Учитывая особую значимость дискуссии вокруг проекта «Положения о монастырях и монашестве», мы обратились к настоятелю Ватопедского монастыря Святой Горы Афон игумену Ефрему с просьбой поделиться своими размышлениями как об актуальных проблемах российского монашества в целом, так и в связи с вышеупомянутым документом.
В Ватопеде 6/19 сентября 2012
№ исх. 388
№ прот. 818 / 5.1.1
Досточтимому
Протоиерею о. Павлу Великанову,
Проректору Московской Духовной Академии,
Главному Редактору портала «Богослов.Ru»
Досточтимый отец Павел, братски во Христе приветствуем Вас!
Настоящим письмом отзываемся на Вашу просьбу выразить наше мнение о проекте «Положения о монастырях и монашествующих», который опубликован на Вашем сайте для обсуждения. К сожалению, у нас не было возможности наблюдать за дискуссией и может быть то, что мы написали будет повторением уже сказанного другими.
Кроме Вашей просьбы и нашей любви к Русской Церкви, подвигает нас к этому и тот факт, что мы, несмотря на скудость наших сил и наше недостоинство, подвизаемся в месте, которое является вселенским центром православного монашества и где более тысячи лет неугасимо горит лампада деятельного благочестия нашей непорочной веры.
Принимая в виду и тот факт, что русское монашество только несколько лет назад начало вставать на ноги после безбожного урагана семидесятилетного коммунистического режима, мы постарались не останавливаться на второстепенном, а обратить Ваше внимание на самое, как мы посчитали, важное.
Игумен (игумения) назначается Патриархом Московским и всея Руси и Священным Синодом по представлению епархиального архиерея по возможности из числа насельников монастыря.
Игумен монастыря – в первую очередь, духовный отец братии. Духовное руководство монахов – его главное служение. Если он со всеми другими обязанностями справляется хорошо, но духовно окормлять братию не может, то должен просить освобождения от несения послушания игумена. Духовное единство братии возможно только при «духовной монархии» в монастыре. Иначе трудно, чтобы не сказать невозможно, избежать разделения насельников на партии и группы.
Духовники (исповедующие священники) монастыря предназначаются, в основном, для паломников и гостей. Помогают же духовники игумену в духовном руководстве братии только в отсутствии последнего или в случаях его чрезмерной занятости. Причем, если иеромонах несет послушание духовника, то этим он никак не освобождается от духовной зависимости и послушания игумену, как единоличному духовному отцу монастыря.
Для того, чтобы игумен смог духовно окормлять монахов, они должны принимать его, как своего духовного отца. Этого трудно добиться в случае, если игумен не выходит из числа братии, а назначается или переводится из другого места. Тогда существует опасность, что он станет только управляющим-администратором монастырских дел, а не духовным пастырем словесных овец. Идеальным решением вопроса является избрание братией одного из монахов монастыря в игумены (священнический сан не является догматическим предусловием для того, чтобы кто-нибудь стал игуменом).
Традиция избирать игумена братией из числа братии наблюдается во всей истории киновиального монашества. Немаловажен и тот факт, что на Святой Горе, единственном монашеском государстве, хранительнице подлинной и неподдельной православной духовности, эта традиция сохранилась, как единственный способ поставления игумена (причем, избирается он пожизненно). Священный Афон издревле был исторической колыбелью и центром равнения русского монашества. И великие родоначальники общежительного монашества на Руси не упускали из внимания этот важный момент при духовной организации русских обителей. Бытующая в Русской Церкви практика разделения обязанностей между игуменом и духовниками (первому административные, а последним духовные) – есть икономия, которую, также как и идиоритмический (особножительный) вид монашества, уместно применять только в чрезвычайных обстоятельствах. Ныне же, когда Русская Церковь свободно шествует по своему духовному пути, полезнее применять акривию, то есть точность соблюдения монашеских преданий.
Следуя древней церковной традиции, запечатленной в постановлениях многочисленных Соборов, не допускается служение монахов в женских обителях. Согласно определению Юбилейного Архиерейского Собора 2000 года «исключения могут делаться только для пастырей, имеющих богатый духовный опыт и находящихся в преклонных годах»… Священнослужители, несущие послушание в женских монастырях, определяются епархиальным архиереем…
В женских монастырях духовник назначается епархиальным архиереем из числа священнослужителей, совершающих богослужения в обители.
Монашество – особенный, можно сказать, сверхъестественный образ жизни, который во многом отличается от простого мирского благочестия. Монашеству не научиться по книгам. Если человек сам опытно не живет монашеством, он не может ни сам понять его, ни научить ему других. Как понять, а тем более вдохновить монахинь-девственниц, самому не подвизаясь в девстве? Как научить других отсекать свою волю, никогда не быв послушником? Как научить умной молитве, самому не занимаясь ею?
«Свет монахам ангелы, а свет мирянам монашеское жительство» – говорит святой Иоанн Лествичник. История Церкви показывает, что мирские клирики чаще сами учатся у монашествующих, чем преподают им. Единственное служение, несомое женатыми клириками в монастырях, в основном женских, это совершение таинства Божественной Евхаристии и, реже, других таинств. Этим, однако, не умаляется их значение для Церкви – у них другое служение.
Духовный руководитель женской обители – игумения. Она принимает исповеди помыслов сестёр. Духовник, опытный иеромонах – ее помощник. Но исповедь, как таинство покаяния и отпущения грехов, совершает только он.
Гарантом духовной безопасности присутствия священника в обители является не наличие у него семьи, ни даже его возраст, а его духовный подвиг, чистота жизни и правильная духовная зависимость.
Женские монашеские общины преуспевали, в основном, при наличии духовной опоры в виде старца, опытного (иеро)монаха. Причина же необходимого присутствия духовного мужа вблизи [монашеского] парфенона – в немощи женской природы.
Кроме вышеупомянутого, считаем нужным подчеркнуть важность правильного и систематического духовного сотрудничества между правящим архиереем и братией в лице игумена обители. Этим обеспечивается, с одной стороны, необходимая автономность монастыря, а с другой – должное почтение к церковным началам.
Монашеский опыт братии отдельно взятой обители формируется в течении многих лет. На пути становления будут выявляться как проблемы, так и их решения. В этом процессе большую помощь может оказать живая связь с теми монашескими центрами, где духовная преемственность не прерывалась.
Верим, что благодатью Божьею и молитвами Пресвятой Богородицы, Честного Предтечи и всех святых, русское монашество найдет свой путь и вернется к духу великих старцев и христоносных отцов Сергия Радонежского, Серафима Саровского, Александра Свирского и многих других великих святых Русской Церкви.
Пребывая в любви к Вашей Досточтимости, испрашиваем Ваших святых молитв.
Игумен
Священной и Честной Великой Обители
Ватопед
(Архимандрит Ефрем)
и иже со мною во Христе братья