Именины – это всегда еще и домашний праздник, на бытовом, так сказать, уровне. С подарками по возвращении из храма, с гостями и праздничным столом. Особенно, если речь идет о детях. Но как быть, если о жизни и смерти святого мы знаем не только из жития, но и из биографии, если данные о страшной гибели зафиксированы в протоколе следователя?
Какие могут быть подарки и гости для детей, крещенных в честь царевича Алексея, царевен Ольги, Татьяны, Марии, Анастасии, если мы, взрослые, знаем, что и как происходило в подвале Ипатьевского дома в ночь с 16 на 17 июля?
Ведь это произошло не тысячу лет назад, мы можем рассматривать их фотографии, личные вещи, читать письма и дневники…
Комментирует протоиерей Алексий Уминский:
Когда житие для нас – сказка и нереальность, оно ровно ничего не значит. А если оно для нас — реальность, для нас не имеет значения, когда происходили действия, описанные в житии: две тысячи лет назад или сто. И только в этом случае что-то может случиться в нашей жизни, изменить ее. В этом – смысл празднования дней святых. На самом деле, не так уж важно, именины это или не именины.
Я думаю, что память любого святого – наши именины. Любого святого, которого ты когда-то почувствовал сердцем как реального живого человека, достигшего Царствия Небесного.
Таких святых, например, в моей жизни много. С другой стороны – не очень много, поскольку есть святые, с которыми у меня нет никаких личных отношений. Я воспринимаю их просто как имена в святцах. Не в том смысле, что не уважаю, не почитаю, просто невозможно со всеми святыми сдружиться. Да и не нужно.
А вот бытие тех святых, с которыми жизнь столкнула, вдруг открылось именно как реальность.
В этом смысле житие царевича Алексея для кого-то — абсолютная реальность, а для кого-то, кто прошел совершенно мимо – такая же нереальность, как в Сказании о Петре и Февронии история о прилетающем змее.
Когда празднуют святителя Николая, для меня, хоть я и не ношу его имя, это все равно именины. Я знаю его, это близкий для меня святой. Такой же близкий, родной для меня человек и святитель Спиридон.
Мне кажется, что для празднования именин необходимы отношения человека и его святого. Они должны быть как сложившаяся связь близких, родных людей. А в основе таких отношений может быть только чувство реальности.
Ребенок – такой же человек, и у него так же должны складываться отношения со святыми, и он так же воспринимает бывшее с ними – как реальность, а не как сказку, пусть и по-детски. Поэтому не нужно бояться встречи ребенка с реальностью. С реальностью смерти царевича Алексея, с реальностью его кротости и чистоты. С реальностью тех великолепных стихотворных строк, которые Марина Цветаева посвятила царевичу.
Смерть святого — это не поражение, а победа. Это мы все мертвые, а они все — живые. Это и есть самая главная реальность жизни святых.
Воспоминание об апостолах Петре и Павле – большой праздник. Вроде бы – чего же мы празднуем, если одному голову отрубили, а другого – вверх ногами распяли? По идее, мы все должны голову пеплом посыпать, рвать на себе одежды, стенать до сих пор, объявляя всеобщий траур. Но ведь все происходит иначе.
![Протоиерей Алексий Уминский Протоиерей Алексий Уминский](https://www.pravmir.ru/wp-content/uploads/2010/09/21-Uminsky1.jpg)
Протоиерей Алексий Уминский
Когда для человека Христос – жизнь, а смерть – приобретение, о чем тут говорить? Именно эту реальность мы должны вложить в сердца наших детей через жития святых. Потому, что все святые пострадали ради Христа – хоть преподобный, хоть благоверный князь… Вся их жизнь была – сораспятие Христу. Да о чем говорить, если Сам Христос пострадал и был распят…
На самом деле, никто из святых не желал смерти. Кто же хочет умирать! Да еще в таких жутких, отвратительных условиях. В постели среди близких – и то умирать страшно. А уж в подвале Ипатьевского дома!
В истории нашей Церкви есть целый сонм чистых отроков — царевич Димитрий, Артемий Веркольский, царевич Алексий, Иаков Боровичский. Казалось бы, в чем святость этих детей? А вот именно про них Христос сказал: у них учитесь, их есть Царствие Небесное.
Читайте также: