Рома не может ни ходить, ни сидеть, ни двигаться. Два года назад он получил серьезную позвоночно-спинномозговую травму. У 18-летнего юноши появилась чувствительность в руках и ногах, ему нужна серьезная реабилитация. Откладывать ее нельзя, организм Ромы слабеет. Но курс стоит дорого, а его мама и бабушка не в силах его оплатить.
— Господи, Ромка, вставай же скорее! Мы без тебя как без рук! И в огороде работа есть, и в свинарнике надо почистить, и в магазин за продуктами сходить. Смотри, сколько дел!
— Мам, мне бы так хотелось для начала сесть — устал лежать. И чтобы руки заработали. Хотя бы правая. Начну себя обслуживать, вам не надо будет со мной возиться. А то вы с бабулей меня все таскаете, таскаете. Я же тяжелый какой! А у бабули, вон, ноги больные и спина.
— Придет время — ты будешь нас на руках таскать.
— Да я вас цветами закидаю, памятник вам поставлю! Если бы не вы… Мне бы сесть только…
— Мы очень долго привыкали к тому, что Ромка нам сейчас не помощник. Мы же в деревне живем. Столько всего по хозяйству нужно сделать. Раньше что не попроси Ромку — поможет, а тут — бац! — и нет его. Муж сестры как-то машину ремонтировал. Слышу, кричит: «Ром, подай мне запчасть такую-то!» И тут же: «Тьфу, забыл!» Никто и подумать не мог, что так все получится, — рассказывает Марина, мама Ромы.
И говорит — когда с сыном случилась беда, он только окончил девять классов, собирался учиться дальше и мечтал станцевать на выпускном.
— Представьте, был пацан 16-летний: высокий, широкоплечий – красавец. По характеру – добрый, веселый, компанейский. Не пил, не курил… И вдруг раз — все резко изменилось. Просыпается однажды, а в горле трубка, сам дышать не может, говорить. Руки, ноги не двигаются. Все болит. Страшно, — умолкает она.
«Я быстро. Искупнусь и все»
До 1 сентября, когда Рома должен был пойти в 10-й класс, оставалось всего три недели. У друга семьи был юбилей. Решили отметить его на базе отдыха — недалеко от поселка Коченево. Было жарко. Роме захотелось искупаться.
«Ром, тебе это надо? Не выдумывай! Ты так нарядился! Только фотосессия прошла…», — пыталась отговорить сына Марина. «Я быстро. Искупнусь и все», — пообещал Рома.
Рома
— У Ромки с детства была привычка нырять. Даже в надувной бассейн во дворе дома прыгал. Потом вылезет, голову почешет: «Ой, о дно ударился». Я ему: «Аккуратней!» На отдых ездили, и там постоянно нырял. Я ему: «Дна не знаешь, а ныряешь! Опасно!» В тот день, 11 августа, он нырнул с мостика в озеро. Но озеро обмелело. И получилось, что он нырнул в лужу!
Понял, что ударился головой, но не понял, почему всплыть не может.
Вроде, все сделал, как обычно: набрал в рот воздуха, вытянул руки вперед, прыгнул. Представляете, Ромка под водой еще и думал, прокручивал все: «Если мне воздуха не хватит, я захлебнусь!» Когда он мне все это спустя какое-то время рассказывал, у меня по спине холод бежал, — говорит Марина.
На берег Рому вытащила его тетя. Она случайно именно в этот момент прогуливалась у озера. Как прыгнул в воду племянник, не видела. Но заметила, что в воде странно плавает какой-то мужчина. «Может, вынырнуть не может?» — подумала она и решила помочь.
Зашла прямо в шортах и майке в озеро (воды ей даже по пояс не было), осторожно приподняла ныряльщика и обомлела: «Ромка, ты?! Ты чего это? Поднимайся, пошли!». «Не могу, теть Лен, я рук и ног не чувствую», — произнес Рома, как только из носа и изо рта вытекла вода.
— Мы с мамой буквально на несколько минут отошли от беседки, где праздновали юбилей. Идем обратно, а знакомая мне говорит: «К озеру не ходи! Там с Ромкой беда!» Я ей: «Да ты что!» Оттолкнула ее — и бегом туда. А на берегу озера уже толпа людей собралась. Мой Ромка лежал на песке. Мокрый, холодный. Кулачки сжал, положил на грудь. Я на колени рядом упала, ладошками его руки прикрыла, пыталась согреть. Чувствую — трясется весь. Мама моя в голос рыдать начала, растирать ноги Ромке. А он мне шепчет: «Скажи бабе, пусть ноги не трогает! Мне больно!» — вспоминает Марина.
Врачи говорили, что еще полшага — и анорексия
Она не сразу поняла, что произошло с сыном. Думала, ударился головой, почешет ее, как обычно, потом встанет и скажет: «Ну ничего себе нырнул!» Только спустя какое-то время — пока ждали скорую — Марина начала осознавать, что на этот раз все иначе: ее Ромка не встанет, не оденется и не пойдет сам.
— Меня как прорвало. Правда, ревела я тогда не взахлеб. Взахлеб было уже дома, когда узнала, что у Ромки сломаны шейные позвонки, и его отправляют из Коченево в Новосибирскую областную больницу. Всю ночь я ходила по дому, как маятник. Ни дышать не могла, ни спать. Меня тошнило. Мужу сестры сказала: «Поехали в больницу! Пока сына не увижу, не успокоюсь!»
В 8 утра Марина и ее близкие были уже в Новосибирске. Рому только прооперировали: скрепили сломанные шейные позвонки титановой пластиной.
— Помню, зашли с сестрой в реанимацию, а сынуля лысый. Из головы какие-то железяки торчат. Стоим с сестрой и плачем. Реаниматолог увидел: «Это что еще такое? Он же все чувствует!» Тогда я взяла себя в руки и больше ни одной слезинки при сыне не проронила, — говорит Марина.
Месяц Рома провел в реанимации, потом его перевели в травматологию. Из-за трахеостомы, трубки в горле, которую ему поставили сразу после операции на позвоночнике, он не мог говорить. Родным приходилось записывать его полухрип-полушепот, чтобы понять, что он хочет сказать.
Рома чувствовал свою беспомощность, видел, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой, и стал уходить в себя. Отказывался от еды. С 80 килограммов он похудел до 50.
— Он был просто как скелет. Врачи говорили, что еще полшага — и анорексия. «Я хочу домой! Я там буду есть», — умолял Рома.
Психолог советовала не трогать его. Сам справится, — вспоминает его мама.
И Рома справился. Стал просить еду. Через три месяца его стали учить дышать без трубки.
— Первое, что ему помог сделать врач, — мне позвонить. Я тогда на работе была. Беру мобильный и слышу голос, как у робота: «Мама, здравствуй!» Что со мной было! Руки аж затряслись, слезы на глазах. «Сынок! Это твой голос!» Для нас все его мелкие достижения были праздником. Ромка так переживал, что в больнице задержался. По осени нам говорил: «Выпишут – помогу вам с бабой картошку копать!» А зимой: «Снег же выпал, надо бы почистить!» Я не спорила. Кивала молча. Понимала, что этого он еще долго сделать не сможет, — говорит Марина.
На реабилитации
С каждым днем организм Ромы слабеет, тело костенеет — нужна реабилитация
Рома и сейчас — спустя почти два года после травмы — не может ничего делать сам. Тело сковано. Руки прижаты к груди, ноги согнуты в коленях и не разгибаются. Но чувствительность в конечностях, грудной клетке есть, а значит, есть и шанс на восстановление.
К сожалению, в поселке, где живет Рома, реабилитации нет. А бесплатного курса по ОМС в специализированном центре под Новосибирском оказалось недостаточно.
— С каждым днем организм Ромы слабеет, тело костенеет. Дома мы с ним какие-то упражнения делаем, конечно. Но я же не специалист. Боюсь навредить, сломать что-то. Поликлиника нам не предоставила ни массажиста, ни специалиста ЛФК. А новосибирские врачи сказали, что, если конечности не разработать, придется их ломать. А если не ломать — будет Ромка скрюченным всю жизнь. Сын столько перенес, и опять что-то ломать?!
Роме выделили две инвалидные коляски — домашнюю и прогулочную, и специальный столик для кормления. Только сидеть Рома сам не может. Маме и бабушке его приходится держать.
— Сыну очень нужна хорошая реабилитация. Сейчас еще коронавирус палки в колеса ставит. Но время-то против нас работает. Нужно что-то делать! — говорит Марина.
Помочь Роме готовы в реабилитационном центре в Подмосковье. Он научится самостоятельно сидеть, разработает руки и ноги.
С реабилитологом
Но курс реабилитации платный и дорогой. Марина работает воспитателем в детском саду, сына с шести лет воспитывала одна. Помогите Роме!
Фонд «Правмир» помогает взрослым и детям, нуждающимся в восстановлении нарушенных или утраченных функций после операций, травм, ДТП, несчастных случаев, инсультов и других заболеваний, пройти реабилитацию. Вы можете помочь не только разово, но и подписавшись на регулярное ежемесячное пожертвование в 100, 300, 500 и более рублей.