5 апреля в Москве в культурном центре «Покровские ворота» состоится событие, значение которого трудно переоценить: вечер памяти Натальи Трауберг, посвященный ее творчеству «На полях «Самой жизни», во время которого будет представлена книга Саймона Тагуэлла «Беседы о блаженствах» (изд-во Христианская библиотека, 2013 г.) в переводе Натальи Леонидовны.
Книга о. Саймона Тагуэлла посвящена самой сердцевине христианства — заповедям Христовым, называемым еще «заповедями блаженств», и для нашего времени, для православных христиан, когда одними Церковь рассматривается как идеологический институт, бюро ритуальных услуг или этакий «клуб по интересам», а другие вообще предрекают «отмирание» Церкви и ее ненужность обществу, особенно актуальна.
Мне посчастливилось написать к этой книге небольшое предисловие…
Современный мир, в духовном своем устроении весьма похожий на подростка, капризного, вольнолюбивого, априори скептичного по отношению к ценностям и устоям старших, жадного до удовольствий, неопытного пока что в житейских искушениях, слово «заповеди» трактует прежде всего как «запреты». Вот, дескать, знаем мы вашего Бога, небесного тирана и самодура: запрещает людям то и это, заставляет ходить по струнке, шаг влево-шаг вправо — стреляет без предупреждения…
Так изображает Бога персонаж актера Аль Пачино из американского фильма «Адвокат дьявола», сам сатана, соблазняющий главного героя стать на его сторону: «Бог говорит людям: вот прекрасный плод. Он — для тебя. Но смотри на него и не смей трогать! Очень хочется? Ладно, трогай — но не смей пробовать! Попробовал? Но не вздумай проглотить!..»
Нечистый дух, искушающий человека, во многом напоминает хулигана- старшеклассника, который учит малыша плохому, настраивает против родителей и подбивает пакостить им, уверяя, что круче забавы не придумаешь. Соблазняясь наущениями врага, человек бунтует против Бога, как подросток против отца, рано или поздно убегает из дома и становится сыном — блудным.
В притче Христовой точно описан путь блудного сына: от опьянения мнимой свободой и низменными удовольствиями мира мирского — до тяжелого похмелья и отрезвления, раскаяния и возвращения домой, где любящий и терпеливый Родитель ждет его и готов на раскаяние ответить прощением.
Об отношениях Бога и человека написаны огромные библиотеки книг, сказано много слов разными религиями мира, разными философами и богоискателями… Но вот эта семейная аналогия — Бог как Отец, человек как дитя — на мой взгляд, одна из самых подходящих, чтобы осмыслить, как нам жить и вести себя с Богом и друг с другом. Ибо Тот, Кто сказал нам: «Будьте как дети», сказал и о том, Чьи именно мы дети, назвав Творца и Промыслителя всего сущего — Отцом нашим небесным.
Если смотреть именно так, по-семейному, тогда нам, христианам, понятен и смысл заповедей: мать и отец наставляют детей, как им жить, чтобы быть счастливыми. Падшему Адаму пришлось, покинув детскую, пройти немало дорог, испытать множество скорбей, побед и поражений, обрести новую веру и новые надежды, претерпеть крах старых иллюзий, самому быть преданным многими своими детьми и изболеться о них сердцем, чтобы понять: а ведь Отец был во всем прав, и заповеди мне дал, потому что любит меня.
Эти заповеди-не запреты, но помощь, защита, свет во мраке ночных блужданий. Всё это мы, христиане, хорошо понимаем. Особенно в отношении Декалога — соблюдай все десять заповедей, и проживешь жизнь под кровом Всевышнего, и Он оградит тебя от всякого зла, исполнив все обетования, изложенные, например, в 90-м псалме, который православные христиане знают наизусть и привыкли читать в минуты опасностей, что под завязку наполняют повседневную жизнь.
А вот когда мы, современные люди, слышим слова Христа, которые называем «заповеди блаженств» — чего греха таить, нередко приходим в растерянность. Это ведь заповеди? Несомненно, заповеди. Будьте такими, как сказал Христос — и станете блаженны… Но кто блажен? Плачущие, кроткие, униженные… Те, кого в современном мире считают лузерами, лохами, неудачниками, в презрительном изводе — «блаженненькими».
И не только ведь в мире светском, вот что тревожно: увы, и в церковной жизни мы видим, что сила, победительность, власть то и дело ставятся во главу угла, дескать, а как иначе строить храмы и монастыри, обращать народы, насаждать христианскую нравственность, поддерживать то, что именуется «христианской цивилизацией», как сохранять тысячелетние сокровища христианской культуры? Будешь кротким и милостивым, блаженненьким — того и гляди, придут враги, разграбят храмы, надругаются над святынями, разрушат основы…
Велик соблазн: на силу врага — ответить его же ржавым оружием, силой, которая оборачивается не силой Христовой, но силой кесаря, силой мира сего. Так нечистый дух пытается снова и снова заменить евангельские ценности — идолами, предлагая нам, нынешним христианам, те же искушения, которыми он испытывал в пустыне Самого Христа.
И, наблюдая всё это, ежедневно происходящее вокруг, многим из нас как не впасть в уныние? И как же нужно нам слово, напитанное духом Христовым, слово, поддерживающее веру, побуждающее понять что-то главное в себе, в Боге и в жизни! Слава Богу, такие слова промыслительно появляются тогда, когда в них нуждается человек, взыскующий истины и спасения.
Книга, которую вы держите в руках — как раз исполнена таких слов. Кто то, вероятно, нахмурит брови: «Но ведь есть же Священное Писание, есть книги святых отцов — зачем создавать еще и новые?..» Слово Христово — бриллиант. И чтобы его рассмотреть, иногда нужно поднять его из пыли будничной суеты, отереть от налета стереотипов, повернуть той или иной гранью.
Благая Весть Христова, начавшись когда то, не имеет конца, в ней снова и снова нуждается, как в первозвучащей истине, всякий новый человек, пришедший в мир. В книге о. Саймона Тагуэлла нет ничего неевангельского: все то же, что передано миру апостолами и звучало две тысячи лет; все то, что нужно сегодня и нам с вами. И то, что сказано об этих важнейших вещах современным, образным, талантливым и понятным нам языком, не может не радовать.
Отец Саймон Тагуэлл, монах-доминиканец, известный деятель Ордена Проповедников, ныне — сотрудник Папского Института св. Фомы Аквинского в Риме и заведующий архивами Ордена, изначально не столько написал «Беседы о блаженствах», сколько именно «набеседовал» их. В 1982 году эти беседы перевела Наталья Леонидовна Трауберг.
Москва, Чистый пер. 2002. Фото С.А.Сушкина
Думаю, это имя не нуждается в особом представлении православному читателю: голосом этой замечательной христианской подвижницы и переводчика зазвучали по-русски книги Льюиса, Честертона, Питера Крифта — те самые книги, которые для многих из нас незаменимы в жизни и стали настольными наряду с книгами святых отцов, православных богословов и апологетов.
Такое событие, как переиздание «Бесед о блаженствах», да еще и в отредактированном по рукописи перевода варианте, видится сколь важным и своевременным, столь и радостным (мне, например, особенно, в том числе и по чисто бытовой причине: хотя текст «Бесед о блаженствах» можно найти в интернете, но я человек эпохи Гутенберга, и мне намного отраднее держать в руках книгу бумажную, шуршащую страницами!.. Помните старую шутку: компьютер-это хорошо, но трудно задремать, прикрыв лицо монитором).
И еще: дорогой православный читатель, да не смущается сердце ваше тем, что вот-де автор — католик, и в самом ли деле, как сказано, все наши перегородки так уж не доходят до неба… У святых отцов есть замечательный образ: Христос — Солнце, наши пути к Нему — радиальные лучи. Чем ближе эти лучи к своему общему Центру — тем ближе они и между собой.
И мы знаем на опыте многовековой жизни Церкви, что, несмотря на многие печальные проявления вражды и разделений, совершавшиеся в ней, истинно любящие Бога всегда находили общий язык и могли вступить в диалог, делясь друг с другом важным, к какой бы конфессии ни принадлежали.
Мы знаем, что с Запада к нам пришли икона Божией Матери «Прибавление ума» и книга «Невидимая брань», исполненные любви слова св. Франциска, матери Терезы и Шарля де Фуко, знаем, что книги святых отцов Православия изучают католические богословы, православное слово «старец» вошло без перевода в христианские лексиконы мира, и многие русские иконы являются образцом для молитвенного вдохновения западных иконописцев…
Мысль о том, что перегородки и стереотипы живучи в мире сем, и не только у нас, но и у католиков существуют свои предубеждения насчет инославных, пришла мне в голову, когда я прочел слова о. Саймона Тагуэлла о необходимости полностью отдать себя Богу в аскетическом подвиге: «Западная христианская традиция называет такое полное отдание „темной ночью“ чувств и ума; и этому нередко противопоставляют более радостную духовность православия.
Однако и в восточной традиции речь идет о том же самом, и многие учителя кажутся менее мрачными лишь потому, что они с большей надеждой смотрят на роль самого человека в деле своего спасения, чем некоторые (никак не все) их западные собратья. Быть может, западные христиане больше противились Богу, и потому больше страдали. Но цель и у тех, и у других — одна и та же».
Сомнительная постановка вопроса — кто больше страдал, подумал я. И кому ж и знать, что такое «темная ночь», как не православным преподобным, для которых практика исихазма — соль жизни в Боге!.. Но о. Саймон прав — цель одна и та же, об этом свидетельствуют жизнь и слова прп. Силуана, архим. Софрония (Сахарова), старцев Афона и Валаама, и им бы нашлось что сказать св. Иоанну Креста и о. Томасу Мертону.
Этот общий язык взыскующих единого на потребу — жив и понятен всем говорящим на нем, при всем том, что все мы стараемся беречь свои культурные и национальные особенности, свою традицию, и деликатно относиться к традиции чужой.
…Несколько лет назад мы с друзьями были на могилке Натальи Леонидовны Трауберг в Кунцево. В солнечной тишине летнего полдня, в том настроении, которое собрало нас вместе, было поистине что-то эдемское… И когда мы спели заупокойную литию, то заметили, что у нас под ногами появились (именно такое ощущение: появились, пришли к нам путями, ведомыми только Ангелам) маленькие синие цветочки, называемые «цветики», такие растут в Ассизи.
Кроткие, неяркие, полные смиренной красоты, такие уязвимые под ногами грохочущего мира, но полные и непередаваемой жизни и небесной силы — вот таковы и заповеди блаженств. Заповеди высокого безумства, ступени для странствующих в Царство Божие, в мир любви и настоящей Божьей правды, в мир, законы которого прямо противоположны законам причинно-следственного концлагеря, где правят грех и тление, являющегося обстановкой нашего нынешнего существования.
Эти заповеди вовсе не запредельны для нас, как порой считают, они совершенно необходимы нам, обязательны к исполнению для всех, желающих иметь жизнь вечную, и иметь с избытком. Именно об этом-книга, которую вы сейчас держите в руках.