Сюжет: Алексей Кондрашов «Почему я не православный»
Портал «Правмир» предлагает вашему вниманию новый отклик на статью «Почему я не православный» кандидата биологических наук, профессора Института биологических наук и кафедры экологии и эволюционной биологии Мичиганского университета США Алексея Кондрашова. Отвечает кандидат философских наук, сотрудница Института философии РАН, замглавреда портала «Правмир» Мария Сеньчукова.
Поступившее в редакцию письмо профессора Мичиганского университета Алексея Кондрашова заставило меня призадуматься.
Часть вопросов, волнующих ученого биолога, беспокоит и меня. Тем не менее, я православная, причем не только «сердцем», но и «головой». Утверждалась в вере я в относительно твердом уме и достаточно трезвой памяти и свои религиозные убеждения могу изложить более или менее рациональным языком. Правда, скорее всего, мое изложение будет напичкано ересями, и о них можно будет поговорить отдельно.
С другой стороны, ряд тезисов профессора Кондрашова вызвал у меня улыбку. В самом деле, какое отношение РПЦ имеет к императору Константину Великому? А, к примеру, сам пафос высказывания «не кидайтесь возражать и говорить ерунду о том, что грешников в Аду черти «наказуют бичом любви»», — выдает в авторе просто незнание православной эсхатологии. Я уж не говорю о том, что летчики и даже авиаинженеры, верящие в улетевшего на огненной колеснице пророка Илию, мне попадались, и это ничуть не мешает им заниматься наукой, ибо пророк Илия один, а самолетов много, и чудеса случаются не со всеми.
Но ответить я хочу на одну конкретную претензию Алексея Кондрашова.
Антисемитизм в Православии.
Найти антисемита
Начну с признания: я не только православная, но еще и еврейка почти на три четверти (по матери, + немного по отцу). По материнской линии у меня в роду два цадика (праведника), причем один из них — общепризнанный среди русскоязычных евреев, а другой — просто подходящий под определение.
Будучи воспитанной в русской культуре, я не страдаю «синдромом выкреста» (не с чего).
Кроме того, я считаю, что в иудейском предании сохранилось большое количество прямых указаний на Христа, просто в иудейской же традиции их не принято видеть.
Ну вот, теперь можно и отвечать.
Тема антисемитизма поднимается в письме Алексея Кондрашова трижды: святитель Николай Сербский, «зоологические антисемиты» свящ. Павел Флоренский и В. Розанов и «погромный антисемитизм», представленный рядом сайтов. На последний тезис ответить проще всего:
— сайт rusprav.org не только раскольничий, но и еретический (одно утверждение о «святом благоверном царе Иоанне Грозном» чего стоит, да и вот иконочка — новое слово в православной иконографии); сайты rusidea.org и 3rm.info — примерно из той же оперы;
— на сайте rons.ru никакого «погромного» антисемитизма лично мной не обнаружено (разрешите мне не доказывать очевидный тезис, что русские националисты имеют право желать русской власти для России? Если, конечно, мы признаем за националистами право на существование).
Люстра в храме Христа Спасителя, вызывающая бурю негодования у православных антисемитов
Однако было бы наивно утверждать, что антисемитов в Русской Православной Церкви вообще не существует. Существуют, да еще как! Но давайте и разбирать каждого конкретного антисемита — с его мотивациями, уровнем образования, религиозными взглядами и их соответствием учению Церкви о евреях.
Что такое антисемитизм?
А заодно давайте все же определим термин «антисемитизм». Скажем, неприятие политики Израиля на Ближнем Востоке — это антисемитизм? А считать иудеев отторгнутыми от благодати Божией на основании Мф. 23:38?
Если бы у меня спросили, что такое антисемитизм, я бы ответила, что антисемитизм есть враждебное или неприязненное отношение к евреям самим по себе*. Иллюстрирую примерами.
Тезис «иудеи пьют кровь христианских младенцев» сам по себе признаком антисемитизма не является. Это просто ложное представление об иудаизме. Теперь предположим, что некоему человеку, выдвинувшему такой тезис, советуют: «Обратитесь к первоисточникам, изучите иудаизм — и убедитесь в том, что иудеи кровь христианских младенцев не пьют». В ответ на это человек заявляет: «Ну, так они же жиды, они же никогда правды не скажут!» Вот это уже антисемитизм. И вовсе не из-за употребления слова «жиды», а из-за того, что человек не доверяет некоей группе лиц на основании их этнического происхождения или религиозного мировоззрения.
Или другой тезис: «Еврейская культура — ничтожная и мещанская». Никакого антисемитизма тут нет, подобный тезис выдвигают порой и евреи, в том числе и правоверные иудеи. А вот если в ответ на предложение почитать блистательного Фейхтвангера последует следующий тезис: «Нечего его читать, евреи в принципе ничего не ничтожного и не мещанского создать не могут», — мы имеем дело с антисемитом в самой вульгарной форме.
Ну и один из самых распространенных для интернета «антисемитских» тезисов — «в первом советском правительстве все были евреи». Это не антисемитское утверждение, а просто неверное — тысячу раз разбирали этот знаменитый список, в котором даже поляк Дзержинский обозначен как еврей, тысячу раз демонстрировалось, что большинство входящих в него лиц — обыкновенный интернационал. Но если после прочтения этого разбора-разоблачения человек заявляет: «На самом деле, они все равно евреи, просто надо еще копнуть!» — значит, он антисемит.
Кровавый навет: от ненависти до обожания
Но вернемся к нашему оппоненту.
В. В. Розанов
Второе упоминание антисемитизма чуть посложнее. Попытки с негодованием отвернуться от высказываний Василия Розанова и священника Павла Флоренского на основании того, что они не канонизированы — не помогут. По крайней мере, отец Павел — личность не просто уважаемая: он пострадал с новомучениками, и многие его почитают вместе с ними.
Священник Павел Флоренский
Предлагаю профессору Кондрашову познакомиться с небезынтересной статьей Михаила Эдельштейна «Розанов, Флоренский и христианские младенцы», вышедшей в еврейском журнале «Лехаим» в 2008 году. Автор ее небезосновательно утверждает, что взгляды Розанова и Флоренского на еврейский вопрос были обусловлены не религиозными их представлениями, а общим культурным контекстом Серебряного века.
Антисемитизм Флоренского, равно как и Розанова — это антисемитизм не зоологический, а юдофобия в самом прямом смысле этого слова — страх перед еврейством. Оба мыслителя видят в народе Израиля силу — мистическую, религиозную, сверхприродную. Флоренский договаривается до антиномии — либо проиграть евреям в истории, либо уничтожить евреев («оскопить, чтобы не размножались»), тем самым утратив свою христианскую сущность. И именно признание религиозной силы за евреями заставляло его верить в кровавый навет: настоящая вера связана с настоящей жертвой, настоящая жертва связана с кровью.
Дело Бейлиса. Фото из зала суда. В центре - обвиняемый Мендель Бейлис
Но даже и не это главное. Главное, что ни мирянин Розанов, ни писавший под псевдонимом священник Флоренский не выступали от лица Православной Церкви. От лица Православной Церкви на суде по делу Бейлиса**, по поводу которого и высказались оба мыслителя, со стороны обвинения не выступал никто. Напротив, профессор Санкт-Петербургской Духовной академии И. Троицкий и профессор Киевской Духовной академии А. Глаголев доказывали, что никаких ритуалов с человеческой кровью иудаизм не предусматривает. В результате Бейлис был оправдан.
(Кстати. В просвещенной Европе чуть больше, чем за десять лет до описываемых событий, был осужден по кровавому навету еврей Хильснер. И в конечном итоге не оправдан, а помилован, а так вообще его к смертной казни приговорили. Не иначе, РПЦ постаралась.)
Сербский Златоуст и еврейский вопрос
Святитель Николай Сербский
Наконец, самое страшное обвинение в антисемитизме звучит по адресу святителя Николая (Велимировича), «Сербского Златоуста», величайшего проповедника ХХ века. Действительно, приведенная цитата звучит более, чем пугающе. Обвинять евреев в какой-то борьбе с христианами, когда самих евреев уже почти уничтожили представители, казалось бы, христианского народа — как минимум, неэтично. Как максимум — возмутительно. И тут даже отговорка «он, на самом деле, не про евреев, а про иудаизм как враждебную христианству традицию, а может даже и не про иудаизм, а про секулярное еврейство, оторванное от корней», не сработает. Любой нормальный человек про религиозную полемику такого рода скажет: «Нашел время и место!».
Тем более, что в книге «Земля недостижимая» сам святитель пишет: «В число порабощенных народов, предназначенных к истреблению, входит и мой народ. Я не настолько обожаю свой народ, чтобы быть слепым и не видеть его грехов и недостатков. Но в тот миг, когда кто-то смертельно страдает, бесчеловечно говорить о его недостатках и грехах. А мой народ сейчас страдает смертельно».
Если смертельно страдал народ сербский, то никак не меньше страдал и народ еврейский. И вести разговор об «иудейском заговоре» против христианского мира — скажем мягко, неуместно.
В защиту святителя Николая я приведу два аргумента. Один — не идеален, признаюсь, но нагляден.
Не следует вырывать конкретные фразы из контекста жизни и творчества, иначе получится как с Маяковским, которого чуть не проклинали за его знаменитое из раннего: «Я люблю смотреть, как умирают дети». Когда много лет спустя поэту припомнили эту чудовищную фразу, он помрачнел и сказал, что нужно знать, когда и в каких обстоятельствах была написана эта строка.
Давайте обратимся к жизни Сербского Златоуста. В той же статье из Википедии, на которую ссылается профессор, приводится свидетельство о том, что святитель помог бежать из лагеря еврейской семье. Антисемит?
Не менее важно понимать мотивы неприятия святителем Николаем именно евреев. Так вот, если обратиться к другим трудам проповедника, то станет очевидно: основных мотивов — два, и рассматривать их нужно вместе.
Первый — естественный антагонизм иудаизма и христианства. Его можно охарактеризовать как «спор за наследство». Это спор о правильном толковании Священного Писания, это спор о правильном понимании роли Мессии, это спор вообще о том, кому «принадлежит» Бог. Тут два мнения не уживутся, как ни крути. Либо Иисус из Назарета, Сын Девы Марии — обещанный Мессия, Бог во плоти, и пришел спасти весь род человеческий, либо Иисус из Назарета, сын какой-то девицы — обманщик и еретик, а Мессия еще придет, он будет простым человеком и освободит только народ Израиля (с нюансами: другие народы тоже получат новые возможности служения Богу и т. д., но основная идея именно такова).
А вот второй мотив звучит весьма неожиданно. Он связан … с отрицанием святителем Николаем религиозной национальной идеи. Это покажется особенно странным православным людям, знающим, что святитель Николай Велимирович был одним из «классиков» православного национализма (одна из его книг — «Сербский народ как раб Божий» посвящена как раз этой теме). Тем не менее, цитаты говорят сами за себя:
«Не будьте как евреи, которые ждут своего еврейского мессию. Не придет другой мессия: ни еврейский, ни американский, ни индийский, ни русский. Ибо главное качество истинного Мессии — Его всечеловечность. Он придет ко всем, Он выше всех и ради всех.
Такой есть у вас Мессия, о народы и племена, такой, словно ослепительное солнце на небесном своде. И подобно тому как солнце освещает всех вас, белых, черных, желтых и красных, так единый Мессия светит всем вам, светит всем, служит всем, господствует над всеми. Будет ли кто-нибудь из вас искать иного солнца?» («Верую», перевод Светланы Луганской).
А вот, что пишет святитель о новообращенном еврее, искренне исповедовавшем Христа:
«Чтобы пробудить их (забывших о вере христиан — М. С.) от лености, должен прийти новый христианин. А новый христианин, если, конечно, он не крестился ради венчания или выгоды, становится обличением и ободрением ленивым душам» («Миссионерские письма»).
Таким образом, очевидно, что вопрос об антисемитизме святителя Николая Велимировича далеко не так однозначен, как кажется нашему оппоненту.
Повторюсь: я уверена, что на это объяснение найдется контраргумент. По мнению профессора Кондрашова, святитель Николай ни много, ни мало — негодяй. И профессор предупредил: «не оправдывайте канонизацию негодяев тем, что и святые не безгрешны».
Определение святости
Впрочем, оправдывать канонизацию я и не считаю нужным. Я полагаю, что недоумение профессора Алексея Кондрашова связано с тем, что он взялся говорить о предмете, находящемся за пределами его компетенции. А именно — о святости. И думаю, будет целесообразно объяснить, что же это такое — христианская святость.
Среди людей нецерковных бытует распространенное убеждение, что святой — это просто очень хороший человек. Он поступает по заповедям, он вызывает исключительно приятные чувства у окружающих, он добр и светел.
На самом деле, это совсем не так. Святые могут быть самыми разными людьми. Святые могут придерживаться любых политических взглядов или быть совершенно аполитичными. Святые могут быть сторонниками или противниками смертной казни. Святые могут быть сторонниками или противниками отмены крепостного права. Святые могут быть антисемитами или юдофилами.
В любом случае, святого канонизируют не за это и не для пропаганды его взглядов, среди которых могут быть и ошибочные и даже греховные.
Святые со Христом при Его Втором пришествии.
Есть расхожее и очень верное выражение: «Канонизация — не пропуск в рай». Это чистая правда. Признание святости за неким человеком — это признание того, что у него был некий истинный опыт о Боге.
О Боге. А не о евреях.
Кстати, этот тезис позволяет нам ответить и на многие другие претензии профессора Кондрашова в адрес Православной Церкви, а заодно и на некоторые его вопросы.
Святой равноапостольный император Константин
Святой равноапостольный император Константин был типичным римским императором — жестоко воевал, тиранил инакомыслящих, убивал даже членов своей семьи — но в один прекрасный день он увидел крест на небе и вдруг поверил этому явлению всей душой, и это стало основанием его религиозного опыта (а может и не это — важно, что опыт был), и император Константин стремился донести эту встречу с Богом до своих современников — как умел.
Симпатичен ли этот человек — вопрос совершенно другой (лично мне симпатичен, потому что он до смертного часа откладывал крещение, понимая свое недостоинство — кажется, именно это называется смирением). Но прославлен он именно за то, что принял свидетельство Бога о Себе, не оттолкнул Его.
Преподобный Иосиф Волоцкий
Инок Иосиф был человеком своего времени и, судя по всему, далеко не самым мягкосердечным человеком. Он, например, считал, что тяжкие преступления должны караться смертной казнью. Но — у него был некий опыт встречи с Богом, в ходе которого он понял, что ничего важнее веры на свете нет. И именно за это он прославлен Церковью и известен нам как преподобный Иосиф Волоцкий.
Об опыте личного богообщения епископа Николая можно узнать из книг «Молитвы на озере» или «Мысли о добре и зле». Если там обнаружится вызывающее доверие знание о Боге — вопрос об антисемитизме можно снимать. Он просто не имеет отношения к делу.
Тут ведь очень простой критерий — до того, как человек принял свидетельство о Боге, Ему с ним и говорить-то не о чем. Бесполезно спрашивать с человека за несоблюдение заповеди «не убий» или любой другой, если он не считает, что должен перед Кем-то за ее нарушение отвечать, или (если дело касается не атеиста, а просто человека, верящего «не по-православному») если он неверно представляет себе Того, перед Кем ему надо ответить.
И в конечном итоге мои личные взаимоотношения с конкретным святым связаны не с его политическими, научными и мировоззренческими взглядами и даже не с его личными качествами, а с тем, доверяю ли я его религиозному опыту.
Положа руку на сердце, я вынуждена признать, что пока не встречала среди святых Православной Церкви людей, чей опыт встречи с Богом мне кажется ложным.
Я думаю, к вопросу о том, почему святы святитель Николай Сербский, преподобный Иосиф Волоцкий и равноапостольный император Константин Великий, профессору Алексею Кондрашову стоит вернутся, когда у него самого такой опыт появится.
* С позволения читателя, я не буду развивать тему «арабы тоже семиты». Арабы, безусловно, семиты, но словом «антисемитизм» обычно называют ксенофобию по отношению к евреям. Почему так получилось — совсем другая проблема, и в данной заметке я не ставлю цели ее разрешить.
** Дело Бейлиса — дело об убийстве 12-тилетнего Андрея Ющинского, ученика приготовительного класса Киево-Софийского духовного училища. Обвиняемым по делу проходил Менахем Мендель Бейлис. Его подозревали в убийстве мальчика с целью получения крови для мацы. По иронии судьбы сам Бейлис был человеком безрелигиозным и даже пользовался доверием со стороны христиан.
Процесс состоялся в Киеве осенью 1913 года и сопровождался обширной антисемитской кампанией. В литературе по данной теме часто утверждается, что версию о ритуальном убийстве поддерживали власти. Тем не менее, Бейлис был оправдан решением суда присяжных.
Читайте также:
Письмо в редакцию: Почему я не православный?
Почему приличный человек может быть христианином?
Письмо первое: об Истинном Свете и евангельских предостережениях
Американская мечта о русском православии