Иеромонах Димитрий (Першин)
Преподаватель литературы спрашивает студентку:
— Если бы Вы могли встретиться с любым писателем, живым или мертвым, то кого бы Вы выбрали?
Студентка:
— Живого.
В этом отношении христианам и проще, и сложнее: для них мертвых нет, но есть путь погибели.
И нередко приходиться делать выбор, вынесенный в заголовок: умереть или погибнуть, причем не скажешь, что первое — здесь, а второе — там. И то, и другое — сразу и здесь, и там. И можно умереть, но не погибнуть, а можно и наоборот, погибнуть, но не умереть.
Более того, последнее — погибель не насмерть — это еще не худший вариант. Его выбрал на некотором отрезке своей жизни апостол Петр — в час отречения от Христа. Но затем Петр раскаялся и, горько плача и перестав быть учеником, всё же не потерял надежды на кротость и любовь преданного им Учителя. В Евангелиях мы читаем страшные строки: ученики и Петр с ними. Это, когда речь идет о днях между отречением Петра и его возвращением в число учеников, каковое совершилось в час беседы с воскресшим Спасителем, принявшим покаяние ученика.
Хуже только одно: погибнуть, а затем еще и умереть. Это путь Иуды. Сначала предал, а затем всё осознал, отчаялся и повесился. По слову Писания, дьявол вошел в Иуду после Тайной вечери и одним из самых гнилых дел, совершенных падшим духом, была подмена образа Бога в сердце этого ученика. Место Бога милости и любви, Бога надежды и жизни, занял бог беспощадного гнева и слепой справедливости, бог, по слову апостола Павла, «века сего». В общем, карикатура, а не Бог. А какое общение с карикатурой? Какая помощь от неё? Иуда, как когда-то Адам, решил сбежать от такого бога, но не за кусты, как первый человек, а в вечную пустоту.
Каким же ужасом обожгло его душу созерцание пасхальной победы Христовой над адом! Да, хозяин преисподней подстерегал там человеческую душу Христа, но встретил — личность Самого Бога, сошедшего через Крест в пределы смерти. Поджидал добычу, а обнаружил Единого от Троицы, молившегося Отцу за глумящуюся толпу: «прости им, ибо не ведают, что творят». Хотел свести счеты с праведником, а обрел своего Творца, Который пришел положить конец мерзостям, подстроенным бесплотным предателем. Дьявол был потрясен, ад сокрушен, души, чаявшие правды и добра, выведены из этой мглы к грядущему воскресению, а Иуда остался с теми, кому уподобил себя, предав Христа, — с поверженными бесами в их вечной злобе и тоске.
Иуда осознал, что обречен воскреснуть в день всеобщего воскресения, начало которому положило Воскресение Христово. Но что даст ему это воскресение плоти, когда душа его будет вечно пережевывать свои обиды, свое предательство и свое отчаяние, адресованное карикатурному богу?
Гиблые дела связывают нас по рукам и ногам, лишают дерзновения, замуровывают в жуткой вечности. Не остановиться ли нам на путях наших, не покаяться ли, пока еще есть у нас наше время, не смести ли нам все те карикатуры на Бога, каковые внушают нам отчаяние, не стать ли — родными Христу и тому Царствию, ради которого Он, простив Иуду и всех иных предателей, трусов и подлецов, взошел на Крест?
Бог-то, Он всё нам простил. Беда в том, что в нас нет места для Него. Всё занято ерундой и иллюзиями, ложью и эгоизмом, малодушием и трусостью. А мира нет, нет любви и терпения, нет ничего, достойного Бога. Значит, пришло время умереть для ветхого Адама в нас, чтобы новый — ожил. Если для этого надо отдать жизнь, что ж, душа дороже. Если нет, не будем забывать о том, что жизнь можно отдавать не единомоментно, а ежесекундно, день за днем и год за годом.
И тогда мы умрем, но не погибнем, чтобы жить во Христе, как до, так и после всеобщего воскресения.
Апостолу Петру, восстановленному в своем ученичестве, удалось сочетать и годы свидетельства о Христе и мученическую смерть за Христа. Так что его временная гибель, омытая покаянием, претворилась в вечную жизнь. Хотелось бы надеяться, что у нас хватит ума последовать за Петром, даже если наши грехи твердят нам о том, что прощению не подлежат.
Иеромонах Димитрий (Першин) (из личного блога автора)