У эпохи две болезни: безответственность и трудоголизм. Первых не заставить, вторых не остановить.
Трудоголики работают в отпуске, в дороге, вместо сна, параллельно с едой, на пляже, качая детскую колыбель. Кто-то – чтобы заполнить душевную пустоту, кто-то – потому что не может переключиться, кто-то, чтобы заработать все деньги, кто-то – потому что некому перепоручить.
Еще работают так:
Вот и Юджин О’Келли был настоящим трудоголиком. Успешный аудитор с мировым именем, он возглавлял крупнейшую американскую аудиторскую компанию KPMG. Человек, контролирующий каждую мелочь, готовый среди ночи проснуться и начать работать. В 53 года он он написал свой последний аудиторский отчет — «В погоне за ускользающим светом». Неоперабельный рак мозга и три месяца на то, чтобы завершить в этом мире все и чтобы предстать на суд Божий. Несколько абзацев из этого отчета я повешу над своим рабочим столом в преддверии нового учебного и рабочего года:
В прошлой жизни, когда я был председателем совета директоров и главой компании KPMG (стоимость 4 млрд долларов, 20 тыс. служащих, основана более века назад, входит в четверку крупнейших аудиторских компаний Америки), у меня порой выдавался идеальный день: я лично принимал одного-двух клиентов, что особенно любил. Встречался с кем-нибудь из непосредственных подчиненных. Беседовал по телефону с партнерами из Нью-Йорка и со всех концов страны, выяснял, чем могу помочь им. Решал несколько проблем. Иногда обсуждал с кем-нибудь из конкурентов совместную работу ради достижения общих профессиональных целей. Выполнял многочисленные дела по списку из электронного органайзера.
***
Аудит был моей страстью (только не смейтесь!).Точность, ясность, логика. Казалось, для них созданы мой разум и характер. Я отличался целеустремленностью, четко понимал стоящую передо мной задачу, был готов выполнить ее во что бы то ни стало. Разбудите меня среди ночи и скажите, что ради завоевания или удержания клиента я должен немедленно отправиться в аэропорт и улететь на другой край света, — и я сделаю это.
***
Мое время было расписано по минутам на ближайшие 18 месяцев. Я передвигался со скоростью не менее 160 км в час. И все время работал. По выходным, в будние дни допоздна. Я пропустил почти все школьные мероприятия младшей дочери. В среднем за год я преодолевал 240 тыс. км, и это по самым скромным подсчетам. Первые десять лет супружеской жизни, пока я взбирался по служебной лестнице в KPMG, мы с Коринной редко бывали в отпусках.
***
Только в последние десять лет работы в фирме мне удалось в рабочий день пообедать вместе с женой. Дважды.
***
Довольно жить будущим. (И кстати сказать, прошлым — в отличие от меня, оно для многих представляет проблему.) Хватит думать на два месяца, на неделю или на несколько часов вперед. И даже на несколько минут. Отныне шестьдесят секунд — такой же неопределенный срок, как и шестьдесят лет, и навсегда останется им. Как утомительно это (было) — жить в несуществующем мире. Да еще и глупо, ведь нам даровано такое удивительное «здесь и сейчас».Один коллега рассказывал: каждый раз, навещая мать, живущую на расстоянии нескольких часов езды, он первым делом слышит от нее вопрос: «А когда приедешь в следующий раз?»
***
Это была не просто встряска. Не хватило времени даже опомниться. Меня будто пинком вышвырнули в завершающий этап моей жизни, где мне полагалось демонстрировать мудрость — дочерям, внукам, всем, кто моложе меня. А я пропустил главный курс жизненных наук, мне требовалось еще многому научиться.
Но переброска уже завершилась.
Изучив последние снимки, врач сказал:
— Все слишком запущено. Сроки для операции давно прошли.
Болезнь тоже набирала обороты. Как и я, она не умела сбавлять скорость.
***
И хотя я не принадлежал к числу руководителей, которые считают своим долгом служить для подчиненных образцом трудолюбия, мне всегда казалось, что я должен занимать место в авангарде трудоголиков, иначе неизбежно упаду в глазах других сотрудников.А если бы я работал не так помногу?
Если бы продолжал добросовестно трудиться, но вместе с тем пользовался привилегиями своей должности, чтобы служить образцом гармонии? Если бы я додумался до этого своевременно, я мог бы реализовать замысел и проявить фантазию. Но я не додумался. Ни разу за годы упорного труда. Только неоперабельный рак мозга заставил меня изменить угол зрения.
Я слышал об одном руководителе, который жил неподалеку от офиса, и потому заезжал туда по выходным, задерживался и проводил за работой по много часов. Верно, а почему бы и нет?
Каким-то образом этот человек приобщился к религии. И увидел, что идет по неверному пути. И как же он поступил? Переехал. Поселился так далеко от офиса, чтобы уже не иметь возможности заглядывать туда по выходным. Каждый день ему приходится дольше добираться от дома до работы и обратно, зато по выходным он свободен. И может посвящать это время жене и детям.
А мне и в голову не приходило урезать рабочие часы. Но если бы я поступил так умышленно, кто скажет, что, проводя больше времени с родными, я стал бы меньше думать о работе? Применять менее творческий подход? Работать менее эффективно?
Если бы я знал тогда, что значит жить настоящим, — так, как знаю это сейчас!
(Цит. по изданию: Ю. О’Келли. В погоне за ускользающим светом. М., 2007)
Читайте также: