Патерик новоканонизированных святых (Часть I)

Публикация материалов к Патерику новоканонизированных святых, начинающаяся в этом номере, будет продолжаться в по­следующих номерах журнала. Патерик состоит из трех разделов. В первый входят справки о святых, прославленных Русской Православной Церковью после Поместного Собора 1917–18 гг. Во второй — справки о святых, прославленных другими Православными Церквами и внесенных в Месяцеслов Русской Церкви в этот же период. В третий — справки о местночтимых святых.

Внутри всех разделов сведения о святых приводятся в порядке, соответствующем датам их прославления.

Общее руководство подготовкой материалов осуществляет архимандрит Макарий (Веретенников). Над словником и текстами работали архимандрит Макарий (Веретенников), архимандрит Георгий (Тертышников), А. Беглов, И. Гарькавый, И. Курляндский, П. Малков, В. Су­да­ри­ков. Оформ­ление П. Ко­но­топова и А. Ерофеева.

Редакция благодарит протоиерея Афанасия Гумерова за консультации по подготовке словника и протоиерея Вячеслава Савиных за разрешение воспользоваться прорисями икон, опубликованными в его книге “Изображения Божией Матери и святых Православной Церкви”, изданной им в соавторстве с Н. Ше­ля­ги­ной (прориси икон святителя Иннокентия, Митрополита Московского; преподобного Амвросия Оптинского; святителя Макария, Митрополита Московского; преподобного Максима Грека; преподобного Паисия Величковского; святителя Тихона, Патриарха Московского и всея Руси; святого праведного Иоанна Кронштадтского). Благодарим также О. Г. Клодт, предоставившую прориси икон святого равноапостольного Николая, Архиепископа Японского, святителя Феофана Затворника и свя­тителя Игнатия Брянчанинова.

ПАТЕРИК НОВОКАНОНИЗИРОВАННЫХ СВЯТЫХ¹

Характерная особенность православного вероучения — по­чи­тание святых. Святые — это друзья Божии, которые своими под­вигами воплотили Евангельский идеал совершенства (Мф 5:48). И ныне они сияют своими добродетелями и чудесами на духовном небосводе, сподобившись Благодати Божией и прославляемые земной Церковью, своими соотечественниками. Как на небе многие звезды сияют ярко, а другие видны только вооруженным глазом, так и помимо святых, канонизированных в Церкви, много и таких, имена которых ведает только Сам Господь. Святые — это радость Церкви, они своими непрестанными подвигами постоянно “осоляют” (Мф 5:13) нашу жизнь. Особая радость в Церкви — канонизация ее членов, то есть причисление их к лику святых; это неотъемлемая сторона жизни Церкви.

История канонизации русских святых в XX столетии, можно сказать, уже нуждается в своем осмыслении. Конец XIX – начало XX вв. — это царствование последнего Всероссийского самодержца Николая II (†1918). В сравнении с государями, его пред­шественниками, при нем в Русской Церкви было совершено более всего канонизаций. Первым в этом столетии был причислен к лику святых преподобный Серафим Саровский (†1833; пам. 2 января), затем последовало прославление в 1911 г. епископа Иоасафа Белгородского (†1754; пам. 10 декабря), в 1913 — патриарха Ермогена (†1612; пам. 17 февраля), в 1914 — святителя Питирима Тамбовского (†1698; пам. 28 июля), в 1916 — митрополита Иоанна Тобольского (†1715; пам. 10 июня).

На Поместном Соборе 1917–1918 гг. были канонизированы святитель Иосиф Астраханский (†1672; пам. 10 мая) и Софроний Иркутский (†1771; пам. 30 марта). Важным литургическим и канонизационным соборным деянием явилось установление общей памяти в честь Всех святых в земле Российской просиявших во вторую неделю после Святой Троицы.

Святейший Патриарх Тихон благословил творить Службу и Акафист чудотворному образу Державной Богоматери (пам. 2 марта). Патриарший Местоблюститель Петр в 1925 г. благословил молиться по Службе, составленной протоиереем Николаем Миловским Шуйской-Смоленской иконе Богоматери (пам. 2 ноября).

И хотя затем наступил перерыв в канонизации святых, однако литургическая жизнь Церкви продолжалась и развивалась. Святейший Патриарх Сергий (1943–1944) составил несколько акафистов. Акафист Воскресению Христову, составленный им, где в качестве припева в икосе взят пасхальный тропарь, и поныне творится в пасхальные дни в Московской Духовной Академии.

С именем Патриарха Алексия I (1945–1970) связывается стабилизация жизни Русской Церкви. При нем также пополняется именами святых Православный Месяцеслов. В 1956 г. Синодальным решением в Месяцеслов Русской Церкви были внесены имена румынских святых: мученицы Филофеи (†1060; пам. 24 ноября), преподобного Никодима Тисманского (†1406; пам. 13 декабря)² и мученика Иоанна Валаха (†1662; пам. 29 апреля) (ЖМП. 1956. № 3. — С. 4).

На следующий год решением Синода от 27 декабря 1957 г. была введена в употребление служба святой праведной Тавифе (I в.; пам. 25 октября), составленная тогдашним архиепископом Ярославским и Ростовским Никодимом (ЖМП. 1963. № 2. — С. 14). В последующее время в Богослужение был введен тропарь благоверному князю Игорю Черниговскому (†1147; пам. 19 сентября) (ЖМП. 1965. № 1. — С. 6), а также святителю Ювеналию Иерусалимскому († ок. 458; пам. 2 июля) (ЖМП. 1969. № 1. — С. 8).

В 1962 г. Синод принял решение: “Ввиду того, что наш соотечественник преподобный Иоанн Русский, исповедник, канонизирован Константинопольской и Элладской Церквами, при­чис­лить его имя к лику святых, чтимых Русской Православной Церковью, установив празднование ему в день его преставления — 27 мая” (ЖМП. 1962. № 9. — С. 5).

В 1965 г. в календарь вносятся имена новоканонизированных святых Болгарской Церкви — преподобного Паисия Хилендарского (XVIII в.; пам. 19 июня) и святителя Софрония Врачевского (†1813; пам. 11 марта) (ЖМП. 1965. № 4. — Сс. 4–5).

В 1968 г. была утверждена служба митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима (†1978) Всем святым Ярославской епархии (ЖМП. 1969. № 1. — Сс. 7–8). Тем самым было расширено значение праздника Всех русских святых и положено начало установлению в последующее время памятей местным, епархиальным соборам святых.

Незадолго до кончины Святейшего Патриарха Алексия I (†17 апреля 1970) Церковь совершила канонизацию миссионера-святителя Николая Японского (†1912; пам. 3 февраля). Патриарший Местоблюститель Митрополит Пимен, избранный вскоре Патриархом, писал об этом Константинопольскому Патриарху Афинагору: “Священный Синод Русской Православной Церкви в расширенном заседании 10 апреля 1970 г. заслушал и обсудил доклад Комиссии и, воздав хвалу дивному во святых Богу, определил признать приснопамятного архиепископа Николая — епископа Японии сущим в лике святых, благодатью Божией прославленных, и память его праздновать 3 февраля по старому стилю, в день его блаженной кончины” (ЖМП. 1970. № 7. — С. 4).

9 августа 1970 г. Американская Церковь канонизировала преподобного Германа Аляскинского (†1837; пам. 27 июля), а решением Священного Синода от 12 ноября того же года его имя было внесено в Русский Месяцеслов. Таким образом он стал первым святым, внесенным в церковный календарь при Патриархе Пимене. С Американской Церковью связано прославление еще одного святого — святителя Иннокентия (†1879; пам. 31 марта). Поскольку Митрополит Московский Иннокентий был погребен у нас, в Троице-Сергиевой Лавре, то Американская Церковь, памятуя его миссионерские труды на своей канонической территории, обратилась к Русской Церкви с просьбой о канонизации святителя Иннокентия, что и произошло 6 октября 1977 г. (ЖМП. 1977. № 12. — С. 3; 1978. № 1. — Сс. 2–9).

Решением Синода от 21 февраля 1978 г. была утверждена Служба святителю Мелетию Харьковскому, составленная Харьковским Владыкой Никодимом (ЖМП. 1978. № 4. — С. 2). А 12 марта того же года в Харьковском кафедральном соборе прошли торжества. На Всенощном бдении автор службы владыка Никодим объявил, что Священный Синод рассмотрел Службу и Акафист святителю Мелетию и благословил “утвердить и благословить их к употреблению во всех церквах Московского Патриархата”. Была отслужена заупокойная лития по святителе Мелетии и в связи с прославлением Святителя вместо “вечной памяти” весь собор “едиными усты и единым сердцем” воспел ему величание. Архиепископ Никодим произнес слово. “Сего­дня мы <…> с благоговением чтим священную память новоявленного угодника Божия, иже во святых отца нашего Мелетия, архиепископа Харьковского. Мы молитвенно приобщаемся к торжеству Церкви Небесной, радуясь, что в сонме святых, в земле Российстей просиявших, нам дарован новый предстатель и теплый за нас молитвенник перед Престолом Божиим” (ЖМП. 1979. № 4. — Сс. 23–24).

При Патриархе Пимене были установлены празднования соборам святых различных епархий: собору Радонежских святых, Сибирских, Белорусских, Тульских, Костромских и т. д.

Важным событием явилось празднование 1000-летия Крещения Руси, когда на юбилейном Соборе был канонизирован целый лик русских святых: благоверный князь Димитрий Донской (†1389; пам. 19 мая), преподобный Андрей иконописец (†XV в.; пам. 4 июля), преподобный Максим Грек (†1555; пам. 21 января), святитель Московский Макарий (†1563; пам. 30 декабря), преподобный Паисий Молдавский (†1794; пам. 15 ноября), блаженная Ксения Петербургская (XIX в.; пам. 24 января), преподобный Амвросий Оптинский (†1891; пам. 10 октября), святители Игнатий Кавказский (†1867; пам. 30 апреля) и Феофан Затворник (†1894; пам. 10 января). Лик новоканонизированных святых хронологически охватывает почти шесть веков русской истории. Среди святых мы встречаем главу Церкви и главу государства, монахов-аскетов и святителей-богословов. Женская святость представлена тяжелейшим подвигом юродства.

Вскоре, во время празднования 400-летия учреждения Патриаршества на Руси, на архиерейском Соборе к лику святых были причислены первый Московский Патриарх Иов (†1607; пам. 19 июня) и Патриарх нашего времени Тихон (†1925; пам. 25 марта).

Благословением Святейшего Патриарха Пимена как местночтимый святой был прославлен в Рязани святитель Мисаил (†1656; пам. 10 апреля).

Во время избрания ныне здравствующего Патриарха Алексия II на Соборе был канонизирован святой праведный Иоанн Кронштадтский (†1908; пам. 20 декабря).

Канонизация святых продолжилась в последующее время. И наряду со святыми прошлого времени (родители преподобного Сергия — преподобные Кирилл и Мария, святитель Филарет Мос­ковский), начинает прославляться все большее число святых новомучеников и исповедников Российских, почти наших современников. Одновременно возродилось такое известное ранее в Церк­ви явление, как канонизация местночтимых святых, то есть почитаемых либо в отдельной епархии, либо в монастыре.

По-прежнему решением Священного Синода в Месяцеслов вно­сятся имена святых, прославленных в других Церквах (ЖМП. 1997. № 6. — С. 4). Среди них прежде всего следует назвать нашего соотечественника, афонского подвижника — старца Силуана (†1938; пам. 11 сентября).

В течение Синодального периода (1700–1917) канонизация святых совершалась нечасто и еще реже в последующее время. Поэтому наше время по числу канонизаций сопоставимо лишь с эпохой Всероссийского Митрополита Макария, созвавшего для прославления святых знаменитые Московские Соборы 1547, 1549 гг. Эти Соборы вызвали целую эпоху в жизни Церкви, когда работало множество духовных писателей, создававших Жития русских святых, или их новые редакции, а также Похвальные слова, Службы. В честь “новых чудотворцев”, как тогда называли новоканонизованных святых и вообще всех русских святых, строились храмы, им писались иконы, совершали открытия святых мощей, их именами называли младенцев при крещении. Же­лая внести посильный вклад в прославление канонизуемых ныне святых, нам представляется необходимым дать читателям краткие сведения о всех русских святых, канонизованных в последнее время.

КАНОНИЗАЦИЯ СВЯТЫХ В РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ

(Исторический обзор канонизации святых

в Русской Православной Церкви)

Период от крещения Руси до макариевских Соборов

В первый период канонизации обнаружилась одна специфическая особенность, суть которой заключалась в том, что телесные останки (мощи) угодника Божия были вскрываемы в надежде, что Бог, по молитвам почитающих сего угодника христиан, явит их чудотворными. Так, в надежде будущего явления чудес были открыты мощи князей страстотерпцев Бориса и Глеба³, княгини Ольги⁴, преподобного Феодосия Печерского⁵, князя Ярославского Феодора Черного и его сыновей⁶, а в более поздний период (1652 г.) совершено открытие мощей преподобного Даниила, князя Московского.

В месяцесловах этого времени⁷ указано до семидесяти усопших, почитавшихся Русской Церковью святыми, из них двадцать два имели общецерковное почитание⁸. Каждый из этих святых был прославлен прежде всего даром чудотворений, что являлось достаточным условием причисления угодника Божия к лику святых. Даже если угодником был явлен подвиг исповедничества или страдания за веру (князь Михаил Черниговский и боярин его Феодор, Великий князь Михаил Тверской), то летописец акцентирует внимание не на исповедничестве, а на чудотворениях.

Не исключительным в этом отношении представляется случай при­чтения к лику святых равноапостольного князя Владимира — крестителя Руси. Он довольно долго (более 200 лет) не пользовался общецерковным почитанием, невзирая на его заслуги перед Церковью, пока в день его кончины — 15 июля князь Новгородский Александр Ярославович не одержал победу на Неве, усматривая в том заступничество князя Владимира. С этого времени новгородцы установили празднование памяти князя Владимира как святого.

Нередким поводом к канонизации было обретение мощей угодника при копании фундаментов для перестройки церкви и совершение в связи с этим чудотворений. Сам факт открытия мощей не был условием канонизации, но промыслительное открытие, сопровождающееся чудотворениями, являлось вполне достаточным условием таковой (свя­титель Леонтий Ростовский).

Так, в 1439 г., когда в Новгороде один стоявший на паперти церковный гроб был пробит камнем и никто не знал, чьи нетленные мощи в нем почивают, архиепископ Новгородский Евфимий стал молить Бога — как говорится в “Сказании” об обретении мощей, — дабы стало явным, “кто есть лежащий во гробе оном”. И только после того, как “во едину нощь” (то есть через известный промежуток времени) епископу чудесным образом было открыто в видении, что в гробе том лежит архиепископ Исаия, “в схиме Иоанн”, сподобившийся “по­слу­жи­ти чудеси святей Богородице честному Ея Знамению” (то есть чело­век, известный своим благочестием при жизни), — только после этого возданы были почести прославленному нетлением мощей архиепископу Иоанну⁹. Точно так же, когда в Боровичах оказались чудотворные мощи неизвестного святого, то посланная туда в 1544 г. комиссия из духовных лиц “про житие его спрашивала священников, старост и волостных людей, каково его было житие”, узнав таким образом, что новоявленные мощи принадлежат Иакову Боровичскому¹⁰.

Инициатором канонизации могли быть различные носители церковного сознания: князь, епископ, народ, частное лицо. Например, почитание блаженного Прокопия Устюжского началось по частной инициативе одного лица, пришедшего в Устюг, построившего часовню над могилой блаженного и поместившего в ней образ Прокопия. Ут­вер­дилось это почитание, конечно, после благословения церковной власти, да и то, надо думать, по требованию устюжских “ратных людей”, которым было явление блаженного Прокопия при походе на Казань в 1471 г.¹¹.

В целом за обозреваемый период было установлено общецерковных и местных почитаний 68 святым¹².

Макариевские Соборы 1547 и 1549 годов

Плодом деятельности макариевских Соборов, созванных по ини­циа­тиве царя Иоанна IV и Митрополита Московского и всея Руси Макария в 1547 и в 1549 гг., явилась одновременная канонизация 39 русских святых; из прежних местночтимых причислены к лику святых всей Церкви 23, местночтимыми признано 8 впервые признаны святыми всей Церкви 7 и местночтимым 1. Собором 1547 г. к общецерковному почитанию было канонизировано 14 святых. Обоими Соборами канонизация проводилась “со всяким тщанием и испытанием о чу­де­сах”, совершенных канонизируемыми¹³.

Макариевские Соборы — это время подведения итогов шестисотлетия Крещения Руси. К этому периоду Русская Церковь явила сонм подвижников, память о которых была жива, а места их захоронения почитались. Царь Иоанн IV прямо заявил Собору о том, что “неисто­щимое богатство” явил Бог в народе Своем и что эти святые незаслуженно забываемы, и память им не творится подобающим образом¹⁴. Следовательно, макариевские Соборы — это упорядочение почитания уже чтимых местных святых; Соборы переводили храмовое почитание в епархиальное (блаженный Максим Московский), местноепархиальное почитание — в общецерковное (Митрополит Иона, преподобный Пафнутий Боровский, князь Александр Невский). На этих Соборах из 39-ти канонизированных святых только восемь не имели ранее ни общецерковного, ни местного, ни храмового почитания.

Основой канонизации как и прежде были свидетельства чудотво­ре­ний, причем акты свидетельств зачитывались на соборных заседаниях¹⁵.

Таким образом, к середине шестнадцатого столетия в Русской Церкви было канонизировано к общецерковному почитанию и празднованию памяти 52 святых, и, кроме того, в святцах обреталось еще 13 угодников, внесенных в списки святых по благословению местных архиереев.

Время от макариевских Соборов до учреждения Святейшего Синода

Вторая половина шестнадцатого столетия и весь семнадцатый век являются наиболее плодовитыми по канонизации русских святых: в святцы было внесено до 150 новых имен общецерковного и местного почитания. Среди них были преподобные, епископы, князья, а также праведные и Христа ради юродивые, скончавшиеся большею частию задолго до канонизации: в пятнадцатом, четырнадцатом, тринадцатом и даже в двенадцатом веках¹⁶.

Важнейшей особенностью канонизации в означенное время было Русской державы. Половину (около 70-ти) всех канонизированных святых, преимущественно прославление угодников, потрудившихся в церковном строительстве и в миссионерском просвещении отдаленных мест, в этот период составляют преподобные и богоносные отцы — основатели монастырей и их последователи (Ферапонт Белоезерский, Авраамий Чухломской, Геннадий Любомироградский, Трифон Вятский и др.).

Порядок их канонизации, как правило, был следующим. Братия монастыря усердно почитала своего усопшего первоигумена постоянным панихидным пением, которое постепенно окрашивалось молитвенными обращениями к сему угоднику. Настоятель монастыря ставил перед церковной властью вопрос о молитвенном со святыми почи­та­нии угодника Божия и получал на то разрешение и благословение. Благословляющая власть рассматривала также представленные монастырем житие и службу (тропарь, кондак и проч.) сему святому.

При таком порядке несколько смещался акцент с чудотворений на заслуги перед Церковью и на личные подвиги (преподобный Антоний Сийский и др.).

Многочисленность подвижников, причтенных к лику святых для местного и общего почитания за половину шестнадцатого и за весь сем­надцатый век, объясняется большой миссионерской активностью Рус­ской Церкви с ее монастырями и строгой школой монашества.

В этот период требование чудотворений как критерий канонизации как бы ослабляется, одновременно проявляются древние византийские правила: причтение к лику святых благочестно поживших епископов. По крайней мере, захороненные в древности в новгородском Софийском соборе епископы стали местночтимыми без каких-либо свидетельств о чудотворениях именно в этот указанный период.

Позднее утверждение такого правила в Русской Церкви (в Московской митрополии) способствовало церковной традиции почитать святыми благочестно поживших первосвятителей, поэтому такие благоустроители Церкви и государства, как митрополит Макарий (†1563), патриарх Гермоген (†1612), патриарх Филарет (†1633), патриарх Никон (†1681) в этот период находились в списках местночтимых святых.

Синодальный период

Синодальный период в Русской Православной Церкви характеризуется меньшим количеством канонизаций. Так, если от Собора 1549 г. до учреждения Синода (1721 г.) всего было канонизировано 146 святых, то от учреждения Синода до восстановления патриаршества канонизировали как общецерковных только 10 святых, а местночтимых — 15.

Профессор Евгений Голубинский, исследуя историю канонизации этого периода, приводит список святых, “память которых празднуется”, в сопоставлении со святыми, “память которых не празднуется”; как в первый, так и во второй списки вошли святые, имена которых находились в монастырских или соборных святцах; ко второй группе Голубинский относил всех тех подвижников, сведения о которых были весь­ма краткими, по этой причине историк считал их мало почитае­мы­ми. Однако при современном изучении, когда в распоряжении исследователя появилось дополнительное число списков синодиков, можно опре­делить, что так называемые “непочитаемые” святые в действитель­ности всегда были в сознании народа и памяти их чествовались в различных уголках России. Свидетельством этого является то, что мно­гие из непочитаемых, по Голубинскому, святых позднее вновь были внесены в месяцесловы и остаются, таким образом, в святцах Русской Церк­ви поныне (например, Аркадий Новоторжский, Иринарх Соловецкий, Даниил Шужгорский, Симон Юрьевецкий и др.). Кроме единичных канонизаций в Синодальный период была осуществлена одна большая соборная канонизация — святых Киево-Печерской Лавры.

Трудами митрополита Киевского Петра Могилы преподобные отцы, почивающие в Ближних и Дальних пещерах Киевской Успенской Лавры, общим числом сто восемнадцать, были причислены к местночтимым святым города Киева в 1643 г. и внесены в русские святцы по указу Святейшего Синода для общего почитания в 1762 г.

В то же время установилось местное празднование малороссийским святым: преподобному Иову Почаевскому, Макарию Овручскому и дру­гим. В актах двух последних канонизаций не указаны чудеса, происходившие от мощей или святых икон. Тогда как установление общецерков­ного празднования памяти пяти святителей (Димитрия, епископа Рос­товского, Митрофана, епископа Воронежского, и других) сопровождалось свидетельством о чудотворениях у мощей угодников Божиих.

К началу двадцатого века кроме святцев обще- и местнопочитае­мых святых составлялись списки усопших православных христиан, которые по достоинству именовались святыми, но в памяти церковной им творились только панихиды. Указанные списки включали около пятисот имен, половине из них постоянно пелись панихиды с молитвенными к ним обращениями, а другая половина лишь наличествовала в этих списках особыми заботами их составителей¹⁷. Это не было чем-то новым в практике Русской Церкви. В грамоте 1690 г., отвечая соловецкой братии на челобитие о “всенощном пении” в честь преподобного Германа Соловецкого, Афанасий, архиепископ Холмогорский, раз­делял угодников Божиих, которых следует всегда почитать за их постнические труды и подвиги, и угодников Божиих, которым положено уставное празднование памяти. В частности, сей грамотой он повелел “почитать (Германа) яко угодника Божия”, но “песнопения творить со всенощным пением” не повелел, впредь до суда святительского и царского¹⁸.

Вопреки формализации процесса канонизации церковное самосознание открывало все больше и больше святых угодников Божиих, сведения о них бережно хранились, публиковались в церковной печати и систематизировались в помесячные своды “Жизнеописания отече­ствен­ных подвижников благочестия”.

В целом же в конце Синодального периода из указанного списка почитаемых усопших христиан трое были канонизированы и явились немеркнущей славой Русской Православной Церкви: преподобный Серафим Саровский, священномученик патриарх Гермоген и святитель Иоасаф, епископ Белгородский.

Современный период

Современный период начинается Поместным Собором Русской Пра­во­славной Церкви 1917–1918 гг., на котором среди других обсуждались также и вопросы канонизации, в частности были причислены к лику святых святители Софроний Иркутский и Иосиф Астраханский.

В новейшее время канонизации осуществлялись следующим образом. В 1974 г. в Синод Русской Православной Церкви поступило обращение Священного Синода Православной Церкви в Америке с просьбой о канонизации просветителя Америки митрополита Московского и Коломенского Иннокентия. Рассмотрев это прошение, Священный Синод учредил комиссию для изучения материалов из жизни святого и в результате 6 октября 1977 г. провозгласил Иннокентия (Ве­ниа­ми­но­ва) святым, причисляя его к лику равноапостольных¹⁹. Аналогично решился вопрос и с канонизацией святителя Николая, архиепископа Японского, которая осуществилась постановлением Священного Синода Русской Православной Церкви от 10 апреля 1970 г.²⁰. Этой канонизации предшествовало обращение к Русской Православной Церкви Собора Православной Миссии в Японии с просьбой о канонизации святителя²¹.

По существующей в Церкви традиции святые, канонизированные в отдельных Церквах, могут вноситься в списки святых другими Поместными Церквами. Так, святой Иоанн Русский, канонизированный Константинопольской и Элладской Церквами, был внесен в списки святых в Русской Православной Церкви 1 июля 1962 г., а преподобный Герман Аляскинский, канонизированный Американской Православной Церковью 9 августа 1970 г., в русской Православной Церкви был внесен в святцы по постановлению Синода 12 ноября 1970 г.

Необходимо сказать о наличии в Русской Православной Церкви соборного празднования святых. В такие соборы входят все канонизированные ранее святые одной местности.

Так, Русская Православная Церковь в своем годичном круге празд­ну­ет памяти таких соборов, как Киево-Печерских, Новгородских, Белорусских, Ростово-Ярославских, Костромских, Казанских, Радонежских святых и другие.

Кроме этого в Русской Церкви есть общий праздник “Всем святым, в земле Российской просиявшим”, который возник еще в средневековой Руси, а в последнее время повторно подтвержден к празднованию на Поместном Соборе Русской Православной Церкви 1917–1918 гг. В этот день Церковь чтит всех святых угодников Божиих, как прославленных, так и неизвестных людям, но ведомых Богу.

В заключение можно сказать, что в Русской Православной Церкви канонизация святых являлась подтверждением и благословением уже имевших место фактов народно-церковных почитаний усопших подвижников благочестия; церковная же власть освящала это почитание и торжественно провозглашала подвижника веры и благочестия святым.

Выводы о практике канонизации святых в Церкви и основания для прославления предлагаемых подвижников благочестия

Подводя итоги рассмотрения истории канонизации, кратко перечислим те основания, которыми руководствовалась Церковь при прославлении святых на всем протяжении своего исторического бытия.

Канонизация всегда мыслилась церковным сознанием как факт проявления в Церкви святости Божией, действующей через облагодатствованного подвижника благочестия. Посему во все времена основным условием прославления святых было проявление подлинной освя­щенности, святости праведника.

Свидетельством такой святости могли быть:

1. Вера Церкви в святость прославляемых подвижников как людей, Богу угодивших и послуживших пришествию на землю Сына Божия и проповеди Святого Евангелия (на основании такой веры прославлялись праотцы, отцы, пророки и апостолы)²².

2. Мученическая за Христа смерть или истязания за веру Христову (так, в частности, в Церкви прославлялись мученики и исповедники).

3. Чудотворения, совершаемые святыми по его молитвам или от честных его останков-мощей (преподобные, молчальники, столпники, мученики-страстотерпцы, юродивые и др.)²³.

4. Высокое церковное первосвятительское и святительское служение. (Так, Симеон Солунский говорит, что в Константинополе, в великом храме Апостолов, издревле архиереи полагались внутрь жертвенника, как и мощи святых ради благодати божественного священства²⁴).

5. Большие заслуги перед Церковью и народом Божиим (ка­но­ни­за­ция царей, князей и равноапостольных²⁵).

6. Добродетельная, праведная и святая жизнь, не всегда засвидетельствованная чудотворениями (так прославлялись благоверные князья, княгини и некоторые преподобные²⁶).

7. В семнадцатом веке, по свидетельству патриарха Нектария, три вещи признавались причиной истинной святости в людях: православное безукоризненное совершение всех добродетелей, за которыми следует противостояние за веру даже до крови; проявление Богом сверхъестественных знамений и чудес²⁷.

8. Нередко свидетельством о святости праведника было большое почитание его народом, иногда еще при жизни. По кончине подвижника почитающие его христиане составляли ему службу, тропарь и кондак, писали икону и житие. В основе таких почитаний также лежит какая-то сверхъестественная помощь от усопшего подвижника, однако, по причине отсутствия записей о таких чудесах, Церковь могла канонизировать праведника на основании его большого народного почитания. (Так, в частности, совершалась канонизация некоторых святых на Соборах 1547 и 1549 гг., где свидетельством святости подвижников приводилось большое их почитание и, отсюда, множество икон, житий, служб.)

В целом, основания к канонизации святых в истории Церкви не были единообразны, ибо в каждом отдельном случае при прославлении находились особые причины, которые могли зависеть как от подвига спасения подвижника (будь то мученик, преподобный или юродивый), так и от тех духовных потребностей, которые в каждый исторический момент Церковь находила необходимыми для блага и спасения своих чад.

При многообразии причин и оснований канонизации святых в различные исторические эпохи существования Церкви одно осталось неизменным: всякое прославление святых есть явление святости Божией, оно всегда совершается по благоизволению и волеизъявлению самой Церкви.

Определенное значение в вопросе канонизации имели мощи. По учению Православной Церкви, мощами святых являются как полностью сохранившиеся (нетленные мощи), так и отдельные частицы от тел прославленных Богом праведников. Само наименование их мощами в церковнославянском языке обозначает мощь, силу, то есть какие-то чудесные, сверхъестественные их проявления, что было свидетельством причастности Божественной благодати.

Возникновение чудес или чудесных проявлений (источение мира) от мощей в Русской Церкви часто было началом прославления святого. Однако мощи святых нередко износились из земли уже после канонизации, из чего можно заключить, что наличие святых останков оставалось лишь одним из возможных условий прославления святого.

Всякой канонизации предшествовала подготовительная работа по изучению житий, трудов и подвигов канонизуемых. Это обязательное условие наблюдалось как при единичном, так и при групповом прославлении угодников Божиих. В каждом отдельном случае Церковь, рассмотрев подвиг канонизуемого, определяла основания к его канонизации. После этого выносилось определение о причислении предложенного подвижника к лику святых Божиих угодников.

В исследованиях, относящихся к предлагаемой канонизации, были также изучены жития, чудеса, труды и подвиги всех нижепоименованных подвижников. Их многообразные подвиги духовного совершенствования призваны озарить путь к спасению современному христианину. Предлагаемые к канонизации в своей жизни показали следующие добродетели: любовь к ближним, служение Отечеству, благотворительность и храмоздательство князя Московского Димитрия, постничество, аскетический подвиг и творчество иконописания Андрея Рублева; строгая христианская жизнь, терпение и твердость в вере преподобного Максима Грека; забота о Церкви, смирение, постничество и пример почитания святых, данные Митрополитом всея Руси Макарием; стар­че­ство, молитвенность и подвиг ученого монаха схиархимандрита Паи­сия Величковского; самопожертвование и бескорыстие, смиренно­муд­рие и любовь к ближним блаженной Ксении; труд просветителя, бо­гослова, аскета и проповедника святителя Феофана Затворника; об­раз пастыря, пример душепопечительства, сострадания, снисхождения к людям и верности Богу схииеромонаха Амвросия Оптинского; глубокое богословствование, образ молитвенности и пример всецелой отданности для служения Богу епископа Игнатия Брян­ча­ни­но­ва.

Труды по подготовке данной канонизации выявили необходимость и дальнейших изучений вопроса о прославлении святых, как живших в прошлые века, так и завершивших свою подвижническую жизнь и подвиги в новое время. Они как звезды на тверди небесной над Русской землей; но требуется достаточно времени и углубленных трудов, дабы представить их жизнь и подвиги для назидания верным.

Из Сообщения об автокефалии Русской Православной Греко-Кафолической Церкви Америки (Митрополичий округ) и автономии Японской Православной Церкви (Николай-до)

В расширенном заседании Священного Синода Русской Православной Церкви 10 апреля 1970 года был заслушан и обсужден доклад митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима, председателя Комиссии по изучению вопроса о канонизации архиепископа Японского Николая (Касаткина). Священный Синод определил канонизовать приснопамятного архиепископа Японского Николая (Касаткина) ввиду всеобщего почитания его в Японии православными христианами как праведника и молитвенного предстателя пред Господом.

Из Послания Патриаршего Местоблюстителя Митрополита Крутицкого и Коломенского Пимена Его Святейшеству Святейшему Афинагору, Архиепископу Константинополя — Нового Рима и Вселенскому Патриарху

Ввиду глубокого почитания Архиепископа Николая православными чадами в Японии как праведника и дивного угодника Божия <…> Священный Синод Русской Православной Церкви в расширенном заседании 10 апреля 1970 года <…> воздав хвалу дивному во святых Богу, определил признать приснопамятного Архиепископа Николая — апостола Японии сущим в лике святых, благодатью Божией прославленных <…> Священный Синод поручил митрополиту Ленинградскому и Новгородскому Никодиму составление и написание особой службы святому Николаю, Архиепископу Японскому, а до утверждения ее отправлять новопрославленному святому службу святительскую по Общей Минее.

За церковными службами имя новоканонизованного святого определено возносить так: “Свя­то­го равноапостольного Николая, Архиепископа Японского”²⁸.

Святой равноапостольный Николай, архиепископ Японский

*1 августа 1836–†3 февраля 1912

Прославлен в 1970 г. Память празднуется 3 (16) фев­ра­ля

Святой равноапостольный Николай (Иван Дмитриевич Ка­сат­кин) родился в селе Березе (Смоленская гу­бер­ния) в семье диакона. В 1856 г., закончив Смо­лен­скую семинарию, он поступил в Петербургскую Духовную ака­де­мию. По окончании четвертого курса он откликнулся на предложение Синода за­нять место настоятеля посольской церкви в Японии. 24 июня 1860 г. Иван Дмитриевич был пострижен в монашество с име­нем Николай, 29 июня рукоположен в иеродиакона, а 30 июня, в день Собора Двенадцати Апостолов — в иеромонаха. Иеромонах Николай прибыл в Японию, в город Хакодате, где находилось российское консульство, 2 июля 1861 г. И здесь мо­лодой миссионер обнаружил, что проповедь Евангелия в этой стране практически невозможна. Дело в том, что японцы тогда крайне нетерпимо относились ко всем иностран­цам. От­крытая проповедь христианства была запрещена, а японцу-христианину грозила смертная казнь. Но отец Ни­ко­лай не впал в уныние. Он ревностно принялся за изу­чение японского языка, местных обычаев и религиозных ве­ро­ваний. При знакомстве с Японией он проявил не­обык­но­вен­ную широту ума и открытость, которые позволили ему прео­до­леть агрессивную отчужденность местных жителей. Очень скоро он стал вхож во многие японские дома, а среди его друзей поя­ви­лись и представители буддийского духовенства. “В начале за­вое­вать любовь, а потом нести Слово”, — эти слова стали его ру­ко­водящим принципом, обеспечившим успех всей его по­сле­дую­щей деятельности. В 1864 г. он обратил ко Христу первого японца. С это­го момента начинается трудный и опасный период тайной про­по­веди иеромонаха Николая и его помощников из но­во­об­ра­щен­ных. К весне 1868 г. их уже насчитывалось около 20-ти че­ло­век. 6 апреля 1870 г. указом правительствующего Синода в Япо­нии была открыта Духовная миссия, начальником которой был назначен иеромонах Николай с возведением его в сан архи­ман­дрита. В 1872 г. к нему прибыл помощник, что позволило на­чальнику Миссии перебраться в Токио. Сле­дующий, 1873 г. стал определяющим в судьбе японского Пра­вославия: в этом году были отменены старые анти­хрис­тиан­ские указы. Проповедь Христа теперь могла стать открытой. В по­следующие годы число христиан-японцев продолжало уве­ли­чи­ваться. В 1875 г. был рукоположен первый священник-япо­нец, а к 1878 г. их было уже шестеро. 30 марта 1880 г. в Пе­тербурге, в Троицком соборе Александро-Невской Лавры архи­мандрит Николай был возведен в сан епископа. Его труды продолжались в трех направлениях. Во-первых, пастырское окорм­ление. Святитель почти ежедневно объезжал ту или иную часть своей епархии, проверял нравственное со­стоя­ние приходов, служил, проповедовал. Во-вторых, ре­ли­гиоз­ное образование: в начале 1880-х гг. в Токио было четыре цер­ков­ных училища, в том числе одно женское. В Миссии изда­вал­ся ряд журналов. В-третьих, всю свою жизнь, каждый день вла­ды­ка трудился над переводом на японский язык Священного Пи­сания и богослужебных книг. Святителем Николаем был так­же на­писан ряд научных востоковедческих работ. Много вни­мания он уделял делу знакомства японцев с классической рус­ской и европейской культурой. В этом направлении тру­ди­лось основанное им “общество переводчиков”. Во время рус­ско-японской войны 1904–1905 гг. святитель с риском для жизни остался со своей паствой, хотя имел возможность вые­хать в Россию. 30 июня 1910 г. в Токио был торжественно от­празд­нован 50-летний юбилей его служения в Японии. К этому дню преосвященный Николай был возведен в сан архи­епис­ко­па. Это празднование отчетливо показало, как благодаря под­ви­гу всей его жизни в Япо­нии изменилось отношение к Православию. Святителя чествовали не только его чада, но и свет­ские власти и пресса. Сам же архиепископ Николай вос­при­ни­мал свое делание исключительно как творение Воли Божией. “Раз­ве есть какая-нибудь заслуга у сохи, которою крестьянин вспахал поле?”, — говорил он. Архиепископ Николай похоронен на токийском кладбище Янака. Как образец истинного христианского миссионера он был прославлен первым из русских святых, канонизированных нашей Цер­ко­вью во второй половине ХХ в.

Из Деяния Священного Синода 6 октября 1977 года

Священный Синод, воздав хвалу и славу Господу, Спасителю и Промыслителю о всем мире, дающему неоскудевающую милость Своей Церкви, определяет:

1. Приснопамятного митропо­лита Иннокентия, святителя Мос­ков­ского, апостола Америки и Сибири, признать в лике святых, благодатию Божиею прослав­ленных.

2. Святые останки его да пребывают под спудом <…>

4. Службу святителю Иннокентию, митрополиту Мос­ков­ско­му и Коломенскому, поручить составить Преосвященному митрополиту Ле­нинградскому и Новгородскому Никодиму, а до утверждения ее править службу святительскую по Общей минее.

О сем объявляется всем верным чадам Святой Церкви, да воздают они хвалу Триединому Богу, благоволившему прославить нового праведника и о них предстателя, и да возносят они свои молитвы свя­тителю Иннокентию, предстоящему Престолу Божию во славе небесной, его же молитвами и ходатайством его хранит Господь Бог всех верных в единомыслии, истине и любви, а всему человеческому роду да подаст мир и спасение. Аминь.

Святитель Иннокентий, митрополит Московский и Коломенский

*26 августа 1797–†31 марта 1879

Прославлен в 1977 г.

Память празднуется 31 марта/13 апреля (преставление) и 23 сен­тября/6 октября (день прославления)

Святитель Иннокентий (Иван Евсеевич Попов-Вениа­ми­нов) родился в селе Анги (Ир­кутская губерния), в семье по­номаря местной церк­ви. В 1817 г. он окончил Иркутскую семинарию, женился и стал диа­коном одной из городских церк­вей. В 1821 г. он был рукоположен во священника и стал в своем приходе проводить воскресные беседы с детьми — неслыханное по тем временам нововведение. В 1823 г. он с семьей от­пра­вился на остров Уна­лашку для просвещения алеутов. Свою деятельность отец Иоанн начал с постройки храма. По­мощников-алеутов он учил различным ремеслам и тем располагал их к себе. Отец Иоанн усердно изучал алеутский язык, создал для него письменность и в 1830-х гг. перевел на него Катехизис и Евангелие от Матфея. В последующие годы он создал лингвистические описания ряда неизвестных языков, которые изучил в ходе своей деятельности, за что был избран в почетные члены высоких научных обществ. На острове он создал школу, где учил детей алеутов по учебникам, написанным им самим. В 1834 г. отец Иоанн был переведен на остров Ситху у побережья Аляски, жители которого были крайне враждебны по отношению к русским. Их любовь он завоевал, оказав реальную помощь: во время эпидемии оспы он делал прививки и спас жизни многих людей. Только после этого отец Иоанн приступил к проповеди и вскоре добился зна­чи­тель­но­го успеха. 29 ноя­бря 1840 г., после смерти жены, он принял мо­нашество с именем Иннокентий и 15 декабря был поставлен во епископа Камчатского, Курильского и Алеутского. Будучи епископом, святитель Иннокентий старался знакомиться с мельчайшими подробностями жизни своей епархии, посетить самые отдаленные ее уголки. Зимой 1842–43 гг. он предпринял путешествие по Камчатке, проехав ее из конца в конец. Такие путешествия святитель предпринимал потом еще четырежды: в 1846, 1850 и 1861–62 гг. На Камчатке им была опробована та миссионерская тактика, которая затем успешно использовалась в Якутии: во многих селениях строились часовни, где по воскресеньям община отправляла службу

мирянским чином, священникам же, поскольку невозможно было рукоположить их в каждое село, выдавался переносной антиминс, с тем, чтобы они объезжали несколько сел, совершая таинства и проповедуя. В 1850 г. святитель Иннокентий был возведен в сан архиепископа, а в 1852 г. к его епархии была присоединена Якутия. Здесь владыка продолжил свою неустанную деятельность. Под его руководством создавалась письменность на языках народов, к которым была обращена проповедь, делались переводы Писания и богослужебных книг. Святитель Иннокентий дважды объехал Якутию. В конце 1850-х гг. в его ведение был передан Амурский край, который святитель объехал в 1858 и 1860–61 гг. Много сил употребил владыка на то, чтобы вырастить новое поколение миссионеров. В 1860 г. архиепископ Иннокентий благословил проезжавшего через его епархию иеромонаха Николая (Ка­сат­ки­на), будущего Апостола Японии. 5 января 1868 г. святитель Иннокентий был назначен митрополитом Московским и Коломенским. На этом посту он продолжал заботиться о расширении мис­си­онерства: 25 января 1870 г. в Москве было открыто Православное миссионерское общество, помогавшее миссиям и готовившее миссионеров. Другим важным деянием Святителя было начатое по его ини­циативе в 1876 г. исправление богослужебных книг. Святитель Иннокентий почил в Великую Субботу и был погребен в Троице-Сер­гиевой лавре. В тех, кому он нес Слово Божие, святитель Иннокентий видел людей, открытых к познанию начал высокой нравственности и культуры, которые дает человеку христианство. В их благодарной памяти он остался любящим отцом и заступником. В 1997 г. Русская Православная Церковь отмечала 200-летие со дня рождения Святителя.

^{______________________}

Определение Священного Синода от 21 февраля 1978 года

Слушали: Доклад Преосвященного митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима об отредактированных им службе и акафисте святителю Мелетию, архиепископу Харьковскому, представленных Святейшему Патриарху Преосвященным архиепископом Харьковским и Богодуховским Никодимом.

Постановили: Службу и акафист святителю Мелетию, архиепископу Харьковскому, утвердить и благословить их к употреблению во всех церквах Московского Патриархата²⁹.

Святитель Мелетий Харьковский

*6 ноября 1784–†29 февраля 1840

Память празднуется 12 (25) февраля (тезоименитство) и 29 февраля/14 марта (28 февраля/13 марта в невисокоскный год; преставление)

Святитель Мелетий (Ми­хаил Иванович Леонтович) родился в селе Ста­рые Санжары Полтавской губернии. В 1808 г. он окончил Екатеринослав­скую семинарию и как лучший ученик был на­правлен в Александро-Невскую академию. По ее окончании в 1814 г. он стал ее преподавателем. С 1817 г. он — инспектор и преподаватель Киевской Духовной семинарии, а с 1819 г. — первый инспектор Киевской академии. 11 февраля 1820 г. он был пострижен в монашество с именем Мелетий, 22 фев­раля посвящен в иеро­диакона, 25 февраля — в иеро­монаха. В 1821 г. отец Мелетий был постав­лен настоятелем Ку­те­ин­ско­го Оршанского монасты­ря с возведением в сан архимандрита. С ян­варя 1824 г. он был ректором Киевской Духовной академии. В октябре 1826 г. Святитель стал епископом Чигаринским, викарием Киевской епархии и настоятелем Киевского Златоверхого Михайловского монастыря. В своей епархии он особенно заботился о сиротах, вдовах и бедных, посещал тюрьмы. Насельников своей обители он учил подлинному подвижничеству. В апреле 1828 г. епископ Мелетий был назначен на Пермскую кафедру. В августе 1831 г. он стал архиепископом Иркутским. Здесь Святитель усиленно проповедовал Православие среди языч­ников. Путешествуя по епархии, он объездил Сибирь и побережье Тихого и Ледовитого океанов. На севере здоровье Святителя ухудшилось, и в 1835 г. его перевели на Слободско-Укра­ин­скую (позднее Харь­ковскую и Ахтырскую) кафедру. Здесь он восстанавливал монастыри, открывал духовные училища. Перед кончиной святитель Мелетий со словами “Ныне отпущаеши” осенил себя крестом, а затем попросил прощения у окружавших его. Вскоре после преставления по его молитвам начали совершаться чудеса. Гробница святителя Мелетия находится в Благовещенском кафедральном соборе города Харькова.

^{______________________}

Из Деяния Освященного Поместного Собора Русской Православной Церкви, посвященного юбилею 1000-летия Крещения Руси, проходившего в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре 6–9 июня 1988 года, о канонизации святых

Изволися Духу Святому и нам причислить к лику святых угодников Божиих для всероссийского церковного почитания следующих подвижников христианского благочестия:

1. Благоверного великого князя Московского Димитрия Донского (1350–1389), показавшего подвиг праведной и благочестивой жизни. В своем ревностном служении Церкви Христовой, патриотических трудах Отечеству и народу в грозные годы вражеского ига он явился истинным сыном Церкви Русской, вдохновляющим и ныне ее верных чад на самоотверженное служение Богу и людям. В недавнем праздновании 600-летия победы в Куликовской битве утвердилась благодарная почитаемость князя, по слову Евангелия, отдавшего душу свою за други своя (Ин 15:13). Он защищал веру Христову, основывал многие монастыри, строил храмы и благотворительствовал бедным.

2. Преподобного Андрея Рублева (1360–1-я половина XV в.), постника и аскета, известного иконописца, создателя многих икон, ныне прославленных по всему миру, всегда почитавшегося в Троице-Сер­гие­вом монастыре местночтимым святым. О преподобном Андрее современники свидетельствовали как о подвижнике святой жизни, обильно проявлявшем христианскую любовь к ближним. О нем преподобный Иосиф Волоцкий говорит как о сподобившемся видения и созерцания невещественного Божественного Света и явившемся по смерти своей облаченным в сияющие ризы своему сподвижнику по иконописанию Да­ниилу. Через многие иконы преподобного Андрея, особенно через образ “Святой Троицы”, ставший совершенным выражением догмата о Триедином Боге после более чем тысячелетнего его осмысления в православной иконографии, христианское благовестие в наши дни распространяется по всему миру.

3. Преподобного Максима Грека (1470–1556), местночтимого радонежского святого, чудотворца, монаха-аскета и учителя иноческого жития. Он, будучи узником и страдальцем многолетнего заточения, объединил в себе твердость в вопросах правой веры и личное смирение в подвижнической жизни. Являясь автором разнообразных творений, преподобный изложил в них богопросвещенные истины православных догматов и как духовный учитель углубил святоотеческую традицию.

4. Митрополита Московского и всея Руси Макария (1482–1563), по­казавшего подвиг добродетельной и постнической жизни, за которую он сподобился дара прозорливости и чудотворения, о чем имеются мно­гочисленные свидетельства его современников. Чудеса, совершенные им, и ныне вызывают благоговейные чувства в сердцах верных чад церковных, с благодарностью вспоминающих своего великого первоиерарха. Как ревностный хранитель чистоты веры, святитель боролся с различными ересями. Его церковная деятельность отмечена прославлением Русских святых, собиранием духовных сокровищ Русской Церкви (Великие Макарьевские Четьи-Минеи) и поднятием уровня духовного просвещения

5. Схиархимандрита Паисия Величковского (1722–1794), местнопо­чи­тающегося в Нямецком монастыре (Румынская Православная Церковь), известного святостью жизни, продолжателя исихастской традиции. Он был собирателем и переводчиком на русский и другие языки святоотеческих творений, результатом чего явилось изданное в России в 1793 году “Добротолюбие”. Схиархимандрит Паисий Величковский является возродителем на Руси школы старчества, которая на протяжении всего XIX века и позднее приносила свои благодатные плоды на ниве спасения чад церковных в Глинской, Оптиной и в других монастырях и пустынях Русской Церкви.

6. Блаженную Ксению Петербургскую (XVIII–начало XIX в.), быв­шую юродивой, почитавшуюся еще при жизни и на протяжении всего XIX и XX веков скорой помощницей и чудотворицей. Ради спасения и любви к ближним она взяла на себя подвиг казаться безумною. За свои труды, молитвы, пощения, странничества и претерпевания со смирением насмешек блаженная получила от Бога дар прозорливости и чудотворения. Ее часовня на Смоленском кладбище Ленинграда была испещрена благодарениями за соделанные чудеса по ее молитвенному предстательству.

7. Епископа Игнатия Брянчанинова (1807–1867), подвижника бла­го­честия, автора многочисленных творений, аскета и учителя христианской жизни, труды которого по глубине и духовному содержанию раскрывают дух святоотеческого предания и являются его продолжением. Они легко читаемы и понимаемы современному христианину. Епископ Игнатий почитался за святость жизни уже своими современниками, которые видели в нем ученого подвижника и богослова Православной Церкви.

8. Иеросхимонаха Амвросия Оптинского (1812–1891), который, будучи пастырем-старцем, оказал значительное нравственное влияние на современное ему общество. Духовник многих монастырей и пустыней, в своих назиданиях он указывал для людей различных слоев общества еди­ный спасительный путь жизни — покаяние и веру в Промысл Божий. Старец Амвросий смирением и терпением стяжал благодатные да­ры Духа Святого: рассудительность и учительность, евангельскую любовь и сострадание к каждому человеку, прозорливость и силу врачевания и чудотворения.

9. Епископа Феофана Затворника (1815–1894), двадцать восемь лет проведшего в Вышенской пустыни после 25-летнего усердного и плодотворного служения Церкви Божией на различных поприщах. Епископ Феофан через обширную переписку содействовал духовному возрождению современного ему общества. В своих нравоучительных и истолковательных сочинениях он проявил себя как экзегет и богослов. Глубокое богословское понимание христианского учения, а также опытное его исполнение и, как следствие сего, высота и святость жизни святителя позволяют смотреть на его писания как на развитие святоотеческого учения с сохранением той же православной чистоты и богопросвещенности.

Освященный Собор, благодатию Божией поспешествуемый, причисляя всех вышеупомянутых угодников Божиих к лику святых , милостию Господней прославленных, повелевает:

1) честные их останки, у коих такие обретаются, считать святыми мощами;

2) службы сим новым Российским чудотворцам составить особые, а до времени составления таковых, после сего дня прославления памяти их отправлять общие по ликам и чинам: святителям — святительские, преподобным — преподобнические и прочее <…>

4) писать новопрославленным святым честные их иконы для поклонения и чествования согласно правилам VII Вселенского собора;

5) напечатать жития их и творения, у коих таковые имеются, для назидания и наставления в благочестии чад церковных;

6) от лица Освященного Собора объявить о сей благой и благодатной радости прославления новых Российских чудотворцев пастве всероссийской;

7) сообщить имена новых Российских чудотворцев Предстоятелям братских Поместных Церквей для включения их в свои святцы.

Святой благоверный князь Димитрий Донской

*1350–†19 мая 1389

Прославлен в 1988 г.

Память празднуется 19 мая/1 июня

Святой благоверный князь Димитрий Дон­ской родился в семье великого князя Ивана Ивановича Красного и великой кня­гини Александры. В 1359 г. 9-летний Дмитрий потерял отца. Его воспитателем и духовником стал святитель Алексий, Митрополит Мос­ковский. Через Святителя-старца, одного из образованнейших людей своего времени, князь вошел в круг “со­бе­сед­ни­ков” преподобного Сергия Радонежского. Делом жизни князя Ди­митрия стала борьба за единство русских земель. Это потребовало от него как духовных, так и политических усилий. Цент­ральным моментом его жизни стала Куликовская битва, предпринятая по благословению Преподобного. Перед битвой князь, призвал воинов “по­ло­жити главы своя за правоверную веру христианскую”, а во время битвы, 8 сентября 1380 г. сам сражался в рядах воинов, показывая им при­мер мужества и самоотверженности; был ранен и чудом остался жив. По этой победе князь Димит­рий получил прозвание Донской. Семейная жизнь кня­зя строи­лась на евангельских началах и традициях православ­ного благочес­тия. Князь каждое воскресение приобщал­ся Свя­тых Таинств. Его супруга Евдокия (†1407 г.), отличалась до­бро­детель­ной жизнью и, овдовев, приняла монашество. Бла­го­верный князь Димитрий был похоронен в Ар­хан­гельском соборе Кремля. По преданию, на его похоронах при­сутствовал преподобный Сергий. Благодаря самоотвержен­ному служению Церкви и Отечеству и своим личным добродетелям князь Димитрий уже в XV в. почитался как святой.

^{______________________}

Преподобный Андрей Рублев

*ок. 1360–†первая половина XV в.

Прославлен в 1988 г.

Память празднуется 4 (17) июля

Сведения о жизни преподобного Андрея крайне скудны. Учиться иконописанию он начал, видимо, с детства. В юности святой Андрей пришел в монастырь преподобного Сергия Радонежского и стал его учеником. Под влиянием Преподобного сформировалось рублевское “богосло­вие в красках”, ставшее выражением молитвенной практики исихазма. Все монастыри, в которых, по дошедшим до нас сведениям, он работал (Троице-Сер­гиев, Спасо-Андроников и Савво-Сторо­жев­ский) при­надле­жали к духовной традиции преподобного Сер­гия. После кончины настав­ника святой Андрей стал духовным сыном преподобного Никона Радонежского, а потом — преподобного Андроника Московского, в монастыре которого он подвизался до последних дней своей жизни и был похоронен. Творческий подвиг преподобного Андрея, имевший ос­но­вание в его личном богообщении, стал частью Церковного Пре­дания. Уже Сто­гла­вый собор 1551 г. указал на его творчество как на образец, к которому должны стремиться все православные иконописцы.

^{______________________}

Преподобный Максим Грек

*ок. 1470–†21 января 1556

Прославлен в 1988 г.

Память празднуется 21 января/3 февраля

Преподобный Максим (в миру Михаил Триволис) родился в греческом городе Арта на территории Османской империи в знат­ной семье. Его родители, Мануил и Ирина, отправили его для обучения в Италию, бывшую тогда центром классической образованности. Ми­хаил учил­ся в университетах Падуи, Феррары, Болоньи, Фло­ренции и Милана, дружил с такими деятелями куль­туры, как Альд Мануций и Пико делла Мирандола. Под впечатлением деятельности Савонаролы юно­ша решил поступить в доминиканский монастырь, где пробыл с 1502 по 1504 г. Духовные искания привели его на Афон, где в 1505 г. в Ватопедском монастыре он принял постриг с именем Максим. В 1516 г. великий князь Василий III выписал трех ученых афонских старцев, в числе которых был Максим, для перевода Толковой Псалтири. Они прибыли в Москву 4 мар­та 1518 г. Еще Максим перевел отдельные статьи из “Номоканона”, некоторые беседы святителя Иоанна Златоуста, ряд ветхозаветных текстов с толкованиями и три сочинения преподобного Симеона Метафраста. Одновременно он занимался исправлением Тол­ко­вого Евангелия, Апостола и богослужебных книг. Максим постоянно просил великого князя отпустить его на Афон, но безрезультатно. В Москве вокруг него сформировался кружок образованных людей. Через инока Вассиана (князя Патрикеева) он познакомился с традицией “не­стя­жа­те­лей”. Максим активно включился в полемику по поводу актуальных вопросов церковной жизни. В 1524 г. он обличил великого князя Василия за незаконный развод с женой, вследствие этого в 1525 г. был обвинен в ереси, в сношениях с турецким правительством, отлучен от причастия и заточен в Иоси­фо-Во­лоц­кий монастырь. Условия содержания старца были ужасны, но Господь укреплял его: Максим составил и написал углем на стене келии канон Святому Духу-Уте­ши­те­лю. В 1531 г. он был вторично вызван на собор. Ему предъя­вили новые обвинения, в частности, в порче богослужебных книг. Страдальца сослали в Тверской Отрочь монастырь под надзор Тверского епископа Акакия, который предоставил ему возможность читать и писать, но только в 1541 г. Максиму было разрешено причащать­ся Святых Тайн. В 1551 г. (или 1547 г.), после неоднократных обращений Восточных Патриархов и святителя Макария, Максима Грека перевели на покой в Троице-Сергиев монастырь. Святитель Макарий внес часть его поучений (всего перу преподобного принадлежит до 365 текстов) в Великие Четьи-Минеи. Старца почитали многие писатели XVI в., в частности, инок Зиновий Отенский. Максим Грек преставился в Троице-Сер­гиевой Лавре в день памяти своего небесного покровителя преподобного Максима Исповедника.

Святитель Макарий, Митрополит Московский

*1482–†31 декабря 1563 Прославлен в 1988 г. Память празднуется 30 декабря/12 января

Святитель Макарий родился в Москве в благочестивой семье, а при святом Крещении был назван Михаилом. В юности он поступил в Боровский монастырь преподобного Пафнутия Боровского (†1477; пам. 1 мая), где со временем принял монашество. В 1523 г. митрополит Даниил (1522–1539; †1547) возвел его в настоятели Можайского Лужецкого Рождество-Бо­го­родич­ного монастыря, возведя в сан архимандрита. С 1526 г. святитель Ма­карий возглавляет древ­нейшую архиерейскую ка­федру Великого Новгорода и Пскова. Здесь он начинает составление Великих Четьих Миней — “всех чтомых книг на Руси” в ХVI в. В 1542 г. Собором русских архиереев святитель Макарий был поставлен Митрополитом Московским и всея Руси. Великой заслугой нового главы Церкви был созыв в 1547 и 1549 гг. знаменитых Соборов с целью прославления русских святых. В 1551 г. святитель созвал столь же знаменитый Собор для устройства церковных дел — “Стоглав”. Под его руководством была составлена “Сте­пенная книга царского родословия”. Святитель благословил начало книгопечатания в Московской Руси, тем самым ныне он явлен как покровитель церковного книгопечатания. Постоянное пребывание в молитве и посте, дар прозорливости отличали святителя Макария. Прославляя святых, он и при жизни постоянно общался с подвижниками, которые позднее были канонизованы Церковью. При кончине Святителя было лицо его как свет сияющее. И все дивились этому, вознося славу Богу, прославившему Своего угодника. Погребен митрополит Макарий был в Успенском соборе Кремля. В Ска­зании об иконописцах говорится о нем: “Предивный и пречудный Макарий, Митрополит Московский и всея России, писаше многия святыя иконы и Жития святых Отец. Той бе Макарий Митрополит написа образ Успения Пресвятыя Богородицы, и на Соборе правило изложи о писании икон”.

^{______________________}

Преподобный Паисий Величковский

*21 декабря 1721–†15 ноября 1794

Про­слав­лен в 1988 г.

Память празднуется 15 (28) ноября

Преподобный Паисий родился в Полтаве в семье священника и при крещении был наречен Петром. На тринадцатом году он был отдан в Ки­ев­скую Духовную академию. Здесь в нем про­яви­лась тяга к монашеству и склон­ность к чтению свя­тых Отцов. В семнадцать лет Петр начинает свое почти де­ся­ти­летнее странствие по монастырям Восточной Европы в по­ис­ках истин­но­го духовного наставника и обители, где был бы во­пло­щен идеал жизни по Евангелию. В Мед­ведовском мо­настыре на реке Тясмин в 1741 г. он был пострижен в ря­софор с име­нем Парфений. Через не­ко­то­рое время из-за гоне­ния на пра­во­слав­ных со стороны униатов он перебрался в Киев­скую Лавру. Затем он направился в Вала­хию, где действи­тель­но встретился с опытными подвиж­ни­ками. Здесь он полу­чил благо­сло­ве­ние на пустынножительство. К этому времени он уже об­ла­дал великим даром непрестанной мо­лит­вы, которая “са­мо­движ­но” соверша­лась у него в сердце. Однако вскоре инок пус­тился в новое путешествие: на Свя­тую Гору Афон. Но его цель — найти себе старца, сильного в подвиге и в зна­нии свя­то­оте­че­ских писа­ний, — не была достигнута и на Афоне. Тог­да он снова удалился в пус­ты­ню и не ос­тав­лял ее более трех лет. По про­шест­вии это­го вре­мени он был пострижен в мантию с именем Паи­сий. Вскоре к нему ста­ли приходить монахи с прось­бой, принять их в по­слу­шание. Та­ким образом отец Паисий был призван на подвиг стар­че­ства. Ему было тогда 28 лет. В 1758 г. старец Паисий был рукоположен во иерея. Его рас­тущее братство пе­ре­селилось в скит святого пророка Илии, где старец ввел обще­жи­тие. Здесь им было положено начало со­би­ранию и перепи­сы­ва­нию творений святых Отцов. Вскоре из-за прите­сне­ния монашествующих со стороны мусульман отец Паисий и его собратья возвратились в Молдавию. Здесь они по­се­лились в пустовавшем монастыре Со­шест­вия Святого Духа (Дра­гомирне), где старец ввел общежительный устав, ежеднев­ное (дважды в день: ут­ром и вечером) исповедание помыслов, насадил умную мо­лит­ву и чте­ние святоотеческих писаний. По­след­ние старец сам ежеве­чер­не читал братии. Здесь отец Паи­сий начинает свой труд по перево­ду творений отцов Церкви на славянский и мол­дав­ский языки, который он продолжает до кон­ца своих дней. Из его переводов позднее составился свод сла­вянского “До­бро­толюбия”. Наряду с этим он выступил с ря­дом полемических сочинений, отстаивая спасительность стар­че­ско­го окормления и Иисусовой молитвы. В Драгомирнском мо­на­стыре преподобный Паисий принял постриг в великую схиму без перемены имени. В 1774 г., по окончании русско-турецкой войны, территория, на которой на­хо­дился монастырь Дра­го­мир­на, отошла к ка­то­ли­че­ской Авст­рии. Это заставило иеро­схи­мо­наха Паисия со всей бра­ти­ей, чи­сло которой к тому времени достигло 350 ти чело­век, пере­се­лить­ся в уединенный монастырь Усекновения Главы Иоанна Пред­­течи (Секуль). Здесь был вос­соз­дан устав Драго­мир­ны. Стар­­ческое делание преподобного Паи­сия про­дол­жа­лось. Девизом этого делания были часто по­вто­рявшиеся старцем слова: “Да погибнем и мы сами, и дело наше, но да соблюдутся нами заповеди Божии, и их ради душа наша”. Ко времени переселения в Секуль уже появилось новое поколение стар­цев, его воспитанников, которые могли частично взять на се­бя окорм­ле­ние братии. Но скоро Секуль стал тесен для растущего братства. В 1779 г. преподобный Паисий с бра­тией переселился в Нямецкий монастырь. В этой обители авва опять ввел устав, действовавший в Драгомирне и Се­ку­ле. Число братии Нямецкого монастыря за последующие десять лет воз­росло до тысячи человек, среди которых были пред­ста­ви­те­ли более чем десяти национальностей. Кроме него, старец окорм­лял и другие окрестные монастыри и скиты. В 1790 г. он был возведен в сан архимандрита. Перед смертью через своих по­мощ­ников-старцев преподобный Паисий пре­по­дал бла­го­сло­ве­ние всем, кто духовно был с ним связан, и ти­хо отошел ко Гос­поду. Похоронен он был при огромном сте­че­нии народа в Нямецком монастыре, в соборном храме Воз­не­се­ния. Если первая половина жизни преподобного Паисия была поиском истинного монашества, то вторая ее половина стала не­пре­станной борьбой за его утверждение: за молитву Иису­со­ву, за старческое окормление, в конечном итоге — за духовное, но­во­заветное понимание христианского призвания, за то по­ни­ма­ние, которое открыли старцу святые Отцы, чьему слову он стре­мился следовать всю свою жизнь. Ученики святого Паисия про­дол­жили его дело. Их трудами старчество вернулось в Россию.

Блаженная Ксения Петербургская

*между 1719 и 1730 – †около 1803

Прославлена в 1988 г.

Память празднуется 24 января/6 февраля

Место и точная дата рождения (как и дата смерти) бла­жен­ной Ксении Петербургской неизвестны. Святая была за­мужем за полковником Андреем Федоровичем Пет­­ро­вым, пев­чим придворного хора. Его внезапная, без хри­сти­ан­ско­го на­пут­ствия смерть стала поворотным моментом в ее жизни. В день по­хорон мужа молодая вдова приняла на себя подвиг юродства. Она ста­ла называть себя именем покойного, оделась в его одежду, раздала унаследованное имущество и стала скитаться по улицам Петербурга, подвергаясь насмешкам и оскорблениям. Но­чи она проводила за городом, молясь Богу. Когда одежда мужа износилась, блаженная Ксения стала одеваться только в такое платье, ко­торое сов­падало бы с ней по цвету. Странствуя по городу, она помогала бедным и тайно творила дела милосердия. Со временем она при­обрела дар прозорливости, по ее молитве скорбя­щие получали чудодейственную помощь. Благодаря этому Блаженная стала своего рода ангелом-хранителем Петербурга. В кон­це жиз­ни она пользовалась всеобщей любовью и почитанием. Бла­жен­ная Ксе­ния скончалась после своего 45-летнего скитальче­ства и была похоронена на Смоленском кладбище Петер­бур­га. В 1902 г. над ее могилой была построена часовня, суще­ствую­щая до сего дня. Известно огромное количество чудес, совершившихся по молитвам святой. За по­мо­щью к ней прибегают в семейных неурядицах и болезнях, ей можно по­ведать и са­мое сокровенное, и простое, такое, с чем не всякая душа дерзнет обратиться к Творцу всяческих. Поэтому любовь к этой святой ни­когда не иссякала в церковном народе, и ее могила всегда бы­ла местом молитвы.

^{______________________}

Святитель Игнатий Брянчанинов

*5 февраля 1807–†30 апреля 1867

Прославлен в 1988 г.

Память празднуется 30 апреля/13 мая

Святитель Игнатий (Дмит­рий Александрович Брян­чанинов) родился в селе Покровское (Во­ло­год­ская губерния) в дворянской семье. Еще в дет­стве он почувствовал склон­ность к молитвенным трудам и уединению. В 1826 г. Димитрий закончил Военное инженерное училище. Перед юношей открывалась блес­тящая светская карьера, но он подает прошение об отставке, же­лая принять монашество. Про­шение не было удовлетворено, и Дмит­рий Алек­сан­дро­вич направился на службу в Ди­набург­скую крепость, где тяжело заболел и вскоре был освобожден от мирских трудов. По выздоровлении он поступил послушником в Александро-Свирский монастырь. Затем перешел со своим стар­цем, иеромонахом Леонидом (Львом) в Оптину пустынь. 28 июня 1831 г. епископ Вологодский Стефан совершил постриг Ди­митрия в монашество с именем Игнатий, в честь священномученика Игнатия Богоносца. 4 июля его ру­ко­положили в иеро­диакона, а 25 июля — в иеромонаха. Вскоре он становится настоятелем Пельшемского Лопотова монастыря. 28 ян­варя 1833 г. иеромонах Игнатий возводится в сан игумена. Вскоре он становится известен благодаря своим административным успе­хам. В 1833 г. ему было поручено управление пришедшей в запустение Троице-Сергиевой пустынью под Петербургом. Новому, воз­веденному в сан архимандрита настоятелю удалось привести ее в порядок как в духовном, так и в хозяйственном отношении. В период пребывания в пустыни он лично общался и вел переписку со многими деятелями русской духовной и светской культуры. Среди них — Гоголь, Брюл­лов, Глинка, Турчанинов. Архимандрит Игнатий переписывался и со своими духовными детьми (ныне известно около 800 таких писем Святителя). 27 октября 1857 г. в столичном Казанском соборе святитель Иг­натий был хиротонисан во епископа Кавказского и Черноморского, а 4 января 1858 г. он прибыл в Ставрополь. Первыми его словами, обращенными к весьма воинственному местному населению, были: “Мир граду сему!”. За недолгий четырехлетний срок уп­рав­ления епархией Святителю удалось на­ладить ее жизнь, но обострившаяся болезнь заставила его просить об увольнении на покой. В 1861 г. прошение удовлетворили, и он уехал в Николо-Бабаевский монастырь. Здесь он вел уединен­ную молитвенную жизнь, создал многие известные сочинения (“При­ношение современному монашеству”, “Отечник” и др.), про­должал переписку с духовными детьми. 16 апреля 1867 г., в первый день Пасхи, он отслужил свою последнюю Литургию. Святитель Игнатий скончался 30 апреля. На его отпевании при­сутствовало около пяти тысяч человек, печаль которых была “растворена какою-то непостижимой отрадою”.

Преподобный Амвросий Оптинский

*23 ноября 1812–†10 октября 1891

Прославлен в 1988 г.

Память празднуется 3 (16) октября (обретение мощей) и 10 (23) октября (преставление)

Преподобный Амвросий (Александр Михайлович Грен­ков) родился в селе Боль­шая Липовца Тамбов­ской губернии, в семье пономаря. В 12 лет он поступил в Тамбов­ское духовное училище, которое за­кончил первым из 148 че­ловек. В 1830 г. поступил в Там­бовскую семинарию, где стал настоящей душой юношеского общества. В 1835 г. Алек­сандр опасно заболел и дал обет в случае выздоровления стать монахом. Господь внял его молитве. В 1836 г. Алек­сандр закончил семинарию. Четыре года он откладывал исполнение обета, занимаясь преподаванием, пока из­вест­ный затворник старец Ила­рион не сказал ему: “Иди в Оптину! Ты в Оптиной нужен!”. 8 октября 1839 г. Александр Грен­ков прибыл в Оптину пустынь. Он стал келейником старца Льва (Нагол­ки­на). Затем он исполнял различные монастырские послушания в самой обители и в скиту, летом 1841 г. был пострижен в рясофор, в 1842 г. — в мантию. В 1843 г. его рукоположили во иеродиакона. 7 декабря на пути в Калугу отец Амвросий простудился и тяжело захворал. Так началась беспрерывная цепь его недугов. 9 декабря 1845 г. он рукоположен во иеромонаха, но из-за болезни почти не может служить. В период жестокой болезни 1846–48 гг. преподобный был пострижен в великую схи­му без изменения имени. Но столь слабый физически иеромонах Амвросий обладал иной силой — духовной и благодатной. С 36 лет он поставлен помощником оптинского старца Ма­ка­рия в деле монастырского духовничества и окормления мирян. С ним же он разделял труды по переводу и изданию святоотеческих текстов. После смерти старца Макария (1860 г.), отец Амвросий становится единственным духовником оптинской бра­тии и паломников. В 1862, 1868, 1869, 1871 гг. отец Амвросий переносит ряд тяжелых болезней. Но и в это время он занимается духовным окормлением сотен приходящих к нему, ведет широкую благотворительную деятельность. Известны многочисленные случаи его духовной прозорливости, чу­до­ворений и исцелений. К старцу приезжали Достоевский и Леонтьев, Толстой, Погодин, Юркевич и Страхов. Неподалеку от Оптиной, в Шамордино трудами Преподобного была устроена женская Казанская Горская обитель, расцветшая столь быстро, что уже к 90-м гг. XIX в. число монашествующих в ней достигло 500 человек. В Шамордино старец провел свои последние дни и отошел ко Господу. Преподобный был по­гребен в стенах Оптиной пустыни при огромном стечении народа (ныне его мощи почивают в Свято-Введенском соборе обители). Сразу же после кончины Преподобного начались его многочисленные посмертные чудотворения.

^{______________________}

Святитель Феофан Затворник

*10 января 1815–†6 января 1894

Прославлен в 1988 г.

Память празднуется 10 (23) января

Святитель Феофан (Геор­гий Васильевич Говоров) родился в селе Чернавске (Ор­ловская губерния) в семье свя­щенника. После окончания Орловской Духовной семинарии он в 1837 г. поступил в Киевскую Духовную академию. 15 февраля 1841 г. студент Говоров был постри­жен в монашество, 6 апреля рукоположен в иеродиакона, 1 июля — в иеромонаха. С 1844 г. он — преподаватель Петербургской Духовной ака­де­мии. В 1847–1854 гг. иеро­монах Фео­фан был членом Русской духовной миссии в Иерусалиме, а в 1856 г. — на­стоятелем посольской церк­ви

в Константинополе. 13 июня 1857 г. отец Феофан был назначен ректором Петербургской Духовной академии. В июне 1859 г. он был рукоположен в епископа Там­бовского. В 1863–1866 гг. Святитель занимал древнюю Владимирскую кафедру. Во время своего епископского служения Святитель проявил себя как ревностный проповедник. 17 июня 1866 г. преосвященный Феофан по собственному прошению был уволен на покой с пребыванием в Вышенской пустыни (Тамбовская епархия). После пасхальных дней 1872 г. он ушел в полный затвор. В келиях епископа-затворника была церковь, в которой он служил Литургию во все праздничные дни, а последние 11 лет ежедневно. Его жизнь в затворе проходила в богослужении и молитве. Он писал также богословские труды, письма к различным людям, обращавшимся к Святителю, и иконы. Труды епископа Феофана можно разделить на три вида: нравоучительные, экзегетические и переводы. Первые продолжают и развивают учение святых Отцов о христианском спасении. В них Святитель выступает как подвижник, исполнивший это учение в жизни. Эти его творения часто цитируются при разрешении многих богословских вопросов. Письма Святителя — особый род его творений. В них, уйдя из мира, он духовно окормлял многих и многих. Святитель Феофан мирно скончался в день Богоявления наедине с Богом, на служение Которому он посвятил себя. Его наследие уже современниками воспринималось как всестороннее руководство в духовной жизни.

Из Деяния Освященного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви о канонизации святителей Иова и Тихона, Патриархов Московских и всея Руси

Изволися Духу Святому и нам причислить к лику святых, прославляемых всей Русской Православной Церковью:

1. Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Иова, отмечая его следующие добродетели:

1. праведность личного жития в исполнении заповедей Святого Евангелия;
2. ревность к православному исповеданию веры в Господа и Бога нашего Иисуса Христа;
3. заботу о благоустроении Русской Церкви и о христианском просвещении народов Сибири;
4. жертвенную любовь к пастве и освящение молитвенным подвигом и благословением защиты Отечества;
5. чудотворения и исцеления страждущих христиан, происходящие у мощей Святейшего Иова по его молитвам и заступничеству пред Бо­гом.

Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Тихона, взирая на следующие его подвиги:

1. чистоту жизни, коею он явил пример следования за Христом и вручение себя воле Божией;
2. служение Церкви и ближним, которое простиралось до самопожертвования и выразилось в словах Святейшего: “Пусть погибнет имя мое в истории, только бы Церкви была польза”;
3. мужественное стояние за веру, в котором святитель Тихон перед лицом смертельной опасности являл подлинную святость и силу христианского духа;
4. исповедничество святителя, который противостоял раскольникам, претерпевая от них поругание. С именем Патриарха отождествлялась Русская Церковь, хранящая неповрежденным Святое Православие, и он сохранил единство возглавляемой им Церкви;
5. миссионерскую деятельность, где раскрылись апостольские труды и подвиги сего святителя.

2. Телесные останки святителя Иова, покоящиеся в Успенском соборе Московского Кремля, и святителя Тихона — в малом соборе Донского монастыря, считать святыми мощами и воздавать им должное церковное поклонение.

3. <…> Святителю Тихону память совершать в сей день его прославления, а также внести в месяцеслов дату его преставления, в день Благовещения Пресвятой Богородицы.

Установить 26 января (8 февраля) — день интронизации на патриарший престол первого Московского Патриарха — память учреждения Патриаршества на Руси.

Составить и принять богослужебные чинопоследования Святейшему Иову и Святейшему Тихону по чину полиелейной службы.

4. Писать Святейшим Патриархам Московским и всея Руси Иову и Тихону честные их иконы для поклонения и чествования, согласно правилам Седьмого Вселенского Собора.

5. Напечатать принятые настоящим Собором жития их для назидания и наставления в благочестии чад церковных.

6. От лица Освященного Собора объявить о сей благой и благодатной радости прославления новых Российских чудотворцев пастве всероссийской.

7. Сообщить имена Святейших Иова и Тихона, Патриархов Московских и всея Руси, Предстоятелям братских Поместных Церквей для включения их в свои святцы.

Святитель Иов, Патриарх Московский и всея Руси

†19 июня 1607

Прославлен в 1989 г.

Память празднуется 19 июня/2 июля (пре­ставление) и 5 (18) апреля (перенесение мощей)

Святитель Иов (в крещении Иоанн) происходил из посадских людей города Ста­рицы. В юности он стал монахом Старицкого Успенского монастыря. В 1556 г. отец Иов возведен в сан архимандрита. В 1571 г. он был переведен в Москву в Симонов монастырь, в 1575 г. сделан архимандритом Ново­спас­ского монастыря, а в 1581 г. рукоположен во епископа Коломенского. Святитель Иов обращал на себя внимание ревностным и бла­го­говейным исполнением устав­ного богослужения. Обладая от природы редкой памятью, он наизусть читал Псалтирь, Апостол, Евангелие и многие молитвы. В 1586 г. святитель Иов стал архиепископом Ростовским и в том же году был избран Митрополитом Московским и всея Руси. После учреждения на Руси патриаршества святитель Иов стал первым русским Патриархом. 26 января 1589 г. в Успенском соборе московского Кремля он был возведен в это звание Константинопольским патриархом Иере­мией. Будучи Патриархом, святитель Иов ежедневно совершал Божественную Литургию. Он строго прилежал посту, не употреблял вина. Современники отмечают его мягкость в обращении с людьми, его удивительное нестяжание: после кончины у него нашли всего 15 рублей денег. Сознавая, что Церковь ут­верж­дается молитвами святых, Святитель предпри­нял канонизацию святого Василия Блаженного (1588 г.), святителей Гурия и Варсонофия Казанских (1595 г.), преподобных Иоси­фа Волоцкого (1591 г.), Антония Римлянина (1598 г.), Кор­ни­лия Комельского (1600 г.) и других. Во время смут­но­го времени Святитель занял принципиальную по­зицию и объявил, что под личиной Лже­дмит­рия I скрывается расстрига Григорий Отрепьев — орудие в ру­ках иезуитов, пытающихся навязать Русской Церкви унию. Ког­да войска самозванца вошли в Москву, святитель Иов был схвачен в Успенском соборе, избит и сослан в Старицкий монастырь. После свер­жения самозванца, при царе Василии Шуйском святитель Иов был снова привезен в Москву, и 20 февраля 1607 г. в присутствии нового Патриарха Ермогена жители Мос­квы подали в руки униженного Святителя покаянную челобитную за свою измену и клятвопреступление. Святитель разрешил их грех и вернулся в свой затвор, где через несколько месяцев скончался.

Святитель Тихон, Патриарх Московский и всея Руси

*19 января 1865–†7 апреля 1925

Прославлен в 1989 г.

Память празднуется 26 сентября/9 октября (прославление) и 25 марта/7 апреля (преставление)

Святитель Тихон (Ва­си­лий Иванович Белавин) родился в деревне Клин (Псков­ская губерния) в семье священника. Он учился в Торопецком духовном училище, затем — в Псковской семинарии и в Петербургской Духовной академии. В 1891 г. он принял монашеский постриг с именем Тихон. С 1892 г. отец Тихон, уже архимандрит, занимал должность инспектора Холм­ской семинарии, затем — ректора Казанской семинарии. 4 ок­тяб­ря 1897 г. в Петербурге была совершена его хиротония во епископа Люблинского, викария Холм­ской епархии. В декабре 1898 г. Святитель был назначен пред­стоятелем Алеутско-Аме­риканской кафедры. В Америке он успешно трудился над распространением Православия. По его благословению был сделан первый перевод Божественной Литургии на английский язык. В 1905 г. Святитель возведен в сан архиепископа. Через два года его переводят на Ярославскую кафедру. В 1913 г. Святителя назначили на служение в Вильно. Здесь его застает Первая мировая война. Святитель объезжает линию фронта, служит Литургии и молебны, исповедует и причащает раненых и умирающих солдат. После Февральской революции святитель Тихон был незаконно уволен из Синода, но 21 июня 1917 г. он избран на Московскую кафедру с возведением в сан митрополита. После возрождения Поместным собором 1917–18 гг. патриаршества, 5 (18) ноября 1917 г. святитель Тихон был избран на всероссийский патриарший престол. Старец Зосимовой пустыни Алексий вынул жребий с именем Митрополита Московского Тихона. Интронизация Патриарха состоялась 21 ноября (4 декабря), в праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы, в Успенском соборе московского Кремля. Начинался долгий крестный путь Святителя, путь противостояния безбожной власти. Патриарх Тихон написал ряд обращений, призывающих остановить растущее беззаконие, стремился защитить права Церкви, церковные святыни и жизнь верующих. В 1922 г. он был арестован и отдан под “суд” в связи с его позицией (сочетавшей, кстати сказать, глубокое понимание как канонической, так и юридической сторон проблемы) по поводу изъятия церковных ценностей. В 1922–23 гг. святитель Тихон находился под домашним арестом. За последние годы его жизни на него было совершено несколько покушений. Советская печать планомерно вела травлю Святителя, не гнушаясь никакой ложью и не останавливаясь ни перед какими оскорблениями, а по сути — именно за его твердую позицию защитника Церкви и веры, обличителя всяческой неправды и беззакония. Святитель отошел ко Господу 7 апреля 1925 г. в Москве, в лечебнице Бакуниных при неясных обстоятельствах. Отпевание Патриарха Тихона состоялось 12 апреля 1925 г. в Большом соборе Донского монастыря. Чин отпевания совершали около 60 архиереев; монастырь и все прилегающие к нему улицы были заполнены молящимися. В народном сознании осталась память о Святителе как о многострадальном новомученике, положившем свою душу за Христа и Его Церковь. Святитель Тихон, этот добрый пастырь годины гонений против Церкви Христовой, осознается нами не только как Предстоятель Церкви земной, но и как Первоиерарх небесного сонма новомучеников, как Патриарх собора страдальцев за веру, исповедников Православия. Ныне мощи Святителя пребывают в Донском монастыре.

Из Деяния Освященного Поместного Собора Русской Православной Церкви (7–8 июня 1990 года, Троице-Сергиева Лавра)

Освященный Собор <…> единомысленно определяет:

1. Причислить к лику святых всей Русской Православной Церкви сего праведного Иоанна, взирая на следующие его подвиги:

1. праведность жизни, в которой он был “образцом для верных в слове, в житии, в любви, в духе, в вере, в чистоте” (1 Тим 4:12);
2. ревностное, жертвенное служение Богу и Церкви;
3. любовь к ближнему, в коей он, как милосердный самарянин, показал пасомым милость к бедным и отверженным;
4. чудотворения, происходящие от святого Иоанна Кронштадтского, бывшие как при его жизни, так и после кончины и совершаемые поныне.

2. Телесные останки святого праведного Иоанна, покоящиеся под спудом в основанном им Иоанновском монастыре, считать святыми мощами <…>

4. Писать святому праведному Иоанну Кронштадтскому честные его иконы для поклонения и чествования, согласно правилам Седьмого Вселенского Собора.

5. Напечатать принятое настоящим Собором житие, а также творения сего святого для назидания и наставления в благочестии чад церковных.

6. Сообщить имя святого праведного Иоанна Кронштадтского, чудотворца, Предстоятелям братских Поместных Церквей для включения его в свои святцы.

Святой праведный Иоанн Кронштадтский

*19 октября 1829–†20 декабря 1908

Прославлен в 1990 г.

Память празднуется 20 декабря/2 января

Праведный Иоанн (Иван Ильич Сергиев) родился в селе Сура Архангельской губернии, в семье псаломщика. Уже в детстве ему была свойственна особая чуткость к проявлениям духовного мира: в шестилетнем возрасте Иоанн сподобился явления своего Ангела-Хра­ни­те­ля. Грамота вначале давалась ему с трудом, как и преподобному Сергию Радонежскому, — и точно так же, как и Преподобный, по молитве отрок Иоанн обрел способности к учению. В 1851 г. Иоанн за­кон­чил Архангельскую семинарию, а в 1855 г. — Петербургскую Духовную академию. Тогда же он вступил в брак с дочерью протоиерея Константина Новицкого Елизаветой и вскоре стал священником Свято-Анд­реев­ского собора в Кронштадте. С этого времени отец Иоанн начинает неустанную проповедь в храме и в частных домах, постоянно занимается делами благотворительности, преподает в гимназии, учреждает в Кронштадте “Дом трудолюбия” для бедняков. Слава о нем как о знаменитом пастыре, про­поведнике и чудотворце (известно огромное число совершенных им исцелений) быстро рапространилась повсюду; в Крон­штадт потянулись десятки тысяч богомольцев. “Все­рос­сий­ский батюш­ка” (как называли отца Иоанна) сам постоянно путешествовал по стране, посещая самые глухие ее уголки. Почти ежедневно отец Иоанн совершал Божественную Литургию, призывая свою паству как можно чаще причащаться Святых Христовых Тайн. Его имя стало известным и уважаемым в православном мире также благодаря изданию им своих духовных дневников (наи­более известна его книга “Моя жизнь во Христе”). В ноябре 1904 г. отец Иоанн тяжело заболел и стал готовиться к кончине. 10 декабря 1908 г. всероссийский Пастырь отслужил свою последнюю Литургию и в последующие дни причащался дома. 20 декабря Святой Праведный Иоанн Кронштадтский отошел ко Господу. Его похороны состоялись при совместном молении множества епископов, священников и стотысячной народной толпы. Мощи праведника почивают в нижнем храме Свято-Иоанновского женского монастыря “на Карповке”, который он в свое время основал.

От редакции

В этом выпуске “Патерика” завершается публикация материалов о святых, прославленных Русской Православной Церковью в период после Собора 1917–1918 гг. и по наши дни. В следующий выпуск войдут материалы о святых, внесенных в Святцы Русской Православной Церк­ви в это же время; в дальнейшем мы будем публиковать материалы о местночтимых святых.

Общее руководство подготовкой материалов осуществляет архимандрит Макарий (Веретенников). Над текстами этого выпуска работали А. Беглов, И. Гарькавый, П. Малков. Оформление П. Конотопова, А. Еро­феева. Благодарим за предоставление прорисей О. Клодт (свя­титель Филарет Московский, свя­щенномученик митрополит Вениамин, священномученик архимандрит Сергий (Шеин), священномученик протопресвитер Александр Хотовицкий, священномученик протоиерей Иоанн Кочуров, святая преподобномученица великая княгиня Елизавета, святая преподобномученица Варвара,) и А. Ерофеева (священно­му­ченик митрополит Владимир, священномученики местоблюститель Петр (Полянский), митрополит Серафим (Чичагов), архиепископ Фаддей (Успенский)).

Из Деяния Освященного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви о канонизации преподобных схимонаха Кирилла и схимонахини Марии, родителей Преподобного Сергия, игумена Радонежского, чудотворца (Свято-Данилов монастырь, 31 марта — 4 апреля 1992 года)

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

В сей знаменательный год, когда вся Полнота Русской Церкви празднует 600-летие со времени преставления великого подвижника, Пре­подобного Сергия, игумена Радонежского, чудотворца, — ОСВЯ­ЩЕННЫЙ АРХИЕРЕЙСКИЙ СОБОР Русской Православной Церкви, молитвенно вспоминая его благочестивых родителей, преподобных схимонаха Кирилла и схимонахиню Марию, через которых, по словам блаженного Епифания Премудрого, “дарован был Сергий Богом многим людям для блага, для спасения и для пользы, и потому не пристало такому младенцу от неправедных родиться родителей”, исследовав их житие и подвиги и отметив следующие их добродетели:

праведность жития во исполнение заповедей Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа;

заботу о воспитании своих чад в духе Православия, плодом чего и стал великий светильник земли Русской Преподобный Сергий;

чудотворения, бывшие по молитвам преподобных;

непрекращающееся народное почитание, — с благоговением и любовью определяет:

1. Причислить к лику святых угодников Божиих для общецерковного почитания местночтимых Радонежских — преподобных схимонаха Кирилла и схимонахиню Марию.

2. Честные их останки, покоящиеся в Покровском храме Хотькова монастыря, считать святыми мощами и воздавать им достодолжное церковное поклонение <…>

4. Службу сим преподобным составить особую, а до времени составления таковой, после сего дня прославления памяти их, отправлять общую — преподобным.

5. Писать преподобным схимонаху Кириллу и схимонахине Марии честные их иконы для поклонения и чествования, согласно правилам Седьмого Вселенского Собора.

6. Напечатать принятое настоящим Собором Житие их для назидания и наставления в благочестии чад церковных.

7. От лица Освященного Собора объявить пастве о сей благой и благодатной радости прославления во святых преподобных схимонаха Кирилла и схимонахини Марии.

8. Сообщить сии имена Предстоятелям братских Поместных Церк­вей для включения их в свои святцы.

Молитвами и предстательством новопрославленных Российских святых преподобных схимонаха Кирилла и схимонахини Марии да ниспошлет Всемилостивый Господь благословение всем с верою и любовию притекающим к их небесному заступничеству. Аминь.

Преподобные схимонах Кирилл и схимонахиня Мария

†около 1339. Прославлены в 1992 г.

Память празднуется 28 сентября/11 октября, 18 (31) января и 6 (19) июля (Собор Радонежских святых)

Сведений о времени и месте рождения святых супругов, родителей преподобного Сергия Радонежского, не сохранилось. Известно только, что его отец Кирилл служил при дворе ростовского князя Константина III Васильевича и был одним из наиболее близких к нему бояр. Преподобный Сергий (в крещении Варфоломей) родился 3 мая 1314 г. в их вотчине, которая находилась в селе Варницы на берегу реки Ишни, в 4-х верстах от Ростова Великого. Скорби того жестокого века не миновали святых супругов. Ослабевшее Ростовское княжество было присоединено великим князем Иваном Калитой к княжеству Владимирскому. Присоединение сопровождалось высылкой неугодных Москве бояр и знатных горожан. В их число попал и боярин Кирилл, переселившийся на неосвоенные земли близ села Радонеж. К тому времени у Кирилла и Марии было трое сыновей. Старший, Стефан, и младший, Петр, женились и жили со своими семьями, а Варфоломей, хотя и желал скорее принять иноческий постриг, жил с родителями, не решаясь оставить их в старости одних. Можно ут­верж­дать, что семья стала для него первой школой христианского подвига. Высокий нравственный пример родителей учил детей смирению и любви. В конце жизни Кирилл и Мария приняли монашество в Хотьковском Покровском монастыре. Перед смертью они были пострижены в великую схиму. Из поколения в поколение передавался завет преподобного Сергия о том, чтобы всякий, желающий посетить его обитель, сначала помолился у святых останков его родителей, пра­ведных Кирилла и Марии, в Хотьковском монастыре.

Из Деяния Освященного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви о канонизации митрополита Киевского и Галицкого Владимира (Богоявленского) (1848–1918), митрополита Петроградского и Гдовского Вениамина (Казанского) (1873–1922)

и иже с ним убиенных архимандрита Сергия (Шеина) (1866–1922), Юрия Новицкого (1882–1922) и Иоанна Ковшарова (1878–1922), Великой княгини Елисаветы (1864–1918) и инокини Варвары (†1918) (Свято-Данилов монастырь, 31 марта — 4 апреля 1992 года)

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Cвидетельство даже до смерти Истины Христовой в Церкви Божией именуется мученичеством, и Сам Христос, “Свидетель Верный” (Откр 1:5), “на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать о истине” (Ин 18:37) и чтобы в Крестных страданиях отдать жизнь Свою для искупления многих.

По слову Апостола, мы искуплены “драгоценною Кровию Христа, как непорочного и чистого Агнца” (1 Пет 1:19). Свидетельство христиан есть прославление Бога и в жизни, и в умирании: “Живем ли — для Господа живем; умираем ли — для Господа умираем” (Рим 14:8).

Попущением Божиим в наш век было воздвигнуто на Руси гонение на Церковь Христову. И вновь, как в древние века, свидетельствуя о победе Христовой, пролилась кровь мучеников. Святой Патриарх Всероссийский Тихон, взирая на испытания, постигшие его паству, мужественно призывал ее разделить с ним чашу страданий: “Если нужно будет и пострадать за дело Христово, зовем вас на эти страдания вместе с собою. Если нужна искупительная жертва, нужна смерть невинных овец стада Христова, — благословляю верных рабов Господа Иисуса Христа на муки и смерть за Него”.

Невозможно поименно исчислить всех новомучеников Церкви Российской ХХ века, однако мы выражаем упование, что предлагаемая канонизация первых свидетелей Истины, мученически изливших кровь свою за Христа, явится началом дальнейшего процесса общецерковного прославления многих исповедников православной веры в нашей Церкви.

Первым священномучеником в архиерейском сане в новую эпоху гонений стал митрополит Киевский и Галицкий Владимир (Богоявлен­ский). Он с духовным величием и евангельской простотой утвердил в своем архипастырском служении замечательное единство праведной жизни и мученической кончины, свидетельствуя о вере Христовой “даже до смерти” (Откр 12:11). Свое земное служение Богу и Церкви он завершил 25 января 1918 года в граде Киеве — колыбели христианства на Руси, взойдя на свою Голгофу.

Другой архипастырь и вдохновенный молитвенник — митрополит Петроградский и Гдовский Вениамин (Казанский) духовно окормлял верных чад своих в то время, когда внешние гонения и внутренние расколы грозили поколебать Церковь Христову. Перед лицом ожидав­шей его смерти он произнес: “Я верный сын своего народа, я люблю и всегда любил его. Я жизнь ему свою отдал и я счастлив тем, что простой народ платил мне тою же любовью, и он же поставил меня на то место, которое я занимаю в Православной Церкви. Я не знаю, что вы мне объявите в вашем приговоре, — жизнь или смерть, — но что бы вы в нем ни провозгласили, я с одинаковым благоговением обращу свои очи горе, возложу на себя крестное знамение и скажу: «Слава Тебе, Господи Боже, за все»”.

Убиенные вместе с митрополитом Вениамином архимандрит Сергий и чада церковные Юрий Новицкий и Иоанн Ковшаров как верные соратники его пошли на заклание с архипастырем своим.

Великая княгиня Елисавета, основательница Марфо-Мариинской обители в Москве, посвятила свою благочестивую христианскую жизнь благотворительности, помощи бедным и больным. Вместе со своей келейницей инокиней Варварой она приняла мученический венец в день Преподобного Сергия Радонежского 5 июля старого стиля 1918 года.

Освященный Собор, рассмотрев подвиг сих и удостоверившись в их страданиях как мученичестве за Христа, единомысленно определяет:

1. Митрополита Киевского Владимира, убиенного в Киеве гонителями Церкви 25 января старого стиля 1918 года, митрополита Петроградского Вениамина и иже с ним: архимандрита Сергия, Юрия и Иоанна, пострадавших в Петрограде 31 июля старого стиля 1922 года, Великую княгиню Елисавету и инокиню Варвару, убиенных близ Алапаевска 5 июля старого стиля 1918 года, причислить к лику святых мучеников и святых мучениц.

2. Честные их останки, у коих такие обретаются, считать святыми мощами.

3. Службы сим новомученикам Российским составить особые, а до времени составления таковых, после сего дня прославления памяти их, — отправлять общие по чину мученическому <…>

5. Установить празднование Собора новомучеников и исповедников Российских 25 января старого стиля (в случае совпадения сего числа с воскресным днем) или в ближайший воскресный день после оного. В сей Собор включить имена святых: Тихона, Патриарха Всероссийского, Владимира, митрополита Киевского, Вениамина, митрополита Петроградского, и иже с ним архимандрита Сергия, Юрия и Иоанна, Великой княгини Елисаветы и инокини Варвары; а впоследствии — всех вновь канонизуемых новомучеников и исповедников Российских. Службу им править общую мученикам до составления и принятия особой, внеся затем соответствующие дополнения и в Службу Всем Святым, в земле Российской просиявшим.

6. Писать новопрославленным мученикам честные их иконы для поклонения, согласно правилам Седьмого Вселенского Собора.

7. Напечатать жития их, а также творения святых митрополитов Владимира и Вениамина и Великой княгини Елисаветы для назидания и наставления в благочестии чад церковных.

8. От лица Освященного Собора объявить о сей благой и благодатной радости прославления сих новомучеников пастве всероссийской.

9. Сообщить имена их Предстоятелям братских Поместных Православных Церквей для включения в свои святцы <…>

Предстательством и молитвами прославленных новомучеников Российских да укрепит Господь веру нашу и паствы церковной, Честною Его Кровию искупленной, и да будет чадам Церкви кровь новомучеников сих семенем веры, произрастающим в жизнь Вечную. Аминь.

Cвященномученик Владимир, митрополит Киевский и Галицкий

*1 января 1848–†25 января/7 февраля 1918

Прославлен в 1992 г.

Память празднуется 25 января/7 февраля (преставление) и в воскресенье после этого дня (Собор новомучеников)

Священномученик Владимир (Василий Никифорович Богоявленский) родился в селе Малые Морошки Моршанского уезда Тамбовской губернии в семье священника (отец его, так же как и он, впоследствии принял мученическую кончину). В 1874 г. будущий Святитель окончил Киевскую Духовную академию. Вскоре он становится преподавателем Тамбовской семинарии. С 1882 г. — священник в г. Козлове. В 1886 г., по смерти жены, его постригают в мантию. Вскоре он уже архимандрит и настоятель Троицкого Козловского, а затем Новгородского Антониева монастырей. 13 июня 1888 г. хиротонисан во епископа Старорусского, викария Новгородского. С 1891 г. по 1898 г. занимает архиерейские кафедры Самарскую и Ставропольскую, Карталин­скую и Кахетинскую. С 1898 г. по 1912 г. Святитель является митрополитом Московским и Коломенским. Именно он подписывает постановление Святейшего Синода об открытии мощей святых Серафима Саровского, Питирима Тамбовского, Иоасафа Белгородского. Будучи духовным наставником и руководителем святой великой княгини Елисаветы Федоровны, митрополит Владимир содействует ей в открытии в Москве Марфо-Мариин­ской обители. С 1912 г. по 1915 г. он — митрополит Санкт-Пе­тер­бургский и Ладожский. Затем, за открытое неприятие деятельности

Распутина, переведен на митрополичью кафедру в Киев. Современники часто называли святителя Владимира “ми­т­­ро­политом Всероссийским” (как архиерея, занимавшего все главные митрополичьи престолы страны). В 1917–1918 гг. митрополит Владимир был Почетным Председателем Собора Российской Православной Церкви, Председателем соборного отдела “О церковной дисциплине”. 21 ноября (4 декабря) 1917 г. он возглавил чин интронизации Святейшего Патриарха Тихона. 25 января (7 февраля) 1918 г. священномученик Владимир был по­с­­ле пыток выведен из митрополичьего дома за пределы Киевской Лавры и расстрелян неподалеку от монастырских стен.

Cвященномученик Вениамин, митрополит Петроградский и Гдовский

*1874–†31 июля/13 августа 1922

Прославлен в 1992 г.

Память празднуется 31 июля/13 августа (преставление)

и в воскресенье после 25 января/7 февраля (Собор новомучеников)

Священномученик Вениамин (Василий Павлович Казанский) родился на Нименском погосте Андреевской волости Каргопольского уезда Олонецкой губернии, в семье священника. В 1893–97 гг. учился в Санкт-Петербургской Духовной академии. В 1895 г. пострижен в монашество, в 1896 г. становится иеромонахом. С 1902 г. — архимандрит и ректор Самарской Духовной семинарии. Затем, в 1905 г., он становится ректором Санкт-Петербургской Духовной семинарии. С 1910 г. святитель Вениамин — епископ Гдовский, викарий Санкт-Петербургской епархии. Владыка Вениамин любил служить в церквах, расположенных на рабочих окраинах. На Рождество и Пасху он обыч­но служил на Путиловском или Обуховском заводах. Владыка был известен как блестящий проповедник, своим словом привлекавший к Церкви и столичную интеллигенцию, и жителей рабочих окраин. В 1917 г. клир и миряне Петрограда избирают его своим митрополитом. В 1917–18 гг. он участвует в Соборе Российской Православной Церкви, здесь он избирается членом Си­нода. При этом владыка Вениамин был, вероятно, самым далеким от политики иерархом Русской Церкви. 26 января 1917 г. определением Собора назначен священноархимандритом Александро-Невской Лавры. 29 апреля (12 мая) 1922 г. Святейший Патриарх Тихон, арестованный по делу об изъятии церковных ценностей, назвал митрополита Вениамина одним из иерархов, кому он желал бы передать церковное управление до созыва Собора. Но уже 16 (29) мая, на следующий день после обращения к пастве с посланием, направленным против обновленческого раскола, Владыка был арестован и вскоре отдан под суд по делу об изъятии церковных ценностей.

С 1922 г., в соответствии с большевистским декретом от 23 февраля, в стране шла кампания по изъятию церковных ценностей — якобы на нужды голодающих. Патриарх Московский Святитель Тихон ответил на декрет посланием, в котором заявил о невозможности изъятия тех священных предметов, “употребление коих не для богослужебных целей воспрещается канонами Вселенской Церкви и карается ею как святотатство — миряне отлучением от Церкви, священнослужители — извержением из сана”. На местах эта кампания повсюду встречала отпор со стороны православных. Для Церкви было невозможно отдать на поругание многие из ее святынь: ковчеги-мощевики, потиры, лжицы и иные предметы, имевшие литургическое употребление. В то же время такие сокровища, как, например, драгоценные оклады и украшения икон, серебряные лампады, подсвечники передавались Церковью властям (на нужды голодающих и обездоленных) по благословению самого Первосвятителя Тихона.

Известно, что представителей власти, арестовавших владыку Вениамина, привел в митрополичий сад Александро-Невской Лавры глава обновленцев Александр Введенский. Когда он попытался получить благословение Владыки и поцеловать его, тот сказал: “Отец Александр, здесь не Гефсиманский сад и я не Христос”. 10 июня — 5 июля в Петрограде состоялся суд над группой духовенства и мирян по ложному обвинению в контрреволюционной деятельности и утаивании церковных ценностей. На процессе Владыка держался с исключительным мужест­вом, предоставленное слово он использовал для защиты других подсудимых и для открытого исповедания имени Христова и любви к своей пастве. Митрополит Вениамин был приговорен к расстрелу. Приговор над ним был приведен в исполнение в ночь с 12 на 13 августа 1922 г. на станции Пороховые Склады, неподалеку от Петербурга. Вместе с ним были расстреляны ныне причисленные к лику святых архимандрит Сергий (Шеин), миряне Юрий Новицкий и Иван Ковшаров.

Священномученик архимандрит Сергий (Шеин)

*30 декабря 1870–†31 июля/13 августа 1922

Прославлен в 1992 г.

Память празднуется 31 июля/13 августа (преставление) и в воскресенье после 25 января/7 февраля (Собор новомучеников)

Священномученик Сергий (Василий Павлович Шеин) родился в деревне Колпна Ломинозовской волости Новосильского уезда Тульской губернии. Окончил в 1893 г. училище правоведения. Был членом IV Государственной Думы, где работал в комиссии по церковным делам. Входил в состав секретариата Всероссийского Поместного Собора 1917–18 гг. Принял монашеский постриг осенью 1920 г. с именем Cергий в честь преподобного Сергия Радонежского. Вскоре был рукоположен во иерея. Был настоятелем (в сане архимандрита) Патриаршего подворья в Петрограде. Вел строгую жизнь молитвенника и аскета и в то же время нес послушания, связанные с делами управления; занимал пост товарища председателя правления Общества православных приходов. В 1922 г. был арестован. Обвинялся в “орга­ни­зации преступной контрреволюционной группы, поставившей себе целью борьбу с Советской властью”. Находился в заключении в тюрьме на улице Шпалерной в Петрограде. В последние минуты перед расстрелом молился за своих палачей: “Прости им, Боже, не ведают, что творят…”.

Мученик Юрий Новицкий

*1882–†31 июля/13 августа 1922

Прославлен в 1992 г.

Память празднуется 31 июля/13 августа (преставление)

и в воскресенье после 25 января/7 февраля (Собор новомучеников)

Мученик Юрий (Юрий Петрович Новицкий) родился в городе Умань Киевской губернии. Окончил Киевский университет. Был профессором уголовного права Петроградского университета, председателем правления Общества объединенных петроградских православных приходов. Занимался церковно-благо­творительной деятельностью, трудился над созданием патроната для арестованных и над организационными вопросами суда для малолетних преступников. В 1913–14 гг. состоял в религиозно-философском обществе; до революции читал лекции по истории Церкви. Арестован в 1922 г. по делу об изъятии церковных ценностей. На суде держался спокойно, давал ясные и твердые показания относительно деятельности Правления, доказывая, что оно занималось исключительно церковными вопросами. На суде защитник Равич сказал о нем: “Он всю жизнь боролся против смертной казни, за облегчение участи семей осужденных, а теперь ему самому грозит смертная казнь и после себя он оставляет 14-летнюю дочь”. До расстрела, к которому был приговорен, также находился в тюрьме на Шпалерной.

Мученик Иоанн Ковшаров

*около 1877–†31 июля/13 августа 1922

Прославлен в 1992 г.

Память празднуется 31 июля/13 августа (преставление) и в воскресенье после 25 января/7 февраля (Собор новомучеников)

Мученик Иоанн (Иван Михайлович Ковшаров) родился в Одессе. Был присяжным поверенным, юрисконсультом Александро-Невской Лавры, членом правления Общества объединенных петроградских православных приходов. 6 марта 1922 г. сопровождал священномученика Вениамина в Смольный дворец на переговоры об изъятии церковных ценностей с членами комиссии Помгола Петроградского Совета. Был арестован и приговорен (5 июля) Петроградским Ревтребуналом к расстрелу.

Святая преподобномученица великая княгиня Елисавета

*1 ноября 1864–†5(18) июля 1918

Прославлена в 1992 г.

Память празднуется 5 (18) июля (преставление) и в воскресенье после 25 января/7 февраля (Собор новомучеников)

Преподобномученица Елисавета родилась в семье великого герцога Гессен-Дармштадтского Людвига IV и герцогини Алисы, дочери королевы Англии Виктории. Дети воспитывались в стро­гих традициях, например, были приучены делать всю домашнюю работу; часто ездили вместе с матерью в больницы, приюты, дома инвалидов.

В 1884 г. принцесса выходит замуж за великого князя Сергея Александровича, брата императора Александра III, и переезжает в Россию. Здесь встреча с Православной Церковью преобразила всю ее последующую жизнь. После посещения вместе с мужем в октябре 1888 г. Святой Земли по случаю освящения храма равноапостольной Марии Магдалины в Гефсимании великая княгиня Елисавета приняла окончательное решение о переходе в Православие. 13 (25) апреля 1891 г., в Лазареву субботу, над ней было совершено таинство миропомазания. В том же году великий князь был назначен Московским генерал-гу­бер­на­то­ром; на Елисавету Федоровну легли официальные обязанности супруги одного из высших должностных лиц.

Кроме них, великая княгиня берет на себя заботу о московских приютах, богадельнях, больницах для бедных, раздает деньги, одежду, еду, во время русско-японс­кой войны организует мастерские, где тысячи женщин шили одежду и готовили перевязочный материал.

5 (18) фев­раля 1905 г. террористом Каляевым был убит ее муж, великий князь Сергей Александрович. Великая княгиня нашла в себе силы в тот же день посетить в госпитале смертельно раненного кучера и ободрить его. Через несколько дней она поехала в тюрь­му, где находился задержанный террорист, и убеждала его покаяться, потом просила Николая II помиловать преступника. Со дня убийства Елисавета Федоровна не снимала траур, много молилась, стала держать строгий пост. Все свои силы и средства она решила употребить на постройку обители милосердия. В Москве на Большой Ордынке 10 февраля 1909 г. ею была основана Мар­фо-Мариинская обитель. В тот день она сняла траурное платье и облачилась в белое одеяние, специально сшитое для сестер этой обители. Жизнь в обители была основана на общежительном уставе и пронизана двумя равнозначными подвигами: церковной молитвой и деятельной любовью. Богослужения совершались в обители ежедневно, сестры окормлялись у общего духовника, а также несли послушания в расположенных в обители больнице и амбулатории для неимущих и приюте для девочек. 9 (22) апреля 1909 г. епископ Трифон (Туркестанов) посвятил 17 первых сестер и саму великую княгиню в крестовые сестры любви и милосердия. Но основание обители было только началом деятельности Елисаветы Федоровны. Она помогала нуждающимся, поддерживала бедные сельские приходы и священников-миссионеров, основывала приюты и воскресные школы для рабочих. Среди ее собеседников были схиархимандрит Гавриил (Зы­ря­­нов), старец Елиазаровой и Седмиезерной пустыней, схи­игу­мен Герман (Гом­зин) и иеро­схи­монах Алексий (Со­ловь­ев), стар­цы Зосимовой пустыни. С началом первой мировой войны Елисавета Федоровна и сестры ее обители ухаживают за ранеными. Вместе с тем в ее адрес неоднократно звучит клевета. В 1916–1917 гг. обитель несколько раз подвергалась нападениям разъяренной толпы. В апреле 1918 г., на третий день Пасхи, когда Церковь празднует память Иверской иконы Божией Матери, Святейший Патриарх Тихон служил в Марфо-Мариинской обители Литургию. После его отъезда настоятельница и две последовавшие за нею сестры были арестованы. Елисавета Федоровна была вывезена в Пермь, а затем в Алапаевск, где вместе с пятью членами императорского дома и сопровождавшими их лицами в ночь на 5 (18) июля была сброшена в старую шахту, в которую затем полетели ручные гранаты. По рассказам невольных свидетелей убийства, из шахты какое-то время слышалось пение Херувимской. Останки Преподобномученицы были обретены, когда Алапаевск был занят колчаковцами, и в 1921 г. перевезены в Иерусалим. В 1981 г. были обретены благоуханные мощи преподобномучениц Елисаветы и Варвары, ныне покоящиеся в храме святой равноапостольной Марии Магдалины в Гефсимании, на освящении которого некогда присутствовала великая княгиня Елисавета.

Святая преподобномученица Варвара

*около 1883–†5(18) июля 1918

Прославлена в 1992 г.

Память празднуется 5(18) июля (преставление)

и в воскресенье после 25 января/7 февраля (Собор новомучеников)

Точная дата рождения и обстоятельства жизни Варвары Яковлевой до ее прихода в Марфо-Мариинскую обитель неизвест­ны. Она была одной из 17-ти крестовых сестер, первыми посвященных в это звание. В обители она несла послушание келейницы настоятельницы и была известна как одна из ближайших сестер. Сестра Варвара последовала за великой княгиней во время ареста и до конца не покинула ее, хотя в Алапаевске была вызвана в Областной совет, где ей предложили свободу. Когда же Варвара отказалась, ей стали угрожать пытками. На это Преподобномученица заявила, что готова дать расписку своей кровью в том, что она желает разделить судьбу своей настоятельницы. Пальцы правой руки сестры Варвары, как и преподобномученицы Елисаветы, после смерти оказались сложены для крест­ного знамения.

Из Деяния Освященного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви о канонизации Святителя Филарета (Дроздова; 1782–1867), Митрополита Московского и Коломенского

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Освященный Архиерейский Собор Русской Православной Церкви, исследовав жизнь и святительское служение Митрополита Московского и Коломенского Филарета, стяжавшего своей молитвой и подвигами обильные дары Божественной благодати, находит ныне благовременным прославить во святых этого великого и богомудрого архипастыря Церкви Российской. В народе его почитают великим светильником пра­вославной веры, который и поныне в своих многочисленных творениях излучает свет истины Христовой. Благодаря значительному вкладу Святителя Филарета в перевод Священного Писания на русский язык христиане России и поныне имеют возможность внимать Слову Божию на доступном им языке.

В полном убеждении в высоте и истинности духовной жизни и деятельного церковного служения Митрополита Филарета Собор определяет:

1. Причислить Митрополита Московского и Коломенского Филарета к лику святых для общецерковного почитания.

2. Честные останки Святителя Филарета считать святыми мощами <…>

4. Писать новопрославленному угоднику Божию честную икону для поклонения, согласно Определению Седьмого Вселенского Собора.

5. Напечатать житие Святителя Филарета, а также начать издание его творений для назидания чад церковных.

6. От лица Освященного Собора объявить о прославлении Святителя Филарета всероссийской пастве.

7. Имя новопрославленного святого сообщить Предстоятелям братских Поместных Православных Церквей для включения его в святцы.

Предстательством и молитвами Святителя Филарета да укрепит Господь православную веру чад церковных. Аминь.

Святитель Филарет, митрополит Московский и Коломенский

*1782–†19 ноября 1867

Прославлен в 1994 г.

Память празднуется 19 ноября/2 декабря (преставление)

Святитель Филарет (Василий Михайлович Дроздов) родился в семье коломенского диакона (впоследствии священнника). Пер­воначальное образование будущий Святитель получил в Коломенской семинарии, затем, с 1800 г., в Троицкой Лаврской се­минарии, и вскоре, проявив большие способности к проповеди и языкам, обратил на себя внимание ее устроителя митрополита Платона (Левшина). С 1803 г. Василий Михайлович уже сам здесь преподавал. Вскоре митрополит Платон убедил молодого семинарского учителя в необходимости принять монашество. Постриг с именем Филарет (в честь праведного Филарета Милостивого) совершился в Свято-Духовской церкви Лавры 16 ноября 1808 г. В 1809 г. Святителя (уже в сане иеродиакона) перевели в Петербург, в том же году совершилось рукоположение во иеромонаха. В 1811 г., в сане архимандрита, он становится ректором Санкт-Петербургской Духовной академии и остается в этой должности до 1819 г. Здесь он блестяще преподает различные богословские дисциплины. В это же время им был начат труд всей его жизни, связанный с переводом на русский язык Священного Писания Ветхого и Нового Завета. Однако в деле перевода он встречал постоянное противодействие, в том числе и со стороны ряда иерархов; спустя несколько лет Библейское Общество оказалось закрыто, и дело перевода Священного Писания было приостановлено. Тогда Святитель уже зани­мал Московскую митрополичью кафедру (начиная с 1826 г.). В то время его часто обвиняли в неправославии, и даже составляемые им катехизисы подвергались обязательной правке. И тем не менее влияние святителя Филарета на жизнь и Русской Церкви, и государства было весьма значительно. Митрополита Московского любили и почитали духовенство и миряне не только из его епархии, но и из отдаленных мест, — за высокий духовный настрой, за благоговейное служение, за внимание к людям и — далеко не в последнюю очередь — за высокую образованность. К его мнению прислушивались, за помощью и советом к нему обращались императоры Николай I и Александр II. Святитель Филарет в ту пору возглавил дела российского духовного образования, посвятив много времени и сил реформированию Московской Духовной академии. По благословению Святителя в стенах Академии начинает осуществляться перевод творений Святых Отцов. Известен и интерес Святителя к проблемам русской культуры, связь митрополита с ее видными деятелями (вспомним его знаменитую стихотворную переписку с Пушкиным). В конце жизни Святителю все же удалось выполнить задуманное: осуществить полный перевод на русский язык Священного Писания. Однако полная русская Библия вышла из печати уже после его кончины. Незадолго до смерти Святителю во сне явился отец, сказавший ему: береги 19-е число. С тех пор Святитель 19-го числа каждого месяца старался обязательно служить Литургию. 19 ноября 1867 г., после совершенного им с особым чувством и со слезами богослужения, по приезде домой, святитель Филарет отошел ко Господу. Он был погребен в дорогой его сердцу Троице-Сергиевой Лавре. Ныне мощи святителя Филарета находятся в Лавре, в храме преподобного Сергия Радонежского.

^____________

Из Деяния Освященного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви о канонизации протоиерея Иоанна Кочурова (1871–1917)

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Осознавая свою нерасторжимую связь с сонмом новомучеников Российских, Русская Православная Церковь продолжает поименное прославление тех, кто в годину гонения, воздвигнутого на Православную Церковь в России, в благочестивой жизни и мученической кончине своей являл высокий идеал, заповеданный Церкви Христовой святым апостолом Павлом: “живем ли — для Господа живем; умираем ли — для Господа умираем” (Рим 14:8).

Первым священнослужителем Русской Православной Церкви, которого Господь наш Иисус Христос сподобил в ХХ веке принять мученический венец от богоборческой власти большевиков, первым убиенным русским православным священником, о котором святой исповедник Патриарх Тихон сказал, что “украшенный венцом мученичества, почивший пастырь предстоит ныне Престолу Божию в лике избранников верного стада Христова”, — суждено было стать усердному приходскому священнику и вдохновенному свидетелю Истины Христовой “даже до смерти” (Откр 12:11) протоиерею Иоанну Кочурову, принявшему мученическую смерть от богоотступников и богоборцев 31 октября 1917 года в Царском Селе.

Освященный Собор, рассмотрев подвижническое служение и мученическую кончину протоиерея Иоанна Кочурова и удостоверившись в его подвиге, определяет:

1. Протоиерея Иоанна Кочурова, убиенного гонителями Церкви Христовой 31 октября (старого стиля) 1917 года, причислить к лику священномучеников для общецерковного почитания.

2. Честные останки священномученика Иоанна, преданные погребению в Царском Селе, именовать отныне святыми мощами, до времени их обретения оставив на Божие произволение.

3. Службу священномученику Иоанну после сего дня прославления отправлять общую по чину мученическому и благословить составление ему особой службы <…>

5. Включить в Собор новомучеников и исповедников Российских священномученика Иоанна.

6. Писать новопрославленному священномученику Иоанну икону для поклонения, согласно Определению Седьмого Вселенского Собора.

7. Напечатать житие священномученика Иоанна для назидания в благочестии чад церковных.

8. От лица Освященного Собора объявить о сей благой и благодатной радости прославления нового Российского священномученика пастве всероссийской.

9. Сообщить имя новопрославленного священномученика Предстоятелям братских Поместных Православных Церквей для включения его в святцы.

Предстательством и молитвами священномученика Иоанна да укрепит Господь веру всех верных чад Русской Православной Церкви и ниспошлет им Свое благословение. Аминь.

Священномученик протоиерей Иоанн Кочуров

*1871–†31 октября/13 ноября 1917

Прославлен в 1994 г.

Память празднуется 31 октября/13 ноября (преставление) и в воскресенье после 25 января/7 февраля (Собор новомучеников)

Протоиерей Иоанн Александрович Кочуров родился в 1871 г. Получил духовное академическое образование. В 1901 г. прибыл в Америку и сделался здесь сотрудником будущего Патриарха (тогда — епископа Алеутского и Североамериканского) святителя Тихона. Нес миссионерское служение в Чикаго, где построил собор — один из лучших в Америке. В 1917 г. он — протоиерей Екатерининского собора в Царском Селе под Петроградом. В дни октябрьского переворота, будучи человеком прямым и мужественным, безбоязненно обличал революционных матросов за

творимые ими беззакония и погромы. Был взят под стражу и после жестоких истязаний 31 октября (13 ноября) убит. Получив известие о гибели одного из первых российских новомучеников, члены Собора Российской Православной Церкви, проходившего в Москве, обратились к революционным властям с призывом прекратить насилия и бесчинства.

^____________

Из Деяния Освященного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви о канонизации протопресвитера Александра Хотовицкого (1872–1937)

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

С начала существования Церкви Божией самым совершенным свидетельством Истины является пролитие крови за Господа нашего Иисуса Христа. Святые мученики и страстотерпцы побеждали диавола “кровию Агнца и словом свидетельства своего, и не возлюбили души своей даже до смерти” (Откр 12:11). Гонения, воздвигнутые на христиан в первые столетия церковной истории, послужили к вящей славе Божией и к торжеству Евангелия.

И в наш век, по попущению Божию, на Руси на Православную Церковь обрушилось гонение, по размаху и ожесточению своему подобное злодеяниям древних врагов христианства. Сонм новомучеников Российских кровью своей прославил Бога и засвидетельствовал истину учения Христа Спасителя.

Продолжая прославление новомучеников Российских, Освященный Собор ныне, исследовав святую жизнь и страдальческий подвиг протопресвитера Александра, единогласно определяет:

1. Причислить к лику новомучеников Российских священномученика протопресвитера Александра, миссионера-подвижника, плодотворно потрудившегося на поприще распространения Православия на Американском континенте, одного из ближайших и верных помощников Предстоятелей Русской Церкви святого Патриарха Тихона и Патриарха Сергия; претерпевшего неправедный суд, тюремное заточение, изгнание и завершившего свое исповедническое святое житие страданием за Христа.

2. Мощи новомученика протопресвитера Александра, в безвестном месте покоящиеся, оставить на произволение Божие.

3. Включить протопресвитера Александра в Собор новомучеников Российских.

4. Составить сему новомученику особую службу, а до составления таковой отправлять общую по чину мученическому <…>

6. Писать новопрославленному угоднику Божию честную икону для поклонения, согласно Определению Седьмого Вселенского Собора.

7. Напечатать житие новопрославленного святого, а также его творения для назидания чад Православной Церкви.

8. От лица Освященного Собора объявить о прославлении нового святого всероссийской православной пастве.

9. Имя новопрославленного святого сообщить Предстоятелям Поместных Православных Церквей для включения его в святцы.

Предстательством и молитвами священномученика протопресвитера Александра Господь да укрепит веру всех верных чад Русской Православной Церкви и ниспошлет им Свое благословение. Аминь.

Священномученик протопресвитер Александр Хотовицкий

*1872–†1937

Прославлен в 1994 г.

Память празднуется 21 ноября/4 декабря (прославление) и в воскресенье после 25 января/7 февраля (Собор новомучеников)

Протопресвитер Александр (Александр Александрович) Хото­вицкий родился в 1872 г. Окончил Санкт-Петербургскую Духовную академию. В 1896 г. рукоположен во иерея. С 1895 по 1914 гг. он — миссионер в Америке, секретарь святителя Тихона, редактор “Американского Православного Вестника”. В 1903 г. отец Александр — настоятель кафедрального собора в Нью-Йорке. В 1917 г. будущий Священномученик — протопресвитер и ключарь кафедрального Храма Христа Спасителя в Москве. В 1917–18 гг. он участвует в работе Поместного Собора Российской Православной Церкви. Во время интронизации святителя Тихона на патриаршество он произносит приветственную речь от Храма Христа Спасителя. В 1922 г. священномученик Александр был арестован и осужден Московским революционным трибуналом на десять лет тюремного заключения за “контрре­во­люционную” деятельность при изъятии церковных ценностей. Был расстрелян в 1937 году.

^____________

Из Деяния Освященного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви 18–23 февраля 1997 года о канонизации священномучеников: Местоблюстителя Патриаршего престола митрополита Крутицкого Петра (Полянского; 1862–1937), митрополита Серафима (Чичагова; 1856–1937) и архиепископа Фаддея (Успенского; 1872–1937)

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Издревле возлагая свои духовные упования на молитвенное заступничество пред Престолом Всевышнего святых угодников земли Российской, Русская Православная Церковь соборно свидетельствует о су­губом предстательстве за ее верных чад сонма новомучеников Российских, поименное прославление которых благоговейно осущест­вля­ется Церковью. По Промыслу Божию не только мученическая кончина, но и подвижническая жизнь многих новомучеников Российских оказывалась запечатленной в соборной памяти Русской Православной Церкви для назидания будущих поколений ее верных чад, дабы помнили они обращенные ко всем христианам слова святого Апостола: “Живем ли — для Господа живем; умираем ли — для Господа умираем” (Рим 14:8).

Великий смысл этих слов засвидетельствовали благочестивым житием, исповедническим архипастырским служением, самоотверженным стоянием за единство Русской Православной Церкви и пролитием мученической крови в 1937 году священномученики митрополит Крутицкий Петр (Полянский), Местоблюститель Патриаршего престола, митрополит Серафим (Чичагов) и архиепископ Фаддей (Успенский).

Митрополит Петр, призванный к первосвятительскому служению после блаженной кончины своего святого предшественника Патриарха Тихона, возглавлял Русскую Православную Церковь в пору лютых гонений на нее, претерпел изгнание, тюремные узы и заточение, увенчав подвиг исповедничества мученической смертью за Христа.

Строгий ревнитель церковных традиций и вдохновенный архипастырь, священномученик митрополит Серафим на 82-м году своей бла­гочестивой жизни был взят гонителями Церкви с одра болезни, мужественно пребывал в узах и смиренно принял смерть за веру и Церковь.

Сочетавший в своей подвижнической жизни отмеченное даром чудотворений молитвенно-аскетическое делание с ревностным архипастырским служением, священномученик Фаддей принял смерть за Хри­с­та с мужеством и вдохновением мучеников Церкви первых веков.

Освященный Архиерейский Собор, рассмотрев благочестивую жизнь, подвижническое служение и мученическую кончину митрополита Петра, митрополита Серафима и архиепископа Фаддея и удостоверившись в их подвиге как мученичестве за Христа, единомысленно ОПРЕДЕЛЯЕТ:

1. Причислить к лику священномучеников для общецерковного почитания Местоблюстителя Патриаршего престола митрополита Петра, митрополита Серафима и архиепископа Фаддея.

2. Честные останки священномученика Петра, находящиеся в безвестной могиле, именовать отныне святыми мощами, оставив на Божие произволение.

Честные останки священномученика Серафима, находящиеся в безымянной братской могиле в подмосковной деревне Бутово, именовать отныне святыми мощами, оставив на Божие произволение.

Честные останки священномученика Фаддея, обретенные 26 октября 1993 года и пребывающие ныне в Вознесенском соборе города Твери, именовать святыми мощами и воздавать им достодолжное почитание.

3. Службу новопрославленным священномученикам после сего дня прославления отправлять общую по чину священномученическому и благословить составление каждому из них особой службы <…>

5. Включить в собор новомучеников и исповедников Российских священномучеников Петра, Серафима и Фаддея.

6. Писать новопрославленным священномученикам Петру, Серафиму и Фаддею иконы для поклонения, согласно определению VII Вселенского Собора.

7. Напечатать жития священномучеников Петра, Серафима и Фаддея и их творения для назидания в благочестии чад церковных.

8. От лица Освященного Собора объявить о сей благой и благодатной радости прославления новых Российских священномучеников пастве всероссийской.

9. Сообщить имена новопрославленных священномучеников Предстоятелям братских Поместных Православных Церквей для включения их в святцы.

Предстательством и молитвами священномучеников митрополита Петра, митрополита Серафима и архиепископа Фаддея Господь да укрепит веру православных христиан и ниспошлет им Свое благословение. Аминь.

Священномученик Петр, митрополит Крутицкий

*28 июня 1862–†27 сентября/10 октября 1937

Прославлен в 1997 г.

Память празднуется 27 сентября/10 октября (преставление)

и в воскресенье после 25 января/7 февраля (Собор новомучеников)

Священномученик Петр (Петр Федорович Полянский) родился в селе Сторожевом Коротоякского уезда Воронежской губернии, в семье священника. В 1885 г. окончил Воронежскую семинарию, а в 1892 г. Московскую Духовную академию. Затем он — помощник инспектора Московской Духовной академии, преподает в Звенигородском духовном училище. С 1896 г. будущий Святитель — смотритель Жировицкого духовного училища. В 1897 г. он получает ученую степень магистра богословия за работу “О пастырских посланиях”. С 1906 г. сотрудничает с Учебным Комитетом при Синоде. В 1917–18 гг. — активный участник Собора Российской Православной Церкви. В 1920 г. святитель Тихон предложил ему принять монашество, священство и вскоре — епископство для того, чтобы он смог стать его помощником в управлении Русской Православной Церковью. Дома Петр Федорович высказался в ответ на это предложение Святителя так: “Я не могу отказаться. Если я откажусь, то я буду предателем Церкви, но когда соглашусь — я знаю, я подпишу тем себе смертный приговор”. 25 сентября (8 октября) 1920 г. он был хиротонисан патриархом Тихоном и рядом других иерархов во епископа Подольского, викария Московской епархии. С 1920 по 1923 г. он находится в ссылке в Великом Устюге. С 1923 г. он в сане архиепископа, а с 1924 г. Святитель уже — митрополит Крутицкий, член Священного Синода при Патриархе Тихоне. После смерти святителя Тихона, по его завещанию, митрополит Петр — третий кандидат на должность Местоблюстителя Патриаршего Престола. В 1925 г. святитель Петр приступил к исполнению обязанностей Патриаршего Местоблюстителя. В этом качестве он активно противостоял обновленцам. 9 декабря 1925 г. священномученик Петр был арестован. Начались долгие годы тюрем и ссылок в Суздале, Тобольске, за полярным кругом — в поселке Хэ, снова в Тобольске, в Екатеринбурге, в Верхнеуральске. Во время его заключения советские чиновники безуспешно пытались вынудить его сотрудничать с большевистской властью. Официальное сообщение о его кончине было сделано годом раньше его подлинной смерти. 10 октября 1937 г. в 16 часов священномученик Петр был расстрелян по приговору тройки НКВД Челябинской области. Погребен он был в Магнитогорске.

Священномученик Серафим

*9 июня 1856–†28 ноября/11 декабря 1937 (н. ст.)

Прославлен в 1997 г.

Память празднуется 28 ноября/11 декабря (преставление) и в воскресенье после 25 января/7 февраля (Собор новомучеников)

Священномученик Серафим (Леонид Михайлович Чичагов) ро­дился в семье военного, принадлежавшей к именитому дворянскому роду. После окончания Императорского Пажеского корпуса он участвовал в Балканской войне 1876–1877 гг. Там он начал задумываться о смысле страдания и человеческого существования вообще. По возвращении в Петербург он знакомится со святым праведным Иоанном Кронштадтским и становится его духовным сыном. В 1879 г. Леонид Михайлович женится на Н. Н. Дохтуровой, брак с которой строился на принципах христианской любви и православного благочестия. В 1891 г. он вышел в отставку в чине полковника. В 1893 г., по благословению святого Иоанна Кронштадтского, Л. М. Чи­ча­гов принима­ет священнический сан и служит в различных церквях Москвы. В 1895 г. умирает его жена. Отец Леонид, переживая ее смерть, тянется к монашеской жизни. Именно в этот период он начинает составлять “Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря”. В1898 г. отец

Леонид Чичагов принимает постриг с именем Серафим и зачисляется в штат Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. Скоро он, возведенный в сан архимандрита, был назначен настоятелем Суздальского Спасо-Евфимиева монастыря. Здесь он продолжает работать над “Летописью”, а также пишет житие преподобного Евфимия Суздальского. В 1903 г., по представлению архимандрита Серафима, Священный Синод прославил саровского старца Серафима. Позже отец Серафим составил акафист Преподобному. В 1905 г. архимандрит Серафим был рукоположен во епископа Сухумского. В 1906 г. в сане архиепископа он был переведен на Орловскую кафедру, в 1908 г. — на Кишиневскую, в 1912 г. — на Тверскую. Везде он с особым вниманием заботился об устроении приходских общин. Как правящий архиерей Тверской епархии архиепископ Серафим участвовал в Поместном соборе 1917–1918 гг., на котором возглавлял работу отдела “Монастыри и монашество”. В конце 1917 г. изгнанный обновленцами из своей епархии Святитель был назначен Святейшим Патриархом Тихоном на Варшавскую кафедру, но вступить в управление ею не смог из-за шедших в Польше боевых действий. В 1921 г. Владыка, находившийся уже в сане митрополита, был сослан в Архангельскую область. Через год он вернулся в Москву и снова был сослан. Несколько лет он прожил в Воскресенском Федоровском монастыре под Шуей, работая над второй частью “Серафимо-Дивеевской летописи”. В 1928 г. митрополит Серафим был возвращен к делам церковного управления и назначен на Ленинградскую кафедру, раздираемую “иосифлянским” расколом. Здесь он отпел скончавшегося от тифа архиепископа Илариона (Троицкого). В 1933 г. Владыка был уволен на покой и последующие годы прожил под Москвой. В ноябре 1937 г. 82-летний Святитель был арестован и на носилках доставлен в Таганскую тюрьму. Он не признал предъявленных обвинений и 11 декабря был расстрелян на полигоне Бутово под Москвой. Изображение Спасителя, написанное Священномучеником, — одна из наиболее чтимых святынь московского храма пророка Илии Обыденного — поражает молящихся проникновенной тонкостью и духовной глубиной образа Господа Иисуса Христа.

Священномученик Фаддей, архиепископ Тверской

*12 ноября 1872–†18 (31) декабря 1937 (н. ст.)

Прославлен в 1997 г.

Память празднуется 18 (31) декабря (преставление) и в воскресенье после 25 января/7 февраля (Собор новомучеников)

Священномученик Фаддей (Иван Васильевич Успенский) родился в городе

Васильсурске (Нижегородская губерния) в семье священника. Учился в Нижегородской Духовной семинарии, а затем в Московской Духовной академии, которую закончил в 1896 г. В 1897 г. принял монашество и был рукоположен в иеродиакона, а затем — в иеромонаха. Преподает в Смоленской (1897 г.), Минской (1898 г.) и Уфимской (1900 г.) Духовных семинариях. С 1902 г. занимает пост инспектора, а затем, с возведением в сан архимандрита, ректора Олонецкой Духовной семинарии. Отец Фаддей работает как православный ученый-библеист. Он пишет и издает диссертацию “Единство книги пророка Исайи” и другие научные труды, за которые ему была присвоена степень доктора богословия. 21 декабря 1908 г. архимандрит Фаддей был хиротонисан во епископа Владимиро-Волынского. Но, будучи ученым и архипастырем, владыка Фаддей всегда оставался прежде всего монахом, обращавшим первостепенное внимание на внутреннее делание. Он достиг удивительного смирения и всю жизнь отличался доходившей до нищенства нестяжательностью. После 14-летнего управления Волынской епархией в 1922 г. владыка Фаддей был арестован и выслан за ее пределы. Вскоре, освободившись из тюрьмы, он едет в Москву, где встречается со Святейшим Патриархом Тихоном, но снова арестовывается и ссылается в Усть-Сысольск. По преданию, во время встречи святитель Тихон сказал епископу Фаддею: “Вы — чудо нашего времени”. Известно, что в ссылке епископ Фаддей многих укреплял духовно и поддерживал материально. После окончания срока ссылки в декабре 1923 г., уже в сане архиепископа, он был назначен на Астраханскую кафедру. В Астрахань владыка Фаддей приехал в самый разгар обновленчества, однако он не выступал против обновленцев публично, а обличал их примером своей святой жизни. Благодаря своему духовному авторитету, нестяжательности, доступности в общении архиепископу Фаддею удалось сплотить вокруг себя верующих, горячо полюбивших своего предстоятеля. Во многих домашних иконостасах рядом с иконами можно было увидеть фотографии Владыки. В декабре 1926 г. архиепископ Фаддей, назначенный перед тем одним из заместителей Патриаршего Местоблюстителя, должен был выехать в Москву в связи с арестом последнего. Однако до Москвы Владыка не доехал. Он был задержан властями в Саратове и отправлен в Кузнецк, где находился до марта 1928 г., когда был назначен на Саратовскую кафедру. В ноябре 1928 г. архиепископ Фаддей был переведен в Тверь. Здесь он продолжал жизнь молитвенника и аскета, окормляя и утешая свою паству. В 1936 г. власти лишили Владыку

Священномученик Вениамин
со святителем Тихоном

возможности служить, а в конце этого года он был уволен на покой. 20 декабря 1937 г. архиепископ Фаддей был арестован. 31 декабря, после десяти дней допросов и пыток, он был расстрелян. 26 октября 1993 г. в Твери, на заброшенном кладбище, были обретены мощи священномученика Фаддея, которые ныне почивают в городском Вознесенском соборе.

От редакции

В этом выпуске “Патерика” начата публикация материалов о святых, прославленных Поместными Православными Церквами и внесенных в святцы Русской Православной Церкви в период после Собора 1917–1918 гг. и по наши дни.

Общее руководство подготовкой материалов осуществляет архимандрит Макарий (Веретенников). Над текстами этого выпуска работали А. Беглов, Н. Ерофеева. Оформление диакона П. Конотопова, А. Ерофеева. Благодарим за предоставление прорисей О. Клодт.

Из определений Священного Синода от 7 февраля 1956 г.

Священный Синод под председательством Святейшего Патриарха Алексия слушал Энциклику Святейшего Афинагора, Архиепископа Константинополя — Нового Рима и Вселенского Патриарха от 31 мая 1955 года о причислении к лику святых преподобных отцов Константинопольской Церкви Никодима Святогорца, жившего на рубеже XVIII–XIX веков и прославившегося многими подвигами на Святой Горе, сначала в монастыре Дионисия, где он принял схиму, потом в монастыре Великой Лавры и в других монастырях, и праведностью своею и святостью показавшего пример истинной христианской жизни и образец добродетели, а своими душеспасительными сочинениями ставшего достойным великого звания учителя Церкви; блаженная кончина угодника Божия последовала 14 июля нового стиля 1809 года на Святой Горе, в каковой день установлено на будущее время в Константинопольской Церкви совершать в память его богослужение и чествовать его похвальными песнопениями.

Выслушав Энциклику, Священный Синод возблагодарил Господа Бога и определил установить в Русской Православной Церкви на будущие времена воздавать преподобному угоднику Божию Никодиму все почести по учрежденным правилам и каноническому порядку ежегодно 1/14 июля по общему чину службы преподобным, впредь до поступления от Константинопольской Церкви составленной в честь и память сего угодника службы, и поместить святое имя его в наш месяцеслов.

Преподобный Никодим Святогорец

*ок. 1749–†1 (14) июля 1809 г.

Прославлен Константинопольской Православной Церковью в 1955 г.

Имя внесено в Месяцеслов Русской Православной Церкви в 1956 г.

Память празднуется 1 (14) июля (преставление)

Преподобный Никодим Святогорец родился (по наиболее достоверным данным) в 1749 г. на о. Наксосе; при крещении был назван Николаем. В юности учился у наставника Иерофея. Чувствуя призвание к иноческой жизни, он, будучи еще молодым, отправился на Афон и там, в Дионисатской обители, принял постриг с именем Никодима. Сначала инок Никодим нес послушание в качестве чтеца и письмоводителя. Через два года после поступления его в монастырь прибывший на Афон митрополит Коринфский Макарий (прославленный по смерти чудесами и исходящим от его тела благоуханием) дал молодому иноку на рассмотрение найденную им в 1777 г. в Ватопедском монастыре рукопись Филокалии (Добротолюбия). Работа над нею была началом многолетних литературных трудов отца Никодима.

Спустя некоторое время он поступил на послушание к некоему старцу, отцу Арсению Пелопонесцу в Пантократорском скиту. Здесь преподобный Никодим, продолжая свой подвиг инока-книжника, ревностно занялся изучением Священного Писания и творений Святых Отцов. Получив в 1783 г. в этом скиту отдельную келлию, преподобный Никодим принял схиму от старца отца Дамаскина Ставруда, после чего шесть лет пребывал в безмолвии, не переставая, однако, изучать Священное Писание. Когда на Афон снова прибыл митрополит Коринфский Макарий, он поручил преподобному Никодиму редактирование творений Симеона Нового Богослова. Преподобный Никодим оставил свой подвиг молчальничества и вновь отдался литературной деятельности, до самой своей кончины ревностно трудясь на этом поприще на благо Святой Церкви, сочиняя свои труды и обрабатывая труды других.

Под конец своей жизни преподобный Никодим, изнуренный многолетними книжными трудами и аскетическими подвигами, оставил свою скитскую келлию и перешел на жительство к иконописцам иеромонахам Стефану и Неофиту Скуртеям (Куцов­лахам). Он упросил их заняться печатанием своих еще не изданных трудов, чего не мог уже сделать сам из-за болезненного состояния. Здесь, у Скуртеев, преподобный Никодим вскоре и окончил свое земное житие, мирно отойдя ко Господу 1 июля 1809 года.

Преподобный Никодим Святогорец был прежде всего истинный монах-аскет, выполнявший все правила строгой иноческой жизни. Но помимо этого до самой своей кончины он нес и подвиг монаха-книжника. Книжные труды преподобного Никодима многочисленны и разносторонни. Они относятся и к аскетике (“Невидимая брань”, “Советования о хранении пяти чувств, воображения, ума и сердца”), и к агиографии (“Новый избор житий святых”, “Новый синаксарь” — 3 тома), и к каноническому праву (подготовка к изданию “Кормчей книги”), и к толкованию Священного Писания и богослужебных текстов (“Новая Лествица”, “Толкование семи соборных посланий”, “Толкование посланий апостола Павла”); среди них учительные труды (“Благонравие христиан”, “Учение об исповеди”) и священные песнопения (канон в честь иконы Божией Матери “Скоропослушница”, Последование службы Всем афонским святым). Его справедливо называют “афонской пчелой”, соб­равшей много меда с разных цветов для духовного питания христиан. Среди творений преподобного Никодима особое место занимает “Исповедание веры”, написанное им незадолго до его кончины для публичной защиты себя от обвинений в ереси, во-первых, перед афонским протатом, и, во-вторых, перед всем миром. Отцы протата единогласно признали невиновность Никодима и возвестили в своем послании ко всем обителям Афона, что “Кир Никодим муж благочестивейший и преславнейший, воспитанный в догматах Христовой Церкви, как это видно из священных и душеполезных его творений, в которых нигде не содержится никакого еретического мнения и которые, напротив, служат украшением Христовой Церкви и принесли великую пользу православным христианам”.

^____________

Определение Священного Синода

19 июля 1962 года под председательством Святейшего Патриарха АЛЕКСИЯ состоялось заседание Священного Синода.

Слушали: Доклад архиепископа Ярославского и Ростовского Никодима о необходимости канонизации в Русской Православной Церкви святого преподобного Иоанна Русского, исповедника, мощи которого почивают в г. Неопрокопион (б. Ахмет Ага) на острове Эвбее, в Греции.

Постановили: Ввиду того, что наш соотечественник преподобный Иоанн Русский, исповедник, канонизирован Константинопольской и Элладской Церквами, причислить его имя к лику святых, чтимых Русской Православной Церковью, установив празднование ему в день его преставления — 27 мая (в соответствии с днем праздника его в Греческой Церк­ви), в день памяти святого Иоанна службу ему править с полиелеем.

Поручить архиепископу Ярославскому и Ростовскому Никодиму отредактировать перевод с греческого из службы преподобному Иоанну и один из тропарей его канона подготовить к включению в службу всех святых, в земле Российской просиявших, о чем Священный Синод примет соответствующее решение.

Праведный Иоанн Русский, исповедник

†27 мая/9 июня 1730 г.

Прославлен Константинопольской и Элладской Православными Церквами Причислен к лику святых, чтимых Русской Православной Церковью в 1962 г.

Память празднуется 27 мая/9 июня (преставление)

Угодник Божий Иоанн родился в конце XVII в. на Украине и воспитывался в православной вере и благочестии. В зрелом возрасте он был взят на военную службу, участвовал в русско-турецкой войне в войсках Петра I и в одном из боев попал в плен.

Проданный в рабство, Иоанн был отвезен в селение Прокопион (в Малой Азии). Пленных христиан уговорами и угрозами принуждали отречься от своей веры и принять мусульманство. Иоанн проявил такую стойкость и бесстрашие в исповедании христианства, что хозяин оставил его в покое и относился к своему рабу даже с некоторым уважением. Иоанн не давал по- вода злословить свою христианскую веру: он честно относился к своим обязанностям, помогал другим рабам и раздавал свой скудный заработок бедным. Каждую ночь он молился или на паперти местного храма, или в хлеву, где была его постель. Неприятности и бедствия он переносил с величайшим благодушием, зная, что все в руке Божией. Вскоре после праведной кончины святого Иоанна, последовавшей 27 мая 1730 г., его мощи были перенесены в храм, и множество страждущих телесными и душевными недугами получали по молитвам “раба Иоанна” благодатную помощь. Как и при жизни, святой Иоанн был милостив ко всем, Будучи беззаветно преданным Православной Церкви, он уважал любого человека, кем бы он ни был и какую бы религию ни исповедывал, ибо в каждом видел образ Божий. И святого Иоанна чтили не только православные, но и армяне, и протестанты, и турки.

В 1924 г. православные жители Прокопиона, переселяясь на греческий остров Эвбею, взяли с собой честные мощи святого Иоанна, и сейчас они почивают в специально построенном храме во имя Иоанна Русского в селении Новый Прокопион, куда стекаются многочисленные паломники не только из Греции, но и из других стран.

Определения Священного Синода

В заседании Священного Синода под председательством Патриарха АЛЕКСИЯ 22 февраля 1965 года

Слушали: Письмо Святейшего Патриарха Болгарского Кирилла на имя Святейшего Патриарха Алексия о канонизации Священным Синодом Болгарской Церкви на торжественных заседаниях 26 июня и 31 декабря 1964 г. Паисия, иеромонаха и проигумена Хилендарского монастыря на Святой Горе Афон, и Софрония, епископа Врачанского:

“Ваше Святейшество, возлюбленный о Христе Господе Святейший Владыко!

На болгарской земле просияли изрядным благочестием, твердостию веры в Господа Бога, засвидетельствованной редким христианским усердием, простирающимся до мученичества, при чрезвычайно тяжелых условиях жизни во время турецкого владычества в Болгарии, и духовно озарившие своей жизнью и деятельностью болгарский народ богоблаженные болгарские просветители Паисий, иеромонах и проигумен Хилендарского монастыря на Святой Горе Афонской (рож­денный в 1722 г. в г. Банско и преставившийся о Господе пока неизвестно где и когда), и Софроний, епископ Врачанский (рожденный в 1739 г. в г. Котел и преставившийся о Господе в месяце сентябре 1813 г. в Бухаресте).

Священный Синод Болгарской Православной Церкви в торжественных заседаниях 26 июня и 31 декабря 1964 г., установив, что эти два светлых образа благочестия отражены в сознании болгарского верующего народа как святые и что в среде болгарского православного церковного исполнения уже давно утверждено сердечное культовое почитание этих богопросвещенных и богоугодных мужей, с молитвенным восторгом канонизировал их и объявил их всецерковно болгарскими святыми.

Имена этих воссиявших благодатию Божиею святых внесены в месяцеслов Болгарской Православной Церкви, и блаженная их память будет чествоваться: святого Паисия Хилендарского и Болгарского 2 июля (19 июня по ст. стилю), когда по всеправославному месяцеслову празднуется память преподобного Паисия Великого, а святого Софрония, епископа Врачанского, — 24 марта (11 марта по ст. стилю), когда празднуется память святого отца нашего Софрония, патриарха Иерусалимского.

Сообщая об этом торжестве нашей Святой Церкви Вашему возлюбленному Святейшеству, молим усердно Христа Господа, да укрепляет Вас в здравии и силе молитвами богоблаженных Паисия и Софрония.

Председатель Священного Синода Кирилл, Патриарх Болгарский

26 января 1965 года”.

Постановили: Принять к сведению сообщение Святейшего Патриарха Болгарского Кирилла и внести имена канонизированных Болгарской Церковью святых угодников Божиих преподобного Паисия Хилендарского и святителя Софрония, епископа Врачанского, в месяцеслов Русской Православной Церкви³⁰.

Святитель Софроний, епископ Врачанский

*1739–†1813

Прославлен Болгарской Православной Церковью в 1964 г.

Имя внесено в Месяцеслов Русской Православной Церкви в 1965 г.

Память празднуется 11 (24) марта

Святитель Софроний (в миру Стойко Владиславов) родился в 1739 г. в небольшом болгарском городе Котеле. С девяти до одиннадцати лет учился в местном церковно-приходском училище, затем, после смерти родителей был усыновлен дядей, который отдал его учиться ремеслу. В это время он самостоятельно изучил церковнославянский и греческий языки, богослужение и церковное пение. За одаренность, образованность и добропорядочность по рекомендации старейшин родного городка в 1762 г. епископ Преславский Гедеон рукоположил Стойко Владиславова во иереи. С 1 сентября 1762 г. он стал служить в мест­ной Петропавловской церкви. Большую роль в его жизни сыграла встреча с преподобным Паисием Хилендарским (авто­ром “Истории славяноболгарской”), посетившем Котел в 1765 г. Призыв Паисия к соотечественникам знать свое прошлое, любить свой народ и учиться на родном языке иерей Стойко с молодых лет воспринял как свою задачу. За время своего приходского служения, продолжавшегося тридцать лет, он усердно проповедовал слово Божие на родном языке, преподавал в церковном училище, переписывал богослужебные книги, переводил на “простой” болгарский язык проповедническую и нравственно-назидательную литературу (сборник “Дамаскин”), сделал список Паисиевой Истории и положил его на вечное хранение в церкви Петра и Павла (второй список с добавлениями, поправками и изменениями сделал в 1781 г.); всеми средствами он стремился убедить современников, что для национального самоопределения и достижения независимости Болгарии необходимо широкое просвещение. Около 1775 г. он посетил Афон, где провел шесть месяцев. После смерти жены принял монашество с именем Серафим. Вынужденный подчиниться турецким властям, сменил место служения, которое также принужден был оставить. Несколько месяцев пробыл в одном из монастырей г. Арбанаси.

В 1794 г. епископский совет Тырновской митрополии избрал иеромонаха Серафима первым кандидатом на вдовствующую Врачанскую кафедру и 17 сентября митрополит Тырновский Матфей рукоположил его во епископа. За годы своего архипастырского служения, проходившего в тяжелой политической обстановке, он значительно увеличил круг своих интересов, превратился в крупного писателя, боровшегося до конца дней за просвещение своего народа. Вынужденно пребывая продолжительное время в Видине, скорбя о разлуке со своей паствой, в течение трех лет (1800–1803) он составил два больших сборника (проповеди на воскресные и праздничные дни и статьи нравоучительного характера). В 1803 г. он отправился в Бухарест. Уведомив Константинопольскую Патриархию, он отказался от Врачанской кафедры и переменил имя Серафим на Софроний, чтобы никто не отождествлял его с греком Серафимом Врачанским, предшественником по Врачанской кафедре. Принимая во внимание обстановку того времени в Румынии и на Балканах, он, как единственный тогда болгарин восточноправославного исповедания, имеющий сан епископа, по велению своей совести предался усиленной научной работе, составив несколько сборников, один из которых был первой печатной книгой на новоболгарском языке. В это время он также написал “Житие и страдания грешного Софрония” — венец его литературной деятельности и принимал активное участие в борьбе болгарского народа с иноземным гнетом. Скончался святитель Софроний в 1813 г. и был погребен в одном из монастырей в Бухаресте, где был настоятелем в последние годы своей жизни. В год его блаженной кончины была написана ода, в которой о заслугах святого перед народом сказано, что он “своим учением на путь спасения наставляет и находящихся под несносным игом ободряет”.

^____________

Из Определения Священного Синода от 1 декабря 1970 г.

Слушали: Доклад Преосвященного митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима, председателя Отдела внешних церковных сношений Московского Патриархата, о причислении к лику святых Автокефальной Православной Церковью в Америке преподобного старца Германа Аляскинского, канонизация которого была совершена 9 августа 1970 года.

Постановили: 1. Доклад принять к сведению. 2. Включить святое имя преподобного старца Германа, сущего в лике святых, благодатию Божиею прославленных, в Православной Церкви в Америке просиявшего, в месяцеслов Русской Православной Церкви <…>

Преподобный Герман Аляскинский

*1757–†13 декабря 1837

Прославлен Автокефальной Православной Церковью в Америке в 1970 г.

Имя внесено в Месяцеслов Русской Православной Церкви в 1970 г.

Память празднуется 27 июля/9 августа (день прославления)

Преподобный Герман был уроженцем города Серпухова и происходил из купеческого сословия. До нас не дошли ни его мирское имя, ни обстоятельства его жизни до принятия монашества. В 16 лет он поступил послушником в Троице-Сергиеву пустынь под Петербургом (в ней позже был настоятелем святитель Игнатий Брянчанинов). Примерно через пять лет он перебрался в Валаамский монастырь, во главе которого стоял в то время игумен Назарий, в прошлом старец Саровской пустыни, наставлениями которого пользовался преподобный Серафим Саровский. На Валааме отец Герман принял постриг и получил благословение на подвиг безмолвия: большую часть времени он жил в лесной келии, а по праздникам приходил в монастырь на богослужение. В 1793 г. отец Герман был включен в состав Кадьякской миссии, организованной по инициативе основателя Российско-Американской Компании Г. И. Шелехова и митрополита Новгородского, Санктпетербургского и Олонецкого Гавриила для проповеди Евангелия среди жителей российских владений в Америке. 24 сентября 1794 г. Миссия прибыла на остров Кадьяк. Началась активная миссионерская деятельность ее членов как на Кадьяке и других островах, так и на самой Аляске. На острове Кадьяк под их руководством строится храм в честь Воскресения Христова. Отец Герман несет послушание эконома Миссии, работает в пекарне, разбивает огород. Однако плодотворная работа Миссии, принесшая быстрый успех, продолжалась недолго. В 1796 г. мученически погиб один из ее членов, иеромонах Ювеналий. В 1799 г., возвращаясь к своей пастве, во время шторма погиб начальник Миссии, незадолго до того рукоположенный епископ Кадьякский Иоасаф с двумя сотрудниками. Миссия лишилась самых деятельных проповедников. На отца Германа теперь легли обязанности и начальника Миссии. Кроме этого, после смерти Г. И. Шелехова среди

русских промышленников стали преобладать люди, стремившиеся к легкой наживе, дурно обращавшиеся с алеутами. Чиновники Российско-Американ­ской Компании покровительствовали их произволу. Члены Миссии, выступившие на защиту своей паствы были обвинены в попытке взбунтовать алеутов. Миссионеры были насильно заперты в своем доме, так что они год не могли бывать даже в церкви. Компания прекратила выделять средства для нужд Миссии, хотя по закону должна была ее содержать. Старца Германа, который особенно горячо вступался за алеутов, угрожали заковать в кандалы. Но Преподобный выбрал единственно возможный в этих условиях путь проповеди. Он становится духовным отцом, попечителем душ новообращенных алеутов, вместе с ними терпит скорби, ради них подвергает опасности свою жизнь, являя в самом себе образ истинного христианина. “Я, нижайший слуга здешних народов и нянька”, — сказал он о себе. Чтобы не расставаться со своей духовной семьей, старец отказался от предложенного ему рукоположения и перевода в Пекин. Только благодаря тому, что преподобный Герман остался “верным до смерти” послушанию, данному ему игуменом Назарием, Православие на острове Кадьяк не погибло. Последние годы жизни Преподобный провел на маленьком острове Еловом, недалеко от Кадьяка, продолжая окормлять алеутов. Его молитва останавливала лесной пожар и наводнение, были известны случаи его прозорливости. Преподобный Герман тихо почил в своей келлии во время чтения Деяний Апостолов его учениками-алеутами. Ныне его мощи почивают в Воскресенском соборе на острове Кадьяк, который строили члены Миссии. Известно множество исцелений, совершенных по молитвам преподобного Германа.

^____________

Из Деяния Священнаго Собора о канонизации Преподобнаго СИЛУАНА Афонскаго Протокол — Оо. 823

Преподобно и весьма полезно есть исполнению Церкви и по кончине уважать и почитать добродетельными исправлениями просиявших еще при жизни в теле, ежегодными же службами и хвалебными песнями ублажая, поскольку похвала сия, в добродетели пожившим отдаваемая, к Самому Богу воссылается, у Которого всякая добродетель в людях, — как богословствуя тезоименитый богословия Григорий объявляет; и поскольку похваление добрых дел нерадивых и ленивых возбуждает и увещавает к исправлению добродетели, — а кто трудолюбно располагается к подвигу, того оно соделывает еще более преуспевающим.

Понеже таковыми изрядными исправлениями добродетели отличился и монах Силуан, уроженец России и на Святой Горе до полувека поживший в Святой Патриаршей и Ставропигиальной Обители Святаго всехвальнаго Великомученика и Целителя Пантелеимона, преподобием и святостью жития представив собой образом по Христе жительства и живою иконою добродетели, разными же Православными и душеполезными писаниями явившись апостольским и пророческим учителем Церкви и Христоименитаго исполнения, пришед в высокую духовную меру, сосудом быв Духа Святаго, подвизався как немногие в любви, и по всему сему почтенный от Бога дарованиями исцеления недугующих и страждущих и поразительной прозорливости — наша Мерность с иже о нас Преосвященнейшими и досточтимыми Митрополитами, в Духе Святом возлюбленными нам братьями и сослужителями, взирающе на богоугодное жительство, деяния же и исправления его, и общую пользу верных провидяще, решили, согласно с предшествовавшими нас божественными отцами и общему церковному обычаю следующе, подобающую божественным мужам отдать ему честь.

Сего ради соборно постановляем и определяем и в Духе Святом повелеваем, дабы отныне и в бесконечные веки Старец Силуан Афонский сопричислен был к преподобным и святым мужам Церкви <…>

В доказательство и утверждение сего есть и настоящее наше Патриаршее и Соборное Деяние, составленное и подписанное в том же Священном Кодексе Святой нашей Великой Церкви Христовой, в равной же и неизменной форме посланное Священному Киноту Святой Горы, с тем, чтобы быть сложену в их собственных Архивах.

В спасительном году 1987 в Ноябре месяце 26-го. Архиепископ Константинопольский †Димитрий <далее следуют подписи двенадцати митрополитов, членов Собора>

Преподобный Силуан Афонский

*1866–†11 (24) сентября 1938

Прославлен Константинопольской Церковью в 1987 г.

Имя внесено в Месяцеслов Русской Православной Церкви в 1992 г.

Память празднуется 11 (24) сентября (преставление) и на Святой Горе Афон во второе воскресенье по Пятидесятнице (Собор всех Святых на Горе Афонской просиявших)

Препободный Силуан (Семен Иванович Антонов) родился в селе Шовском (Тамбовская губерния) в крестьянской семье. В 19 лет он пережил первое благодатное посещение. Когда вскоре молодая жизнь стала заглушать память о нем, зов был повторен Самой Богородицей. Семен коренным образом изменил свою жизнь и решил уйти в монастырь. По окончании военной службы Семен пробыл дома лишь одну неделю и уехал на Афон; в русский монастырь святого великомученика Пантелеимона он прибыл осенью 1892 г. Первым послушанием брата Симеона стала работа на мельнице; на стезю духовного подвига его вводил Афонский вековой уклад. Скоро он получил от Пресвятой Богородицы великий и редкий дар: его молитва стала “само­движной”. Вместе с тем неопытный инок подвергался раз­нообразным демоническим нападениям. По прошествии полугода борьбы с ними брат Симеон изнемог: он почувствовал полную оставленность, его душу охватила адская тоска. Спустя час молодому послушнику явился Господь Иисус. Преподобный принадлежал к тому редкому роду подвижников, которые в начале своего пути получают ту меру Благодати, которая обычно дается совершенным. Они особенно остро переживают ее неизбежное умаление и с напряжением, неизвестным другим, стремятся обрести утраченное: “знают они, что потеряли”. Когда действие Благодати стало слабеть, Симеона охватило “скучание о Господе”. Чтобы Христос мог пребывать в нем, ему предстояло “разумным подвигом” очистить себя от страстей. Постриженный в 1896 г. в мантию, отец Силуан по-прежнему несет монастырские послушания, в глубине сердца обучаясь “умному трезвению” — борьбе с помыслами; несет подвиг отсечения своей воли и предания себя в волю Божию. Спит он сидя, один-два часа в сутки урывками по 15–20 минут, ночь отдавая Иисусовой молитве. В непрестанной борьбе проходит пятнадцать лет.

И однажды ночью, когда, несмотря на все старания, чисто молиться не давалось, монаха Силуана охватило болезненное томление: столько лет предельных для человека усилий, и еще скрывается желанный Господь! Отец Силуан произнес в сердце своем: “Господи <…> что должен я делать, чтобы молиться Тебе чистым умом? <…> чтобы смирилась моя душа?”. И был ему ответ в сердце от Бога: Держи ум твой во аде, и не отчаивайся.

Откровение Господа преподобному Силуану в краткой формуле содержит вековой опыт христианского подвижничества. Осуждая себя во ад, признавая себя достойным наказания, но не теряя надежды на Милостивого Господа, полагая в Нем Одном свою силу и упование, подвижник обретает способность противостоять собственным страстям и нападениям извне. В этой же формуле заключен путь спасения всякого христианина. Он идет к блаженству, но через боль покаяния, к царственному богосыновству, но через сознание своего недостоинства. С этого момента преподобный Силуан окончательно утвердился на пути спасения. Но только еще через пятнадцать лет он достиг бесстрастия. Господь, познанный им в первом откровении, теперь неотступно пребывал с ним. С ростом благодатных посещений менялся характер молитвы Преподобного. В ней начинает преобладать молитва за мир, “за всего Адама, как за самого себя”. Из этой молитвы рождается его свидетельство о нерушимой связи каждого человека со своим ближним: “Брат наш есть наша жизнь”, и его убежденность в том, что любовь к ближнему — условие познания Бога: “Кто не имеет в себе любви к врагам, в том Дух Божий не обитает”. Постриженный в схиму в 1911 г. преподобный Силуан несет послушание монастырского эконома. Тогда же он пишет свои записки, опубликованные в 1952 г. его учеником схиархимандритом Софронием (Сахаровым; †1993). Многие монашествующие называют их Новым Добротолюбием. Преподобный Силуан скончался, не прерывая молитвы, поболев перед смертью чуть больше недели. С 1970-х гг. известны случаи многочисленных исцелений, совершавшихся от главы Преподобного, которая хранится в Пантелеимоновском монастыре. Часть его мощей находится в Иоанно-Предте­ченс­ком монастыре в Великобритании. Преподобный Силуан с плачем молился о всем мире тогда, когда он был охвачен братоубийственной войной, когда Россию раздирала гражданская война, когда множество людей становилось жертвами массового террора и Русская Церковь шла путем мученичества. Духом проживая трагедию человечества, старец Силуан в молитве сораспинался кроткому, любящему Христу и “мог умолить Его о неисчетном множестве людей”. На иконе предстоящий Христу преподобный Силуан держит свиток со словами этой молитвы: Молю Тебя, Милостивый Господи, да познают Тебя Духом Святым все народы земли.

Из Определений Священного Синода

В заседании Священного Синода 27 марта 1988 г. под председательством Патриарха <…> имели суждение о внесении в церковный календарь Русской Православной Церкви имени святого священномученика Горазда, епископа Богемского и Мораво-Силезского.

Справка: Преосвященный епископ Богемский и Мораво-Силезский Горазд (Павлик; †1942) причислен к лику святых Сербской Православной Церковью 17 мая 1961 г. Православная Церковь в Чехословакии 6 сентября 1987 г. совершила прославление

в лике святых священномученика Горазда, епископа Чешского, Моравского и Силезского и своим Посланием от 30 ноября 1987 г. известила Поместные Церкви об установлении памяти святого 4 сентября, в день его мученической кончины.

Постановили: Включить имя святого священномученика Горазда в Месяцеслов Русской Православной Церкви. Память его праздновать 22 августа по старому стилю (4 сентября по новому стилю), в день мученической кончины святого.

Священномученик Горазд, епископ Богемский и Мораво-Силезский

*26 мая 1879 — †4 сентября 1942

Прославлен Сербской Православной Церковью 17 мая 1961 г., Чехословацкой Православной Церковью 6 сентября 1987 г.

Имя внесено в Месяцеслов Русской Православной Церкви в 1988 г.

Память празднуется 22 августа/4 сентября (преставление)

Священномученик Горазд (в миру Матей Павлик) родился 26 мая 1879 г. в селе Груба Врбка, в Словацкой Моравии, в семье благочестивых крестьян-католиков. Родители воспитывали будущего святителя в глубоком благочестии, заботясь о его образовании. В годы учения в гимназии в Кромержиже Матей впервые заинтересовался Православием, начал изучать церковнославянский язык. В 1898 г. поступил на католический богословский факультет в Оломоуце, однако Православие все сильнее привлекало его. В 1900 г. он совершил поездку в Киев, желая увидеть своими глазами этот древний центр Русской Церкви и поклониться ее святыням. В 1902 г. в Оломоуце Матей Павлик принял сан католического священника и приступил к приходскому служению. В это время он сблизился с “Реформной фракцией римо-католического духовенства”; участвуя в ее работе, стремился сблизить ее с Восточной Церковью, призывал ее членов к принятию Православия. Впоследствии значительная часть “фракции”, в том числе и отец Матей Павлик, вышла из Римо-Католической Церкви и объединилась в 1920 г. в независимую Чехословацкую Церковь во главе с католическим священником д-ром богословия Карлом Фарским. Отец Матей Павлик стоял за устроение новой Церкви на канонических началах Восточного Православия. Его проповедь достигла успеха, и на Соборе Чехословацкой Церкви в августе 1921 г. было принято решение о присоединении к Православной Церкви. Сербская Патриархия, представитель которой присутствовал на Соборе, согласилась совершить епископскую хиротонию трех священников Чехословацкой Церкви, в том числе М. Павлика. 21 сентября 1921 г. отец Матей Павлик принял монашество с именем Горазд, в честь святителя Горазда, митрополита Великой Моравии, преемником которого на вдовствующей в течение столетий кафедре он должен был стать. 25 сентября в Белграде состоялась его епископская хиротония, которую совершил патриарх Сербский Димитрий. В 1922 г. епископ Горазд посетил с архипастырской миссией Соединенные Штаты Америки, где проповедывал Православие среди чехов и словаков. Благодаря его усилиям там было открыто семь православных приходов. К моменту возвращения владыки Горазда на родину в Чехословацкой Церкви произошел явный отход от православного вероучения, что побудило Сербскую Патриархию прекратить с ней молитвенное общение, а в 1924 г. ее покинул и епископ Горазд с верной ему паствой, численностью около 10 тысяч человек. В это время на территории страны существовало несколько групп православных верующих, организационно не связанных между собой. Владыка Горазд начал борьбу за единство православных христиан в Чехословакии, неоднократно призывал руководство группы “Чешс­кая православная община” вернуться в юрисдикцию Сербской Патриархии. Вскоре епископ Горазд стал главой общины, преобразованной впоследствии в Чешскую Православную епархию. Великий подвиг совершал епископ Горазд, ограждая Православие и свою паству от разнообразных нападок, делал все возможное, чтобы преодолеть секулярные настроения и “дух диаспоры” в среде своей паствы, не допустить развития в ней сектантской замкнутости. Подвижнические труды понес епископ Горазд по устроению церковной жизни в Чехословакии, создавая храмы, занимаясь многообразной церковно-просветительской деятельностью; составил перевод православного богослужения на чешский язык, разработал и ввел в церковную практику оригинальное обиходное пение, взяв за основу русское церковное пение и использовав местные музыкальные традиции. Молитвенную помощь своей пастве он предпочитал всем человеческим усилиям; в то же время, обладая твердой волей и непримиримостью ко злу, после оккупации Чехословакии немецкими войсками в 1938 г. призывал сограждан к борьбе за свободу. 18 июня 1942 г. в Праге эсэсовцами был окружен и взят штурмом собор во имя святых Кирилла и Мефодия, где скрывались бойцы-патриоты, смертельно ранившие Р. Гейдриха, главаря оккупационных властей Чехии и Моравии. Вскоре был арестован епископ Горазд. Находясь в застенках гестапо, он до последнего дня старался взять всю ответственность на себя, надеясь таким образом сохранить свободу для своей Церкви. 4 сентября 1942 г. епископу Горазду, настоятелю и старосте собора был вынесен смертный приговор, в тот же день приведенный в исполнение. Богослужения и какая-либо деятельность Православной Церкви на территории Чехословакии были запрещены, почти все священнослужители были отправлены в концлагеря или на работы в Германию, церковное имущество конфисковано, за верующими установлен надзор гестапо. Только после окончания Второй мировой войны Православная Церковь вновь получила возможность совершать свою спасительную миссию в Чехословакии.

Православные христиане Чехии и Словакии с любовью и благоговением хранят в памяти образ епископа Горазда. Владыка Горазд явил собой пример жертвенной преданности православной вере и своему земному отечеству, засвидетельствовав эту преданность мученическим венцом. Новомученик стал первым святым, канонизированным Автокефальной Православной Церковью в Чехословакии.

От редакции. В этом выпуске “Патерика” продолжена публикация материалов о святых, прославленных Поместными Православными Церквами и внесенных в святцы Русской Православной Церкви в период после Собора 1917–1918 гг. и по наши дни.

Общее руководство подготовкой материалов осуществляет архимандрит Макарий (Веретенников). Над текстами этого выпуска работали архимандрит Макарий (Веретенников), священник Алексий Ющенко, Н. Ерофеева, М. Исаев. Оформление В. Касимовского, А. Ерофеева. Благодарим за предоставление материалов Преосвященного Юстиниана, епископа Дубоссарского, викария Кишиневской митрополии, иеромонаха Иринея (Тафуню), М. Путкарадзе и А. Гуревича. Благодарим также О. Клодт за предоставление прорисей с икон равноапостольного Ростислава, князя Великоморавского, и преподобных Завулона и Сосанны.

Из определений Священного Синода от 7 февраля 1956 г.

Священный Синод под председательством Святейшего Патриарха Алексия слушал Энциклику Священного Синода Румынской Православной Церкви (октябрь 1955 года) о воздании всенародных почестей святым, чьи мощи находятся в Румынской стране, и о причислении к лику святых мучеников и преподобных: преподобной Параскевы, святой мученицы Филофеи, святого Григория Декаполита, святого Димитрия Нового Бессарабовского, преподобного Никодима из Тисмана и святого мученика Иоанна Валаха.

Выслушав Энциклику, Священный Синод возблагодарил Господа Бога и определил установить в Русской Православной Церкви на будущие времена воздавать святой мученице Филофее, преподобному Никодиму из Тисмана и святому мученику Иоанну Валаху все почести по учрежденным правилам и каноническому порядку ежегодно: святой мученице Филофее 24 ноября ст. ст., преподобному Никодиму из Тисмана 13 декабря ст. ст. и святому мученику Иоанну Валаху 29 апреля ст. ст., по общим чинам служб мучеников и преподобных, впредь до поступления от Румынской Церкви составленных в честь и память сих святых служб, а также и включить их святые имена в наш месяцеслов.

Мученица Филофея Румынская

† 7 декабря (XIII в.)

Прославлена Румынской Православной Церковью Имя внесено в месяцеслов Русской Православной Церкви в 1956 г. Память празднуется 24 ноября/7 декабря

Святая мученица Филофея родилась в 1206 году в городе Тырново, древней столице Болгарии, в семье земледельца. Мать ее была валашского (румынского) рода. Она воспитывала дочь в духе любви к Богу, но рано умерла, оставив девочку сиротой. Отец вскоре женился, и мачеха наказывала девочку за то, что она часто ходила в церковь и раздавала деньги и домашние вещи сиротам и нищим. Отец также ругал ее. Несмотря на брань и угрозы, Филофея продолжала делать добро, подавала милостыню, молилась и сохраняла свою чистоту. Однажды, когда мачеха послала ее отнести обед отцу, работавшему в поле, Филофея, как обычно, поделилась едой с бедными детьми. Отец, разгневанный тем, что ему осталось мало еды, выбранил свою жену, но та посоветовала ему подкараулить девочку. Он ее послушал, выследил Филофею и поймал, когда она раздавала пищу бедным детям. Разгневанный отец бросил в нее топор, поранив ей ногу. Вскоре девочка отдала душу Богу. Охваченный страхом и угрызениями совести, отец попытался поднять тело девочки, но не смог, так как оно стало тяжелым, как камень. Тогда несчастный отец побежал к архиепископу Тырнова и признался в своем грехе.

Архиепископ вместе со священниками и народом с горящими свечами и ладаном собрались к чудотворному телу, чтобы поднять его и отнести в церковь, но не смогли. Поняв, что такова воля Божия, священники стали молиться Богу и мученице Филофее, называя множество монастырей, церквей и соборов по южному и северному берегам Дуная, чтобы узнать, где святая хотела бы оставить свои мощи. И только когда назван был монастырь в Арджеше, мощи святой Филофеи сделались легкими. Поняв, что мученица благожелает переселиться в Валахию, архиепископ из Тырнова написал воеводе Валахии Раду Негру, прося принять в дар святые мощи. С большими почестями святые мощи были доставлены в Арджеш и возложены в княжеской церкви монастыря Куртя-де-Арджеш.

В Румынии святая Филофея пользуется большим почитанием. У ее мощей во время засухи и по особым случаям совершаются молебны. И в наше время, особенно в день 7 декабря, к мощам святой приезжают паломники со всей страны.

_____________

Мученик Иоанн Влах (Валах) Румынский

† 12 мая 1662

Прославлен Румынской Православной Церковью Имя внесено в месяцеслов Русской Православной Церкви в 1956 г.

Память празднуется 29 апреля/12 мая (преставление)

Святой мученик Иоанн Валах (“Румын”) был родом из Валашской области Олтении. В то время Валахией правил Господарь Михня Водэ (1658–1659). Турки часто грабили и опустошали румынские земли. Однажды Михня Водэ решил перебить всех турок, находившихся в пределах Валахии, и тем самым отомстить им за учиненные в его стране беззакония и грабежи. Собрав свое войско, Михня исполнил свое заветное желание, так что в Валахии не остался в живых ни один турок, а успевшие спастись бегством поселились за Дунаем. Узнав о таком поступке своего вассала, разгневанный турецкий султан поднялся войною на Валашское господарство.

В неравной битве Михня Водэ стал отступать и в конце концов, убедившись в своем поражении, тайно удалился в горы Ардяла. В результате османы опустошили всю страну и увели в плен около 50000 румын, среди которых был и пятнадцатилетний Иоанн, о котором пишет в своих повествованиях о мучениках некий чиновник Константинопольского Патриархата Иоанн Кариофил.

Молодой румын был красивым и умным, глубоко верующим.Турки разделили между собой узников. Иоанн попал в руки одного жестокого и любодейного воина. Помимо тяжелой дороги, голода, усталости пленные претерпевали избиения и всякого рода надругательства.

Будучи принуждаем турком к содомскому греху, блаженный Иоанн воспротивился, исповедуя, что является христианином и ненавидит нечистые похоти язычников. Исполнившись ненависти, турок хотел применить насилие, однако, молодой христианин, утвержденный ревностью по Христе, ударил нечестивца, который тотчас скончался. Соратники убиенного, схватив Иоанна, надели на него железные оковы, в которых Иоанну пришлось добираться до Константинополя несколько месяцев.

В Константинополе турки отдали юного исповедника в рабство жене убиенного им воина. Эта женщина, пленившись красотой Иоанна, соблазняла его и склоняла к принятию ислама, убеждая отречься от веры во Христа.

Тогда блаженный Иоанн, помолившись со слезами Спасителю и Его Пречистой Матери, ответил: “Я верую в истинного Бога и желаю отдать свою жизнь за Христа более нежели принять ваше заблуждение и жениться на тебе!”. После этого Иоанн был заключен в темницу, где подвергся многочисленным пыткам, но остался непоколебимым в вере и был приговорен к смерти.

12 мая 1662 г. он был повешен турками. Таким образом, исповедник Христов Иоанн Румын принял свой нетленный мученический венец, предав душу свою в руки Господа нашего Иисуса Христа, Которого он с ранних лет возлюбил всем сердцем своим.

Память святого мученика Иоанна Валаха празднуется в Румынской Церкви 12 мая.

Преподобный Никодим Румынский

*ок. 1320–†1406

Прославлен Румынской Православной Церковью Имя внесено в месяцеслов Русской Православной Церкви в 1956 г.

Память празднуется 13 (26) декабря

Преподобный Никодим родился около 1320 г. в городе Прилео на севере Сербии, в знатной христианской семье. В молодости, следуя зову Спасителя, он уходит на Афон, где в сербском Хилендарском монастыре принимает монашеский постриг с именем Никодим. Там в короткое время ревностным подвигом он стяжал терпение различных искушений, изучил Священное Писание, научился бороться с помыслами и скорбями. Некоторое время он подвизался, духовно совершенствуясь, в одной близкой к монастырю пещере. Вскоре был избран игуменом монастыря Хилендар, где собрал большое число монахов из всех православных стран. Преподобный Никодим был великим учителем молитвы и духовником. Именно поэтому к нему стремилось множество монахов и мирян, чтобы получить от него благословение и назидательное слово. Желая большей тишины, преподобный Никодим покинул гору Афон и по особому откровению Божию основал в Румынии несколько монастырей, но, увидев, что вокруг него опять собирается много учеников, он, стремясь к уединению, перешел в маленький скит около речки Тисманы. Под его руководством этот скит со временем возрос и около 1377–1378 гг. здесь был устроен Тисманский монастырь в честь Успения Божией Матери. Сам Преподобный часто предавался подвигу поста и молитвы в маленькой пещере, которую сам выкопал около Обители. Он имел дар врачевать болезни и изгонять бесов, поэтому многие, прося помощи, приходили к нему в Тисманский монастырь. Достигнув глубокой старости, он в 1406 г. мирно отошел ко Господу.

^{_______________}

Определение Священного Синода Православной Церкви Чешских Земель и Словакии от 12.06.1994 г.

Священный Синод Православной Церкви Чешских Земель и Словакии на своем заседании 12 июля 1994 г. в Вилемове (Чехия) постановил на основании волеизъявления 8-го поместного собора и по результатам комиссии по канонизации торжественно провозгласить Ростислава, князя Великой Моравии, святым благоверным князем.

Святой князь Ростислав оставил по себе добрую память в сердцах наших народов, а также в сердцах всех славян. Церковное Предание говорит о нем как о князе, промыслом Божиим выбранном, чтобы позвать для проповеди христианской в наших землях в IX столетии святых равноапостольных братьев Кирилла-Константина и Мефодия с их дружиной из Византии, от них же православная вера и набожность как добрый закон жизни распространялась.

Желанием святого Ростислава было, чтобы святые Кирилл и Мефодий для наших предков на Великой Мораве, а потом и для всех славян, которые были бы верны православной традиции, основали народную православную Церковь, которая вошла бы в семью святых православных Церквей. К тому святые братья положили основание тем, что учили наших предков возносить молитвы Богу на языке родном, старославянском, учили жить народ по Евангелию и следовать житиям святых, которые также были переведены на родной язык с языка греческого. Тем самым культура наших народов была поднята на высший уровень и сохранена их самобытность.

Князь Ростислав был по воле Божией инициатором и заступником этой святой миссии. Поэтому ему, как и остальным князьям, которые просветили свои народы светом Христовой истины, принадлежит наше почитание.

Священный Синод Православной Церкви Чешских Земель и Словакии решил, чтобы провозглашение князя Ростислава святым произошло 29 октября 1994 г. в Кафедральном храме святого Александра Невского в городе Пряшев (Словакия) и на следующий день, 30 октября 1994 г. в Кафедральном храме святого Вячеслава Чешского в городе Брно (Чехия).

Священный Синод также постановил, чтобы днем памяти святого благоверного князя Великой Моравии Ростислава стал день 28 октября³¹.

Равноапостольный Ростислав, князь Великоморавский

† 870 г.

Прославлен Православной Церковью Чешских Земель и Словакии 29 октября 1994 г.

Имя внесено в месяцеслов Русской Православной Церкви в 1994 г. Память празднуется 11 (24) мая

Время правления святого Ростислава на Великой Мораве³² (846–870) ознаменовано постоянными воинскими конфликтами с франкской империей за полную свободу Великой Моравии от притязаний франкских баронов. После 850 г. Моравия отделилась от франкской империи. Уже в 846 г. святой Ростислав понял, что присутствие и деятельность миссионеров из Пассау на территории его государства не приносит ожидаемых плодов ни с точки зрения духовной, так как богослужение ведется все-таки на языке непонятном, ни с точки зрения культурной. Политически же наносился прямой ущерб. Было очевидно, что пассавские миссионеры использовали свое апостольское служение в целях сугубо политических в угоду франкским баронам и подчеркивали преимущество восточной Франкской империи, воспитывая народ в послушании ей. Дальновидный князь Ростислав, желая иметь у себя в государстве самостоятельную церковную организацию, обратился сначала в Рим к папе. Но папа Николай I не удовлетворил его желание. Тогда в 862 г. моравский князь обратился в Византию к царю Михаилу III и через своих послов передал следующее: “Людем нашым поганства отвергшимся и христианского закона держащимся, учителя не имамы таковаго, иже бы нам истинную веру христианскую в наш язык сказал, како да иныя страны на нас зряще, уподобилися быша нам. Того ради молим, владыко, посли нам епископа и учителя таковаго” (Слав. Житие святого Константина).

Царь Михаил созвал собор (тогда патриархом был святитель Фотий), на котором было постановлено выслать на Великую Мораву миссию, тем самым удовлетворив просьбу моравского князя. Царь написал святому Ростиславу также следующее: “Приими их (святых Константина и Мефодия) как дар больший и честнейший паче всякого злата и сребра, каменя же драгаго и богатства преходящаго!”.

В 836 г. святые братья Кирилл и Мефодий прибыли в Моравию. Святой князь Ростислав вместе с огромным множеством ликующего народа вышел навстречу святым Кириллу и Мефодию перед воротами столицы, где их торжественно приветствовали как представителей византийской миссии от императора Михаила, и получил от них как письмо, так и богатые дары, которые ему прислал император. По всей вероятности, это происходило на территории современного города Зноймо, что на южной Мораве, где в то время находилась столица Ростиславова государства.

До 870 г. (год мученической смерти святого Ростислава) святые братья пользовались неограниченной поддержкой святого князя. До этого года святой Ростислав успешно оборонял свою землю от притязаний франкских баронов. Но в 870 г. он был предан князем Святополком и выдан в руки франкского короля. Святой Ростислав был под конвоем доставлен в Рим, где в присутствии папы и короля Людовика был приговорен к смерти. Святой был ослеплен и брошен в одну из баварских темниц. Там он и скончался в муках в конце 870 г. Пункты обвинения на суде не носили исключительно политического характера. В вину святому Ростиславу ставился и его труд на ниве духовной, в частности, и то, что он позволил совершать богослужения на языке “поганском” и, более того, переводить на этот язык тексты Священного Писания.

К этому году уже почил в Бозе святой Кирилл, а святой Мефодий также томился в одной из темниц франкской империи.

Святой благоверный князь Ростислав трудился на ниве Христовой вместе со святым Кириллом, мучился в темнице вместе со святым Мефодием и умер за свой народ и за дело Христово. Ученики святого Мефодия после смерти учителя были выгнаны из страны и проданы рабство. Но Господь сохранил их жизни для благословенного апостольского служения у южных и восточных славян. Планы святого Ростислава были осуществлены расцветом православных Церквей и культур у славянских народов Болгарии, России, Сербии. Официальной канонизацией святого благоверного князя Ростислава Православная Церковь Чешских Земель и Словакии отдает дань памяти боговдохновенному правителю, который стоит у истоков нашей христианской духовной культуры.

^{_____________}

Определение Священного Синода

В заседании Священного Синода 17 апреля 1997 г. под председательством Патриарха Московского и всея Руси Алексия II

Слушали: Доклад Преосвященного митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла, Председателя Отдела внешних церковных сношений, об акте канонизации преподобных Завулона и Сосанны, родителей святой равноапостольной Нины, просветительницы Грузии, состоявшемся в Грузинской Православной Церкви 23 декабря 1996 г.

Постановили: 1. С благодарением Господу принять весть о прославлении в лике святых родителей святой равноапостольной Нины Грузинской преподобных Завулона и Сосанны.

2. Включить в диптих святых Русской Православной Церкви имена святых преподобных Завулона и Сосанны с установлением празднования их памяти 20 мая/2 июня.

Преподобные Завулон и Сосанна

Время жизни 2-я пол. III в. — начало IV в.

Прославлены Грузинской Православной Церковью 23 декабря 1996 г.

Имена внесены в диптих святых Русской Православной Церкви 17 апреля 1997 г. Память празднуется 20 мая/2 июня

Преподобные Завулон и Сосанна, родители святой равноапостольной Нины, просветительницы всей Грузии, происходили из Каппадокии, из города Коластры.

Завулон происходил из знатного рода и был сыном благочестивых родителей. Он, оставив родной город, отправился в Рим, чтобы службой у императора Максимиана поддержать честь своего рода. Одновременно с Завулоном в том же городе жила одна благочестивая чета, имевшая двух детей — сына и дочь, которых звали Ювеналий и Сосанна. По смерти обоих супругов брат с сестрой остались сиротами, не имевшими крова и приюта. Они решили пойти в Иерусалим. В святом граде они нашли себе приют у храма Воскресения Христова. Сосанна поступила в услужение к благочестивой старице, состоявшей диакониссой при Святом Гробе.

Завулон по прибытии в Рим был назначен начальником войска. Вскоре им были обращены в христианство царь галлов со многими вельможами, которых он пленил в бою. Испросив у императора помилование пленным, Завулон по благословению патриарха со священниками и царем обратил в христианство жителей столицы галлов. Впоследствии Завулон отправился в Иерусалим, чтобы послужить от своего богатого имения святым местам и нуждающимся. В то время Ювеналий, брат Сосанны, был уже патриархом Иерусалимским. Завулон вскоре подружился с ним. Патриарх, видя благочестие Завулона, выдал за него свою сестру.

По совершении брака супруги отправились из Святого града в свой родной город Коластры. Вскоре у них родилась дочь Нина, кото-

рую они воспитывали в страхе Божием, стараясь развить в юном сердце сострадание к нищим. Когда дочери исполнилось 12 лет, родители распродали все имение и отправились в Иерусалим. По прибытии в Святой град Завулон возжелал посвятить себя пустынной жизни. Он взял у патриарха благословение, простился со своей женой и дочерью и отправился за реку Иордан, где в пустынных местах укрылся от взоров человеческих. Никто не знал, где поселился подвижник Христов. Патриарх Иерусалимский Ювеналий, брат Сосанны, поставил ее на служение нищим сестрам, находящимся при храме Гроба Господня. А Нина была отдана в услужение и обучение благочестивой старице, пока Господь не сподобил ее на предлежащий подвиг, на который она получила благословение и от преподобной своей матери.

От редакции

В этом выпуске “Патерика” заканчивается публикация материалов о святых, прославленных Поместными Православными Церквами и внесенных в святцы Русской Православной Церкви в период после Собора 1917–1918 гг. и по наши дни.

Общее руководство подготовкой материалов осуществляет архимандрит Макарий (Веретенников). Над текстами этого выпуска работал М. Исаев. Оформление В. Касимовского, А. Ерофеева. Благодарим за предоставление материалов Б. Нелюбова и Ю. Малкова. Благодарим также О. Клодт за предоставление прорисей.

Следующие выпуски Патерика будут посвящены местночтимым святым Русской Православной Церкви, прославленным в период после Собора 1917–1918 гг. и по наши дни.

Определение Священного Синода

В заседании Священного Синода под председательством Патриарха АЛЕКСИЯ 22 февраля 1965 года

Слушали: Письмо Святейшего Патриарха Болгарсого Кирилла на имя Святейшего Патриарха Алексия о канонизации Священным Синодом Болгарской Церкви на торжественных заседаниях 26 июня и 31 декабря 1964 г. Паисия, иеромонаха и проигумена Хилендарского монастыря на Святой Горе Афон, и Софрония, епископа Врачанского:

“Ваше Святейшество, возлюбленный о Христе Господе Святейший Владыко!

На болгарской земле просияли изрядным благочестием, твердостию веры в Господа Бога, засвидетельствованной редким христианским усердием, простирающимся до мученичества, при чрезвычайно тяжелых условиях жизни во время турецкого владычества в Болгарии, и духовно озарившие своей жизнью и деятельностью болгарский народ богоблаженные болгарские просветители Паисий, иеромонах и проигумен Хилендарского монастыря на Святой Горе Афонской (рожден­ный в 1722 г. в г. Банско и преставившийся о Господе пока неизвестно где и когда), и Софроний, епископ Врачанский (рожденный в 1739 г. в г. Котел и преставившийся о Господе в месяце сентябре 1813 г. в Бухаресте).

Священный Синод Болгарской Православной Церкви в торжественных заседаниях 26 июня и 31 декабря 1964 г., установив, что эти два светлых образа благочестия отражены в сознании болгарского верующего народа как святые и что в среде болгарского православного церковного исполнения уже давно утверждено сердечное культовое почитание этих богопросвещенных и богоугодных мужей, с молитвенным восторгом канонизировал их и объявил их всецерковно болгарскими святыми.

Имена этих воссиявших благодатию Божиею святых внесены в месяцеслов Болгарской Православной Церкви, и блаженная их память будет чествоваться: святого Паисия Хилендарского и Болгарского 2 июля (19 июня по ст. стилю), когда по всеправославному месяцеслову празднуется память преподобного Паисия Великого, а святого Софрония, епископа Врачанского, — 24 марта (11 марта по ст. стилю), когда празднуется память святого отца нашего Софрония, патриарха Иерусалимского.

Сообщая об этом торжестве нашей Святой Церкви Вашему возлюбленному Святейшеству, молим усердно Христа Господа, да укрепляет Вас в здравии и силе молитвами богоблаженных Паисия и Софрония.

Председатель Священного Синода Кирилл, Патриарх Болгарский

26 января 1965 года”.

Постановили: Принять к сведению сообщение Святейшего Патриарха Болгарского Кирилла и внести имена канонизированных Болгарской Церковью святых угодников Божиих преподобного Паисия Хилендарского и святителя Софрония, епископа Врачанского, в месяцеслов Русской Православной Церкви³³.

Преподобный Паисий Хилендарский

*около 1722 – †после 1762 (1798 ?)

Прославлен Болгарской Православной Церковью в 1964 г.

Имя внесено в месяцеслов Русской Православной Церкви в 1965 г.

Память празднуется 19 июня/2 июля

Преподобный Паисий родился, как полагают некоторые его биографы, в Банско около 1722 года; светское имя Паисия неизвестно. Паисий был иеромонахом и проигуменом Хилендарского монастыря на Афоне. Пребывание в Хилендаре сербского историка Раича (1758) и его историографические труды побудили молодого монаха предпринять нечто подобное и для своего народа. Паисий поставил перед собой задачу — написать патриотическую книгу по истории болгарского народа. В течение двух лет Паисий собирал материалы на Афоне и в Болгарии, с той же целью много путешествовал, изучал архивы и библиотеки. Источниками для его труда были как сочинения известных в то время историков, так и греческие легенды; кроме того, ему были известны немногочисленные болгарские документы и жития святых. Возможно, что среди прочих материалов Паисий был знаком и с историческими сочинениями святителя Димитрия Ростовского. После этой предварительной работы Паисий начал писать свою книгу в Хилендаре, но окончил ее уже в Зографском монастыре, куда был вынужден удалиться и где нашел новые материалы. В 1762 году его рукописная книга “История славяно-болгарская о народе, о царях и святых болгарских и о всех деяниях болгарских” была завершена.

Труд Паисия — это краткий обзор истории болгарского народа и государства, написанный человеком, горячо любящим свою родину и свой язык. Вдохновенно повествовал Паисий о героическом прошлом болгарского народа, о расцвете его культуры в эпоху Первого Болгарского царства. Мрачными красками рисовал он картину турецкого завоевания Балканского полуострова. С позиции патриота он выдвинул идею восстановления Болгарского государства. Надежду на освобождение Паисий возлагал на славяно-православный мир, прежде всего на Россию. Задачу духовного освобождения Паисий предполагал разрешить путем распространения образования и духовного просвещения в болгарских землях.

Первую копию труда Паисия составил горячий его приверженец священник из Котела Стойко Владиславов, прославленный как святитель Болгарской Православной Церковью под монашеским именем Софрония Врачанского. До настоящего времени обнаружено около 60 списков и переработок рукописи. Книга получила широкий отклик, ее читали в школах и с амвонов церквей, она распространялась в рукописном виде во всех уголках болгарских земель и служила источником патриотического воспитания многих поколений деятелей болгарского национального возрождения.

О позднейшей жизни Паисия Хилендарского известно только то, что он путешествовал по Болгарии и давал переписывать свою книгу. Преподобный Паисий скончался после 1762 г. (по неокончательно установленным данным — в 1798 г.). Место преставления преподобного Паисия неизвестно.

^{_____________}

Определение Священного Синода

В заседании Священного Синода 17 апреля 1997 г. под председательством Патриарха Алексия II

Слушали: Доклад Преосвященного митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла, Председателя Отдела внешних церковных сношений, о совершившейся в Иерусалимской Православной Церкви канонизации преподобных отцов, подвизавшихся на Богошественной Горе Синай, уже ставших святыми в сознании монахов и верующих.

Приложение: Известительное письмо Блаженнейшего Патриарха Диодора I о прославлении новых синайских святых.

Постановили: 1. Возблагодарить Господа, просвещающего нас Своей Благодатью через преподобных подвижников благочестия и дающего нам чрез них духовные образцы беспримерной любви ко Христу, жертвенного служения Богу и стяжания Духа Святого.

2. Включить в диптих святых, празднуемых Русской Православной Церковью, сонм преподобных отцов, подвизавшихся на Богошественной Горе Синай, и совершать в честь них церковную память ежегодно в Среду Светлой Седмицы, как это установлено в Иерусалимской Православной Церкви.

Преподобные отцы, подвизавшиеся на Богошественной Горе Синай

Прославлены Иерусалимской Православной Церковью Включены в месяцеслов Русской Православной Церкви 17 апреля 1997 г. Память празднуется в Среду Светлой седмицы

С ветхозаветных времен прославлена Богошественная Гора Синай. Сюда пришли израильтяне в третий месяц по выходе из Египта, с ее вершины был дан евреям закон от Бога. В Синайскую пустыню удалялись египетские христиане древних времен, спасаясь от гонений. Святые мученики третьего века Епистимия и Галактион бежали сюда из Финикии, их имя доныне носит одна гора и скит, который находится за перевалом на месте скита третьего века, где скрывались святые. По преданию, через полвека, во время гонений Диоклетиана, здесь нашла убежище и святая Екатерина, потому после ее кончины ангелы перенесли тело из Александрии на вершину горы, позже названной ее именем. Мощи великомученицы Екатерины ныне хранятся в мраморной раке в алтаре храма Преображения. По повелению царицы Елены, матери равноапостольного императора Константина Великого, на месте, где Моисей увидел горящий куст и где находился колодец, у которого он встретился с дочерьми Иофора, были построены церковь в честь Богородицы — Неопалимой Купины — и башня. Известные свидетельства последних десятилетий IV века говорят не только о многочисленных мона­шеских келлиях и храмах, но и о вошедшем в обычай совершении паломничеств на Синай.

Многие скиты, разбросанные по всему Синаю, неоднократно подвергались нападениям кочевых племен. В 527 году по указу императора Юстиниана был построен монастырь. Летопись Александрийского патриарха Евтихия, жившего во второй половине IX века, рассказывает о строительстве монастыря:

“Когда монахи горы Синая услышали о благорасположении императора Юстиниана и о его любви строить храмы и монастыри, тогда пошли они и жаловались ему, как скитающиеся сыны Измаила напали на них нечаянно, ограбили съестные припасы, опустошили место, ворвались в келлии и там отняли все, и как, наконец, ворвались они в храм и здесь попрали Евхаристию. Император спросил: чего же хотите вы? Они отвечали: мы просим тебя, император, построить нам крепкий монастырь. Император отпустил их и вместе с ними послал своего легата со множеством денег. Равно писал он к своим префектам в Египет, чтобы доставляли они деньги, сколько бы ни потребовалось, и направили людей для стражи и запасы хлеба”. Для работы в монастыре и его охраны были направлены римские и египетские невольники с семьями, которые основали свои поселения неподалеку от монастыря.

Наибольшего духовного подъема Синайский монастырь достигает в VI–VII веке. В этот период из среды синайских монахов выходят несколько патриархов. Таковы, например, святитель Анастасий I Синаит, Патриарх Антиохийский, занимавший Антиохийскую кафедру с 561 по 572 год и вернувшийся на нее после гонений вторично в 596 году; его преемник на кафедре Анастасий II,который был Патриархом с 602 по 610 год. К этому же времениотноситсяи появление целой плеяды авторов духовных и богословских сочинений — подвижников-синаитов. Сорок лет прожил отшельником у подножия горы Синай автор “Лествицы Райской”, святой преподобный Иоанн, по своему сочинению прозванный Лествичником. Когда на время он вышел из затвора, то был избран настоятелем Синайского монастыря, но затем опять ушел в уединение. Начал свой подвиг преподобный в шестнадцать лет, когда пришел на Синай и стал послушником другого святого старца, аввы Мартирия. Из житий преподобного Иоанна Лествичника, написанных его современниками, мы знаем о многих великих подвижниках, подвизавшихся на Синае. Устав от бремени игуменства, Иоанн назначил приемником своего брата авву Георгия. О нем как святом старце повествует блаженный Иоанн Мосх, который сам побывал на Синае и описал увиденное и услышанное в своем прекрасном творении “Луг духовный”. Выдающийся писатель и богослов преподобный Анастасий Синаит был иноком Синайской обители в VII веке. Обличая еретиков, он много путешествовал по Сирии, Палестине и Египту, написал много сочинений³⁴.

В VII веке на Синайский полуостров пришли первые мусульмане. В знаменитой библиотеке монастыря хранится копия ахтинаме, дарованного самим Мохаммедом отцам монастыря в 624 году. Эта грамота обещает монастырям, инокам и христианам не только неприкосновенность и защиту во всех пределах Синайской пустыни, но и особые преимущества, вроде освобождения от податей даже в военное время, неприкосновенности владений и помощи в обновлении храмов. Несмотря на это, после арабского завоевания Ближнего Востока и Египта монастырь подвергался опасностям, которые исходили от часто превышавших свои полномочия представителей власти.

В последующие века не оскудевала подвижническая жизнь Синая. В XIII–XIV вв. явился чудный подвижник Григорий Синаит. Пробыв около трех лет в монастыре на горе Синай, он отправился на Святой Афон, где после нескольких лет жизни основал монастырь.

В XIX веке с помощью ученых была открыта для мира сокровищница монастыря — Синайская библиотека, по количеству и ценности манускриптов уступающая лишь Ватиканской³⁵.

Весной 1997 года Священный Синод Иерусалимской Церкви, в юрисдикции которой находится Святая Синайская Архиепископия³⁶, принял решение о канонизации подвижников благочестия, на Богошественной Горе просиявших. В установленный день совершается совместное празднование всех тех, кто связал свое святое житие и богоугодное дело с Богошественной Горой Синай и священной обителью святой великомученицы Екатерины и кто от века был освящен благодатию Божией, то есть богодухновенных пророков, славных царей и равноапостольных, святых иерархов, мучеников, преподобномучеников и преподобных, и святых, уже имеющих свой праздничный день памяти.

Имена их таковы:

Святые славные пророки Моисей, Аарон, Ор, Иисус Навин, Илия, Мариамь, иже во святых отцы наши и святители Анастасий, Анастасий, Евфимий и Нетра, святая великомуче­ница Екатерина, святые славные и добропобедные мученики Анастасий, Вениамин Раифский, Галактион, супруг святой Епистимии, Епистимия, супруга святого Галактиона, Евсевий Фольский, Илия Азийский, Исаия, преподобномученики Фео­дул, Иеремия Раифский, Исаак Салаилский, Иоанн, Иоанн Афинский, Макарий, Марк, Павел Петрейский, Павел, Прокл Витрабийский, Савва, Сергий Раифский, Силуан Палестинский, Ипатий Гетский, Псой Раифский, преподобные и богоносные отцы наши Авраамий Лесной, Аммун Раифский, Анастасий Раифский, Анастасий, автор “Повествований”, Андрей Чудотворец, Георгий Арселетский, Георгий, брат святого Иоанна Лествичника, Георгий Византиец, Георгий Фаранит, Георгий Гадимит, Григорий Синаит, Даниил Фаранит, Дула Предстоящий, Дула, первый игумен Синайской обители, Елисей Армянин, Епифаний Затворник, Захария, Зенон Газский, Исихий Хоривит, Исихий, игумен Ватского монастыря, Феодул, сын преподобного Нила, Игнатий Критский, Иоанн Лествичник, Иоанн Киликийский, Иоанн Саввейский, Иосиф Раифский, Лонгин Исавр, Марк Калиграф, Мартирий — старец святого Иоанна Лествичника, Матфей Пелопонесский, Матфий Арандулит, Матой Раифский, Мегефий Смиренный, Михаил Ивирит, Моисей Фаранит, Нил Мудрый, Никандр Мироточивый, Никон Синаит, Петр Пионит, Савва Фессалоникиец, Серапион Духовник, Сергий Отшельник, Стефан Киприот, Стефан Византиец, Стефан Хоривит, Стефан Малохас, Стратегий Затворник, Симеон Пятиязычник, Филофей Трезвенник, Христофор Римлянин, святые жены Елена, мать святого Константина, Марина Раифская и отцы числом 17 безымянные, поскольку имен их не удалось установить.

Сюда, однако, не входят мученики, в Синае и Раифе избиенные в IV–V вв., память которых Церковь празднует 14 января по ст. ст.

От редакции.

Этим выпуском“Патерика” мы начинаем публикацию материалов о местночтимых святых Русской Православной Церкви, прославленных в период после Собора 1917–1918 гг. и по наши дни. Поскольку сбор материалов по этому разделу “Патерика” представляет известные затруднения, порядок публикации вынужденным образом произволен: материалы публикуются в том порядке, в каком поступают в редакцию.

Общее руководство подготовкой материалов осуществляет архимандрит Макарий (Веретенников). Над текстами этого выпуска работал М. Исаев. Оформление В. Касимовского, А. Ерофеева.

Слово Святейшего Патриарха Московского и всея Руси АЛЕКСИЯ II перед всенощным бдением в Свято-Введенском соборе Оптиной пустыни 26 июля 1996 года

Возлюбленные о Господе архипастыри и пастыри, Ваше Высокопреподобие всечестной отец наместник, боголюбивые иноки святой обители, дорогие братья и сестры!

По милости Божией восемь лет минуло с того времени, когда Господь, “дивный во святых Своих”, благоволил воздвигнуть на свещник общецерковного почитания великого подвижника земли Русской — преподобного Амвросия, старца Оптинского, святость и богоугодность жития которого Бог засвидетельствовал многими чудесами, а православный верующий народ — искренней любовью, почитанием и благоговейным обращением к нему в молитве.

И вот сегодня мы с вами являемся свидетелями большого церковного события, участниками прославления в ряду местночтимых святых еще тринадцати Оптинских старцев. На божественном небосводе воссияли новые великие молитвенники и заступники за всех живущих, которые вместе со всеми небожителями будут предстоять у Престола Божия в молитве за нас, поддерживая корабль души нашей в шествии по волнам житейского моря.

Сердце наше наполняется неизъяснимой радостью, и от избытка сердца говорят уста (Лк 6:45) о величии духовного подвига, святости жизни и божественной славе, евангельской простоте и деятельной жертвенной любви старцев Оптиной обители, которая простиралась на всех приходивших к ним в скорбях и радостях за помощью и советом.

В течение целого столетия Оптина была источником духовного просвещения для всего русского общества: от некнижных простецов до философов и писателей, от крестьян до царственных особ, от монашествующих до церковных иерархов.

Для всех приходивших сюда монастырь был целебным источником, врачевавшим душевные раны; всякий паломник уходил отсюда просветленным и преображенным, укрепленным духовно, на всю жизнь записав на скрижалях своего сердца евангельскую любовь и святость жизни оптинских монахов. Воистину дивен подвиг их жизни, он вписан в летопись российской святости.

В прославлении днесь новых святых — местночтимых угодников Божиих мы усматриваем особое благословение Божие к нам, действие божественной благодати, укрепляющей каждого человека и проявляющейся видимым образом через свои избранные сосуды на земле. Мы видим свидетельство непрерываемой связи времен, которое проявляется через духовный опыт старцев Оптиной пустыни.

Иеросхимонах Лев (Наголкин) (*1768–†1841) — первый основатель и вдохновитель оптинского старчества. Выражением евангельской любви была вся жизнь этого старца, проходившая в самоотверженном служении Богу и ближним. Своими подвигами, непрестанной молитвой и богоподражательным смирением он стяжал обильные дары Святого Духа.

Иеросхимонах Макарий (Иванов) (*1788–†1860) старчествовал в Оптиной пустыни в одно время с преподобным Львом, а после его кончины до самой своей смерти нес великий и святой подвиг старческого окормления. С именем старца Макария связано начало издания в монастыре святоотеческих трудов, которое объединило вокруг обители лучшие духовные и интеллектуальные силы России. Под его духовным руководством находилась не только Оптина пустынь, но и многие другие монастыри, а письма к монашествующим и мирянам, изданные обителью, стали бесценным руководством для каждого христианина в духовной жизни.

Схиархимандрит Моисей (Путилов) (*1782–†1862) явил удивительный пример сочетания строгого подвижничества, смирения и нестяжания с мудрым управлением обителью и широкой благотворительной деятельностью. Именно благодаря его безграничному милосердию и состраданию к бедным обитель давала приют множеству странников. При схиархимандрите Моисее были воссозданы старые и построены новые храмы и здания обители. Своим видимым расцветом и духовным возрождением Оптина пустынь обязана мудрому настоятельству старца Моисея.

Схиигумен Антоний (Путилов) (*1795–†1865) — брат и сподвижник схиархимандрита Моисея, смиренный подвижник и молитвенник, через всю жизнь терпеливо и мужественно несший крест телесных болезней. Он всемерно способствовал деланию старчества в скиту, которым руководил в течение четырнадцати лет. Письменные наставления преподобного старца являются дивным плодом его отеческой любви и дара учительного слова.

Иеросхимонах Иларион (Пономарев) (*1805–†1873) — ученик и преемник старца Макария. Будучи ревностным защитником и проповедником православной веры, он сумел возвратить в лоно Православной Церкви многих заблудших и отпавших от православной веры.

Иеросхимонах Анатолий (Зерцалов) (*1824–†1894) — скитоначальник и старец, наставлял в духовной жизни не только иноков Оптиной пустыни, но также насельниц Шамординской женской обители и других монастырей. Являясь пламенным молитвенником и подвижником, он был для всех приходящих к нему чутким отцом, терпеливым учителем, всегда делясь сокровищем мудрости, веры и особой духовной радости. Старец Анатолий обладал удивительным даром утешения.

Схиархимандрит Исаакий (Антимонов) (*1810–†1894) — приснопамятный настоятель Оптиной пустыни, сочетавший в себе твердое управление обителью и тончайшее искусство пастырского руководства со смиренным послушанием великим Оптинским старцам и высоким подвижничеством. Делом жизни схиархимандрита Исаакия было хранение и утверждение в обители духовных заветов старчества.

Иеросхимонах Иосиф (Литовкин) (*1837–†1911) — ученик и духовный преемник преподобного Амвросия, явивший образ великого смирения, незлобия, непрестанной умносердечной молитвы, старец не раз удостаивался явления Божией Матери. По воспоминаниям современников, многие еще при жизни иеро­схимонаха Иосифа видели его озаренным благодатным божественным светом.

Схиархимандрит Варсонофий (Плиханков) (*1845–†1913) — скитоначальник, о котором старец Нектарий говорил, что благодать Божия в одну ночь из блестящего военного сотворила великого старца. Не жалея самой жизни, он исполнял свой пастырский долг в русско-японской войне. Старец обладал необыкновенной прозорливостью, ему открывался внутренний смысл происходящих событий, он видел сокровенность сердца пришедшего к нему человека, с любовью пробуждая в нем покаяние.

Иеросхимонах Анатолий (Потапов) (*1855–†1922), прозванный в народе утешителем, был наделен Господом великими благодатными дарами любви и утешения страждущих, прозорливости и исцеления. Смиренно неся свое пастырское служение в тяжелые дни революционной смуты и безбожия, старец утверждал своих духовных чад в решимости даже до смерти быть верными святой православной вере.

Иеросхимонах Нектарий (Тихонов) (*1856–†1928) — последний соборно избранный Оптинский старец, который подвигом непрестанной молитвы и смирения обрел величайшие дары чудотворения и прозорливости, нередко скрывая их под видом юродства. Во дни гонений на Церковь, сам находясь в изгнании за исповедание веры, неустанно окормлял верующих.

Иеромонах Никон (Беляев) (*1888–†1931) ближайший ученик старца Варсонофия, пламенный молитвенник и любве­обильный пастырь, самоотверженно исполнявший старческое служение уже после закрытия Оптиной пустыни, претерпевший мучения от безбожников и скончавшийся в изгнании, как исповедник.

Архимандрит Исаакий II (Бобриков) (*1865–†1938) — последний настоятель Оптиной пустыни, испытавший всю тяжесть разорения и поругания святой обители. Неся свой крест настоятельского служения в годы испытаний и скорбей, он был исполнен несокрушимой веры, мужества и всепрощающей любви. Этот святой старец четырежды претерпел тюремное заключение и увенчал свою исповедническую жизнь мученичеством за Христа.

Возлюбленные! В наши непростые дни, когда все мы ощущаем на себе сложности жизни и происходящие в Отечестве перемены, когда оскуде преподобный и умалишася истины от сынов человеческих (Пс 11:2), каждый христианин всем своим сердцем должен почувствовать, сколь благодатны и вдохновенны светлые образы великих Оптинских старцев, сколь яркий свет подлинно евангельской жизни излучают они на современную нам Русь, подавая пример искренней веры, надежды и любви, свидетельствуя, что Христос вчера и сегодня и во веки Тот же (Евр 13:8), пример жертвенного служения ближним и дальним, пример беззаветной преданности православному Отечеству нашему.

Памятуя евангельскую заповедь поминать наставников наших и подражать вере их (Евр 13:7), поспешим сегодня в молитве припасть к иконе вновь прославленных местночтимых старцев Оптинских, которые отныне вместе со всероссийски почитаемым преподобным Амвросием Оптинским будут сиять на небосводе церковном, молясь о всех нас, а наипаче о богохранимом крае, перед Престолом Всевышнего о даровании всем нам сил в несении жизненных испытаний, чтобы имели мы мир душевный, чистоту сердечную и проводили жизнь в целомудрии и святости, сохраняя единство духа в союзе мира (Еф 4:3).

Деяние о канонизации Собора преподобных отцев и старцев,

в Оптиной пустыни просиявших

Иеросхимонаха Льва (Наголкина) (*1768–†1841)

Иеросхимонаха Макария (Иванова) (*1788–†1860)

Схиархимандрита Моисея (Путилова) (*1782–†1862)

Схиигумена Антония (Путилова) (*1795–†1865)

Иеросхимонаха Илариона (Пономарева) (*1805–†1873)

Иеросхимонаха Анатолия (Зерцалова) (*1824–†1894)

Схиархимандрита Исаакия (Антимонова) (*1810–†1894)

Иеросхимонаха Иосифа (Литовкина) (*1837–†1911)

Схиархимандрита Варсонофия (Плиханкова) (*1845–†1913)

Иеросхимонаха Анатолия (Потапова) (*1855–†1922)

Иеросхимонаха Нектария (Тихонова) (*1856–†1928)

Иеромонаха Никона (Беляева) (*1888–†1931)

Архимандрита Исаакия (Бобрикова) (*1865–†1938)

в лике местночтимых святых Оптиной пустыни.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

В сию благодатную эпоху возрождения Русской Церкви, когда поднимаются из руин тысячи порушенных и оскверненных святынь, когда Православие возвращается к полноте традиционного служения Богу и миру, когда народ обращается к духовным истокам христианства, перед нашим взором вновь предстает уникальный опыт старцев Оптиной пустыни, сочетавших в своей жизни строгую верность православной монашеской традиции и пастырскую открытость миру, глубокую молитву и деятельную любовь, преподобническое житие и исповеднический, мученический подвиг.

В старчестве Оптинских подвижников веры, воплотивших в себе благодатные черты старческого служения древних отцев и преподобных Паисия Величковского и Серафима Саровского, раскрылись и преумножились богатейшие дары духовного делания: дар духовничества и наставления, дар врачевания душ и исцеления, дар прозорливости и пророчества. Все эти дары по-разному присутствовали в служении Оптинских подвижников: духовничество первых старцев, пророчество живших накануне великих испытаний, исповедничество и мученичество в эпоху гонений на Русскую Православную Церковь. Но всегда это было вдохновенное свидетельство о Господе нашем Иисусе Христе — подвигом ли веры и исповедничества (1 Тим 6:12–13) или мученической кровью (Откр 7:14).

Изучив житие и подвиги Оптинских старцев, подвижников веры, и отметив их праведное житие во исполнение заповедей Христовых и во славу Святой Троицы, духовничество и наставление в вере православной чад церковных, дар прозорливости и пророчества, исповедничество и мученичество, бывшие по молитвам старцев чудотворения, продолжающиеся и поныне, непрекращающееся народное почитание,

мы с благоговением и любовью определяем:

1. Причислить к лику местночтимых святых Оптиной пустыни преподобных: иеросхимонаха Льва (Наголкина), схиархимандрита Моисея (Путилова), иеросхимонаха Макария (Иванова), схиигумена Антония (Путилова), иеросхимонаха Илариона (Пономарева), схиархимандрита Исаакия (Антимонова), иеросхимонаха Анатолия (Зерцалова), иеросхи­монаха Иосифа (Литовкина), схиархимандрита Варсонофия (Плихан­кова), иеросхимонаха Анатолия (Потапова), иеросхимонаха Нектария (Тихонова), иеромонаха Никона (Беляева), исповедника, и архимандрита Исаакия (Бобрикова), священномученика.

2. Честные их останки считать святыми мощами.

3. Установить им общее Соборное празднование 11/24 октября.

4. Службу сим преподобным составить особую, а до времени составления таковой после сего дня прославления их отправлять общую преподобным.

5. Писать Оптинским преподобным иконы для поклонения и чествования согласно правилам Седьмого Вселенского Собора.

6. Составить и напечатать отдельным изданием Оптинский Патерик для наставления и назидания в вере православной чад церковных.

7. О сей благой и благодатной радости прославления Оптинских старцев в Соборе Оптинских святых возвестить пастве Русской Православной Церкви.

Молитвами и предстательством Оптинских святых да дарует Всемилостивый Господь благословение всем, с верою и любовию притекающим к их небесному заступничеству.

Божиею милостию смиренный

АЛЕКСИЙ II, Патриарх Московский и всея Руси,

Священноархимандрит Свято-Введенской Оптиной пустыни

Преподобный Оптинский старец Лев

*1768 – †11/24 октября 1841

Первый оптинский старец, преподобный Лев (в миру Лев Данилович Наголкин), в молодости объездил всю Россию, узнал людей всех сословий, приобрел житейский опыт, который пригодился ему в годы его старчествования, когда приходили к нему люди за духовными советами. В 1797 г. преподобный вступил в число братии Оптиной Пустыни при игумене Авраамии. В 1801 г. послушник Лев был пострижен в мантию с именем Леонид, в том же году 22 декабря рукоположен в иеродиакона, а 24 декабря в иеромонаха. В 1804 г. преподобный становится настоятелем Белобережной пустыни. В Чолнском монастыре ученик молдавского старца Паисия (Величковского) старец Феодор научил преподобного Льва, тогда еще отца Леонида, высшему монашескому деланию — “умной молитве”. Через четыре года отец Леонид удалился в тихую лесную келию. В 1829 г. преподобный Лев вместе с шестью учениками прибыл в Оптину пустынь. Настоятель, преподобный Моисей, зная духовную опытность преподобного Льва, поручил ему окормлять братию и богомольцев. Вскоре в Оптину прибыл и преподобный Макарий. Он становится ближайшим учеником, сотаинником и помощником во время старчествования преподобного Льва. Преподобный Лев все время творил Иисусову молитву, внешне пребывая с людьми, внутренне всегда пребывал с Богом. Старчество преподобного Льва продолжалось двенадцать лет и принесло великую духовную пользу. Чудеса, совершаемые преподобным, были бесчисленны: толпы обездоленных стекались к нему, и всем им помогал преподобный. Простой люд говорил о старце: “Да он для нас, бедных, неразумных, пуще отца родного. Мы без него, почитай, сироты круглые”. В сентябре 1841 г. преподобный Лев начал заметно слабеть, перестал вкушать пищу и ежедневно причащался Святых Христовых Таин. В день кончины преподобного, 11/24 октября 1841 г., служили всенощную в память Святых Отцев Семи Вселенских Соборов. А сам день праздника преподобный Лев встретил уже на небесах.

Преподобный Оптинский старец Макарий

*20 ноября 1788 – †7/20 сентября 1860

Преподобный Макарий (в миру Михаил Николаевич Иванов) родился в семье орловских дворян, рос тихим, болезненным мальчиком. Он рано лишился матери, которая любила его и выделяла среди других детей: “Чувствует мое сердце, что из этого ребенка выйдет что-то необыкновенное”. После кончины родителей Михаил поселился в своем поместье. В 1810 г. Михаил отправился на богомолье в Площанскую Пустынь и в мир уже не вернулся. В этой Пустыни преподобный Макарий обрел духовного наставника старца Афанасия, ученика старца Паисия (Величковского), который приобщил преподобного Макария к работе над святоотеческими творениями. Позднее, уже в Оптиной, преподобный Макарий продолжил труд, начатый его учителем. Его духовным наставником в Оптиной стал преподобный Лев, которому преподобный Макарий полностью вверял свою волю. Благодаря преподобному старцу Макарию были изданы рукописи и переводы преподобного Паисия (Величковского). Под влиянием преподобного Макария укрепилась связь между Оптинским старчеством и русской интеллигенцией. На исповедь и благословение к преподобному Макарию приезжали Киреевские, А. К. Толстой и И. С. Хомяков, Н. В. Гоголь и А. Н. Му­равьев. Семь лет преподобные старцы Лев и Макарий руководили духовной жизнью братии и многих тысяч людей. За два года до своей кончины преподобный Макарий принял великую схиму. До самой смерти преподобный принимал духовных чад и паломников, наставляя и благословляя их. 7/20 сентября 1860 года, через час после принятия Святых Христовых Таин, преподобный отец наш Макарий мирно отошел ко Господу.

Преподобный Оптинский старец Моисей

*15 января 1782 – †16/29 июня 1862

Преподобный отец наш схиархимандрит Моисей, настоятель и старец Оптиной Пустыни, родился в г. Борисоглебске Ярославской губернии, в семье благочестивого купца и стал духовным наставником для своих братьев. Придя в совершенный возраст, он со своим младшим братом посещает ряд монастырей и известных старцев. В братьях загорелся огонь монашеского делания. В Саровской пустыни они застали великого старца преподобного Серафима. Среди иноков Рославльских лесов преподобный получил иноческий постриг с именем Моисей и был призван к новому подвигу… Призванный в Оптину Пустынь изначально для создания и благоустроения Иоанно-Пред­теченского скита, преподобный Моисей вскоре становится настоятелем самой обители. При преподобном Моисее обитель преобразилась, расцвела благоухающим садом. Монастырские леса, луга, огороды, сады, пруды, скот и пчелы — все это находилось под его попечительным присмотром. Но главным при этом оставалось попечение о братии, ее преуспеянии в благом и высшем из всех дел — деле спасения души. Сам оставшийся истинным подвижником и воином Христовым, преподобный Моисей умел и в душах братий возжечь ревность по Богу. В годы его настоятельства в Оптиной Пустыни зарождается старчество, он приглашает в обитель старца Льва, он же возлагает бремя духовного окормления братии на его последователя — преподобного Макария. При нем приходит в Оптину послушником будущий ее великий светильник — преподобный старец Амвросий. За время его настоятельства издается шестнадцать томов святоотеческой литературы. Собрал он и богатейшую по своему содержанию монастырскую библиотеку. Весть о постриге его в схиму и о его приближающейся кончине собрала к одру старца великое множество людей — монашествующих и мирских. Умирающий настоятель, держа крест в слабеющих руках, благословлял всех и дарил образки…

Праведная кончина преподобного старца Моисея наступила на 81-м году его земной жизни. Были явлены его нетленные честные мощи. При захоронении новопреставленного преподобного Антония обнаружили гроб преподобного отца нашего Моисея совершенно как новый; тело его осталось нетленным…

Преподобный Оптинский старец Антоний

*9 марта 1795 – †7/20 августа 1865

Преподобный отец наш Антоний (в миру Александр Иванович Путилов) был братом преподобного Моисея. Призвание к монашеской жизни он почувствовал еще в детском возрасте. В Рославльских лесах, где подвизался его старший брат, будущий игумен Оптиной Пустыни преподобный Моисей, 2 февраля 1820 г. был облечен в ангельский образ на праздник Сретения Господня и наречен Антонием. Исполняя волю боголюбивого архипастыря — епископа Калужского Филарета, — преподобный Моисей и преподобный Антоний 3 июня 1821 года отправляются в Оптину Пустынь для основания при сей обители уединенного скита. В 1825 г., после назначения преподобного Моисея настоятелем Оптиной Пустыни, преподобный Антоний был определен начальником скита. В новоустроенный безмолвный скит с разных сторон стали стекаться мудрые в монашеской жизни и крепкие в духовных подвигах отцы…

К добровольным трудам и подвигам монашеским преподобного Антония вскоре присоединился и крест тяжелой, длительной болезни. По временам преподобный Антоний ездил в Москву, где удостаивался архипастырского благословения и внимания митрополита Филарета, по ходатайству которого был уволен от настоятельства в Малоярославецком Черноостровском монастыре и возвратился на покой в любезную его сердцу Оптину Пустынь. В строгом подвиге преподобный старец Антоний стал проводить свое новое жительство; многие, видя всегда светлое его лицо и слыша его оживленную беседу, не понимали, какого страдальца видят пред собою. Как великий любитель безмолвия, преподобный Антоний желал уединенной жизни, проводимой в молитвенных трудах, чтении и богомыслии. Но его духовные дарования привлекали к нему множество посетителей, желающих принять благословение и духовное назидание. 9 марта 1865 г., когда старцу исполнилось ровно 70 лет, он принял великую схиму. В июле открылась во всей силе предсмертная болезнь его. Благословляя всех образами, преподобный Антоний приговаривал: “Приимите от умирающего на вечную память”. Старец приобщался Святых Таин в последнее время ежедневно и пребывал в непрестанной молитве. 7/20 августа во время всенощного бдения умирающий вдруг потребовал, чтобы к нему пригласили настоятеля. Как истинный послушник, он и в последний путь не хотел отправляться без настоятельского благословения. Настоятель преподобный Исаакий благословил его и простился с ним уже навеки. Через несколько часов отец наш Антоний мирно предал чистую свою душу в руки Божии.

Преподобный Оптинский старец Иларион

*9 апреля 1805 – †18 сентября/1 октября 1873

Преподобный Иларион (в миру Родион Никитич Пономарев) родился в пасхальную ночь. Его отец был человек благочестивый и занимался портновским ремеслом. Впоследствии он вслед за сыном принял монашество в Оптиной Пустыни с именем Нифонт, трудился на скитской пасеке и скончался в 1849 г. Родион в детстве был тихого, кроткого нрава, редко играл со своими сверстниками, любил сидеть дома и помогал отцу в его ремесле. Мать предрекала отроку монашество; он сам еще с детства чувствовал в себе стремление стать монахом. Будучи ревнителем благочестия, он неотступно следовал уставам Православной Церкви и отечески наблюдал за нравственностью и неуклонным исполнением христианских обязанностей рабочими своей артели, обучил их церковному пению и чтению. Часть 1837-го и весь 1838 год он проводит в поездках по замечательнейшим монастырям России. Посетив многие обители, он успокоился духом лишь в Козельской Оптиной Пустыни, обретя то, что искал на протяжении почти двух лет: старческое окормление. 13 марта 1839 года он был уже принят в число скитской братии. Родиона поселили на жительство по соседству с келией бывшего валаамского игумена отца Варлаама, оказавшего благодетельное влияние на будущего старца. Исповедовались братья у преподобного Макария, вместе с тем Родион ежедневно ходил на откровение помыслов в монастырь к старцу Леониду. После назначения 1 декабря 1839 г. преподобного Макария скитоначальником Родион был избран им в келейники и в этом послушании пробыл до дня блаженной кончины старца Макария в 1860 г. Возрастая во внутреннем делании, преподобный Иларион всемерно понуждал себя к несению и телесных трудов; был огородником, садовником, варил квас, пек хлебы, занимался на пасеке уходом за пчелами. В последние дни своей жизни старец Макарий благословил преподобного Илариона продолжать старческую деятельность, вручив его духовному руководству многих из своих духовных детей. Приняв от своего старца это послушание, преподобный старец Иларион нес его до последнего дня жизни. С 8 апреля 1863 г. он был назначен начальником скита и общим духовником монастыря. Истинным “пасты­рем добрым” был преподобный старец Иларион: во всякое время, даже в последние дни тяжелой своей предсмертной болезни, заботился он о своих чадах. У старца не было отказа никому из посторонних посетителей. Каждого приезжающего в обитель неверного или раскольника старец вразумлял и обращал к матери нашей Православной Церкви. Наряду с благодатным даром духовного рассуждения, преподобный Иларион имел дар прозорливости, был мужем учительным, ведущим истинно подвижническую жизнь. Но иногда преподобному приходилось терпеть и хулу и клевету. Но все это он переносил с великим смирением и снисхождением ко всем немощам людским. В 1870 г. здоровье старца ухудшилось, но он посещал все богослужения. 4 марта 1872 г., в субботу Великого поста, старец служил последнюю Литургию. В воскресенье слег, а 9 марта бал пострижен в схиму с сохранением имени Иларион. За четыре недели преподобный предсказал день своей кончины. 18 сентября/1 октября 1873 года, причастившись Святых Таин, старец мирно почил о Господе в полном сознании и памяти.

Преподобный Оптинский старец Анатолий “Старший”

*24 марта 1824 – †25 января/7 февраля 1894

Преподобный отец наш Анатолий (в миру Алексей Моисеевич Зерцалов) родился в семье диакона. Родители надеялись, что со временем он выберет путь служения Богу. После окончания Калужской духовной семинарии Алексей поступил на службу в Казенную Палату, но вскоре тяжело заболел и дал обет: если исцелит его Господь, то примет он монашеский постриг. Господь даровал ему жизнь, и в июле 1853 г. пришел он в Оптину Пустынь. Старец Макарий сказал матери будущего инока: “Благословенна ты, добрая женщина, на такой хороший путь отпустила сына!”. С этого дня преподобный старец Макарий стал руководить духовной жизнью молодого послушника, а предчувствуя приближение немощей и кончины, благословил обращаться за советом к преподобному старцу Амвросию. 17 но­ября 1862 г. брат Алексей был пострижен в мантию с именем Анатолия. К этому времени он был уже в послушании у преподобного Амвросия. Жизнь старца Анатолия была посвящена трудам на пользу ближних. Чтобы помолиться, побыть в редкие свободные минуты наедине с Богом и своей совестью, приходилось уходить далеко в лес… Позже старец Амвросий стал посылать преподобного Анатолия в монастырскую гостиницу утешать скорбящих и стал постепенно вводить его в старческий труд. В 1870 г. преподобный Анатолий был рукоположен в сан иеромонаха, а уже в следующем году получил назначение настоятеля Спасо-Орловского монастыря с возведением в сан архимандрита. Но любовь к родной Оптиной и старцу Амвросию заставила отказаться от почетного назначения. Преподобный Амвросий выпросил его себе сначала в помощники, потом в благочинные скита, а с 1874 г. принял преподобный Анатолий должность скитоначальника и окормление новосозданной Шамординской женской обители. Взяв на себя заботы о Шамордине, он входил во все стороны жизни сестер. Двадцать один год был он для инокинь Шамордина преданным, бесконечно любящим отцом и наставником. Сам преподобный старец Амвросий свидетельствовал: “Ему такая дана молитва и благодать, какая единому из тысячи дается”. Преподобный Анатолий обладал всей полнотой даров Святого Духа: даром прозорливости и духовного рассуждения, исцеления душевных и телесных недугов. Кончина старца Амвросия 10 октября 1891 года подорвала здоровье его любимого ученика: преподобный Анатолий начал угасать. 15 декабря 1893 г. он тайно принял схиму. 25 января/7 февраля 1894 года преподобный старец Анатолий тихо почил во время чтения отходной.

Преподобный Оптинский старец Исаакий

*31 мая 1810 – †22 августа/4 сентября 1894

Преподобный Исаакий (в миру Иван Иванович Антимонов) родился в Курске в патриархальной семье, пользовавшейся неизменным уважением горожан. Мальчик был скромен и добр, молчалив и сдержан, но не угрюм, он не был чужд шутке, остроумен и прост в обращении. Мысль об уходе в монастырь долгие годы вызревала в его душе. К тридцати шести годам она окончательно окрепла. В 1847 г., уже зрелым человеком, он покидает отчий дом и поступает послушником в скит Введенской Оптиной Пустыни. Послушник Иоанн был вверен преподобному Макарию; под его духовным руководством прошли годы послушания: сначала на пасеке, затем в хлебопекарне и поваром в монастырской трапезной, на клиросе. Неукоснительно выполнял он положенное всякому послушнику келейное правило, был строг в понуждении себя к умному деланию, посещению монастырских богослужений и ограничивал себя в еде и отдыхе. Исключительно за послушание своему духовному отцу, старцу Макарию, он принял в 1855 г. рукоположение в иеродиакона, а в 1858 г. в иеромонаха. В 1860 г. преподобный старец Макарий, предчувствуя близкий конец, завещает преподобному Исаакию перейти под руководство великого Оптинского старца Амвросия. А еще через два года, в 1862 году, после смерти настоятеля Оптиной Пустыни старца Моисея, преподобный Исаакий становится его преемником. В течение тридцати с лишним лет ведет он монастырь; под его мудрым управлением Оптина Пустынь во второй половине XIX в. становится одним из процветающих монастырей России. Но главным для настоятеля было отечески строгое попечение об исполнении братией монашеских послушаний и устава. Уже будучи игуменом, а позже, в 1885 г. — архимандритом, преподобный не совершал без благословения старца никаких монастырских дел и учил этому братию. В последние годы жизни настоятеля многие скорби выпали на его долю. Особенно тяжело пережил он отъезд старца Амвросия в Шамординскую общину. Здоровье его стало заметно слабеть и он келейно принял пострижение в схиму. Вскоре отошел ко Господу великий старец преподобный Амвросий, и на настоятеля преподобного Исаакия последовали тайные доносы о неспособности его, по преклонным годам и болезни, управлять обителью. И хотя братия единодушно встала в защиту своего настоятеля, силы его уже угасали. Умирал он тихо, окруженный плачущими чадами своими. Это был истинный последователь той традиции старчества, которая отличала уклад Оптиной Пустыни от других монастырей России, строгого послушания всей братии своим старцам-духовникам, независимо от сана и иерархического звания.

Преподобный Оптинский старец Иосиф

*2 ноября 1837 – †9/22 мая 1911

Преподобный отец наш Иосиф (в миру Иван Литовкин) родился в семье сельского головы. Четырех лет от роду Ваня потерял отца, а в одиннадцать лишился матери. Пришлось работать и в трактире, и в бакалейной лавке, таскать тяжести, сопровождать обозы с товаром. Но грубая, страшная жизнь не развратила и не озлобила его. Юноша стремился к духовной жизни, однако до поры о монастыре и не думал. Но неожиданно пришло письмо сестры Александры, принявшей к тому времени постриг с именем Леониды в Борисовском монастыре. Она советовала идти в Оптину Пустынь, к старцам. Преподобный Амвросий неожиданно благословил его остаться в Пустыни. Так 1 марта 1861 г. начался иноческий путь длиной в полвека…

На послушании в трапезной обнаружились и окрепли добрые качества души будущего старца. Навидавшись и натерпевшись всего в миру, он понимал, какой бесценный дар Божий — покой и тишина святой обители, и вскоре был определен в келейники к преподобному Амвросию. Многие скорби и тяготы перенес он в монастыре: и несправедливые упреки, и лишения, и болезни. Но испытания только укрепили и очистили душу, сделали брата Ивана совершенным послушником и монахом. В 1872 г. он был пострижен в мантию с именем Иосиф, в 1877 г. — рукоположен в иеродиакона, а 1 октября 1884 г. за Литургией в честь торжественного открытия Шамординской женской обители — в иеромонаха. Он уже был старшим келейником старца Амвросия, и все чаще старец отсылал посетителей спросить совета у келейника, и всех поражало, что его слова буквально совпадали с тем, что говорил сам преподобный Амвросий. В 1888 г. преподобный Иосиф сильно простудился и заболел. Его отвезли в больницу и 14 февраля, по благословению старца Амвросия, постригли в схиму. Смертельная болезнь отступила. В 1890 г. старец Амвросий, уезжая в Шамордино, впервые не взял с собой верного помощника. “Тебе нужно здесь оставаться, ты здесь нужен”, — сказал ему старец. Теперь преподобный Иосиф остался один. На него легли обязанности скитоначальника, духовника оптинской братии и шамординских сестер. Несмотря на слабое здоровье и непосильные труды, он не позволял себе никаких послаблений: был строгим постником, очень мало спал, носил старую и бедную одежду. Преподобный Иосиф в течение двенадцати лет был скитоначальником и духовником братии, но к 1905 году начал ослабевать. Преподобный отец наш Иосиф тихо отошел ко Господу 9/22 мая 1911 года. Уже на девятый день после кончины на могиле произошло первое чудо — исцеление бесноватой.

Преподобный Оптинский старец Варсонофий

*5 июля 1845 – †1/14 апреля 1913

Путь преподобного отца нашего Варсонофия (в миру Павел Иванович Плиханков) в монастырь был долог и нелегок, в миру прошло 46 лет — большая часть его жизни. Кадетский корпус, военная служба, блестящая карьера, чин полковника и… отказ от всего. Как-то ноги “сами собой” привели его в небольшой бедный монастырь, посвященный святому Иоанну Предтече. Там полюбилось ему молиться у мощей святителя Варсонофия Казанского. Постепенно созревала решимость оставить мир. В какой обители положить начало иноческому подвигу?.. Когда он только подходил к Оптинскому скиту, находившаяся у старца Амвросия блаженная неожиданно с радостью произнесла:

— Павел Иванович приехал.

— Вот и слава Богу, — спокойно отозвался преподобный Амвросий…

Здесь же и услышал Павел Иванович слова преподобного: “Через два года приезжайте, я вас приму”. По прошествии двух лет полковник Плиханков подал прошение об отставке. В Оптину он прибыл в последний день отпущенного ему преподобным срока, но старца в живых уже не застал. 10 февраля 1892 г. Павел Иванович был зачислен в число братства Иоанно-Предтеченского скита и одет в подрясник. Через год, 26 марта 1893 г., Великим постом послушник Павел был пострижен в рясофор, а в декабре 1900 г. по болезни пострижен в мантию с именем Варсонофия, 29 декабря 1902 г. рукоположен в иеродиакона, а 1 января 1903 г. был рукоположен в сан иеромонаха…

В 1903 г. преподобный Варсонофий был назначен помощником старца и одновременно духовником Шамординской женской пустыни и оставался им до начала войны с Японией, когда преподобный Варсонофий отправляется на фронт: исповедует, соборует и причащает раненых и умирающих, сам неоднократно подвергается смертельной опасности. После окончания войны преподобный Варсонофий возвращается к духовничеству. В 1907 г. он возводится в сан игумена и назначается скитоначальником. Оптину за все время своей монашеской жизни преподобный Варсонофий покидал лишь несколько раз — только по послушанию. В 1910 г., также за послушание, ездил на станцию Астапово для напутствия умиравшего Л. Н. Толстого. Впоследствии он с глубокой грустью вспоминал: “Не допустили меня к Толстому… Хотя он и Лев был, но не смог разорвать кольцо той цепи, которою сковал его сатана”. В 1912 г. преподобного Варсонофия назначают настоятелем Старо-Голутвина Богоявленского монастыря. Нашлись и недовольные его деятельностью: путем жалоб и доносов он был удален из Оптиной. Смиренно просил он оставить его в скиту для жительства на покое, просил позволить ему остаться хотя бы и в качестве простого послушника. Меньше года управлял старец обителью. Страдания его во время предсмертной болезни были поистине мученическими. Отказавшийся от помощи врача и какой бы то ни было пищи, он лишь повторял: “Оставьте меня, я уже на кресте”… Причащался старец ежедневно. 1/14 апреля 1913 года предал он свою чистую душу Господу.

Преподобный Оптинский старец Анатолий “Младший”

*1855 – †30 июля/12 августа 1922

С юных лет преподобный Анатолий стремился к духовной жизни, но мать не отпускала его в монастырь, и только после ее смерти, 15 февраля 1885 г., когда ему было уже тридцать лет, калужский приказчик Александр Потапов пришел в Оптину Пустынь. Вскоре его благословили быть келейником у преподобного старца Амвросия. Приняв монашеский постриг 3 июня 1895 г., он постепенно входил в старческий труд и после кончины преподобного Иосифа и преподобного Варсонофия вместе с преподобным Нектарием стал продолжателем старческого духовного делания. Старцы не отвергают никого, но так уж сложилось, что к преподобному Нектарию стремились монашествующие и интеллигенция, а к преподобному Анатолию шел простой люд со своими хлопотами и жалобами, скорбями и болезнями. В народе его ласково называли “утешителем”, а еще — “вторым Серафимом”. Преподобный Анатолий предсказывал: “Будет шторм. И русский корабль разбит. Но ведь и на щепках и на обломках люди спасаются… А потом будет явлено великое чудо Божие… и снова явится великий корабль во всей своей красе! И пойдет он путем, Богом предназначенным!”. После закрытия Оптиной Пустыни пришли с обыском и к преподобному Анатолию; за обыском последовал арест. Больного старца повезли в тюрьму, но по дороге он оказался в больнице, где его, приняв за тифозного, тут же остригли. Когда же выяснилась ошибка, врач отпустил его. Вернулся он в обитель измученный, еле живой, но со светлой улыбкой и благодарением Господу на устах. 29 июля 1922 г. в монастырь нагрянула комиссия ГПУ. Начались допросы. Готовились к аресту умирающего старца. Он только просил себе отсрочки на сутки, чтобы приготовиться. Ночью ему стало худо. Позвали доктора, но тот не нашел ничего, угрожающего жизни. Под утро келейник нашел старца стоящим на коленях. Войдя в келию через несколько минут, он понял, что старец Анатолий тихо отошел ко Господу. Господь принял готового Своего раба в ночь на 30 июля/12 августа 1922 года. Его погребли возле могилки преподобного Амвросия, на том самом месте, где он долго стоял за две недели до смерти, повторяя: “А тут ведь вполне можно положить еще одного. Как раз место для одной могилки. Да, да, как раз…”.

Преподобный Оптинский старец Нектарий

*1856 – †29 апреля/12 мая 1928

Последним соборно избранным Оптинским старцем был преподобный отец наш Нектарий, ученик скитоначальника преподобного Анатолия (Зерцалова) и преподобного старца Амвросия. Преподобный Нектарий (в миру Николай Васильевич Тихонов) родился в городе Ельце Орловской губернии в бедной семье. Отец его рано умер. С матерью у Николая были самые теплые и сердечные отношения, но и она умерла рано. Несколько лет Николай работал в лавке богатого купца, в свободное время ходил в храм и читал церковные книги. В 1873 г. он пришел в Оптину Пустынь, неся в котомке одно лишь Евангелие. Принял Николая преподобный старец Амвросий. О чем была их беседа, преподобный Нектарий никому не открывал, но после нее навсегда остался в скиту. Стал он духовным сыном преподобного Анатолия (Зерцалова), а на совет ходил к преподобному старцу Амвросию. Первым послушанием его в Оптиной было ухаживать за цветами, потом его назначили на пономарское послушание. У преподобного Нектария была келия, выходившая дверью в церковь, в ней он прожил двадцать лет, не разговаривая ни с кем из монахов: только сходит к старцу или духовнику и обратно. На этом послушании он часто опаздывал в церковь и ходил с заспанными глазами. Братия жаловались на него старцу Амвросию, на что он отвечал: “Подождите, Николка проспится, всем пригодится”. Под руководством своих великих наставников преподобный Нектарий быстро возрастал духовно. 14 марта 1887 г. он был пострижен в мантию, а 19 января 1894 г. был посвящен в иеродиакона и еще через четыре года был рукоположен Калужским архиереем в иеромонаха. В 1912 г. оптинская братия избрала его в старцы, и преподобный Нектарий только по послушанию согласился принять на себя старчество. После закрытия монастыря в 1923 г. преподобного Нектария арестовали. По выходе из тюрьмы старец жил в селе Холмищи у одного крестьянина, но и туда, невзирая на трудности, добирались духовные чада в поисках утешения и совета. Скончался преподобный Нектарий в глубокой старости 29 апреля/12 мая 1928 года и был похоронен на местном кладбище. После возрождения Оптиной Пустыни, 3/16 июля 1989 года, в день памяти митрополита Московского Филиппа, состоялось обретение мощей преподобного Нектария. Когда торжественная процессия двигалась по обители, от мощей исходило чудное благоухание: мантия старца оказалась нетленной, мощи были янтарного цвета.

Преподобный Оптинский старец Никон, исповедник

*26 сентября 1888 – †25 июня/8 июля 1931

Преподобный Оптинский старец Никон, исповедник (в миру Николай Митрофанович Беляев), родился в Москве. Его детство прошло в большой и дружной купеческой семье. От родителей он унаследовал любовь к Церкви, чистоту и строгость нрава. С годами Николай и его младший брат Иван решили уйти в монастырь, но не знали, в какой. Изрезали на полоски перечень русских монастырей и, помолившись, вытянули полоску, на которой было написано: “Козельская Введенская Оптина Пустынь”. 24 февраля 1907 г., в день обретения главы Иоанна Предтечи, братья приехали в Оптину. Преподобный старец Варсонофий как-то особенно отметил Николая. 9 декабря 1907 г., в день празднования иконы Божией Матери “Нечаянная радость”, братья Беляевы были приняты в число скитской братии. В октябре 1908 г. брат Николай был назначен письмоводителем старца Варсонофия и освобожден от всех послушаний, кроме церковного пения и чтения. В апреле 1910 г. Николай был пострижен в рясофор, а 24 мая 1915 г. — в мантию. Он получил имя Никон в честь святого мученика Никона. 10 апреля 1916 г. преподобный Никон был рукоположен во иеродиакона, а 3 ноября 1917 г. удостоился сана иеромонаха. После октябрьского переворота начались гонения, но служба в храмах продолжалась. Первый раз преподобного Никона арестовали 17 сентября 1919 г. Летом 1923 г. монастырь был окончательно закрыт; братию выгнали на улицу. Настоятель, преподобный Исаакий, отслужив последнюю соборную Литургию в Казанском храме, передал ключи преподобному Никону, благословил служить и принимать богомольцев на исповедь. Так преподобный Никон за святое послушание настоятелю стал последним Оптинским старцем. Тогда же находившийся в ссылке преподобный Нектарий стал направлять своих духовных чад к преподобному Никону. Изгнанный из обители в июне 1924 г., он поселился в Козельске, служил в храме, принимал народ, выполнял свой пастырский долг. Его арестовали в июне 1927 г. Три страшных года провел преподобный в лагере “Кемперпункт”, а затем его, с тяжелой формой туберкулеза, приговорили к ссылке в Архангельскую область. 3/16 августа 1930 г. его “переместили” из Архангельска в город Пинегу. Больной, он долго скитался без жилья, пока не договорился с жительницей села Воепола. Кроме высокой платы, она требовала, чтобы батюшка, как батрак, выполнял все тяжелые физические работы. Состояние здоровья преподобного Никона ухудшалось; однажды от непосильного труда он не смог встать, и хозяйка стала гнать его из дому. Отец Петр (Драчев), тоже ссыльный оптинец, перевез умирающего к себе в соседнюю деревню и там ухаживал за ним. В день блаженной кончины, 25 июня/8 июля 1931 года, преподобный причастился, прослушал канон на исход души. Промыслом Божиим на погребение блаженно-почившего старца одних священнослужителей собралось двенадцать человек. Он был отпет и погребен по монашескому чину на кладбище села Валдокурье.

Преподобный Оптинский старец священномученик Исаакий

*1865 – †26 декабря/8 января 1938

Священномученик Исаакий Оптинский (в миру Иван Николаевич Бобриков) родился в селе Остров Малоархангельского уезда Орловской губернии в крестьянской семье. Его отец Николай Родионович Бобриков, родившийся в 1836 г., скончался в Оптиной Пустыни 22 апреля 1908 г. схимонахом. О появления в Оптиной Пустыни Николая рассказывал преподобный Нектарий: “Блаженный Василий привел его к батюшке Амвросию и сказал: «Поклонитесь в ножки ему, это будет последний Оптинский архимандрит». А юноше он сказал: «Тебя казнят»”. Преподобный Исаакий пришел в Оптину Пустынь в возрасте 19 лет в 1884 г. и пребывал в обители в течение четырех десятилетий. 17 декабря 1897 г. послушник Иван Бобриков был определен в число братства монастыря. 7 июня 1898 г., он был пострижен в мантию с именем Исаакий, а 20 октября того же года рукоположен в иеродиакона. 24 октября, в день освящения Казанского собора в Шамординской обители, преподобный Исаакий был рукоположен в иеромонаха. 30 августа 1913 г. старшая братия избрала преподобного Исаакия настоятелем монастыря. В “Ле­тописи скита” говорится о том, что преподобный Исаакий участвовал во Всероссийском Церковном Соборе 1917 года. 23 января 1918 г. декретом СНК Оптина Пустынь была закрыта, но монастырь еще держался под видом “сельскохозяйственной артели”. Весной 1923 г. обитель перешла в ведение “Главнауки” как исторический памятник. Преподобный Исаакий и старшая братия, с великой скорбью покинув обитель, поселились на квартирах в Козельске. В то время в Георгиевском храме Козельска освободилась вакансия священника и чудесным образом устроилось так, что в храме этом все должности заняли оптинские иноки во главе с преподобным Исаакием. В августе 1929 г., после праздника Преображения Господня, были арестованы и заключены в козельскую тюрьму все оптинские иеромонахи вместе с преподобным Исаакием. В январе 1930 г. заключенные были сосланы, преподобный Исаакий — в город Белев Тульской области. В 1932 г. его вновь арестовали. Пять лет спустя преподобный Исаакий сподобился от Господа мученического венца. Священномученик Исаакий был ложно обвинен, но остался тверд в своей правоте, отрицая все наветы. Обвинительный акт был вынесен 25 декабря 1937 г. Белевским НКВД. Затем в Туле “тройка” 30 декабря 1937 г. вынесла приговор — расстрел. Приговор привели в исполнение 26 декабря/8 января 1938 года, на второй день Рождества Христова, когда Святая Церковь празднует Собор Пресвятой Богородицы.

От редакции. Этим выпуском“Патерика”, посвященным местно­чтимым преподобным в сонме Радонежских святых, мы продолжаем публикацию материалов о местночтимых святых Русской Православной Церкви, прославленных в период после Собора 1917–1918 гг. и по наши дни. Поскольку сбор материалов по этому разделу “Патерика” представляет известные затруднения, порядок публикации вынужденным образом произволен: материалы публикуются в том порядке, в каком поступают в редакцию.

Общее руководство подготовкой материалов осуществляет архимандрит Макарий (Веретенников). Над текстами этого выпуска работал диакон М. Исаев. Оформление В. Касимовского, А. Ерофеева. Благодарим О. Клодт за предоставление прорисей.

Преподобный Антоний Радонежский

*1792 — †1877 Прославлен Русской Православной Церковью в лике местночтимых Радонежских святых 16 октября 1998 г. Память празднуется 12/25 мая и 6/19 июля (Собор Радонежских святых)

Деяние о канонизации наместника Троице-Сергиевой Лавры архимандрита Антония (Медведева; *1792–†1877) в лике местночтимых преподобных в сонме Радонежских святых

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Проповедниками святого Евангелия на Руси в основном были иноки, поэтому и утверждение христианства в нашем Отечестве проходило под большим влиянием иноческих идеалов.

Значительно место монастырей в просвещении русского народа. Монастыри воспитывали в своих стенах великих благовестников Христовых, которые своей самоотверженной миссионерской проповедью и бескорыстными трудами созидали Православную Русь.

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий I назвал монастыри духовными крепостями, “которые сосредоточивают в себе духовную защиту. Они лучшим образом свидетельствуют о благочестии народа. В них молятся Господу о мире всего мира, о благословении труда, о сохранении от всякой напасти, бед, искушений и испытаний”.

Используя богатый опыт восточного православного монашества, русское иночество явило немало своих великих подвижников.

В XIV веке в пределах Московского княжества просиял преподобный Сергий Радонежский. Им была основана Свято-Троицкая обитель. Служение преподобного Сергия Святой Церкви, отечеству и народу велико и многообразно. С его именем на Руси связано учреждение общежительного, киновийного монашества.

В Лавру к преподобному Сергию как к неиссякаемому духовному источнику притекали и притекают многие и многие тысячи православных христиан. Как говорил профессор Московской Духовной академии Василий Осипович Ключевский, “для них уже нет истории, как для того, кто покоится в этой гробнице, давно остановилось движение времени. Спросите любого из этих простых людей: когда жил преподобный Сергий и что сделал для Руси XIV века, и редкий из них даст вам удовлетворительный ответ; но на вопрос, что он есть для них, далеких потомков XIV века, и зачем они теперь пришли к нему, каждый ответит твердо и вразумительно”.

Первому игумену Троице-Сергиевой Лавры Господь наш Иисус Христос открыл в видении еще при земной его жизни, что число учеников его будет велико на Руси.

Одним из достойных учеников преподобного Сергия Радонежского является наместник Свято-Троицкой Сергиевой Лавры архимандрит Антоний (Медведев; *1792–†1877).

Современники свидетельствовали, что архимандрит Антоний “был одним из замечательнейших лиц православного монашества в наше время. Человек самого незнатного происхождения, он достиг такой известности, что его знала не только вся Россия, но и многие за границей, как на Востоке и на Западе” (Толстой М. В. Хранилище моей памяти. М., 1995. — С. 73).

“В течение уже полстолетия, — говорил ректор Московской Духовной академии епископ Михаил (Лузин), — имя архимандрита Антония сливалось в сознании живших и живущих с представлением о Лавре Сергиевой и слава этого имени проникала всюду, где чествуется имя преподобного Сергия и даже далее. С благоволительным уважением к нему относились цари, глубоко чтило почтенное высшее общество, имя его общеизвестно в народе и «будет покой его честь»; имя его пребудет в роды и роды вместе с именем незабвенного в иерархах Филарета”.

Изучив житие и подвиги архимандрита Антония (Медведева), и отметив:

— праведность жизни и подвижническое монашеское делание;

— духовное возрастание под руководством преподобного Серафима Саровского;

— духовное окормление святителя Московского и Коломенского Филарета (Дроздова) и наставления во многих вопросах и случаях его жизни и архипастырской деятельности;

— многообразную плодотворную деятельность на должности наместника Троице-Сергиевой Лавры;

— духовничество и наставления в вере православных чад церковных;

— исполнение заветов преподобного Серафима Саровского в попечении о Саровских подвижниках и сестрах Дивеевской обители;

— постоянное общение со святыми мужами (преподобным Серафимом Саровским, святителями Московскими Филаретом и Иннокентием) в течение жизни;

— непрекращающееся народное почитание

Нами с благоговением и любовию определяется:

Причислить к лику местночтимых святых в сонме Радонежских святых наместника Троице-Сергиевой Лавры архимандрита Антония (Мед­ведева).

Честные его останки считать святыми мощами и воздавать им должное церковное поклонение.

Память преподобному Антонию Радонежскому праздновать 12/25 мая и в день Собора Радонежских святых 6/19 июля.

Службу преподобному Антонию составить особую, а до времени составления таковой, после сего дня прославления памяти его, отправлять службу Преподобному.

Писать преподобному Антонию иконы для поклонения и чествования согласно правилам Седьмого Вселенского Собора.

Напечатать отдельным изданием “Житие преподобного Антония Радонежского” для наставления и назидания в вере православной чад церковных.

Прославление архимандрита Антония (Медведева) да послужит укреплению веры и благочестия в православном народе.

Молитвами и предстательством преподобного Антония Радонежского да дарует всемилостивый Господь благословение всем с верою и любовию притекающим к его небесному заступничеству. Аминь.

Божиею милостию

АЛЕКСИЙ II, Патриарх Московский и всея Руси,

Священноархимандрит Свято-Троицкой Сергиевой Лавры

Из слова Святейшего Патриарха Московского и всея Руси АЛЕКСИЯ II в Свято-Духовской церкви Троице-Сергиевой Лавры в день прославления в лике местночтимых Радонежских святых наместника Свято-Троицкой Сергиевой Лавры архимандрита Антония (Медведева) 16 октября 1998 года

Поздравляю Преосвященных архипастырей, досточтимого от­ца наместника и братию Троице-Сергиевой Лавры, учащих и учащихся Московских Духовных школ, вас, дорогие братья и сестры, с днем прославления в лике местночтимых святых преподобного Антония Радонежского, наместника Троице-Серги­евой Лавры.

Взирая на его жизнь, действительно убеждаешься, что от Господа устрояются пути человеку. Посетив святыни земли Русской, он желал иноческого жития и получил назначение быть строителем монастыря в Нижегородской епархии. Когда скончался наместник Троице-Сергиевой Лавры архимандрит Афанасий, святитель Филарет, митрополит Московский, написал письмо, приглашая иеромонаха Антония на эту должность. Только одна встреча была у митрополита Московского с отцом Антонием, но проницательный Святитель сразу увидел в нем преемника архимандриту Афанасию. В течение сорока шести лет архимандрит Антоний был наместником в обители Преподобного Сергия. При нем благоукрашались Лавра и Вифания, созидались Гефсиманский и Черниговский скиты. Он был духовником святителя Филарета, который обсуждал с ним вопросы государственной и церковной жизни и безгранично ему доверял. Известность архимандрита Антония была широка не только в России, но и за пределами земли Русской.

После кончины святителя Филарета архимандрит Антоний просил нового архипастыря Московского митрополита Иннокентия освободить его от наместнического послушания, но святитель Иннокентий не удовлетворил эту просьбу, и отец Антоний продолжал быть наместником, даже находясь на одре болезни. Его глубоко почитали два архипастыря, причтенные ныне к лику святых, — святитель Филарет и святитель Иннокентий. Все трое были погребены рядом в приделе, созданном незадолго до кончины митрополита Филарета (придел во имя святого праведного Филарета Милостивого Свято-Духовской церкви Троице-Сергиевой Лавры. — Ред.). Впоследствии придел этот был разрушен. Власти заверяли нас в том, что захоронения митрополитов Московских и наместника Троице-Сергиевой Лавры не были тронуты, однако, когда в 1994 году на праздник Покрова Пресвятой Богородицы мы начали раскопки, то обнаружили, что все могилы в период большевистского правления и закрытия Троице-Сергиевой Лавры были порушены и останки осквернены. С Божией помощью, ведущими антропологами, а также преподавателями и студентами Московских Духовных школ, имеющими медицинское образование, останки двух великих святителей и наместника Троице-Сергиевой Лавры были опознаны.

В наше время, на нашей памяти совершилось прославление в лике святителей Московских Иннокентия и Филарета. А сегодня мы совершили прославление в лике местночтимых святых Радонежской земли преподобного Антония Радонежского, который сорок шесть лет нес подвиг наместничества, вел высоко духовную жизнь, был духовником святителя Филарета. Мы верим, что преподобный Антоний Радонежский всегда предстательствует за Лавру Преподобного Сергия, потому что он унаследовал дух преподобного Серафима Саровского, который завещал ему быть не только отцом, но и матерью для насельников Лавры.

Мы верим, что он молится за всех, кто сегодня несет здесь свой подвиг служения Церкви, Отечеству и народу земли нашей в сложное время, которое мы переживаем. В сонме Радонежских святых прибавился новый угодник Божий — преподобный Антоний Радонежский, который много трудов положил здесь и который, верим, своими молитвами укрепляет и нынешнего отца наместника, и братию обители, и тех, кто получает здесь образование и воспитание. Перед нами всегда должен быть образ для подражания и один из них — это преподобный Антоний, духоносный пастырь, молитвенник, стяжавший дух мудрости, которой он щедро делился со всеми, приходившими к нему.

Сегодня каждый пастырь — не только совершитель богослужения. Он должен укреплять в вере людей, которые обращаются к нему, и помогать им в трудностях. Преподобный Антоний является для нас ярким примером служения Богу и ближним. Да поможет он нам совершать наше служение во славу Божию на благо тех, с кем мы вместе идем одной дорогой жизни.

^__________

Преподобный Варнава Гефсиманский

*24 января 1831 – †17 февраля 1906

Прославлен Русской Православной Церковью в лике местночтимых Радонежских святых 19 июля 1995 г.

Память празднуется 6/19 июля (Собор Радонежских святых)

Старец иеромонах Варнава родился в селе Прудищи Тульской губернии 24 января 1831 года и во святом крещении был наречен Василием в честь святителя Василия Великого. Его родители, Илия и Дария Меркуловы, люди добрые и богобоязненные особенно радовались рождению сына. В их семье после

смерти старших детей оставалась лишь одна дочь Матрона. Господь оставил малютку Василия и его сестру расти на утешение родителям и для облегчения их тяжелой крестьянской доли. Благодаря своим родителям он уже с детства обнаружил склонность к духовной жизни. Еще в юные годы душа его познала страннический удел человека на земле. Крепостные крестьяне Меркуловы всем семейством были проданы другому владельцу. Им пришлось переселится на чужбину — в село Нару Фоминскую Московской губернии. Когда Василий подрос и окреп силами, помещик приказал обучать его слесарному мастерству, к которому юноша имел большую способность. Каждый свободный от занятий в слесарне день он проводил в Зосимовой пустыни, что близ Нары Фоминской. В то время отшельником близ Зосимовой пустыни жил монах старец Геронтий. Знакомство Василия со старцем Геронтием послужило главной причиной решительной перемены его внутренней и внешней жизни. Под влиянием этого опытного в духовной жизни старца в юном Василии возникла и постепенно созрела мысль отречься от мира и всех его суетных, скоропреходящих радостей. В 1851 г. двадцатилетний Василий оставил мир, получив родительское благословение на новую жизнь, и удалился в обитель Преподобного Сергия Радонежского. Жизнь его текла мирно в обычных монастырских занятиях и в исполнении добровольно взятой на себя обязанности келейника схимонаха Григория. Но только один месяц Василий и старец прожили в одной обители. Множество братии и тысячи богомольцев не давали юному ревнителю благочестия и подвижничества наслаждаться уединением, которого так искала его душа. Вследствие этого Василий по благословению своего старца схимонаха Григория и с разрешения наместника Лавры архимандрита Антония (Медведева) перешел в Гефсиманский скит. 17 ноября 1856 г. Василию Меркулову была выдана отпускная грамота от помещицы княгини Софии Степановны Щербатовой, освобождающая его от крепостной зависимости с предоставлением возможности избрать род жизни, какой сам пожелает. 23 декабря 1857 г. последовал указ строителю скита иеромонаху Анатолию вписать Василия Меркулова в число послушников скита. Но сравнительно недолго пришлось Василию пожить уединенной скитской жизнью. Промыслом Божиим Василий вновь оказался лицом к лицу с миром — на новом послушании проводником богомольцев в “Пещерах”. По-прежнему посещал молодой послушник и старца схимонаха Григория в Лавре. Во время предсмертной болезни старца послушник Василий долго оставался у своего первого наставника. В это время на него был возложен подвиг старчества, который он подъял после смерти обоих своих наставников. Завещая ему принимать с любовью всех приходящих и не отказывать никому в советах и наставлениях, старец Григорий открыл ему волю Божию, что им должна быть устроена женская обитель в отдаленной местности, сплошь зараженной расколом. В 1865 г. послушник Василий лишился и другого наставника — монаха Даниила, который перед смертью завещал ему принять на себя подвиг старчества. Еще при жизни старца послушник Василий как келейник его по поручению старца и от его имени нередко давал посетителям советы и отвечал на их вопросы. Вступление Василия на путь старчества совершилось естественно. 20 ноября 1866 г. послушник Василий Меркулов был пострижен в монашество с наречением имени Варнава в честь святого апостола Варнавы. 29 августа 1871 г. монах Варнава был рукоположен во иеродиакона. 20 января 1872 г. он был рукоположен во иеромонаха. Вскоре широкая известность иеромонаха Варнавы в народе побудила наместника Лавры архимандрита Антония утвердить его в звании народного духовника “Пещер” Гефсиманского скита. Среди многочисленных трудов и подвигов иеромонаха Варнавы первое место занимает создание Иверской Выксунской обители и окормление ее насельниц. Трудами и молитвой послушника Василия недалеко от села Выкса в краю, населенном раскольниками, в 1864 г. возникла Выксунская женская богадельня. В 1887 г. Иверская община была возведена на степень третьекласного монастыря. Старец Гефсиманского скита и основатель Иверского Выксунского женского монастыря иеромонах Варнава скончался в 1906 году 17 февраля в возрасте 75 лет, во время несения старческого подвига: в последние минуты жизни старец принимал исповедь.

Местночтимые святые Сурожской епархии

От редакции

Предлагаемый материал существенно отличается по форме подачи от предыдущих публикаций в этой рубрике, так как он подготовлен в Сурожской епархии и предоставлен редакции по благословению ее викария епископа Василия (Осборна). По нашему мнению, текст представляет интерес именно в том виде, в котором он был получен редакцией.

Местное почитание православных святых, о которых здесь говорится, введено в Сурожской епархии Русской Православной Церкви по благословению правящего архиерея митрополита Антония в 1978 г., когда (в первое воскресенье после Дня всех святых, в земле Российской просиявших) в Лондонском соборе впервые праздновался День всех святых Британских островов.

Во всех частях Испании, среди различных племен галлов, в пределах бриттов, не подчиняющихся Римской власти, но покорившихся Христу… ныне правит имя Христово.

Тертуллиан. “Против Иудеев”, гл. 7. Ок. 200 г. по Р. Х.

Введение

После Пятидесятницы Апостолы пошли в мир с проповедью Евангелия. Вместе с учениками они основывали Церкви везде, где люди принимали проповедь спасения. Эти поместные Церк­ви были частью единой вселенской Православной Церкви, которая продолжает жить доныне. Из литературы и археологических свидетельств мы знаем, что в Британии Православная Цер­ковь была основана в очень раннее время: до 200 г. по Р. Х. Действительно, греческий Синаксарь повествует об Аристовуле, апостоле от Семидесяти, который проповедал в Британии и там же мирно почил.

С течением веков Православная Церковь в Британии росла и давала много святых. В этой работе представлены в основном трое из них: святой Патрик Ирландский (ок. 390–461)³⁷, святой Айдан (†651) и святой Катберт (ок. 634–687). Вера так возрастала в Британии (особенно благодаря многочисленным монастырям), что с начала VII в. ирландские и английские монахи стали играть решающую роль в обращении ко Христу языческих стран Западной Европы. Только после великой схизмы 1054 г. и вторжения норманнов в 1066 г. Британия вовлекается в западноевропейское движение к римо-католичеству, поэтому до схиз­мы все святые Британии — православные.

В наш век в Британии начались перемены к лучшему — Православная Церковь здесь возрождается. И хотя количество новообращенных в Православие британцев все еще относительно невелико — несколько тысяч, Православие — фактически вторая быстрорастущая христианская деноминация в стране. Это движение началось в конце прошлого века, когда стало расти число православных из других стран (особенно из Греции, России, Сербии, а совсем недавно и с Кипра), поселявшихся в Британии. Начиная примерно с 60-х гг. нашего столетия все больше прирожденных британцев стало обращаться в Православие. Это, конечно, привело к образованию собственного клира и англоязычных приходов. В настоящее время греки, киприоты и многочисленные британцы составляют Фиатирскую и Великобританскую архиепископию во главе с архиепископом Григорием, включающую также шесть викарных епископов и около восьмидесяти двух священников и диаконов. Другие юрисдикции представляют три епископа (включая митрополита Антония из Московского Патриархата), пятьдесят два священника и пятнадцать диаконов. Во всем британском клире англичанами по происхождению являются епископ Каллист Диоклийский, около сорока священников и десять диаконов.

Прежде чем перейти к жизнеописаниям наших святых, полезно получить некоторые данные из истории Британской Церкви.

Народы Британии

За время до XI века Британская Церковь переживает три основные фазы, первая из которых характеризуется господством римлян, следующая — кельтов, бриттов и последняя — ирландцев и англичан. Эти фазы перекрываются, но такое деление удобно.

Древняя Британия

Когда в 43–51 гг. по Р. Х. римляне завоевали Британию, острова населяли две главных кельтских народности. Бритты (откуда Британия, как ее называли римляне) занимали территорию современной Англии, Уэльса и южной Шотландии. Скотты были кельтскими поселенцами в Ирландии, а несколько позднее — и в западной Шотландии (откуда ее название). Ирландия оставалась не завоеванной римлянами. В северо-восточной Шотландии жили пикты — народ неизвестного этнического происхождения. Его название происходит от латинского слова pictus (раскрашенный, разукрашенный — Пер.), поскольку пикты раскрашивали или, скорее, татуировали свои лица. Термин английский относится к германским племенам англов, саксов и фризов, которые начиная с V в. покоряли и заселяли территорию, примерно соответствующую современной Англии. Обычно этих людей собирательно называют англосаксами.

Другой народ, который будет упоминаться в нашей истории, — галлы. Это еще одна кельтская народность, населявшая территорию практически всей современной Франции (откуда именование Галлия).

Римская Британия (к 470 г.)

В этот период Церковь главным образом составляли пришедшие вместе с оккупационными войсками римские христиане и те бритты, которые были в тесном контакте с армией, то есть торговцы, промышленники и чиновники. Вероятно, обращение к вере происходило благодаря контактам с римскими христианами постепенно, а не радикально, вследствие чьих-либо усилий. После обращения святого Константина Великого в 313 г. и провозглашения христианства государственной религией в империи рост Церкви несомненно ускорился; интересно отметить, что Константин был провозглашен императором именно в Британии, в Йорке.

Римское господство в Британии закончилось, когда около 410 г. Рим захватили готы, и империя прекратила свою военную, административную и экономическую поддержку колонии. В литературных источниках говорится, что, несмотря на это, к концу V в. христианство стало доминирующей религией у бриттов, хотя во многих местах поддерживалось только номинально. Несмотря на конец римского правления в Британии, по крайней мере для некоторых британцев было естественным сохранение римского образа жизни с его пониманием культуры и цивилизации. К сожалению, по свидетельству святого Гильдаса³⁸ (ок. 500–ок. 570), среди духовенства это стремление часто оборачивалось элитарностью. Поскольку христианское духовенство было “классом”, насажденным римлянами, то у него было искушение стать просто средством для достижения престижа.

Можно сказать, что романо-британская Церковь как таковая просуществовала примерно до 470 г., когда расцвет монашества придал ей более отчетливый местный характер.

Истоки

Археологические данные указывают на преобладание христиан среди жителей теплого и плодородного юго-востока Англии, который в основном заселяли римляне, а также на юго-востоке современного Уэльса и в зоне концентрации римских войск вдоль Адрианова вала — самой северной границы с Шотландией. Эта связь между христианством и римским присутствием в Британии указывает на то, что бритты были научены вере римскими христианами. Археологические находки подтверждают, что вера превалировала среди тех, чья работа теснейшим образом сблизила их с римлянами. Здесь картина была, судя по всему, той же, что и на континенте, где, как известно, Церковь сначала достигала твердого положения в городах или, по крайней мере, среди высших классов, и только позднее — в сельской местности. Происхождение термина pagan(язычник — Пер.) таково. Это слово происходит от латинского paganus ‘cельский житель’, и пока язычество продолжалось в сельских районах, термины paganus и язычник стали фактически синонимами³⁹.

Тертуллиан предоставляет нам одно из самых ранних литературных свидетельств о вере в Британии: его слова мы цитировали как эпиграф.

Другое свидетельство дает современник Тертуллиана — Ориген († ок. 253). Он пишет в некоторых местах, что вера достигла “земли бриттов”. В этих работах Ориген хотел показать, как Церковь уже “утвердилась на самых границах (римского) мира”. В другом месте он задает риторический вопрос: “Когда до пришествия Христова британская земля согласилась поклониться единому Богу?”. Очевидно, в его время вера уже прочно утвердилась в Британии.

Евсевий (260–339) в своей работе “Доказательства в пользу Евангелия”⁴⁰ подтверждает этот взгляд на присутствие древних христиан в Британии. Не называя имен, он пишет, что “неко­торые Апостолы, переплыв океан, достигли Британских островов”. Среди тех, кому разные традиции приписывают участие (в этом — Пер.), — святые Павел, Симон Зилот, Аристовул и Иосиф Аримафейский. В произведении “О семидесяти Апостолах”, которое приписывается Ипполиту Римскому, Аристовул упоминается как епископ Британии.

Письмо святителя Афанасия Великого императору Иовиану (согласно “Церковной истории” Феодорита Кирского (IV.3), написанное в 363 или 364 г.) содержит важное подтверждение британского православия: “…С нею [то есть верой, исповеданной на Никейском Соборе] согласны все поместные церкви в Испании, Британии, Галлии, во всей Италии…”⁴¹.

Закладным камнем для фундамента Церкви в Британии стала соседняя Галлия, когда она установила господство римской империи и последующее управление в Британии. В первую очередь через Галлию британские христиане сообщались со Вселенской Церковью. Это было общение на Соборах, посещение епископов, а позднее — влияние монашества и монашеских писаний таких авторов, как преподобный Иоанн Кассиан. В римский период Церковь Британии во многом представляется дочерней по отношению к Галльской Церкви.

Один пример церковных отношений между Британией и Галлией касается того, как британские епископы боролись с пелагианской ересью. Это учение распространял бритт Пелагий, утверждавший, что человек может спастись и без Божественной благодати, исключительно собственными силами. Когда стало ясно, что в Британии это учение начало набирать силу, британские епископы обратились за помощью именно в Галлию. И тогда для опровержения ереси были посланы святители Герман Оксеррский и Луп Труаский (в 429 г., а затем снова в 447 г.).

Епископат

Когда Церковь учреждала свои епископские кафедры на территории империи, она ориентировалась на уже существующее светское региональное деление. Кафедры епископов обычно находились в гражданских столицах и важных городах. Римская Британия не была исключением. Как везде, римляне поделили Британию на провинции, называемые civitas (лат. гражданское общество). Каждая из этих провинций имела свою собственную столицу, где располагалась епископская кафедра. Сначала Британия была разделена на четыре провинции, к которым в конце V в. прибавилась еще одна. Столицами провинций были Карлайл, Йорк, Линкольн, Сиренсестер и Лондон. Но епископы могли быть и в других значимых городах, таких, как coloniae (лат. города, основанные переселенцами, колонии), а также в некоторых крепостях (например, Ричборо) и сельских поселениях (как в Иклингэме, где при раскопках обнаружили небольшую романо-британскую церковь). Полагают, что к концу V в. в Британии, возможно, было 25 епархий.

Древнейшее неопровержимое свидетельство о британских епископах содержится в деяниях Арльского собора, бывшего в Галлии в 314 г. Присутствовавшие на Соборе епископы представляли тридцать пять кафедр Северной Африки, Галлии, Британии, Испании, Италии и Далмации. Среди подписавших соборные постановления были три британских епископа: Эборий Йоркский, Реститут Лондонский и Адельфий (епископ либо Линкольна, либо Керлеона-на-Уске⁴²). Кроме этих епископов, на Соборе присутствовал британский священник по имени Сасердос и диакон Арминий.

Вероятно, британские епископы присутствовали также на Никейском (325 г.) и Сардикийском (343 г.) соборах. У нас есть интересные сведения о трех британских епископах, присутствовавших на Соборе в Ариминии⁴³ в 359 г., где, вероятно, было вообще довольно много епископов из Британии. Сульпиций Север, информированный непосредственно одним из участников Собора, пишет, что епископы Галлии и Британии, за исключением трех британских епископов, отказались принять оплату своих издержек из государственной казны. А те трое приняли помощь, сославшись на бедность и нежелание обременять Церковь своими расходами. Север прославляет этот поступок как знак их подвижнической нищеты.

Мученики

Как и вся Церковь, церковь в Британии имеет своих мучеников, пострадавших до галериева эдикта о веротерпимости 311 г. Святой Албаний всенародно прославляется как британский первомученик. Наш главный источник сведений о нем — свидетельство Досточтимого Беды (673–735), который в свою очередь опирается на более ранний труд святого Гильды, а также на Констанция Лионского (ок. 480 г.) и несохранившееся произведение под названием Passio. Беда пишет, что язычник Албаний был солдатом, укрывшим христианского священника, который затем обратил его ко Христу. Прежде чем преследователи нагрянули в дом для обыска, Албаний поменялся с ним одеждой и таким образом дал священнику возможность скрыться. Новообращенный был арестован и после отказа принести жертву идолам казнен вне стен города Верулания, который теперь называется в его честь Сент-Олбанс. Современный город поднимался вокруг того самого места, где святой претерпел мучение за Христа, то есть за стенами римского города. Со временем этот новый город заменил старый, руины которого можно увидеть сегодня в раскопках. По-видимому, время мученичества святого Албания относится к гонениям Декия (250–251) или Валериана (257–259), а возможно, и к более ранним гонениям Септимия Севера (ок. 209).

Слава святого Албания достигла континента. Констанций Лионский в своем “Житии Германа” (ок. 480 г.) упоминает о существовании уже в 429 г. почитаемых мощей святого. В Германии есть несколько церквей, посвященных, вероятно, именно нашему Албанию, таких, как, например, Альбансберг в Майнце.

Гильда повествует и о других мучениках, а не только об Албании. Он говорит, что Господь сохранил Свою Церковь во время гонений Диоклетиана (303–311) только благодаря “ярко блистающим светильникам святых мучеников”. После Албания он упоминает мучеников Юлия и Аарона Уэльских. Затем, возможно, не зная имен, он просто добавляет, что были также другие мученики, мужчины и женщины, жившие “в разных иных местах”. Гильда упоминает и о том, что после 313 г. (время свободы после Миланского эдикта Константина Великого) началось восстановление “разрушенных церквей” и строительство новых “церквей святых мучеников”. Последние, видимо, были либо на местах захоронения мучеников, где покоились их мощи, либо строились на месте мученичества.

Миссионеры

У нас имеются некоторые сведения о двух древнейших миссионерах в Британии (хотя, несомненно, были и другие); это — святители Ниниан и святой Патрик.

Святитель Ниниан Уайтхорнский (начало V века).

Самое раннее письменное свидетельство о Ниниане есть в “Истории” Досточтимого Беды. Здесь говорится, что Ниниан, британец по происхождению, был апостолом и епископом у южных пиктов (в Шотландии) и “регулярно наставлялся таинствам Истины в Риме”.

Центром миссионерских трудов Ниниана был современный Уайтхорн, в 60 километрах южнее Глазго. Церковь, построенная им, была освящена во имя святителя Мартина Турского, но позднее стала называться Candida Casa — “Белый дом” в переводе с латыни (Уайтхорн — древнеанглийский перевод этого названия). Так эту церковь называли потому, что она была построена из камня, а не из дерева и плетеной лозы, обычно использовавшихся бриттами при строительстве. Беда пишет, что в его время там находились мощи Ниниана наряду с мощами “множества других святых”. Такие археологические находки в этой области, как ориентированные на восток-запад могилы и надписи на могильных камнях, свидетельствуют о наличии здесь христиан во времена Ниниана, если не ранее.

Святитель Патрик (ок. 390–ок. 461).

Святитель Патрик не только жил в одну эпоху с Нинианом, но, возможно, и родом был из его области. Его считают первым среди апостолов Ирландии. Основные источники наших знаний о его жизни — два его сочинения: “Исповедь” и более позднее “Послание Коротику”. “Исповедь” — это своего рода автобиография, в которой Святитель защищается от различных нападок со стороны британских епископов, имен которых он не называет.

Патрикий (таково было его римское имя), британец по происхождению, был сыном диакона, бывшего также decurio (городской советник), и внуком священника. Ирландские пираты похитили его совсем молодым и привезли в Ирландию как раба. Там в течение шести лет он пас овец своего господина, но тут Господь во сне сказал ему, что пришло время возвращаться на родину. Пройдя пешком около 320 километров, он достиг морского порта, вероятно, на южном побережье, и попал там на корабль. Мы не знаем, куда корабль его доставил, известно только, что это путешествие длилось три дня. Продолжительность морского путешествия и описание сухопутного перехода позволяют предположить, что они высадились в Галлии, возможно, в современной Бретани. Святой Патрик и его товарищи путешествовали пешком 28 дней.

В конечном счете (возможно, лишь через год) он вернулся в Британию к своей семье. Здесь или в Галлии он обучился некоторым церковным дисциплинам и был рукоположен во священника; позднее британские епископы смеялись над его ошибками, когда он писал на латыни. Несмотря на некоторую оппозицию с их стороны, он был рукоположен во епископа для Ирландии и около 435 г. приступил к служению. Кажется, он сосредоточил свои усилия на севере, на своей кафедре в Арме. Миссия была очень успешной. В “Исповеди” святой Патрик рассказывает, что он “крестил много тысяч”, что “повсюду рукополагали священников для них” и что он не в силах сосчитать количество монахов и монахинь. На помощь ему прибывали епископы с континента. В “Ольстерских анналах” записаны имена трех таких епископов: Секундин, Огзилий и Изернин.

Однако Патрик не был первым епископом Ирландии. По словам летописца того времени, Проспера Аквитанского, в 431 г. папа Целестин послал епископа Палладия “к ирландцам, верующим во Христа, как их первого епископа”. В IV в. на юге Ирландии могли оказаться христиане из южного Уэльса. По всей видимости, миссия Палладия не была успешной. Спустя год он уехал в Шотландию, где и умер.

Видимо, Патрик выбрал Арму из-за близости к могущественному ирландскому королю, зная, что в случае успеха евангельской проповеди ему придется общаться как со знатью, так и с простолюдинами. Церковную структуру с епархиальными кафедрами он создал по образцу, который видел на континенте.

Ирландская традиция удачно разделяет историю своей ранней Церкви на два “порядка”. При так называемом “первом порядке”, главы (общин — Пер.) были “все епископами”. При “втором порядке” было “несколько епископов и много священников”, а также много монастырей, как больших, так и маленьких. Патрик и Палладий основали первый порядок; второй порядок более или менее соответствует так называемому Островному периоду и определяется влиянием монашества. Центральная фигура этого времени — святой Финниан Клонардский.

Храмы

Возможно, самые замечательные археологические находки — это великолепная напольная мозаика IV в. в Хинтон-Сент-Мэри, графство Дорсет, и настенная роспись домовой церкви в Лаллингстоуне, графство Кент. Мастер изобразил Христа в круге, и эта мозаика является одним из ранних (возможно, и самым ранним) несимволических⁴⁴ изображений Христа в Римской империи. Ныне это изображение хранится в Британском музее, его размеры — 6 на 9 м. Христос изображен юным, светловолосым и без бороды. За Его головой помещен традиционный символ раннего христианства — хризма.

Лаллингстоунские росписи находятся в римской вилле и датируются временем между 363 и 378 гг. Роспись была найдена в комнате, в то время переоборудованной под домовую церковь. Это, несомненно, одна из старейших домовых церквей в мире, сохранившаяся до наших дней. На западной стене изображены шесть фигур: мужчина, женщина, ребенок, юноша и две другие фигуры, от которых остались лишь фрагменты. Люди изображены в половину роста, на них — яркие, украшенные жемчугом одежды. Цвет волос у троих — оранжево-красный, откуда можно сделать вывод, что по крайней мере эти трое являются членами одной семьи. Вполне возможно, что это — владельцы дома, недавно обращенные в христианство. Их позы с воздетыми руками и обращение на восток показывают, что они стоят на молитве.

Досточтимый Беда в своей “Истории” много раз упоминает храмы, построенные в период Римского господства. Он говорит, что после “восстановления мира в христианские времена” (то есть после 313 г.) на месте мученичества святого Албания был воздвигнут “храм удивительной красоты”. В другом месте он пишет, что церковь за стенами Кентербери “была построена еще в то время, когда римляне населяли Британию”. По его словам, в восточной части города стояла старая церковь, “возд­виг­нутая в честь святого Мартина в период римского господства в Британии”. Святитель Мартин Турский умер в 397 г., а владычество Рима закончилось в 410 г. Таким образом, если датировка, предлагаемая Бедой, точна, эта церковь была выстроена сразу же после смерти Святителя.

Благодаря раскопкам, к настоящему времени у нас имеются планы шести соборных римских церквей (в отличие от домовых церквей и баптистериев). Их внутренние размеры достигают 9,1 на 12,8 м. Все эти церкви имеют форму обычных базилик. В Линкольне были найдены также руины большой базилики, но была ли она церковью или нет, — достоверно неизвестно. Ее размеры приблизительно 48 на 17 м. Подобная базилика была найдена и в Роксетере. Полагают, что эта базилика служила церковью.

Язык

В Британии, как и повсюду в Западной Европе, языком богослужения и церковной литературы вплоть до возникновения англиканства при короле Генрихе VIII (XVI в.) была латынь. Для англикан (но не для католиков) богослужебным языком стал английский. В то же время “вульгарная латынь” оставалась средством письменного общения в среде духовенства и монашества. Даже в Ирландии, несмотря на то, что она никогда не была частью Римской империи, в богослужении использовалась именно латынь. Это объясняется тем, что проповедь веры пришла туда из Британии.

Почему же предпочтение отдавали латыни, а не национальному языку, хотя на Востоке вошло в обычай использовать разговорный язык в качестве богослужебного? Во-первых, потому что на западе Римской империи латынь была фактически единственным письменным языком. На протяжении всего римского периода британской истории разговорными языками были латынь и английский, но письменным — только латынь. Только позднее кельтские языки получили письменную форму. Поскольку богослужение основано во многом на Священном Писании, в частности, на Евангелии и Псалтири, естественно было использовать единственный язык существующих переводов — латынь.

Вторая причина, по которой в Церкви использовалась латынь, в том, что этот язык был государственным языком Римской империи, а в поздний период римского господства в Британии все британские уроженцы автоматически рассматривались как римские граждане. После издания Миланского эдикта, когда христианство стало государственной религией империи, для Церкви появилась возможность более естественно консолидироваться с государством благодаря использованию государственного языка.

Запад после падения Римской империи

После 410 г. римское влияние в Британии сохранялось еще на протяжении нескольких десятилетий. Мы не можем говорить о внезапном завершении истории романо-британской церкви (вместе с окончанием римского правления в Британии) и столь же внезапном появлении национальной кельтской церкви, однако в новых условиях британская Церковь постепенно трансформировалась в обособленную от Рима организацию. Эту трансформацию определяли три фактора: упадок крупных городских центров и возврат к деревенскому образу жизни; кельтское стремление к монашеству; контакты с христианами восточного Средиземноморья (включая Византию и Сирию), ставшие возможными вследствие возобновления морской торговли.

Почему открылись прежние морские пути? Завоевав Галлию, римляне обезопасили сухопутные пути и пролив между Британией и континентом. Но в V в., когда вторжения варваров заблокировали эти сухопутные пути, прямые морские сообщения со Средиземноморьем опять стали более безопасным, а поэтому и более оживленным путем. Об этих морских контактах свидетельствуют главным образом привозные изделия из керамики (на некоторых из них имеются христианские символы), фрагменты стеклянной посуды и мемориальные плиты в средиземноморском стиле. На картах торговых путей, выпущенных после 410 г., показаны места распространения христианства, особенно монашества, вокруг ключевых морских портов, чего не было в период римского господства. Как мы увидим ниже, эти контакты с восточным Православием оказали заметное влияние на историю кельтского монашества.

Островной кельтский период (конец V – VII вв.)

Вскоре после вывода римских войск бритты, многие из которых к тому времени были уже христианами, потерпели серию поражений от языческих племен, вторгавшихся на территорию Британии. Не имея поддержки со стороны Рима, дезорганизованная теперь Британия оказалась под натиском пиктов на севере и ирландцев на западе. Пытаясь остановить этот натиск, бритты пригласили с континента отряды германских наемников, состоявшие из англов, саксов и ютов. Однако очень скоро, около 441 г., эти племена начали войну с бриттами. Пограничные районы не выдерживали натиска бывших союзников. Наконец бритты сумели укрепиться в горных районах, находящихся примерно на территории современных Уэльса и Корнуолла, а впоследствии многие из них переселились в галльскую Бретань. Современная Англия, таким образом, началась с поселений англов и саксов, а вера из-за англосаксонских вторжений стала распространяться с юго-востока (в римский период) на запад, в места современных Корнуолла, Бретани, Уэльса и оттуда — в Ирландию. К востоку от бриттов теперь находились поселения языческих англосаксонских племен, намеревавшихся остаться здесь навсегда. Но бритты не были заинтересованы в евангелизации своих завоевателей; эта миссия будет осуществляться христианами с континента и ирландцами в начале VII в.

Современные историки называют это время периодом “изоляции”, так как контактам кельтских христиан с Европой препятствовали англосаксы и язычники, захватившие Западную Европу. Вследствие этого британцы перестали посылать своих епископов на континентальные соборы. При такой изоляции кельтские христиане не знали о различных изменениях в литургической практике, принятых братскими Церквами Рима и Византии, например, изменилась дата празднования Пасхи. Позднее, когда общение британских и римских христиан возобновится, эти различия станут проблемой.

Однако Божественным Промыслом вторжение англов в Британию послужило на благо ирландцам. По археологическим данным христиане в Ирландии были еще в период римского господства. Тем не менее, только с началом саксонских набегов, когда бриттов вынудили переселяться на юг и запад Британии, вера получила там первый реальный импульс. Для насаждения веры в Ирландии в то время главной фигурой был святой Патрик. После Патрика важную роль в созидании Ирландской церкви играл Уэльс, доставлявший монахов и наставников. Ко второй половине V в. влияние Церкви в Ирландии было существенным.

Монашество приобрело решающее значение в становлении кельтского христианства уже к концу IV, но главным образом в V в. Начавшись в египетских пустынях, на Британские острова, по всей видимости, оно попало из Галлии. Любовь кельтов к отшельнической жизни и суровому аскетизму возгорелась еще более, когда, благодаря морским путям, они смогли непосредственно познакомиться с египетским и сирийским монашеством, и вскоре молитвенные и аскетические подвиги кельтских монахов уже на деле соответствовали подвигам их восточных собратьев. Кельтов вдохновляло по большей части именно простое египетское монашество, а не те организованные формы, которые получат развитие в Галлии.

Другая привлекательная для кельтов черта монашеского образа жизни заключалась в том, что монашество предлагало идеальную альтернативу городскому устройству общества, на котором континентальные Церкви основывали свою епископальную структуру. Монастыри в некотором смысле были для островной Церкви тем же, что и города для Церкви континентальной.

Островная епископальная структура

Как мы видели, епископальная структура романо-британской церкви находилась в зависимости от основанных римлянами городов. После ухода римлян города и соединявшие их дороги пришли в упадок; жизнь кельтов опять стала всецело деревенской, римские провинции превратились в более или менее независимые малые королевства. Поэтому британские епископы предпочитали иметь свои кафедры в монастырях, а не в городах. Зачастую церковные общины собирались именно вокруг какого-нибудь подвижника или монастыря. Об этом свидетельствует распространение в Уэльсе географических названий, начинающихся на llan (их более 350). Llan означает ‘ограда’, а точнее — ‘монастырская ограда’. Так, например, место, где жил святой Трилло (V в.) теперь называется Лландрилло, а центром проповеднической деятельности святого Иллтуда был Ллантуит (южный Уэльс).

Кельты так почитали монашество, что реальное управление церковной жизнью постепенно переходило от епископов к настоятелям монастырей, за исключением лишь таинств хиротонии и освящения храма. Многие епископы жили в монастырях и следовали правилам послушания настоятелю, но обыкновенно настоятелем и епископом было одно лицо. Одна из причин растущего влияния монастырей заключалась в том, что если одна монашеская община основывала другую, та впоследствии оставалась в подчинении у первой.

Монашество

Почему монашество было воспринято кельтами столь искренне? Отчасти потому, что это было исполнение чаяний до­христианской группы бардов-сказителей; подобным образом многие Отцы Церкви рассматривали христианство как исполнение чаяний и интуиций выдающихся греческих философов. У кельтов, любивших битвы, барды были странствующими менестрелями, воспевавшими события истории, мифологические сюжеты и героические подвиги. Аскетика открывала смысл духовных, а не мирских, доблести и героизма, а миссионерское усердие и лишения, претерпеваемые ради Христа, напоминали скитания бардов в поисках правды.

Древние жития святых обильно свидетельствуют о стремительном росте монашества перед эпидемией чумы в конце сороковых годов VI в. Затем то же самое происходит одновременно в Уэльсе, Ирландии, Корнуолле и Бретани, где возникновение многих сотен новых монастырей вызвало даже значительные демографические изменения. Подобная же тенденция отмечалась в северном Уэльсе и северной Британии, а также в северной Галлии, от Нормандии до Бельгии, однако не в столь крупных масштабах. В 590-х гг. святой Колумбан принес идеалы кельтского монашества в Бургундию, где они получили широкое развитие в 640-х. В 630-х гг. от ирландцев восприняли монашество нортумбрианцы, которые в то время господствовали над большей частью англичан; с этого времени число английских и ирландских монахов растет, поэтому они основывают монастыри и вдохновляют их основание в северной и центральной Европе, что в VIII в. приводит к обращению большей части германцев и некоторого числа славян.

Истоки монашества. Принято считать, что первый импульс исходил из Галлии. Монашество началось в середине IV в. в Египетской пустыне; святой Антоний Великий (*251–†356) основал лавру, где отшельники жили свободно объединенными общинами, а святой Пахомий (*290–†346) основал киновийное, или общежительное монашество. Вскоре сведения об этих святых и их образе жизни достигли Европы. Уже в конце IV в. в Галлии было много подобных общин — монастырь святого Гонората в Лерене; Марсель на юге; монастыри святого Мартина севернее в Лигюже и в Мармутье около Тура. Первое упоминание о монашестве на Британских островах мы находим у святителя Патрика в середине V столетия. Он отмечал, что многие сыновья и дочери ирландских вождей становились монахами и хранили девство, хотя, по-видимому, эти древние аскеты жили малыми группами или помогали в миссии, а не объединялись в большие общины под руководством аббата.

По данным археологии, монашеская община, не связанная со скитами, или местами обитания отшельников, впервые появилась в Британии в Тинтаджеле, на побережье Корнуолла. Археологи относят ее основание к 470–500 гг. Найденные фрагменты керамики и стекла связывают этот монастырь с восточным Средиземноморьем. По заключению одного археолога, импорт товаров в монастырь проходил через основные восточные порты, такие, как Антиохия, Тарс, Афины и Константинополь и (по крайней мере для некоторых изделий) Северная Африка, тогда как вино могло поступать с Родоса или Хиоса, однако торговля Британии с Востоком подтверждена более поздним источником начала VII в.: в “Житии Египтянина” святого Иоанна Милостивого мы читаем о том, что в Александрию из Британии прибыло судно с грузом олова (возможно, с рудников Корнуолла).

Эти и другие находки иноземных материалов в Ирландии указывают на то, что в V и VI вв. была значительная морская торговля, главным образом между Средиземноморьем, западным побережьем Британии и Ирландией. Таким образом, если с мест, где зародилось монашество, могли быть доставлены товары, то могли переноситься и идеи, переезжать люди, перевозиться книги. Вполне возможно, что монашество пришло в Корнуолл, Западный Уэльс и Ирландию отчасти этим путем. К англичанам монашество впервые пришло через склонных к изысканности галлов; монахи жили одиночками или малыми группами. Это доказывает ограниченность их влияния на кельтов, которые сразу приняли более радикальные, аскетические и древние формы восточного монашества. Наиболее древние кельтские монастыри находятся на побережье, окаймляющем морские пути из Египта и Византии. В Абердароне, на западном побережье Уэльса, напротив острова Бадси, найдена надпись V или начала VI в., связанная с древним монастырем. Это поминовение священника Сенака “с множеством братьев”. Почти столетие спустя после Тинтаджеля виден рост монастырей на южном побережье Уэльса: главный монастырь святого Иллтуда в Лантуит Мэджоре, монастыри в Нанткарбэне (Лланкарван) и Лландафе. Это вдохновляет на создание других монастырей: преподобного Давида на западном побережье и Бангор на северо-западе.

Хотя движение судов по морским путям и было обеспечено торговлей, но перевозились не только товары — паломники также пользовались этими судами. В 385 г. имеется свидетельство блаженного Иеронима об английских паломниках в Иерусалим: “Британец, «оторванный от нашего мира», достигнет религиозного развития не раньше, чем он покинет заходящее солнце в поисках места, о котором он знает только из Священного Писания” (Послание 46).

Православные святые Британии и Ирландии

Паломники, вероятно, приносили домой вести об аскетах, которых они повстречали и услышали. Блаженный Феодорит Кирский (*393–†458) в “Филофее” (XXVI) упоминает, что к преподобному Симеону Столпнику (*390–†459) притекали не только местные арабы, но также “персы, армяне, испанцы, галлы и британцы”⁴⁵. Такой великий подвижник, как преподобный Симеон, наверное, оказал глубокое воздействие на этих паломников. В данном контексте интересно отметить сходство между сирийскими и ирландскими храмами V в.: церкви святого Симеона, Келэт Син, Чагга и Кехет Хасс в Сирии чрезвычайно похожи на Ухт Мама, Кашел, святителя Кронана, святого Кевина и другие в Ирландии. Рядом с часовней Галлера в Ирландии также есть византийская надпись IV или V в.

Валлийское монашество. Для валлийского монашества около 540 г. наступил водораздел. До этого времени английское монашество преимущественно состояло из отдельных отшельников и аскетов, которых люди называли sancti ‘святые’. Постепенно их образ жизни становился доступным и все более популярным.

Во время этой “весенней поры” валлийского монашества развился конфликт между аскетической, требующей отречения западной формой, кратко изложенной преподобным Давидом Уэльским, и более “культурной” южной формой, связанной с преподобным Кадоком. Этот спор во многом подобен тому, который возник в России девять столетий спустя между “нестя­жателями” преподобного Нила Сорского (†1508) и последователями преподобного Иосифа Волоцкого (†1515). Преподобный Кадок в основном следовал традиции романо-британского христианства, всегда имевшего сильные позиции на юге. В частности, он продолжил традицию своего учителя святого Иллтуда, имевшего знатное происхождение и основавшего монастырь Лламуит Мэджор в собственных земельных владениях, это дало возможность предоставить работу сотне рабочих и впоследствии получать ренту. А в монастырской школе наряду со Священным Писанием преподавались классические предметы. Подобное учреждение преподобный Кадок основал в Лланкарване.

Совершенно иной подход был у преподобного Давида. Прозвище Акватик “пьющий воду”⁴⁶ свидетельствует о его скудной пище, состоявшей из хлеба и воды, и, возможно, указывает на то, что он читал псалмы, стоя в водах океана. Монахи преподобного Давида жили за счет собственного ручного труда — они даже плуг тянули сами, поскольку преподобный Давид отказался от использования в работе быков или другой скотины. Послушание было главным делом. Монахи всегда слушали церковный колокол и никогда не изменяли написанное, даже если был “только намек или хотя бы полунамек на букву”. Многие часы проводились в бдении, в положении распростершись ниц и в келейной молитве. Пища состояла из хлеба, воды и капусты. Монастырь не принимал ничего от тех, кто приходил, чтобы стать монахом. При таком образе жизни Давид стал символом для строгих аскетов, то есть тех, кто пришел, чтобы именоваться melior, или ‘луч­ший’. Его признанным идеалом было подражание египетским отцам, таким, как преподобный Антоний Великий.

Имя святого Дейниола († ок. 584) связано с утверждением монашества на севере Уэльса. Он пришел с севера Великобритании из Деметии и основал две больших общины в Бангоре: Бангор Большой (напротив острова Англеси) и Бангор Нижний (Клуид). Согласно Досточтимому Беде, количество монахов в последней общине достигало двух тысяч.

Ирландское монашество. В южной и центральной Ирландии монашество твердо укоренилось в начале VI в. Появление его могло быть связано с морскими контактами с Галлией и Египтом или с валлийскими британцами, которые, по мнению ученых, оказали здесь сильнейшее первоначальное влияние. В основном вокруг отдельных святых с начала VI в. здесь обильно растут монашеские общины. Среди таких святых наиболее известны: святой Буите Монастербойсский, святая Бригитта Киль­дарская († ок. 525), святой Финниан Клонардский (насто­ятель ок. 512–545 гг.), святой Киаран Клонмакнисский, святой Колум мак Кримтайн Терригласский и святой Брендан Клонфертский (ок. 486–575 гг.).

Святой Финниан Клонардский (†549) — выдающийся деятель периода формирования ирландского монашества. В его жизнеописании сказано, что после того, как им были основаны монастыри в Россакуре, Друмфе и Килмаглуше, он направился в Уэльс, чтобы учиться традиции Давида, Кадока и Гильды. Среди монастырей, основанных им по возвращении в Ирландию, наиболее известный — в Клонарде. Его биограф сообщает нам, что количество монахов в Клонарде исчислялось тремя тысячами.

Основной особенностью обителей святого Финниана (его называли “наставник ирландских святых”) было соединение библейского учения с аскетической практикой. А благодаря его контактам со святыми Кадоком и Гильдой его усилия возрастали; этому способствовала любовь к уединению, ручному труду и аскезе, привитая преподобным Давидом. До нас дошла написанная, вероятно, святым Финнианом книга “О покаянии”, где описаны епитимьи, накладываемые за особые грехи. Основанная на ирландских и валлийских источниках, эта книга опирается на учение блаженного Иеронима и преподобного Иоанна Кассиана Римлянина. Кроме того, в нее включено много материала, взятого из собственного опыта Финниана. Ощущается, что его монашество было не просто заимствованным; через жизнь в покаянии и смирении он впитал духовность египетских отцов-основоположников.

Во второй половине столетия появились и другие великие монастыри. Предание говорит нам, что многие из них росли вокруг учеников святого Финниана. Из этого второго поколения монахов наиболее известен святой Колумба, или Колум Килле (ок. 521–597). Сначала он основал общины Дени, Дарроу и, возможно, Келлс — все в Ирландии; а затем большой монастырь Иона в Шотландии.

Шотландские и северные острова. Огонь ирландского монашества не мог быть ограничен ни Ирландией, ни даже Британскими островами. Еще в ранние времена ирландские монахи показали свою любовь к добровольному изгнанию ради Христа, причем аскетический подвиг этого изгнания обычно имел своей целью скорее его результат, чем сам процесс (аскезы — Пер.). Святой Могхолд (†498) являет нам древний образец: он был апостолом острова Мэн. Однако переселение сколько-нибудь заметного количества подвижников началось со святым Колумбой. Различные традиции приводят различные причины, почему он покинул Ирландию, но каковы бы они ни были, в 563 г. он с двенадцатью учениками высадился на западе Шотландии и там, на острове Иона, основал знаменитый ирландский монастырь.

Затем другой ирландец основал монашеские общины на прочих островах: таковыми были Берсэй и Дирнесс на Оркнейских островах у дальнего побережья Северной Шотландии. В конце VIII в. эти ирландские отшельники (добровольные изгнанники ради Христа) основали монастыри даже на таком далеком севере, как Исландия. В исторических сагах “Исландингабок”, “Ланднамабок” (“Книга об исландцах” и “Книга [о] взятии зем­ли”) и в норвежской “Истории Теодерика” имеются свидетельства, что когда первые скандинавы прибыли в Исландию, то они нашли там ирландских монахов.

Местночтимые святые Сурожской епархии

Характер кельтского монашества

Какой тип монашества практиковался кельтами? Обычно они следовали исходной египетской модели: каждый монах жил отдельно. Мы видим это по останкам таких монастырей, как Скеллег Майкл, который расположен на суровом острове у юго-западного побережья Ирландии. Первостепенным делом там была молитва, а не общественное служение или образование. И хотя монахи, особенно ученые ирландцы, реагировали на отчаянную потребность в восстановлении западно-европейской культуры после разорения варварами, но такая деятельность была все же вторичной по отношению к их аскетической жизни. Из древнейших монашеских правил (типиков) сохранились типик Эйльба (хотя и не в оригинальной форме) и типик святого Колумбана, написанный для основанных им монастырей на континенте в начале VII в. Оба типика хранят египетский дух великой аскетической борьбы. Мы читаем в них о частых бдениях, о молитве, которую творили всю ночь, стоя в море или реке, возможно, для того, чтобы сохранить состояние бодрствования. При этом живущие так монахи часто происходили из знатных родов, могли быть даже наследниками трона; святой Колумба, например, если бы не был монахом, мог стать преемником ирландского короля Диармайта.

Однако не всем монастырям удавалось поддерживать идеальную жизнь. Во время пребывания святого Самсона в общине, незадолго до этого основанной на о-ве Колди святым Иллтудом, аббат Пиро скончался, упав пьяным в колодец! В Житии святого Самсона говорится об “обильных обедах и напитках”, которые бывали у монахов. В отвращении он покинул монастырь. Несколько лет спустя, будучи уже епископом, он поехал в монастырь Докко, в Сент-Ку в Корнуолле. Когда он попросил у аббата Юниава о том, чтобы остаться на время, тот ответил: “Твоя просьба остаться с нами неприемлема; тебе лучше, чем нам — ты можешь порицать нас, и мы будем чувствовать себя порицаемыми справедливо, ибо я должен открыть тебе, что мы существенно облегчили изначально установленные правила…”.

Ирландское монашество чувствовало острую потребность не только в том, чтобы удаляться от мира, но и в том, чтобы преображать его, давая возможность Евангелию войти в законы жизни своего народа. Там, где они не могли остановить насилие, они пытались ограничить его. Например, в 697 г. собрался собор епископов и аббатов, на котором был установлен военный закон чести, известный теперь по имени святого Адомнана как Правило Адомнана. Среди прочего в нем поставлены вне закона⁴⁷ преступления против гражданского населения, особенно женщин, детей и учащихся. И совершенно естественно, что эти законы были церковными, то есть не требовали санкции мирских властей для проведения их в жизнь. Очевидно, авторитет монахов был вполне достаточным для того, чтобы удержать воинов от нанесения вреда гражданскому населению, по крайней мере до тех пор, пока не прекратились беспорядки от вторжения викингов.

Наиболее известной чертой кельтского монашества является близость к природе, — мы читаем об этом в житиях святых Айдана и Кутберта. И это не неожиданно: удивительные отношения святых с дикой природой подтверждаются тем фактом, что покаяние возвращает человека к его первоначалу, к райской гармонии с остальным миром.

В разных монастырях монахи выполняли различную работу. Беда Досточтимый в своей “Истории” повествует нам, что все монахи в Нижнем Бангоре жили за счет ручного труда. В других монастырях большее внимание уделялось обучению и преподаванию. В первые века британского монашества такие ученые общины создавались на юге Уэльса. Наиболее известной из них является Ллантуит Мэджор, основанная святым Иллтудом, который умер в начале VI в. В раннем житии Самсона сказано, что будучи учеником святого Германа Оксеррского, который рукоположил его в священники, он был наиболее образованным в Священном Писании и философии британцем.

Размеры и устройство монастырей варьируются, подобно тому, как и сейчас на горе Афон, от больших общежительных монастырей через полуотшельнические скиты до изолированных пустыней. Беда говорит нам о том, что Бангор был “разделен на семь частей, в каждой из которых был свой наместник, и число монахов составляло не менее трехсот”. Такие размеры и подразделение очень напоминают общины, устроенные основателем киновийного монашества, преподобным Пахомием. Часто общины размещались в заброшенных, расположенных на берегу или на мысе фортах, имеющих ров или насыпь с береговой стороны. Таковыми были, например, Тинтаджель, Дирнесс и Коладесбург. Интересно, что многие древние кельтские монастыри, которые были построены специально, в отличие от ирландских имели не круговую ограду, а, подобно египетским, — прямоугольные стены. Это, например, — Иона, Клонмакнойс и, возможно, монастырь конца V в. — Гластонбери.

Как и в восточном православном монашестве, в островном монашестве существовали скиты, то есть общие места для жизни отшельников. Утёс Михаила (Скелг Михил) в Ирландии — один из них. Это удивительное место представляет собой незащищенную пирамиду из камней, выброшенных бушующим океаном на юго-западном побережье. Его каменные кельи и часовни, расположенные на выступах, до сих пор видны и сохранились в прекрасном состоянии спустя 1200 лет.

Хорошо известно, что ирландские монахи помогали восстанавливать образование на раздираемом войнами континенте. Кроме прекрасного знания латыни, эти ученые монахи часто владели и греческим языком.

Англо-саксонский и ирландский период (VII–XI вв.)

Перед тем, как более детально рассмотреть историю этого периода, приведем ниже его общий план. VII в. характеризуется процветанием Ирландской Церкви и обращением англичан. Миссия к племенам англов начинается в 596 г. с приходом из Рима на юго-восток Британии святителя Августина Кентерберийского и с миссионерской деятельностью ирландцев на севере, начатой святителем Айданом в 635 г. Скоро англо-саксы объединились в единой евангельской традиции народа; среди них наиболее знаменит святитель Кутберт Линдисфарнский — третий святой, о котором здесь будет идти речь.

Одним из последствий римской миссии было то, что после почти двух столетий относительной изоляции британские христиане вновь открылись для Рима, ожидавшего их подчинения. После первоначального сопротивления различные кельтские церкви приняли римские обычаи там, где они отличались от их собственных традиций. Но это не было концом кельтского христианства в полном смысле.

К новообращенным англичанам монашество пришло главным образом через монастырь Иона, история которого приводится ниже. Вскоре после Ионы были основаны другие монастыри в Нортумбрии: из них наиболее известны Уитби, Ярроу и Монкуэармут. Затем их последователи, как ирландцы, так и англичане, отправились далее на юг, чтобы основать общины и церкви в других саксонских королевствах; среди них были преподобный Ферси в восточной Англии и преподобный Кедд у восточных саксов. Часто правители горячо поддерживали эти новые общины; король Осуи, например, даровал землю для основания двенадцати монастырей.

Приблизительно к 700 г. большинство английских королевств было обращено в христианство. Следующее глобальное социальное изменение на островах произошло около 835 г., когда язычники-викинги начали нападать на побережье. Датчане и норвежцы особенно разрушали монастыри, которые располагались на побережье или поблизости от него. Поэтому Церковь в этот период существенно страдала от сильной дезорганизации и недостатка в образовании. Но со временем англичане стали сплачиваться и оказывать эффективное сопротивление. Временами побеждала и вела переговоры одна сторона, временами — другая. Однако под водительством таких святых, как Дунстан, архиепископ Кентерберийский (909–988), церковь сохранялась и со временем восстанавливала себя.

Политическая нестабильность продолжалась два столетия, пока обстоятельства не были изменены еще одним вторжением с другой стороны света — нападением сильного нормандского королевства из Галлии. Победа Вильгельма Завоевателя в 1066 г. при Гастингсе была решающей — нормандцы остались, чтобы властвовать. С этого времени отделение западного христианства от его православных корней получило в Британии свое практическое распространение. Нормандцы с их характерной энергией и тактическими средствами, быстро реорганизовали Церковь и государство в соответствии со своими идеалами. Новый дух проникал через западный христианский мир, и нормандское владычество предоставляло ему место в Британии.

Давайте обратимся к подробностям.

Святитель Августин Кентерберийский († ок. 604)

До сих пор история христианства на островах была главным образом историей кельтской Церкви — от ее основания во времена Римской империи до последующего развития после падения Рима. Обстоятельства изменились с приходом святителя Августина Кентерберийского из Рима. С началом его миссии началось обращение англичан, или англо-саксов, что со временем привело к распространению и укреплению церковной жизни на островах. Августин, итальянский монах, к моменту своего назначения папой Григорием в Англию уже стал настоятелем монастыря святого Андрея на Целианской горе в Риме. Григорий задумал сам ехать в Англию миссионером, но это стало невозможным после избрания его папой римским. Он назначил епископом в Галлии Августина, который и отправился в Англию с тридцатью монахами. В 597 г. Августин высадился в Кенте, наиболее развитом из англо-саксонских королевств. Начало его миссии по всему было благоприятным: в течение первого же года он мог доложить папе о более чем десяти тысячах крещений. В 601 г. по Р. Х. был крещен и король Кента Этельберт.

За свою жизнь святитель Августин основал три епархии: собственную в Кентербери, в Рочестере (святителя Юста) и в Лондоне (святителя Меллита). Свой южный архиепископат Августин основал в Кентербери (а не в Лондоне, как задумал Григорий⁴⁸). Для этого папа послал ему паллий, что означало достоинство архиепископа с правом рукоположения епископов. В Кентербери Августин также основал монастырь, посвященный апостолам Петру и Павлу, в котором он жил вместе с монахами. Он основал школу, которая позднее стала центром образования, известным в Европе. В надлежащее время он рукоположил Юста в епископа Рочестера, другого города Кента, лишь на двадцать четыре мили западнее Кентербери.

Августин сам ограничил свою миссию Кентом, однако рукоположил Меллита во епископа и послал его проповедовать в восточную Саксонию. Когда миссия достигла успеха, король Этельберт назначил Лондон, ее столицу, кафедрой Меллита, и построил там церковь, посвященную апостолу Павлу.

В сохранившихся письмах святителя Григория к Августину и Меллиту ясно видны его благоразумие и мудрость. Он понимал, что язычество англичан нельзя быстро заменить верой. А поскольку он верил, что Христос уже дал то, что язычники искали в своих религиях, то указывал миссионерам не уничтожать языческие храмы, а превращать их в церкви; его совет — уничтожать идолов и преобразовывать храмы. “Таким образом, мы надеемся, что люди, видя, что их храмы не разрушены, могут отказаться от своего заблуждения и, более готовые собираться в свои привычные места, могут придти туда, чтобы узнать истинного Бога и поклониться Ему”⁴⁹. Он предлагал также преобразовывать языческие праздники в христианские.

Будучи требовательным в своих посланиях к Августину, Григорий оставлял своему ученику большую свободу действий. Например, он позволил Августину адаптировать галльские или другие литургические традиции, если тот считал их подходящими: “…если у римской, галльской или любой другой Церкви ты нашел такие обычаи, которые могут быть приемлемы для богослужения, то я хочу, чтобы ты тщательно отобрал из них что-нибудь такое, чему с пользой мог бы научиться от других Церквей, и обучил им английскую Церковь, которая еще столь молода в вере”⁵⁰. Августин же, вероятно, склонный к консерватизму, не последовал этому совету.

Но святитель Августин был не просто организатором; через него Господь творил чудеса. В одном послании Григорий предупреждает Августина, чтобы тот оставался смиренным в свете славы от этих чудес: “храни в уме, что какую бы силу ты ни получал от Бога для того, чтобы творить чудеса, она вверена тебе исключительно для спасения твоего народа”⁵¹.

Если труды Августина среди англичан были успешны, то этого нельзя сказать о его работе с британскими христианами. Они отказались сотрудничать с ним в обращении к вере своих противников-англичан. Августин же, вероятно, переусердствовал в требовании во всем точно следовать римским традициям, особенно там, где эти традиции расходились с местными (на­пример, тонзура и датировка Пасхи). В то время как различные кельтские народы подчинялись Риму, напряжение между римской и кельтской партиями снималось лишь постепенно. Около 630 г. южная Ирландия первой приняла римские традиции. Следующей стадией был собор в Уитби в 663 г. Несмотря на то, что собор в основном состоял из нортумбрианцев, принятие ими римских обычаев быстро привело к тому, что уступила вся церковь Британии, хотя некоторые кельтские клирики, как, например, святой Колман, объявили протест и вернулись в Ирландию. Кельтская церковь в Уэльсе согласилась с Римом последней в 768 г.

Августин умер 26 мая, около 604 г. За семь или восемь лет его миссия добилась удивительного результата. И, хотя географические пределы его деятельности были не столь велики, древо, посаженное им в Кенте, хорошо укоренилось, а его ствол был достаточно силен, чтобы со временем раскинуть свои ветви дальше. Но деятельность Августина в Британии не ограничивалась пределами Церкви; он помог Этельберту написать, возможно, самые первые законы в Англии. Его архиепископское служение было продолжено и расширено преемниками: святителями Лоренсом (†619), Меллитом (†624) и Юстом (†627).

Нортумбрия, Восточная Англия и Эссекс

Хотя британские монахи не хотели помогать английской миссии Августина, это делали ирландские монахи. Так как ирландцы не были покорены англичанами, то у них не было такого повода для противостояния англичанам, как у бриттов.

Как мы уже увидели, святитель Августин сосредоточил свои усилия на юго-востоке Англии, а один из его собратьев по имени Паулин достиг довольно значительного, хотя и временного успеха в Нортумбрии. Поводом для его появления как епископа при дворе нортумбрийского короля Эдвина была женитьба последнего на дочери короля Этельберта в 625 г. Спустя два года Эдвина крестили, и усилиями святителя Паулина с братией количество новообращенных стало достаточным для того, чтобы папа послал Эдвину письмо с известием о назначении Паулина архиепископом Йорка. Однако новости в те времена передавались медленно, и папа не знал, что в 633 г. Эдвина убили в сражении, а Паулин спасся бегством; и только один член миссии, диакон Иаков, оставался, чтобы нести служение.

В течение года Нортумбрией управлял британский тиран Кадвалла, пока Освальд, сын предыдущего короля Этельфрита, не победил тирана в битве и не умертвил его. Впоследствии другие английские короли признали Освальда, подчинившего две части Нортумбрии (Дейру и Берницию), своим сюзереном. Таким образом, он имел обширную сферу влияния. Будучи в изгнании в ирландском монастыре Иона в Шотландии, Освальд стал христианином, поэтому, взойдя на нортумбрийский трон, он попросил прислать из монастыря Иона достойного монаха, чтобы обратить к вере свой народ. Первый присланный монах был слишком суров для того, чтобы иметь успех, но заменивший его святитель Айдан достиг большего. Освальд предоставил ему остров Линдисфарн для создания там монашеского миссионерского центра. Труды святителя Айдана увенчались большим успехом, и долгое время после его смерти Линдисфарн продолжал растить множество святых аскетов, епископов и миссионеров.

Для того, чтобы переместить развитие событий дальше на юг, Гонорий Кентерберийский послал бургундского епископа по имени Феликс (†647) в восточную Англию. Поводом для этого было возвращение из ссылки христианского короля Сигебарта. Феликс остановил свой взор на Данвиче и основал там школу, соответствующую галльскому образцу. Он, очевидно, не находил влияния римской традиции среди кельтских монахов и поэтому позволил ирландскому аббату преподобному Ферси (†650) и его братии основать монастырь в Бург Касле, предложенном им еще королем Сигебуртом.

Другой миссионер с континента, святитель Бирин, возможно родившийся в Ломбардии, также помогал в евангелизации Британии. Будучи послан папой Гонорием I, он решил охватить внутреннюю часть острова, однако по пути изменил решение и остался у западных саксов. Поначалу он был странствующим проповедником, без епископской кафедры. Однако вскоре в 635 г. король Кинегилс выразил свое желание поучаться вере. Бирин должным образом крестил короля и его семью и получил для учреждения кафедры город Дорчестер. Среди многочисленных церквей, которые он основал в королевстве, церкви в Винчестере суждено было стать наиболее важной и со временем занять центральное место в епархии. В то время как ирландец Ферси удачно обосновался в епархии Феликса, другой ирландец — ученый Маэлдуб учредил школу в Малмсбери, среди западных саксов.

Монастырь на острове Линдисфарн

Мы уже упоминали о Линдисфарнском монастыре при святителе Айдане. До тех пор, пока его не разграбили викинги в 793 г., он дал много святых и подвизающихся иноков. Под его патронатом во всем большом нортумбрийском королевстве и вне его было учреждено много новых храмов, мужских и женских монастырей. Вся северная Англия смотрела на Линдисфарн как на центр церковной жизни. Так продолжалось вплоть до прихода архиепископа Феодора, о котором мы поговорим далее.

Святитель Финан, второй аббат и епископ Линдисфарна, расширил церковь до южной части реки Хамбер. Основной прорыв произошел, когда Финан крестил Пеаду, управлявшего средней Англией вместе со своим отцом-язычником Пендой. Будучи язычником, Пенда позволил своему сыну привезти в королевство четырех священников. Так началась миссия в центральной Англии. Вскоре после смерти Пенды Финан рукоположил одного из этих священников, ирландца по имени Диама, во епископа для огромной епархии, включающей Мерсию, среднюю Англию и Линдси. Происхождение трех последующих епископов этой епархии (вплоть до собора в Уитби в 663 г.) показывает, как осуществлялся замысел Айдана о туземной миссии: первый был ирландец и по рождению и по подготовке, второй — англичанин, но готовился в Ирландии, и последний — англичанин неизвестного происхождения.

Другой из четырех священников, начавших в средней Англии, англичанин по имени Кедд (†664), убедивший эссекского короля Сигеберта принять крещение, был послан в Эссекс королем Осуи. Кедд был одним из английских детей, наученных Айданом и Финаном в Линдисфарне, и имел ясное намерение основать туземную миссию у англичан. Его усилия были столь плодотворны, что Финан и два других ирландских епископа рукоположили его епископом восточных саксов. Подобно многим кельтским епископам-миссионерам, святитель Кедд трудился, не имея определенной епархии и перемежая проповеднические поездки с периодами пребывания в основанных им монастырях. До наших дней сохранилась церковь, которую он основал в Эссексе, в Брэдуэлле-он-си, неподалеку от современного православного монастыря, основанного архимандритом Софронием⁵². И хотя сейчас она одиноко стоит у берега, но в то время здесь был римский форт Итанкастир.

Позднее Кедд часто возвращался на родину в Нортумбрию и однажды получил для монастыря землю в Ластингэмме, на Йоркширском Болоте. Оставаясь до конца дней епископом восточных саксов, он скончался в Ластингэме от чумы. Сегодня его мощи находятся там в крипте церкви святой Марии.

Вместе со своими тремя братьями, Чадом, Кинебиллом и Каэлином, Кедд получил образование в Линдисфарне. Подобно ему, они все стали священниками, а Чад — даже епископом. Святой Феодор, греческий архиепископ в Кентербери, рукоположил его епископом Мерсии. За три года своего епископата Чад заложил прочные основы епархии Личфилда. Он основал монастырь в Барроу (Линкольншир) и новый кафедральный собор рядом с Личфилдом.

Святитель Чад пользовался большой любовью за свое смирение и аскетизм. Феодор был поражен смиренным ответом Чада, когда сообщил ему, что его рукоположение было неправильным, и, чтобы не смещать его, нужно “исполнить обряд”. “Если ты знаешь, что мое рукоположение в епископы было неправильным, — ответил Чад, — то я охотно уступлю кафедру, ибо никогда не считал себя достойным ее, а принял эту должность исключительно по послушанию”⁵³. После смерти Чад был сразу канонизирован, и на его могиле совершались чудеса. Беда доносит до нас, что первая деревянная рака Святителя была подобна дому и имела отверстие, через которое люди могли брать частички праха, и, смешивая его с водой, давать больным людям или животным для исцеления. Сегодня частицы его мощей находятся в римо-католическом кафедральном соборе Бирмингема.

Другой значительной фигурой в Линдисфарне из рассматриваемых нами был святитель Кутберт. В сегодняшней Англии он почитаем среди наиболее известных и любимых британских святых. Его мощи находятся в Даремском кафедральном соборе, вместе с мощами святого Беды и честной главой святого Освальда. Кроме того, именем святителя Кутберта назван маленький современный православный скит в Шропшире, Англия.

Ирландские и английские монахи на континенте

В течение VII–VIII вв. возрастанию Церкви в Англии сопутствовало значительное переселение на континент святых кельтских и английских миссионеров, просветителей и аскетов.

Ирландец святой Колумбан (ок. 543–615, следует отличать его от более старшего святого Колумба) был в авангарде этого великого переселения. И действительно, он считается Апостолом Бургундии и Швейцарии. Вначале он был учеником святого Синелла (последователя святого Финиана), а затем — святого Комгалла Бангорского. Как и Колумба, со временем он вместе с двенадцатью спутниками отправился в добровольное изгнание ради Христа, только в Галлию, а не в Шотландию. Прибыв туда в 590 г., он основал один монастырь в Аннгре, а другой в Люксее. Изгнанный правителями за пророческие обличения их безнравственности, он поднялся по Рейну и основал общину в Брегенце на озере Бодензее. Но противники по-прежнему воинственно преследовали его вместе с учениками. Тогда он переселился в Боббио в Ломбардии (Италия), где основал еще один монастырь, собственными руками помогая его строить. Там он и скончался 23 ноября.

Сохранилось много творений святого Колумбана. Устав Колумбана и его монастырей в Боббио и Люксее были весьма влиятельны в Европе, однако строгость этого устава вскоре привела к тому, что более влиятельным стал устав святого Венедикта Нурсийского (ок. 480–550)⁵⁴.

С VIII в. английские монахи распространяют веру и монашеский образ жизни через Ла-Манш к языческим племенам на территории Германии, Фризии и стран Бенилюкса. Для ирландцев движение на континент было эмиграцией, но для англо-саксонских христиан это было возвращением на землю их предков, желание разделить свои убеждения с собственной “плотью и кровью”. Англичанин Уиллиброрд (658–739) подвизался на территории современной Голландии. Ирландец святой Ферси (†650) сначала десять лет трудился в Восточной Англии, основав монастырь в старом римском форте Бург Касл, а затем продолжил в окрестностях Парижа. Один из его последователей, преподобный Селлан Пероннский, со своими учениками учредил много других обителей от Сены до Мааса. Английский святитель Вонифатий Кредитонский (ок. 675–754) поминается за многие деяния: как монах, ученый (он написал первую в Англии латинскую грамматику), апостол Фризии и Германии, архиепископ Майнца и мученик. Вышеупомянутые святые — только некоторые из множества ирландских и английских монахов-миссионеров, подвизавшихся в Европе.

Перечень мест, где ирландские монахи и учители основали монастыри или поселения, достаточно длинный. В VII–VIII вв. были основаны следующие из них (перечислим их, двигаясь в юго-восточном направлении): Леконне, Вюрцбург, Жюмьеж, Мо, Жуар, Фармутье, Ребэ, Люксей, Ремирмон, Люр, Сент-Урсан, Закинген, Бодензее, Санкт-Галлен, Зальцбург, Нант, Анжер, Тур, Фонтэн, Озер, Без, Мутье, Таранта, Бордо, Нарбон и Боббио на итальянском “каблуке”; остальные появились позднее.

Позднее, в XI в. ирландские обители были основаны даже в Киеве на Украине. Я не знаю, были ли они по существу православные или нет, но происхождение их таково. В 1076 г. Домналл мак Робарайг, аббат Келлса, послал в Регенсбург своего кузена Муредаха (известного также как Мариан Скотт) для того, чтобы тот основал там ирландский монастырь святого Петра. Скоро эта обитель основала другие монастыри не только в довольно близких местах, таких, как Вена и Нюрнберг, но и в Киеве. Киевский монастырь просуществовал до XIII в., когда он был разрушен татаро-монгольским нашествием.

Святители Феодор Тарсийский (†690) и Адриан Кентерберийский (†709/10).

Теперь возвратимся к событиям на островах. В 669 г. в Кентербери прибыли два замечательных человека: старый грек шестидесяти шести лет — монах по имени Феодор из Тарса Киликийского, и его помощник — африканский аббат Адриан. Новый архиепископ Кентерберийский Феодор был прислан папой Виталианом, и, как оказалось, выбор папы был вдохновлен свыше.

Святитель Феодор застал Церковь в кризисе. В 664 г. ужасная чума охватила острова, погубив столько верующих, что, когда он прибыл, в живых осталось лишь несколько епископов. Вражда королевств и кельтско-римские распри также взяли свое. Следовательно, его первой задачей в диоцезе было назначить епископов на вдовствующие кафедры. Поставив Адриана аббатом монастыря святого Августина в Кентербери, он с его помощью основал там школу, которая затем в течение веков служила для подготовки многих будущих епископов и аббатов. В школе изучали латынь, греческий (что являлось редкостью в тех местах), Священное Писание, римское законодательство, поэзию, музыку и астрономию. В истории школы есть знаменитые ученые, такие, как святой Альдхельм, которые здесь обучались.

Феодор создал также новые и несколько меньшие диоцезы и установил ежегодный собор, чтобы упорядочить управление Церковью. Он требовал от всех христиан уплаты десятины в пользу бедных, странствующих и церковных общин. В 673 г. он собрал собор в Хартфорде, ставший первым собором англо-саксонской Церкви. Десять решений этого собора основывались на тех правилах Халкидонского собора, которые Феодор считал особенно подходящими для Англии. В этих правилах устанавливалась система датировки Пасхи, определялись взаимоотношения епископов друг с другом и с монастырями, предусматривался ежегодный общенациональный собор, намечалась потребность в увеличении числа епископов в пропорции к растущему количеству верующих и подробно рассматривались законы о браке.

Феодор был осведомлен и о заморских событиях. Узнав о проблемах в Константинополе, вызванных монофелитской ересью, он в 680 г. созвал собор в Хатфилде, чтобы испытать веру епископов и учителей. Увидев православность всех своих епископов, он написал соборное послание, подтверждающее исповедание британской Церковью веры первых пяти Вселенских Соборов (VI Вселенский Собор, осудивший монофелитство, состоялся вскоре после британского собора, с 680 по 681 г.)⁵⁵.

Феодор был первым архиепископом Кентерберийским, объединившим весь клир и народ Англии на добровольных началах. Его усердие и организаторские способности позволили установить порядок, ставший административной основой для английской Церкви на грядущие столетия. Его мощи обретены нетленными в 1091 г.

Венедикт Бископ (628–689)

Когда Феодор прибыл в Англию, вместе с Адрианом его сопровождал другой монах по имени Венедикт Бископ⁵⁶. По их прибытию в Англию святитель Феодор назначил святого Венедикта настоятелем собора святого Петра в Кентербери.

Однако Венедикт больше известен как основатель влиятельных монастырей в Виермуте (в 674 г.) и собора святого Павла в Джэрроу (в 682 г.), а также как распространитель в Англии церковных искусств, ремесел и книг с континента. Будучи состоятельным дворянином, он использовал свое влияние, поддерживая монастыри средствами с континента. Для строительства Виермутской церкви в романском стиле он пригласил франкских каменщиков, стекольщиков и других мастеров. Досточтимый Беда пишет, что это были первые стекольщики в Британии и они обучили своему мастерству местных жителей. Святой Венедикт внес также вклад в учрежденные им храмы и обители в виде множества “священных книг и мощей святых Апостолов и мучеников”, которые он купил или получил в дар во время своих паломничеств.

Во время пятого посещения Рима (или четвертого отъезда из Англии) он приобрел еще больше книг и мощей, чем в предыдущие посещения. По его просьбе папа Агафон разрешил регенту собора святого Петра поехать в Англию вместе с ним, чтобы тот мог обучить англичан римской певческой традиции. Он привез с собой иконы Богородицы, двенадцати Апостолов, сюжетов из Евангелия и Апокалипсиса, которые поместил в монастырской церкви святого Петра в Виермуте.

Через три года после основания собора в Джэрроу Венедикт отправился в свое шестое и последнее путешествие в Рим, из которого возвратился с еще большим количеством книг, икон, а также привез шелковые облачения для короля, сделанные с исключительным мастерством. Вероятно, они были из Византии, где в то время изготавливались самые лучшие шелка. Например, шелк, называемый “богиня природы” и находящийся в раке святого Кутберта, произведен в Византии приблизительно в конце VIII в.

Это континентальное искусство, ремесло и литература столь высокого качества, естественно, оказывали большое влияние на развитие искусств и наук в Англии. Именно пользуясь библиотеками Виермута, Беда написал свою историю английской Церкви, которой мы столь обязаны за наибольшее количество информации о его времени и о том, что было ранее.

VIII век

Вообще говоря, VII век был для Англии эпохой обращения, а VIII — эпохой консолидации: благодаря учреждениям, заложенным святителем Феодором, в Церкви стало больше порядка и были основаны новые монастыри и образовательные центры. А продолжающаяся миграция кельтских и английских ученых монахов, особенно во второй половине столетия, оказала существенное влияние на Европу.

Нортумбрия явно сделала шаг в этот золотой век как по количеству, так и по качеству своих монастырей и образовательных центров. Из Джэрроу вышел Досточтимый Беда, чьи комментарии на Священное Писание пользовались популярностью на континенте. Святитель Эгберт, один из его учеников, в 735 г. стал первым архиепископом Йорка и основал там школу, которая впоследствии имела лучшую библиотеку в Европе. Образованный и влиятельный Алкуин провел первую половину жизни в Йорке сначала как ученый, а затем как руководитель школы, пока в 782 г. не стал советником по вопросам веры у Карла Великого и главой его придворной школы. В 796 г. Алкуин был назначен в Тур настоятелем монастыря святого Мартина, который он преобразовал в знаменитый учебный центр. Аббатство Ферьер и монастырь святого Лупа в Труа, прежде управлявшиеся Алкуином, перешли к двум другим англичанам — Сигулфу и Фритугислу соответственно. Наследие Алкуина состоит не столько из его собственных оригинальных трудов, сколько из компиляции других учений. Именно они оказали глубокое влияние на эпоху Каролингов, и более всего — передачей учения из Англии в Западную Европу, начавшую оправляться от нашествий варваров.

Для установления политической стабильности, столь необходимой для великого духовного и научного расцвета, много сделал король Нортумбрии Эльдфрит, сын Осуи, правивший в 685–704 гг. В основную военную задачу, которую он решал весьма успешно, входила оборона границ от пиктов. Беда считает, что Эльдфрит “умело восстановил раздробленное владение королевства, хотя и в меньших пределах”⁵⁷.

Однако Эльдфрит значил много больше, чем просто умелый военный правитель, — он был образован и любил Церковь. Беда пишет о нем как о “прекрасно знающем Священное Писание”, и, вообще, как о “широко образованном человеке”⁵⁸. Перед тем, как стать королем, он учился, собирался стать священником. Вероятно, его направили в Мальмсбери в Эссексе, куда он и пришел, чтобы познакомиться со святым Эльдхельмом. Поскольку Мальмсбери основали ирландцы, то ко времени его обучения там было еще ирландское образование. Позднее Эльдфрит провел некоторое время среди ирландских ученых и несомненно побывал в монастыре Иона за год до восхождения на трон. Ирландцы знали его как поэта, писавшего на их языке. Любовь к образованию видна и в том, что, как пишет Беда, заботясь, “чтобы читали меньше языческого”, Эльдфрит заказал копии книги Адамнана о святых местах, а также выменял значительную полосу земли у монастыря в Виермуте, чтобы разместить оборудование по космографии, приобретенное Венедиктом Бископом в Риме. Именно в его правление появилась первая история на английском языке, анонимное Житие святого Кутберта, переписанное в Линдисфарне.

Ирландия

Благодаря деятельной духовной жизни история Ирландской церкви после Колумба не ограничивается пределами Ирландии, и, преодолевая границы, Церковь распространяется не только в Британии, но и далеко в Европе. Можно обобщенно выделить пять этапов православного периода Ирландской церкви: образование Церкви (конец IV века — начало VI века), расцвет монашества и миссионерства монахов, ученых и паломников (VII век), период некоторой стагнации, по крайней мере по сравнению с высокими стандартами предшественников (конец VII века); четвертый период (начало VIII века) — местное реформационное движение калдиев. В IX–X вв. Ирландская церковь подверглась разрушительным последствиям нового вторжения викингов.

По существу, движение калдиев или “Божиих служителей-друзей” было возвращением к изначальному аскетическому идеалу древних монахов. Оно породило также изобилие духовной поэзии, особенно среди отшельников. Известный служебник Стоув — тоже продукт этого движения, дающий нам основные знания о древних литургических традициях. Реформа Калди распространяется до Мюнстера на юге, но центр ее был в Дублине. Ее влияние достигало также западной части Британии. Среди наиболее влиятельных калдиев были святой Мэлруэйн из Таллата и святой Дублиттир из Фингласа⁵⁹.

Нападения викингов особенно сказывались на главных монастырях и храмах, которые часто разграбляли, а монахов и клир уничтожали. Обыкновенно считается, что золотой век ирландского монашества и закончился таким разрушением. Хотя это и так, но золото претворилось скорее в серебро, чем в железо, так как монастыри, миссии и школы продолжали действовать, только с меньшим размахом.

Иконоборчество, охватившее Византию в восьмом и девятом веках (726–780 и 815–843), привело к бегству клира с Востока на Запад, причем некоторые достигли даже Ирландии. В молитве калдия Энгуса есть ясное упоминание их по имени. Приход клириков из Византии должен был повысить интерес ученых монахов Ирландии к изучению греческого языка. Известно, что многие ирландские ученые знали греческий язык, очень редкий для западной Европы того времени.

Англия в IX веке и король Альфред Великий

Если для Английской церкви VIII век — золотой, то следующее столетие совершенно иное, и первым предвестником бедствий стало разграбление Линдисфарна в 793 году норвежскими викингами. В следующем году такая же участь постигла Джэрроу. Нападения, среди которых были два жестоких набега на Шэппи, в 835 и 854 гг., и пребывание викингов в Тэнете, длившееся целую зиму 850 года, продолжались последующие семьдесят лет. В неожиданных атаках они высаживались на берег со своих длинных лодок. Эти лодки, неглубоко сидящие в воде, позволяли захватчикам проникать и вглубь страны, поднимаясь вверх по рекам. Стремительность и жестокость бешеных атак лишали противника сил для сопротивления. Кроме того, в отличие от предыдущих захватчиков, викинги не только грабили, но и сжигали все, что не могли унести. Монастыри и храмы представляли особый интерес, потому что в них часто содержались драгоценные литургические предметы. В этом столетии организованное монашество оказалось на небывало низком уровне.

Вся Британия, возможно, стала бы датской землей с языческими правителями, если бы не один человек, который начал свое правление в возрасте двадцати трех лет. Замечательный король Альфред взошел на трон в Эссексе — единственном английском владении, не захваченном датчанами. Против всех ожиданий он одержал победу над датчанами в битве при Эдингтоне и, таким образом, остановил их вторжение. Датский полководец Гатрум и некоторые его военачальники согласились принять крещение и затем покинули Эссекс. Позднее Альфреду удалось объединить западную Мерсию, Эссекс, Сассекс и Кент в Англо-Саксонские королевства. Остальная часть Англии, включая Нортумбрию, осталась под управлением датского закона и правителей.

Будучи не только законодателем и удачливым военачальником, Альфред стремился также к тому, чтобы восставить свою страну из духовного и образовательного кризиса. Он основал монастырь на острове Этелни в Сомерсете и конвент в Шэфлсбери. Вероятно, Альфред избрал Этелни в благодарность Богу, так как именно с этого места он начал свои сражения с датскими армиями.

Мы знаем по имени семь образованных клириков и монахов из тех, кого Альфред собрал вокруг себя в небольшую группу как для собственного обучения, так и для основания придворной школы. Альфред ясно чувствовал необходимость того, чтобы как можно больше людей из его народа могли читать духовные писания, до сих пор понятные только тем немногим, кто знал латынь. К этому времени он самостоятельно перевел некоторые произведения, включая Пастырское попечение святителя Григория Великого (описание пастырских обязанностей епископа), Церковную историю Беды и Монологи блаженного Августина. Это было немалое достижение, учитывая, что он не читал на собственном английском языке до двенадцатилетнего возраста, а латынь начал изучать только когда ему было около сорока.

Ко времени кончины Альфреда в 899 году его успехи поставили его в один ряд с величайшими европейскими правителями. Благодаря этим трудам Альфреда длительное время считали основоположником английского королевства, его военно-морско­го флота, его литературы, равно как законодателем и покровителем Церкви.

X век и возрождение монашества при святом Дунстане (*909–†988 гг.).

Хотя король Альфред и пытался возродить монашество, но достиг здесь немногого. Возрождение началось с 940 года при святом Дунстане Кентерберийском. В молодости святой Дунстан провел много времени при дворе короля Ательстана, получив бесценный опыт для своей будущей должности главного советника королей. Затем, получив от Альфига, епископа Винчестера, благословение на то, чтобы подать пример строгого монашества, он поселился в 936 году как полуотшельник в Гластонбери, в отдельно построенной келье у стен аббатства. В это же время святитель Альфиг рукоположил его во священника. Став через три года аббатом, Дунстан постепенно установил более строгую киновию и расширил ее пределы. В то время он прославился как искусный художник, вышивальщик и кузнец, оставаясь советником короля Эдмунда и его преемника Идреда (946–955 гг.).

В 955 году, будучи сослан преемником Идреда, он отправился в Голландию, в Гент, и поселился в монастыре святого Петра, который (вместе с родственным ему монастырем святого Баво и другими обителями), начиная с 941 года, святой Герард переустроил под строгие правила жизни. Ясно, что эта ссылка была для Дунстана промыслительной, поскольку опыт пребывания в обители святого Петра оказал ему великую помощь в будущих трудах по переустройству монашеской жизни в Англии.

В 957 году новый король Эдгар Мирный возвратил Дунстана из ссылки и сразу сделал епископом Уорсестера, затем, в 959 году, — также епископом Лондона (отчасти неканонично), и в 960 году его посвятили в архиепископа Кентерберийского.

Вплоть до своей кончины в 988 году Дунстан тесно сотрудничал с королями в реформировании Церкви вообще и монастырей — в частности. Непосредственно он участвовал в реформировании монастырей Гластонбери, Малмсбери, Бат, Этелни, Мачелни и Вестминстера, но его реформы повлияли на всю Англию. Он призывал к уплате церковной десятины, чтобы содействовать привлечению дополнительных приходских священников и обеспечить их содержание, а также для помощи бедным и на ремонт храмов. В качестве придворного советника он повлиял на то, чтобы законы, принятые при Эдгаре, действовали долго и чтобы влияние их было плодотворно. Дунстан пересмотрел чин коронации, и многие из его дополнений к этому чину сохранились до наших дней. Будучи сам искусным во многих ремеслах, он поощрял их развитие в своих монастырях, предписывая и приходским священникам изучать какое-либо ремесло.

Однако наиболее важное деяние среди его реформ — это монастырский устав. В 970 году собор монашествующих со всей страны составил этот устав, называемый Монашеское соглашение иноков и инокинь английского народа. Согласно этому уставу, распорядок обычного дня был следующим. Монахи поднимались в 2.00 утра и пребывали в храме до 7.00. Затем было полчаса духовного чтения, Третий час и Литургия, после чего читался Синаксарь дня. Два часа работы сменялись второй Литургией в шестом часу и далее следовал Девятый час. Когда он заканчивался, около двух часов пополудни, следовала трапеза, единственная в течение дня. Потом работали примерно до пяти, служили Вечерню, немного пили что-нибудь в трапезной, слушали назидательное чтение, служили Повечерие, и затем, несколько позднее шести вечера, монахи отправлялись на отдых в общую спальню.

Наследие реформ было значительным, и английское монашество сохранило свою силу на протяжении правления викингов и вплоть до завоевания норманнами. Несмотря на нападения викингов, новые монастыри основывались и после смерти Дунстана. Это, например, Эйншам в Оксфордшире, основанный Ительмером. Но, начиная с 980 года, викинги возобновили набеги и ограбления.

XI век

В 1011 году сам Кентербери был осажден и взят “путем обмана”. “В этом несчастном городе, откуда впервые к нам пришло христианство, можно видеть страдание, в котором блаженство, радость перед лицом Божиим и свет” — повествует нам англо-саксонская летопись. В 1016 году датский король Кнут нанес поражение королю Эдмунду Железнобокому и до 1035 года правил как самой Данией, так и всей Англией — датчанами и англичанами. Будучи инородным правителем в возрасте всего 23 лет, Кнут тем не менее восстановил доверие народа к родной стране и королю. Он обещать быть верным английскому закону и даже следовать христианским путем. Он раздавал земли и одаривал церкви и монастыри, паломничал в Рим и установил кодекс гражданского и церковного закона. Свойственное ему чувство смирения доносит нам предание о том, как он сел на берегу и скомандовал волнам остановиться, чтобы показать своим льстивым дворянам, что, поскольку волны не повиновались, даже король должен осознавать, что есть пределы его власти.

Нормандское вторжение и завоевание было таково. Благодаря своей победе в знаменитом сражении при Гастингсе, нормандский герцог Вильгельм стал правителем Англии. Для Британской церкви его правление имело как хорошие, так и плохие последствия. С одной стороны, он вел дело так, чтобы иметь большую власть над Церковью. С помощью своего итальянского друга юриста Ланфранка, архиепископа Кентерберийского, Вильгельм добился того, что без одобрения короля не были действительны никакие папские указы и отлучения королевских чиновников. И вообще, Английская церковь не признавала распоряжений папы без королевского на то согласия. Король назначал также епископов и аббатов и управлял ими, включая их в свою феодальную чиновничью систему. Но власть, которой хотел Вильгельм, была не только организационной, — в 1070 году, как сообщает нам англо-саксонская летопись, “король позволил, чтобы были разграблены все монастыри Англии”. Описывая обилие сокровищ, вывезенных из английских храмов, Вильгельм Пиктавийский в XII веке писал, что при виде их “греческий или арабский гость были бы восхищены”.

Вильгельм желал управлять Церковью в собственных политических интересах, но не отстаивал их, если видел свою моральную слабость. Он поощрял реформы Клюнийских монастырей и проведение общих соборов, заменяя иностранцами тех англо-саксонских епископов и аббатов, которых считал слишком мягкими, щедро одарял храмы и монастыри и навязывал целибат для клириков, вместе с континентальной Церковью полагая это правильным.

Кроме важных перемен, совершенных в свое время Вильгельмом, огромное влияние на Британскую церковь на долгий период оказало завоевание: Церковь оказалась оторвана от собственного православного прошлого и разлучена с православным Востоком, оказавшись вовлеченной в растущую апостасию Западной Европы.

Английские переселенцы в Византии

С православной точки зрения ни одна из двух альтернатив — быть под властью короля или быть под властью папы, — открытых Английской церкви после нормандского нашествия, не была приемлемой. И политические реформы Вильгельма, естественно, вызывали недовольство. Эмиграция была до некоторой степени неизбежной. Например, Гита, дочь Гарольда II, свергнутого в 1066 году короля Англии, бежала в Данию, а оттуда в Киев. В апреле 1074 года в Чернигове она вышла замуж за будущего великого киевского князя, Владимира Мономаха. Этот князь, наполовину грек, был внуком святой Анны Новгородской, которая была крещена монахом и миссионером из Гластонбери, святым Сигридом Шведским⁶⁰.

Но для Православия наиболее интересной и, несомненно, значительной по размерам была эмиграция в Константинополь. Самая большая группа эмигрантов отправилась туда в 1075 году⁶¹. Флот из 350 судов (или, по другому источнику, 235) покинул Англию, чтобы направиться в Миклгарт, Великий Город. По осторожным оценкам общее количество эмигрантов было около 10000. Среди них были три графа и восемь высокопоставленных дворян. По прибытии, согласно письменным свидетельствам, они увидели, что Константинополь осажден турками. Им удалось ослабить осаду, и в качестве благодарности император Алексей предложил иммигрантам места в городе, а для мужчин — службу в армии. В отчетах сказано, что 4300 человек решили поселиться в Константинополе. Спустя некоторое время они послали в Венгрию священников для рукоположения в епископов. Причиной тому было то, что англичане хотели продолжать пользоваться своим латинским обрядом, а не греческим, а Венгрия, будучи в то время в хороших отношениях с Константинополем, использовала латинский обряд. Англичане, ставшие солдатами в Византийской армии, показали себя так хорошо, что были причислены ко двору императора и стали частью императорской варяжской гвардии.

По крайней мере до 1361 года в Константинополе был храм Пресвятой Богородицы Варяжской, вероятно, основанный англичанином. Из более определенного источника нам известно, что vir sanctus⁶², святой по имени Колман основал в Константинополе базилику и посвятил ее святому Николаю и святителю Августину Кентерберийскому (Святитель обучал Колмана в Кентербери), и у него были написанные для храма иконы этих святых покровителей⁶³. По-видимому, Колман был женат на знатной и богатой гречанке. До нас дошло, что “икона святого Августина и базилика во имя его для английских изгнанников были утешением от их матери, родной страны; здесь они часто молились и здесь, изгнанники и сироты, они получали радость, обращаясь к своему кроткому Покровителю”⁶⁴.

Англичане, не пожелавшие жить в Константинополе, получили от императора разрешение заново колонизовать земли, давно принадлежавшие империи. После этого флот шесть дней шел дальше на север и на восток. У границы страны скифов они вытеснили обитателей местности, называемой Домапия, переименовали ее в Новую Англию и переселились в некогда византийские города. Более того, они переименовали их английскими названиями, включая Йорк и Лондон. Сейчас нет согласного мнения ученых о том, где была эта Новая Англия, но есть доказательства, что это был район Азовского моря. На сирийской карте XII века Азовское море названо Варяжским. Византийцы изначально называли варягами скандинавов, частью составлявших элитные эскадроны императорской гвардии. Как мы уже видели выше, в гвардии служило много англичан. В XII веке варяг практически означало ‘англичанин’. На картах XIV–XVI вв. один город в этом регионе имеет разные названия: Лондия, Лондин и Лондина. Другой город называется Сусако, что, возможно, означает Саксон⁶⁵.

Существует множество других свидетельств об англичанах в Византии. Известно, что английские солдаты понесли тяжелые потери, сражаясь за византийцев против норманнов при Дирраке (Дураццо) в 1081 году. Император Алексей пожаловал англичанам землю на берегу Никомидийского залива, чтобы они построили там укрепленный порт. Между 1101 и 1116 годами некий линкольнширец по имени Ульфрик возвратился в Англию из Константинополя, чтобы вербовать солдат в византийскую армию. Английские солдаты сражались также при обороне города от крестоносцев в 1204 году; современный французский писатель Робер Клер пишет, что у этих англичан были свои священники. Из бытовых свидетельств мы знаем, что в середине XIV века на рождественском пиру у императора потомки английских переселенцев пожелали приветствовать его на их собственном наречии. Что стало с этими англо-саксонскими поселениями после захвата Константинополя в 1453 году турками — неизвестно. По-видимому, те поселения, которые оказались под властью турок, объединились с греческими, а новоанглийская колония на северном побережье Черного моря слилась с русским народонаселением.

Православные святые Британии и Ирландии, изображенные на иконе⁶⁶

Аван (Afan), Августин Кентербериийский (Augustine, †604), Адомнан (Adomnаn), Адриан (Adrian, VI в.), Адриан Кентерберийский (Adrian of Canterbury, †709/710), Айдан (Aidan, †651), Албаний (Alba­nus, III в.), Альдгельм (Aldhelm, † ок. 700), Альфеге (Alphege, †1012), Асаф (Asaph, VII в.), Аустель (Austel), Беда Досточтимый (Beda Venerabilis, *673–†735), Беуно (Beuno, VI в.), Бирин (Birinus), Бранвал-

Православные святые Британии и Ирландии

ладер (Branwallader, VI в.), Брендан Мореплаватель (аб. Клонфертский; Brendan, *ок. 522–†575), Бригита Килдарская (Brigit, †525), Венедикт/Бенедикт Нурсийский (Benedict of Nursia, *ок. 480–†ок. 550), Вонифатий/Бонифаций (Boniface of Crediton, *ок. 675–†754), Гильда (*ок. 500–†ок. 570), Давид Уэльский (David, VI в.), Дениол (Deniol, †ок. 584), Дублитир (Dublitir), Дунстан (Dun­stan, *ок. 909–†988), Иллтуд (†нач. VI в.), Кадок (Cadoc), Кедд (Cedd, VII в.), Келлан (Cellan of Peronne, VII в.), Кей (Kew), Киаран (Cнarаn of Clonmacnois, VI в.), Колман (Colman, VII в.), Колум мак Кримтайн (Colum mac Crimthain of Terryglass, VI в.), Колумбан (Columbanus, *ок. 543–†615), Колумкилле (Columcille, *ок. 521–†597), Комгалл (Com­gall of Bangor, VII в.), Кутберт (Cutbert, *ок. 634–†687), Лаврентий (Lau­rence, †619), Маелруайн (Maelruain), Меллит (Mellitus, VII в.), Мохолд (Maughold, †498), Ниниан (Ninian, сер. V в.), Пат­рик/Патрикий Ирландский (Patric/Pat­ri­cius, *ок. 390–†461), Паулин (Paulinus, VII в.), Самсон (Samson), Трил­­­ло (Trillo, V в.), Фин(н)иан (Fin(n)ian of Clo­nard, *ок. 512–†ок. 545), Ферси (Fursey, VII в.), Феодор Тарсийский (Theodore of Tarse, †690), Эгберт (Egbert, VIII в.), Юст (Justus, VII в.).

Саксонская церковь — древнейшая деревянная церковь в мире. Эссекс, ок. 800 г.

От редакции

В этом выпуске“Патерика” мы публикуем материалы о канонизации святых Русской Православной Церкви, принятые на Юбилейном Освященном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви, состоявшемся в Москве 13–16 августа 2000 года.Иконографи­ческая справка составлена по подготовленному Православным Свято-Тихоновским Богословским институтом изданию “Икона Собора но­вых мучеников и исповедников Российских за Христа пострадавших явленных и неявленных, прославленных на Юбилейном Архиерейском Соборе”.

В примечаниях даются ссылки на публикации в нашем журнале.

Общее руководство подготовкой материалов осуществляет архиман­дрит Макарий (Веретенников).

Деяние Юбилейного Освященного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви о соборном прославлении новомучеников и исповедников Российских xx века^*

Москва, Храм Христа Спасителя, 13–16 августа 2000 года

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

На исходе второго христианского тысячелетия, когда мир празднует Юбилей Боговоплощения, Русская Православная Церковь приносит Христу плод своих голгофских страданий — великий сонм святых му­чеников и исповедников Российских ХХ века.

Тысячу лет назад Древняя Русь приняла учение Христово. С тех пор Русская Православная Церковь просияла подвигами святителей, преподобных и праведных. Эпохой мучеников и исповедников для России явился XX век.

Главой сонма Российских мучеников и исповедников за веру Христову явился святой Патриарх Тихон, который, характеризуя эту эпоху, писал: «Тяжкое время переживает ныне Святая Православная Церковь Христова в Русской земле: гонение воздвигли на истину Христову явные и тайные враги сей истины и стремятся к тому, чтобы погубить дело Христово <…> Зовем всех вас, верующих и верных чад Церкви: станьте на защиту оскорбляемой и угнетаемой ныне Святой Матери нашей <…> А если нужно будет и пострадать за дело Христово, зовем вас, возлюбленные чада Церкви, зовем вас на эти страдания вместе с собою словами святого апостола: “Кто ны разлучит от любве Божия: скорбь ли, или теснота, или гонение, или глад, или нагота, или беда, или меч” (Рим 8:35)».

Многие из тех, кто пострадал за веру в ХХ веке, ревнуя о благочестии, желали жить в то время, когда верность Христу запечатлевалась мученической кровью. “В детстве и отрочестве, — писал из камеры смертников священномученик Вениамин, митрополит Петроградский, — я зачитывался житиями святых и восхищался их героизмом, их святым воодушевлением, жалел всей душой, что времена не те и не придется переживать, что они переживали. Времена переменились, открывается возможность терпеть ради Христа от своих и от чужих. Трудно, тяжело страдать, но по мере наших страданий избыточествует и утешение от Бога”. “В наши смутные дни явил Господь ряд новых страдальцев… — писал святой Патриарх исповедник Тихон, — если пошлет нам Господь испытание гонений, уз, мучений и даже смерти, будем терпеливо переносить все, веря, что не без воли Божией совершится это с нами и не останется бесплодным подвиг наш, подобно тому, как страдания мучеников христианских покорили мир учению Христову”.

Сбылись чаяния исповедника веры святого Патриарха Тихона — на крови мучеников ныне возрождается Русская Православная Церковь. Святая Церковь, от начала возлагающая упование на молитвенное предстательство пред Престолом Господа Славы Его святых угодников, соборным разумом свидетельствует о явлении в ее недрах великого сонма новомучеников и исповедников Российских, в XX веке пострадавших.

Боголюбивая Полнота Русской Православной Церкви благоговейно хранит святую память о жизни, подвигах исповедничества святой веры и мученической кончине иерархов, священнослужителей, монашествующих и мирян, вместе с Царской Семьей засвидетельствовавших во время гонений свою веру, надежду и любовь ко Христу и Его Святой Церкви даже до смерти и оставивших о себе грядущим поколениям христиан свидетельство о том, что “живем ли — для Господа живем; умираем ли — для Господа умираем” (Рим 14:8). Они были служителями животворящего Духа, явившими духовную силу Церкви в испытаниях недавнего прошлого, и мы не можем предать забвению их подвиг веры, ибо они во всем явили “себя, как служители Божии, в великом терпении, в бедствиях, в нуждах, в тесных обстоятельствах, под ударами, в темницах, в изгнаниях, в трудах, в бдениях, в постах, в чистоте, в благоразумии, в великодушии, в благости, в Духе Святом, в нелицемерной любви, в слове истины, в силе Божией, с оружием правды в правой и левой руке, в чести и бесчестии, при порицаниях и похвалах” (2 Кор 6:4–8).

Терпя великие скорби, они сохранили в сердце мир Христов, стали светильниками веры для соприкасавшихся с ними людей. Будучи столь стесняемы внешними обстоятельствами, все встречавшиеся испытания они переживали с твердостью и смирением, как это подобает каждому подвижнику и делателю на ниве Христовой, храня в сердце завет святого апостола Петра: “Возлюбленные! огненного искушения, для испытания вам посылаемого, не чуждайтесь, как приключения для вас странного, но как вы участвуете в Христовых страданиях, радуйтесь, да и в явление славы Его возрадуетесь и восторжествуете. Если злословят вас за имя Христово, то вы блаженны, ибо Дух Славы, Дух Божий почивает на вас” (1 Пет 4:12–14).

Прославляя подвиг новомучеников, Русская Православная Церковь уповает на их предстательство и молится, да пробавит Господь милость Свою на нас и даст всем нашим соотечественникам время на покаяние, зажжет в их сердцах огонь веры, ревность о возрождении Руси Святой, нашего земного Отечества.

Рассмотрев церковное Предание и мученические акты о подвигах новомучеников и исповедников Российских ХХ века, которым было “дано ради Христа не только веровать в Него, но и страдать за Него” (Флп 1:29), Освященный Архиерейский Собор

единомысленно ОПРЕДЕЛЯЕТ:

1. Прославить для общецерковного почитания в лике святых Собор новомучеников и исповедников Российских ХХ века, поименно известных и доныне миру не явленных, но ведомых Богу.

2. Включить в Собор новомучеников и исповедников Российских имена пострадавших за веру, свидетельства о которых поступили:

от Алма-Атинской епархии:

митрополита Алма-Атинского Николая (Могилевского; 1877–1955)

митрополита Горьковского Евгения (Зернова; 1877–1937)

архиепископа Воронежского Захарию (Лобова; 1865–1937)

архиепископа Семипалатинского Александра (Щукина; 1891–1937)

епископа Липецкого Уара (Шмарина; 1880–1938)

епископа Петропавловского Мефодия (Красноперова; 1868–1921)

епископа Стародубского Дамаскина (Цедрика; 1877–1937)

архимандрита Вениамина (Зыкова; 1870–1937)

архимандрита Григория (Ребезы; 1872–1937)

архимандрита Маврикия (Полетаева; 1880–1937)

архимандрита Феогена (Козырева; 1862–1939)

протоиерея Александра Сереброва (1868–1937)

протоиерея Александра Скальского (1867–1933)

протоиерея Владимира Джуринского (1885–1920)

протоиерея Владимира Цидринского (†1920)

протоиерея Димитрия Рождественского (1868–1921)

протоиерея Евфимия Горячева (1884–1937)

протоиерея Иоанна Гранитова (1875–1920)

протоиерея Иоанна Малиновского (1881–1937)

протоиерея Иоанна Родионова (1881–1937)

протоиерея Константина Михайловского (1874–1937)

протоиерея Николая Романовского (1869–1937)

протоиерея Николая Сущевского (†1923)

протоиерея Павла Добромыслова (1877–1940)

протоиерея Стефана Пономарева (1878–1933)

протоиерея Феоктиста Смельницкого (1863–1937)

протоиерея Феофана Соколова (1875–1920)

протоиерея Филиппа Григорьева (1870–1933)

протоиерея Филиппа Шацкого (†1918)

игумена Евгения (Выжвы; 1883–1937)

игумена Николая (Ащепьева; 1878–1937)

священника Александра Аксенова (1886–1937)

священника Александра Мишутина (1885–1937)

священника Александра Орлова (1875–1937)

священника Александра Юзефовича (†1921)

священника Алексия Ильинского (1870–1931)

священника Андрея Дальникова (†1920)

священника Василия Зеленского (1881–1937)

священника Василия Калмыкова (†1918)

священника Василия Красивского (1861–1919)

священника Василия Краснова (1886–1937)

священника Василия Сокольского (1878–1937)

священника Виктора Басова (1892–1937)

священника Виктора Элланского (1875–1937)

священника Виссариона Селинина (†1918)

священника Владимира Дмитриевского (†1918)

священника Владимира Моринского (1882–1937)

священника Владимира Панькина (†1920)

священника Владимира Садовского (†1921)

священника Георгия Степанюка (1880–1918)

священника Димитрия Власенкова (1880–1942)

священника Евстафия Малаховского (†1918)

священника Евфимия Круговых (†1924) и с ним 4-х мучеников

священника Зиновия Сутормина (†1920)

священника Зосимы Пепенина (1888–1937)

священника Игнатия Теслина (1873–1937)

священника Измаила Базилевского (1881–1941)

священника Илариона Соловьева (1868–1937)

священника Илии Березовского (1890–1938)

священника Иоанна Ансерова (1867–1940)

священника Иоанна Ганчева (1876–1937)

священника Иоанна Глазкова (1884–1937)

священника Иоанна Заседателева (1867–1942)

священника Иоанна Земляного (1867–1937)

священника Иоанна Мельниченко (1889–1937)

священника Иоанна Пирамидина (1877–1937)

священника Иоанна Речкина (1872–1937)

священника Иоанна Рыбина (1877–1937)

священника Иоанна Смоличева (1889–1937)

священника Иоанна Флоровского (1877–1937)

священника Иосифа Архарова (1874–1937)

священника Леонида Лебедева (†1921)

священника Леонида Никольского (1876–1937)

священника Леонтия Клименко (1887–1920) и с ним 5-и мучеников

священника Николая Амасийского (1889–1938)

священника Николая Беневольского (1877–1941)

священника Николая Ковалева (1884–1937)

священника Николая Фигурова (1886–1937)

священника Павла Гайдая (1896–1937)

священника Парфения Красивского (1859–1919)

священника Петра Кондарова (1870–1937)

священника Петра Кравца (1885–1937)

священника Петра Новосельского (1883–1937)

священника Петра Покровского (1872–1937)

священника Романа Марченко (†1929)

священника Симеона Афонькина (1870–1937)

священника Симеона Кривошеева (1878–1937)

священника Стефана Костогрыза (1887–1937)

священника Стефана Крейдича (1874–1937)

священника Стефана Ярошевича (1883–1937)

священника Феодота Шатохина (1888–1937)

иеромонаха Мелетия (†1918)

иеромонаха Пахомия (Ионова; 1883–1937)

протодиакона Матфея Казарина (1886–1942)

протодиакона Никиты Алмазова (1874–1937)

диакона Григория Долинина (1875–1937)

диакона Константина Зверева (1881–1920)

диакона Михаила Исаева (1875–1937)

диакона Петра Сорокина (1885–1953)

диакона Стефана Пономарева (1880–1933)

монахини Агафии (Крапивниковой; 1890–1937)

монахини Евдокии (Андриановой; 1886–1942)

монахини Ксении (Черлиной-Браиловской; 1881–1937)

монахини Маргариты (Закачуриной; 1883–1937)

монахини Марии (Портновой; 1888–1937)

монахини Пелагии (Жидко; 1897–1944)

монахини Тамары (Проворкиной; 1879–1937)

монахини Февронии (Ишиной; †1937)

Агриппины Киселевой (1903–1942)

Акилины Дубовской (1892–1942)

Александра Лебедева (1874–1937)

Александры Смоляковой (1880–1942)

Анатолия Рождественского (1891–1921)

Анны Боровской (1907–1942)

Анны Водолановой(1890–1942)

Анны Поповой(1898–1942)

Валентина Корниенко (1873–1937)

Варвары Деревягиной (1912–1942)

Василия Кондратьева (1887–1937)

Владимира Правдолюбова (1888–1937)

Георгия Юренева (1887–1937)

Димитрия Морозова (1875–1937)

Домны Васильковой (1887–1942)

Евдокии Гусевой (1912–1942)

Евдокии Назиной (1902–1942)

Евфросинии Денисовой (1906–1942)

Евфросинии Джуринской (1888–1920)

Иоанна Мелькова (1884–1920)

Иосифа Беспалова (†1921) и с ним 37-ми мучеников

Ирины Гуменюк (1885–1942)

Исидора Решеткина (†1921)

Иустины Меланич (1887–1942)

Ксении Радунь (1875–1942)

Леонида Салькова (1886–1938)

Марии Дмитриевской (1879–1937)

Марии Стефани (1878–1937)

Марфы Дударенко (1885–1942)

Матроны Наволокиной (1894–1942)

Наталии Васильевой (1899–1942)

Наталии Карих (1885–1942)

Наталии Копытиной (1885–1942)

Наталии Силуяновой(1905–1942)

Наталии Сундуковой(1887–1942)

Павла Бочарова (1882–1937)

Петра Антонова (1872–1938)

Петра Бордана (1895–1937)

Татьяны Кушнир (1889–1942)

от Барнаульской епархии:

архиепископа Барнаульского Иакова (Маскаева; 1878–1937)

священника Петра Гаврилова (1870–1937)

священника Иоанна Можирина (1870–1937)

монаха Феодора (Никитина; 1873–1937)

Иоанна Протопопова (1902–1937)

от Белгородской епархии:

епископа Белгородского Антония (Панкеева; 1892–1938)

священника Александра Ерошова (1884–1938)

священника Александра Саульского (1876–1938)

священника Василия Иванова (1876–1938)

священника Виктора Каракулина (1887–1937)

священника Ипполита Красновского (1883–1938)

священника Максима Богданова (1883–1938)

священника Матфея Вознесенского (†1919)

священника Митрофана Вильгельмского (1883–1938)

священника Михаила Дейнеки (1894–1938)

священника Николая Кулакова (1876–1938)

священника Николая Садовского (1894–1938)

священника Павла Брянцева (1889–1938)

священника Павла Попова (1890–1938)

Григория Богоявленского (1883–1938)

Михаила Вознесенского (1900–1938)

от Владимирской епархии:

епископа Ковровского Афанасия (Сахарова; 1887–1962)

протоиерея Петра Чельцова (1888–1972)

от Вологодской епархии:

архиепископа Великоустюжского Алексия (Бельковского; 1842–1937)

епископа Вельского Николая (Караулова; 1871–1932)

епископа Кирилловского Варсонофия (Лебедева; 1871–1918)

игумении Серафимы (Сулимовой; 1858–1918)

протоиерея Константина Богословского (1871–1937)

протоиерея Сергия Рохлецова (1876–1938)

священника Иоанна Иванова (1864–1918)

священника Прокопия Попова (†1918)

монаха Никифора (Югова; †1918)

Филиппа Марышева (1864–1918)

Анатолия Барашкова (1870–1918)

Михаила Трубникова (1855–1918)

Николая Бурлакова (1889–1918)

Нины Кузнецовой (1887–1938)

от Воронежской епархии:

архиепископа Воронежского Петра (Зверева; 1878–1929)

архиепископа Воронежского Тихона (Никанорова; 1855–1919)

архимандрита Игнатия (Бирюкова; 1865–1932)

архимандрита Иннокентия (Беда; 1881–1928)

архимандрита Тихона (Кречкова; 1862–1930)

протоиерея Александра Архангельского (1874–1930)

священника Георгия Никитина (†1930)

священника Иоанна Стеблин-Каменского (1887–1930)

священника Сергия Гортинского (1889–1930)

священника Феодора Яковлева (1897–1930)

иеромонаха Георгия (Пожарова; †1930)

иеромонаха Космы (Вязникова; †1930)

Ефима Гребенщикова (†1930)

Петра Вязникова (†1930)

от Вятской епархии:

епископа Глазовского Виктора (Островидова; 1875–1934)

от Ивановской епархии:

архиепископа Калужского Августина (Беляева; 1886–1937)

епископа Кинешемского Василия (Преображенского; 1876–1945)

архимандрита Иоанникия (Дмитриева; 1873–1937)

архимандрита Леонтия (Стасевича; 1884–1972)

протоиерея Иоанна Доброхотова (1870–1938)

протоиерея Иоанна Сперанского (1864–1937)

протоиерея Николая Бухарина (1871–1938)

протоиерея Павла Светозарова (1866–1922)

протоиерея Феодора Лебедева (1875–1937)

священника Григория Аверина (1889–1937)

священника Евфимия Тихонравова (1881–1938)

священника Иакова Зяблицкого (1878–1938)

священника Иоанна Румянцева (1889–?)

священника Иоанна Коржавина (1866–1938)

священника Иоанна Рождественского (1872–1922)

священника Иоанна Розанова (1873–1938)

священника Иоанна Успенского (1870–1938)

священника Константина Разумова (1869–?)

священника Леонида Виноградова (1897–1941)

священника Петра Зяблицкого (1873–1938)

священника Стефана Преображенского (1860–1938)

иеромонаха Нифонта (Выблова; 1882–1931)

игумении Арсении (Добронравовой; 1879–1939)

диакона Бориса Семенова (1900–?)

Елисаветы Румянцевой

Максима Румянцева (†1928)

Михаила Арефьева (1865–1937)

Николая Малкова (†1922)

Николая Смирнова (1886–?)

Ольги Масленниковой (1874–1941)

Петра Языкова (1881–1922)

Авксентия Калашникова (†1922)

Александра Медема (1870–1931)

Алексия Ворошина (†1937)

Алексия Горбачева (1892–1937)

Анастасии (†1922)

Анны Остроглазовой(1900–?)

Анны Серовой

Аполлона Бабичева (1874–1937)

Сергия Мефодиева (†1922)

Феоктисты Ченцовой (1880–1942)

от Казанской епархии:

митрополита Казанского Кирилла (Смирнова; 1863–1937)

священника Димитрия Шишокина (1880–1918) священника Филарета Великанова (1873–1918)

от Красноярской епархии:

епископа Енисейского Амфилохия (Скворцова; 1885–1937)

протоиерея Николая Казанского (1874–1942)

священника Александра Поливанова (†1919)

священника Амоса Иванова (†1919)

священника Владимира Фокина (†1919)

священника Димитрия Неровецкого (†1919)

священника Иоанна Пригоровского (1878–1918)

священника Михаила Вологодского (†1920)

священника Михаила Каргополова (†1919)

священника Николая Силина (†1919)

священника Порфирия Фелонина (†1919)

священника Стефана Семенченко (†1919)

священника Трофима Кузнецова (†1919)

от Крымской епархии:

епископа Уманского Макария (Кармазина; 1875–1937)

протоиерея Андрея Косовского (1878–1920)

протоиерея Виктора Киранова (1881–1942)

протоиерея Димитрия Игнатенко (1872–1935)

протоиерея Михаила Богословского (1883–1940)

священника Александра Ильенкова (1896–1942)

священника Матфея Александрова (1872–1921)

Стефана Наливайко (1898–1945)

Димитрия Спиридонова (1877–1938)

от Курской епархии:

архиепископа Курского Дамиана (Воскресенского; 1873–1937)

епископа Рыльского Иоанна (Пашина; 1881–1938)

от Московской епархии:

архиепископа Владимирского Николая (Добронравова; 1861–1937)

архиепископа Можайского Димитрия (Добросердова; 1864–1937)

архиепископа Угличского Серафима (Самойловича; 1881–1937)

епископа Велижского Ионы (Лазарева; 1869–1937)

епископа Дмитровского Серафима (Звездинского; 1883–1937)

епископа Орехово-Зуевского Никиты (Делекторского; 1876–1937)

епископа Селенгинского Ефрема (Кузнецова; 1876–1918)

архимандрита Амвросия (Астахова; 1860–1937)

архимандрита Гавриила (Игошкина; 1888–1959)

архимандрита Мины (Шелаева; 1882–1937)

протоиерея Александра Агафонникова (1881–1937)

протоиерея Александра Андреева (1901–1937)

протоиерея Александра Заозерского (1879–1922)

протоиерея Александра Парусникова (1891–1937)

протоиерея Александра Сахарова (1875–1937)

протоиерея Александра Соколова (1881–1938)

протоиерея Алексия Воробьева (1888–1937)

протоиерея Алексия Никатова (1875–1937)

протоиерея Бориса Ивановского (1897–1937)

протоиерея Василия Смирнова (1870–1938)

протоиерея Василия Соколова (1868–1922)

протоиерея Василия Соколова (1872–1937)

протоиерея Василия Ягодина (1870–1937)

протоиерея Владимира Медведюка (1888–1937)

протоиерея Владимира Писарева (1881–1937)

протоиерея Всеволода Смирнова (1874–1937)

протоиерея Георгия Колоколова (1876–1937)

протоиерея Димитрия Лебедева (1871–1937)

протоиерея Зосимы Трубачева (1893–1938)

протоиерея Иоанна Бороздина (1878–1937)

протоиерея Иоанна Виноградова (1879–1937)

протоиерея Иоанна Восторгова (1867–1918)

протоиерея Иоанна Смирнова (1873–1937)

протоиерея Константина Успенского (1872–1937)

протоиерея Леонида Прендковича (1874–1938)

протоиерея Назария Грибкова (1879–1937)

протоиерея Неофита Любимова (1846–1918)

протоиерея Николая Агафонникова (1876–1937)

протоиерея Николая Виноградова (1871–1938)

протоиерея Николая Виноградова (1876–1937)

протоиерея Николая Виноградского (1873–1937)

протоиерея Николая Кандаурова (1880–1938)

протоиерея Николая Подьякова (†1918)

протоиерея Николая Постникова (1892–1937)

протоиерея Петра Любимова (1867–1938)

протоиерея Петра Пушкинского (1891–1937)

протоиерея Петра Соловьева (1871–1937)

протоиерея Романа Медведя (1874–1937)

протоиерея Сергия Знаменского (1879–1937)

протоиерея Сергия Кедрова (1880–1937)

протоиерея Сергия Кроткова (1876–1938)

протоиерея Сергия Махаева (1874–1937)

протоиерея Сергия Мечёва (1892–1942)

протоиерея Ярослава Савицкого (1882–1937)

игумена Варлаама (Никольского; 1872–1937)

игумена Иоасафа (Крымзина; 1880–1937)

игумена Пахомия (Туркевича; 1864–1937)

игумении Александры (Лепешкиной; 1885–1931)

священника Александра Буравцева (1886–1937)

священника Александра Быкова (1881–1937)

священника Александра Воздвиженского (1876–1937)

священника Александра Крутицкого (1898–1938)

священника Александра Лебедева (1878–1937)

священника Александра Минервина (1888–1938)

священника Александра Смирнова (1887–1918)

священника Александра Соловьева (1893–1937)

священника Алексия Веселовского (1873–1937)

священника Алексия Зиновьева (1879–1937)

священника Алексия Сперанского (1881–1937)

священника Алексия Шарова (1882–1938)

священника Андрея Воскресенского (1884–1937)

священника Бориса Полянского (1901–1937)

священника Василия Архангельского (1874–1937)

священника Василия Богоявленского (1879–1937)

священника Василия Крылова (1899–1938)

священника Василия Лихарева (1871–1937)

священника Василия Надеждина (1895–1930)

священника Василия Озерецковского (1885–1937)

священника Василия Покровского (1875–1937)

священника Виктора (†1918)

священника Виктора Моригеровского (1872–1938)

священника Владимира Амбарцумова (1892–1937)⁶⁷

священника Владимира Проферансова (1874–1937)

священника Владимира Соболева (1874–1937)

священника Вячеслава Занкова (1892–1937)

священника Георгия Архангельского (1872–1937)

священника Димитрия Миловидова (1879–1937)

священника Евстафия Сокольского (1874–1938)

священника Емельяна Гончарова (1882–1937)

священника Иакова Соколова (1874–1937)

священника Иоанна Алешковского (1888–1938)

священника Иоанна Артоболевского (1872–1938)

священника Иоанна Державина (1873–1937)

священника Иоанна Кесарийского (1878–1937)

священника Константина Некрасова (1872–1937)

священника Космы Коротких (1886–1937)

священника Михаила Маслова (1874–1938)

священника Михаила Успенского (1874–1937)

священника Николая Андреева (1869–1937)

священника Николая Архангельского (1878–1937)

священника Николая Добролюбова (1875–1938)

священника Николая Пятницкого (1884–1937)

священника Павла Успенского (1883–1938)

священника Петра Ворона (1884–1937)

священника Петра Голубева (1880–1938)

священника Петра Косменкова (1887–1937)

священника Петра Озерецковского (1889–1937)

священника Петра Орленкова (1876–1937)

священника Сергия Бажанова (1883–1937)

священника Сергия Розанова (1905–1937)

священника Сергия Соловьева (1883–1938)

священника Сергия Фелицына (1883–1937)

священника Симеона Кульгавца (1880–1938)

священника Созонта Решетилова (1894–1937)

священника Тихона Архангельского (1875–1937)

священника Феодора Бобкова (1874–1938)

священника Феодора Гусева (1875–1937)

священника Феодора Дорофеева (1885–1937)

священника Феодора Недосекина (1889–1942)

священника Феодора Ремезова (†1918)

священника Христофора Надеждина (1871–1922)

иеромонаха Герасима (Мочалова; 1870–1937)

иеромонаха Данакта (Калашникова; 1882–1937)

иеромонаха Илариона (Писарец; 1871–1937)

иеромонаха Иоасафа (Боева; 1878–1937)

иеромонаха Иоасафа (Шахова; 1870–1938)

иеромонаха Макария (Телегина; 1876–1922)

иеромонаха Мефодия (Иванова; 1899–1937)

иеромонаха Николая (Салтыкова; 1884–1937)

иеромонаха Нила (Тютюкина; 1871–1938)

иеромонаха Петра (Мамонтова; 1880–1937)

иеромонаха Феодора (Богоявленского; 1905–1943)

протодиакона Николая Горюнова (1880–1938)

диакона Алексия Сенкевича (1875–1937)

диакона Елисея Штольдера (1883–1937)

диакона Иоанна Хренова (1888–1937)

диакона Симеона Кречкова (1876–1937)

монахини Марии (Грошевой; 1876–1938)

монахини Матроны (Грошевой; 1882–1938)

монахини Татианы (Бесфамильной; 1866–1937)

инокини Анны (Макандиной; 1891–1938)

инокини Евдокии (Бучиневой; 1885–1931)

послушницы Татианы Фомичевой (1897 –?)

Евдокии Сафроновой (1878–1938)

Иакова Блатова (1880–1937)

Иоанна Шувалова (1884–1938)

Ирины Смирновой (1891–1938)

Марии Волнухиной (1876–1937)

Михаила Новоселова (1864–1938)

Алексия Серебренникова (1882–1937)

Алексия Скоробогатова (1889–1938)

Анны Зерцаловой (1870–1937)

Гавриила Безфамильного (1880–1937)

Надежды Ажгеревич (1877–1937)

Надежды Аббакумовой (1880–1938)

Николая Варжанского (1881–1918)

Николая Рейна (1892–1937)

Павла Соколова (1892–1938)

Петра Троицкого (1889–1938)

Петра Царапкина (1883 –?)

Сергия Тихомирова (1865–1922)

от Троице-Сергиевой Лавры:

архимандрита Кронида (Любимова; 1859–1937)⁶⁸

от Валаамского монастыря:

иеромонаха Арефы (Митренина; 1879–1932)

монаха Иеремии (Леонова; 1876–1918)

от Данилова монастыря:

архимандрита Георгия (Лаврова; 1868–1932)

от Новоспасского монастыря:

архиепископа Могилевского Павлина (Крошечкина; 1879–1937)

епископа Екатеринбургского Аркадия (Ершова; 1878–1937)

епископа Орловского Макария (Гневушева; 1858–1918)

священника Анатолия Левицкого (1894–1937)

священника Никандра Чернелевского (1880–1937)

Киприана Анникова (1875–1937)

от Соловецкого монастыря:

епископа Белгородского Никодима (Кононова; 1871–1918)

епископа Подольского Амвросия (Полянского; 1878–1932)

архимандрита Вениамина (Кононова; 1869–1928)

протоиерея Александра Сахарова (1873–1927)

священника Иоанна Скадовского (†1937)

иеромонаха Никифора (Кучина; †1928)

Анны Лыкошиной (1884–1925)

от Нижегородской епархии:

епископа Балахнинского Лаврентия (Князева; 1877–1918)

протоиерея Алексия Порфирьева (1856–1918)

священника Александра Белякова (1890–1937)

священника Александра Ильинского (1899–1937)

священника Александра Крылова (1879–1937)

священника Александра Курмышского (1879–1937)

священника Александра Никольского (1883–1937)

священника Алексия Молчанова (1878–1937)

священника Андрея Бенедиктова (1885–1937)

священника Валентина Никольского (1885–1937)

священника Василия Завгороднего (1893–1937)

священника Евгения Яковлева (1856–1937)

священника Иоанна Быстрова (1888–1938)

священника Иоанна Лазарева (1876–1937)

священника Иоанна Никольского (1868–1937)

священника Иоанна Ромашкина (1891–1937)

священника Иоанна Флерова (†1918)

священника Михаила Адамонтова (1892–1937)

священника Михаила Воскресенского (1883–1918)

священника Николая Восторгова (1875–1930)

священника Николая Троицкого (1885–1937)

священника Николая Хвощева (1883–1937)

священника Павла Борисоглебского (1874–1937)

священника Павлина Старополева (1865–1937)

священника Петра Лебединского (1881–1937)

священника Петра Сахаровского (1876–1937)

священника Порфирия Колосовского (1867–1937)

священника Стефана Немкова (†1918)

диакона Вениамина Владимирского (1892–1937)

диакона Иоанна Мошкова (1885–1937)

монахини Анны (Ежовой; 1885–1937)

Александра Блохина (1879–1937)

Алексия Нейдгардта (†1918)

Анисии Маслановой (1878–1937)

Василия Ежова (1867–1937)

Дарьи Сиушинской (†1919)

Дарьи Тимолиной (†1919)

Евдокии Шиковой (†1919)

Елисаветы Самовской (1860–1937)

Елисаветы Сидоровой (1875–1937)

Иакова Гортинского (1899–1937)

Марии (†1919)

Николая Филиппова (1875–1937)

Петра Лонскова (1881–1937)

Стефана Митюшкина (1874–1937)

от Омской епархии:

Николая Цикуры (†1918)

от Оренбургской епархии:

протоиерея Макария Квиткина (1882–1931)

от Орловской епархии:

протоиерея Георгия Коссова (1855–1928)

священника Иоанна Панкова (†1918)

Николая Панкова (†1918)

Петра Панкова (†1918)

от Пензенской епархии:

епископа Пензенского Феодора (Смирнова; 1891–1937)

священника Гавриила Архангельского (1890–1937)

священника Василия Смирнова (1889–1937)

от Пермской епархии:

протоиерея Александра Преображенского (†1918)

протоиерея Александра Шкляева (†1918)

протоиерея Алексея Будрина (†1918)

протоиерея Алексия Сабурова (†1918)

протоиерея Алексия Стабникова (†1918)

протоиерея Иоанна Пьянкова (1850–1918)

протоиерея Иоанна Швецова (†1918)

протоиерея Михаила Киселева (1856–1918)

протоиерея Николая Бельтюкова (†1918)

протоиерея Николая Конюхова (†1919)

священника Александра Малиновского (†1918)

священника Александра Махетова (†1918)

священника Александра Осетрова (†1918)

священника Александра Посохина (†1918)

священника Александра Савелова (†1918)

священника Александра Тетюева (1879–1937)

священника Александра Федосеева (†1918)

священника Алексия Наумова (†1918)

священника Анания Аристова (†1918)

священника Антония Попова (†1918)

священника Валентина Белова (†1918)

священника Вениамина Луканина (†1918)

священника Виктора Никифорова (†1918)

священника Владимира Алексеева (†1918)

священника Владимира Белозерова (†1918)

священника Григория Гаряева (†1918)

священника Димитрия Овечкина (1877–1937)

священника Евграфа Плетнева (†1918)

священника Иакова Шестакова (1856–1918)

священника Игнатия Якимова (†1918)

священника Иоанна Бояршинова (†1918)

священника Константина Широкинского (†1918)

священника Константина Юрганова (†1918)

священника Льва Ершова (†1918)

священника Михаила Денисова (†1918)

священника Михаила Накарякова (1866–1918)

священника Николая Гашева (1869–1930)

священника Николая Мациевского (†1919)

священника Николая Онянова (†1918)

священника Николая Рождественского (†1918)

священника Николая Яхонтова (†1918)

священника Павла Анишкина (†1918)

священника Павла Соколова (†1918)

священника Петра Вяткина (†1918)

священника Петра Кузнецова (†1919)

священника Петра Решетникова (†1918)

священника Симеона Конюхова (1853–1918)

священника Феодора Антипина (†1919)

диакона Александра Ипатова (†1918)

диакона Аркадия Решетникова (†1918)

диакона Василия Воскресенского (†1918)

диакона Василия Кашина (†1918)

диакона Григория Смирнова (†1918)

Александра Зуева (†1918)

Афанасия Жуланова (†1918)

от Петербургской епархии:

протоиерея Философа Орнатского (1860–1918)

протоиерея Владимира Лозина-Лозинского (1885–1937)

Николая Орнатского (1886–1918)

Бориса Орнатского (1887–1918)

от Рязанской епархии:

протоиерея Александра Туберовского (1881–1937)

протоиерея Анатолия Правдолюбова (1862–1937)

протоиерея Евгения Харькова (1891–1937)

протоиерея Константина Бажанова (1879–1937)

протоиерея Михаила Дмитрева (1873–1937)

священника Гавриила Масленникова (1871–1937)

священника Николая Карасёва (1901–1937)

священника Николая Пробатова (1874–1918)

Александры Устюхиной (1882–1937)

Анны Ивашкиной (1894–1948)

Виктора Краскова (†1918)

Григория Берденева (1890–1937)

Дорофея Климашева (1869–1937)

Евдокии Мартишкиной (1880–?)

Евсевия Тряхова (1870–1937)

Лаврентия Когтева (1880–1937)

Михаила Якунькина (1878–1937)

Петра Гришина (1870–1937)

Татианы Бякиревой (1890–1948)

Татианы Егоровой (1879–1937)

Феклы Макушевой (1901–1954)

убиенных в 1918 году мирян: Наума, Иоанна, Алексия, Андрея, Иоанна, Космы, Василия, Агафьи, Павла, Павла, Филиппа.

от Самарской епархии:

архиепископа Самарского Александра (Трапицына; 1862–1938)

священника Александра Иванова (1866–1938)

священника Александра Органова (1873–1938)

священника Василия Витевского (1873–1938)

священника Вячеслава Инфантова (1883–1938)

священника Иакова Алферова (1878–1938)

священника Иоанна Смирнова (1873–1938)

священника Иоанна Сульдина (1880–1938)

священника Трофима Мячина (1888–1938)

от Саранской епархии:

священника Павла Ягодинского (1879–1937)

иеромонаха Василия Эрекаева (1879–1937)

иеромонаха Михаила (Жука; 1872–1937)

монахини Анастасии (Камаевой; 1879–1937)

монахини Елены (Асташикиной; 1878–1937)

Арефия Ерёмкина (1884–1937)

Василия Александрина (1872–1942)

Иоанна Ломакина (1884–1937)

Иоанна Милёшкина (1902–1937)

Иоанна Сельманова (1900–1937)

Мавры Моисеевой (1875–1937)

от Таллинской епархии:

епископа Ревельского Платона (Кульбуша; 1869–1919)

протоиерея Николая Бежаницкого (†1919)

протоиерея Михаила Блейве (1873–1919)

от Тверской епархии:

епископа Бежецкого Аркадия (Остальского; 1888–1937)

епископа Великолукского Иоанна (Троянского; 1862–1937)

протоиерея Александра Колоколова (1880–1937)

протоиерея Алексия Виноградова (1873–1938)

протоиерея Алексия Никологорского (1869–1937)

протоиерея Алексия Успенского (1879–1937)

протоиерея Евгения Ивашко (1899–1937)

протоиерея Иоанна Васильева (1876–1937)

протоиерея Михаила Абрамова (1885–1937)

протоиерея Михаила Богородского (1878–1937)

протодиакона Сергия Казанского (1879–1937)

священника Александра Богоявленского (1879–1937)

священника Александра Ратьковского (1870–1937)

священника Александра Рождественского (1874–1937)

священника Александра Соколова (1893–1937)

священника Александра Талызина (1870–1938)

священника Александра Чекалова (1888–1937)

священника Алексия Москвина (1891–1937)

священника Алексия Нечаева (1875–1937)

священника Алексия Никольского (1877–1938)

священника Алексия Сибирского (1870–1937)

священника Андрея Быстрова (1873–1937)

священника Бориса Боголепова (1889–1937)

священника Василия Виноградова (1891–1937)

священника Василия Козырева (1889–1937)

священника Василия Малинина (1898–1937)

священника Василия Никольского (1898–1937)

священника Василия Соколова (1880–1937)

священника Василия Спасского (1878–1938)

священника Виктора Воронова (1889–1937)

священника Виктора Ильинского (1872–1937)

священника Владимира Введенского (1881–1937)

священника Владимира Дамаскина (1870–1937)

священника Владимира Рясенского (1891–1932)

священника Владимира Чекалова (1880–1937)

священника Димитрия Троицкого (1905–1937)

священника Иакова Бобырева (1883–1937)

священника Иакова Бойкова (1896–1943)

священника Иакова Леоновича (1876–1937)

священника Измаила Кудрявцева (1876–1937)

священника Илии Бенеманского (1883–1937)

священника Илии Чередеева (1878–1937)

священника Иоанна Богоявленского (1892–1941)

священника Иоанна Бойкова (1891–1934)

священника Иоанна Василевского (1869–1937)

священника Иоанна Владимирского (1877–1937)

священника Иоанна Козырева (1885–1937)

священника Иоанна Никольского (1878–1937)

священника Иоанна Софронова (1875–1937)

священника Иоанна Спасского (1873–1944)

священника Иоанна Томилова (1878–1938)

священника Иоанна Цветкова (1878–1937)

священника Константина Чекалова (1889–1937)

священника Константина Колпецкого (1885–1937)

священника Макария Соловьева (1876–1937)

священника Михаила Некрасова (1883–1937)

священника Михаила Белюстина (1881–1937)

священника Михаила Косухина (1858–1937)

священника Михаила Люберцева (1883–1937)

священника Михаила Скобелева (1887–1937)

священника Михаила Твердовского (1881–1937)

священника Николая Верещагина (1893–1937)

священника Николая Лебедева (1867–1937)

священника Николая Лебедева (1869–1933)

священника Николая Маслова (1874–1939)

священника Николая Морковина (1889–1938)

священника Николая Раевского (1885–1937)

священника Николая Сретенского (1867–1937)

священника Николая Троицкого (1887–1937)

священника Павла Березина (1866–1937)

священника Павла Васильевского (1881–1937)

священника Павла Евдокимова (1877–1937)

священника Павла Фаворитова (1883–1937)

священника Петра Зиновьева (1894–1937)

священника Петра Титова (1890–1937)

священника Сергия Смирнова (1893–1937)

священника Сергия Уклонского (1864–1937)

священника Феодора Баккалинского (1880–1937)

священника Феодора Беляева (1867–1937)

священника Феодосия Болдырева (1868–1937)

иеромонаха Анатолия (Ботвинникова; 1881–1937)

иеромонаха Владимира (Загребы; 1870–1938)

иеромонаха Иоанна (Смирнова; 1870–1938)

иеромонаха Макария (Миронова; 1878–1938)

иеромонаха Макария (Смирнова; 1877–1937)

иеромонаха Павла (Козлова; 1879–1938)

иеромонаха Софрония (Несмеянова; 1870–1937)

иеромонаха Стефана (Кускова; 1870–1937)

диакона Иоанна Мельницкого (1878–1937)

диакона Николая Богородского (1877–1937)

монаха Виталия (Кокорева; 1890–1937)

Сергия Бородавкина (1878–1938)

Сергия Ведерникова (1875–1937)

Сергия Михайлова (1882–1937)

Андрея Гневышева (1872–1941)

Василия Виноградова (1891–1937)

Василия Шикалова (1875–1937)

Веры Трукс (1886–1942)

Димитрия Воробьева (1873–1937)

Евгении Доможировой (1871–1933)

Симеона Воробьева (1871–1937)

Спиридона Савельева (1875–1937)

Петра Жукова (†1918)

Прохора Михайлова (†1918)

от Тобольской епархии:

епископа Тобольского Гермогена (Долганева; 1858–1918)

протоиерея Ефрема Долганева (†1918)

священника Петра Карелина (†1918)

священника Михаила Макарова (†1918)

Константина Минятова (†1918)

от Уфимской епархии:

священника Петра Варламова (1897–1930)

иеромонаха Максима (Попова; 1876–1934)

Киприана Яценко (1878–1935)

от Черниговской епархии:

архиепископа Черниговского Василия (Богоявленского; 1867–1918)

архимандрита Матфея (Померанцева; †1918)

Алексия Зверева (†1918)

от Чимкентской епархии:

архиепископа Великоустюжского Николая (Клементьева; 1873–1937)

архиепископа Омского Алексия (Орлова; 1862–1937)

епископа Ивановского Бориса (Воскобойникова; 1875–1937)

схиархимандрита Елевферия (Печенникова; 1870–1937)

протоиерея Владимира Смирнова (1885–1937)

протоиерея Николая Толгского (1886–1937)

священника Анатолия Бержицкого (1873–1937)

священника Афанасия Милова (1877–1937)

священника Василия Бова (1877–1937)

священника Владимира Панькина (†1920)

священника Владимира Преображенского (1873–1937)

священника Димитрия Легейдо (1880–1938)

священника Иоанна Миронского (1877–1937)

священника Иоанна Смирнова (1872–1937)

священника Константина Аксёнова (1888–1937)

священника Михаила Мякишева (1879–1937)

священника Николая Протасова (1867–1937)

священника Феодора Маляровского (1885–1937)

священника Феодосия Беленького (1885–1938)

иеромонаха Гавриила (Владимирова; 1873–1937)

иеромонаха Илариона (Цурикова; 1856–1937)

иеромонаха Иоанна (Лаба; 1863–1937)

игумении Евы (Павловой; 1879–1937)

монаха Михаила (Марченко; 1871–1938)

монахини Марии (Рыковой; 1892–1937)

монахини Нины (Шуваловой; 1869–1937)

монахини Серафимы (Горшковой; 1893–1937)

монахини Евдокии (Перевозниковой; 1880–1937)

Наталии Сиваковой (1872–1941)

Феодора Захарова (1874–1937)

Людмилы Петровой (1879–1937)

от Ярославской епархии:

митрополита Ярославского Агафангела (Преображенского; 1854–1928)

епископа Романовского Вениамина (Воскресенского; 1871–1930)

протоиерея Андрея Добрынина (1874–1938)

протоиерея Василия Аменицкого (1872–1938)

протоиерея Михаила Белороссова (1869–1920)

протоиерея Николая Розова (1879–1941)

протоиерея Николая Розова (1892–1938)

священника Евгения Попова (1879–1937)

священника Александра Абиссова (1873–1942)

священника Александра Елоховского (1858–1918)

священника Александра Петропавловского (1884–1937)

священника Александра Поздеевского (1868–1940)

священника Александра Смирнова (†1918)

священника Василия Преображенского (1876–1940)

священника Владимира Виноградова (1874–1919)

священника Владимира Вятского (1879–1939)

священника Глеба Апухтина (1885–1937) священника Димитрия Казанского (1884 –?) священника Евгения Елховского (1869–1937) священника Иакова Архипова (1888–1937) священника Иоанна Виленского (1857–1918) священника Иоанна Дунаева (1885–1938) священника Иоанна Миротворцева (1881–1938) священника Иоанна Плеханова (1879–1938) священника Иоанна Смирнова (1884–1937) священника Иоанна Талызина (1888–1937) священника Михаила Горбунова (1878–1938) священника Михаила Розова (1889–1941) священника Николая Дунаева (1878–1937) священника Николая Ершова (1888–1937) священника Николая Любомудрова (1862–1918) священника Николая Никольского (1882–1937) священника Николая Орлова (1881–1937) священника Николая Понгельского (1879–1942) священника Николая Розина (1879–1930) священника Николая Ушакова (1876–1937) священника Петра Богородского (1878–1938) священника Петра Григорьева (1895–1937) священника Петра Попова (1895–1937) священника Петра Токарева (1881–1937) священника Сергия Заварина (1885–1938) иеромонаха Алексия (Задворнова; 1882–1937) иеромонаха Геннадия (Летюка; 1874–1941) иеромонаха Григория (Воробьева; 1883–1937) иеромонаха Иерофея (Глазкова; 1889–1937) иеромонаха Мардария (Исаева; 1886–1938) диакона Алексия Введенского (1903–1937) диакона Петра Фаворитова (1867–1931) монахини Анны (Благовещенской; 1898–1937) монахини Марии (Кореповой; 1877–?) Александра Уксусова (1874–1937) Анастасии Лебедевой (1899–?) Анны Шашкиной (1888–1939) Иоанна Короткова (1885–1941) Марии Даниловой (1884–1946)

3. Прославить как страстотерпцев в сонме новомучеников и исповедников Российских Царскую Семью: Императора Николая II, Императрицу Александру, царевича Алексия, великих княжен Ольгу, Татиану, Марию и Анастасию. В последнем православном Российском монархе и членах его Семьи мы видим людей, искренне стремившихся воплотить в своей жизни заповеди Евангелия. В страданиях, перенесенных Царской Семьей в заточении с кротостью, терпением и смирением, в их мученической кончине в Екатеринбурге в ночь на 4 (17) июля 1918 года, был явлен побеждающий зло свет Христовой веры, подобно тому, как он воссиял в жизни и смерти миллионов православных христиан, претерпевших гонение за Христа в ХХ веке.

4. Внести в Собор новомучеников и исповедников Российских для общецерковного почитания имена ранее прославленных новомучеников и исповедников Российских в лике местночтимых святых:

в Алма-Атинской епархии:

епископа Верненского и Семиреченского Пимена (Белоликова, 1879–1918, память 3/16 сентября, священномученик)

схиархимандрита Севастиана (Фомина, 1884–1966, память 6/19 апреля, преподобноисповедник)

иеромонаха Анатолия (†1930–1935, память на Собор новомучеников и исповедников Российских, преподобномученик)

иеромонаха Пахомия (Русина, 1880–1938, память на Собор новомучеников и исповедников Российских, преподобномученик)

иеромонаха Серафима (Богословского, †1921, память 29 июля/11 августа, преподобномученик)

иеромонаха Феогноста (†1921, память 29 июля/11 августа, преподобномученик)

схимонаха Ираклия (Митяхи, †1936, память на Собор новомучеников и исповедников Российских, преподобномученик)

монахини Евдокии (†1918, память на Собор новомучеников и исповедников Российских, преподобномученица)

Виктора Матвеева (1869–1936, память на Собор новомучеников и исповедников Российских, мученик)

в Костромской епархии:

архиепископа Костромского и Галичского Никодима (Кроткова, 1868–1938, память 8/21 августа, священномученик)

протоиерея Иосифа Смирнова (1864–1918, память 22 февраля/7 марта, священномученик)

священника Владимира Ильинского (1833–1918, память 22 февраля/7 марта, священномученик)

диакона Иоанна Касторского (1848–1918, память 22 февраля/7 марта, священномученик)

Иоанна Перебаскина (1862–1918, память 22 февраля/7 марта, мученик)

священника Василия Разумова (1879–1937, память 8/21 сентября, священномученик)

в Казанской епархии:

епископа Амвросия, настоятеля Свияжского Успенского монастыря (Гуд­ко, 1867–1918, память 27 июля/ 9 августа, священномученик)

архимандрита Сергия, настоятеля Успенского Зилантова монастыря (Зай­цева, 1863–1918, память 28 августа/10 сентября, преподобномученик)

иеромонаха Лаврентия (Никитина, 1872–1918, память 28 августа/10 сентября, преподобномученик)

иеромонаха Серафима (Кузьмина, 1870–1918, память 28 августа/10 сентября, преподобномученик)

иеродиакона Феодосия (Александрова, 1864–1918, память 28 августа/10 сентября, преподобномученик)

монаха Леонтия (Карягина, 1870–1918, память 28 августа/10 сентября, преподобномученик)

монаха Стефана (†1918, память 28 августа/10 сентября, преподобномученик)

послушника Георгия (Тимофеева, 1880–1918, память 28 августа/10 сентября, преподобномученик)

послушника Илариона (Правдина, †1918, память 28 августа/10 сентября, преподобномученик)

послушника Иоанна (Сретенского, †1918, память 28 августа/10 сентября, преподобномученик)

послушника Сергия (Галина, †1918, память 28 августа/10 сентября, преподобномученик)

в Красноярской и Крымской епархиях:

архиепископа Симферопольского и Крымского Луки (Войно-Ясенец­кого, 1877–1961, память 29 мая/ 11 июня, священноисповедник)

в Московской епархии:

архиепископа Верейского Илариона (Троицкого, 1886–1929, память 27 апреля/10 мая, священномученик)

протоиерея Константина Голубева (1852–1918, память 19 сентября/ 2 октября, священномученик) и с ним убиенных мученика и мученицы в Омской епархии:

архиепископа Омского и Павлодарского Сильвестра (Ольшевского, 1860–1920, память 13/26 февраля, священномученик)

священника Михаила Пятаева (1891–1930, память 15/28 февраля, священномученик)

священника Иоанна Куминова (1865–1930, память 15/28 февраля, священномученик)

в Пермской епархии:

архиепископа Пермского и Кунгурского Андроника (Никольского, 1870–1918, память 7/20 июня, священномученик)

епископа Соликамского Феофана (Ильменского, 1867–1918, священномученик) и иже с ним убиенных двух священников и пяти мирян, их память совершается 11/24 декабря

архимандрита Варлаама, настоятеля Белогорского Свято-Николаев­ского монастыря (Коноплева, 1858–1918) и братии монастыря: иеромонахов Сергия, Илии, Вячеслава, Иоасафа, Иоанна, Антония, иеродиаконов Михея, Виссариона, Матфея, Евфимия, монахов Варнавы, Димитрия, Саввы, Гермогена, Аркадия, Евфимия, Маркелла, послушников Иоанна, Иакова, Петра, другого Иакова, Александра, Феодора, другого Петра, Сергия, Алексия (память преподобномучеников совершается 12/25 августа)

в Рязанской епархии:

архиепископа Рязанского Иувеналия (Масловского, 1878–1937, память 11/24 октября, священномученик)

блаженной Матроны Анемнясевской (Беляковой, 1864–1936, память 16/29 июля, исповедница)

в Тверской епархии:

архимандрита Сергия (Сребрянского, 1870 — 1948, память 23 марта/5 апреля, преподобноисповедник)

протоиерея Феодора Колерова (1882–1929, память 16/29 ноября, священномученик) и иже с ним убиенных Ананию Бойкова и Михаила Болдакова (мученики)

протоиерея Владимира Мощанского (1866–1938, память 25 августа/7 сентября, священномученик)

протоиерея Илии Громогласова (1869–1937, память 22 ноября/5 декабря, священномученик)

протоиерея Алексия Бенеманского (1881–1937, память 22 ноября/5 декабря, священномученик)

протоиерея Дмитрия Беневоленского (1883–1937, память 14/27 ноября, священномученик)

протоиерея Григория Раевского (1888–1937, память 16/29 сентября, священномученик)

протоиерея Николая Дмитрова (1878–1938, память 23 февраля/8 марта, священномученик)

в Уфимской епархии:

епископа Уфимского Симона (Шлеева, 1873–1921, память 5/18 августа, священномученик)

протоиерея Евграфа Еварестова (1857–1919, память на Собор новомучеников и исповедников Российских, священномученик)

священника Аверкия Северовостокова (†1918, память на Собор новомучеников и исповедников Российских, священномученик)

священника Алексия Канцерова (†1918, память на Собор новомучеников и исповедников Российских, священномученик)

священника Тимофея Петропавловского (†1918, память на Собор новомучеников и исповедников Российских, священномученик)

игумении Маргариты (Гунаронуло, †1918, память на Собор новомучеников и исповедников Российских, преподобномученица)

в Украинской Православной Церкви:

митрополита Одесского Анатолия (Грисюка, 1880–1938, память 10/23 января, священномученик)

архиепископа Курского и Обоянского Онуфрия (Гагалюка, 1885–1938, память 19 мая/ 1 июня, священномученик)

архиепископа Харьковского Александра (Петровского, 1851–1940, память 19 мая/ 1 июня, священномученик)

архиепископа Елецкого Сергия (Зверева, 1872–1937, память 31 октября/ 13 ноября, священномученик)

архиепископа Херсонского Прокопия (Титова, 1877–1937, память 10/23 ноября, священномученик)

епископа Прилукского Василия (Зеленцова, 1870–1930, память 22 марта/ 4 апреля, священномученик)

епископа Симферопольского и Крымского Порфирия (Гулевича, 1864–1937, память 19 ноября/ 2 декабря, священномученик)

протоиерея Димитрия Киранова (1879–1938, память 19 ноября/ 2 декабря, священномученик)

протоиерея Николая Мезенцева (1863–1938, память 19 ноября/ 2 декабря, священномученик)

иеромонаха Варфоломея (Ратных, 1894–1938, память 19 ноября/ 2 декабря, преподобномученик)

священника Тимофея Изотова (1875–1938, память 19 ноября/ 2 декабря, священномученик)

священника Иоанна Блюмовича (1888–1938, память 19 ноября/ 2 декабря, священномученик)

священника Владимира Пищулина (1889–1938, память 19 ноября/ 2 декабря, священномученик)

иеродиакона Антония (Корж, 1888–1938, память 19 ноября/ 2 декабря, преподобномученик)

протоиерея Николая Казанского (1874–1942, память 7/20 октября, священномученик)

священника Елеазара Спиридонова (1873–1937, память 23 ноября/ 6 декабря, священномученик)

103-х новомучеников Черкасских (память 13/26 мая)

в Белорусском Экзархате:

архимандрита Серафима (Шахмутя, 1901–1945, память 15/28 октября, преподобномученик)

протоиерея Александра Шалая (1879–1937, память 15/28 октября, священномученик)

протоиерея Владимира Зубковича (1863–1938, память 15/28 октября, священномученик)

протоиерея Владимира Измайлова (1885–1930, память 15/28 октября, священномученик)

протоиерея Владимира Пастернацкого (1885–1938, память 15/28 октября, священномученик)

протоиерея Владимира Хираско (1874–1932, память 15/28 октября, священноисповедник)

протоиерея Димитрия Павского (1874–1937, память 15/28 октября, священномученик)

протоиерея Иоанна Воронца (1864–1937, память 15/28 октября, священномученик)

протоиерея Леонида Бирюковича (1864–1937, память 15/28 октября, священномученик)

протоиерея Матфея Крицука (1892–1950, память 15/28 октября, священномученик)

протоиерея Михаила Новицкого (1889–1935, память 15/28 октября, священноисповедник)

протоиерея Михаила Плышевского (1862–1937, память 15/28 октября, священномученик)

протоиерея Порфирия Рубановича (1883–1937, память 15/28 октября, священномученик)

протоиерея Сергия Родаковского (1882–1933, память 15/28 октября, священномученик)

священника Валериана Новицкого (1897–1930, память 15/28 октября, священномученик)

священника Владимира Талюша (1891–1933, память 15/28 октября, священномученик)

священника Владимира Хрищановича (1876–1933, память 15/28 октября, священномученик)

священника Димитрия Плышевского (1880–1938, память 15/28 октября, священномученик)

священника Иоанна Вечерко (1890–1933, память 15/28 октября, священномученик)

священника Иоанна Панкратовича (1870–1937, память 15/28 октября, священномученик)

священника Николая Мацкевича (1878–1937, память 15/28 октября, священномученик)

священника Петра Грудинского (1877–1930, память 15/28 октября, священномученик)

диакона Николая Васюковича (1882–1937, память 15/28 октября, священномученик)

5. Честные останки новопрославленных святых именовать святыми мощами. Когда местонахождение их известно, — воздавать им достодолжное почитание, когда неизвестно — оставить на Божие произволение.

6. Мученически или исповеднически пострадавшие епископы, иереи и диаконы причисляются к лику священномучеников или священноисповедников; архимандриты, игумены и игумении, иеромонахи, иеродиаконы, иноки и инокини, послушники и послушницы причисляются к лику преподобномучеников или преподобноисповедников, миряне — к лику мучеников или исповедников.

7. Службу Собору новомучеников и исповедников Российских составить особую. Благословить составление отдельных служб каждому из прославляемых святых, а до времени составления таковых после сего дня прославления отправлять по Общей Минее, каждому по его чину.

8. Общецерковное празднование памяти Собора новомучеников и исповедников Российских совершать 25 января (7 февраля), если этот день совпадет с воскресным днем, а если не совпадет — то в ближайшее воскресенье после 25 января (7 февраля).

9. Память новопрославленным святым праздновать также и в день их кончины или в иной день, связанный с жизнью святого. Особые дни памяти местных Соборов новомучеников устанавливать по благословению Святейшего Патриарха и Священного Синода.

10. Писать новопрославленным святым иконы для поклонения согласно определению VII Вселенского Собора.

11. Напечатать жития новопрославляемых новомучеников и исповедников Российских для назидания в благочестии чад церковных.

12. От лица Освященного Собора объявить о сей благой и благодатной радости прославления новых святых всероссийской пастве.

13. Сообщить имена новопрославленных святых Предстоятелям братских Поместных Православных Церквей для включения их в святцы.

14. В послесоборное время поименное включение в состав уже прославленного Собора новомучеников и исповедников Российских совершать по благословению Святейшего Патриарха и Священного Синода на основании предварительных исследований, проведенных Синодальной Комиссией по канонизации святых.

15. Правящим Преосвященным в контакте с Синодальной комиссией по канонизации святых продолжить сбор и изучение предания и мученических актов о свидетелях веры ХХ века для последующего включения их имен в Собор новомучеников и исповедников Российских.

Предстательством и молитвами сонма новомучеников и исповедников Российских, предстоящих пред Престолом Божиим и молящихся за наш многострадальный народ, за Русскую Церковь и нашу возлюбленную Отчизну, да укрепит Господь веру православных христиан и ниспошлет нам Свое благословение. Аминь.

АЛЕКСИЙ II Божией милостию смиренный Патриарх Московский и всея Руси

ЧЛЕНЫ ОСВЯЩЕННОГО АРХИЕРЕЙСКОГО СОБОРА

Средник иконы
Собора новых мучеников и исповедников Российских
за Христа пострадавших,
явленных и неявленных

Деяние Юбилейного Освященного Архиерейского Собора Русской Православной Церквио канонизации

митрополита Макария (Невского; 1835–1926), протоиерея Алексия Мечева (1859–1923), иеросхимонаха Алексия (Соловьева; 1846–1928), иеросхимонаха Серафима Вырицкого (Муравьева; 1866–1949), 34 преподобномучеников Спасо-Преображенской Валаамской обители (†1578), митрополита Ростовского Арсения (Мацеевича; 1697–1772), епископа Пензенского Иннокентия (Смирнова; 1784–1819), архимандрита Макария (Глухарева; 1792–1847), священника Алексия Гнеушева (1762–1848), игумена Кизилташского монастыря Парфения (1816–1867)

и об общецерковном прославлении преподобного Иова, в схиме Иисуса, Анзерского, и преподобных Оптинских старцев*^*

Москва, Храм Христа Спасителя, 13–16 августа 2000 года

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Исполняя повеление Христово о возвещении людям благой вести о Пришествии в мир Сына Божия, Святая Христова Церковь ублажает тех, кто идет тесным путем смирения и терпения в Царство Небесное.

На этом пути скорби и самоотречения венчаются те, кто всецело отдал себя в руки Божии, соделался доброй землей, в которую упало семя слова Божия и принесло обильный плод (Мф 13:1–23). “Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас”, — сказал Господь верующим в Него (Мф 11:28). Исполняя обетование, Бог в каждую эпоху христианской истории являет праведников, творит силы святыми Своими, в каждом роде благоугодившими Ему.

В ХХ веке совершилось отпадение множества людей от Церкви, но в то же время процвело много подвижников, молитвенников и благочестно живущих: пастыри Церкви Христовой, прозревая грядущие гонения, подвизались с особой ревностью и решимостью. Были Богом хранимые пастыри, которые так же, как и новомученики и исповедники Российские, несли тяжелый крест служения Богу и ближним, являясь для своих духовных детей чадолюбивыми отцами. Любовь и духовное попечение таких пастырей о прихожанах зачастую были для них единственной поддержкой в скорбях. К лику таких пастырей принадлежат:

митрополит Макарий (Невский; 1835–1926), занимавший с 1912 по 1917 годы Московскую кафедру, ревностный миссионер, просветитель Алтайского края, молитвенник и аскет, обильно облагодатствованный дарами Святого Духа;

протоиерей Алексий Мечев (1859–1923)⁶⁹ — “старец в миру”, как его называли современники. Подобно святому праведному отцу Иоанну Кронштадтскому, отец Алексий жизнью и служением, которое проходило в Москве, воплотил идеал молитвенника, доброго пастыря, ищущего заблудшую овцу;

иеросхимонах Алексий (Соловьев; 1846–1928)⁷⁰ — старец Зосимовой пустыни во Владимирской епархии. Господь одарил старца Алексия многими дарами, среди которых выделяются дары старческой мудрости, смирения, любви и прозорливости. Именно через его руки совершился Промысл Божий о святителе Московском Тихоне, жребий с именем которого на выборах Патриарха вытянул старец Алексий 5 ноября 1917 года в Храме Христа Спасителя. Многих вел он к спасению души, совершая знамения и чудеса, призывал к покаянию, к поиску “единого на потребу” (Лк 10:42);

иеросхимонах Серафим Вырицкий (Муравьев; 1866–1949) — еще будучи мирянином отличался не только высоким православным благочестием, но и поистине чудесным даром духовного утешения всех “страждущих и обремененных”, встречавшихся на его жизненном пути. Великое служение старца изобиловало дарами прозорливости, исцелениями болящих и другими чудотворениями, память о нем благоговейно почитается православными христианами не только в Петербургской епархии, но и по всей России и за ее пределами.

Незабываем подвиг веры и христианского благочестия святых мужей прошлых веков. Вера Христова мужественно была засвидетельствована 34 преподобномучениками Спасо-Преображенской Валаамской обители. 20 февраля 1578 года 18 достоблаженных старцев и 16 послушников были мученически истреблены за твердость в православной вере. Избиение совершил военный отряд из новообращенных лютеран. Впоследствии в день их убиения в Валаамской обители ежегодно совершалась заупокойная Божественная литургия и соборная панихида об упокоении священноинока Тита, схимонаха Тихона, иноков Геласия, Сергия, Варлаама, Саввы, Конона, Сильвестра, Киприана, Пимена, Иоанна, Самона, Ионы, Давида, Корнилия, Нифонта, Афанасия, Серапиона, Варлаама, послушников Афанасия, Антония, Луки, Леонтия, Фомы, Дионисия, Филиппа, Игнатия, Василия, Пахомия, Василия, Феофила, Иоанна, Феодора, Иоанна.

С особым благоговением почитаются народом церковным подвижники XVIII и XIX веков:

митрополит Ростовский Арсений (Мацеевич; 1697–1772) — ревностный святитель Церкви, принявший мученическую смерть за Христа и Его Церковь, почитаемый народом Божиим за смиренное перенесение скорбей и нестяжательность;

епископ Пензенский Иннокентий (Смирнов; 1784–1819) — праведник, почитаемый за аскетическое житие и чудеса, совершаемые по его молитвенному предстательству;

архимандрит Макарий (Глухарев; 1792–1847) — почитаемый за праведное житие, равноапостольные труды по переводу Священного Писания на алтайский язык и распространению на Алтае веры Христовой;

священник Алексий (Гнеушев; 1762–1848), Бортсурманский, — подвижник и аскет Нижегородской епархии, за праведность удостоенный Богом дара исцеления и прозорливости, сподобившийся многих видений и откровений. Множество чудес творил он при жизни и до сего времени творятся им чудеса. Народ почитает его скорым помощником и ходатаем пред Богом и великое множество людей с теплой верой и любовью ходит молиться на его могилу;

игумен Кизилташского монастыря Парфений (1816–1867) — память о его трудах на благо Церкви, его добродетелях и мученической смерти от крымских татар-мусульман и поныне бережно хранится в Крымской епархии.

Освященный Юбилейный Архиерейский Собор, рассмотрев подвиг сих подвижников веры и благочестия, удостоверившись в их благочестивом житии, народном почитании, в жертвенном свидетельстве веры Христовой, а также рассмотрев:

— праведную жизнь, исполненную смирения и благодатных даров Святого Духа, непрекращающееся народное почитание, чудеса и молит­венный подвиг преподобного Иова Анзерского (†1720), в схиме Иисуса, основателя Голгофо-Распятского Соловецкого скита (память его как местночтимого святого совершается в Соборе Соловецких святых, празднование которого установлено по благословению Святейшего Патриарха Алексия II в 1993 году);

— свидетельства о чудесах, широком народном почитании в епархиях Русской Православной Церкви преподобных Оптинских старцев (причисление их к лику местночтимых святых состоялось в 1996 году⁷¹)

единомысленно ОПРЕДЕЛЯЕТ:

1. Причислить к лику святых Русской Православной Церкви для общецерковного почитания святителя Макария, святого праведного Алексия Мечева, преподобного Алексия старца Зосимовой пустыни, преподобного Серафима Вырицкого, 34 преподобномучеников Валаамских, священномученика Арсения Ростовского, святителя Иннокентия Пензенского, преподобного Макария, святого праведного Алексия Бортсурманского, преподобномученика Парфения, игумена Кизилташского монастыря.

2. Причислить к лику святых Русской Православной Церкви для общецерковного почитания в лике преподобных иеросхимонаха Иова, в схиме Иисуса, Анзерского и Оптинских старцев: иеросхимонаха Льва (Наголкина; 1768–1841), иеросхимонаха Макария (Иванова; 1788–1860), схиархимандрита Моисея (Путилова; 1782–1862), схиигумена Антония (Путилова; 1795–1865), иеросхимонаха Илариона (Пономаре­ва; 1805–1873), иеросхимонаха Анатолия I (Зерцалова; 1824–1894), схиархимандрита Исаакия I (Антимонова; 1810–1894), иеросхимонаха Иосифа (Литовкина; 1837–1911), схиархимандрита Варсонофия (Плихан­ко­ва; 1845–1913), иеросхимонаха Анатолия II (Потапова; 1855–1922), иеросхимонаха Нектария (Тихонова; 1853–1928); иеромонаха Никона (Бе­ляева; 1888–1931) — как преподобноисповедника; архимандрита Исаакия II (Бобрикова; 1865–1938) — как преподобномученика.

3. Честные их останки, у коих такие обретаются, считать святыми мощами; а у коих не обретаются, оставить на Божие произволение.

4. Службы сим святым составить особые, а до времени составления таковых после сего дня прославления отправлять по Общей Минее, каждому по его чину.

5. Память их праздновать:

святителю Макарию — 16 февраля/1 марта;

праведному Алексию Мечеву — 9/22 июня;

преподобному Алексию, старцу Зосимовой пустыни, — 19 сентября/ 2 октября;

преподобному Серафиму Вырицкому — 21 марта/3 апреля;

34-м преподобномученикам Валаамским — 20 февраля/4 марта;

священномученику Арсению Ростовскому — 28 февраля/12 марта;

святителю Иннокентию Пензенскому — 10/23 октября;

преподобному Макарию — 15/28 мая,

праведному Алексию Бортсурманскому — 21 апреля / 4 мая;

преподобномученику Парфению, игумену Кизилташского монастыря, — 4/17 сентября;

преподобному Иову, в схиме Иисусу, Анзерскому, — 6/19 марта и 29 мая/ 11 июня;

Собору Оптинских старцев — 11/24 октября; преподобному Льву — 11/24 октября; преподобному Макарию — 7/20 сентября; преподобному Моисею — 16/29 июня; преподобному Антонию — 7/20 августа; преподобному Илариону — 18 сентября/1 октября; преподобному Исаакию I — 22 августа/4 сентября; преподобному Анатолию I — 25 января/7 февраля; преподобному Иосифу — 9/22 мая; преподобному Варсонофию — 1/14 апреля; преподобному Анатолию II — 30 июля/12 августа; преподобному Нектарию — 29 апреля/12 мая; преподобноисповеднику Никону — 25 июня/8 июля; преподобномученику Исаакию II — 26 декабря/8 января.

6. Писать прославляемым святым иконы для поклонения, согласно правилам VII Вселенского Собора.

7. Напечатать жития их для назидания и наставления в благочестии чад церковных.

8. От лица Освященного Юбилейного Архиерейского Собора объявить о сей благой и благодатной радости прославления сих святых пастве Всероссийской.

9. Сообщить имена сих святых Предстоятелям братских Православных Поместных Церквей для включения их в святцы.

Молитвами и предстательством новопрославленных святых да ниспошлет Христос Спаситель благословение народу нашему и всем с верою и любовью призывающим имена сих подвижников. Аминь.

АЛЕКСИЙ II Божией милостию смиренный Патриарх Московский и всея Руси

ЧЛЕНЫ ОСВЯЩЕННОГО АРХИЕРЕЙСКОГО СОБОРА

Иконографическая справка

Икона новых святых Российских мучеников и исповедников, пострадавших за Христа в ХХ веке, написана к прославлению их на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви 13–16 августа 2000 года по благословению митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия, председателя Синодальной Комиссии по канонизации святых.

Икона состоит из трех частей: средника как главной части, где представлен собор святых; деисусного чина в верхнем ряду; боковых клейм.

Икона создана группой ведущих иконописцев Православного Свято-Тихоновского Богословского института. Она написана на липовой доске с паволокой и левкасом. Общие размеры иконы 167х135 см; средник — 101х80 см; отдельное клеймо приблизительно 25х19 см.

В настоящее время икона находится в Храме Христа Спасителя.

Средник

Композиция представляет традиционный собор святых с некоторыми особенностями. В верхней части надпись: собор новых мучеников и исповедников Российских за Христа пострадавших, явленных и неявленных. Сонм новопрославленных святых угодников Божиих представлен на фоне Храма Христа Спасителя в Москве. Перед ним изображен престол, одетый в красное пасхальное облачение. На престоле лежит раскрытое Евангелие со словами Спасителя: Не убойтеся от убивающих тело, души же не могущих убити… (Мф 10:28). Центром композиции является крест подчеркнуто крупного размера, указывающий на причастность к мученическому подвигу всех изображенных на иконе. По вертикали оси креста, внизу, ниже престола, расположена группа царственных мучеников с государем Николаем II в центре.

Царственные мученики помещены ниже иерархов, через которых власть получает Божие благословение и приобретает законный характер. Изображения иерархов представлены в виде двух групп справа и слева от креста и престола. Множественность подвижников обозначена нимбами, возвышающимися над верхним рядом изображенных иерархов. Ниже епископов такими же рядами предстоят святые мученики от священства, монашества и мирян. В иконе присутствуют также безымянные миряне — мужи, жены и дети. В таком составе средник иконы являет соборную полноту Русской Церкви.

Средник иконы
Собора новых мучеников и исповедников Российских
за Христа пострадавших,
явленных и неявленных

На среднике изображены:

Лик святителей

Левая сторона справа налево

1 ряд:

1. Тихон (Белавин; 1865–1925), Патриарх Московский и всея Руси⁷²

2. Кирилл (Смирнов; 1863–1937), митрополит Казанский и Свияжский

3. Афанасий (Сахаров; 1887–1962), епископ Ковровский, викарий Владимирской епархии

4. Дамаскин (Цедрик; 1877–1937), епископ Стародубский, викарий Чер­ниговской епархии

5. Серафим (Звездинский; 1883–1937), епископ Дмитровский

6. Николай (Добронравов; 1861–1937), архиепископ Владимирский и Суздальский

7. Фаддей (Успенский; 1872–1937), архиепископ Тверской и Кашинский⁷³

8. Василий (Преображенский; 1876–1945), епископ Кинешемский

9. Никита (Делекторский; 1876–1937), епископ Орехово-Зуевский

10. Амвросий (Гудко; 1867–1918), епископ Сарапульский и Елабужский, викарий Вятской епархии

2 ряд:

1. Владимир (Богоявленский; 1848–1918), митрополит Киевский

2. Иларион (Троицкий; 1886–1929), архиепископ Верейский, викарий Московской епархии

3. Лука (Войно-Ясенецкий; 1877–1961), архиепископ Крымский и Симферопольский

4. Анатолий (Грисюк; 1880–1938), митрополит Одесский и Херсонский

5. Константин (Дьяков; 1871(1864?)–1937), митрополит Киевский

6. Прокопий (Титов; 1877 – 1937 ), архиепископ Херсонский и Николаевский

7. Онуфрий (Гагалюк; 1889–1938), архиепископ Курский и Обоянский

8. Василий (Зеленцов; 1870–1930), епископ Прилукский, викарий Полтавской епархии

9. Аркадий (Остальский; 1888–1937), епископ Бежецкий

10. Порфирий (Гулевич; 1864–1937), епископ Симферопольский и Крымский

3 ряд:

1. Платон (Кульбуш; 1869–1919), епископ Таллиннский (Ревельский)

2. Александр (Петровский; 1851–1940), архиепископ Харьковский

3. Сергий (Зверев; 1870–1937), архиепископ Елецкий, викарий Воронежской епархии

4. Александр (Трапицын; 1862–1938), архиепископ Самарский

5. Лаврентий (Князев; 1877–1918), епископ Балахнинский

6. Василий (Богоявленский; 1867–1918), архиепископ Черниговский

7. Августин (Беляев; 1886–1937), архиепископ Калужский и Боровский

8. Павлин (Крошечкин; 1879–1937), архиепископ Могилевский

9. Иаков (Маскаев; 1878–1937), архиепископ Барнаульский

Лик святителей

Правая сторона слева направо

1 ряд:

1. Петр (Полянский; 1862–1937), митрополит Крутицкий, Местоблюститель Патриаршего Престола⁷⁴

2. Агафангел (Преображенский; 1854–1928), митрополит Ярославский

3. Серафим (Самойлович; 1881–1937), архиепископ Угличский

4. Петр (Зверев; 1878–1929), архиепископ Воронежский

5. Гермоген (Долганев; 1858–1918), епископ Тобольский и Сибирский

6. Андроник (Никольский; 1870–1918), архиепископ Пермский

7. Варсонофий (Лебедев; 1871–1918), епископ Кирилловский, викарий Новгородской епархии

8. Неявленный архиерей

9. Амвросий (Полянский; 1878–1932), епископ Подольский

2 ряд:

1. Вениамин (Казанский; 1873–1922), митрополит Петроградский и Гдовский⁷⁵

2. Серафим (Чичагов; 1856–1937), митрополит Петроградский⁷⁶

3. Евгений (Зернов; 1877–1937), митрополит Горьковский

4. Мефодий (Красноперов; 1868–1921), епископ Петропавловский, викарий Омской епархии

5. Феофан (Ильменский; 1867–1918), архиепископ Соликамский, викарий Пермской епархии

6. Александр (Щукин; 1891–1937), архиепископ Семипалатинский

7. Уар (Шмарин; 1880–1938), епископ Липецкий

8. Вениамин (Воскресенский; 1871–1930), епископ Романовский (Тута­ев­ский), викарий Ярославской епархии

9. Димитрий (Добросердов; 1865–1937), архиепископ Можайский, викарий Московской епархии

10. Макарий (Гневушев; 1858–1918), епископ Орловский и Севский

3 ряд:

1. Иувеналий (Масловский; 1878–1937), архиепископ Рязянский и Шацкий

2. Виктор (Островидов; 1875–1934), епископ Глазовский, викарий Вятской епархии

3. Симон (Шлеев; 1873–1921), епископ Уфимский (единоверческий)

4. Сильвестр (Ольшевский; 1860–1920), архиепископ Омский и Павлодарский

5. Амфилохий (Скворцов; 1885–1937), епископ Енисейский и Красноярский

6. Никодим (Кротков; 1868–1938), архиепископ Костромской и Галицкий

7. Захария (Лобов; 1865–1937), архиепископ Воронежский

8. Неявленный архиерей

9. Пимен (Белоликов; 1879–1918), епископ Семиреченский и Верненский, викарий Туркестанской епархии

Лик священников, лик монахов, лик мирян, лик жен.

Левая сторона справа налево

1 ряд:

1. Архимандрит Сергий (Шеин; 1871–1922), служил в Санкт-Петер­бурге⁷⁷

2. Архимандрит Вениамин (Кононов; 1868–1928), наместник Спасо-Преображенского Соловецкого монастыря

3. Архимандрит Серафим (Шахмуть; 1901–1945), служил в Гродненской области, Минске, Гомеле

4. Архимандрит Георгий (Лавров; 1868–1932), служил в Калужской области, в Москве

5. Архимандрит Кронид (Любимов; 1859–1937), служил в Московской области, Санкт-Петербурге, наместник Троице-Сергиевой Лавры

6. Протоиерей Философ Орнатский (1860–1919), служил в Санкт-Пе­тер­бурге

7. Протоиерей Иоанн Кочуров (1871–1917), служил в Алеутской и Аляскинской епархии, в Царском Селе⁷⁸

8. Протопресвитер Александр Хотовицкий (1872–1937), служил в Алеутской и Северо-Американской епархии, Нью-Йорке, Финляндии, в Москве в храме Христа Спасителя⁷⁹

9. Неявленный святой, монах

10. Неявленная святая, жена

2 ряд:

1. Протоиерей Димитрий Киранов (1879–1938), служил в Крыму

2. Протоиерей Виктор Киранов (1881–1939), служил в Бердянске

3. Протоиерей Василий Измайлов

4. Иерей Петр Грудинский (1877–1930), служил в Минской области

5. Протоиерей Александр Архангельский (1874–1930), служил в Ивановской области

6. Протоиерей Евфимий Горячев (1884–1937), служил в Сибири, Енисейской губернии, в Красноярском крае

7. Протоиерей Илья Громогласов (1869–1937), преподавал в МДА, служил в Москве и Твери

8. Игумен Иоасаф (Крымзин; 1880–1937), служил в Московской области

9. Протоиерей Владимир Мещанский (1866–1938), служил в Тверской области

10. Протоиерей Николай Дмитров (1878–1938), служил в Тверской области

3 ряд:

1. Священник Владимир Амбарцумов (1892–1937), служил в Москве

2. Священник Николай Гашев (1869–1930-е), служил в Пермской области

3. Священник Василий Надеждин (1895–1930), служил в Москве

4. Священник Александр Ильенков (1896–1942), служил в Бердянской области

5. Священник Сергий Махаев (1874–1937), служил в Москве, Московской области

6. Группа мирян

Лик священников, лик монахов, лик мирян, лик жен.

Правая сторона слева направо

1 ряд:

1. Великая княгиня Елисавета Феодоровна (1865–1918), Москва, Марфо-Мариинская обитель⁸⁰

2. Инокиня Варвара (Яковлева; 1883–1918), Москва, Марфо-Мариин­ская обитель⁸¹

3. Образ неизвестного схимника

4. Архимандрит Сергий (Сребрянский; 1870–1948), служил в Москве

5. Архимандрит Варлаам (Коноплев; 1858–1919), служил в Белгороде

6. Образ схимницы

7. Протоиерей Константин Голубев (1852–1918), служил в Саратовской и Московской губерниях

8. Протоиерей Сергий Мечев (1892–1942), служил в Москве

9. Образ жен и детей

2 ряд:

1. Священник Василий Соколов (1880–1937), служил в Калининской области

2. Иеромонах Макарий (Телегин; 1876–1922), служил в Москве

3. Протоиерей Христофор Надеждин (1869–1922), служил в Москве

4. Протоиерей Николай Розов (1877(1887?)–1938), служил в Нижегородской губернии

5. Протоиерей Зосима Трубачев (1893–1938), Северодвинская губерния, Ивановская область, Калужская область

6. Священник Алексей Воробьев (1888–1937), служил в Московской области

7. Протоиерей Павел Светозаров (1866–1922), служил во Владимирской губернии

8. Неявленный священник

9. Протоиерей Неофит Любимов (†1918), служил в Симбирске, в Москве

10. Протоиерей Иоанн Восторгов (1864–1918), служил в Ставропольской, Азербайджанской, Таджикской, Грузинской епархиях, в Москве

3 ряд:

1. Образ священника

2. Протоиерей Роман Медведь (иеромонах Иосиф, пострижен 18.08.1937; 1874–1937), служил в Москве

3. Священник Николай Любомудров (1862–1918), служил в Ярославской области

4. Священник Михаил Воскресенский (1883–1918), служил в Нижегородской области

5. Протоиерей Евграф Еварестов (1870–1937)

6. Образ священника

7. Образ жен-мирянок

Деисусный чин

В центре деисусного чина, олицетворяющего Церковь Небесную, помещен образ Господа Иисуса Христа, восседающего на престоле. В раскрытом Евангелии в Его руках написаны слова: Аз есмь свет миру (Ин 8:12). Его образ завершает вертикаль: царственные мученики—престол—крест—купол храма. Благодаря этому образ Спасителя главенствует в иконе, чем поясняется смысл мученичества как следование Господу Иисусу Христу по крестному пути.

Вслед за апостолами Петром и Павлом в деисусном чине представлены избранные русские святые X–XIX вв. За архангелами Михаилом и Гавриилом стоят апостол Андрей и равноапостольный князь Владимир. Далее изображены российские святители Петр и Алексий, Иона и Филипп, Иов⁸² и Ермоген; благоверные князья Борис и Глеб, преподобные Сергий и Серафим, праведный Иоанн Кронштадтский⁸³ и преподобный Амвросий Оптинский⁸⁴. Так свидетельствуется неразрывная преемственная связь святых новейшего времени с их предшественниками.

Клейма

В клеймах дано непосредственное раскрытие подвига мучеников. Для этого выбраны наиболее известные места мученических подвигов и страдания святых, в наибольшей полноте и очевидности характеризующие свидетельство Церкви о вере.

Первое клеймо. Соловки. Надписание на клейме: страдание святых новых мучеников на Соловках. На иконе изображены два острова Соловецкого архипелага: Большой Соловецкий и Анзер, где находились заключенные Соловецкого лагеря особого назначения. В центре — монастырь со Спасо-Преображенским собором, превращенным в место заключения; на первом плане — сцена расстрела. Слева от монастыря Секирная гора со Свято-Вознесенским храмом на вершине, с которой идет крутая лестница в 365 ступеней; у подножия лестницы сброшенные с вершины — такой вид казни заключенных был на Секирке. Справа — расположенный на вершине горы в центре острова Анзер Голгофо-Распятский скит, превращенный в лагерную больницу; почивающим в земле под храмом изображен Воронежский архиепископ Петр (Зверев), принявший на Анзере мученическую кончину. Рядом с храмом изображено дерево в виде креста — это выросшая уже во второй половине ХХ века высокая береза (обычно на этой широте березы только карликовые), основные ветви которой образуют правильный крест.

Второе клеймо. Страдание и блаженная кончина священномученика Петра (Полянского), митрополита Крутицкого, Местоблюстителя Патриаршего Престола. Надписание на клейме: заключение в зимовье Хе и убиение священномученика Петра. В клейме священномученик Петр изображен дважды: в верхней части — в заключении за полярным кругом в зимовье Хэ в устье реки Обь, где он провел несколько лет; ниже — убиение святого (расстрел в Челябинске в 1937 г.).

Третье клеймо. Суд над священномучеником Вениамином (Казан­ским), митрополитом Петроградским и Гдовским, и с ним пострадавшими. Надписание на клейме: безбожнии осуждают священномученика Вениамина и ихже с ним на смерть. На клейме изображена сцена суда, где на первом плане подсудимые: святитель Вениамин, архимандрит Сергий (Шеин), Юрий Новицкий и Иван Ковшаров, привлеченные к суду по ложному обвинению в сопротивлении изъятию церковных ценностей в 1922 г. В ответ на приговор Святитель благословляет. За стеной изображена петроградская тюрьма Кресты, где томились осужденные, купол Исаакиевского собора и море, обозначающее прибрежное положение Петрограда.

Четвертое клеймо. Подвиг священномученика Андроника, архиепископа Пермского и Соликамкого, и священномученика Гермогена, епископа Тобольского. Надписание на клейме: убиение священномучеников Андроника и Ермогена.Святитель Андроник, сподвижник святителя Николая Японского, посвященный во епископа Киотосского, был закопан живым в землю; святитель Гермоген, блестяще образованный церковный деятель, известный своей подвижнической жизнью, был брошен в реку Тобол с камнем на шее. Убиение обоих было произведено почти одновременно: епископ Гермоген погиб 16 июня, а архиепископ Андроник 20 июня 1918 г.; поэтому они объединены в одном изображении. Святитель Андроник, имеющий более высокий сан, изображен выше святителя Гермогена. За рекой изображен Тобольск.

Пятое клеймо. Разорение одной из величайших русских святынь — Троице-Сергиевой Лавры и похищение мощей преподобного Сергия Радонежского. Надписание на клейме: безбожнии разоряют Троицкую Сергиеву Лавру и оскверняют святые мощи. Закрытию Лавры предшествовало кощунственное вскрытие мощей преподобного Сергия в 1919 г. В 1929 г. Лавра была закрыта, а святые мощи вывезены в музей. Изображен условно главный вход в монастырь, загороженный солдатом, рука которого угрожающе поднята в сторону уходящей группы монахов. В другую сторону четверо солдат уносят гроб с мощами преподобного Сергия. За стеной — Успенский и Троицкий соборы, между ними в центре колокольня, на которой отсутствуют колокола, что означает разорение монастыря.

Шестое клеймо. Трагедия в Алапаевске 5 июля 1918 года. Надписание на клейме: убиение преподобномученицы Елисаветы и ихже с нею. Известную делами милосердия основательницу Марфо-Мариинской обители, Великую княгиню Елисавету Феодоровну и ее келейницу Вар­вару вместе с Великим князем Сергеем Михайловичем, князем Вла­димиром Палеем, еще тремя князьями и преданными слугами сбрасывают в шахту.

Седьмое клеймо. Надписание на клейме: святый патриарх Тихон в заточении в Донском монастыре. Святитель Тихон — избранник Божий Промыслом Божиим возведен на Патриарший Престол после двухсотлетнего перерыва, находился в под арестом с мая 1922 г. по июнь 1923 г. На иконе изображено, как Святитель преподает благословение народу со стены, куда ему разрешалось выходить из келии. Духовенство и народ снизу молитвенно обращаются к Патриарху. В их лице Патриарх благословляет всех православных России. В клейме отражена конкретная историческая действительность: верующие собирались под стеной монастыря, ожидая выхода и благословения Святейшего.

Восьмое клеймо. Убийство царской семьи в Екатеринбурге в подвале дома Ипатьева 4(17) июля 1918 года. Надписание на клейме: убиение святого царя Николая, святыя царыцы Александры, царевича, царевен и слуг их. Подвал изображен в виде сводчатого помещения, над которым условно обозначен дом; царственные мученики — на лестнице, по которой их вели, сплоченной группой, выражающей свойственное им глубокое единство. В центре фигура Государя с сыном на руках.

Девятое клеймо. Массовый расстрел праведников на полигоне в Бутово под Москвой в 1930-е годы. Надписание на клейме: убиение праведников в Бутове. В течение длительного периода на Бутовском полигоне совершались массовые расстрелы, были уничтожены десятки тысяч невинных людей, в том числе многие тысячи священнослужителей. Осужденных привозили на одну ночь, расстреливали и тут же зарывали в огромных рвах. Сейчас в Бутово поставлен крест и деревянный храм. Праведники изображены в виде двух групп: основная группа, в которую стреляют убийцы, над рвом, где видны убиенные; в центре этой группы старец-священнослужитель, благословляющий палачей; слева группа ведомых на казнь. Имена не указаны — композиция обозначает массовое смертное страдание неведомых святых, из которых множество известны только по именам, а другие остаются вовсе неизвестными.

Клейма нижнего ряда, расположенные под средником, не имеют между собой жестких границ. Действие может переходить на соседние композиции, изображения храмов соединены стенами, создавая образ некоего святого града. Для единообразия в описании эти изображения по-прежнему именуются клеймами.

Десятое клеймо. Надписание на клейме: расстрел крестного хода в Астрахани. Слева направо движется процессия праведников с хоругвями. Впереди идут диаконы; передний, более старший, высоко держит крест; в середине — архиепископ Астраханский Митрофан (Красно­поль­­ский), расстрелянный 23 июня 1919 г. Напротив крестного хода группа солдат, стреляющих в процессию. Событие развертывается на фоне храма, дверной проем которого служит разделительным знаком между противостоящими силами.

Одиннадцатое клеймо. Праведная кончина священномученика Владимира, митрополита Киевского⁸⁵ 25 января 1918 года. На клейме два надписания: священномученика Владимира Киевского ведут на казнь и обретение тела священномученика Владимира. Выдающийся иерарх Русской Православной Церкви митрополит Владимир, первым из епископов принявшим мученическую кончину, был арестован в своих покоях в Киево-Печерской Лавре, выведен за стены и расстрелян. Святитель Владимир изображен на клейме дважды: выведение на расстрел из обители и обнаружение его тела иноками.

Двенадцатое клеймо. Образ безымянной святой жены с детьми. Отдельного надписания это клеймо не имеет. Исповеднический женский подвиг периода гонений чрезвычайно велик. Безвестные монахини, жены и сестры духовных лиц, бесчисленные простые прихожанки погибали в лагерях и тюрьмах. Остававшиеся на свободе смиренно и кротко, незаметно совершали свое христианское служение, на них же лежало воспитание детей, оставшихся без отцов. На иконе изображена мать в белом платке с прижавшимися к ней детьми. Ей грозит винтовкой солдат, арестовывающий священника (следующая композиция), но она не устрашается. Благодать Божия укрепляла верующих в самые страшные моменты.

Тринадцатое клеймо. Арест священника в храме во время богослужения. Надписание на клейме: священника имают от престола Божия. Известны многочисленные случаи, когда гонители врывались прямо в алтари в момент совершения богослужения, оскверняли святыни, арестовывали или убивали священнослужителей. На иконе дан обобщенный образ такого нападения. Изображен однокупольный храм с белыми стенами, каких было бесчисленное множество по всей России. Солдаты окружили престол, на котором стоят священные сосуды, один из них святотатственно берет потир с престола, другие арестовывают священника, руки которого связаны. Композиция тесно связана с предыдущим изображением святой жены с детьми, поскольку оба изображения посвящены жизни обыкновенного прихода, на который обрушилось гонение.

Четырнадцатое клеймо. Разорение Саровской обители, похищение мощей преподобного Серафима. Надписание на клейме: закрытие Саровского монастыря и похищение святых мощей преподобного Серафима. Саровский Успенский монастырь был закрыт в 1927 г., тогда же из него были вывезены святые мощи преподобного Серафима. На фоне обобщенно представленного Саровского монастыря двое солдат уносят гроб с останками Преподобного, в другую сторону солдат гонит насельников обители. Композиция в целом сходна с изображением закрытия Троице-Сергиевой Лавры (клеймо пятое).

Пятнадцатое клеймо. Убиение святителя Кирилла, митрополита Казанского, в Чимкенте 7(20) ноября 1937 года. Надписание на клейме: убиение священномученика Кирилла Казанского и ихже с ним. На иконе изображено исполнение смертного приговора, вынесенного святителю Кириллу врагами Церкви. Святитель, обращенный ликом к зрителю, молится; его поднятые руки торжественно простерты в жесте молитвы и последнего благословения, преподаваемого им всему миру; у ног Святителя, сзади, убиенные с ним.

На иконе впервые в церковном искусстве целостно представлен и прославлен беспримерный в истории подвиг Русской Церкви в поистине смертельной борьбе с силами ада, не одолевшими святых Божиих.

В Неделю новомучеников и исповедников Российских

Тропарь, глас 4:

Днесь радостно ликует Церковь Русская, / прославляющи новомученики и исповедники своя: / святители и иереи, / царственные страстотерпцы, / благоверныя князи и княгини, / преподобныя мужи и жены / и вся православныя христианы, / во дни гонения безбожнаго / жизнь свою за веру во Христа положившия / и кровьми истину соблюдшия. / Тех предстательством, долготерпеливе Господи, / страну нашу в Православии сохрани / до скончания века.

Кондак, глас 3. Подобен: Дева днесь:

Днесь новомученицы Российстии / в ризах белых предстоят Агнцу Божию / и со Ангелы песнь победную воспевают Богу: / благословение, и слава, и премудрость, / и хвала и честь, / и сила, и крепость / нашему Богу / во веки веков. Аминь.

Величание:

Величаем вас, святии новомученицы и исповедницы Российстии, и чтим честная страдания ваша, яже за Христа претерпели есте.

Молитва ко святым новомученикам и исповедникам Российским

О святии новомученицы и исповедницы Российстии: святителие и пастырие Церкве Христовы, царственнии страстотерпцы, благовернии князие и княгини, доблии воини, монаси и мирстии, благочестивии мужие и жены, во всяцем возрасте и сословии за Христа пострадавшии, верность Ему даже до смерти свидетельствовавшии и венец жизни от Него приявшии!

Вы во дни гонения лютаго, землю нашу от безбожных постигшаго, на судищах, в заточениих и пропастех земных, в горьких работах и всяких скорбных обстояниих образ терпения и непостыдного упования мужественне явили есте. Ныне же, в раи сладости наслаждающиеся, пред Престолом Божиим во славе предстоите и присно хвалу и ходатайство со Ангелы и всеми святыми Триединому Богу возносите.

Сего ради мы, недостойнии, молим вас, святии сродницы наши: не забудите земнаго отечества вашего, грехом Каинова братоубийства, поруганием святынь, безбожием и нашими беззаконии отягченнаго. Умолите Господа сил, да утвердит Церковь Свою непоколебиму в мире сем многомятежном и лукавом; да возродит в земле нашей дух разума и благочестия, дух святости и страха Божия, дух братолюбия и мира: да паки будем мы царское священие, род Божий, избранный и святый, присно с вами славящий Отца и Сына и Святаго Духа во веки веков. Аминь.

От редакции

В этом выпуске “Патерика” мы начинаем публикацию материалов, посвященных новомученикам и исповедникам Российским, прославленным как на Юбилейном Архиерейском Соборе 2000 г., так и последующими деяниями Священного Синода Русской Православной Церкви. Поскольку сбор материалов по этому разделу “Патерика” представляет известные затруднения, порядок публикации вынужденным образом произволен: материалы публикуются в том порядке, в каком поступают в редакцию.

Общее руководство подготовкой материалов осуществляет архимандрит Макарий (Веретенников). В работе над текстами этого выпуска принимали участие монахиня Игнатия (Петровская) и А. Беглов.

ЗАСЕДАНИЕ СВЯЩЕННОГО СИНОДА РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ от 27 декабря 2000 года

В заседании Священного Синода под председательством ПАТРИАРХА

СЛУШАЛИ: Доклад Преосвященного митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия, Председателя Синодальной Комиссии по канонизации святых, о результатах работы Комиссии за период, прошедший после проведения Архиерейского Юбилейного Собора 2000 года.

СПРАВКА: Архиерейский Собор определил: “В послесоборное время поименное включение в состав уже прославленного Собора новомучеников и исповедников Российских совершать по благословению Святейшего Патриарха и Священного Синода, на основании предварительных исследований, проведенных Синодальной Комиссией по канонизации святых” (пункт 14 Деяния о Соборном прославлении новомучеников и исповедников Российских).

ПОСТАНОВИЛИ:

1. Одобрить доклад Преосвященного митрополита Ювеналия.

2. Включить в Собор новомучеников и исповедников Российских XX века имена подвижников, материалы о которых представлены:

от Алматинской епархии: протоиерея Иакова Передия (1871–1937), протоиерея Феодора Чичканова (†1937), протоиерея Нестора Панина (†1937), священника Николая Щербакова (1876–1937), священника Константина Черепанова (†1937), священника Виктора Климова (†1937), иеромонаха Галактиона (Новикова; 1870–1937), иеромонаха Герасима (Сухова; 1866–1937), иеромонаха Михаила (Кванина; 1875–1937), священника Сергия Бредникова (1888–1937), священника Иоанна Баранова (1874–1937), протоиерея Александра Дагаева (1862–1920), протоиерея Сергия Феноменова (†1918), протоиерея Димитрия Куклина (1870–1937), Иоанна Сокардина (†1930);

от Вологодской епархии: иерея Виктора Усова (1876–1937);

от Екатеринбургской епархии: иеросхимонаха Иоанна (Кевролетина; 1875–1961);

от Московской епархии: схиархимандрита Игнатия (Лебедева; 1884–1938), протоиерея Иоанна Тарасова (1867–1937), протоиерея Николая Крылова (1875–1941), протоиерея Павла Преображенского (1882–1937), протоиерея Константина Пятикрестовского (1877–1938), протоиерея Сергия Голощапова (1882–1937), игумена Евтихия (Качура; 1891–1937), священника Димитрия Крючкова (1874–1952), священника Владимира Красновского (1889–1937), священника Василия Никитского (1889–1938); священника Димитрия Русинова (1871–1937), священника Василия Парийского (1894–1937), священника Константина Немешаева (1879–1937), иеромонаха Аристарха (Заглодина-Кокорева; 1886–1937), диакона Николая Цветкова (1879–1937), диакона Никифора Литвинова (1892–1937), Василия Ефимова (1903–1937), монахини Параскевы (Матиешиной; 1890–1952);

от Спасо-Преображенского Валаамского ставропигиального монастыря: иеромонаха Патрикия (Петрова; 1877–1933), иеромонаха Сергия (Гальковского; †1918), иеродиакона Андроника (Барсукова; †1917), монаха Тавриона (Толоконцева; 1871–1939);

от Рязанской епархии: священника Матфея Рябцева (†1918), протоиерея Николая Динариева (†1918), священника Николая Правдолюбова (1892–1941), священника Александра Орлова (1878–1941), протоиерея Сергия Правдолюбова (1890–1950), Евгения Дмитриева (1913–1937), Павла Парфенова (†1918), Веры Самсоновой (1880–1940);

от Пензенской епархии: иерея Иоанна Калинина, Оленевского (1854–1951);

от Саратовской епархии: священника Дионисия Щеголева (1880–1937);

от Тамбовской епархии: архиепископа Тамбовского и Шацкого Вассиана (Пятницкого; 1879–1940);

от Ярославской епархии: протоиерея Феодора Поройкова (1875–1938), священника Петра Зефирова (1879–1918), священника Николая Писаревского (1868–1933), священника Василия Крылова (1892–1938), священника Николая Розова (1870–1930), священника Иоанна Рудинского (1867–1930), Георгия Седова (1883–1960).

Преподобномученик схиархимандрит Игнатий (Лебедев)

*28 мая 1884 — †29 августа/11 сентября 1938

Прославлен в 2000 г.

Память празднуется 29 августа/11 сентября (преставление) и в первое воскресенье после 25 января/7 февраля (Собор новомучеников и исповедников Российских)

Схиархимандрит Игнатий (священно-архимандрит Агафон; Лебедев) родился в г. Чухломе Костромской губернии 28 мая 1884 года⁸⁶ и в крещении получил имя Александр. Родители его происходили из потомственных почетных граждан города. Отец, Александр Константинович Лебедев, был секретарем съезда мировых судей. Мальчик до 10 лет жил с родителями, после чего уехал в г. Солигалич для поступления в духовное училище, а затем — в г. Кострому для обучения в духовной семинарии.

На этом образование Александра не заканчивается. В 1903 году он едет в г. Казань, где поступает учиться в Ветеринарную академию. Учась в Казани, Александр познакомился с руковод­ством старца схиархимандрита Гавриила (Зырянова)⁸⁷, которое привлекло его к монашеству. По окончании Академии Александр направляется в Зосимову пустынь под Москвой, настоятель которой игумен Герман (Гомзин) обещал принять Александра в число послушников обители. В родительский дом перед поступлением в монастырь Александр не заезжал, так как уже имел благословение родителей на иноческий путь. Была весна 1908 года.

В обители брату Александру как ветеринарному врачу было поручено лечение животных и уход за ними. Кроме того, брат Александр работал в аптеке, пел на клиросе, продавал иконы и книги в монастырской лавочке, трудился в просфорне, а также убирал конюшни и исполнял полевые работы.

Духовная жизнь брата Александра проходила под руковод­ством старца-схиигумена Германа. Примерно через год после поступления брат Александр был одет в рясу, а весной 1910 г. — пострижен в рясофор игуменом Германом за литургией Преждеосвященных Даров.

Еще в Казани отец Александр полюбил чтение Святых Отцов, в Зосимовой пустыни он продолжал это чтение и обучение. По благословению старца отец Александр знакомится со всеми основными трудами отцов-аскетов и делает краткие выписки в своих тетрадях. Вникая в дух перевода святоотеческих книг, отец Александр высоко ставил славянские переводы Добротолюбия и преподобного Исаака Сирина, сделанные преподобным Паисием Величковским. Из отечественных духовных писателей отец Александр более других любил труды святителя Игнатия Брянчанинова, и уже в эти ранние годы своего иночества приобрел все тома его писаний.

Годы иноческого жития в обители проходили быстро. Иногда отца Александра посылали в Москву за приобретением сельскохозяйственных машин — и тогда инок оставался верен себе и записывал за собою то, что считал лишним или недолжным. На седьмом году пребывания отца Александра в обители он был представлен отцом игуменом с рядом других братий к постригу в мантию.

Получив благословение духовного начальства, отец Герман 18 марта 1905 года, в Великую среду, совершил постриг брата Александра в мантию. В постриге Александр получил имя Агафон, причем позднее выразил желание, чтобы это было имя преподобного Агафона, пустынника и подвижника Египетского (память — 2 марта). Записи в дневнике отражали чувства глубокой духовной радости отца Агафона в эти наступившие страстные и пасхальные дни. Вскоре, однако, он заболел тяжелой формой инфлюэнцы (гриппа), давшей осложнение в форме энцефалита, который повлиял на всю последующую жизнь батюшки.

2/15 декабря 1918 года отец Агафон был рукоположен епископом Феодором (Поздеевским) во иеродиакона в Москве, в Троицком соборе Данилова монастыря. В эти годы отец Агафон исполнял обязанности письмоводителя при старце Германе, почему он часто был призываем в его келию; бывал батюшка у старца и для чтения вслух Библии. Призывал старец Герман отца Агафона и в ряде серьезных случаев разбора событий внутренней жизни обители.

В 1920 году, в день памяти апостола и евангелиста Иоанна Богослова отец Агафон был рукоположен во пресвитера Святейшим Патриархом Тихоном в храме Троицкого Патриаршего Подворья в Москве. Духовная радость отца Агафона при получении благодати священства была велика, но и последствия болезни все более проявлялись: появилось онемение ног, неудобство при ходьбе. Был болен и старец Герман. Он предвидел развитие событий и говорил, что скончается, и обитель после его смерти закроют.

Батюшка Герман почил о Господе 17 января 1923 года, после чего братия один за другим должны были покинуть обитель. По благословению старца-иеросхимонаха Алексия (Соловьева) отец Агафон переехал в Москву, где нашел скромный приют в семье духовных детей отца Алексия. В Москве, которая сурово по первому началу приняла изгнанников, отец Агафон с остальными иноками нашел покров в Высоко-Петровском монастыре, куда братия были приглашены Владыкой Варфоломеем (Ремо­вым; *1888–†1935), духовным сыном отца Германа. В о. Агафоне Владыка нашел себе поддержку по управлению монастырем и довольно быстро назначил его своим наместником, а 18 мая 1924 года возвел в сан архимандрита.

Наряду с заботой о жизни монастыря, батюшке было поручено ведение исповеди приходящих в монастырь богомольцев. Постепенно это делание стало основным, и теперь всегда около клироса, где велась отцом Агафоном исповедь, толпился народ в ожидании батюшки. Отец Агафон, будучи многосторонне образованным, имея опыт духовной жизни, который ему удалось приобрести в Зосимовой пустыни, мог дать приходящим к нему жителям столицы многообразный всесторонний ответ на различные вопросы, поэтому число исповедающихся у батюшки все время увеличивалось. По окончании службы выстраивалась длинная вереница людей, желающих получить у него благословение или хотя бы вымолвить ему одно слово. Батюшка среди всех этих событий был всегда ровным, тихим, милостивым. Образовался вокруг отца Агафона и круг молодых девушек и юношей, которые черпали от него те познания мира духовного, которые он открывал им.

Так постепенно сформировался и круг людей, нашедших у батюшки ответы на те вопросы, которые характеризовали их как существ, взыскующих Бога. Наряду с разнообразным составом богомольцев Пет­ров­ского монастыря, говеющих у батюшки, образовался и круг наиболее близких людей, ищущих пути духовного, монашеского.

Жизнь в храме Боголюбивой Божией Матери шла ровно, внешне спокойно. Праздничные дни были светлыми, украшен­ными служением Владыки. В дни будней неизменно утром и вечером совершалась тихая иноческая молитва, которая постоян­но привлекала к себе сердца людей. Эта размеренная духовная жизнь в храме Боголюбивой Божией Матери продолжалась пять лет, пока летом 1929 г. храм не был закрыт и братия Петровского монастыря и Зосимовой пустыни нашла себе прибежище в храме преподобного Сергия Радонежского, что на Большой Дмитровке.

Для приема народа отцу Агафону был отведен маленький придел во имя Владимирской иконы Божией Матери, который, соединяясь с основным храмом маленьким коридорчиком, как бы отделял все делание батюшки, весь его труд с народом от храма и богослужения. Здесь образовывалась постоянная очередь людей на исповедь к батюшке.

Рождественским постом 1929 года отец Агафон особенно слабо себя почувствовал, почему стал просить Владыку о постриге в схиму. Владыка дал согласие; было получено согласие и от священноначалия. Владыка дал имя батюшке в схиме — то, которое он определил по жребию. Это было имя священномученика Игнатия Богоносца. Владыка определил это имя ради большой любви отца Агафона к святителю Игнатию Брянчанинову.

17 января 1930 г., в годовщину кончины батюшки схиигумена Германа после торжественной литургии, которой всегда отмечали этот день воспитанники Зосимовой пустыни, отец Агафон был пострижен в великую схиму. После пострига схиархимандрит Игнатий ни в чем заметно не изменял своей одежды, поведения, по-прежнему принимал народ во Владимирском приделе, по-прежнему много трудился; здоровье только стало заметно слабеть, почему ездить домой он мог только на извозчике. Число исповедников у батюшки постоянно росло и по записям в поминании к этому времени достигало 400 имен.

Духовная работа батюшки с народом во Владимирском приделе храма преподобного Сергия была как бы концентрацией всего его духовного делания. Слабея, имея посвящение в схиму, батюшка полностью отдавал себя людям, являя пример жертвенного приношения себя в деле старческого руководства. Теперь оно шло и вширь и вглубь и об этом вдохновенно говорил один из пастырей храма, когда справлялось батюшкино 50 ле­тие. Жертва была принесена, дело жизни было сделано. Впереди виделось только умножение скорбей и болезней.

Осенью 1934 года братство Петровского монастыря опять должно было перейти в другой храм, где служение всей братии и батюшки было недолгим, так как наступила пора арестов. Конец 1934 и начало 1935 батюшка провел под домашним арестом, а в апреле 1935 года был арестован и помещен в лазарет Бутырской тюрьмы. Несмотря на тяжелую форму дрожательного паралича (болезнь Паркинсона), батюшка был приговорен к пяти годам лагерей и в октябре 1935 года перевезен в Саровский лагерь, где опять помещен в лагерный лазарет. Оттуда пришло первое письмо батюшки, в котором звучали слова славословия Богу.

“Слава Богу за все, — писал отец Игнатий, — с Ним везде хорошо, и на Фаворе, и на Голгофе…”.

Страдальческая жизнь батюшки продолжалась, болезнь усиливалась, он не мог уже совсем обслуживать себя и передвигаться. Сказывался недостаток питания и появились со временем признаки неисцельной болезни пеллагра (авитаминоз). Духовная дочь, которая в документах была представлена племянницей отца Игнатия, несколько раз за три с половиной года лагерной жизни батюшки была у него и видела, как неуклонно батюшка слабел, думал и писал о конце своего бытия и медленно угасал.

Умирая, он оставил завет, где писал: “Мир дальним, мир ближним, мир всем… К этому миру хочу отъити и этот мир оставляю вам…”.

Схиархимандрит Игнатий скончался на заре дня Усекновения главы св. Иоанна Предтечи. Никто из близких не успел приехать к его кончине. Батюшка похоронен на местном лагерном кладбище, в ряду с другими умершими.

День его кончины — 29 августа 1938 года. Жития схиархимандрита Игнатия было 54 года и 3 месяца.

Великим трудником старческого делания и благостным его провозвестником был преподобномученик и исповед­ник схиархимандрит Игнатий.

Преподобномученик иеромонах Феодор (Богоявленский)

*26 декабря 1905/8 января 1906 — †6/19 июля 1943

Прославлен в 2000 г.

Память празднуется 6/19 июля (преставление) и в первое воскресенье после 25 января/7 февраля (Собор новомучеников и исповедников Российских)

Иеромонах Феодор.
Москва. Около 1939 г.

ВОСПОМИНАНИЯ О БРАТЕ

(Олег Павлович Богоявленский — Иеромонах Феодор)

От публикатора. Воспоминания Ольги Павловны Богоявленской (*1907–†ок. 1979) были написаны после 1974 г. (судя по ГОСТу тетради-автографа). В архиве О. А. Кавелиной (*1916) хранится общая тетрадь в линейку, в которой находится единственный автограф воспоминаний. Они написаны на 53 страницах шариковыми ручками разных цветов (черными и синими). Позднее О. А. Кавелина сделала с автографа машинописную копию, отличающуюся от оригинала незначительной редакторской правкой и дополнениями. Воспоминания (и фотографии отца Феодора из архива О. А. Кавелиной) печатаются впервые по машинописной копии, еще раз сверенной с автографом. Существенные дополнения О. А. Кавелиной помещены в примечания или в квадратные скобки. Адреса цитат из Священного Писания, восполненные нами, отмечены курсивом.

Мой старший брат — Олег Павлович Богоявленский — родился в Тегеране 26 декабря 1905 г. (8 января 1906 г. по новому стилю) в семье русского консула в Персии Павла Георгиевича Богоявленского. 29 января 1911 г. по старому стилю наш отец был предательски убит персами при обстоятельствах, аналогичных с судьбой русского писателя А. С. Грибоедова.

После трагической смерти отца наша мать, Ольга Петровна Богоявленская (урожденная Нечаева), с тремя малыми детьми выехала в Петербург. Мне, Ольге, автору этих воспоминаний было тогда 4 года, старшему брату Олегу, о котором в основном мое повествование, 6 лет, а младшему брату Юрию всего несколько недель от роду. Конечно, семья убитого русского консула была обеспечена до революции пенсией, достаточной для того, чтобы жить безбедно, хотя отнюдь не роскошно. После же революции все самые необходимые блага были отняты, все сбережения и ценные вещи пропали, и наша семья осталась без всяких средств к существованию.

Всю свою дальнейшую жизнь мать, самоотверженно борясь с нуждой, посвятила воспитанию своих детей. Она была пианисткой и очень любила свое искусство, но зарабатывать на жизнь преподаванием музыки не было никакой возможности. Мало кому нужна была музыка в то время, когда кругом царствовала разруха и на столицу надвигался голод.

В раннем детстве мы свободно говорили по-английски, но Олег при свойственной ему настойчивости и упорстве в занятиях сумел впоследствии усовершенствовать знание этого языка настолько, что мог свободно читать и переводить английские книги. Французский и немецкий языки мы учили в детстве, но со временем не смогли закрепить эти знания.

Не знаю, что стало бы с нашей семьей в эти годы бедствий, если бы ни пришел к нам на помощь старший брат матери, наш дядя (профессор с мировым именем) Александр Петрович Нечаев. Несмотря на то, что у него самого было четверо детей, он постоянно принимал трогательное участие в судьбе нашей семьи. Своей заботой о нас он заменил нам отца. Вечная память этому благороднейшему человеку!

Когда в Петрограде начался голод, многие стали уезжать из города на юг, на Волгу и в другие места, где еще было благополучно с продовольствием.

Дяде предложили должность ректора в одном из институтов большого приволжского города. Он дал согласие и вскоре выехал со всей семьей, не забыв и нас. Мы ехали все вместе в теплушке. Так тогда назывались товарные вагоны, в которых устраивалась железная печка для отопления. Наш переезд длился целый месяц. Наконец мы прибыли в Саратов. Там тогда (и еще около двух лет) был белый хлеб и другие продукты. Потом и там начался страшный голод Поволжья, сыпной тиф и холера.

Не хочется подробно описывать это трагическое известное всему миру народное бедствие. У нас было продано все, что возможно. Мама была счастлива, когда однажды смогла обменять роскошный персидский ковер на один пуд ржаной муки и накормить нас досыта.

В это время Олег поступил в какое-то военное учреждение и стал получать паек, чем поддержал нашу семью. Тогда ему было всего 16 лет. Он получил военную форму и тут же обменял почти все, что получил, на продукты. Вспоминаю его довольно стройную фигуру в длинной до пят шинели, в плоской соломенной шляпе и в лаптях. Но он не стеснялся своей наружности, а наоборот радовался тому, что ему удалось выгодно обменять вещи. Мне было очень жаль его, и я готова была броситься наперерез автомобилю, везущему высшее начальство, чтобы выпросить для брата другую одежду и обувь более приличную, но это так и осталось мечтой. К сожалению, эту работу ему вскоре пришлось оставить. Он заболел суставным ревматизмом и не смог больше работать.

Положение наше еще ухудшилось. Все мы были разуты и раздеты и голодны. В нашей квартире температура держалась от 2 до 10 градусов тепла. Голод был в разгаре, на улицах валялись трупы умерших от голода. Трудно все это сейчас представить. В это время появилась американская помощь “Ара”. Хотя эта помощь была отчасти коммерческой, но все же факт, что мировая общественность откликнулась на наше несчастье.

Помню, как мы, школьники, получили тогда новую обувь и еще кое-какие носильные вещи, пожертвованные американскими благотворителями. Среди вещей был шерстяной шарф ручной вязки, который долго служил нам, обогревая нас всех по очереди.

Вскоре нашего дядю перевели в Москву, и он уехал со всей своей семьей. Но на этот раз он не имел возможности взять нас с собой, и мы остались с матерью совершенно одни. Существовали мы на скудный материнский паек (она преподавала музыку в школе), который состоял из небольшого количества растительного масла, большей частью льняного, конины и патоки (вместо сахара). Однажды вместо сахара мы получили червивые конфеты, и нам пришлось потрудиться, очищая их от червей.

Помню еще, как я просила мать дать мне выпить немного подсолнечного масла, и мама налила мне почти половину чайного стакана. Я с наслаждением выпила масло залпом, конечно, без хлеба. Такова была потребность в питании.

В 1922 году наш дядя профессор смог наконец вызвать нас в Москву. По приезде в Москву мама устроилась преподавательницей музыки в среднюю школу. Это помогло нам получить комнату. Комната была огромная, в старом доме времен наполеоновского нашествия (этот дом давно уже снесен). Посреди комнаты стояла печка-времянка. Мы разгородили эту комнату на отдельные клетушки, и у нас получились спальня, кухня, столовая и кабинет. Нашлось место и для рояля. Это был очень хороший старинный рояль известной фирмы, с которым мама не расставалась до своей кончины, хотя играть на нем не имела ни времени, ни возможности. У нас был большой праздник, когда она садилась за рояль.

К сожалению, уроков в школе у нее было мало, а потом они совсем прекратились. Пришлось искать другие заработки. Одно время она работала в гардеробе (“на вешалке”), потом стала печь пирожки и мятные пряники и продавать их в школе. Это было время НЭПа, когда магазины были полны всякой снедью, и потому пирожками мало кто интересовался. Но ученики во время занятий в школе охотно их покупали. Потом помню, как она, бедная, решила заняться изготовлением горчицы. Совместно с одной знакомой старушкой они готовили горчицу, раскладывали по баночкам и куда-то сдавали.

Жили мы более чем скромно. Белый хлеб был у нас только по праздникам. Раз в неделю мама покупала большую халу в еврейской пекарне, которая находилась в нашем доме, и мы с наслаждением ее съедали. Мы часто ходили обедать в семью дяди.

Несмотря на нужду, мама умудрялась делиться тем, что имела, с такими же полуголодными, не умевшими приспособиться к жизни, но очень интересными по внутреннему содержанию людьми. У нас постоянно подкармливался и играл на рояле Андрей Георгиевич Конюс, сын довольно известного композитора. Андрей Георгиевич жил в этом же коридоре напротив нас в маленькой комнатушке.

Приходил к нам также поэт Борис Иванович Шманкевич. Он был очень религиозным человеком и, очевидно, сыграл немалую роль в духовном развитии моего брата Олега. Умер он в ссылке в Соловецких лагерях в конце двадцатых годов. Бывали и другие интересные люди.

Олег отличался необыкновенной любознательностью, он страстно любил читать и буквально впивался в каждую интересующую его книгу. Ленин тогда для многих являлся знаменем и носителем истины. Однажды я увидала на столе брата произведения Ленина. Я думаю, и даже не сомневаюсь, что при любви брата к чтению, при наличии у него прекрасной памяти он, наверное, досконально изучил эти книги.

При содействии дяди Олегу удалось поступить на медицинский факультет Московского университета. В это время он познакомился через того же Бориса Ивановича с молодыми людьми, организовавшими литературно-философский кружок и принял в нем деятельное участие⁸⁸. Занятия в кружке вызвали неудовлетворение университетской обстановкой, в то время особенно тяжелой в смысле примитивности и лживости моральных установок (если можно так выразиться). Олег не выдержал и ушел из университета, немного не закончив четвертый курс, о чем впоследствии, наверное, жалел. Он хотел найти твердые устои в жизни, служить правде и добру.

Олег был деятельной личностью. Помню, как он добровольно (к ужасу мамы) принимал участие в борьбе с беспризорностью и часто уходил из дома даже на всю ночь в притоны беспризорников, находившихся в подвалах еще существовавшей Китайгородской стены. Работа эта была очень опасной. Бывали случаи, когда беспризорники, не желая терять “свою свободу и независимость”, не только грабили, но и убивали студентов, приходивших к ним, чтобы направить их в детские дома и колонии.

* * *

Наша мама была глубоко религиозным человеком. Помню, как она нам внушала: “Что бы ни случилось, никогда не забывайте, что на все воля Божия”. Она всячески старалась воспитать нас в духовном отношении, чтобы мы не теряли связь с Церковью, чтобы хоть изредка мы причащались. Мой младший брат Юрий (Георгий) во время трагической смерти отца был еще грудным младенцем. Кроткий и послушный в отрочестве, он был поистине ее утешением. “Человек без недостатков”, — так отзывался о нем наш дядя профессор. После смерти матери в 1927 г. дядя взял его совсем к себе. Зато мы со старшим братом Олегом доставили ей много скорбей. Много ночей, наверное, она, бедная, из-за нас не спала.

Отец был тоже глубоко верующим человеком. Поэтому искра Божия, зажженная родителями, несмотря ни на какие внешние влияния, теплилась глубоко в наших сердцах. Впоследствии эта искра разгорелась ярким пламенем в душе брата Олега и привела его к монашеству, а потом и к мученической кончине.

В 1927 г. мы потеряли мать, посвятившую нам свою жизнь. Мы все трое безгранично любили ее. Старшему брату Олегу в то время был 21 год, мне 19, а Юре не было еще и 16 лет. Смерть матери была для нас страшным потрясением. Мама долго болела печенью и неоднократно лежала в больнице, но умерла совершенно внезапно от крупозного воспаления легких через четыре дня после того, как ее поместили в больницу.

Юра тогда уже жил духовной жизнью и посещал храм Грузинской Божией Матери⁸⁹. Настоятелем этого храма был отец Сергий Голощапов, человек глубоко верующий и образованный. Он окончил Духовную академию и старался передать прихожанам свои знания. Проповеди его были очень поучительными. Незадолго до смерти мамы этот храм стал посещать и Олег. Он сам поехал за отцом Сергием, чтобы пособоровать маму, и когда он поехал провожать отца Сергия, мама со слезами на глазах сказала: “Не знаю, как мне благодарить Бога, вижу, Олег мой молится”.

После смерти мамы мы все, и я в том числе, ходили в этот храм. Мы с Олегом пели на клиросе и читали, а Юра был чтецом и прислуживал в алтаре. В этот храм ходили и члены литературно-философского и художественного кружка, о котором я упоминала ранее.

Этот храм был особенным, он обслуживался в основном молодежью. Свечного ящика там не было, свечи же раздавались бесплатно во время богослужения в положенное время. С тарелками для сбора средств тоже не ходили, а у дверей при входе стояла большая кружка, куда верующие имели возможность опускать по мере усердия свои пожертвования. Иногда там находили и крупные суммы, хотя молящихся в храме всегда было мало. Мало кто знал этот полуподвальный храм, расположенный в глухом переулке. Сейчас он является филиалом Исторического музея. Верхний храм, расписанный Симоном Ушаковым, в то время был закрыт.

Богослужения совершались по уставу, были довольно длинными, в духе древнего христианства. Кроме того, после службы в определенные дни отец Сергий объяснял Библию, содержание праздников и смысл богослужений. По большим праздникам в небольшом помещении, примыкавшем к храму, бывала общая трапеза.

Так продолжалось до 1927 года. Тогда была опубликована декларация митрополита Сергия, заместителя Патриаршего Местоблюстителя, после которой произошел церковный раскол. Митрополит Петр Крутицкий, официальный Местоблюститель Патриаршего престола был в это время в ссылке, в “бесконеч­ной ссылке”, то есть, когда один срок кончался, ему тут же давали другой, и так до его кончины.

Отец Сергий Голощапов не признавал местоблюстительства митрополита Сергия, считая его недействительным при наличии живого местоблюстителя, и открыто выступил против него, за что и был запрещен в священнослужении. В нашей церкви, где мы все были объединены этим священником, также произошел раскол. Часть прихода, возглавляемая молодым регентом, ушла из него, а часть осталась с отцом Сергием в Грузинском храме, в том числе остался с ним мой младший брат Юрий, очень преданный ему, но, по моему мнению, еще мало разбиравшийся во всем происходящем в Церкви.

Впоследствии отец Сергий разделил участь многих священнослужителей: был в ссылке, в Соловках, и после второго ареста в 1936 году пропал без вести.

Регент Василий Петрович Савельев с группой молодежи перешел в маленький храм святых Косьмы и Дамиана в Старопанском переулке. Там служил почтенный старый протоиерей. Вскоре регент со всеми служившими в этом храме был арестован и выслан. Регент в ссылке в Соловках принял монашество⁹⁰.

Олег тоже ушел из Грузинского храма и стал посещать Петровский монастырь, который тогда был в храме преподобного Сергия на углу Большой Дмитровки и Козицкого переулка. Руководил жизнью прихода епископ Варфоломей (Ремов), профессор Духовной академии, воспитанник старцев Зосимовой пустыни. Он сыграл решающую роль в жизни моего старшего брата.

Епископ Варфоломей благословил Олегу для руководства в духовной жизни обращаться к отцу Никите⁹¹, человеку, проходившему все степени духовного восхождения в Зосимовой пустыни и приобретшего главное — истинное смирение и любовь к людям. Вскоре Олег стал послушником, а в 1929 г. он был пострижен в монашество самим епископом Варфоломеем. При постриге ему было дано имя Феодор в честь преподобного Феодора Студита. (Думаю потому, что Олег стремился к просвещению так же, как этот просвещенный святой).

После пострига отец Феодор жил на колокольне. В то время была введена карточная система, “служители культа” были “ли­шен­цами” и карточек не имели.

В 1932 г. известный художник Павел Корин написал портрет отца Феодора как этюд “Молодой монах” к картине “Русь Уходящая”, к сожалению, оставшейся незаконченной.

В 1933 г. брат был арестован. Такой человек, искренне и твердо исповедующий христианство, был уже опасен. Тогда мало кто среди властей разбирался в степенях священнослужителей: носит человек рясу — значит “поп”, хотя он был тогда только иеродиаконом.

Павел Корин. Молодой монах. 1932. Этюд к картине “Русь Уходящая”.

Очевидно следователи, встретившись на допросе с политически образованным человеком, который, что называется, может их бить их же оружием, решили сломать его. Конечно, людей, принявших такое решение, нельзя судить за это. “Не ведают, что творят” (см. Лк 23:34), — говорил брат и только жалел их. Он не имел против них даже обиды, не то чтобы осудить их.

Эти по глупости атеисты были, как правило, в высшей степени невежественными и примитивными людьми. Они, поистине, как попугаи, повторяли все то, что им внушали, и совершенно не были способны к самостоятельному мышлению. Они не в состоянии были понять, представить себе, чтобы молодой образованный человек мог быть искренне верующим человеком, а не преступником, состоящим в контрреволюционной организации. В то время священников “судили” по 58-й статье за контрреволюцию.

В Петровском монастыре был арестован иеромонах, который, не просидев и недели в тюрьме, был выпущен на свободу, причем в его поведении стала замечаться значительная перемена. Как это было установлено впоследствии, по его доносу был арестован и владыка Варфоломей и затем расстрелян в 1935 г. по обвинению в контрреволюции и связи с заграницей. Этот иуда, предавший целый ряд своих собратий (не хочется называть его имя), невероятно быстро прошел путь от иеромонаха до епископа и был поставлен на место архиепископа Варфоломея. Сейчас этого человека уже нет в живых, он умер в больнице, так и не сподобившись принять перед смертью Святые Тайны⁹². Господь ему судья.

В галерее этюдов к картине “Русь Уходящая” он также был нарисован Кориным, причем выражение лица на портрете явно свидетельствует о его иной деятельности.

Я несколько отвлеклась от основной темы.

Итак, мой брат был выслан в дальневосточный лагерь и притом сразу был включен в списки “смертников”, направляемых на Колыму. Там в то время были настолько тяжелые условия, что люди, попавшие туда, как правило, не возвращались. Когда отец Феодор вместе с другими страдальцами должен был уже попасть на пароход, у него внезапно отнялись ноги на нервной почве. Несмотря на жесточайшие побои, он не мог стать на ноги. Избив его до полусмерти, позвали лагерного начальника и сказали ему, что “там поп притворяется, симулирует и не хочет ехать на Колыму”. Начальник лагеря хвастался, что он “попа и в рогожке узнает”. Ведь внешне все заключенные были одинаковыми, все наголо выбритые и в арестантской одежде. Пришел врач, осмотрел брата и, убедившись в том, что перед ним действительно больной, а не симулянт, и что ему нужна медицинская помощь, и при том неотложная, оставил его у себя.

В течение трех лет своей ссылки брат был его правой рукой. Ему пришлось за это время, как он сам рассказывал, ассистировать более ста случаев аппендицита, рвать зубы и даже принимать роды, так как, кроме главного врача и брата, во всем лагере никакого медицинского персонала не было.

Всем сердцем стремясь принести как можно больше пользы и облегчения окружающим его заключенным, отец Феодор являлся не только врачом телесным, но и духовным, напутствуя и укрепляя словом умирающих, а их было так много! Он жалел только, что в то время не был священником и не мог исповедовать и отпускать грехи человеку страждущему.

Оттуда из лагеря приехала однажды дама, ленинградка, муж которой умер в лагере. Она с трудом выхлопотала разрешение на свидание с мужем, но приехав туда, не застала его уже в живых. Ей указали на моего брата, буквально на руках которого после очень тяжелой болезни несчастный скончался. Эта дама со слезами благодарности и благоговения говорила мне о моем брате.

Я все время переписывалась с братом, хотя делала это настолько редко, что когда он вернулся, то с невольным укором, который не могу забыть до сих пор, сказал: “Неужели ты не могла мне писать хоть немного чаще; если бы ты знала, как дороги, как нужны там письма от близких”. Я посылала по мере возможности посылки. Материальную помощь на отправку этих посылок мне оказывал владыка Варфоломей (пока его самого не арестовали). Помню, он пожертвовал хорошую меховую шапку для отправки брату. Посылала я ему и акварельные краски, и альбом для рисования. Ему, конечно, не пришлось много рисовать, но один акварельный набросок печального места его ссылки сохранился у меня до сих пор.

Поехать к нему я никак не могла из-за отсутствия средств. Если бы была эта возможность, то я навестила бы его там непременно. Я решила, что ему важнее регулярно получать посылки. Дорога туда была очень дорогой.

Отец Феодор пробыл в лагере полных три года, которые были ему назначены. Политзаключенные никогда не амнистировались, сроки сокращали только уголовникам за хорошую работу.

Вернулся брат по отбытии ссылки без всякого сокращения неожиданно, ничего не сообщив о приезде. Радость моя была беспредельна. Помню, приехал он с ящиком с приделанной к нему ручкой и самодельным замком, которые ему с великой любовью и заботой соорудил перед его отъездом один из ссыльных. Этот чемодан у меня также хранится.

Брат был снабжен документами от лагерного начальства и от врача, с которым работал. Врач отмечал его исключительную добросовестность и редкие способности к медицине. Приложено было также ходатайство о предоставлении брату возможности закончить медицинское образование.

Настало время, когда нужно было решить вопрос, воспользоваться ли этими документами или пойти дальше по скорбному и тесному пути, который в то время вел прямо на Голгофу… Трудно было решиться на этот шаг — стать на последний тесный путь, когда за плечами было столько страданий. Очень соблазнительной была перспектива свободной работы по медицине, которой он очень интересовался. Духовный отец его и восприемник при постриге архимандрит Никита, вернувшийся из вольной ссылки, предоставил ему самому решить этот вопрос.

И тут брат обратился ко мне, к своей сестре, дружбой с которой он был связан с малых лет, с вопросом: “А как ты думаешь, что мне посоветуешь делать?”. Я была потрясена его вопросом, не зная, что ему ответить. Зная, что он по своей натуре может только полностью и целиком предаваться какому-либо делу, я подумала, что если посоветую ему заняться медициной, то это все-таки будет возвращением в мир, от которого он отказался, взяв на себя иго, бремя тяжкое, но спасительное — монашество. И вместе с тем, посоветовать ему идти в такое время по пути, ведущему прямо на Голгофу, у меня как у горячо и беспредельно любящей его сестры не хватало сил. Тогда я взмолилась к Божией Матери и обратилась к Ее Пречистому образу Казанской иконе (благословение моей матери), чтобы Она вразумила меня, что ему ответить. Помню, что тогда у меня буквально чуть душа с телом не расстались.

И вдруг, словно голос ясно услышала: “Вземшийся за орало да не зрит вспять” (ср. Лк 9:62). Я только и смогла повторить эти слова. Помню, брат выслушал их внимательно, с тихой, какой-то кроткой улыбкой, и сказал: “Спасибо тебе, одна только ты меня поддержала… мне так это нужно было…”.

После этого он уже не сомневался в выборе пути и заявил в Священный Синод, что хочет принять священство.

Первоначально его направили служить в сане диакона в Волоколамский район, в большое село с каменным храмом, в помощь уже старому протоиерею. Тот был вначале крайне недоволен его появлением и говорил, что ему никакого диакона не нужно, что и так мало дохода от храма. Позднее он сам мне говорил со слезами, что полюбил отца Феодора как родного сына. Своей кротостью, скромностью и полной нестяжательностью отец Феодор сумел победить его недоброжелательное отношение. Это был старый протоиерей, у которого не было детей, и жил он вдвоем со своей матушкой в маленьком домике около самого храма. Он очень страдал одной слабостью: любил выпить и временами эта страсть носила у него характер запоя. Когда отец Феодор видел, что он пришел служить в нетрезвом состоянии, то с любовью уговаривал его прилечь на лавке в алтаре, а потом выходил сам к народу и говорил: “Братья и сестры, помолитесь, наш батюшка очень заболел, служить не сможет, расходитесь с миром по домам до следующего воскресенья”. И так бывало не один раз. Потом этот старый протоиерей был выслан и из ссылки больше не вернулся, а храм, конечно, закрыли.

Отец Феодор до самого своего второго ареста, уже став священником того же Волоколамского района, всемерно материально поддерживал осиротевшую его матушку. Хорошая она была, такая кроткая маленькая старушка. Нечего и говорить о том, что в отце Феодоре она просто “души не чаяла”.

* * *

[6 мая 1937 года на Пасхальной неделе, в день праздника великомученика Георгия, отец Никита совершил последнюю литургию. Вернувшись домой, он лег, и у него, видимо, произошел инсульт, а 12 мая он отошел ко Господу. Все дни и ночи болезни отца Никиты отец Феодор не отходил от него, только в воскресенье уходил служить литургию. Смерть отца Никиты была для него ужасной потерей. Он сказал: “Я готов еще раз перенести ссылку, лишь бы у меня было сознание, что батюшка жив”.

Перед сороковым днем отца Никиты он был рукоположен в сан иеромонаха в храме апостолов Петра и Павла на Преображенской площади. Хиротонию совершал епископ Сергий (Вос­кре­сенский)⁹³. Первым приходом, в котором он начал служить, был храм в честь мученика Иоанна Воина в селе Ивановском в трех километрах от Волоколамска. В этом храме до смерти служил отец Никита. Первую службу после хиротонии отец Феодор служил в сороковой день после смерти отца Никиты]⁹⁴.

Отец Феодор. Москва. Около 1939 г. Над головой отца Феодора — сделанный
им предсмертный портрет архимандрита Никиты.

С великим рвением и самоотверженностью совершал отец Феодор свои пастырские обязанности.

В случае необходимости причастить больного он в любую погоду по грязи, в сильный мороз и по бездорожью шел пешком многие километры. Если, придя в дом, он видел необеспеченность, а иной раз и прямо нищету, то никогда не брал никаких денег, а по мере сил старался сам, чем мог, помочь. Этим своим усердием он стяжал совершенно необычайную любовь своих прихожан.

Слава о “нашем батюшке” быстро разнеслась вокруг, и закончилось это тем, что его срочно перевели на другой приход, в село Язвище. А когда он и там продолжал такую же деятельность (а иначе он и не мог жить), то власти его обложили колоссальным налогом, совершенно непосильным⁹⁵. Не помню, в чем выражалась эта сумма, но знаю только то, что при всем желании не было никакой возможности собрать эту сумму.

Сам же он был очень скромным во всем, и если тратил деньги, то только на приобретение по случаю книг духовного содержания, и от этого пристрастия, как он сам говорил мне, он так и не мог никогда отказаться.

Когда ему пришлось объявить о своей несостоятельности, а имущества у него, кроме койки и духовных книг, которые в то время считались как хлам, не оказалось, ему заявили, что дело об отказе от уплаты государственного налога будет передано в суд.

Каково было ему, священнику-монаху, отрешившемуся от мира, ожидать суда. И вот в это самое время он был вызван местными властями и принят ими неожиданно милостиво. “Вот что, — будем говорить прямо, мы тебе зла не желаем, ты еще молодой, может быть опомнишься. Мы тебе дадим теперь такой хороший приход, что будешь во как сыт. Налог с тебя будет снят вовсе, тебе не нужно будет его выплачивать, только за это с тебя потребуется очень немного. Подпиши вот эту бумажку, что когда будешь служить на этом приходе, то будешь нас держать в курсе дел и записывать наблюдения о своих прихожанах, внимательно смотри, что там делается, и будешь передавать нам”.

Отец Феодор по природе был очень вспыльчивый, и при этих словах он, как я себе представляю, был вероятно таким, каким его изобразил художник Корин на картине “Молодой монах”. А был он довольно высокого роста.

“Я не воспитан доносчиком”, — резко ответил он. Тут они вырвали из его рук паспорт, разорвали его и с ненавистью уже не скрываемой закричали: “Ах, так, отказываешься, ну так нигде больше никогда служить не будешь, и вон из Московской области!”. Конечно, все это было приправлено отборной бранью. Вот и пришлось отцу Феодору к великому огорчению всех прихожан уехать из тех мест.

С трудом он нашел себе комнатушку в поселке Завидово (это более 100 км от Москвы), где и поселился. Впрочем, жил он там мало, больше бывал в Москве у духовно близких людей или же жил у меня за городом. Там же он и служил и причащал своих близких духовных чад.

Надо сказать, что как раз перед этим в 1939 году с великим трудом, поистине только с Божией помощью, я, будучи выселена по причине реконструкции из Москвы за сорок километров, “построила себе дом”. В то время взамен отнятой никакой жилой площади в Москве не давали. Давали только деньги — 2500 рублей и участок прямо в лесу на совершенно необжитом месте. Давали, правда, льготы на перевоз стройматериалов по удешевленной цене. Мне пришлось ездить одной за пятьсот с лишним километров для того, чтобы купить по случаю деревянный дом в страшной глуши и перевезти его на отведенное мне место. Об этой эпопее можно было бы много написать. Такое строительство было более или менее терпимо только для многосемейных, получавших сразу большую сумму из расчета на каждого члена семьи, и для людей, которые выросли на земле, умеют и построить дом, и вести загородное хозяйство. Для таких же, как я, одиночек, это было трагедией.

Много народу пострадало в то время в связи с таким “высе­ле­нием”. Ни купить, ни построить на полученные 2500 рублей я, конечно, не могла даже самой минимальной площади, несмотря на то, что я как художница тогда неплохо зарабатывала. Только с помощью близких знакомых, знавших нашу семью еще в Ленинграде, я стала владелицей половины дома на станции Востряково Павелецкой железной дороги.

Наш дом состоял из двух отдельных срубов, соединенных под одной крышей широким коридором, как бы большими сенями. В моей половине было три комнаты: маленькая, которая впоследствии послужила келией для отца Феодора, средняя, квадратная, примыкающая к маленькой и отделенная от нее занавеской, и, наконец, большая с двумя окнами. Одно окно было очень большое, а другое, поменьше, выходило на открытую веранду. Вход был непосредственно из сеней. Стены были сделаны из листов толстой сухой штукатурки.

В большой комнате стоял обеденный стол, большая скамья со спинкой, буфет и полка с хозяйственными принадлежностями. В этой комнате я работала по живописи и ретуши.

Сооруженная посредине моей половины дома печка “швед­ка” с духовкой, плитой и баком для воды как бы делила эту квартиру на отдельные комнаты.

* * *

Но вот внезапно началась война. Въезд и выезд из Москвы был крайне затруднен, везде проверяли документы. Начались опять массовые аресты. Брат мой, отец Феодор, с большим трудом приехал ко мне под Москву и сказал: “Я узнал, что уже и отца Митрофана взяли вчера”. Это был старенький игумен Петровского монастыря, наш общий духовный отец⁹⁶. — “Значит и меня должны скоро взять…”. “Ты знаешь, как я тебя люблю, как ты мне близка по духу и дорога! Я понимаю, какой опасности я тебя подвергаю, но все-таки, несмотря на это, прошу тебя, позволь мне пожить у тебя некоторое время, чтобы подготовиться к смерти. Я знаю, что меня скоро возьмут, и знаю, что второй раз я не смогу пережить то, что пережил… Можно я поживу здесь так, чтобы об этом никто не знал, даже соседи?”. Это он говорил о наших соседях-друзьях, с которыми я строилась и которые его очень любили. Я ответила ему чуть ли не со слезами: “Зачем ты меня спрашиваешь об этом, когда знаешь, что мой дом всегда является и твоим домом”.

Он поселился в моей половине дома в маленькой комнатке, ставшей его кельей. Уезжая в Москву на несколько дней, я снабжала его необходимыми продуктами, вернее только хлебом и водой, так как от всего другого он отказывался. Было лето, так что топить печь уже не требовалось. Затем я вешала замок на свою дверь, чтобы было видно, что дома никого нет.

Там в тишине и уединении он постился и молился, готовясь к смерти.

* * *

В течение более двух недель его никак не могли найти, в то время, как выяснилось, ордер на его арест был выписан на 23 июня 1941 года, то есть на другой день после начала войны. Может быть, его так и не нашли бы, и потом дело бы заглохло, как некоторые думают, но ведь на все воля Божия, а воля эта видно была такова, чтобы ему принять мученический венец.

Одно, казалось бы, небольшое случайное обстоятельство дало нить, по которой его нашли. Одна из его духовых дочерей, всем сердцем ему преданная и даже постриженная им в тайные монахини, у которой в Москве он часто находил приют, приезжала в мой дом вместе с другими его духовными перед самым началом войны в день Святой Троицы. Казалось бы, случайно (но ведь ничего случайного на свете не бывает) эту женщину арестовали в Москве и при обыске нашли в ее сумке железнодорожный билет с указанием станции, где я жила. Этого было достаточно, чтобы найти путь к разыскиваемому священнику.

* * *

Его арестовали только 8 июля.

Около двенадцати часов ночи раздался стук сначала в общую с соседями дверь, а потом в окно с открытой веранды моего дома. В эту ночь с 7-го на 8-е июля я была дома, так как восьмого должна была приехать на исповедь одна из его духовных дочерей. Отец Феодор уже лег спать, но еще не уснул и слышал этот стук. Я подошла к нему и тихо сказала: “Это наверное пришла милиция с проверкой”. В то время милиция ходила по домам, часто даже ночью, проверять документы. “Ты лежи спокойно, — сказала я, — а я выйду и вынесу им домовую книгу”.

Надо сказать, что в моем доме был тогда прописан как муж мой двоюродный брат, младший сын дяди-профессора. Как это получилось, я сейчас расскажу. Дядя, несмотря на то, что был большим ученым, тоже был репрессирован и выслан на вольную ссылку в Казахстан. Вся его семья была лишена казенной квартиры и в короткий срок, можно сказать, выброшена на улицу. Старший сын дяди, окончивший Институт восточных языков, был арестован еще ранее и выслан в Казахстан. Дядя с женой выехали туда же. В виде особой милости ему был предоставлен выбор места ссылки и проезд не этапом, а нормальным железнодорожным путем. Старшая его дочь уехала на север к тоже высланному мужу. Младшая дочь поселилась в Москве у своей больной тетки в маленькой комнатке, где ей удалось прописаться ввиду инвалидности старой тетушки. Младшему же сыну, который был ровесником и другом моего брата Юрия, бывшего моложе меня на четыре года, совершенно некуда было деться.

Вот мы и решили, что он будет у меня прописан в качестве мужа. Для этого потребовался, конечно, документ. Пришлось поехать в ЗАГС. Мы оба от души смеялись, когда выходили оттуда. Таким образом мой кузен, который теперь имеет уже свою настоящую семью и скоро, вероятно, станет дедушкой, был внесен в домовую книгу моего загородного дома, хотя, кажется, ни разу там не был.

Выйдя на веранду с домовой книгой в руках, я увидела четырех человек, из них двух солдат, ожидавших меня. Я протянула им домовую книгу и сказала: “Вот видите, здесь все в порядке: вот записана я, а вот мой муж. Он только недавно приехал из Москвы с работы, очень устал и сразу лег спать. Мне очень не хотелось бы его будить. Пожалуйста, не беспокойте его”. Они мне ответили: “Нет, мы должны войти, зажгите свет”.

Войдя в первую большую комнату, я начала зажигать керосиновую лампу (электричества в доме не было). Руки у меня невольно дрожали, на что они сразу обратили внимание. “Что, кур воровала что ли, что руки дрожат”, — сказал один из них. Я ничего не могла ответить.

“Бери лампу и веди нас на чердак”, — приказали они. Я взяла лампу и пошла. Двое пошли за мной, а двое остались в доме. Войдя с лампой в широкие сени, я стала подниматься по приставной лестнице на чердак и вдруг с ужасом слышу за спиной снизу голос: “Не надо, здесь он!”.

Вернувшись в комнату, я увидела, что в келье отца Феодора около его кровати стоят двое и расталкивают его: “Ну, вставай, нечего притворяться”. А он, словно действительно никак не может проснуться, стонет (никогда не забуду этот стон), видно в этот момент он молился. Когда он наконец встал перед ними во весь рост, то мне показалось, что они как-то невольно отступили. Он стоял перед ними какой-то светлый, в белом подряснике со спокойным, но очень бледным лицом, с светлыми волосами, весь крайне исхудавший за время своего затворничества. У него был такой вид, словно он вот только что сошел с иконы. Да, они невольно отступили, думая найти здесь “жирного попа”, имеющего свою собственную дачу, а не такого молодого и истощенного человека.

В протоколе было записано так: дачи не имеет, проживает без прописки у своей сестры.

Обращаясь ко мне, один из них выхватил револьвер и, направив на меня, завопил: “А ты еще укрывательством занимаешься. Знаешь, как по военному времени за это ответишь!”. Я увидела, что отец Феодор испугался за меня, но почему-то вовсе не испугалась, а наоборот рассвирепела: “Как! Вы отнимаете у меня моего родного брата, да еще смеете на меня кричать! Что же я не имею права принимать его у себя, если я обязана ему всем, даже своей жизнью и своим образованием”, — в свою очередь закричала я. Тут он опустил револьвер. Другой же, обращаясь к брату, завопил: “Ах ты, такой-сякой, сколько я машин загонял, разыскивая тебя!”.

Затем они начали обыскивать брата, сначала шарить по карманам, причем нашли у него мелко исписанный сложенный листок бумаги. Отец Феодор вырвал из их рук этот листок и тут же быстро разорвал его на мелкие клочки, раскидав их по полу со словами: “Это вам нельзя читать, это переживания человека, которые кроме меня никто не должен знать”. Очевидно это была исповедь, привезенная в тот день его духовной дочерью. Тут они просто рассвирепели и выхватили револьвер. Испугавшись за брата, я стала их увещевать, говоря: “Успокойтесь, я все соберу и отдам вам, я уверена, что тут ничего плохого нет, это наверное исповедь, которую священник всегда обязан сохранять в тайне”. С этими словами я стала ползать по полу и собирать клочки мелко разорванной бумаги, незаметно оставляя часть из них и заталкивая их под кровать и столик.

Отец Феодор молча наблюдал за тем, что я делаю, не протестуя. Потом меня попросили выйти из комнаты, потому что его начали раздевать догола для обыска. Перед моим уходом он тихо сказал мне: “Ты ничего не знаешь”.

Обыскав его, они разрешили ему одеться.

Я опять вошла в комнату. Тут начался общий обыск. Начали с большого книжного шкафа, стоящего в маленькой комнате и занимавшего почти половину ее. Это длилось до 5 часов утра. Они листали и трясли каждую книгу. Книги стояли на полках в два ряда. Солдаты с автоматами стояли в дверях, а еще совсем молодые штатские рассматривали книги и говорили: “ТоварищСталин не такой библиотеке нас учит. Ты что, Ярославского не читал?”. (Это антирелигиозный писатель-коммунист, книга которого была очень популярна в то время среди атеистов). Отец Феодор спокойно ответил: “Не читал и читать не собираюсь. Он взялся писать о том, в чем совершенно не умел разбираться”.

“Вот сколько икон понавесили, — говорил один из них. — Моя мать давно выбросила из своей хаты все иконы! Хоть и старая уже”. Отец Феодор сказал на это: “Ну что же, остается ее только пожалеть, что она на старости лет потеряла разум”. В это время один из энкаведешников, как их тогда называли, перехватил сочувствующий взгляд молодых солдат, обращенный на отца Феодора, и с яростью закричал: “Ну, ты что тут пропагандой занимаешься, как смеешь еще разговаривать!”. Отец Феодор ответил: “Я не разговариваю, а отвечаю на то, что вы говорите”.

Потом они стали обыскивать два ящика, находящихся внизу книжного шкафа. В одном из них у меня хранился в особом футляре драгоценный наперсный крест из черного дерева с довольно большим распятием из чистого золота. Он принадлежал другу моего брата, иеромонаху Косьме, о котором, если Бог даст, напишу особые воспоминания. Он был дважды выслан и после второй ссылки не вернулся⁹⁷. Крест этот он отдал мне на хранение. Увидев крест, энкаведешник, ни слова не говоря, положил его в свой карман, затем протянул руку к серебряной дарохранительнице, стоящей на столике у окна рядом с кроватью отца Феодора. Заметив это, отец Феодор решительно сказал: “К этому вы не смеете прикасаться, это Святые Дары”. Он сказал это таким тоном, что уже протянутая рука невольно опустилась. Меня это даже поразило.

Потом перешли в мою комнату и стали обыскивать стоящий в углу под образами высокий шкафчик. На верхней полке его они увидели мой маленький золотой крестик, который я не носила из-за оборвавшейся цепочки. К нему тоже была протянута рука для похищения, но я сурово сказала, что в этом шкафу все вещи принадлежат мне, и они прекратили обыск и расхищение.

Потом отца Феодора вывели на веранду и стали обыскивать мой шкаф, стоящий в сенях. Я была уже настолько потрясена происходящим, что даже не смогла препятствовать этому, хотя несомненно имела на это право. Из шкафа вынули и забрали все фотографии, все письма отца Феодора из ссылки, иллюстрации, сделанные им там с натуры, фотокарточку Олега, когда он был еще студентом; две фотокарточки отца Косьмы, присланные им мне: одну из первой ссылки (за Архангельском) и другую, снятую перед самым его постригом. Одним словом, брали все, что мне было бесконечно дорого, а я все это видела и молчала, до того ли мне тогда было!

В шкафу у меня были и разные портреты совершенно незнакомых мне людей. Я объяснила им, что я изучила фоторетушь и этим подрабатывала, но они все же вытащили все эти портреты на веранду на большой стол, за которым сидел отец Феодор. Тут вдруг я увидела в руках у выносившего большой конверт оранжевого цвета, который я никогда не имела у себя. Из него вынули с отвратительной усмешкой какой-то мужской портрет, как мне показалось издали портрет Гитлера с немецкой надписью. “А что это такое?” — спросил выносивший отца Феодора. “Я не знаю, я никогда в жизни это не видел”, — ответил брат. Я с ужасом поняла, что они занимаются шантажом. Не найдя в сущности ничего предосудительного при обыске, но желая погубить или отличиться, они подсунули этот конверт. Портрет был присоединен к прочим отобранным ими материалам.

Я хотела хоть чем-нибудь покормить отца Феодора, он отказался, но попросил только арестовавших его дать ему возможность помолиться перед уходом. Они согласились: “Только смотри, чтобы не долго это было”. Потом, придя с веранды в дом, грубо сказали: “Ну, собирайся, шевелись, поедем!”. Тут я не выдержала и решительно заявила, что они обязаны выполнить данное обещание, разрешить ему помолиться. Они нехотя согласились, но прибавили: “Только по-быстрому”.

Отец Феодор надел полумантию и отслужил в моей комнатке полный молебен перед Казанской иконой; перед той самой, у которой я молилась, чтобы Божия Матерь вразумила меня, что ответить брату. Дверей в этой комнатке тоже не было, поэтому они могли наблюдать за нами издали, находясь в большой комнате.

Помолившись, отец Феодор подошел к платяному шкафу, который стоял при входе в большую комнату, достал из него свою зимнюю ватную рясу, которая хранилась у меня (ему все время приходилось ходить в штатском, чтобы не подводить людей, у которых он бывал), и скуфью и одел на себя. При виде этого наши непрошеные гости воскликнули: “Это еще что за маскарад!”. На это отец Феодор спокойно ответил с большим достоинством: “Это не маскарад, и я счастлив, что могу, наконец, одеть одежду, мне подобающую!”.

Потом он подошел попрощаться со мной. И тут уж я не выдержала, так долго держа себя в руках, чтобы не расстраивать брата. Я, конечно, старалась быть спокойной, а тут вдруг слезы буквально неудержимым потоком хлынули из глаз. Я чуть не потеряла сознание от горя. Только чувствую, что отец Феодор целует меня в оба глаза. Он никогда не проявлял внешне нежности ко мне, всегда был сдержан, хотя, я знаю, очень любил и жалел меня, ведь мне он был дороже всех на свете. У младшего брата была своя семья, которой он был очень предан, а я, теряя отца Феодора, оставалась совершенно одна. Он поцеловал меня в глаза, как бы желая утереть этим поцелуем мои слезы, говоря: “Глупенькая, ну что же ты плачешь? Радоваться надо, а не плакать!”. При этих словах я открыла глаза и увидала перед собой какое-то светлое, совершенно преображенное, словно сияющее радостью лицо, и не могла даже ничего сказать.

Потом его вывели из дома. Перед домом стояла легковая машина. Прежде чем сесть в нее, он обернулся, перекрестил издали очень большим крестом меня и весь дом, сел в машину, и больше я его уже никогда не увидела.

В тюрьме он пробыл два года. Вначале сидел в Бутырках, но вскоре, когда немцы стали приближаться к Москве, было объявлено во время очередных передач, что заключенным можно передать теплые вещи. Мне, слава Богу, удалось это сделать. Я поняла, что их куда-то увозят. Бутырская тюрьма была эвакуирована в Саратов, и я лишилась возможности заботиться хоть сколько-нибудь о брате.

* * *

Дни, месяцы и годы шли своим чередом в тревоге и молитве за него. Систематически, ежемесячно я подавала в НКВД запросы о нем, но ответ был всегда один: “Следствие продолжается”.

В это время одна моя хорошая знакомая, особа очень предприимчивая, решила поехать, чтобы разыскивать своего мужа, раненого и находящегося в каком-то госпитале. Путь ее проходил через Саратов. Она сама, в память своей матери, предложила мне навести там справки о моем брате и передать ему, что нужно.

Начали его духовные друзья собирать деньги, вещи и продукты, чтобы передать ему. И вдруг в это время я два дня подряд вижу во сне отца Феодора. Первый раз я его увидала подходящим к моему дому, на котором не было крыши, в дорожном штатском костюме, но с длинными волосами. На плече у него висела дорожная сумка. Подходя к дому и обращаясь ко мне, он сказал: “Вы все меня здесь так любите. Окажи любовь, дай мне канонник, мне надо его почитать, почитать правило, я хочу причаститься”. Я вспомнила, что у меня есть мирской, сокращенный канонник, а ведь он монах, и сказала ему об этом. Он сказал: “Это ничего, дай какой есть”. Я вошла в дом, подошла к узенькому шкафчику под образами, где у меня лежали церковные книги и, открыв его, вдруг увидела, что он наполнен какими-то совершенно чужими вещами… С этим я проснулась.

На другой день я вижу во сне опять отца Феодора. Будто я стою на ярко освещенной солнцем зеленой лужайке, которая, как я знаю, находится вблизи моего дома. У ног моих лежат новые, только что отесанные большие светлые бревна, и я знаю, что эти бревна — моя работа, которую я должна выполнить. Я знаю, что у меня за плечом с правой стороны стоит какой-то помощник, но кто он, я не вижу, а оглянуться почему-то не могу. Знаю только, что это хороший, надежный помощник. И вдруг вижу, что по этой зеленой лужайке идет отец Феодор в белом подряснике (в котором он был при аресте), светлый такой и радостный. В руках он несет чемодан, словно собрался куда-то ехать. Подходит ко мне и большим крестом осеняет бревна — мою работу — и меня вместе с ними и тихо говорит: “Ну, вот все, теперь уж кончайте тут без меня, а я пойду… мне нужно причаститься”⁹⁸.

С этими словами он поворачивается и уходит. Я с ужасом вижу, что он уходит, и хочу закричать: “Куда же ты?”. Хочу броситься за ним и не могу.Как будто какая-то невидимая сила удерживает меня на месте. Я смотрю ему вслед и думаю: “Куда же он пошел?”. И вижу, как бы в воздухе, большой образ Нерукотворного Спаса с горящей перед ним лампадой, а перед ним молящуюся фигуру священника в полном облачении. Лица его мне не видно, так как он стоит ко мне спиной, но я хорошо знаю, что это духовный отец моего брата, уже умерший архимандрит Никита. Брат был очень предан ему и до самой кончины не отходил от его смертного ложа. (У меня сохранился сделанный братом карандашный набросок с умирающего отца Никиты).

Увидя во сне, что брат идет по направлению к образу и фигуре отца Никиты, я как-то сразу успокоилась и почувствовала, что удержать его я не в состоянии, ведь он пошел к своему батюшке, и что ему будет хорошо с ним!

В этот момент я проснулась, а проснувшись, вдруг сразу поняла, что отца Феодора уже нет в живых. Я так ясно и просто почувствовала это, что поехала тут же к близким духовным друзьям и сказала: “Не надо ничего собирать для отца Феодора, ему уже ничего не нужно, он умер”. Я рассказала им кратко о своих снах, но они не придали этому значения и продолжали свои уже ненужные заботы.

Как вскоре выяснилось, его уже действительно не было в живых.

Моей приятельнице, приехавшей в Саратов и явившейся в тюрьму для наведения справки о брате, сначала ничего не хотели отвечать, так как она не является родственницей заключенного, а потом по ее упорному настоянию (она всегда умела настоять на своем) все-таки стали проверять списки заключенных и заявили, что такой у них вовсе сейчас не значится. Так я и до сих пор не знаю: умер он в Саратове или в Москве, если его отвезли обратно в Москву, или в другом месте. Мне только хорошо известно, что он умер мучеником, замученный до смерти на допросах.

Известно мне это потому, что с отцом Феодором в одной камере находился епископ Николай⁹⁹, известный мне как духовный руководитель отца Косьмы, о котором я ранее упоминала, до монашества — Павла. Как все удивительно переплетается в духовной жизни! Епископ Николай был выпущен из тюрьмы по ходатайству Патриарха Сергия, получившего разрешение на возвращение из ссылки престарелых епископов. Когда владыка Николай покидал тюрьму, то отец Феодор очень просил его разыскать меня и все о нем рассказать, а если это ему не удастся, то найти одну из духовных его дочерей, адреса которых дал ему. К великому сожалению, епископ Николай не смог меня разыскать, так как я была прописана за городом, а жила в то время и работала в Москве на донорском пункте. Владыка же Николай был в самый короткий срок отправлен на епархию, сначала в Алма-Ату, куда я не смогла бы приехать из-за отсутствия средств, а потом еще куда-то. Вскоре я узнала о том, что епископ Николай скончался.

Все же епископ Николай встретился с одной духовной дочерью отца Феодора, от которой узнал, что отца Феодора уже нет в живых. В то время мне уже официально было сообщено о смерти отца Феодора, но конечно не было сказано, от чего умер такой молодой, полный, казалось бы, жизненных сил человек.

“Умер, — сказал с грустью епископ, — такой молодой, ох, как жаль его. Но это и неудивительно, что он не выдержал всех пыток”. “Мы сидели в одной камере, — рассказывал он. — Отца Феодора ежедневно в течение долгого времени вызывали ночью на допросы, не давая ему нарочно спать, и там избивали и топтали ногами. Один раз его приволокли с допроса с окровавленным лицом, часть бороды вместе с кожей у него была вырвана. Мучили они его за то, что он упорно ничего не отвечал им, несмотря на пытки. Ни одного слова. Они требовали, чтобы он назвал фамилии всех духовных детей и других лиц, с которыми он общался”. Брат понимал, что любой названный им человек не избежит тюрьмы, и за тем потянутся и другие ни в чем не повинные люди. Поистине, он отдавал свою жизнь за други своя (Ин 15:13). Такова была его светлая душа, которая, я верю, обрела вечное блаженство.

ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ ЕМУ!

Думаю, что он скончался в день преподобного Сергия, которого особенно почитал. В храме в честь преподобного Сергия, который находился на углу Большой Дмитровки и Козицкого переулка, он готовился принять и принял постриг в монашество. Из этого храма, на колокольне которого он жил, он пошел в первую ссылку. Официально сообщили, что отца Феодора не стало в живых 19 июля 1943 года.

Претерпевый же до конца, той спасен будет(Мф 10:22, ср. 24:13; Мк 13:13).

Отец Феодор претерпел до конца все мучения ради спасения совершенно неповинных ни в чем людей, каким был и он сам.

Что он до конца претерпел, видно еще и потому, что четыре человека, взятые по его делу, были освобождены из тюрьмы и возвращены на свободу, что в те времена не происходило. Такое могло случиться только по особым молитвам, согласным с Промыслом Божиим.

Публикация А. Беглова

“Завещание”
преподобномученика Феодора.

Преподобномученик ФЕОДОР (БОГОЯВЛЕНСКИЙ)

“ЗАВЕЩАНИЕ”

1 июля 1941 г. Ольга Александровна Кавелина, духовная дочь архимандрита Никиты (Курочкина), с 1939 г. окормлявшаяся у отца Феодора, была вызвана в кабинет начальства и включена в состав группы, уезжавшей для организации Восточного филиала их предприятия в Свердловск. Незадолго перед тем, 27 июня она была допрошена следователем НКВД по делу отца Феодора. Командировка в Свердловск уводила ее от неминуемого ареста. Вскоре одна из духовных сестер передала ей от отца Феодора напутствие в дорогу — Праздничную Минею небольшого формата. 5 июля О. А. покинула Москву. Приехав в Свердловск накануне праздника святых апостолов Петра и Павла, в пустой комнате общежития она первый раз открыла Минею. Между страниц, где помещалась служба первоверховным Апостолам, был вложен вырванный из блокнота листок в линейку, на котором пером фиолетовыми чернилами отцом Феодором был написан приведенный ниже текст — последнее, что вышло из-под пера нового преподобномученика и сохранилось до наших дней¹⁰⁰.

†

Смирение — без труда спасение<,> как единогласно говорят св<ятые> отцы. Приобретается же оно не сразу, но когда человек испытает и перетерпит многую болезнь и изменение своему страстному устроению. Случаи к этому в жизни — на каждом шагу<,> и нам остается, принимая все скорби<,> как от руки Божией, обращать <их> в свою духовную пользу. Невозможно же этого совершить на деле, если не имеем постоянной памяти Божией и сознания своей греховности и неисправности. А то и другое получим не иначе, как через молитву. // Поэтому молитва есть основание и корень духовной жизни. Как же молиться? Стараясь ум свой отвлекать от внешних<,> собирать его в< >сло­ва молитвы для начала хотя бы внешним образом, мно­гократным повто­рением этих слов: Г<осподи> I<исусе> Х<ристе> С<ыне> Б<ожий,> помилуй мя грешн<ого>. А чтобы не осталось это делание одним упражнением ума, надобно и сердце понуждать внимать ему. Все же совершаемое не почитать делом великим и высоким, а, наоборот<,> видеть в этом крайнюю свою немощь и нужду в помиловании<,> как и есть на самом деле<.>

Господи, помилуй нас грешных.

Публикация А. Беглова

От редакции

В этом выпуске “Патерика” мы продолжаем публикацию материалов, посвященных новомученикам и исповедникам Российским, прославленным как на Юбилейном Архиерейском Соборе 2000 г., так и последующими деяниями Священного Синода Русской Православной Церкви, и материалов о местночтимых святых Русской Православной Церкви, прославленных в период после Собора 1917–1918 гг. и по наши дни. Поскольку сбор материалов по этим разделам “Патерика” представляет известные затруднения, порядок публикации вынужденным образом произволен: материалы публикуются в том порядке, в каком поступают в редакцию.

Общее руководство подготовкой материалов осуществляет архимандрит Макарий (Веретенников). В работе над текстами этого выпуска принимали участие священники Афанасий Гумеров и Михаил Исаев.

Преподобный Герман Зосимовский

*20 марта 1844 — †30 января 1923

Прославлен Русской Православной Церковью в лике местночтимых Владимирских святых 14 сентября 2000 г.

Память празднуется 1/14 сентября и 17/30 января

Схиигумен Герман, в миру Гавриил Семенович Гомзин, родился в городе Звенигороде Московской губернии 20 марта 1844 года, в Страстной Понедельник. В Великую Пятницу младенца крестили, а на Светлое Христово Воскресение пришлись в том году его первые именины. С первых дней жизни Гавриила окружала атмосфера патриархальной русской семьи, проникнутая духом благочестия. Родители Гавриила, Симеон и Марфа, любили храм Божий, были людьми простыми и сердечными, старались следовать заповедям Божиим, творить милостыню и помогать ближним. Четырех лет от роду Гавриил лишился матери, которая скончалась при родах дочери 19 ноября 1848 года. Гавриила взяла на воспитание тетка, Матрена Матвеевна Бабкина, родная сестра отца. В школе мальчик особенно любил уроки Закона Божия, ему нравилось учиться. После окончания начальной школы он хотел поступать в уездное училище, но из-за отсутствия средств пришлось прервать обучение, о чем отец Герман впоследствии очень сожалел.

Когда Гавриилу исполнилось десять лет, родственники определили его в Москву. Попечение о нем взял на себя брат Алексей, отдавший его в обучение к живописцам, у которых мальчик занимался восемь лет и постиг живописное дело в достаточной степени, чтобы работать самостоятельно. В годы проживания в Москве благочестивый отрок посещал в праздничные и воскресные дни Кремлевские соборы и иноческие обители. Именно в этот период жизни были заложены в душе будущего подвижника основы духовного делания, зародилось и окрепло желание оставить мир и посвятить себя служению Богу. Первым духовным наставником отца Германа был священник церкви при Набилковской богадельне отец Иоанн, которому однажды на исповеди мальчик сказал о желании принять монашество.

В сентябре 1859 года, когда Гавриилу было пятнадцать лет, отец его, ставший рясофорным монахом Гефсиманского скита Троице-Сергиевой Лавры, опасно заболел и был привезен в Москву для лечения. Вечером в воскресенье 19 сентября у постели умирающего в Мариинской больнице собрались его сыновья. Отец был уже так слаб, что не мог поднять руки, чтобы благословить детей. Гавриил, возложив себе на голову отцовскую десницу, мысленно произнес: “Батюшка, благословите меня вместо себя в монастырь пойти”.

Со времени кончины отца прошло два года, Гавриил перебрался по настоянию одного из братьев в Санкт-Петербург. Родные убеждали его оставить малодоходное занятие живописью и предлагали участие в торговых предприятиях. Братья выкупили Гавриила из рекрутов, заплатив пятьдесят рублей, сумму по тем временам значительную; это еще больше усилило моральную зависимость Гавриила от них. Помнил юноша и наставления опытных духовников, не советовавших поступать в монастырь до достижения двадцатипятилетнего возраста. Но столица с ее соблазнами, светский образ жизни, который вели родственники, шумные компании, поездки в театр и, наконец, намерение братьев поскорее женить Гавриила, — все это укрепило юношу в решимости открыть свое давнее желание. Он рассказал брату о “родительском благословении”, на что тот ответил: “Если отец благословил, значит на то Божия воля”. Вскоре Гавриил, посетив Гефсиманский скит, возымел твердое намерение остаться там навсегда. В Гефсиманском он бывал и раньше; еще семнадцатилетним юношей он приехал в скит и просил разрешения поселиться там, но благословения не получил. Перед уходом в скит Гавриил решил осуществить давнюю мечту, сходить на поклонение к святым угодникам в Киев. По железной дороге он добрался до Тулы, потом вместе с обозом до Ельца, где остановился в Троицком монастыре, братия которого оказала радушный прием юному паломнику и помогла добраться до Задонска. Дело в том, что, отправляясь на богомолье в Киев, Гавриил хотел непременно заехать в Задонск, чтобы поклониться мощам святителя Тихона, творения которого еще в отрочестве пробудили в нем стремление к монашеской жизни. Удалось Гавриилу побывать и в Воронеже у мощей святителя Митрофана, но до Киева он так и не добрался: пришло время возвращаться в Москву, где ему предстояло выдержать натиск родных, отговаривавших его от поступления в монастырь. На прощание молодой живописец выполнил заказ брата Алексея: написал для храма святого мученика Трифона иконы святителя Алексия, митрополита Московского и святой мученицы Параскевы (имена этих святых носили брат и его жена). Завершив работу над образами, Гавриил решительно заявил родственникам, что уходит в скит.

20 февраля 1866 года, на второй неделе Великого поста, Гавриил Гомзин поступил в Гефсиманский скит Троице-Сергиевой Лавры, начало которому было положено в 1844 году благословением святителя Филарета, митрополита Московского, и трудами его духовника преподобного Антония (Медведева)¹⁰¹, наместника Лавры. Эта обитель, на внутреннее и внешнее устроение которой столь много трудов положил ныне прославленный угодник Божий святитель Филарет, была известна ко времени поступления в него Гавриила Гомзина сонмом иноков-подвижников, освятивших своими подвигами эту дивную по красоте местность в окрестностях Лавры преподобного Сергия.

Ко времени начала подвижничества отца Гавриила (постри­жен в рясофор 25 июня 1870 года) в скиту пребывали два старца, иеромонах Тихон и иеросхимонах Александр. Так было угодно Господу, чтобы новоначальный инок последовательно проходил науку монашеского жития сначала у одного, потом у другого подвижника.

К отцу Тихону, ученику оптинского иеросхимонаха Феодота, начальнику и братскому духовнику скитских пещер, и поступил в послушание рясофорный монах Гавриил. Почти четыре года пробыл Гавриил в послушании у отца Тихона, пока не призвал его другой Гефсиманский подвижник иеросхимонах Александр. Этот дивный старец, проведший сорок лет жизни в иночестве и из них десять лет в затворе, был учеником оптинского старца Леонида (Наголкина; в схиме Льва)¹⁰² вместе с преподобным Амвросием Оптинским¹⁰³, который впоследствии присылал своих духовных чад на исповедь к отцу Александру. Вспоминая свои первые шаги на поприще иночества, схиигумен Герман говорил, что в скиту у него было “два столпа” — старец и игумен. Старец учил принижать и укорять себя постоянно, в монастыре учили знать лишь храм, келию, трапезу и старца.

В 1869 году послушник Гавриил стал келейником старца иеросхимонаха Александра. Кроме послушания у отца Александра, Гавриил ежедневно по два часа нес в храме чреду по чтению Псалтири и писал иконы. Поступая в обитель, он скрыл, что владеет ремеслом живописца, полагая, что по своим делам достоин лишь послушания на кухне, но кто-то из его прежних знакомых открыл “тайну” монастырскому начальству, и Гавриилу было определено проходить послушание иконописное.

Писание икон дало возможность отцу Герману с первых же дней монастырской жизни усердно заняться духовным деланием. Многие из написанных Преподобным образов уже при его жизни почитались чудотворными.

Преподобный Герман за работой в иконописной мастерской

29 ноября 1877 года рясофорный послушник Гавриил Гомзин был пострижен в мантию и наречен Германом. Монашеское имя он получил в честь святителя Германа, архиепископа Казанского. Восприемником отца Германа в монашестве был его старец иеросхимонах Александр (Стрыгин). 9 февраля 1878 года затворник отец Александр почил о Господе. После кончины любимого старца отец Герман в продолжение девяти лет искал себе духовного руководства. Он вступил в переписку с Валаамскими старцами и святителем Феофаном Затворником. По свидетельству самого отца Германа, святой епископ “добре устроил” его. Впоследствии переписка двух подвижников была издана в виде двух брошюр.

5 июля 1880 года, в день памяти преподобного Сергия Радонежского, митрополит Московский и Коломенский Макарий (Булгаков) рукоположил в Троицком соборе Троице-Сергиевой Лавры инока Германа во иеродиакона. 17 августа 1885 года, в день скитского праздника Вознесения Божией Матери, иеродиакон Герман был рукоположен во иеромонаха. Чин иерейской хиротонии над ним совершил митрополит Иоанникий.

Вскоре после этого многие из скитской братии, а также некоторые иноки Лавры и студенты Московской Духовной Академии стали обращаться к отцу Герману за духовными наставлениями. Это смущало подвижника, и он обратился за разрешением недоумения к Вышенскому Затворнику. Святитель Феофан благословил иеромонаха Германа принимать приходящих и даже дал ему заповедь: никому не отказывать и всех принимать с любовью.

13 марта 1892 года отец Герман был утвержден в должности братского духовника Гефсиманского скита, а в 1893 году назначен также духовником больницы и богадельного женского скита.

С 1897 года начинается новый этап в жизни подвижника, связанный с настоятельством в Зосимовой пустыни. Преподобный Герман, имевший к тому времени тридцатилетний опыт подвижнической жизни, напутствуемый молитвами и благословением своего сподвижника преподобного старца Варнавы Гефсиманского¹⁰⁴, по благословению наместника Троице-Сергиевой Лавры архимандрита Павла (Глебова) удаляется из Гефсиманского скита с тринадцатью послушниками.

В 1898 году отец Герман принял к себе в обитель отца Феодора Соловьева, пресвитера Большого Успенского собора Кремля. После пострига отец Феодор стал иеромонахом Алексием. Их общими трудами Зосимова пустынь процвела, яко крин в

Преподобный Герман Зосимовский

пустыни, и сделалась известна не только в Москве, но и во всей России.

Преподобный Герман проявил себя прекрасным организатором и хозяйственником. Его усилиями в обители было закончено строительство и налажено образцовое хозяйство. В основу своей деятельности отец Герман положил такое правило: внеш-

нее созидание монастыря направлять так, чтобы оно способст- вовало внутреннему устроению братии. В воспитании иноков отец Герман употреблял и чисто духовные средства. Так, прежде всего, потребовал он неопустительного посещения церковных служб, особенно полунощницы и утрени. Ввел отец Герман и строгое уставное богослужение с умилительными пустынными напевами. Устроителем монастырского пения был один из его учеников иеромонах Нафанаил. Зосимовские Блажен муж, Хвалите имя Господне, ектении и другие молитвенные песнопения глубоко проникают в сердце и никогда не забываются. Далее, он установил порядок и дисциплину везде и во всем: в храме, на клиросе, в трапезе, на послушаниях и в домашнем быту; искоренил такие пороки, как своеволие, пристрастие к вину, табаку, скитание по миру, а главное, насадил духовное окормление братии.

Особенно большой приток богомольцев в пустынь начался в 1906 году, когда умер Гефсиманский старец отец Варнава. Его осиротевшие духовные чада, студенты и преподаватели Московской Духовной Академии, стали ездить в Зосимову пустынь к отцам Герману и Алексию, ища духовного руководства. Летом 1909 года в Троице-Сергиевой Лавре состоялся Первый Всероссийский иноческий съезд, в котором принимали участие старцы Герман и Алексий.

На пути своего служения отец Герман, как и подобает истинному подвижнику, претерпел много искушений и скорбей, по временам весьма тяжких. Один из учеников, перешедших вместе с отцом Германом из Гефсиманского скита в Зосимову пустынь, восстал на своего авву: клеветал на него, писал доносы лаврскому начальству. В итоге старца перевели из обустроенной им обители в Махрищский монастырь во Владимирской губернии.

В ссылку отец Герман прибыл 14 сентября, когда Церковь празднует преставление святителя Иоанна Златоуста, в житии своем претерпевшего изгнание из Константинополя, где он был епископом. Преподобный Герман переносил все скорби с удивительным внешним спокойствием и благодушием, и уже 4 ноября получил повеление вернуться обратно. За старца хлопотали его многочисленные духовные чада. Глубоко скорбел и усердно молил Бога о возвращении преподобного Германа старец Алексий. Его постриженица святая преподобномученица Елизавета Федоровна молилась за него. Она обратилась в Святейший Синод с ходатайством о возвращении преподобного Германа в обитель. Вечером 28 июля 1916 года в своей келии игумен Герман принял пострижение в великую схиму от руки епископа Арсения (Жадановского). С этого момента помыслы старца всецело направлялись на достойное приготовление к блаженной вечности.

Преподобный Герман Зосимовский. Портрет последних лет жизни

Здоровье старца стало заметно ослабевать. Последний год он стал терять зрение и уже не вставал с одра болезни. Последние дни батюшка совсем ничего не ел, только принимал Святые Тайны. Об обители он предсказал, что пока он жив, она будет цела, а как скончается, ее закроют. И действительно, Зосимова пустынь была закрыта вскоре после погребения отца Германа. Вечером 30 января 1923 года схиигумен Герман окончил свой земной путь и преставился ко Господу, сопровождаемый молитвами и скорбными слезами братии. Последними словами батюшки были: “Нам нужно всем готовиться в Небесные обители!”.

Тропарь, глас 8:

Неусыпный молитвы ко Христу ревнителю, подвигоположнику святыя пустыни искренне подражавый, обновителю и устроителю ея благолепия, богомыслие и старчество тамо насадивый, добродетельми многими, яко ризою украшенный, постническое житие явивый, преподобне отче Германе, приими нас, чтущих любовью честную память твою, да отвергнем льстивую прелесть мира сего теплым предстательством твоим у Престола Вседержителя.

Кондак, глас 6:

В преподобстве и правде мужественно пожив, пустынножителю, отче Германе, многим путь ко спасению, яко звезда яркая, озарил еси, всем был для всех, служа Богу и людем.

Молитва

О, блаженне отче Германе! Земли Владимирския преславная похвало, дивный и чудный угодниче Христов, иноков украшение! Зря обитель Зосимову, зрак свой обновившую, также и святые мощи твоя в той обретенныя, радуемся ея восходу новому, стопами многих подвижников освященною.

И ныне, по ряду достойно воспоим тя, отче Германе, яко строителя обители мудраго, наставника монахов неусыпнаго, ревностнаго общего жития насадителя, непрестанныя молитвы учителя, изографа святых икон искуснаго, весь путь твой многотрудной жизни восхваляя, о времени буйном, яко горниле огненном, в последняя твоя лета воздыхал еси, пастырски о нем болезнуя.

Преподобне авва Германе! Благодатию свыше одеянный и обогащенный, молися о всех нас, грешных людях, в скорбях и болезнях угнетаемых, в страстях и многих грехах одолеваемых, да озарит свет покаяния и исправления прежней жизни ко спасению душ наших, ко умирению во вражде сущего мира, яко и во дни жития твоего в сем добром деле много пособствовал еси, новаго человека во Христе созданнаго проповедуя.

О, святый отче! Велие дерзновение имея пред Всемилостивым Спасом и Его Пречистой Материю, не забуди нас, меньших и недостойных чад твоих, в молении твоем, предстательствуй о всех нас, с любовию чтущих светлую память твою, в Церкви нашей дивно прославленней, яко новое светило в хвалу и вечное благодарение Благодетеля и Питателя жизни нашея, в Троице покланяемаго Бога, Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь.

^{________________}

Преподобный Алексий Зосимовский

*17 января 1846 — †2 октября 1928

Прославлен Русской Православной Церковью в 2000 г.¹⁰⁵.

Память празднуется 19 сентября/2 октября

Иеросхимонах Алексий, в миру Федор Алексеевич Соловьев, родился в Москве 17 января 1846 года в семье протоиерея Алексея Петровича Соловьева, настоятеля храма во имя преподобного Симеона Столпника, профессора Вифанской Духовной Семинарии. Начальной грамоте Федор обучался у будущего своего тестя диакона Павла Смирнова. С малых лет мальчик отличался серьезностью, уклонялся от веселого общества и мирских развлечений. У Федора был отличный голос и слух, он очень любил музыку и с малых лет пел в церковном хоре. Научившись играть на рояле, он исполнял церковные песнопения. Поститься он начал с самого раннего возраста, как себя помнил. По окончании Андрониевского духовного училища он поступил в Московскую Духовную Семинарию. Учеба давалась ему нелегко и отнимала почти все время. Свой день юноша начинал с главы Евангелия и Апостола и только затем приступал к занятиям. В 1866 году Федор Соловьев завершил семинарское образование по первому разряду вторым в списке выпускников. 12 февраля 1867 года он обвенчался с Анной Павловной Смирновой, через неделю состоялось его рукоположение во диакона в Чудовом монастыре епископом Игнатием. Святитель Московский митрополит Филарет назначил его служить в храм святителя Николая в Толмачах, о котором он имел особое попечение. Настоятелем этого храма в то время был протоиерей Василий Нечаев, будущий епископ Виссарион, который стал первым духовным наставником новорукоположенного диакона Феодора.

27 января 1872 года в семье отца Феодора случается большое горе — умирает его матушка Анна Павловна, и отец Феодор остается с маленьким сыном Мишей на руках и живет вместе с тещей и свояченицей.

Для отца Феодора это был страшный удар. Когда отпевали Анну Павловну, у него не было сил служить. Он стоял у гроба, неотрывно смотрел на любимое лицо, и слезы катились по его щекам. Начиналась иная, одинокая жизнь.

Особенно большую заботу об отце Феодоре отец Василий проявил после смерти матушки. Тогда отца Феодора одолела безысходная тоска, он запирался дома и плакал. Отец Василий загрузил его работой в редакции “Душеполезного чтения”, и отцу Феодору пришлось трудиться даже вечерами. Людям, жалевшим отца диакона, отец Василий объяснял, что для него сейчас облегчение в работе.

Редакционные заботы пробудили интерес к литературной деятельности, и отец Феодор стал писать статьи в журнал, некоторые из которых были изданы отдельными брошюрами. Первым печатным трудом отца Феодора стала краткая история Николо-Толмачевской церкви, написанная по материалам церковного архива. Последней работой уже не отца Феодора, а иеромонаха Алексия, была статья в мартовском номере журнала “Душеполезное чтение” за 1898 год в связи со смертью П. М. Третьякова.

Кроме богослужения в храме, отец Феодор вместе с преподобным отцом Алексием Мечевым, тогда еще диаконом, участвовал в народных чтениях. Одновременно он безвозмездно преподавал Закон Божий в сиротском приюте, а также в частном приюте Смирновой и в нескольких домах прихожан, в том числе у известного славянофила Ю. Ф. Самарина, жившего в доме графини Соллогуб, почти напротив Николо-Толмачевской церк­ви. Этот дом отцу Феодору приходилось посещать вместе с отцом Василием для совершения домашних всенощных, после которых завязывались интереснейшие беседы. Их участниками, кроме Самариных и графини Соллогуб, были их друзья славянофилы: князь Черкасский с супругой и С. Аксаков с супругой, С. М. Сухотин, князь Оболенский и другие. В конце 1870-х годов в этом обществе стал появляться еще молодой, но уже получивший известность философ В. С. Соловьев. Позднее старец Алексий в Зосимовой пустыни с удовольствием вспоминал эти беседы. Они расширяли его кругозор и научили его общению с представителями высшего общества, что пригодилось, когда к нему как к старцу обращались за советом высокопоставленные богомольцы из Москвы и Петербурга.

В храме святителя Николая в Толмачах отец Феодор прослужил двадцать восемь лет. Он был настоящим бессребреником, кроме ежедневной раздачи денег нищим, он всегда помогал беднякам. Однажды на улице он снял с себя верхнюю рясу и отдал ее дрожавшему от холода бедняку. Отец Феодор был необычайно благочестивым и усердным церковнослужителем: всегда приходил в храм первым, а уходил последним.

4 июня 1895 года отец Феодор был рукоположен во пресвитера и определен в штат Кремлевского Успенского собора — главного кафедрального собора России. Отец Феодор пел в хоре священнослужителей. Он пользовался в соборе всеобщей любовью и уважением; уже через два года по принятии им священнического сана единогласно был избран духовником соборного причта, а еще через год, незадолго до ухода в монастырь, был награжден камилавкой. Батюшка давно тяготился мирской суетой и стремился уйти в монастырь, но его удерживал долг перед домочадцами. В 1897 году скончалась теща, получила хорошее место свояченица, сын Михаил кончил Московское Императорское Техническое училище и женился. Путь в монастырь был открыт.

30 ноября 1898 года пресвитер Успенского собора отец Феодор Соловьев принимает в Зосимовой пустыни монашеский постриг с именем Алексий (в честь Московского святителя Алексия) от руки игумена Германа. Отец Герман, принимая в свою обитель всеми уважаемого отца Феодора, очень опасался, что у него появятся ростки гордости и самомнения, и начал смирять отца Алексия, поэтому первое время тому жилось нелегко. Обращались с ним сурово, ставили во время службы ниже братии, облачения давали самые плохие. Приходилось терпеть и на клиросе, где регентом хора был иеромонах Нафанаил, бывший артист оперы, окончивший консерваторию и синодальное училище, хороший музыкант, но сложный и беспокойный человек.

Преподобный Алексий Зосимовский

Игумен Герман сразу стал духовным отцом иеромонаха Алексия. Он скоро узнал высокие духовные качества инока, его искреннее смирение, понял его светлую душу.

По благословению игумена Германа отец Алексий вел уроки по Закону Божию. Когда уроки заканчивались, отец Алексий после ужина читал братии творения святых Отцов и делал это до своего ухода в полузатвор. Кроме того, по праздникам он говорил поучения народу. Его проповеди были простые и понятные, но со временем он прекратил проповедовать, находя, что это может возбудить в нем тщеславие.

В то время он жил в северо-восточной холодной угловой башне. В 1906 году Великим постом, постоянно осаждаемый исповедниками, он стал изнемогать, тяжко захворал воспалением легких и мог умереть. Обращаясь к одному из иноков, он тихо сказал: “Молись, я надеюсь на Бога, ради ваших святых молитв Господь дарует мне здоровье”. После этого отец Алексий стал поправляться. Летом 1906 года отец Алексий перебрался в небольшую избушку, расходы по постройке которой взял на себя его сын Михаил.

Игумен Герман, увидев, как много людей стало приходить к отцу Алексию за советом и духовным руководством, отменил все другие послушания, назначив ему только старчество и духовничество. Это и стало самым главным делом монашеской жизни старца.

Поток исповедников стал сильно увеличиваться. Батюшка стал ходатайствовать перед лаврским начальством о позволении уйти в затвор, и 3 февраля 1908 года разрешение было дано; старец ушел в полузатвор сначала временно, до Пасхи. В эти дни вход в его избушку был закрыт для всех мирян, кроме семейства сына; даже братия могла входить туда на откровение помыслов только в известные часы по пятницам.

Период пребывания отца Алексия в полузатворе (1908–1916) был особенно труден и многоплоден. Его известность среди людей, ищущих духовного наставления, росла. К нему, как к свету, стремились отовсюду люди: государственные деятели, церковные иерархи, священники и иеромонахи (большей частью из воспитанников Московской Духовной Академии), простые монахи, особенно много монахинь из разных монастырей, а также военные, врачи, чиновники, учителя, профессора и студенты, рабочие и крестьяне; представители всех сословий, всех возрастов, искали окормления у преподобного Алексия.

Летом 1909 года в Троице-Сергиевой Лавре состоялся монашеский съезд, и старец Алексий был среди его участников. Его голос там имел большое значение, с духовным опытом старца считались все и с почтением прислушивались к его словам.

В 1914 году, в ночь на первый день Святой Пасхи, когда батюшка готовился служить Литургию, у него случился сильный сердечный приступ. С тех пор приступы стали повторяться чаще. Между тем число приезжавших к старцу увеличивалось с каждым годом.

Преподобный Алексий Зосимовский

Летом 1915 года у него произошло полное расстройство сердечной деятельности; он буквально умирал и полтора месяца никого не мог принимать. Телесная немощь и чувство близости смерти вынудили его задуматься об уединении и полном затворе.

В январе 1916 года, когда отцу Алексию исполнилось семьдесят лет, здоровье его еще ухудшилось. Он несколько раз обращался с просьбой об удалении в полный затвор. Вскоре наместник Лавры преподобномученик архимандрит Кронид¹⁰⁶ привез указ, согласно которому отец Алексей ушел в полный затвор с 14 часов 6 июня 1916 года.

После ухода в затвор отец Алексий покинул свою избушку и поселился на втором этаже братского корпуса. Его келия размещалась вплотную к алтарю надвратной церкви Всех святых, и батюшка через особую дверь мог незамеченным входить в алтарь. По правилу жизни в затворе отец Алексий каждый четверг исповедовался, каждую пятницу молился за Литургией в алтаре и причащался.

15 июня 1917 года в Троице-Сергиевой Лавре открылся Предсоборный монашеский съезд. По личной просьбе архиепископа Московского и Коломенского святителя Тихона старец Алексий принимал в нем участие и был избран членом Священного Собора. 14 августа 1917 года он прибыл в Москву. Одним из центральных вопросов на Соборе был вопрос о восстановлении в Русской Церкви патриаршества, упраздненного Петром Первым. Избрание Патриарха было назначено на воскресенье 5(18) ноября в храме Христа Спасителя, оно должно было решиться жребием. Вынуть жребий поручили отцу Алексию. По окончании Божественной литургии был совершен особый молебен, старец Алексий принял благословение митрополита Киевского священномученика Владимира, трижды осенил себя крестным знамением и вынул из ковчежца один из трех жребиев.

Гонения на Церковь разворачивались, начиналась гражданская война. На Пасху 5 мая (22 апреля) 1918 года Священный Собор закрылся, а осенью возобновил свою работу, но уже без старца Алексия, который по немощи был освобожден от участия в работе Собора и вернулся в Зосимову пустынь продолжить свой монашеский подвиг в полном затворе.

Получая все новые сведения о продолжавшихся преследованиях и физических расправах над самыми выдающимися представителями Церкви, отец Алексий решил, что должен усилить свой молитвенный подвиг и принять второй, более высокий монашеский постриг — великую схиму. Постриг в схиму был совершен 28 февраля 1919 года. После кончины в 1923 году старца схиигумена Германа, согласно его предсказаниям, началось разорение знаменитой обители. Отец Алексий со своим келейником отцом Макарием вынужден был переехать в Сергиев Посад, где они нашли приют в маленьком домике духовной дочери старца Веры Тимофеевны Верховцевой.

Преподобный Алексий Зосимовский

Однажды, когда отец Алексий лежал в постели недомогая, его приехал навестить святитель Патриарх Тихон. Батюшка, всегда с глубоким почтением относившийся к иерархам, был глубоко тронут вниманием Святейшего и чувствовал себя крайне неловко, оттого что встречал его и беседовал с ним лежа. Он несколько раз порывался опустить ноги на пол, но Святейший брал их и снова клал на кровать. После 1927 года отец Алексий уже только лежал, он с трудом поднимал голову и шевелил пальцами правой руки. Принимал только своих родных, близких духовных чад и монахов, и то не всех. За год до своей блаженной кончины, когда отец Алексий почувствовал ухудшение здоровья, он стал ежедневно приобщаться Святых Христовых Таин.

За два дня до кончины батюшка совсем ослабел. 2 октября 1928 года во вторник, в 8 часов утра старец по обыкновению причастился Святых Христовых Таин; несмотря на сильную слабость, он сам читал молитву перед Святым Причащением Верую, Господи, и исповедую… В 16 часов 20 минут ему стало легче, и он тихо отошел ко Господу.

Тропарь, глас 5. Подобен: Радуйся, Живоносный Кресте:

Яко звезда путеводная, утешитель Российский явился еси в годину лютых испытаний, затворниче предивный, огнем бо веры распаляем, Божественныя Любве достигл еси, восприяв от благодати Духа Святаго стадо православное. Просиявший Духом Пребожественным, избирая Патриарха Российскаго, Святителя великаго, преподобне отче Алексие, моли Пресвятую Троицу за Землю Русскую и спасение душ наших.

Кондак, глас 3:

Благочестиваго корене жезл святый, от юности живот свой на служение Богу предал еси, в пустынь же Зосимову вселився, Любовию Христовою уязвленный, стяжал сию добродетель яко вышшую вечную, и верным благодати источник неоскудный показался еси, милости всем изливая и немощныя врачуя. Преподобне старче Алексие, моли всещедраго Бога даровати нам мир и велию милость.

Молитва

О, преподобне отче Алексие, предивный угодниче Божий, чудотворче и преславный подражателю Христов, Любовию Божественною озаренный, стяжавший многие добродетели! Утешителю быв Всероссийский, духовный наставниче явился еси. Ты бо во времена лютых испытаний Святую Веру в людях укрепляя, немощных с одра восставлял еси, колеблющихся в жизни поддерживал еси, являясь всем чудным помощником и молитвенником Христовым. Ныне смиренно молим тя, отче святый, слабыя подыми, страждущих больных скоро уврачуй, всех притекающих к честней раце мощей твоих не остави в молитвах, подаждь нам Небесную помощь и многое исцеление в болезнех наших, милостив буди и не презри нас, грешных, прибегающих к пастырскому предстательству твоему.

О, преподобне отче Алексие! Моли Пресвятую Троицу, да упразднит раздоры и нестроения, ныне сущия на земли, да подаст людем своим вразумление и полное покаяние, и Отечеству нашему добрый мир и велию милость. Аминь.

^{________________}

Преподобный Зосима Владимирский

*Вторая пол. XVII — †начало XVIII века¹⁰⁷

Прославлен Русской Православной Церковью в лике местночтимых Владимирских святых 26 июля 1994 г.

Память празднуется 15/28 июня

Отец Зосима был незнатного рода, предположительно из Смоленской губернии. В юном возрасте он пришел в Троице-Сергиеву Лавру, где, следуя примеру преподобного Сергия, проходил иноческий подвиг и достиг духовной зрелости. Здесь он прошел все степени иноческого звания и, будучи уже схимником, удалился на пустынножительство в указанное ему Господом место, которое называлось раньше Ульяниной пустошью. Вокруг все было покрыто густым хвойным лесом; среди него протекала красивая извилистая речка Молохча. Пришел он, по преданию, с иконою Смоленской Божией Матери, жил истинным подвижником и впоследствии прославился по всей окрестности, в Александрове и Москве своею мудростью, святостью и чудесами. Поселился он не один, а с другим монахом Ионою, которого называли впоследствии келейником старца. Неизвестно, сколько лет провел преподобный Зосима в отшельничестве до того, как его открыл мир и народ стал стекаться к нему толпами за советами и наставлениями. Близ Молохчи он вырыл колодец, доставлявший ему прекрасную ключевую воду. Слава подвигов Преподобного не только привлекала желавших подражать ему и следовать за ним, но стала известна и царской фамилии. К нему заезжала за духовным советом царевна Наталья Алексеевна (1673–1716). Узнать о пустыннике, подвизавшемся в Ульяниной пустоши, царевна могла от придворного ключника хлебного двора Василия Кирилловича Тимонова, в чьем владении находилась в то время пустошь.

Знали старца и другие царевны, ездившие в Александровский Успенский монастырь и жившие в этой обители¹⁰⁸. Вместе с представителями царской фамилии приезжали знатные люди, вельможи и дворяне. Чтобы приезжим было удобно молиться со старцем, попечением Натальи Алексеевны были построены новая часовня и келия, двор с келиею и сенями. С тех пор как около Преподобного начали собираться иноки, в Ульяниной пустоши образовалось некое подобие пустынного общежития. Братия среди прочих дел занималась пчеловодством.

Предание говорит, что к преподобному Зосиме народ собирался толпами и он беседовал с ними как проповедник и учитель, имевший свою паству. Почил старец, по преданию, за две недели до Петрова дня. Посещавшая его царица еще при жизни выразила желание присутствовать на погребении и до ожидания ее указания тело старца не предавалось земле. Ожидание длилось три недели, и хотя была страшная летняя жара, его лицо и тело вида своего совсем не изменили и тлению не предались. Царица прислала большое пожертвование, архиерея и певчих (хотя сам старец завещал себя похоронить скромно, как подобает иноку), сама же по болезни приехать не смогла. Народу в этот день стеклось великое множество и погребение было очень торжественным.

Жизнь и подвиги преподобного Зосимы освятили место, где со временем суждено было явиться богоспасаемой обители, а его молитвенное предстательство перед Господом укрепило и исполнило благодати и ревности будущих насельников.

Тропарь, глас 4:

Добродетелию препоясався, стяжал еси дух мирен в житии твоем, подражая доблественне подвигом преподобнаго аввы Сергия, устроителя Троицкия обители, из неяже исшел еси в место пустынное, и тамо победив демонския полки, прославился еси яко истинный воин Христов. Темже почитающе память твою с верою вопием ти: спасай нас молитвами твоими, Зосимо, преподобне отче наш.

Кондак, глас 8:

Доброплодная отрасль древа благочестия явился еси, преподобне отче Зосимо, и яко финикс процвел еси в пустыннем житии, сияя светом любви всем притекающим к тебе с верою, даруя просящим исцеления в болезнях душевных и телесных, сего ради усердно взываем ти: молися за ны ко Господу, да спасет души наша.

Молитва

О, преподобне отче Зосимо, угодниче Христов и наш теплый молитвенниче пред Престолом Божиим на небесех! Се ныне мы, грешнии и недостойнии, с благоговением притекающе к честному гробу твоему, с духом сокрушенным и смиренным молим тя: испроси у великодаровитаго Бога нашего всеспасительныя милости всем православным христианом, да оградит Церковь Свою, юже стяжал Кровию Своею, от всех губительных бурь и злых напастей, да возниспослет нам благодать Всесвятаго Духа во утверждение веры нашея и дарует мир вышний и благий людем Своим, изнемогающим в скорбех земных и искушениих.

О, богоносне отче Зосимо! Яко велие имея дерзновение ко Пресвятей Троице, Еяже благословением и силою животворящею прешел еси многотрудное земное поприще, вознеси прилежно молитвы твоя горе, да не отступит от нас, немощных, по грехом нашим, благодать Всесвятаго Духа, да не лишит нас Своея многия милости, но да почиет на месте обители твоея неоскудевающее Ея милосердие и благоволение. Молим тя убо, блаженне отче, не забуди посещати верных чад своих, чтущих память твою: утверди души иноков, ищущих спасения на месте подвигов твоих, благослови и помози им в добрых делех и благочестии. Испроси у Человеколюбиваго Бога мир и радость о Дусе Святе всем нам, православным христианом, да поем и славим всечестное имя Триипостаснаго Бога Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь.

^{_______________}

Мученик Николай Варжанский

*25 ноября 1881 — †5 сентября 1918

Прославлен в 2000 г.

Память празднуется 23 августа/5 сентября (преставление) и в первое воскресенье после 25 января/7 февраля (Собор новомучеников и исповедников Российских)

Н. Ю. Варжанский.
4 августа (?) 1914 г.

Исповедник веры, мужественно принявший мученическую смерть во дни гонений на Православную Церковь, Николай Юрьевич Варжанский родился 25 ноября 1881 года в Овручском уезде Волынской губернии в семье чиновника, потомственного почетного гражданина Георгия Варжанского и его супруги Герминии Маркелловны (урожд. Раевской).

Когда пришло время поступить в учебное заведение, юный Николай выбрал духовную школу. Это решение человека, не принадлежавшего по происхождению к духовному званию, свидетельствовало о его глубокой вере и твердом желании посвятить свою жизнь святой Церкви.

В 1903 году по окончании Духовной Семинарии Николай Варжанский поступил в Московскую Духовную Академию, которую окончил в 1907 г. со степенью кандидата богословия.

13 июня 1907 г. он обвенчался с Зинаидой Неофитовной, дочерью профессора-протоиерея Неофита Порфирьевича Любимова, принявшего мученическую смерть за веру в сентябре 1918 г. и ныне прославленного Церковью.

В 1908 г. он сначала определен помощником противосектантского миссионера Московской епархии, а затем назначен московским епархиальным миссионером.

За десять лет ревностных трудов в борьбе с противоцерковными учениями (главным образом с сектантством) молодой миссионер созрел и раскрылся как талантливый защитник Православия.

В 1908 г. в “Миссионерском обозрении” (№ 6) он опубликовал статью «Новая “универсальная” религия», вышедшую затем отдельным изданием (СПб., 1908). В этом же году выходит его работа “Как проповедует граф Л. Н. Толстой о Боге” (М., 1908)¹⁰⁹. Этой полемической публикацией Николай Варжанский принял участие в борьбе, которую вели против толстовства как опасного лжеучения такие выдающиеся проповедники, как святой праведный Иоанн Кронштадтский, протоиерей Иоанн Восторгов и другие. Николай Варжанский, приводя места из сочинений Толстого, доказывает, что тот — пантеист, отрицающий Бога Творца; несмотря на употребляемые писателем религиозные понятия, учение его по существу атеистично.

В 1909–1910 гг. Николай Варжанский публикует ряд статей и брошюр апологетического содержания: «Против пьянства телесного и духовного (о “братцах” и “беседчиках”)» (М., 1909); “О бессмертии души. О субботе и воскресенье” (Почаев, 1910); “Церковь и секты” (Почаев, 1910). Неутомимому борцу против антицерковных лжеучений принадлежит более тридцати больших и малых изданий.

Выдающимся явлением противосектантской миссионерской литературы был капитальный труд Николая Варжанского “Доброе исповедание. Православный противосектантский катехизис” (Почаев, 1910; 2-е изд. испр. и доп. М., 1912; 4-еизд. испр. М., 1913; репринт: М., 1998). Книгу редактировал духовный наставник автора архиепископ (впоследствии митрополит) Антоний (Храповицкий), которого он называл постоянным вдохновителем. Николай Варжанский опирался также на помощь своего тестя, протоиерея Неофита Любимова, опытного в вопросах апологетики и имевшего свое противосектантское издательство. Работе над этим православным противосектантским учебником предшествовали проводимые автором народные курсы, главным образом, в рабочей среде. Второе издание труда имеет замечательное посвящение: “Посвящаю книгу искренне любимым православным московским рабочим”. Замечательна и та духовно-нравственная настроенность, с какой писалась эта книга: “Я мало доверял себе лично, не давал места сознанию собственного достоинства и самолюбию, а работал исключительно для горячо любимого дела; это, я думаю, достаточно может уверить любящих Истину и подвизающихся за веру Евангельскую, что я нуждаюсь в их помощи, и они придут на помощь мне со своими указаниями и поправками, необходимыми для возможной полноты и ясности настоящего народного учебника”¹¹⁰.

Все 29 разделов “Доброго исповедания” охватывают главные темы христианского учения, по которым Православие противостоит различным лжеучениям сектантов. Весь материал, поданный в форме вопросов и ответов, расположен в строго систематическом порядке: о единстве истины Божией, о Церкви, об источниках изучения христианства — Священном Писании и Священном Предании; затем говорится о таинствах, храме, святом Кресте, иконах, мощах, о почитании Божией Матери и Церкви Небесной, о молитвах за умерших и о бессмертии души.

Книга имела огромный спрос. За десять месяцев разошлось 5 тысяч экземпляров первого тиража. Автор получил много теплых благодарственных писем. Так, диакон Антоний Романенко писал: “Ознакомившись с Вашими руководствами, я пришел к заключению, что это превосходит все, написанное доныне. Я слышал на курсах в Екатеринославе Дмитрия Ивановича Боголюбова, он бесподобен в живой беседе; читал все его сочинения, а также слыхал многих других, но то, что я нашел в Ваших сочинениях, меня положительно поразило: такая оригинальность и новизна положений, популярность языка и сила впечатления!.. Опыты по Вашим руководствам в школах, в которых я состою законоучителем, дали прекрасные результаты и, можно сказать, превзошли все мои ожидания”¹¹¹.

Автор получил письмо и от преосвященного Сильвестра (Ольшевского), епископа Прилукского, викария Полтавской епархии¹¹²: “Сердечно благодарю Вас за присланные мне Вами Ваши прекрасные миссионерские книжки. Вашими трудами мы понемногу пользуемся, так как они очень по сердцу пришлись моим сотрудникам по миссионерскому делу. Укрепи Вас Господь продолжать свое святое дело!”¹¹³.

Книга “Доброе исповедание” была высоко оценена и в опубликованных на нее рецензиях. Харьковский епархиальный миссионер Л. З. Кунцевич¹¹⁴ писал: «Хотя народная листковая литература у нас слаба, но зато в прошлом году многие миссионеры обогатили православных ревнителей солидными руководствами к ведению полемических бесед. К числу их принадлежит книга “Доброе исповедание”. Для ревнителей она очень полезна…» (“Ревнитель”. 1911. № 1). В “Московских ведомостях” (1910. № 273) отмечалось, что автор книги просто и ясно, вполне понятным для рабочего люда языком излагает христианское мировоззрение. Проводя сравнение между православной христианской верой и различными сектантскими лжеучениями, автор дает неотразимое оружие против доводов всевозможных еретиков, которых так много появилось в последнее время.

Вторая его противосектантская книга “Оружие правды” (М., 1910; 2 изд. М., 1911; 3 изд. М., 1913; репринт: Джорданвиль, 1993; М., б. г.) представляет собой весьма удобный конспект для ведения противосектантских бесед. Он содержит места из Священного Писания по темам и пунктам, по которым сектанты ведут наиболее активные споры, отстаивая свои заблуждения.

Кроме этих пособий, Николай Варжанский составил небольшой курс сектоведения для церковно-приходских школ: “Образец здравого учения” (М., 1912; 2-е изд. 1914). Книга вышла под редакцией выдающегося организатора миссионерского дела протоиерея Иоанна Восторгова. Руководимое им книгоиздательство “Верность” помогало в распространении трудов Н. Варжанского.

Н. Варжанский не ограничивал свою миссионерскую деятельность теоретической работой. Он много и убежденно выступал в самых различных аудиториях, неустанно проводил духовные беседы с простым народом. Специально для рабочих, с целью обогатить их духовно, привлечь к общественно-полезной деятельности и отвратить их от пьянства, он организовал Общество трезвости, располагавшееся на Семеновской заставе. Филиал его находился в Высоко-Петровском монастыре.

Помимо миссионерских трудов Николай Юрьевич вел также полезную для Церкви административную работу. С 14 марта 1911 г., оставаясь в должности московского епархиального миссионера-проповедника, состоял на службе в канцелярии Святейшего Синода. В 1914 г. он становится титулярным советником и за свои труды удостаивается правительственных наград — орденов Станислава и Анны третьей степени. С 7 января по 28 марта 1915 г. Н. Варжанский занимал должность псаломщика при храме святого равноапостольного князя Владимира Московского епархиального дома. В качестве штатного преподавателя Московской Духовной семинарии вел курс словесности.

Н. Варжанский был одним из активных участников Пятого Всероссийского Миссионерского съезда, проходившего с 25 июля по 5 августа 1917 г. в Бизюковском монастыре Херсонской епархии. Он участвовал в обсуждении доклада киевского епархиального миссионера протоиерея С. Потехина о современном положении Православия на Украине в связи с активностью католичества и униатства. Н. Варжанский выступил против приспособляемости к национальным особенностям в религиозных вопросах. “Нельзя обосновывать православную веру на национальных особенностях и на влияниях момента <…> Латинство бессильно, когда мы сильны”¹¹⁵. Он также принимал участие в обсуждении доклада М. А. Кальнева о современных сектах.

На заседании Съезда 3 августа 1917 г. Н. Варжанский был избран в числе десяти делегатов на Поместный Собор. В ходе Собора обсуждался вопрос о включении в состав членов Собора делегатов Всероссийского Миссионерского Съезда (в том числе Н. Варжанского), но предложение о расширении состава было отклонено ввиду многочисленности участников. На Соборе Н. Варжанский исполнял обязанности делопроизводителя Отдела о внешней и внутренней миссии и о церковной дисциплине.

30 мая 1918 г. Н. Варжанский был арестован на квартире протоиерея Иоанна Восторгова и заключен в Бутырскую тюрьму. Причиной его преследования, несомненно, была его десятилетняя плодотворная миссионерская деятельность. Никаких политических обвинений ему предъявлено не было. Следственное дело, по-видимому, на него не заводилось.

2/15 июля 1918 г. Святейший Патриарх Тихон обратился в Верховный Трибунал и ВЧК по делу епископа Ефрема (Кузне­цова), протоиерея Иоанна Восторгова, священника Димитрия Корнеева и преподавателя Московской Духовной семинарии Н. Ю. Варжанского: “Тяжелое тюремное заключение, которому они подвергаются уже полтора месяца, угрожает им полным расстройством здоровья и едва ли вызывается требованиями правосудия, так как своевременная явка их на суд может быть обеспечена как их подпискою, так и поручительством надежных людей. Несколько тысяч православных людей, близко знающих этих заключенных, уже подали прошение об освобождении их из тюрьмы, под их личное поручительство. Зная Преосвященного Ефрема, протоиерея Восторгова и священника Корнеева как достойных служителей Церкви Божией и Н. Ю. Варжанского как полезного церковного деятеля, я присоединяюсь к ходатайству, поданному несколькими тысячами православных, об освобождении арестованных под наше личное поручительство в том, что подлежащие суду не уклонятся от него и не скроются”¹¹⁶.

Из публикации в “Известиях” (1918. 28 июля. № 159. С. 2) известно, что с ходатайством об освобождении Н. Варжанского обращался к В. И. Ленину тесть заключенного — протоиерей Неофит Порфирьевич Любимов. Сам Николай Юрьевич трезво оценивал свое положение и видел приближающуюся смерть. Из тюрьмы он передал родным небольшую икону Божией Матери “Взыскание погибших”. На обороте было написано его прощальное письмо к жене и детям, свидетельствовавшее о духовной силе и нравственной стойкости человека, готовящегося принять за веру мученическую смерть: “Да сохранит тебя и заступит, и покроет Своим Материнским Покровом Пречистая Заступница Матерь Света. Молись, дорогая Зиночка, голубка моя, Богородице: Она покроет твое вдовство раннее и сироток. Прости меня, дорогая моя, и за меня молись”. Ниже текста письма сделана приписка: “Усердно молимся за дорогих страстотерпцев, смиренный иерей (подпись неразборчива), 1918, май, 24”.

Не позднее ноября 1918 г. Н. Варжанский был расстрелян на Калитниковском кладбище, где и похоронен. Сохранилась фотография с изображением креста на его могиле. Существует предположение, что смертный приговор был приведен в исполнение 5 сентября (нов. ст.) 1918 г., в один день с приговором епископу Ефрему и протоиерею Иоанну Восторгову¹¹⁷.

В августе 2000 года на Архиерейском Соборе Николай Варжанский был причислен к лику святых как новомученик.

Труды Н. Ю. Варжанского

1. Как проповедует граф Л. Н. Толстой о Боге. М., 1908 (пере­издание с измененным названием: В чем вера Л. Н. Толстого. М., 1911).

2. Доброе исповедание. Православный противосектантский катехизис, Почаев, 1910; 2-е исправленное и дополненное издание, М., 1912; 4-е исправленное издание, М., 1913; репринт: М., 1998.

3. Миссионерская самозащита. Харьков, 1914 (отдельный оттиск из журнала “Вера и разум” за 1914 г.).

4. Новая “универсальная религия”. СПб., 1908 (отдельный оттиск из журнала “Миссионерское обозрение”. 1908. № 6).

5. О бессмертии души. О субботе и воскресенье. Почаев, 1910.

6. О бессмертии души. Против сектантов-адвентистов. СПб., 1911; 2-е издание СПб., 1912.

7. О святости Церкви Христовой (Опыт изъяснения и выписка из ведения беседы). СПб., 1911.

8. Образец здравого учения (Краткий учебник по сектоведению) / Под ред. прот. Иоанна Восторгова. М., 1911; 5-е издание М., 1914.

9. Оружие правды. М., 1910; 2-е изд. М., 1911; 3-е изд. М., 1913; репринт: М., б. г.; Джорданвиль, 1993.

10. Сочинения. Церковь и секты. Почаев, 1910.

От редакции

В этом выпуске “Патерика” мы продолжаем публикацию материалов, посвященных новомученикам и исповедникам Российским, прославленным как на Юбилейном Архиерейском Соборе 2000 г., так и последующими деяниями Священного Синода Русской Православной Церкви, и материалов о местночтимых святых Русской Православной Церкви, прославленных в период после Собора 1917–1918 гг. и по наши дни. Поскольку сбор материалов по этим разделам “Патерика” представляет известные затруднения, порядок публикации вынужденным образом произволен: материалы публикуются в том порядке, в каком поступают в редакцию.

Общее руководство подготовкой материалов осуществляет архимандрит Макарий (Веретенников). В работе над текстами этого выпуска принимали участие священники Афанасий Гумеров, Дионисий Поздняев и Михаил Исаев.

Деяние о канонизации преподобного Зосимы (Верховского; *1767–†1833)

местночтимого святого Московской епархии

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Непреложно слово Господне: се Аз с вами есмь во вся дни, до скончания века(Мф 28:20). Дух Святой, незримо действуя в этом мире, приносит зримые плоды праведности в верных учениках Христовых, которые, питая душу свою чистой пищей святоотеческих учений, восходят от силы в силу и, будучи поставлены высоко на свещнице церковной, светят всем жаждущим благочестивой жизни и спасения.

Как и во дни древние, так и ныне, Дух Святой побуждает душу и сердце благочестивых людей подвизаться о Господе, награждая их плодами смиренномудрия и рассудительности. Одним из таких подвижников был основатель Троице-Одигитриевского женского монастыря Московской епархии старец схимонах Зосима.

От юности избрав скорбный подвижнический путь пустынника, он в течение почти всей жизни не оставлял сего подвига, и лишь желая по слову Господню оказать милость страждущим и помочь ищущим пути ко спасению, вышел из безмолвной пустыни на подвиг старчества и стал окормлять жаждущих иноческого жития.

Рассмотрев благочестивую подвижническую жизнь схимонаха Зосимы и учитывая непрекращающееся народное почитание его памяти, по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия Второго, мною с благоговением и любовию ОПРЕДЕЛЯЕТСЯ:

Причислить к лику преподобных местночтимых святых Московской епархии схимонаха Зосиму.

Честные останки преподобного Зосимы отныне именовать святыми мощами.

Службу новопрославленному святому преподобному Зосиме составить особую, а до времени составления таковой, после прославления его, отправлять общую по чину преподобных.

Память преподобному Зосиме праздновать в день его кончины — 24 октября (6 ноября).

Писать новопрославленному святому икону для поклонения, согласно определению VII Вселенского Собора.

Напечатать житие преподобного Зосимы для назидания в благочестии чад церковных.

О сей благой и благодатной радости прославления нового святого возвестить священнослужителям, монашествующим и всей пастве Московской епархии.

Предстательством и молитвами преподобного Зосимы да укрепит Господь веру православных христиан и ниспошлет им Свое благословение. Аминь.

Божией милостью смиренный Ювеналий,

митрополит Крутицкий и Коломенский.

23 июля 2000 года.

Преподобный Зосима (Верховский)

*24 марта 1767 — †24 октября 1833

Прославлен Русской Православной Церковью в лике местночтимых святых Московской епархии 23 июля 2000 г.

Память празднуется 24 октября/6 ноября

Преподобный Зосима, в миру Захарий Васильевич Верховский, родился 24 марта 1767 года, накануне праздника Благовещения Пресвятой Богородицы. В этот день Церковь празднует память преподобного Захарии; в честь его и назвали младенца при крещении. Родители Захария были люди благородные, из древнего дворянского рода. Отец его Василий Данилович Верховский дослужился в полку Смоленской шляхты до чина полковника, а мать, Анна Ивановна, была из благородного дома Маневских. В семье Верховских было шесть дочерей и три сына.

С юных лет обнаружились добрые свойства мальчика. Он был простодушен, тих, кроток и молчалив нравом. Мать его любила читать вслух жития святых; жития преподобных пустынников особенно занимали душу ребенка. Когда ему исполнилось 8 лет, родители не решились отдать его в обучение, но пригласили учителей в дом. Захарий, исполняя волю родителей, старался изучить все, что преподавали учителя, но науки плохо довались мальчику. Только Закон Божий приносил отраду.

Василий Данилович, видя приближающийся конец своей жизни, поспешил прежде определить сынов в царскую службу, отправив всех троих в Петербург. Младшему, Захарию, было тогда не более 15 лет. Все три брата по просьбе родителя были определены в гвардию, в один полк. Все три жили вместе на одной квартире, имели все общее, нераздельное. Юные братья были завлечены в картежную игру, много проигрывали. Захарий же решительно оставил игру и советовал и братьям сделать то же. Через неполных два года братья получили горестное известие о кончине отца. После смерти мужа Анна Ивановна предложила детям разделить имение. Когда делили имение, было между ними все тихо, всякий старался лучшее уступить другому.

Через два года после смерти супруга скончалась Анна Ивановна. Детей никого при ней не было, кроме любимого сына Захария. С кончиной матери последняя нить, привязывавшая его к мирской жизни, оборвалась.

Но обстоятельства сложились так, что Илья, брат Захария, отдал ему свою часть имения. Захарий увлекся любостяжанием. По молодости лет, находясь среди мира, он смутился было помыслом жениться, однако внутреннее убеждение останавливало его.

«Однажды, — как рассказывал сам отец Зосима, — прогуливаясь верхом на лошади, как только поравнялся я с церковью, вдруг точно кто рукою толкнул меня в грудь, и так сильно, что я, кажется, пошатнулся на лошади, в то же время я внятно услышал следующие слова: “Ты сам пойдешь в монахи”». Ему был двадцать один год от роду, когда он решительно расстался с мирской жизнью.

Для начала он отправился в Петербург и, получив полное увольнение от службы, устремился в пустынные Брянские леса, в которых ему довелось бывать ранее. Более всех полюбил Захарий отца Василиска, одного из учеников старца Адриана, который в 1789 году переселился в Коневскую обитель, а отца Василиска оставил вместо себя в пустыни. Захарий умолял отца Василиска взять его в ученики. Старец не давал никакого ответа, однако оставил его погостить у себя на некоторое время. Из разговоров со старцем Захарий узнал, что тот был государственный крестьянин и что срок его увольнения кончился. Тогда Захарий с великой радостью взялся помочь старцу, дав слово, что доставит ему паспорт, и немедленно отправился в путь. Много затруднений было как в пути, так и в присутственных местах. Получив паспорт, он возвратился к отцу Василиску с радостной душой, но с изнуренным телом. Расстроившись здоровьем, он сильно болел, пока молитвами старца не возвратилось к нему прежнее здоровье. Старец Василиск, тронутый его любовью, обещал принять его жить с собой, но только как опытный духовный муж советовал ему начало жизни монашеской положить в каком-нибудь общежительном монастыре, чтобы испытать себя прежде в послушаниях монастырских. Наставив и утешив, отец Василиск отправил его в Коневскую обитель под управление отца Адриана. В 1790 году отец Адриан включил юношу в число братии. Ему было определено послушание печь просфоры и исполнять пономарское служение в храме.

С искренним чистосердечием открывал свои помыслы отцу Адриану молодой инок. Скоро его постригли в иноческий чин с именем Зосима. Несмотря на свою старость и слабость, отец Адриан при посещении столицы почти всегда ходил пешком, а ученик его Зосима носил за ним его старую, с заплатами из разных лоскутьев сумку. Благовидный молодой инок высокого звания и воспитания, бывший офицер, имевший в Петербурге много знакомых и сослуживцев, стал стесняться своего вида. В сердце Зосимы родился ропот и неудовольствие на отца Адриана. Зосима, лишь только это приметил, немедленно со смирением и слезами кинулся в ноги к отцу Адриану, с покаянием испрашивая прощения. Старец утешил молодого инока. После этого случая Зосима всей душой старался подражать отцу Адриану. В это время в Коневской обители был иеромонах Сильвестр, который жил уединенно. К нему по благословению своего старца стал ходить отец Зосима. Отец Сильвестр, видя молодого инока, горящего духом, раскрыл пред ним учение о внимательной сердечной молитве. Отец Зосима с усердием занялся исполнением молитвы и чтением, в котором более находил объяснений умной молитве.

Прожив в Коневском монастыре почти три года, отец Зосима стал просить отпустить его в пустынь к старцу Василиску, но вскоре сам старец по благословению отца Адриана прибыл в Коневский монастырь. Отец Адриан выстроил две келии в трех верстах от монастыря на уединенном пустом месте и с молитвою и благословением отпустил их на безмолвие, поручив Зосиму старцу Василиску. Три года отец Зосима носил скрытно от всех, по нагому телу острую власяницу. Бдением, трудными работами он изнурял свою плоть.

Коневские пустынники сделались известны и Коневский остров стал наполняться посетителями. Такая человеческая слава была тяжка подвижникам. Они решили удалиться на Афон или в молдавские пустыни. По прошествии некоторого времени отец Адриан испросил увольнение у начальства и, приняв схиму, переселился на покой в Москву, в Симонов монастырь. Отъезжая из Коневца, дал благословение Василиску и Зосиме удалиться в пустынь, рассказав им, что в Сибири есть много диких необитаемых мест. По его удалении братия приступила к отцу Зосиме, прося его со слезами, чтобы он согласился принять место отца Адриана. Много стоило трудов отцам Василиску и Зосиме, чтобы освободиться от избрания. 10 лет прожили в Коневце Василиск и Зосима. Получив увольнение, неоднократно пытались они добраться до Афона, но то война с турками, то карантины, то запрет на выезд за границу мешали им. Прошли подвижники Малороссию, два месяца жили в Лавре, обошли Крым, но не нашли себе приюта по духу. Помня совет отца Адриана, они наконец отправились в Сибирь.

Подвижники доехали до Тобольска. Преосвященный Варлаам благословил их жить в его епархии, где они сами изберут себе место. Зима застигла их в Кузнецком округе. Желая перезимовать уединенно, они удалились от деревни за 40 верст и сделали землянку в лесу, а один благочестивый крестьянин обещал доставлять им пищу, а весной вывезти оттуда. Перезимовав с великими лишениями, они, чтобы не умереть от голода, вернулись в Кузнецк и прожили там около трех месяцев, пока совершенно не оправились и укрепились.

Новое место для своих подвигов они избрали в 50 верстах от города Кузнецка и в 30 верстах от деревни Сидоровка. Кроме этих двух селений, на расстоянии от 200 до 500 верст жилья не было. Здесь в начале 1800-х годов выстроили они две кельи и продолжили свое безмолвие. Один раз в год во время Успенского поста они ходили дня на три или на четыре в город для исповеди и причащения. Три раза в год приезжал к ним в лес священник со Святыми Дарами.

Прожив вдвоем довольное время тихо, безмолвно, они приняли в свою пустынь одного мещанина, старика, который, страдая от недуга пьянства, во все время жизни до кончины уже никогда не вкусил вина, укрепляясь молитвами старцев. Вскоре приняли они старика купца, который вел богоугодную жизнь еще в миру. Безмолвие подвижников стало часто нарушаться. Отец Василиск благословил своего собрата на житие глубокого безмолвия и уединения вдалеке от всех. Много искушений и вражеских наваждений довелось испытать отцу Зосиме в полном уединении. Всю жизнь он с глубоким смирением вспоминал эти страшные минуты.

Около 20 лет прожили отец Зосима и отец Василиск в сибирской пустыни почти неисходно. В 1818 году в городе Кузнецке познакомилась с отцом Зосимой вдова, прося у него наставления и утешения. Он посоветовал ей посвятить себя на служение Богу. Добродушная вдова с верою приняла совет старца и немедленно решилась последовать ему. Отец Зосима сообщил об этом старцу Василиску и просил его совета. Отец Василиск обрадовался и благословил отцу Зосиме иметь попечение о ее душе. Недолго пожила она одна уединенно; вскоре попечением старца недалеко от деревни построен был корпус, в который вселилось уже несколько сестер. Отец Василиск благословил отцу Зосиме проводить у них по несколько дней, чтобы как можно более утвердить между ними порядок общежития, правила молитвенные.

Попечением отца Зосимы в 1822 году возобновлен упраздненный в 1764 году Туринский монастырь, в который и переселилась женская община. Для этого отцу Зосиме пришлось ехать и хлопотать в Петербург. Московский святитель Филарет более всех оказал благорасположение к старцу.

Для себя отец Зосима выстроил келью в 8 верстах от монастыря, где жил вместе со своим старцем. Он написал устав сестрам, основанный на общежительных правилах святителя Василия Великого. Для утверждения устава и попечения о монастырском хозяйстве отец Зосима опять поехал в Петербург. Некоторые члены Синода, вверяя ему монастырь, предлагали и даже убеждали его принять священство. Но отец Зосима смиренно и со слезами уклонялся от рукоположения, желая по устроении обители опять уйти в пустынь. Из Москвы отец Зосима привез с собой и двух родных племянниц. За короткое время более сорока сестер составили общежитие.

Двое из сестер, мать и дочь, возбудили смуту с целью стать во главе управления монастыря. Отец Зосима, тоскуя душою о таком расстройстве в обители, подал прошения об увольнении от должности попечителя и о праве возвратиться в пустыню. Для следствия по этому делу в монастырь были направлены три духовных лица. Проводившие следствие представляли события так, как хотелось смутьянам, с которыми они были в сговоре. Указом Преосвященного старец был отстранен от управления, а зачинщица смуты назначалась смотрительницей монастыря. Старцу запрещено было посещать обитель.

Дочь ее раскаялась в содеянном. Мучения совести довели ее до болезни. Тогда раскрылась вся правда, следствие переменило свое мнение. Но дело отца Зосимы дошло до столицы, и вскоре был получен указ, который определил уволить отца Зосиму от должности попечителя и удалить из Туринского монастыря. Незадолго до получения указа отец Зосима сподобился погрести своего старца, отца Василиска.

Отец Зосима отправился в Москву, к Московскому святителю Филарету, своему покровителю. Святитель принял его отечески и дал убежище в Чудове монастыре. Сестры, не пожелавшие оставаться без старца, в начале февраля 1826 года приехали в Москву. По молитвам старца нашлась благодетельница, принявшая сестер в своем доме, а затем в подмосковном имении в Верейском уезде. Отеческое расположение Московского владыки к отцу Зосиме, его покровительство и благословение на устроение обители в его епархии решили дело, и в тот же год была открыта Смоленская женская обитель в честь Смоленской иконы Божией Матери.

Три года старец трудился в устроении новой обители. Горячее участие в девичьей обители приняли купцы Лепешкины. Старец исполнил свою мечту о безмолвии и выстроил себе келию в трех верстах от монастыря; в это время он принял великую схиму.

День ото дня он стал ослабевать здоровьем. Вскоре болезнь его усилилась так, что он уже слег. Накануне кончины он велел позвать священника, исповедался, причастился Святых Тайн. Потом велел придти всем сестрам прощаться. Когда все вошли, он сделал последнее краткое наставление, чтобы они жили в любви и смирении. Держа в руках образ Казанской Божией Матери, 24 октября (6 ноября) 1833 года на шестьдесят шестом году жизни, старец Зосима почил.

Тропарь, глас 8

Любовию Христовою уязвился еси, преподобне, вся красная мира отринувши; подвигом безмолвия подвизаясь, добродетели Божественныя стяжал еси; премудрости Божия причастниче, отче наш Зосимо, моли Христа Бога и Пречистую Деву Богородицу спастися душам нашим.

Кондак, глас 6

Избранниче Божий и старче премудрый, наставниче наш Зосимо, от юности постническою стезею шедый, во одежду кротости и терпения облеклся еси, темже дар Святаго Духа улучив, многия души Христу уневестил еси, и обители святыя утвердил еси. Ныне в сонме преподобных на небесех ликуеши, моляся непрестанно о чтущих святую память твою.

Молитва

О святый угодниче Христов, преподобне отче наш Зосимо! Ты от юности себя Христу посвятил еси. Имение раздав, во обитель пустынную вселился еси. Кто изглаголет подвиги твоя: безмолвие, бдение, молитву непрестанную, скорбей терпение, слезы покаяния и всех прощение, воле Божией всецело себя предание? Многим девам, Богу уневестившимся, паче отца ты был, духовно их окормляя и ко спасению наставляя. И ныне молим тя мы недостойные: буди нам помощник и заступник, обители же нашей утверждение и покров. Научи нас волю Божию творити, обиды прощати, скорби и болезни благодушно терпети. Да сподобимся и мы молитвами твоими в мире, любви и покаянии путь наш тесный совершити и Царствия небесного достигнути, идеже ты со всеми святыми славиши непрестанно Бога во Святей Троице, Отца и Сына и Святаго Духа! Аминь.

^{____________________}

Священномученик протоиерей Неофит Любимов

*1846 — †1918 Прославлен в 2000 г.¹¹⁸.

Память празднуется в первое воскресенье после 25 января/7 февраля

(Собор новомучеников и исповедников Российских)

Священномученик протоиерей Неофит Любимов

Протоиерей Неофит родился в 1846 году в с. Таборы Самарского уезда Самарской губернии. Высшее образование получил в Киевской Духовной академии, окончив ее кандидатом богословия. С 1876 по 1882 годы состоял преподавателем русского языка и гражданской истории Симбирского епархиального женского училища. С 17 августа 1885 года определен законоучителем и инспектором классов того же училища¹¹⁹. Преподавал также в Мариинской женской гимназии г. Симбирска, Симбирском кадетском корпусе (1874–1879).

В 1885 г. Неофит Любимов был рукоположен во священника. Состоял в клире церкви Введения во храм Пресвятой Богородицы епархиального училища. До нас дошло восемь Слов, произнесенных им во Введенском храме в дни престольного праздника. В одном из них отец Неофит говорил, обращаясь к своей молодой пастве: “И вы, боголюбивые чада, по примеру Пресвятой Девы, Которая, пребывая под кровом храма Божия, воспитывала Свое сердце в духе веры и святости, должны, находясь также под сению дома Господня, возрастать духовно-нравст­вен­но, восходить от силы в силу, основывая свое просвещение и нравственное совершенствование на истинах спасительной веры. По учению святых Апостолов, лучшее украшение жены-хри­с­тианки — ее сокровенное сердце в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа, и чистое богобоязненное житие в вере и любви и в святости с целомудрием, что драгоценно пред Богом и прилично женам, посвящающим себя благочестию (см. 1 Тим 2:9–12,15) <…> Силою и влиянием благовоспитанного сердца просвещенной жены-христианки достигается тот идеал нравственного совершенства, который делает семейную и общественную жизнь источником полной радости и утешения, создает истинное благо и счастье, воспитывает добрых сынов святой Церкви и доблестных слуг престола и отечества”¹²⁰.

Сам отец Неофит, будучи ревностным и взыскательным духовным наставником и даровитым педагогом, стремился воспитать благоговейных и верных чад святой Церкви. Напутствуя воспитанниц на выпускном акте в Симбирском епархиальном женском училище 15 июня 1898 года, он произнес слово пастырского назидания: “Как отец, пекущийся о чадах своих, при вступлении их на самостоятельный жизненный путь, благословляя их именем Божиим, молится о том, чтобы Господь сподобил их в жизни земной всего доброго, хорошего, прекрасного; даровал бы им земное счастье и благополучие, так и я, бывший ваш нравственный и религиозный руководитель в школе, направлявший все ваши деяния и мысли ко благу и благополучию временному и вечному <…> от искреннего сердца, как ваш отец родной, прошу и молю Господа, да подаст Он вам на новом поприще вашей жизни все те высшие блага, какие предназначены Им для Его чад, живущих на земле”¹²¹.

Свою педагогическую деятельность отец Неофит строил на той православно-просветительской традиции, которая берет начало в святоотеческом опыте. Он считал обучение необходимым не только для мужчин, но и для женщин, справедливо утверждая, что на грамотности и знаниях женщины-матери покоится образование народа. “Приобретение знаний необходимо для каждого человека, пока он существует на земле <…> Высочайшая Премудрость и любовь Божия поставила человека господином земли, которая есть его собственный дом и природное жилище. Плохой же был бы он хозяин, если бы не умел покорить и употребить в свою пользу подчиненные ему силы”¹²².

Женщина стоит у истоков образования нового поколения. Мать дает начатки знаний своему ребенку и прививает ему навыки познания. Для этого она должна обладать не только достаточным знанием и умственным развитием, но и обладать духом благочестия, чтобы формировать в детях истинно христианское жизненное настроение. Вслед за великими церковными наставниками отец Неофит говорил о неотделимости образования от воспитания. Знания “являются неполными и слабыми, мертвыми и безжизненными, мрачными и безотрадными, а иногда вредными и гибельными, если не утверждаются и не восполняются словом Божиим, не оживляются Духом Премудрости и Разума, не озаряются светом веры Христовой и не управляются истинною любовью христианскою”¹²³. Отец Неофит настойчиво указывал матерям, что Господь возложил на них сугубую ответственность — воспитывать добрую нравственность своих чад¹²⁴.

В словах и поучениях отца Неофита содержатся также особые назидания воспитанницам епархиального женского училища, многим из которых предстояло стать женами священнослужителей: “Старайтесь вы, чада, поддерживать благодетельные обычаи нашей древней святой Руси в просвещении народа, создайте в своей школе и дома тихий рай, где все дышало бы верою и любовию, где ваши питомцы из людей темных и неверующих делались бы просвещенными христианами, из существ природы — сынами и дщерями Божиими…”¹²⁵.

Тридцать три года жизни протоиерей Неофит посвятил трудам священническим. Это служение он проходил с сознанием великой ответственности, возложенной на него Богом. Вступая в должность приходского священника, он сказал: “Священник должен неленостно возвещать людям всю волю Божию, проповедывать слово Божие великим и малым, образованным и необразованным, богатым и бедным; должен усердно и благоговейно совершать службу Божию, преподавать в чистоте духа и тела священные таинства верующим, исполнять молитвословия и в храме, и в домах прихожан вразумительно, неспешно и нерассеянно, вообще быть достойным орудием и проводником благодати Божией в души верных; как пастырь стада Христова должен быть советником и руководителем пасомых на пути к вечному спасению: неведущего научить, согрешившего вразумить, заблудшего направить, печального утешить, ожесточенного умилить; ему подобает быть всегда на страже, чтобы не унизить чем-нибудь своего звания”¹²⁶.

Нет сомнений, что отец Неофит всеми данными ему свыше силами стремился приблизиться к этому высокому идеалу православного священника. Он призывает пасомых быть в послушании у пастыря и взыскательно относиться к своему наставнику: “Не требуйте от меня уклонений от прямого долга, не желайте человекоугодничества, чтобы чрез это мне заслужить ваше расположение <…> Что до меня, буду служить спасению вашему не щадя ни сил, ни здоровья, ни спокойствия, верой и правдой, со всею ревностью”¹²⁷.

В 1893–1895 гг., оставаясь в должности инспектора классов женского училища, отец Неофит преподавал гомилетику в Симбирской духовной семинарии. Указом Святейшего Синода от 14 апреля 1899 г. он назначен преподавателем греческого языка в Симбирском духовном училище с увольнением от должности инспектора классов в епархиальном женском училище. В начале ХХ века отец Неофит проходил пастырско-приходское служение в церкви Всех святых г. Симбирска¹²⁸.

В 1902 (или 1903) году отец Неофит переведен в Москву настоятелем церкви Воскресения Словущего на Ваганьковском кладбище, где служил по 1914 г. В Москве он активно участвует в образовательных чтениях для фабрично-заводских рабочих, читает лекции для рабочих в Московском епархиальном доме. Беседы и лекции публиковались отдельными изданиями: “О разумном усвоении истин веры и о разумном познании Бога в природе” (М., 1903), “Русская народная литература в ее постепенном развитии под влиянием христианства” (М., 1904).

В 1906 г. отец Неофит был возведен в сан протоиерея. Ревностный проповедник и защитник Православия, он основал собственное миссионерское издательство, в котором публиковались работы архиепископа Антония (Храповицкого) против пашковцев, Н. Ю. Варжанского против различных видов сектантства¹²⁹, и самого протоиерея Неофита. В 1914 г. вторым дополненным изданием вышли проповеднические труды протоиерея Неофита¹³⁰. Основанием к переизданию были высокие отзывы православных людей (включая священников) о его “Словах и речах” (М., 1903). Н. Раевский писал: «Многие “слова” представляют недуги современного общества как в жизни общественной, так и семейной, и указывают средства для их врачевания. При обстоятельной полноте содержания они излагаются живою современною и вполне изящною речью»¹³¹. В другой рецензии отмечалось: “В словах и речах о. Любимова надо вообще отметить удивительный тон автора, его ясную, точную, всегда весьма рассудительно проводимую и отчетливо передаваемую раздельность мысли, логичность суждения и вместе с тем глубоко проникающую все содержание бесед и учений церковность. Спокойно, шаг за шагом, довод за доводом автор составляет из своих сжато высказанных, но всегда полно исчерпывающих предмет мыслей одну красивую и стильную, целесообразную речь. Какою-то истинно-христианскою убежденностью, ровностью и уверенностью в непоколебимой истинности христианского понимания веет от этих планомерных и округленных слов и речей”¹³². Протоиерей Неофит соединял православно-церковные убеждения с патриотической настроенностью и твердыми воззрениями на благодетельную силу царской власти. В годы открытого и дерзкого выступления против законной самодержавной власти со стороны революционеров и либералов протоиерей Неофит издал специальный труд о духовной природе царской власти и об обязанности православных людей хранить и укреплять ее¹³³. “Власть царя, установленная самим Богом, есть власть самодержавная и единодержавная <…> На превосходство ее пред другими формами власти указывается и в Священном Писании. Где бы ни говорилось в нем о власти, везде на первом плане стоит: Царь, как истинный законодатель, охранитель закона, судия за его нарушения, независимый самодержавный управитель”¹³⁴. Власть царя освящена: “Дух Святый через таинство миропомазания сугубо подается и Государям нашим (как он был подан святому Давиду), почивает на них, и получают они незримую благодать, умудряющую и укрепляющую их на предлежащий подвиг царского служения”¹³⁵. Отец Неофит открыто и ясно предостерегал: если прекратится царская власть, начнется непрекращающаяся череда бедствий. “Неужели они — эти разорители закона и служители дикой зверской страсти, могут быть хорошими господами и властителями. Путь насилия, жестокости, крови, каким идут они, явно показывает, чем они стали бы, если очутились в положении полновластных распорядителей народным имуществом и народными силами”¹³⁶. Несколько лет спустя отец Неофит сам стал жертвой такой власти.

Последним местом служения протоиерея Неофита Любимова была церковь святителя Спиридона на Козьем болоте, настоятелем которой он был несколько лет.

В мае 1918 года был арестован зять протоиерея Неофита, православный миссионер Николай Юрьевич Варжанский. 13 июня отец Неофит написал письмо Ленину с просьбой освободить Николая Варжанского: “В скорбные дни моей личной жизни имею смелость обратиться к Вам с покорнейшей просьбой. О своей личности имею долг сообщить следующее: я служил в Симбирске вместе с вашим родителем. Он был директором народных школ, а я преподавателем Мариинской женской гимназии, Кадетского корпуса и Духовной семинарии. Родитель Ваш мне хорошо известен и знаком, я с ним весьма нередко встречался в частных домах и на собраниях, где обсуждались дела педагогические. Скончался он при мне, я был молитвенником его тогда, да и теперь молюсь за него <…> Во дни своей настоящей невзгоды я осмеливаюсь обратиться к Вам <…> с покорнейшей просьбой: мой сын (зять) Николай Юрьевич Варжанский совершенно случайно попал под арест: вошел в квартиру протоиерея Восторгова, где в это время производился обыск, и вместе с другими был арестован и отправлен сначала в следственное предварительное заключение, а потом переправили его в Бутырскую тюрьму. И в газетах было написано и словесно слышал от лиц, заслуживающих доверия, что за Варжанским вины, за которую следовало бы посадить в тюрьму, не найдено. Невзгоды были в семье Вашего дорогого родителя, они касались и Вас, и Вы были дороги для своих родителей. Тяжело и мне переносить невзгоду моей дочери и моего сына (зятя). Покорнейше прошу принять участие в моем горе: благоволите отпустить моего зятя от всяких преследований и от тюрьмы, или же отдать его мне на поруки. Он человек благонамеренный, советское правительство признает и подчиняется ему, каких-либо контрреволюционных выступлений нигде никогда не имел, он проповедник Слова Божия — миссионер, и только. Прошу Вас <…> ради памяти Вашего родителя, моих заслуг по отношению к Вашей родной сестре Марии Ильиничне в деле образования и воспитания, помочь мне в моем горе: освободить Варжанского из тюрьмы и возвратить его в семью…”¹³⁷. Ответа на это письмо не последовало.

21 июля 1918 года протоиерей Неофит по предложению Александра Дмитриевича Самарина отслужил в храме панихиду по “убиенном новопреставленном бывшем царе Николае”. Вечером того же дня сотрудники ВЧК арестовали священника. Протоиерей Неофит был обвинен в “агитации против советской власти” за то, что «служил панихиду по “помазаннике Божием” Николае Романове». 17 сентября 1918 года Президиумом Коллегии отдела по борьбе с контрреволюцией, который состоял из трех человек, протоиерей Неофит был приговорен к смерти. Расстрелян он был на Калитниковском кладбище.

^{_______________}

Из определений Священного Синода

В заседании Священного Синода 17 апреля 1997 г. под председательством Патриарха

Слушали: Доклад Преосвященного митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла, Председателя Отдела внешних церковных сношений, о возобновлении богослужебного почитания 222 святых мучеников Китайской Автономной Православной Церкви, убиенных за Христа в 1900 г.

Справка. Во время антихристианского восстания “ихэтуаней”¹³⁸ в 1900 г. в Китае были замучены 222 православных христианина-китайца во главе с первым священником из китайцев — иереем Митрофаном Цзи Чунем.

11 октября 1901 г. Начальник Российской Духовной Миссии в Китае архимандрит Иннокентий (Фигуровский), впоследствии митрополит Пекинский и Китайский, представил в Святейший Правительствующий Синод поименный список убиенных за веру китайцев и ходатайствовал об увековечении их памяти.

Указом Святейшего Синода от 22 апреля 1902 г. за № 2874 было определено прославить мученически пострадавших за веру во время восстания “ихэтуаней” китайцев в лике местночтимых святых. Для православной общины в Китае было установлено ежегодное двухдневное празднование в их память 10 и 11 июня (ст. ст.).

Нетленные мощи новомучеников были погребены в склепе храма Всех святых мучеников на территории Российской Духовной Миссии в Пекине. В 1957 г. при передаче территории Миссии советскому посольству их мощи были перенесены на русское кладбище Пекина. Впоследствии это кладбище муниципальными властями Пекина перестроено в парк Озера молодежи (“Цинняньху”), треть его площади затоплена искусственным озером.

Указ Синода от 1902 г. о почитании памяти мучеников-китайцев не исполняется в течение 35 лет.

Постановили: 1. Восстановить исполнение Указа Святейшего Синода № 2874 от 22 апреля 1902 г. о почитании в лике местночтимых святых мучеников священномученика Митрофана и 221 православных мирян, с ним в Китае пострадавших. Днем их памяти определить 24 июня.

2. Поручить Богослужебной Комиссии Священного Синода составить тропарь и кондак священномученику Митрофану и с ним в Китае пострадавшим.

Священномученик Митрофан и 221 святых мучеников, с ним в Китае пострадавших

†1900 г.

Прославлены Русской Православной Церковью в лике местночтимых святых 22 апреля 1902 г.

Восстановлено почитание в лике местночтимых святых 17 апреля 1997 г. Память празднуется 11/24 июня

XX век, ознаменовавшийся с самого своего начала гонениями на Церковь, умножением беззаконий и охлаждением любви, явил миру и многих новомучеников — исповедников веры, просиявших “от восток Солнца до Запад”. Святая Церковь в лике местночтимых святых прославила 222 мученика, пострадавших в Китае в 1900 г. во время антихристианского восстания “ихэтуа­ней”. Днем их мученической кончины было 24 июня 1900 г.

Накануне этого дня была сожжена дотла сама Миссия. Восставшие разносили по всему городу прокламации, призывавшие к избиению христиан, а также угрожавшие смертью всякому, кто осмелится укрывать их в своих домах. После этого “ихэтуа­ни” по всему Пекину принялись убивать христиан. Их принуждали отречься от веры и принести языческие жертвы, а тех, кто отказывался, мучили с восточной изобретательностью в пытках. Мученики эти были чадами Российской Духовной миссии в Китае. Среди них пострадал за Христа и первый китайский священник, рукоположенный апостолом Японии, святителем Николаем (Касаткиным)¹³⁹, священномученик Митрофан Цзи. В лике мучеников пострадали и албазинцы, потомки русских казаков, защитников пограничного острога Албазин, которые были уведены в Пекин войсками китайского императора в 1685 г. (ради них и была учреждена Российская Духовная миссия в Китае — она заботилась о духовном окормлении потомков албазинских казаков в Поднебесной империи). Среди имен славных китайских мучеников немало просияло немощных жен, старцев и детей. Начальник Миссии представил в Святейший Синод поименный список пострадавших мучеников и ходатайствовал об их прославлении в лике местночтимых святых. Нетленные мощи святых мучеников были положены в основание Храма Мучеников на территории Миссии в Пекине. Их подвиг стал тем камнем, на котором Господь судил утвердиться Святой Китайской Автономной Православной Церкви.

В годы “культурной революции” в Китае, ознаменовавшиеся новыми гонениями на христиан, православные храмы Китая были разорены, а мощи преданы поруганию. Сегодня, проявляя заботу о возрождении Церкви в Китае, Русская Православная Церковь приняла решение о возобновлении почитания святых мучеников восстания “ихэтуаней” в лике местночтимых святых.

Тропарь, глас 4-й

Мученицы Твои, Господи, две сте двадесят и два, в царствии Китайстем просиявшии, веру Христову яко щит держаще и кумиром не поклоньшеся, от единополеменных обезумевших муки и смерть прияша, усты отрока страстотерпца воспевающе: болезни за Христа ни во что же вменяем, за жизнь временную жизнь вечную улучити желающе.

Кондак, глас 2-й

Яко сокровище многоценное, троелетне в земли сокровенное, обретошася мощи ваша, священнотаинниче Митрофане и овцы твоих учений, во граде Пекине просиявшия, благодать неоскудную подающе душам нашим. Сего ради с радостию и любовию воззовем: молитвами страстотерпец, Христе Боже, помилуй нас.

От редакции. В этом выпуске “Патерика” мы публикуем сведения о святых, прославленных Русской Православной Церковью на Юбилейном Архиерейском Соборе 2000 г., и о местночтимых святых Русской Православной Церкви, прославленных в период после Собора 1917–1918 гг. и по наши дни. Поскольку сбор материалов по этим разделам “Патерика” представляет известные затруднения, порядок публикации вынужденным образом произволен: тексты публикуются в том порядке, в каком поступают в редакцию.

Общее руководство подготовкой “Патерика” осуществляет архимандрит Макарий (Веретенников). В работе над текстами этого выпуска принимали участие священник Михаил Исаев и С. Глушков.

Преподобный Макарий Алтайский (Глухарев)

*8 ноября (30 октября?) 1792 — †18 мая 1847 .

Прославлен в 2000 г.

Память празднуется 15/28 мая¹⁴⁰

Будущий великий миссионер родился в городе Вязьма Смоленской губернии, в семье священника Иакова Глухарева. Этот священнослужитель пользовался заслуженным уважением горожан как за свой образовательный уровень (он имел законченное семинарское образование, что в конце XVIII в. было большой редкостью в среде духовенства), так и за ревность и благоговение, с которыми он относился к исполнению своих пастырских обязанностей. Особенную любовь прихожан стяжал отец Иаков как прекрасный проповедник Слова Божия. Мать Преподобного — Агапия — также отличалась образованностью и благочестием.

Относительно даты рождения Михаила Глухарева (это имя получил младенец) у его биографов нет единого мнения. Называется либо 8 ноября, либо 30 октября. Нет полной ясности и в вопросе о том, в каком году родился Преподобный — в 1791 или 1792-м.

Преподобный Макарий Алтайский

Благочестивая атмосфера, царившая в семье, оказала огромное влияние на формирование характера Михаила. Родители “с младых ногтей” старались привить своему сыну любовь к молитве, способность откликнуться на чужую боль, жажду знаний. В семье Глухаревых основой отношений между детьми и родителями была искренняя дружба: дети были абсолютно откровенны в беседах с отцом и матерью, которые, исправляя недостатки их поведения, не хватались за розги, а прежде всего старались указать, как отвратителен грех, какой неприятный осадок оставляет он в душе. Известно, что преподобный Макарий всю жизнь имел при себе портрет отца, который служил напоминанием и помогал переносить различные тяготы и невзгоды жизни.

Видя любознательность сына, отец Иаков не жалел сил, чтобы дать ему хорошее домашнее образование. Особенно успешно давалась мальчику латынь, — известно, что даже на склоне жизни Преподобный мог свободно общаться на этом языке. Благодаря усилиям родителей сын был так хорошо подготовлен, что при поступлении в Вяземское Духовное училище его сразу приняли в третий класс. Мальчику тогда было 7–8 лет. Годы, проведенные в стенах училища, стали суровой школой жизни для впечатлительного, привыкшего к нежному обращению ребенка. Полуголодное существование, бессмысленная жестокость воспитательных методов, — через все это прошел юный Михаил Глухарев. Так, однажды, когда он не справился с каким-то особенно трудным заданием, он услышал из уст преподавателя такую фразу: “Если ты опять не выучишь урока, я спорю тебе всю кожу от шеи до пят!”. Шокированный этими угрозами, мальчик вернулся домой весь в слезах. Вскоре он тяжело заболел. Болезнь продлилась полгода, в течение которых Михаил находился на грани жизни и смерти. Последствия болезни остались на всю жизнь — катар груди и крайняя слабость голоса. Гнетущая суровость режима воспитания отразилась и на внутреннем мире: преподобный Макарий всю жизнь отличался нервностью и вспыльчивостью.

После окончания училища юноша продолжил свое образование в Смоленской Духовной семинарии. В 1812 году эти занятия были прерваны наполеоновским нашествием: семинария временно прекратила свою работу, и Михаил был вынужден зарабатывать себе на хлеб, поступив гувернером в семью к одному богатому тверскому помещику. Год, проведенный в этом доме, был очень полезен для молодого семинариста, — здесь он приобрел знание светских приличий, изящество манер, которые впоследствии обратят на себя внимание святителя Филарета (Дроздова) в бытность его ректором СПбДА.

В 1813 году Михаил Глухарев с отличием завершил курс семинарии и сразу же был назначен преподавателем латинского языка в Смоленском Духовном училище. Однако на этом поприще он трудился недолго: в 1814 году СПбДА объявила об очередном наборе студентов, приглашая для обучения в своих стенах лучших выпускников российских семинарий, и начинающий преподаватель отправился в столицу в качестве кандидата от Смоленской Духовной семинарии. Поступив в Академию, Михаил вскоре зарекомендовал себя как исключительно талантливый студент. Благодаря своему огромному трудолюбию Глухарев имел отличные оценки по всем предметам, если не считать греческого языка (его знания по этому предмету были оценены как “посредственные”). Вместе с тем даровитый воспитанник самостоятельно занимался углубленным изучением истории и географии, а также еврейского языка, знание которого так пригодилось ему впоследствии в трудах по переводу Священного Писания Ветхого Завета на русский язык. Особенно же выделялся Михаил своим благочестием и хорошим воспитанием — почти во все время учебы его имя стояло первым среди однокурсников в ведомости о поведении студентов, и вскоре он был назначен старостой курса.

Ректор Академии архимандрит Филарет, заметил и полюбил Глухарева; между ними возникла крепкая духовная связь, сохранившаяся навсегда. “Я отдал свою волю вполне преосвященнейшему Филарету, — вспоминал впоследствии преподобный Макарий, — ничего не делал и не начинал без его совета и благословения и почти ежедневно исповедовал ему свои помыслы”. Надо сказать, что архимандрит Филарет оказался очень суровым наставником:своей строгостью и даже, может быть, жесткостью он старался умерить природную гневливость и раздражительность своего воспитанника.

К периоду обучения в Петербурге относится увлечение юноши мистицизмом. В России в это время проявлялся чрезвычайный интерес ко всему таинственному: все зачитывались сочинениями Сведенборга, Бёме, одна за другой возникали в стране франкмасонские ложи. Издававшийся известным масоном Лабзиным журнал “Сионский вестник” выписывали все семинарии, и не было, пожалуй, ни одного архиерея или архимандрита, который бы не следил внимательно за публикациями на страницах этого издания. Дело дошло даже до того, что изучение наследия одного из заметных мистиков,Арндта, было введено в учебную программу Духовных Академий. Живой и восторженный молодой человек, каким был Михаил Глухарев, легко увлекся этими идеями: зачитываясь Арндтом, он грезил об озарении от Святого Духа и о преобразовании по внутреннему человеку. Через помещика, у которого он когда-то служил в гувернерах, он завел знакомство в известных мистических кружках и даже был однажды приглашен на “радение”. К счастью, студент проявил благоразумие и ограничился лишь тем, что наблюдал за собранием из соседней комнаты. Далее произошло следующее: “он видел, как съезжавшиеся члены общества, переодевшись в длинные белые балахоны и прикрывши лица башлыками или капюшонами, появлялись в зале и тихо и чинно шествовали один за другим вокруг стен зала; потом их медленное движение становилось оживленнее, быстрее и наконец перешло в такое дикое, бешеное, чтоему показалось, что они начали отделяться от пола и, не касаясь его ногами, кружиться; он до того перепугался, что убежал, что называется, без оглядки, и явился домой даже без шляпы, которую в испуге забыл захватить”¹⁴¹.

В 1817 году Михаил Глухарев закончил трехгодичное обучение в Академии. По итогам выпускных экзаменов он занял десятое место на курсе. Новоиспеченный магистр богословия был сразу же назначен инспектором Екатеринославской Духовной семинарии. На него была возложена нелегкая миссия — осуществление на практике объявленной в 1814 году реформы духовного образования. В связи с запланированными преобразованиями практически все преподаватели Екатеринославской семинарии были уволены с работы, а их место должны были занять только что оставившие парты четыре выпускника СПбДА, одним из которых был 25-летний Михаил Яковлевич Глухарев.

Ветхое, полуразвалившееся здание семинарии, нищенское положение преподавателей, совершенно равнодушных к своему делу, и практически узаконенное взяточничество — вот что увидел новоиспеченный инспектор по приезде в Екатеринослав. Все это должно было удручающе подействовать на склонного к идеализму молодого человека.

В качестве должностного лица Михаил Яковлевич сразу заявил себя как своего рода “законник”. Строго официальное обращение с коллегами и подчиненными, требовательность и справедливость стали основными чертами его руководства. Эти его качества вскоре стали причиной конфликта с правящим архиереем — епископом Иовом (Потемкиным). Этот человек, приходившийся родным племянником знаменитому князю Григорию Потемкину, был в высшей степени неординарной личностью. Бывший военный, он, по словам современников, так и остался на всю жизнь гвардейским офицером, даже сменив мундир на монашескую рясу; он заставлял трепетать перед собой не только непосредственно подчиненное ему духовенство, но и все екатеринославское общество. Властный и вспыльчивый архиерей не мог терпеть, когда ему пытались давать советы или предлагали помощь. Никому не доверяя, он лично вникал во все мелочи епархиальной жизни и гневался, когда слышал о той или иной совершенной им ошибке.

Два горячих человека — Михаил Глухарев и епископ Иов — не могли долго жить в мире, и случай для ссоры не замедлил представиться: при составлении годового финансового отчета выяснилось, что с прошлого года в семинарской казне должно было остаться 15 тысяч рублей, однако ни денег, ни оправдательных документов о расходовании этой суммы налицо не оказалось. Зная о том, что деньги находятся у архиерея, ректор и эконом без всяких колебаний подписали отчет. Но когда за подписью обратились к инспектору, тот ответил резким отказом, заявив, что должен сначала удостовериться в наличии этой суммы. Узнав о происшедшем, владыка Иов немедленно вызвал к себе “бунтаря”.

“Как! Ты не веришь мне?” — закричал епископ, как только увидел Глухарева. “Ваше Высокопреосвященство! — услышал он в ответ, — как архипастырю — верю, как человеку — не верю; Вы можете умереть!”. Услышав этот спокойный и тихий ответ, владыка, по-видимому, понял, что споры бесполезны, и, несмотря на свое раздражение, вскоре передал всю необходимую сумму в распоряжение администрации духовной школы. Впрочем, это был лишь первый случай из затяжной серии конфликтов между Михаилом Яковлевичем и екатеринославским архиереем.

Сложными были и отношения с ректором семинарии архимандритом Никифором. Сначала была взаимная неприязнь, выражавшаяся в очевидной холодности и натянутости в общении, а потом вылившаяся в конфликт во время экзаменационной сессии 1819 года. По традиции вся семинария во главе с ректором и преподавателями отправилась на прогулку за город. В какой-то момент всеобщего веселья, когда отдыхавшие, по выражению одного из биографов архимандрита Макария, уже “под­гуляли”, ректор приказал воспитанникам запеть какую-то светскую песню. Однако инспектор был начеку. “Не пойте! Пойте песни духовные!” — решительно крикнул он. В ответ посыпались оскорбления и насмешки. Видя это, Михаил Яковлевич немедленно сел в экипаж и вернулся в город.

С тех пор отношения ректора и инспектора были испорчены окончательно, и архимандрит Никифор постоянно оскорблял последнего даже в присутствии студентов.

К екатеринославскому периоду жизни Преподобного относится важное событие в его судьбе — принятие им монашеского пострига. Перед отъездом в Екатеринослав Михаил принял решение сразу по прибытии к месту назначения жениться или принять монашество. В первое время он много бывал в обществе, вращался в светских кругах, где для него даже подыскали невесту. Но под влиянием своего духовника, иеромонаха Ливерия, являвшегося, кстати, учеником преподобного Паисия Величковского, он принял решение о принятии иноческого образа. Такому решению способствовали и два вещих сна, увиденных Михаилом: человек тонкой нервной организации, он придавал снам большое значение, и они играли важную роль в его жизни.

24 июня 1818 года отцом Ливерием был совершен постриг над Михаилом Глухаревым с именем Макария. На следующий день он был рукоположен во иеродиакона, а еще через три дня состоялась его пресвитерская хиротония.

Однако принятие монашества и священного сана нисколько не способствовало улучшению его отношений с сослуживцами; все еще больше отвернулись от “опального монаха”. “Ах, какой черствый хлеб — любить врагов своих!” — вздыхал отец Макарий. Для него становилось все более очевидным, что выход лишь один — просить о переводе из Екатеринослава. Впрочем, сам иеромонах Макарий ни на кого не держал обид. Это незлобие Преподобного особенно ярко проявилось в момент написания им письма святителю Филарету (Дроздову) с просьбой о переводе. Он шесть раз переписывал письмо, опасаясь, чтобы в Синоде не догадались, что истинной причиной прошения являются притеснения со стороны начальства.

Прошение было удовлетворено на удивление быстро. Не прошло и месяца, как отец Макарий был назначен ректором Костромской Духовной семинарии. Перед отъездом в Кострому он встретился в Москве со святителем Филаретом и представил на его суд свои соображения по поводу предстоящего управления семинарией. По мнению отца Макария, все, кто призван к делу воспитания будущих пастырей (ректор, преподаватели, сотрудники инспекции), должны быть “Духа Христова” и своей деятельностью содействовать не подавлению, а созреванию и раскрытию в душах воспитанников “добрых семян”, посеянных Создателем.

20 апреля 1821 года иеромонах Макарий прибыл к новому месту служения и с воодушевлением принялся за дело. В Костроме он был встречен очень радушно. Казалось, что будущее сулит ему только успех и благополучие. Уже на Пятидесятницу он был возведен в сан игумена, а 24 декабря того же года — в сан архимандрита. Помимо должностей ректора и профессора богословских наук, на него было возложено также управление Богоявленским монастырем.

На новом посту отец Макарий заявил себя как строгий, не терпящий неправды и лукавства воспитатель юношества. Со всей суровостью искоренял он все, что не соответствовало высокому призванию учащихся семинарии. По горячности и прямоте характера он не заботился о том, чтобы учитывать характеры и слабости других людей, а тем более приспосабливаться к ним. Подчас в раздражении он действовал слишком резко, не щадя самолюбия окружающих или наказывая излишне строго. Следствием этого стал один неприятный случай: однажды, когда ректор проходил по двору семинарии, из окна верхнего этажа, на котором находилось студенческое общежитие, в него был брошен кирпич, который попал ему в плечо. Замечательна и реакция архимандрита Макария на это событие: он сразу отказался от попыток найти виновного, вместо этого собрав всех учащихся и обратившись к ним с трогательной речью, которая произвела огромное впечатление на слушателей.

Настоятельство в монастыре также оказалось сопряжено со множеством трудностей. “Братии у меня немного, но разнообразие характеров их удивительно”, — признавался архимандрит в письме другу. Все попытки настоятеля дисциплинировать братию были мало успешны — по словам историков, монахи даже не поняли, чего от них требует настоятель.

Хозяйственная сторона была также крайне запущена, а катастрофическая нехватка финансов не позволяла развернуть какую-то обширную деятельность. Впрочем, отцу Макарию удалось собрать с помощью благотворителей довольно значительную сумму. На эти деньги в 1824 году была построена существующая доныне церковь во имя Смоленской иконы Божией Матери.

Все свои беды и злоключения Преподобный переносил с христианским терпением, считая их наказанием свыше за “по­стыдное бегство” из Екатеринослава. Между тем становилось все более очевидно, что такой человек, как он, весь обращенный внутрь своего сердца, совсем не приспособлен, чтобы продуктивно работать в обыденной обстановке. Отец Макарий все более сознавал, что администратор из него не получится. Его начинало мучительно томить не только управление семинарией и монастырем, но даже и само преподавание. Он испытывал чувство крушения идеалов: его идеи об устроении духовной школы “по Духу Христову” не выдержали столкновения с суровой действительностью.

Увеличились и неприятности по службе. Епископ Костромской и Галичский Самуил (Запольский) был очень недоволен ректором: его канцелярию просто захлестнула волна жалоб на архимандрита Макария со стороны преподавателей и студентов семинарии. Многие вообще начали сомневаться в православии отца ректора и обвиняли его в различных ересях. Вдобавок ко всему здоровье Преподобного крайне ухудшилось — приступы лихорадки следовали один за другим, а зрение становилось все слабее.

Под влиянием всех этих обстоятельств Преподобный принял решение уйти с общественного служения. Глубокий внутренний самоанализ звал его посвятить остаток дней духовным подвигам совершенствования в тиши какой-нибудь отдаленной обители. Уже в 1823 году он обратился к святителю Филарету с просьбой посодействовать его переводу на покой в Киевскую Лавру. Прошение было удовлетворено.

По дороге в Киев архимандрит Макарий заезжает в Саров, где происходит его встреча с преподобным Серафимом. Беседа двух подвижников длилась два часа. Подробности ее нам неизвестны: сохранилось лишь краткое высказывание саровского старца, предсказавшего отцу Макарию тяжелый жизненный крест.

1825–1829 годы прошли за монастырскими стенами — сначала в Киеве, а затем в Глинской пустыни Курской епархии, где отец Макарий находился под духовным руководством опытного старца Филарета.

Однако архимандрит Макарий не мог долго находиться на одном месте — в его душе созревает план посвятить себя миссионерским трудам среди сибирских язычников. Решением Святейшего Синода он направляется в распоряжение архиепископа Тобольского Евгения (Казанцева).

30 сентября 1829 года Преподобный прибыл к месту назначения. На Алтае отец Макарий был поражен тем контрастом, который открылся его взору: с одной стороны — прекрасная природа, способная обеспечить безбедное существование для человека; богатые строевые леса, плодороднейшие земли и луга, с другой — страшная нищета и полуголодное существование местных жителей, обитавших в холодных юртах, построенных из покрытых берестою кольев. Распространение болезней, несоблюдение элементарных гигиенических норм, пьянство, угнетение женщин — с этим миссионерам приходилось сталкиваться на каждом шагу. Причина голода среди обитателей Алтая была очевидна: они скорее были согласны терпеть нужду, лишь бы не заниматься физическим трудом, который ими рассматривался как оскорбление свободы вечных кочевников.

После первых же попыток проповеди стало ясно, что эти сердечные и отзывчивые люди невосприимчивы к идеям духовного порядка; они были целиком погружены в земные заботы, и разговоры о вечном и небесном не находили никакого отклика в их душах. Преподобный Макарий вспоминал, что часто после беседы с каким-нибудь тяжело больным алтайцем, когда речь шла о рае и душе, язычник вдруг бросал на миссионера томный взгляд и, указывая на раны, произносил: Эм-бар-ба!? (‘Нет ли лекарства!?’). Иногда после проповеди в каком-нибудь селе приходилось слышать в ответ лишь сопровождаемую глубоким вздохом фразу типа: “Однако, хлеба в этом году совсем мало!”.

Особый интерес представляет миссионерская методика архимандрита Макария. Миссионерами было основано два стана — в селах Майма и Улала, которые стали опорными пунктами проповеди Евангелия на Алтае. В основу работы Преподобный положил тщательное изучение языка, нравов, быта, характера местного населения. С целью заинтересовать алтайцев, привлечь их внимание к проповеди миссионеры часто совершали общественные богослужения и публичные выступления, на которые приглашались все желающие. Отец Макарий пользовался любой открывавшейся возможностью пообщаться с кочевниками: он приходил на их общие сборы, проповедовал во время ночевок в юртах. Он всегда начинал проповедь с разговора об их проблемах и нуждах, дарил им порох, нитки, сухари, обращая их внимание на то, что принятие Православия даст им освобождение от всех налогов и сборов на срок до трех лет.

Крещению туземца, изъявившего желание принять Православие, предшествовало обязательное оглашение. Каждый катехумен проходил тщательное наставление в истинах веры, изучал Евангельскую историю, учил необходимые молитвы на родном языке.

Отец Макарий совершал крещение, лишь будучи полностью уверен в нравственной и идеологической готовности человека принять это Таинство. Одного желания было мало — от оглашенного требовался целый ряд документов: рекомендации со стороны соседей, родных и знакомых, письменное согласие супруга или супруги (в тех случаях, когда лишь один из супругов обращался в Православие), письменное обязательство пребывать в Церкви до самой смерти и после крещения переселиться в христианское село.

Последнему моменту Преподобный придавал особенное значение: он рассматривал прежний кочевнический быт как слишком большой соблазн для новообращенного к возвращению в язычество. Чтобы вырвать принявшего крещение из традиционного уклада, отец Макарий сразу же передавал его на воспитание восприемнику, который учил крестника основам сельского хозяйства и оседлого образа жизни. По окончании обучения новообращенному за счет миссии предоставлялся дом с полным хозяйством, причем он всегда мог рассчитывать на помощь едой, деньгами, орудиями труда и домашним скотом. Приучение туземцев к цивилизованному способу существования происходило очень нелегко: привыкшие к постоянному движению, неспособные к продолжительному труду, они часто не выдерживали, убегали. Приходилось искать беглецов, уговаривать их вернуться. Трудно было переломить и традиционные нормы уклада: Преподобный вспоминал, как трудно было приучить женщин мыть пол по субботам, а мужьям внушить, что теперь заготовка дров становиться обязанностью их, а не жен, как это было до сих пор.

Вообще следует особо отметить, что принявшие крещение алтайцы не были брошены на произвол судьбы, — миссия тщательнейшим образом следила за их жизнью и заботилась об их возрастании в вере. Постоянно совершались поездки для проверки новокрещенных, а в Майме, где отец Макарий всех христиан знал в лицо, он сам во время утрени обходил храм, замечая, кого нет на богослужении. Когда к началу литургии опоздавшие, наконец, появлялись в храме, архимандрит вызывал их к амвону, обличал их перед всеми, горячился, ставил их на поклоны, а в конце концов сам падал им в ноги, просил простить обиду и умолял Богом не оставлять церковных собраний.

По окончании богослужения обычно устраивались встречи с народом, во время которых отец Макарий расспрашивал алтайцев об их проблемах и нуждах, выслушивал их жалобы, давал советы по ведению хозяйства.

Однако любимым времяпрепровождением святого оставались занятия с детьми. Он не только учил юных алтайцев грамоте, молитвам и церковному пению, но и играл с ними в подвижные игры, бегал наперегонки, самых быстрых и ловких награждал сахаром. Результат такой работы был налицо — дети вскоре приводили своих родителей.

Всего за время миссионерства архимандрита Макария на Алтае были основаны 2 школы для мальчиков и одна для девочек.

Огромный миссионерский опыт отца Макария запечатлен в его замечательном труде¹⁴². В этой книге Преподобный размышляет о том, какие меры в первую очередь необходимы для успеха православной миссии среди иноверцев, проживающих на территории Российской империи. Идеи величайшего миссионера нашей Церкви не потеряли своей актуальности и сегодня.

Для успешного распространения христианства необходимо, чтобы в каждой деревне, даже самой малой, была приходская церковь, считает Преподобный. Это нужно для того, чтобы в лице священнической семьи местные жители имели образец благочестивой супружеской жизни и христианского воспитания детей. “Каждый священник при желании может быть действительным апостолом Иисуса Христа в приходе своем, — рассуждал отец Макарий. — Церковь, описанная в книге Деяний, вся была Апостольская, — а не только 12 или 70: все или проповедовали, или занимались помощью бедным”. “Почему же мы не ходим по домам, не учим на улицах и площадях, на полях и лугах?” — вопрошал он.

Важным мероприятием, которое должно было, по мысли отца Макария, внести значительный вклад в дело миссии, было бы создание специального миссионерского института на базе какого-либо монастыря. Преподобный даже набросал примерный список дисциплин для такого учебного заведения. По этому плану миссионеры должны были не только читать Священное Писание в оригинале, но и изучать медицину, антропологию, психологию, анатомию, физическую и политическую географию, естественную историю, физику, химию, ботанику, логику, математику, грамматику, риторику, поэтику, живопись, музыку. Предполагалось и изучение как новых, так и древних языков, чтобы выпускники института могли в подлиннике читать гениальные творения древних античных авторов. Предвидя недоумения по поводу такого количества напрямую не связанных с задачами миссии предметов, отец Макарий писал: «Но, может быть, многие скажут: “К чему такое множество наук для церковника? На что ему естественная история, химия, анатомия, медицина?”. Но церковник не такое ли существо, которое должно быть мыслящим? Не подлежит ли ему быть столько мыслящим, чтобы другие, смотря на него, восчувствовали открывающуюся в себе способность, склонность, охоту мыслить?».

Среди замыслов архимандрита Макария было и создание специального женского миссионерского института, в задачу которого входила бы подготовка диаконисс (Преподобный ратовал за возрождение этого древнего чина).

В заключение нашего изложения этих грандиозных замыслов преподобного Макария обратим внимание на одну мудрую мысль, высказанную им в одном из трудов: “Миссионер не может быть печальным”. Эти слова должны стать девизом каждого, кто посвящает себя миссионерским трудам: унылое сердце никогда не привлечет ко Христу другие сердца.

В своей деятельности миссии пришлось столкнуться с целым рядом проблем. Во-первых, сами суровые условия Алтая представляли значительное затруднение для отца Макария. Ему, человеку аристократического склада характера, никогда доселе не сидевшему в седле, пришлось преодолевать не только верхом, но подчас и пешком или на лыжах огромные расстояния. Бураны и морозы, речные переправы и горные тропы — все это Преподобный узнал не понаслышке. Так, однажды, когда архимандрит Макарий вместе со своим спутником пробирался верхом по узким горным тропам Алтая, он неожиданно зацепился за какую-то ветку ремешком висевшей у него на груди дароносицы. Лошадь, в седле которой он ехал, поскакала дальше, оставив своего седока висеть между небом и землей. Если бы не помощь спутника, это путешествие могло закончиться для Преподобного весьма трагично.

Неожиданное препятствие в работе миссии возникло со стороны живших на Алтае старообрядцев, которые вдруг объявили, что прибытие сюда отца Макария является верным признаком близкого прихода антихриста. Среди местных жителей распространялся слух, что прибывший из Европы миссионер является оборотнем и порой превращается в дикого зверя, а руки его покрыты медвежьим мехом.

Однако миссионеры мужественно справлялись со всеми трудностями. Каковы же были результаты осуществлявшейся ими проповеди на Алтае? Из 40 тысяч алтайцев за период возглавления миссии преподобным Макарием было крещено 675 человек. Казалось бы, цифра не столь уж впечатляющая для нашего времени массовых крещений. Но задумаемся: бедный монах, “романтик-миссионер”, как называл его святитель Филарет, человек со слабым здоровьем прибывает в дикий далекий край практически без сотрудников и материальных средств, движимый лишь любовью к его обитателям. И в таких условиях он не просто обращает несколько сотен человек, но в сравнительно короткий срок создает настоящую христианскую общину — ту самую общину, над созданием которой подчас безуспешно бьются даже самые благополучные приходы нашего времени — общину христиан не только “по имени”, но и “по житию”. И это при том, что отец Макарий всегда подчеркивал, что видит своей задачей не число крещений, а укоренение христианских начал в жизни алтайского народа! Если же мы учтем, что миссия принесла туземцам еще и неведомые для них блага цивилизации, то плоды ее работы можно будет оценить как воистину колоссальные.

Характеризуя частную жизнь Преподобного, надо отметить, что основными его качествами были скромность и неприхотливость во всем — и в еде, и в одежде. Свою единственную рясу он носил до тех пор, пока она не разваливалась, а зимний подрясник надевал в будни наизнанку, а по праздникам — налицо. Все его имущество состояло лишь из книг да тетрадей. Один из современников отца Макария вспоминал, как однажды он оказался свидетелем того, как алтайский миссионер сослужил святителю Филарету во время одного из своих приездов в Москву. Этот “небольшого роста, непредставительный, несколько сутуловатый” человек служил с таким благоговением, что невольно воскрешал в памяти Святых Отцов первых веков христианства. Его спокойствие и непринужденность были особенно заметны на фоне того всеобщего подобострастия, которое окружало знаменитого московского митрополита. По окончании богослужения молящиеся стали свидетелями такой сцены: через открытые царские врата было видно, как два иеродиакона со смехом показывают друг другу чей-то помятый и полинялый монашеский клобук. Затем, когда клобук был положен на место, в алтаре появился отец Макарий и, к удивлению наблюдавшего, надел его на себя. Именно в таком скромном виде — в старом клобуке и убогой монашеской рясе и предстал перед всеми великий апостол Алтая архимандрит Макарий (Глухарев).

Еще один случай ярко характеризует смирение Преподобного: когда правящий архиерей собирался представить его к ордену, полагавшемуся за обращение ста человек, отец Макарий тотчас отказался о награды, заявив: “Все новокрещенные обращены не мною, но Провидением Божиим”. Его просьба была принята во внимание, но позднее он все-таки был награжден наперсным золотым крестом, украшенным драгоценными камнями. В связи с этим событием Преподобный писал другу: “Я не помню, когда такую горестную печаль и скорбь имел, как в этом случае”. Интересна одна деталь: приглашая отца Макария явиться для вручения награды, архиерей специально просил его обязательно взять с собой митру (архимандрит служил в ней лишь два раза в год — на Пасху и Рождество).

Вообще следует заметить, что материальное состояние алтайской общины было очень и очень скромным. Так, для богослужения использовались оловянные сосуды. Правда, святитель Филарет Московский предлагал Преподобному пожертвовать миссии сосуды из серебра, но отец Макарий отказался от щедрого дара, заявив, что такая “роскошь” для них непозволительна.

Русская Православная Церковь чтит память архимандрита Макария (Глухарева) не только как великого миссионера, просветителя Алтая, но и как человека, осуществившего перевод Священного Писания Ветхого Завета на русский язык. Это предприятие стало для Преподобного делом всей жизни, за которое ему пришлось перенести много скорбей.

Официальное церковное руководство и государственные власти выступали против использования “простонародного наречия” в деле перевода Библии. Однажды отца Макария даже наказали трехнедельным ежедневным служением литургии под арестом в архиерейском доме. Такая необычная епитимья вызвала недоумение у Преподобного: он никак не мог понять, почему служение литургии в Санкт-Петербурге считают наказанием для священника. Со своей стороны он воспринял это наказание как особую милость Божию. Отслужив вместо трех недель целых шесть, отец Макарий взял свой послужной список и в графе “Награды” написал: “Награжден служением литургии в архиерейском доме в течение шести недель”.

Кроме перевода на русский язык, алтайский архимандрит занимался и переводом Священного Писания на самое распространенное на Алтае теленгутское наречие. Им было переведено почти все Евангелие, а также большие отрывки из Апостола и Ветхого Завета.

В 1843 году отец Макарий подал в Святейший Синод прошение об увольнении его с должности начальника алтайской миссии на покой и о разрешении выехать в Иерусалим. Его взору представлялась пещера блаженного Иеронима, где он мечтал поселиться, чтобы посвятить все свои силы трудам по переводу Библии на русский язык. Но его мечте не суждено было сбыться — власти, очевидно, боялись, что за границей он сможет тайно осуществить издание своего перевода¹⁴³. Вместо этого он был назначен настоятелем Троицкого Болховского монастыря Орловской епархии.

Спокойного отдыха на склоне лет у отца Макария не получилось. По приезде его в Болхов сразу выяснилось, что местные жители не меньше алтайцев нуждаются в проповеди Слова Божия: даже городской голова не только не знал Символа веры, но даже молитву Отче наш читал со множеством ошибок. Иностранная исследовательница жизни и подвигов преподобного Макария Карэн Гордон, описывая этот период его служения, сообщает, что преподобный Макарий начал с обучения детей. Для них на стенах приемной были развешаны картинки и цитаты из Библии, написанные большими буквами, раздавались книги. Начались и занятия со взрослыми, во время которых в наружной комнате настоятельского дома читалось по-русски Евангелие, а во внутренних покоях посетители могли беседовать с отцом Макарием <…> Необходимо было также учить людей во время богослужения. Проповеди на Евангелие отец Макарий произносил ежедневно, просто и отечески, повторяя по несколько раз, пока не убеждался, что его поняли. Во время службы часто обходил церковь, побуждая людей молиться всем сердцем. Отец Макарий осознавал всю ответственность пастырей — необходимость посещать прихожан дома, молиться вместе с ними, вообще быть постоянно вместе с людьми <…> Другими словами, архимандрит Макарий продолжал работать среди русского населения так же, как он работал среди алтайцев.

В Болхове Преподобному пришлось встретиться с крайне вредным обычаем, который был ему знаком еще, наверное, по костромскому периоду служения: для девушек на выданье считалось неприличным ходить в церковь. Вместо этого они во время всенощного бдения выставляли на улицу лавки и проводили время в песнях и играх. Естественно, молодые люди тоже собирались тут же, — это называлось “невеститься”. Узнав о таком поверии, отец Макарий начал во время богослужения с посохом в руках обходить улицы города. Вредный обычай был искоренен.

Особенную заботу проявлял Преподобный о бедных — в праздничные дни он радушно приглашал их к себе на трапезу. Ночное время отец Макарий посвящал работе над переводом и ведению обширной переписки. Спал он очень мало, почти не раздеваясь и без подушки.

Незадолго до смерти он в последний раз приехал в Москву. Здесь у него состоялась необычная встреча: отец Макарий встретился сначала с католическим аббатом, а потом с лютеранским пастором. Очевидец последней встречи вспоминал, что она происходила тайно, под покровом ночи, — в то время встречи подобного рода не поощрялись. Собеседники разговаривали на латыни, которой Преподобный прекрасно владел с детства. Конечно, по многим вопросам точки зрения обеих сторон не совпадали, но тем не менее собеседники остались очень довольны состоявшимся диалогом, дружески обнялись и поцеловались. Отец Макарий был в восторге и по дороге домой развивал идею строительства в Москве храма с тремя приделами — для православных, католиков и лютеран, в котором могли бы молиться представители всех этих конфессий. “Такая братская веротерпимость скорее и надежнее словопрений послужила бы к общему христианскому единению”.

В 1846 году власти, наконец, дали “добро” на поездку в Иерусалим. Но отец Макарий уже не смог осуществить свой замысел. Состояние его здоровья резко ухудшилось, началось воспаление печени и желудка. У постели больного собралось несколько врачей, и даже митрополит Филарет прислал своего личного врача. Но истощение сил отца Макария было так велико, что организм уже не мог сопротивляться болезни. Ухудшение состояния сопровождалось практически полной потерей голоса. Преподобный с удивительным смирением переносил жестокие страдания. Он самостоятельно прочитал молитвы перед Святым Причащением и, причастившись Святых Христовых Тайн, со словами “Свет Христов просвещает всех!” отошел в мир иной. Это произошло 18 мая 1847 года.

Отец Макарий был похоронен в ветхой одежде (другой у него просто не было) и старенькой епитрахили своего духовника отца Ливерия в необитом и неокрашенном гробе, как просил он в своем завещании. Последним его пристанищем стала крипта монастырского собора. Единственным украшением гроба были Евангельские слова: “Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет; и всякий живущий и верующий в Меня не умрет вовек”.

Узнав о кончине старца, святитель Филарет Московский сказал: “Это был истинный слуга Христа Бога”. У себя в кабинете митрополит повесил портрет Преподобного.

Вглядываясь в облик преподобного Макария Алтайского, мы видим те свойства его духа, которые в будущем позволили ему стать великим светильником нашей Церкви. Это — его кристальная честность, верность истине, преданность Христу — Тому, Кого он узнал и полюбил в опыте созерцательной молитвы. Он мог ошибаться, заблуждаться, действовать по увлечению, но одно оставалось неизменным — преподобный Макарий никогда не искал своего (см. 1 Кор 13:5). И в этом — его завет нам, завет того, кого еще современники называли “Живое Евангелие”.

Тропарь¹⁴⁴

Ангельски на земли поживших и со ангельскими чинми на Небеси ныне светло ликующих святых, в земли Сибирстей просиявших, песньми почтим: радуйся, преподобный отче богоносный Макарие, подвиги и молитвами твоими, яко звезды, тьму полунощных стран озаривший. Ты моли о нас Превечного Бога.

^{_________________}

Определение о канонизации преподобных игумении Иулиании (*1300–†1393) и монахини Евпраксии (*1302–†1394)

Память праведника пребудет благословенна, — пророчески свидетельствовал премудрый Соломон (Притч 10:7). Это пророчество исполняется и поныне.

От седой старины до наших дней сохранились многочисленные свидетельства о праведной жизни основательниц Зачатьевского Алексеевского женского монастыря в г. Москве игумении Иулиании и монахини Евпраксии. Родные сестры святителя Алексия, Митрополита Московского, они были постоянными помощницами и верными сподвижницами Святителя в его нелегком труде по устроению жизни Русского государства и Православной Церкви. Устроительницы первой женской обители в Москве являли собой образец истинного христианского благочестия, воплощая своей праведной и подвижнической жизнью лучшие черты святых жен Православного Востока и Древней Руси. По блаженной кончине игумении Иулиании и монахини Евпраксии на месте их упокоения Господь явил великое обилие чудес и исцелений.

Синодальная комиссия по канонизации святых, рассмотрев подвижнические труды и подвиг благочестия основательниц Зачатьевского женского монастыря игумении Иулиании и монахини Евпраксии, не нашла препятствий к прославлению их в лике местночтимых святых.

Настоящим определяем:

1. Причислить к лику преподобных для местного церковного почитания в городе Москве и Московской епархии игумению Иулианию и монахиню Евпраксию.

2. Честные останки преподобных, находящиеся под спудом, считать святыми мощами.

3. Память преподобных игумении Иулиании и монахини Евпраксии совершать в день преставления преподобной Иулиании 3/16 мая.

4. Службу новопрославленных преподобных составить особую, а до времени составления таковой отправлять общую по чину преподобных.

5. Писать новопрославленнымпреподобным игумении Иулиании и монахине Евпраксии икону для поклонения согласно Определению VII Вселенского Собора.

6. Напечатать Житие преподобных для назидания в благочестии чад церковных.

7. Настоящее Определение Нашедовести до сведения клириков и верующих православных приходов и обителей города Москвы и Московской области.

АЛЕКСИЙ II,Патриарх Московский и всея Руси

Преподобные игумения Иулиания *1300 — †3мая 1393 и монахиня Евпраксия *1302 — †1394

Прославлены в лике преподобных для местного почитания в г. Москве и Московской епархии 16 мая 2001 г.

Память празднуется 3/16 мая

Преподобные игумения Иулиания и монахиня Евпраксия, в миру Ульяна и Иулия, происходили из знатного рода бояр Черниговских. Родителями их были благочестивые Феодор и Мария Бяконт, которым Господь даровал многочисленное потомство: пятерых сыновей, среди которых первым по старшинству был Симеон-Елевферий (будущий святитель московский Алексий), и двух дочерей, из которых старшая Ульяна родилась в 1300 году, а младшая Иулия в 1302 году.

Родители с ранних лет воспитывали детей в благочестии, в любви к Богу и ближним. Следуя примеру старшего брата Елевферия, сестры рано полюбили чтение Священного Писания и других душеспасительных книг. Многие знатные юноши мечтали видеть их своими невестами, но сестры и не помышляли о замужестве. Испросив благословения у матери и старшего брата, инока Алексия (отец к тому времени уже скончался), сестры поступили в монастырь, где приняли постриг — Ульяна с именем Иулиания в честь мученицы Иулиании Никомидийской (пам. 21 декабря ст. ст.), а Иулия с именем Евпраксия в честь преподобной Евпраксии, девы Тавенской (пам. 25 июля ст. ст.).

Самостоятельных женских монастырей в Москве не было — обители разделялись на мужскую и женскую половины, находясь в единой ограде. Монахини Иулиания и Евпраксия положили в сердце своем желание основать в Москве женскую обитель. Святитель Алексий дал благословение на устройство обители во имя преподобного Алексия, человека Божия, своего небесного покровителя.

Недалеко от Кремля близ Москвы-реки находились владения, подаренные еще святителю Петру ханом Узбеком и с тех пор принадлежавшие Московским митрополитам. Часть этих земель была покрыта лесом, а большую часть занимали луга с сенокосами, отчего само урочище получило название Остожье, Стоженец, Остоженка. Урочище было уединенным, что вполне благоприятствовало устроению монастыря, находилось недалеко от Кремля, где жил великий князь и можно было найти защиту в случае нашествия неприятеля, и орошалось двумя реками: с одной стороны Остоженкой, а с другой — Москвой-рекой. Было здесь и село Семчинское, или Сеучинское, с церковью Успения Пресвятой Богородицы. На этом месте, принадлежавшем святителю Алексию по праву митрополита Московского, благословением и иждивением его в 1360 году был основан первый женский монастырь.

В начале был построен небольшой деревянный храм во имя преподобного Алексия, человека Божия. Кроме келий и служб для монашествующих, находилось здесь и кладбище, и все было обнесено единой оградой. Затем была построена соборная церковь в честь Зачатия святой праведной Анны.

По соборной церкви монастырь именовался Зачатьевским, по престолу во имя Алексия, человека Божия — Алексеевским, а по старшинству над прочими возникшими вслед за ним женскими монастырями на Москве — стародевичьим.

По благословению святителя Алексия в новосозданной обители, как и в монастыре преподобного Сергия, был введен общежительный устав.

Преподобная Иулиания следовала в управлении обители опыту древних подвижников. Имея светлый ум, она ясно сознавала необходимость различия в обращении с насельницами монастыря и благословляла новоначальных на послушания сообразно способностям и характеру каждой. Силою своего мудрого правления Преподобная смогла объединить различных по происхождению и мирским привычкам людей в духовную семью. Обучала она монашескому житию не столько повелением, сколько советом, просьбой и собственным примером. Эти душевные свойства снискали ей всеобщую любовь не только монашествующих, но и мирян.

Верной помощницей преподобной Иулиании была ее сестра монахиня Евпраксия. Все труды по устроению обители они несли вместе. В монастыре все делалось по совету и благословению их старшего брата, и около южной части ограды была выстроена келья, в которой он часто останавливался. Повелением митрополита из всех московских монастырей для обители отобрали 30 сестер, являвших особенные монашеские добродетели. В скором времени количество их возросло до девяноста — числа очень значительного для того времени.

Преподобные матушки имели любящее и милующее сердце и всегда были готовы прийти на помощь голодным, убогим, обездоленным, приходящим под кров святой обители. Во время бед становились они утешительницами, молитвенницами, кормилицами, целительницами всех страждущих и болящих. Так, проявляя любовь к ближним, в кротости и смирении, преподобные сестры соделывали свое спасение.

Более 30 лет управляла монастырем игумения Иулиания. Она мирно почила о Господе 3/16 мая 1393 года. Смерть начальницы общежития замечена летописцем того времени: “По великом дни на четвертой недели (по Пасхе) в субботу на ночь преставися игумения Алексеевская Ульяна, дщи некоего богата родителя и славна, сама же зело богобоязлива, чернечьствовавши лет более 30 и игумения бывши 90 черницам, и общему житию женскому начальница бывши, и за премногую добродетель любима бысть от всех и почтена всюду и положена подле церкви”. Через год скончалась и ее верная помощница монахиня Евпраксия. С тех пор их святыми молитвами совершалось множество чудес и исцелений. Документы для канонизации подвижниц были подготовлены к концу XIX века, но события 1917 года помешали осуществиться этому благому делу.

Тропарь, глас 1

Христу Жениху уневеститеся возжелавыя и подвиги иноческие Того ради понесшыя, добродетельным житием и любовию ко всем себе украсившыя, преподобные Иулиание и Евпраксие. Во граде Москве первыя обители девическия устроительницы явистеся и трудов и подвигов брата вашего святителя Алексия ревнительницы показастеся. Сего ради, ныне на Небесех вкупе с ним торжествующе, молите граду Москве в Православии утвердитися, обители вашей сохранитися и спастится душам нашим.

Кондак, глас 2

Что вас наречем, богомудрыя Иулиание и Евпраксие? Немощный сосуд естеством, но подвиги и труды мужески понесосте; преподобныя жены, но славы отцев воистину сподобистеся; от земных рода благаго, но Небесного отечества достигосте. Молите усердно Владыку Христа спастися душам нашим.

Молитва

О, преподобнии Иулиание и Евпраксие, аще и скончали свою временную жизнь, но духом своим не отступайте от места сего святаго. Молим вы, имея дерзновение ко Всемилостивому Спасу и Пречистой Его Матери, принесите к престолу Царя всех наши недостойныя и грешныя моления о скорбях, нуждах и напастях наших; не оставьте вашею помощию. Укрепите нас шествовать по стезям заповедей Господних и безропотно нести крест свой до конца. Сохраните нас от врагов видимых и невидимых. Даруйте нам христианскую кончину, и на Страшном суде Христовом явитесь нашими заступницами и ходатаицами. Да вашими молитвами соблюдаеми и сохраняеми пребудем, славяще Святую Троицу Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь.