Действительно ли Pussy Riot боролись за гражданские свободы в России? Об этом рассуждает американский юрист, публицист и переводчик Пушкина и книги архимандрита Тихона (Шевкунова) «Несвятые святые» — Джулиан Генри Лоуэнфилд.
Действительно ли Pussy Riot боролись за гражданские свободы в России?
До абсурдного судебного процесса над тремя панк-рокершами, когда за короткий «перформанс» на амвоне московского Храма Христа Спасителя их приговорили к двум года в колонии общего режима, мир практически никак не реагировал на новые откровенно репрессивные законы, принятые в начале третьего президентского срока Владимира Путина. Эти законы серьезно осложняют протестное движение, вынуждают НКО регистрироваться в качестве иностранных агентов, вводят цензуру в Интернете и уголовное наказание за клевету.
Как юрист, которому довелось столкнуться с русской судебной системой, я нахожу забавным, что принятие весьма тревожных законов прошло незамеченным, но против истерично гипертрофированной реакции властей на то, что, по сути, явилось простой хулиганской выходкой, весь мир восстал в едином порыве.
Рокеры, оказавшиеся в центре скандала, вряд ли подходят на роль всемирных кумиров. Как следует из названия группы – Pussy Riot – провокации были их изначальной целью. Они стремились получить максимум публичности с помощью скандалов.
Для этой цели они выбрали то, что многие называют порнографией. В интернете выложены ролики, где две участницы группы занимаются групповым сексом в Биологическом музее им. Тимирязева, обнимают и целуют сотрудниц милиции в Московском метро, совокупляются, засовывая тушку курицы себе в интимное место, выпускают мадагаскарских тараканов в здании московского суда. И наконец, незадолго до финального мероприятия в Соборе Христа Спасителя, они проводят «панк-молитву» на амвоне Елоховского Богоявленского Собора.
По словам самих участниц «перформанса», их целью был протест против раболепного, по их мнению, отношения Русской Православной Церкви к президенту Путину. Однако форма протеста, которую они выбрали – ворваться на амвон храма, да не однажды, а дважды – это выходит за рамки искусства «перформанса», такая форма глубоко оскорбительна. Всем известно, что в церковь люди приходят ради исповеди, Причастия, молитвы и уединенных размышлений.
Если бы панк-рокеры начали скакать по амвонам наших соборов, натянув на головы колготки и балаклавы, мы бы тоже оскорбились. В православном храме только священник может стоять на амвоне (центральной части солеи), это считается священным местом.
Вламываться в чужие святилища и нарушать ритуалы, священные для других людей, является правонарушением где угодно. Однако максимум, что должны были получить девушки за свое хулиганство, — штраф и 15 суток ареста. Вместо этого неуклюжее обвинение этих женщин в «кощунстве по мотивам религиозной ненависти» успешно превратило слова их песни в уголовное преступление, хотя в церкви они их, на самом деле, не пели.
Многие уверены, что жесткий стиль ведения процесса (использование «судебных психолого-психиатрических экспертиз участниц группы», отказ защите в проведении независимой экспертизы с целью установить, действительно ли девушки представляют «угрозу для общества» из-за своего «феминизма» и «неуважения к авторитетам») был вызван тем, что русские называют «телефонным правом», т.е. давлением на судебные власти со стороны вышестоящих лиц по телефону, а не реальным содержанием статьи 213 Уголовного Кодекса о разжигании религиозной ненависти.
Сейчас рассматривается апелляция на приговор суда. Хочется верить, что Мосгорсуд будет достаточно мудрым, чтобы сократить срок, даже если снова будет задействовано «телефонное право», потому что это дело стало PR-катастрофой для Путина. В век электронных технологий посадить в тюрьму за «кощунство» отдает глубоким средневековьем. А сами «кощунницы» становятся похожи на мучениц. Именно так все и случилось.
Международная правозащитная организация «Amnesty International» признала арестованных узницами совести, и такие звезды шоу-бизнеса, как Брайан Адамс, Бьорк, Питер Габриэль, Мадонна, Пол Маккартни, Пит Тауншенд и другие говорят о том, что Путин их посадил всего лишь за песню. Они стали знаменитыми поп-символами не благодаря на удивление небогатому музыкальному мастерству, а благодаря своему тюремному заключению.
Но, получив международную поддержку такого масштаба, о котором они и не мечтали, действительно ли Pussy Riot боролись за гражданские свободы в России?
Согласно независимому опросу общественного мнения, только 54% россиян не одобряют приговора группе, в то время как 65% согласны с Путиным в том, что «панк-молебен» Pussy Riot перед алтарем в церкви – «это плохо». Боюсь, что теперь обоснованная критика правительства будет отдавать «безбожным хулиганством» и презрением к вере подавляющего большинства, а это снова приведет к закручиванию гаек. Как говорит пословица, «Трудные дела – плохая основа для законодательства».
В стихотворении «К Чаадаеву» (он был одним из первых русских диссидентов), написанном в 1818 г., известный русский поэт Александр Пушкин написал:
Но в нас горит еще желанье,
Под гнетом власти роковой
Нетерпеливою душой
Отчизны внемлем призыванье.
Мы ждем с томленьем упованья
Минуты вольности святой,
Как ждет любовник молодой
Минуты верного свиданья.
В царской России за подобное выражение своих чувств поэт был отправлен в ссылку. Сильнее всего с тех пор, пожалуй, изменились границы того, что может называться «искусством». Возможно, я старомоден, но панк-молебен в храме не кажется мне талантливым или вдохновенным. Время покажет, но, возможно, «Pussy Riot» не сильно преуспели в борьбе за свободу, перепутав свободу творчества со святотатством.
Перевод с английского. Источник: Punk Rock in the Cathedral?