Особенности миссионерского служения на флоте

Кронштадт – колыбель морской воинской славы России, город доблести и чести моряков-балтийцев, покорителей морских глубин и волн черных, до небес. Там, служа на флоте, я провел один из лучших периодов своей жизни. На острове Котлин в городе Кронштадт расположена Ленинградская военно-морская база, и там дуют неусыпные бризы со Скандинавии, там прохлада, климат, который не всем по нраву, там ощущаешь себя причастником великой истории своего народа и Отечества. Я служил на сторожевом корабле корвете «Стерегущем». Разные люди приходят служить, хорошие и плохие, воспитанные и невоспитанные, но там, в море, во время похода или боевого дежурства нет неверующих людей, потому что когда тело содрогается от страха и ему физически плохо, тогда душа пробуждается, расцветает, надо лишь осознать это. После первого выхода в море люди меняются, они чувствуют себя одной командой, единым организмом, одним экипажем, вместе делающим полезное дело; они чувствуют ответственность, возложенную на их могучие плечи. Многие из них неверующие, некоторые вообще ничего не знают о Боге, но после первого шторма, или форс-мажорных обстоятельств, или нештатных ситуаций они осознают, что кто-то – выше их, помогает им, что смертью тленного тела не исчерпывается бытие человека.

Море… Оно главное действующее лицо в жизни моряка, фон, на котором протекает бушующим потоком его жизнь, лейтмотив всех воспоминаний о былом, и однажды полюбив море сложно ему изменить, ибо не отрекаются, любя.

«Мы с водой морской сражались, верой-правдой защищались»

Чрезвычайные ситуации на море возникают часто. Матрос должен уметь бороться за взрыво- и пожаробезопасность, непотопляемость и «живучесть» корабля, его милый дом, его неприступную крепость, боевую единицу, защищающую Родину. В критических ситуациях особенно важна взаимовыручка и самодисциплина, как бы ни было страшно. В экстремальных условиях нравственные качества людей важнее, чем стрессоустойчивость и профессиональные навыки. Те, кто великодушен, в первую очередь думают не о себе. Если надо помочь кому-то, они бросаются на помощь, не жалея сил и самой жизни, не думая о последствиях для здоровья, уступают спасательный круг, пропускают слабых к аварийному трапу, товарищей отпускают, а сами остаются бороться с огнем или затоплением в аварийном отсеке. При этом делают всё строго по команде капитана. Самому же командиру корабля мужества надо иметь ещё больше, ибо он за всё отвечает. В открытом море капитан – главный начальник. Он один отвечает перед Богом и законом за сохранность корабля, братьев по оружию, секретных документов и имущества. В критических ситуациях, когда уже за живучесть корабля бороться не имеет смысла, командир принимает решение покинуть его и, эвакуировав команду, последним сходит с тонущего корабля. Это традиция чести. Чтобы моряки были готовы всегда и ко всему, проводятся регулярные учения на корабле в базе и в море и тренировки на специальных тренажерах, имитирующих аварийные обстоятельства. Опасность стихийных ситуаций всегда усугубляется фактором внезапности. От неожиданности страх выводит нас из равновесия, ужас бывает равным потере сознания, паника несёт гибель. Абсолютно бесстрашных людей нет, ибо все не без греха. Но мужественны те, кто имеют высокий уровень самообладания. Кто, благодаря великодушию, обладают умом и волей, сдерживающей бушующие чувства. Малодушному эгоисту таких сил в экстремальных условиях недостаёт, и он часто поступает коварно и подло по отношению к своим товарищам.

«Наши звезды померкли и бездна темна, под килем полмили до дна»

Моряки, сражающиеся на море, покорители морских глубин и волн черных, до небес, не могут не быть романтиками. Что же скрывает и к каким крайностям может привести это исключительное восприятие мира? Моряки имеют дело с неуправляемой стихией, пред лицом которой человек – щепка, «червь земной». В море, во время нештатных ситуаций, не говоря уже об экстремальных, когда речь идет о жизни или смерти, у моряка уходит осознание себя как неуязвимого и всемогущего существа, которое бывает у многих на суше. Растворяется, как туман, эгоистичная личность, высокомерие, приходит некое подсознательное неосознанное смирение, исчезает властолюбие, появляется братская любовь (которая, кстати, по возвращении в базу уходит и все становятся прежними), приходит альтруизм. Можно подумать, что достигается идиллия в душе, но – нет. Увы, без фундамента веры эти качества, только зародившись, сразу умирают под толщей неосознанности и тьмы неведения. Служба на флоте вводит в духовную жизнь воинов два элемента: с одной стороны, моральное огрубение и ожесточение, с другой – несколько углубленное чувство веры, навеянное постоянным риском для здоровья и даже иногда смертельной опасностью. Эти антиподы как-то уживаются друг с другом, поскольку оба исходят из чисто материальных предпосылок. Если человек думает, что он покорил природу, то он ошибается: он лишь приспособился к условиям, которые она ему предоставила.

В море у моряка зарождается некий страх Божий, который «начало премудрости», он задумывается о смерти – это путь к покаянию. Как бы ужасна ни была стихия, грозные морские волны и шторм многих людей привлекают и вдохновляют. Спокойный голубой простор очищает душу, освобождает от мелочной суеты, умудряет. Видя мощь и грацию стихии, моряк задумывается о прекрасном, о мироздании, о своей жизненной роли в ней – это путь к богомыслию. И вот здесь-то и нужен священник, который направит и даст жизнь зарождающимся истинным чувствам и качествам души, который, словно маяк, не допустит разбиться о рифы, как компас, приведет к тихому пристанищу из пучины неведения, который через таинства святой Церкви и проповедь Благовестия поможет обрести душевный покой моряку, поскольку материальное не обеспечит истинное человеческое благополучие.

«Пусть бушует море и шторма ревут, корабли – в дозоре, с курса не свернут»

Конечно, тяготы флотской службы давят на матросов физически, но более всего – психологически. Душа мечется в темной клетке, ища отдушину, в нее врывается пустота, и он ищет восполнение потерянного, прибегая к материальным суррогатам временного утешения: отсюда праздность, алкоголь, разврат, матерное самопроклятие и прочие немощи. Повторюсь: это болезни общества в целом, и на флоте они выражаются в обостренной форме. Какие бы знания и профессиональные навыки ни приобрел человек, без добрых дел, без совести он не сможет стать благоразумным и, значит, не познает радости жизни. И вот здесь-то и нужен священник, нейтральный человек среди командного состава, посредник между Богом и людьми, которого непременно будут уважать за непредвзятость, которому верят и к которому, как в детстве к мамочке, прибегут поплакаться (мужчины ведь тоже плачут). Батюшка поможет выйти из омута, водоворота перипетий. Таким может быть только образованный, компетентный флотский священник. У плывущего в спасательном круге или плоте после кораблекрушения всегда есть время подумать, помолиться, покаяться, что-то предпринять. Но этому мог научить только батюшка, который наставлял экипаж команды еще в базе перед этим роковым походом в море. Вдохновляемый верой и окрылённый надеждой на возможное спасение, дух человека порой поднимается так высоко, что матросу уже не страшно ничего. Тогда в экстремальной ситуации он может много дней не есть, не спать, не замерзать в ледяной воде. Ему помогают ветры и течения, и люди идут на выручку, Силы Небесные невидимо помогают… Сам я этого не пережил, но ветераны флота рассказывали.

«Чайки за кормою, берега в дали – снова вышли в море наши корабли»

Как сейчас помню (и такое было не редко): стоим на Балтике, где-то близ берегов Швеции на якорной стоянке, в дали лазурный, изумрудно-алый закат от избыточного испарения с акватории, едва виден сливающийся с небесной твердью горизонт, штиль, безмятежность, умиротворение; никого, кроме нас, одной команды, единого экипажа, братьев по оружию и славной, хоть и тяжкой, участи. Только мы, наш дом-крепость корабль, бездонная пучина, неистовая стихия. Когда же поднимается ветер и зеленоватые волны покрываются клокочущей пеной, вид моря сподвигает к дерзновению, приходит воодушевление, хочется созидать, жить по-другому. Этот подъём духа трудно объяснить, но он приходит, словно ощущение одержанной победы. Мужчине полезно хоть раз в жизни побывать в открытом море, полюбоваться блеском волн в лучах заката, послушать песню солёного ветра. На фоне всего этого ты чувствуешь себя как в далеком, оторванном от цивилизации, недосягаемом монастыре. Теперь представьте: какие мысли обуревают моряка в таком антураже, не считая шторма и выполнения боевых задач по охране территориальных вод, когда, бывало, стоишь пред лицом смертельной опасности. Как важно направить бурю этих чувств и переживаний в правильное русло – в православие, а не в прочие философские или, еще того хуже, оккультные течения, и в этом помогут только священники на флоте, которых почти нет. И тогда приходит к обычному матросу воодушевление, и он готов осознанно умирать за людей и страну, пославшую его туда, на далекие морские рубежи, где он чувствует себя оставленным и забытым всеми. В такой ситуации он может либо смалодушничать и струсить, либо возгореться пламенем и стать героем, в чем поможет ему только священнослужитель, который научит прикладывать все усилия ради высшего блага и уповать только на милость и помощь Божью.

«Над нами Господь и Андреевский флаг»

Обстановка по факту.

Институт военных священников уничтожили после революции. Раньше без священника не могло обойтись ни одно подразделение, ни один корабль так же, как без командира. Было нормой всегда молиться, служить молебен перед каждым учением, походом, тем более – перед выходом в море на боевое задание. Когда молится мужчина – это сила, когда молится воин – это неистовая сила, а когда воины молятся соборно, едиными устами и сердцем – это всепобеждающая сила. В наше время есть священники, которые ходят в военные части, неся слово Божие, просвещая и благовествуя. И это хорошо, но лучше, когда священник штатный на корабле, когда он все время с матросами: и питается в офицерской кают-компании макаронами по-флотски, и дышит одним влажно-соленым воздухом, имеет свой боевой пост, всегда с ними по всем тревогам и боевым расписаниям, так же, как и они, принимает участие в борьбе за выживание. Это психологический фактор. Тогда ему больше верят и лучше усваивают и исполняют христианские истины, доносимые им. Сотрудничество церкви с ВМФ началось в 2004 г. По решению Президента РФ и приказа Министра обороны РФ введены 243 должности помощников командира по работе с военнослужащими православного вероисповедания. В настоящее время (конец 2012 г.) всего назначены 50 священников, из них только 8 человек служат на Военно-морском флоте.

В море только священник может разрядить психологическую обстановку, поскольку больше не с кем матросу поговорить, чтобы разрешить с духовной точки зрения, например, трудную ситуацию; офицеры на это не способны – это не в их человеческой и профессиональной компетенции. Но офицеры должны быть не только инструкторами, но и учителями и воспитателями молодых людей, к сожалению, не воспитанных ни нашей цивилизацией, ни нашей «прозападной» школой. К каждому моряку свой подход: офицерам, мичманам, старшинам, матросам срочной службы. Это люди разных возрастных групп, разного миросозерцания, у всех разное воспитание, образ жизни, менталитет – это очень важно, ведь многое зависит от тех, кто стоит у кнопки запуска ракет, кто управляет боевыми кораблями, подводными лодками. Когда дивизион боевых кораблей уходит в поход более чем на месяц, священник очень нужен. Он ведет пастырскую работу на своем корабле, а во время стоянки в порту может посетить другие корабли. Очень важно пообщаться с людьми, поговорить об их проблемах, о вере и неверии, о бессмертии души: ведь каждый человек, когда оказывается в экстремальных ситуациях, должен осознавать и понимать то, что он делает, обязан разбираться в собственных чувствах.

Матросы срочной службы всегда с большим интересом слушают и внимают священнику. С контрактниками сложнее. Они взрослые, самостоятельные, свободные, воспитанные на стереотипах люди. Их намного труднее поставить в духовные рамки. Когда корабль находится в основном пункте базирования или даже в чужих портах, то эти матросы нередко расслабляются, что никаким образом не идет на пользу ни их физическому и душевному состоянию, ни боевой готовности флота, ни культурному и экономическому развитию государства. Надо, чтобы они это осознавали. Современные родители не заложили им евангельские ценности, современная «прозападная» программа школы – тоже. Их воспитывали «модные тусовки» и зараженная развратом улица. Моряк должен всегда помнить, кто он, кого защищает. Для офицера его служение – дело всей его жизни, ему нужен надежный тыл, домашний очаг. Священник и здесь необходим, он может разъяснить, в чем заключается фундамент, сущность семьи, как надо строить семейные отношения, чтобы они были прочными. Любые задачи, требующие затраты больших эмоциональных и физических усилий, надо решать, имея в душе веру. Это «становой хребет» человека. Без веры идти в бой нельзя. И боевая готовность ВМФ напрямую зависит от того, верит или нет «сражающийся на море» в то, во что верили его предки и с чем побеждали отцы, деды и прадеды. Мой командир как-то говорил мне, что натовские военные ходят на работу, наши воины – ходят служить. Поэтому в таких «условиях» важно одно: воспитать безграничную любовь к Матушке-России, к родному краю, к людям, родным обычаям, преданиям, песням, сказкам, всему тому, что вмещает в себя огромное, необъятное слово «Родина», и тогда ни один лютый враг не страшен нам, потому что люди не готовы умирать за государство «Российская Федерация», но они с радостью отдадут жизнь за Родину, имя которой «Россия». Надо научить их различать эти понятия, которые они, к несчастью, соединяют.

В наше время многие покушаются на Россию, на святость Руси, на ее просторы с несметными богатствами, с завистью смотрят на таланты, красоту и здоровье русского народа. И хотя мы теперь во врагах у многих, у нас врагов нет, да и государственности как таковой тоже. Сейчас моряки не те, что раньше, в советское время, и уж тем более как на дореволюционном царском флоте при адмиралах Колчаке, Нахимове, Ушакове. Размышляя о прошлых безбожных временах, можно прийти к выводу, что раньше у страны была миссия. Многие страны от Востока до Африки получили свободу при помощи вмешательства Российской Империи или СССР. Теперь же, когда мы добровольно, без военного поражения, сами стали «колониальной» страной, даже самые отсталые народы смотрят на нас с заслуженным презрением. А нравы, царящие в нашем безбожном обществе, всеобщее вранье, растление и продажность утверждают их в правильности своего мнения. Андреевский флаг поднялся на флагштоках российских кораблей. Он не запятнан работорговлей, алчными махинациями и бомбежками нового колониализма. Советский военно-морской флаг нес во все концы мира свободу политическую – Андреевский бы напомнил человечеству о свободе Христовой. Но мы не стали искать ее. Мы выбрали самый худший путь – путь клевретов, рабов маммоны. Флот надо возрождать, начиная с нравственности воинов и заканчивая современной, работоспособной техникой. Как сказал император Александр lll, у России есть только два союзника: армия и флот. Много мы не имеем, многое утратили, что-то разрушили, и, как всегда, одного у нас не отнять: нашу веру в то, что наши моряки, стоящие в православной вере, если понадобится, все моря пройдут и выполнят поставленные боевые задачи, как всегда, не столько числом, сколько умением и духом под сенью Андреевского креста. Да будет так.