В мае 2008 года исполняется 555 лет со времени падения столицы Византийской державы. Эта трагедия произвела “потрясающее впечатление на весь христианский мир и оставила глубокий след в источниках, которые на разных языках и с разных точек зрения описывают гибель великого города”1. Уничтожение мировой державы нашло отражение в древнерусской книжности2.
Со времени крещения Руси наша Церковь была связана тесными узами со своей Матерью-Церковью Константинопольской, и Византийские Патриархи поставляли Митрополитов в Киев, а затем в Москву3. Они были связующим звеном с Константинополем. Первосвятители прибывали к месту своего служения с некоторым окружением, со своей свитой. Они знакомили с постановлениями прошедших в Византии Соборов, несли на Русь церковные традиции, святыни, привозили с собой книги, мастеров, которые затем трудились здесь4.
В 1204 году Константинополь был взят рыцарями четвёртого крестового похода и по 1261 год он являлся столицей латинского государства. После взятия Константинополя последовало разграбление его материальных и духовных ценностей крестоносцами, что привело в последующее время, после возрождения православной державы, к значительному её ослаблению. Это сказалось затем на возможностях Византии в борьбе с турками.
Одновременно в XIII веке Русь переживает монголо-татарское нашествие и начинается тяжёлое золотоордынское иго. Первый Митрополит монгольского периода был уроженец Галиции — святитель Кирилл. Затем его сменил Митрополит-грек — святитель Максим (†1305; пам. 6 дек.), после которого был святитель Петр (†1326; пам. 21 дек.). Постепенно и незаметно Русь крепнет и наряду с Митрополитами-греками на Русь начинают ехать греческие старцы с просьбой о материальной помощи. Интересно отметить, что отпевание князя Димитрия Донского (†1389; пам. 19 мая) возглавил Трапезундский митрополит Феогност. Поток просителей постепенно растёт и в конце XVI века впервые в Москве появляются Предстоятели Восточных Церквей — Патриархи.
Последний греческий Митрополит всея Руси Исидор был сторонником Ферраро-Флорентийской унии с католиками. Сторонником унии был прежде всего Византийский император, надеясь благодаря её принятию получить от Запада военную помощь против угрозы со стороны турок. Середина XV века — чрезвычайно напряжённое время и для Московской Руси, которая переживает смуту в московском княжеском доме. При этом рвутся традиционные связи с православной Византией, становится реальной угроза Православию. Чистота Православия сохраняется на Руси, а Византия, центр Православия, гибнет под ударами турок. Поток просителей на Русь после этого становится ещё интенсивнее.
На Западе несколько ранее начинается культурное возрождение, выразившееся в обращении к древнему наследию прошлого, то есть к античности. Определённый вклад в этот процесс внесли византийские интеллектуалы, которые на закате Византии, спасая древние рукописи, ехали на Запад и там находили себе пристанище в университетах, развивая классические знания. З. В. Удальцова отмечает, “какую огромную роль сыграли греческие учёные в становлении и развитии итальянского гуманизма”5.
Эпоха Просвещения — это время, когда на вершине мировоззренческих ценностей стоит человекобог, а не Богочеловек. Бросается в глаза такой парадокс: византийские интеллектуалы в православную Русь не едут. Только ли потому, что у нас не было университетов? Конечно, нет. Там была другая атмосфера, что можно проиллюстрировать таким примером: в XIV веке, когда на Руси подвизался преподобный Сергий (†1392; пам. 25 сент.), в Италии Боккаччо написал фривольный Декамерон. Поэтому на Русь традиционно ехали за деньгами.
Были, конечно, исключения; следует назвать такие имена, как Елисей гречин6, Малахия Философ7, Феофан Грек8, Максим Грек (†1556; пам. 21 янв.)9, Кассиан Грек (†1504; пам. 21 мая)10. В действительности подобных лиц в нашей истории несомненно было больше, однако это не волна и не эпоха, а отдельные случаи, то есть исключения из правила. И при этом на Западе родился миф о нахождении библиотеки византийских императоров на Руси, и к нам ехали с Запада, чтобы её отыскать. Но в Москве они разговаривали на “разных” языках, так как для посланцев с Запада греческие рукописи должны содержать творения античных авторов, а для русских людей греческие книги имеют христианское содержание11.
В представлении русских книжников за падением Константинополя маячила Ферраро-Флорентийская уния греков с латинянами. Московский Митрополит Филипп I, современник падения Константинополя, писал новгородцам в 1471 году: “Разумейте, дети, царствующий град Константинополь и церкви Божии непоколебимо стояли, пока благочестие в нём стояло, как солнце. А как оставили истину и соединился царь и Патриарх с латиною, да подписали папе золота ради, так скончал безгодно свой живот Патриарх, и Царьград попал в руки поганых турок”12. И хотя русские люди продолжали материально помогать приезжавшим грекам, но личный характер отношений с ними после гибели Византии был другой. Отношение стало меняться в первой половине XVII века благодаря кружку ревнителей благочестия13. Грекофильское направление было продолжено затем Патриархом Никоном, но прежние его доброхоты из названного кружка ушли из Церкви в раскол.
Список сокращений
|
ЖМП |
— |
Журнал Московской Патриархии. |
|
ТОДРЛ |
— |
Труды Отдела древнерусской литературы. |
1Иванов А. Падение Константинополя (1453 г.) // ЖМП. 1953. № 11. С. 40.
2Творогов О. В. Повести о взятии Константинополя турками в 1453 г. // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2: (вторая половина XIV–XVI в.). Ч. 2: Л–Я. Л., 1989. С. 195–197. Греческие произведения на эту тему см.: Византийские историки о падении Константинополя в 1453 году. СПб., 2006.
3Барсов Т. Константинопольский Патриарх и его власть над Русской Церковью. СПб., 1878.
4Соколов П. Русский архиерей из Византии и право его назначения до начала XV века. Киев, 1913.
5Удальцова З. В. Византийская культура. М., 1988. С. 238.
6Колчин Б. А.; Хорошев А. С.; Янин В. Л. Усадьба новгородского художника XII в. М., 1981.
7Гранстрем Е. Э. Чернец Малахия Философ // Археографический ежегодник за 1962 год. М., 1963. С. 69–70.
8См. Вздорнов Г. И. Феофан Грек. Творческое наследие. М., 1983; Алпатов М. Феофан Грек. М., 1990. Ещё об одном менее известном иконописце конца XIV, начала XV века см. Антонова В. И. Неизвестный художник Московской Руси Игнатий Грек по письменным источникам // ТОДРЛ. Т. 14. М.; Л., 1958. С. 568–572.
9Некоторые интересные соображения о политических мотивах осуждения преподобного Максима Грека см. Дунаев Б. Н. Пр. Максим Грек и греческая идея на Руси в XVI веке. М., 1916.
10Он прибыл на Русь в свите Софии Палеолог. Из её свиты происходит также один иерарх Русской Церкви. См. Брюсова В. Г. Тверской епископ грек Нил и его послание князю Георгию Ивановичу // ТОДРЛ. Т. 28: Исследования по истории русской литературы. XI–XVII вв. Л., 1974. С. 180–187.
11См. Горфункель А. К. Гуманистические источники легенды об “античной” библиотеке Московских государей // ТОДРЛ. Т. 48. СПб., 1993. С. 247.
12Цит. по: Муравьев Н. Падение Константинополя и Русская Православная Церковь в XV–XVI столетиях (К пятисотлетию падения Константинополя) // ЖМП. 1953. № 9. С. 54.
13Каптерев Н. Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. Сергиев Посад, 1909. Т. 1. С. 18–19, 20–21, 33–35.