О библейской критике

От редакции

Предлагая нашим читателям ознакомиться с проблемой православной библейской критики, мы хотели бы оговорить следующее. Сам термин библейская критика представляется неточным, неоднозначным (а термин просто обязан быть строго однозначным, чтобы не вводить в заблуждение возможностью двойного прочтения) и уводящим от существа обозначаемого явления, поскольку в русском языке слово критика связывается с отрицательным отношением к объекту критики, — так уж повелось, что критик стремится если не совсем разругать рассматриваемое им произведение, то хотя бы сделать автору ряд более или менее суровых замечаний. К тому же в относительно недавнее время публичная травля тоже называлась критикой, а вынужденное публичное же втаптывание человеком в грязь самого себя — не самооговором, каковым оно по сути своей было, а самокритикой. Тем самым человек, не получивший должных разъяснений, вправе думать, что библейская критика — это когда подвергают критике (в упомянутом понимании) букву и дух Священного Писания. Немудрено, что воспринимаемая таким образом библейская критика заранее вызывает отторжение у православного читателя.

Между тем, на наш взгляд, было бы большой удачей, если бы это направление в изучении Писания называли так, чтобы это название затрагивало его сущность. Строгое и адекватное именование библейской критики должно стать предметом изысканий специалистов, усилия которых будут оправданы тем, что предубеждение против этой дисциплины в таком случае в значительной степени рассеется.

Библейская критика отнюдь не стремится опровергнуть истины Откровения, которые содержатся в богодухновенном Священном Писании; напротив, она дает возможность исследовать Писание ради того, чтобы не заблуждаться, чтобы не впадать в соблазн из-за неверного понимания текста.

Идеей библейской критики был одушевлен Антон Владимирович Карташев, известный историк Церкви и богослов, в течение десятилетий (и каких!) пользовавшийся высоким авторитетом в среде русского Православия. Темой своей речи в Свято-Сергиевском богословском институте в 1944 г. он избрал предмет библейской критики и необходимость серьезно приблизиться к этому предмету, дабы восполнить лакуну в православном изучении Библии.

Обращение А. В. Карташева к исследованию Писания не было случайным эпизодом в его научной биографии. Как свидетельствует протопресвитер Борис Бобринской, нынешний директор Свято-Сергиевского богословского института, Карташев был знатоком библейского иврита. Он не только был преподавателем кафедры Ветхого Завета, но и возглавлял эту кафедру. Именно Карташев склонил к ветхозаветным штудиям отца Алексия Князева, который и стал его преемником на кафедре в 1950 г. Ряд статей протоиерея Алексия Князева по библеистике наш журнал печатал в 1998–1999 годах; в них он по сути развивает принципы православной библейской критики, сформулированные А. В. Карташевым, главный из которых — взгляд на Ветхий Завет через призму Нового Завета. По свидетельству младших современников, речь А. В. Карташева стала событием для русского Парижа; о ней говорили все и везде.

Мы публикуем текст этой речи в сокращенном виде. Возможность (и отчасти даже необходимость) такого сокращения некоторым образом предусматривается и самим автором. Поскольку библейская критика — наука, то результаты ее обязательным образом связаны с определенным этапом ее развития и вполне могут и даже должны опровергаться на следующем этапе. В науке оспариваемость отдельных результатов далеко не всегда связана с ложностью предпосылок и привлекаемого понятийного аппарата; чаще всего она знаменует собой новую ступень познания. Умение “правильно” читать труды предшественников, в том числе и далеких, различая в них ценное и случайное, принципиально важное и второстепенное, совершенно необходимо всякому находящемуся в сфере науки, — пусть даже он только собирается предаться умственной деятельности; другое дело, что овладеть такими навыками научного чтения далеко не просто.

Исходя из этого временного характера исследований библейской критики, мы сокращали в тексте А. В. Карташева фрагменты, слишком тесно связанные с тем периодом развития этой дисциплины, которым характеризовались 40-е годы ХХ века. Прежде всего (и почти исключительно) это характеристики отдельных авторов того времени и описания фрагментов анализа ветхозаветных текстов, которые Антон Владимирович избрал для иллюстрации отдельных положений своей речи. В ряде случаев редакция отмечает свои расхождения с автором, пользуясь, как и обычно, подстрочными примечаниями.

Не исключено, что под сокращение попали и те фрагменты текста, которые никак нельзя причислить к устаревшим построениям (в основном и в первую очередь это касается проблемы датировки Пятикнижия). Но в этих случаях мы исходили из того, что обсуждение новых воззрений должно происходить, когда для этого создаются условия, в данном случае — когда существует значительное число компетентных и заинтересованных специалистов, способных изложить свою точку зрения на пользу и поучение церковному народу. К сожалению, у нас нет достаточных оснований для того, чтобы утверждать, что такие условия сейчас существуют. Однако мы не теряем надежды на то, что со временем они проявятся, а может быть — и на то, что в какой-то степени этому будет способствовать наша скромная публикация.

Конечно, придирчивый читатель может задаться вопросом: а стоит ли вообще публиковать работу, в которой приводятся устаревшие сведения? — Да, стоит, причем как минимум по двум причинам.

Речь А. В. Карташева свидетельствует о том, какое значение издавна придавали развитию православной библейской критике видные богословы — не ради моды, но ради укрепления православной веры. Кроме того, ее текст — образец великолепной риторики, которая была и остается драгоценной культурной традицией русского Православия.

Нам остается только надеяться, что в последующее время мы сможем предложить читателям статьи, посвященные библейской критике и написанные современными нам православными библеистами¹.