27 октября 2013 года, в день празднования 30-летия возрождения Данилова монастыря г. Москвы, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл совершил Божественную литургию в Троицком соборе обители, сообщает Патриархия.ru. По окончании богослужения Предстоятель Русской Церкви обратился к верующим с Первосвятительским словом.
Фото: Патриархия.ru
Ваши Высокопреосвященства и Преосвященства! Досточтимый отец Алексий, наместник сей святой обители! Дорогие отцы, братия и сестры!
Всех вас сердечно приветствую с воскресным днем и с торжеством по случаю 30-летия открытия Данилова ставропигиального монастыря в городе Москве. Это первый монастырь, открытый после страшного лихолетья.
В течение многих десятилетий храмы и монастыри в нашей Церкви закрывались. Целые поколения людей были свидетелями этого разгрома духовной и церковной жизни, многие даже представить не могли, что в какой-то момент в тогдашнем Советском Союзе будут открываться церкви.
В 1980 году была создана церковная комиссия по подготовке к празднованию 1000-летия Крещения Руси. И вот на одном из заседаний этой комиссии мне, в то время архиепископу Выборгскому, следовало выразить свое понимание того, каким должен быть юбилей 1000-летия Крещения Руси. К сожалению, все, что ранее говорилось на заседаниях этой комиссии, сводилось к торжественным мероприятиям — к акту, к концерту, к приглашению иностранных гостей. И тогда я позволил себе выразить иное понимание того, каким должен быть юбилей 1000-летия Крещения Руси. Я сказал, что пока не будут открыты ставропигиальные монастыри в городе Москве, Валаамская обитель, Киево-Печерская лавра, пока не будет открыты Дивеевский монастырь, Оптина пустынь и Соловецкий монастырь, трудно говорить о праздновании 1000-летия Крещения Руси.
После заседания ко мне подошел один из членов комиссии и спросил: «Разве можно было говорить все то, что вы сказали?» Действительно, сравнительно скоро состоялся мой перевод из Санкт-Петербурга, тогдашнего Ленинграда, в Смоленск, и, как всем тогда казалось, это было проявлением неблагосклонности тогдашней власти к моему недостоинству. Но что-то все-таки произошло, что-то надломилось в сознании людей. Решение о передаче Церкви Данилова монастыря, принятое в 1983 году, не было, конечно, результатом моих слов, но было результатом убежденности уже многих людей, что без важных перемен в сфере церковно-государственных отношений невозможно отметить 1000-летие Крещения Руси, что это празднование не может быть формальным, что оно должно стать празднованием всенародным, имеющим значение как для Церкви, так и для всего народа.
Вспоминаю, с какой радостью мы встретили в 1983 году известие о передаче Данилова монастыря Церкви. Вспоминаю свои впечатления от посещения этой обители. Тогда здесь был детский приемник, где находились дети, вставшие на путь преступления или убежавшие из своих семей. Нужное учреждение, но как печально было видеть этот Троицкий собор в поругании, так что даже представить себе было невозможно, что в нем когда-то совершалось богослужение. Так выглядел изнутри собор, как и другие храмы и корпуса этой прославленной обители.
Затем началась работа по восстановлению Данилова монастыря. Я с благодарностью вспоминаю имя владыки Евлогия, митрополита Владимирского и Суздальского, который по уважительной причине сегодня не смог быть вместе с нами, но который был первым наместником обители. Я вспоминаю также труды владыки митрополита Новосибирского Тихона, который был вторым наместником; труды владыки митрополита Ярославского Пантелеимона, который был третьим наместником. Сожалею о том, что по состоянию здоровья владыка Ипполит, четвертый наместник, также не имеет возможности сегодня быть с нами. Хотел бы поблагодарить сердечно пятого наместника, ныне здравствующего и пребывающего в этой должности, — архимандрита Алексия. Каждый из вас, братия, внес свой вклад в то, что сегодня этот самый древний монастырь города Москвы являет собой образец устройства и внешнего, и во многом внутреннего.
Монастыри в таком городе, как Москва, имеют чрезвычайное важное значение для духовной жизни Первопрестольного града и для всей Церкви. И чтобы уяснить значение монастырей, я хотел бы обратить ваше внимание на сегодняшнее Евангельское чтение от Луки (Лк. 8:5-15). Мы слышали хорошо известную притчу Спасителя о сеятеле, который сеял семена. Одно семя упало при дороге, второе — на каменистую почву, третье — в терние, то есть в сорняки. Первое поклевали птицы, второе взошло, но засохло, потому что не имело корня, а третье погибло, будучи заглушено сорняками. И Спаситель Сам объясняет притчу. Он говорит, что первое семя — это слово Божие, которое, будучи посеяно при дороге, было как бы склевано птицами. А птицы — это диавол, это искуситель, который исторгает семя Божественного слова из душ человеческих. Второе семя, то, что на камне, — это слово, которое люди принимают с радостью, но не усваивают глубоко, и когда наступают времена искушений, отступают от веры. А третье — это слово, которое усваивается людьми, но затем повседневные заботы, богатство, наслаждение заглушают его, и оно не имеет роста.
Святые отцы, размышляя о том, как слово Божие усваивается человеком, сравнивают восприятие Божественной истины человеческой личностью с борьбой. У некоторых святых отцов, особенно античного периода, мы встречаем замечательные образы единоборства сильного юноши, который терпит удары, нанесенные ему противником, но сам, употребляя силу, наносит встречные удары и сокрушает противника.
Действительно, усвоение слова Божиего — это всегда борьба. Иоанн Златоуст размышляет на ту же тему и говорит, что только душа, пребывающая в твердости и не ослабевающая, может одержать победу.
Что же ослабляет душу? Почему душа с легкостью отдает слово диаволу, или отказывается от слова во времена испытаний, или допускает, чтобы терния жизни заглушили это слово? И в одном, и в другом, и в третьем случае речь идет о внешних факторах. Со стороны воздействуют силы, которые мешают душе человеческой усвоить Божественное слово. Златоуст говорит, что не может это слово быть принято душой нетвердой и ослабевающей.
Что же ослабляет душу человека? На этот вопрос легко ответить примером из обычной жизни. Любая механическая конструкция ослабевает, когда теряет свою прочность. Дом разрушается, когда появляются трещины, когда нарушается целостность конструкции. Так же и душа — она не способна никакой победы одержать, если нарушена ее целостность.
А что же сохраняет целостность человеческой души, человеческой личности? Добродетель, которая называется целомудрием. Целомудрие — это, конечно, плотская чистота, но не только. Целомудрие — это такой образ жизни, который направлен на сохранение внутренней целостности личности. А мы разрушаем эту целостность не только плотскими грехами, которые порождают двоедушие в человеке. Мы разрушаем эту целостность всякий раз, когда наши мысли и слова не соответствуют нашим делам; когда мысли опасные, злые, гадкие, направленные на причинение зла другому человеку, мы внешне упаковываем в респектабельные действия и слова. Мы лицемерим, мы носим в сознании и в сердце зло, желание навредить человеку, сбросить его с нашего жизненного пути, ослабить его силы, — а внешне ведем себя совершенно прилично…
И ведь этот пример касается не только межличностных отношений. То же самое происходит на уровне общества, государства, всего человеческого рода. Как часто слова о мире, справедливости, равенстве людей, которые с легкостью произносят политики, прикрывают совершенно иные мысли, иную реальную политику, иные действия! В нашей жизни мы постоянно сталкиваемся с этим отсутствием человеческой целостности. Не только ложь внутри нас и лицемерие вовне проявляют отсутствие этой целостности, но и многое другое — наше малодушие, слабость, защита собственных интересов, которая часто сопровождается готовностью предать интересы других, а нередко и Отечество наше. Таких примеров отсутствия целостности можно привести целое множество.
Каждый знает и понимает, о чем сейчас идет речь, потому что в каждом из нас есть эта слабость внутренней конструкции. А если так, то чрезвычайно трудно выдержать удары, будь то от диавола, или от искушений времени, или от суеты, богатства, наслаждений. И мы теряем эту внутреннюю силу и уже неспособны одержать победу. Поэтому нам нужны примеры — не только книжные примеры, не только примеры в слове — нам нужны примеры в делах. Вот монастыри и призваны быть местами, где люди воспитывают в себе целомудрие, — и принятием обетов, и жизнью в подчинении воле Божией. Именно целостность личности, которая является результатом победы человека над самим собой, и нужна людям. Именно поэтому такой любовью и почтением окружаются святые обители. Не потому что там красивые храмы или замечательные братские корпуса, но потому что там живут люди, тоже со своими слабостями и со своими грехами, но борющиеся за сохранение своей целостности.
Дай Бог, чтобы и Даниловская обитель, открытая 30 лет тому назад, являющая собой первенца возрождения Русской Православной Церкви, несла окружающему миру свидетельство о красоте духовного подвига, о подвиге целомудрия, о подвиге внутреннем, имеющем огромное значение для победы человека над злом и любыми внешними обстоятельствами. Верим и надеемся, что именно такие примеры будут помогать нашему народу, каждому человеку бороться за свое собственное целомудрие, за целостность своей личности, за прочность внутренней духовной конструкции, ведь только она и может помочь человеку не только в годину испытаний, но и каждодневно оставаться верным Божиему закону и надеяться на спасение.
Я бы хотел вместе со своими поздравлениями пожелать сей святой обители помощи Божией молитвами святого преподобного и благоверного князя Даниила, восхождения от силы к силе, дабы действительно через духовный подвиг монашествующих все те, кто приходит в святую обитель, могли укреплять душу свою, обретая спасение.
В память о 30-летнем юбилее я бы хотел преподнести святой обители этот особый образ Богоматери, который называется «Достойно есть». Когда я посетил в этом году Гору Афон, братия в Киноте, то есть в афонском монашеском правительстве, вручила мне от имени всей Святой Горы в качестве благословения для всей Русской Церкви этот дивный образ Владычицы «Достойно есть». Когда я взглянул на этот образ, я подумал, что он непременно должен оставаться в граде Москве и быть рядом с тем местом, где трудится Патриарх, где заседает Синод. И я хотел бы передать эту икону Даниловскому монастырю как благословение Святой Горы с просьбой творить неугасаемую молитву пред Пречистой Богоматерью о Церкви нашей, о народе нашем и о Первопрестольном граде Москве. Прошу в благословение принять этот святой образ.
Еще раз всех вас поздравляю, мои дорогие. Помогай Бог всем — и братии обители, и паломникам, и тем, кто приходит сюда постоянно, и тем, кто посещает эту обитель время от времени, — прикасаясь к живоносным и целебным мощам святого благоверного и преподобного князя Даниила Московского укрепляться в вере, благочестии и чистоте. Храни вас Господь.