Я с ним отнюдь не в одном храме подвизался, хотя и неподалеку. От нашего храма до его 15 минут пешком идти. Виделись, правда, лишь однажды. Он к нам на приходской праздник пришел, к литургии. Запомнился своей скромностью. Не застенчивостью, не робостью, а именно скромностью. Спокойной такой скромностью.
Диакон Павел Сержантов
И вот он умер. На панихиде владыка митрополит хорошо о нем сказал. И это тоже к скромности имеет отношение. Оказывается, диакон Георгий был мастером спорта международного класса по легкой атлетике. Диакон не указывал это высокое звание в своих документах.
Между тем, путь к спортивным достижениям у него начинался непросто. Младенцем Юрий серьезно заболел. С опасностью для жизни. Родная верующая душа заботливо принесла младенца в храм. Горячая молитва поднялась к небу. Младенца приложили ко всем в храме иконам.
И Господь дал здоровья. Ребенок окреп. Да так окреп, что со временем серьезно занялся спортом и добился результатов международного уровня.
Это прямое Божие чудо, вот как хотите. Из слабенького малыша, за жизнь которого врачи не ручались, вырос недюжинный, физически сильный мужчина. Он сполна прожил долгую жизнь, 78 лет. И получил за эти годы не только физическое развитие, духовное тоже.
Его воспитывал по-настоящему хороший тренер. Всей душой содействовал ему в спортивных успехах. Спринтерский бег – сложная дисциплина, сами понимаете. Еще тренер помог молодому человеку стать… ближе к Богу. Настоящим христианином тренер был. Все это делалось во время невообразимого засилья атеистической пропаганды. Тренер и тогда для своего подопечного умел открыть мир живой православной веры. Не чудо ли?!
Скромный отец Георгий
Будучи зрелым человеком, Юрий принял священный сан. 15 лет прослужил у престола Божия.
На отпевании диакона Георгия было много народа. Родные, знакомые. Среди них и церковные люди, и те, кто явно пока далек от Церкви. Очень разных людей отец Георгий в храме собрал – своей личностью собрал.
Запомнилось еще, как человечно люди, знавшие хоть немного отца Георгия, реагировали на сообщение о его смерти, – в лице менялись. Хотя, кажется, что меняться-то, ведь отцу диакону под восемьдесят было: слава Богу, немалый жизненный путь остался за плечами. А все-таки люди менялись в лице. Это от внезапного чувства – сугубо личной утраты.
Говорят, что значение человека определяется тем, насколько большая пустота образуется, когда он уходит. А если в Божию благодатную вечность уходит, тогда ведь не пустота?.. Вечность повсюду властна, все наполняет, для вечности пределов не положено.