днесь Пресущественнаго раждает и земля вертеп Неприступному приносит», и мы повторяем вслед за ним ежегодно — «Днесь» в кондаке Рождества.
Небо становится ближе
Есть замечательное церковное песнопение, которое читается Великим постом дважды подряд. «В храме стояще славы Твоея, на небеси стояти мним, Богородице, Дверь Небесная, отверзи нам двери милости Твоея». Если вы войдете на территорию посольства, то вы, находясь здесь, в Москве, одновременно находитесь на территории другого государства. Это не физическое явление, а явление договоренности. А в Церкви мы, находясь в ее стенах, стоим на земле. Но небо (Небо — это очень емкий термин, целый комплекс: времени, состояния и присутствия другого мира), небо как бы приникает к земле. Искажается пространство, искажается и время. И мы, стоя на земле во времени московском, декретном, и в пространстве города Москвы являемся при этом — тут очень точная формулировка: «В храме стояще славы Твоея, на Небеси стояти мним» (Часослов). Мним —это не значит, что нам только подумалось. В данном случае это описание физического явления. Владыка Антоний Сурожский не раз говорил, что люди даже неверующие, мало молящиеся побудут в тишине храма и начинают понимать, что они находились в другом месте, не только на земле. Если Христос велел «сие творить» в воспоминание, совершать Божественную литургию, то вокруг все меняется, когда это происходит. Сам Господь на престоле пребывает «Ныне Силы Небесныя с нами невидимо служат». И такой опыт вечности — принципиальное свойство нашего православного Богослужения. Не скажу, что у других Церквей его нет, но в православном Богослужении оно точно есть. ■
Иерей Роман Бацман, настоятель храма св.архиепископа Луки Воино-Ясенецкого в Кардиоцентре им. Бакулева: «Царство Божие внутрь вас есть». Оно уже есть, оно уже наступило. Но наступило пока без нас, а наша задача — чтобы оно наступило еще и вместе с нами. «Взгляд из вечности» — что это? Мы не можем поставить себя на место Бога и посмотреть так, как если бы Он смотрел — из вечности. Но мы, имея вечную душу, имеем в себе частичку вечности, которая дает некоторую способность упразднять время. И тем больше, чем мы чище от страстей и ближе к Богу, тем в большей мере мы это ощущаем. Даже люди неверующие иногда говорят, что их любовь — вечная, или они бы хотели любить вечно. Хотя они и не представляют себе, что такое вечность. Любящие друг друга люди даже здесь, в земном времени, время упраздняют. Говорят же — счастливые часов не наблюдают. Любовь — это прорыв в вечность. Прорыв к истине, которой является Бог. И Он же — любовь. В качестве аналогии можно привести океан. Ты не можешь его объять, ты не можешь его сразу весь увидеть. Он такой большой, а ты стоишь в нем по колено. И тем не менее, войдя в него по колено, можно сказать, что ты стоишь по колено сразу во всем океане».