«Театральная история» — иронический роман Артура Соломонова, где главный герой — актер-неудачник, который любой ценой хочет стать «звездой» труппы, но пока играет только эпизодические роли. Один из героев романа — православный священник. Об образе этого священника и о духовной жизни героев романа вообще — иеромонах Никанор (Лепешев).
В русской художественной литературе — и в классической, и современной — не так уж часто можно встретить произведения, где одним из главных персонажей является православный священник. Потому понятно особое внимание к таким книгам со стороны читающей публики — и церковной, и нецерковной. Обычно первая реакция обеих сторон на известие о появлении подобного творения настороженная: православные заранее опасаются поклёпа на Церковь и богохульства, неправославные — избытка елея и религиозной пропаганды.
И вот, буквально на днях в издательстве «Альпина нон-фикшн» вышла книга, вокруг которой, пожалуй, будет сломано немало копий. Во-первых, потому что это несомненное яркое явление в современной литературе, а во-вторых, потому что в ней присутствует образ православного священника. И образ этот весьма неоднозначный.
Речь идёт о романе «Театральная история», который уже номинирован на различные литературные премии: «Большую книгу», «Нацбест» и «Нос». Его автор — Артур Соломонов, выпускник театроведческого факультета ГИТИСа, известный критик и журналист, работавший в свое время в газете «Известия», на телеканале «Культура», в журнале The New Times и других изданиях. Эта книга — его литературный дебют. 5 и 7 сентября на 26 Московской международной книжной выставке-ярмарке прошли успешные презентации «Театральной истории» с участием актеров Максима Виторгана и Кирилла Козакова. А в книжном магазине «Москва» на Тверской уже начались продажи новой книги, которая в первую же неделю заняла лидирующие позиции: 47-е место в списке бестселлеров и 8-е в разделе Русская проза.
Для начала, скажем кратко о её общем содержании. «Театральная история» — острый сатирический роман. Главный герой по имени Александр — актер-неудачник, который любой ценой хочет стать «звездой» труппы, но пока играет только эпизодические роли. Например, ему поручают молча стоять в углу сцены в рыцарских латах и изображать атмосферу средневековья «Ричарде III», или произносить «Так точно!» в «Днях Турбиных».
Автор искромётно иронизирует по поводу «оборотной стороны» театра: мира закулисных интриг; самодурства именитых режиссёров, их попыток угнаться за изменчивым духом века сего и любой ценой удержать зрителя; произвола меценатов, мнящих своей собственностью и сам театр, и его актёров… С тонким юмором писатель повествует нам о довольно печальных вещах.
Артур Соломонов на презентации «Театральной истории»
Как сказал Шекспир, «весь мир — театр, и люди в нём — актёры». Не удивительно, что подмостками становится и личная жизнь персонажей «Истории». Даже более того: в романе Артура Соломонова театр — это микрокосмос, в котором отражён макрокосмос. Театр как модель мира. А, как известно, «всё, что в мире сем — похоть плоти, похоть очей и гордость житейская» (апостол Иоанн). Или, по Экклезиасту, «суета сует, всё суета». И герои книги с головами погружены в неё. Заточены в темницу собственных и чужих страстей и похотей. И почти до самого конца романа — ни малейшего лучика света в тёмном царстве. Даже священник таковым не является (но об этом — ниже).
Персонажи томятся в этой беспросветности, которая не только вокруг них, но и в них самих. И не могут найти из неё выход, потому что ищут не там. Ищут на горизонтальной плоскости, в привычной для них двухмерности, потеряв из виду вертикальное измерение. При всей внешней утончённости, высококультурности и внутренней сложности, они долго оказываются неспособны подняться над фактически животно-растительным существованием. Пытаются решать свои проблемы при помощи того, что их, на самом деле, и создаёт. И этим превращают свою жизнь в замкнутый круг из неудачных попыток любви, разрушаемой эгоизмом, из блуда, тщеславия и других пороков. Даже мысли и разговоры о Боге носят у них поначалу ни к чему не обязывающий характер. В основном, это мечтания о собственной богоизбранности. Или же упоминания Имени Божия всуе, превращённые в ораторский приём, употребляемый для большей пафосности речи. А если и молитвы, то чисто потребительские, о чём-то всецело посюстороннем.
Переломным эпизодом в данном отношении становится приход основных персонажей в храм на отпевание. И автор явно не случайно употребил именно такой сюжетный ход. Именно в церкви, впервые за всё повествование, в героях, наконец, обнаруживается ещё и дух — реальная потребность в Боге. Выясняется, что в их жизни, всё же, присутствует не только горизонталь, но и вертикаль. Просто они не решаются додумывать «вертикальные» мысли до конца, а часто и вовсе малодушно гонят их от себя. К концу книги, когда главные герои снова оказываются в храме, и снова на отпевании, становится ясно, что все пережитые ими испытания сделали свет во тьме их душ немножко более ярким. И заканчивается роман не бурным, но катарсисом.
Так какова же роль православного священника в «Театральной истории»? Отец Никодим — целибатный протоиерей, настоятель небольшого храма в центре Москвы. Он известный проповедник, особенно популярный в среде столичной интеллигенции. Часто выступает с экрана телевизора и по радио, ведёт свой блог в интернете. А, кроме того, он страстный поклонник театрального искусства и связывает с ним большие надежды. О. Никодим верит, что если произойдёт воцерковление театра, то сцена станет тем амвоном, с которого проповедь о Христе зазвучит для всего мира с новой силой. И Евангельская весть, облечённая в высокохудожественную форму, сумеет достичь сердец современных людей, пробившись сквозь стену равнодушия и скептицизма.
Когда священник самый первый раз появляется в тексте, то выглядит несколько лубочным, неестественным. Впрочем, все герои «Истории» гротескны, так что и лубочность о. Никодима можно рассматривать в этом же ключе, как жанровую условность. Тем более что в дальнейшем он, как персонаж, оживает.
В книге Артура Соломонова нет ни идеальных, ни абсолютно плохих действующих лиц. Все герой сложные, ибо «человецы суть». Таков и о. Никодим. При всей глубине и искренности своей веры, он поддаётся двум серьёзным искушениям. Как человек, наделённый от Бога недюжинными дарами проповедника и миссионера, он начинает тщеславиться ими. И постепенно скатывается в самолюбование. Его служение всё более и более начинает походить на актёрство. Второй соблазн о. Никодима: мысль о воцерковлении театра становится для него идеей фикс, фактически — кумиром, который он сам себе сотворил. И, ослеплённый этой страстью, он со временем перестал разбирать средства в достижении цели.
Так, он идёт на многократные компромиссы со своей пастырской совестью, играя роль духовника одного распутного и сумасбродного толстосума. Скрепя сердце, отпускает ему все грехи. И лишь потому, что тот вкладывает свои деньги в один из столичных театров, на который о. Никодим «положил глаз». Именно этот «храм искусства» священник решил преобразить в храм Божий. А для начала, найти способ сместить главного режиссёра — агностика и циника, который явно не оценит возвышенности его замысла… О. Никодим оправдывает себя тем, что всё это хоть и низко, но является необходимой жертвой на пути к высокой цели. Конечно же, он ощущает собственную духовную деградацию, и никак не может из-за этого обрести душевный покой. Но долго не способен осознать, что в какой-то момент начал служить не Господу, а своей страстной мечте. Подменил Бога мысленным идолом.
Кому-то из православных читателей образ о. Никодима может показаться слишком карикатурным и даже фантастическим. Но, на самом деле, пусть и в гротескной форме, в книге показаны реальные искушения, которые могут встретиться на пути каждому пастырю. Да и любому христианину вообще. Пусть они будут облечены в иные формы, далёкие от тех, что описаны в романе, но суть их будет та же: казаться, а не быть; подменить служение Богу служением некой страсти или идее; допустить тот или иной грех, как вынужденное «меньшее зло» на пути к светлой цели. Благими намерениями, как известно, вымощена дорога не только в рай.
Внутренняя достоверность книги подтверждается ещё вот каким интересным фактом. Вырисовывая линию конфликта между о. Никодимом и художественным руководителем театра, Артур Соломонов фактически предсказал кощунственную выходку Pussy Riot. Эпизод со срывом богослужения и фейерверком в храме был, на самом деле, написан им задолго до скандального «панк-молебна». Творческая интуиция писателя помогла ему предчувствовать, в какие именно формы может вылиться нелюбовь некоторых представителей «креативного класса» к Церкви. Точнее, если следовать сюжету «Истории», не столько к самой Церкви, сколько к отдельным её служителям, за «человеческое, слишком человеческое» в их словах и поступках.
Финал романа открытый, но на последних его страницах о. Никодим, наконец, переживает «изменение ума» — покаяние, и даже приносит первые его плоды. К слову, автор, за некоторое время до публикации книги, выкладывал в интернете отдельные отрывки из неё, в предварительной редакции. И кое-кто из читателей стал упрекать его в том, что он не вывел священника однозначно отрицательным и неисправимым персонажем. И даже за то, что он показательно не расправился с ним в конце (дословно (из комментов в одной социальной сети): «не облил его бензином и не сжёг»). Они писали, что, якобы, раскаяние и исправление о. Никодима делает «Историю» неправдоподобной и портит финал. Но Артур Соломонов совершенно сознательно оставил в окончательной редакции текста всё, как было. Для него самого о. Никодим отнюдь не антигерой. И его произведение, не смотря на всю провокационность, вовсе не несёт в себе антиклерикальный заряд. Оно не опускается до идеологии, как бы этого кому-то ни хотелось.
Сейчас не время и не место подробно обсуждать все достоинства и недостатки «Театральной истории». Поэтому просто поздравим Артура Соломонова с дебютом на поприще художественной литературы и будем ждать от него новых творений. Первый блин, на наш взгляд, вышел не комом. Уже сейчас интернет переполнен восторженными отзывами первых читателей. Несомненно, скоро появится и критика. Но уж точно эта книга вряд ли оставит кого-то равнодушным.
Кстати, к автору уже поступают предложения об экранизации романа.