Дорогой отец Олег! Несколько дней назад Вы разослали письмо, среди адресатов которого была и редакция православного интернет-журнала Соборность. Из письма следует, что Вы являетесь военным священником и окормляете среди прочих ту самую десантную часть, которая 1 марта в один день потеряла убитыми 84 солдата и офицера. Эта трагедия не оставила нас безучастными. До сих пор она болью отзывается в наших сердцах, и даже сознание того, что десантники совершили подвиг, не уменьшает скорбь. Я полностью разделяю тревогу, которая звучит в Вашем письме — как мы, живые, можем достойно почтить их память? Думаю, что многие задают этот вопрос сегодня.
Сергей Чапнин
Дима пошел в армию 1 июня 1999 г. Мы уже знаем, что произойдет потом. Нам показали землю, пропитанную кровью этого и других таких же мальчиков и людей постарше. Благодаря телевидению, мы увидели на экранах двух ребят с застывшими лицами и тихими голосами, не тронутых пулями, но тоже убитых всем происшедшим на их глазах. Дай Бог им когда-нибудь оправиться от этого. Они, здоровые, и третий, раненый в ногу, повторяли, поделившись впечатлениями, один и тот же вывод: Мстить. Мы теперь на практике видим, как война заботится о продолжении самой себя, как смерть плодит смерть, как, убивая одного вчерашнего школьника на глазах другого, она заставляет оставшегося в живых хотеть убивать.
Меньше года прослужил Дима в армии. В учебке он был в родной Псковской области, в г. Острове. Ракетные войска. Его готовили как сапера-минера. В ноябре 1999 г. перевели во Псков. У мамы Светланы Геннадьевны было два инсульта. Сын уже служил во Пскове, когда она лежала в больнице под капельницей. Дима получил телеграмму, подписанную главврачом, хотел поехать к матери в больницу. Его не отпустили. Вместо этого Диму отправили в Чечню 4 февраля 2000 г. За несколько дней до этого его перевели из саперов в гранатометчики.
О том, что рота их сына полегла за исключением шестерых бойцов, родители Димы узнали из новостей по телевидению. Не дожидаясь официальной похоронки, отец полетел в Ростов-на-Дону. Мама и сестра ждали дома. В пятницу, 10 марта, они получили извещение о гибели Димы. В этот же день из Ростова позвонил отец и сказал, что выезжает с гробом. Похороны родители назначили на понедельник, 13 марта, на сутки раньше больших похорон в областном центре. Мама все время повторяет слова: Почему они не отпустили его ко мне в больницу, как они могли послать его, необученного, его даже учили по другой специальности. Их всех надо повесить. У нее произошел третий инсульт, ее вот-вот положат в больницу.
Диму похоронили в понедельник, а в среду, вся семья — мама, папа, сестра Лена получили от него, как будто с того света, по письму. Так работает почта, терзая измученных горем людей. Впрочем, также работают и военные…
Не правда ли, по-новому раскрываются обстоятельства этой трагедии? В этом рассказе виден и бардак, который творится в армии, и офицерское жестокосердие, и наша полная беспомощность, когда сталкиваешься с этим лицом к лицу. Будет ли кто-то за это в ответе? Ответ все мы хорошо знаем…
Отец Олег, Ваше письмо значительно короче. Говоря о смерти псковских десантников, Вы напоминаете о том, что всегда, когда народ содрогался от ужаса бесчеловечности, в небо, в недостижимую высоту, уходила молитва за убиенных, за всех нас, а потом строились храмы в память о воинах, на стенах серебром да золотом выбивались имена павших».
После этих возвышенных слов звучит главная мысль Вашего обращения: Я, протоиерей Олег Тэор, не оставлю молитвенно всех погибших. Во вверенном мне храме, временно, на простых дощечках начали писать имена убиенных, с тем, чтобы в дальнейшем на драгоценном металле или же на дорогом камне в стенах храма увековечить почетно и во всех отношениях достойно. Обращаюсь ко всем кому дорога Родина, Армия, История и наша Православная Вера — помогите, чем можете, в этом святом деле.
Оканчивается письмо подробными указаниями, куда следует перечислять деньги. Неужели из всякой беды священник теперь может извлечь повод к сбору денег? Неужели нельзя это сделать чуть позже, дайте хоть слезам на щеках высохнуть┘ Или Вы думаете, что упустите удобный момент?
Отец Олег, простите, но пастырское служение — это служение утешения и сострадания. Забудьте Вы про эти таблички на драгоценном металле!
Мстить! — так думают о чеченцах три солдата, оставшиеся в живых. Их всех надо повесить! — так думает об офицерах российской армии, виновных в гибели ее сына, мать Димы Иванова. Она отказалась хоронить его вместе с остальными погибшими.
Скорбь и печаль, теснота душевная врачуются словами любви, какими бы глубокими ни были душевные раны. Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч? (Рим. 8:35) Мне бы очень хотелось услышать от Вас не красивые об истории с большой буквы, а самые простые слова о том, что именно Вам, православному священнику, удалось утешить безутешную матерь, помочь озлобленным ребятам вновь найти смысл жизни. Слишком уж легко стало прятать духовную жизнь в карманный набор правил и традиций.
Если Вы священник той самой части, сделайте хоть что-нибудь для того, чтобы описанное родителями Димы Иванова не повторилось. Научите офицеров отпускать солдат к родителями, когда те лежат в больнице. Встаньте горой за необученных солдат, когда их отправляют на настоящую войну. И, если такой трагедии больше не повторится, это станет лучшей памятью о погибших.
Поверьте, все, кому дорога Родина, ждут от Вас именно этого. Мне больно, что такое письмо приходится писать православному священнику.
С уважением,
Сергей Чапнин,
Редактор православного интернет-журнала Соборность
20.03.2000
Источник: Соборность, 2000