Ответы на вопросы редакции журнала “Альфа и Омега”

— Ваше Высокопреосвященство, православные люди в России практически ничего не знают о положении своих единоверцев в Македонии. И хотя вести о Вашем заключении вызвали широкий и сердечный отклик и многие молились о Вашем скорейшем освобождении, подоплека этих событий для русского человека остается неизвестной. Чем было вызвано ваше тюремное заключение?

— Прежде всего позвольте с радостью поблагодарить вас за вашу достохвальную инициативу — рассказать верующим Русской Православной Церкви о церковных проблемах в Республике Македония. По моему впечатлению, у вас очень мало информации о подлинном положении вещей, из-за чего позволю себе несколько слов о сути церковного спора в Македонии.

Раскол македонских верующих со всем православным миром произошел в 1967 г. В тот год по приказу коммунистической власти Народной Республики Македония местная Автономная Церковь (которая была в единстве с Сербской Православной Церковью) своевольно провозгласила автокефалию без согласия Матери-Церкви и не была признана ни одной другой из Поместных Церквей.

Этот акт представлял коммунистическую попытку разрушения Церкви. В Советском Союзе оно совершалось другими способами, но в бывшей Югославии коммунисты хотели ослабить Церковь через разделение и схизму¹. Кроме того, посредством этого шага они хотели поставить под контроль диаспору в Америке, Австралии и Западной Европе, потому что другим госслужбам это не удалось. Диаспора была настроена антикоммунистически, но Церковь уважала.

Пока существовала Югославия, не предпринималось никаких серьезных попыток преодоления раскола. Первые такие шаги были сделаны лишь в 1998 г., что совпало с моей хиротонией в епископский чин, совершившейся в том же году.

После долгих переговоров в мае 2002 г. пришли к решению, которое стало известно под именем “Нишского соглашения”, подписанного церковными делегациями Сербии и Македонии. Подписи поставили четыре епископа Сербской Православной Церкви и три епископа Македонской Православной Церкви, однако Архиерейский Синод МПЦ под давлением государственной власти отверг этот документ, хотя в нем содержалось наиболее “приличное” решение проблемы. Статус Церкви был бы “автономия”, и даже с более широкой свободой по сравнению с автономией, которую сегодня имеет Украинская Церковь Московского Патриархата, а Церковь называлась бы своим древним именем Охридской Архиепископии.

Когда стало ясно, что и этот шанс упущен, два епископа МПЦ, подписавшие Нишское соглашение, отправили меня к Патриарху Сербскому Павлу просить, чтобы он предложил возможность отдельного вступления епископов МПЦ в литургическое и каноническое единство с Сербской Церковью. Условием было временно не поминать Патриарха на возгласе В первых помяни Господи…, но поминать в этом месте Священный Архиерейский Синод. И первое время никто бы не знал, какой именно Синод мы поминаем.

Его Святейшество Патриарх Сербский согласился даже на столь большую церковную икономию, лишь бы раскола больше не было. Уже один этот факт свидетельствует о великом желании Патриарха и иерархии Сербской Православной Церкви о прекращении раскола.

Но члены Синода МПЦ, которые отказались от своих подписей, попрали свое архиерейское достоинство, и на приглашение Патриарха ответил только я вместе со священством и верным народом Велесской епархии. С этого момента начались наши проблемы.

Через несколько дней в здание Митрополии в Велесе, где я жил и работал, пришли полицейские, вооруженные до зубов, и выгнали меня на улицу. Потом я пошел в один монастырь, но через несколько дней полиция и оттуда меня выгнала.

Единственная возможность, которая оставалась — вернуться в родной город, в дом моих родителей по плоти. Там собрались и те монахи, которые пошли со мной еще в Велесе. Через год после этих событий к Православной Охридской Архиепископии присоединились монахи из других епархий, и тогда власти в Македонии очень испугались. Они поняли, что этот процесс не остановить, и увидели, что многие священники, пребывавшие в расколе, присоединились к канонической Церкви.

В тот же день, когда пришло множество монахов, сразу после литургии меня арестовали и держали в заключении около тридцати дней. После этого меня осудили на два года тюрьмы по ложному обвинению в разжигании национальной и религиозной ненависти и нетерпимости. Ко всем моим объяснениям, что я служу Церкви, двадцать веков несущей мир и любовь, а никак не ненависть и нетерпимость, суд остался глух.

— Как лично Вы и Церковь перенесли это нелегкое испытание?

— Откровенно говоря, в XXI веке очень странно видеть, что епископа арестовывают за то, как он верит, и за то, с кем пребывает в каноническом единстве. Но наше страдание и близко не может сравниться со страданиями некоторых епископов в России во времена коммунизма. Их пример для нас является источником веры и силы. Сейчас меня могут арестовать или устроить какие-либо препоны, но вряд ли станут убивать, что нередко случалось во времена коммунизма. Поэтому я считаю, что наше испытание не содержит даже малой части того, что вытерпели некоторые наши старшие современники в ХХ веке, не говоря уже о первых веках христианства. И это наше испытание стало известным только благодаря тому, что не типично для эпохи, в которую мы живем.

И в то время, когда многие считают, что с падением коммунизма окончились и гонения на Церковь, в такой части Балкан, как Республика Македония можно увидеть, что ни коммунизм как форма тоталитаризма не свергнут, ни гонения на Церковь не прекратились.

— Перед какими трудностями сейчас стоит община канонической Церкви в Македонии?

— Тяжелее всего то, что государственная власть не дает нам правового статуса, не желает официально признать нас, хотя признала почти все движения, устроенные заезжими протестантскими проповедниками. Как только это изменится, появится шанс для дальнейшего улучшения нашего положения.

А сейчас без каких-либо законных оснований власть Республики Македония запрещает нам даже входить в храмы, захваченные раскольниками. Можно вспомнить, что меня осудили только за то, что я вошел в храм, которым владеет раскольническая организация.

Вообще я не знаю, бывала ли хоть при самом теократическом режиме какая-нибудь религиозная организация, столь защищенная, как раскольники из МПЦ защищаются властями Республики Македонии. Но вспомним, что эта организация и создана была государственной властью. В тот самый момент, как только власть перестанет защищать эту организацию, ситуация в корне переломится.

— Мы слышали, что в 2004 г. большинство македонских монахов и монахинь вернулись из раскола в лоно истинной Церкви. Чем объясняется такой миссионерский успех Православия?

— Монашество всегда являлось совестью Церкви, что показывает ясно видимая сила монашества в исторически самые сложные для Церкви времена.

Святитель Григорий Палама был бы лишь одним из многих афонских монахов, если бы не случился спор с варлаамитами и если бы он не услышал от Бога призыв стать на защиту Церкви. Не будем говорить уже о роли монахов во время иконоборчества, и о роли монашества при туркократии у народов, находившихся под турецким игом.

В конце концов, вполне естественно, что монахи всегда представляют первую оборонительную линию Церкви, ибо они отреклись от мирского и научились жить свободно не только от страстей, но и от страха, который есть следствие страстей. Человека, освободившегося от страсти, ничего не может испугать, — ни гонение, ни страдание, а если подумаем о крайности, — даже и смерть. Истинным монахом является тот монах, который уже в этот смертном мире живет воскресением. Тогда он достоин призвания, которое выбрал. В Царстве Божием нет ничего более славного, чем подвиг страдания за истинную веру. Только ради нее и полезно страдать в этом мире. Любое другое страдание недостойно и даже бессмысленно, но терпение страданий ради Царствия Божия имеет смысл и награду, каковая есть жизнь вечная в богатстве даров Божиих.

Считаю, что такая же правая вера привлекла монахов придти в каноническую Церковь, пусть даже и ценой страдания.

— Как вы оцениваете дальнейшие перспективы православной общины в Македонии? Есть ли предпосылки для улучшения ситуации?

— Под давлением Европейского Союза власти в Республики Македонии вынуждены отступить. Они хотят присоединиться к Евросоюзу и поэтому должны согласовать свое законодательство с европейским. Широко известно, что в Европе право религиозной свободы находится среди основных человеческих прав.

Власть в Македонии уже услышала очень много критики за свое отношение к религиозным правам. ОБСЕ во второй раз не принимает тот закон, который предлагает македонское правительство. Предложенный второй вариант закона тоже является тоталитарным и опять защищает лишь раскольническую организацию МПЦ и мусульманский Союз Македонии, тогда как Православная Охридская Архиепископия по этому закону не может быть даже зарегистрирована.

Но мы надеемся, что принятие этого закона окажется для них невозможным, особенно после неправедного ареста, когда весь мир узнал, что в Македонии не уважаются основные человеческие права, гарантированные международными договорами. Во всяком случае мы молимся Господу дать нам силу выдержать в катакомбных условиях, в которых мы сейчас служим.

— Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II неоднократно выражал поддержку канонической Охридской Архиепископии. Как, на ваш взгляд, могли бы помочь Православию в Македонии рядовые русские верующие? В чем Архиепископия ощущает нужду именно сейчас?

— Хочу воспользоваться здесь возможностью выразить огромную благодарность Его Святейшеству Патриарху Московскому и всея Руси Алексию II. Он был первым, кто через несколько дней после воссоединения письменно поддержал наш шаг и обещал, что на Литургии будет поминать имя нашей смиренности. С этого времени и до сего дня он не перестает выражать готовность сделать все, что в его силах для возвращения к единству и тех братьев, которые еще пребывают в расколе. Все знают о его роли в преодолении раскола в Республике Македонии в целом, но, к большому сожалению, раскольники не хотят послушать даже его. Точнее, они желают воспользоваться ситуацией и добрыми намерениями Русского Патриарха для некоей консервации нынешней ситуации вместо скорейшего решения проблемы.

Что касается помощи, то хочу поблагодарить вас, господин Максимов, за материальную и духовную поддержку, которую вы оказали Православной Охридской Архиепископии². В этих катакомбных условиях было бы нескромно сказать, что мы в ней не нуждаемся.

Наша Церковь сейчас не имеет ни одного храма. Служим в домах и квартирах, а на большие праздники из-за того, что такие помещения не могут вместить всех прихожан, служим под открытым небом. Летом это легко, но зимой доставляет немало трудностей. Так что помощь всегда приятна нам, но наиболее благодарны мы были бы, если бы наши братья иерархи, священнослужители, и Божий народ в России молитвенно вспоминали о нас.

Другие нужды, которые мы сейчас имеем, Господь наш Иисус Христос восполнит той братской любовью, которую вы щедро показуете.

— В последние годы русские паломники и туристы все чаще посещают Македонию. Но при этом они, как правило, не знают, что все главные храмы, монастыри и святыни захвачены раскольниками из самозванной “Македонской Православной церкви”. Как русский паломник, оказавшийся в вашей стране, может найти общины канонической Церкви?

— Сегодня мы имеем приходы в пяти городах Македонии: в Скопье, Охриде, Прилепе, Штипе и Куманово. Так мы покрываем почти всю территорию страны, но все же еще далеко до того, что мы хотели бы — совершать службу и в каждом, даже самом маленьком селе. Но в наших условиях и то, что сделано, является удивительным благословением Божиим, если иметь в виду, что нас каждодневно терроризирует государственная власть.

Что же касается паломников, было бы лучше, если бы перед выездом они посетили наш вебсайт (http://www.poa-info.org/) и посмотрели информацию, которая им нужна, а если будут какие-нибудь неясности, они могут задать вопрос по интернету в рубрике “контакты”.

Послесловие публикатора. 10 августа архиепископ Иоанн вновь был заключен в тюрьму и осужден на один год по заведомо ложному обвинению в присвоении материальных средств. В свое время некий жертвователь действительно передал Владыке крупную сумму на восстановление храма, но вскоре Владыка был изгнан и, будучи не в состоянии использовать эти средства, вернул их жертвователю. И хотя сам жертвователь свидетельствовал на процессе, что деньги он получил и что тем самым никакого повода для процесса не существует, воспоследовал обвинительный приговор.

Публикация Ю. Максимова