ПИСЬМО МИХАИЛА КАЛАШНИКОВА
фото: Комсомольская Правда
Святейшему Патриарху Московскому и Всея Руси
«Ваше Святейшество!
Многие годы я посвятил конструкторскому делу. На моем счету более ста пятидесяти образцов стрелкового оружия, которые созданы с единственной целью — обеспечить надежную защиту Отечества от посягательств врагов.
Никто меня не сможет переубедить в народной мудрости «держи порох сухим» и «готовь сани летом», ибо мне очень хорошо известно, каким был наш порох и какими были сани в двадцатых, тридцатых годах, а потом накануне Великой Отечественной войны. Я — солдат, которого судьба испытала в 1941 году, в самые первые месяцы той страшной и роковой для нашего народа войны. Слава Богу, я выжил, хотя получил контузию и ранение, дающие о себе знать уже семьдесят лет.
Да, тело приносит боль, но боль телесная ничто перед душевными ранами, которые мы получаем по жизни. Моя душевная рана 1941 года не дает мне покоя ни ночью, ни днем. Как же так, такая держава, такая мощная оборонная промышленность, такая сильная конструкторская школа, столько замечательных образцов оружия было в заделе, а оказавшись на поле боя, я и мои фронтовые соратники не могли себя защитить. У нас не было автоматов и пулеметов, а легендарная винтовка Мосина, и та одна на троих. И судьба распорядилась так, что вчерашний алтайский паренек, сын раскулаченных и сосланных в таежную Сибирь, танкист и старший сержант становится оружейным конструктором, сумевшим за четыре тяжелейших года воплотить свою мечту в чудо-оружии, в автомате АК-47.
Потом, после войны и до самого недавнего времени, я много и мучительно трудился, я не мог остановиться ни днем, ни ночью, не отходил от станка до тех пор, пока не создавал образец с улучшенными характеристиками. Мы всегда шли в ногу со временем, мы опережали в чем-то нашего главного соперника — американцев и при этом на человеческом уровне были друзьями, хотя и служили разным, непримиримым в те годы общественным системам.
И мир до 1991 года был таким, каков он был — зыбким, озлобленным, противоречивым. Но он был, несмотря на войны и конфликты, в которых шла перестрелка, погибали люди, в чем повинен и мой автомат…
Моя душевная боль нестерпима, один и тот же неразрешимый вопрос: коль мой автомат лишал людей жизни, стало быть, и я, Михайло Калашников, девяноста трех лет от роду, сын крестьянки, христианин и православный по вере своей, повинен в смерти людей, пусть даже врага?
Чем больше я живу, тем чаще этот вопрос сверлит мой мозг, тем глубже я забираюсь в своих размышлениях и догадках о том, зачем Всевышний допустил дьявольские желания у человека — зависть, жадность, агрессию, почему он позволил мыслям о братоубийстве и злодействе вырваться за пределы человеческого естества и стать самодостаточными, возводимыми кем-то и где-то в мораль и политический стандарт? Почему Господь Бог и сын его Иисус Христос, приходивший в мир и пострадавший, погибший от земного «мира», оставил все как было и оставляет как есть? Все вокруг меняется, нет смены лишь человеку и его мышлению: он такой же завистливый, злой, бессердечный, неугомонный, как и прежде!
Русская православная церковь несет миру святые ценности добра и милосердия. В суровые годы Великой Отечественной войны, когда советским людям как никогда требовалась духовная стойкость, безбожное государство поменяло отношение к вере православной: открылись по селам и городам церкви, колокольным набатом наполнился воздух, из уст народа-атеиста раздавалась молитва…
Уже двадцать лет мы живем в другой стране. Как будто порвалось что-то внутри, какая-то в душе пустота, на сердце безвозвратная утрата… А еще тревога за будущее детей и внуков… И снова, как в годы военного лихолетья, народ потянулся к Богу, к осмыслению своего места на земле и во Вселенной. Церковь и вера укрепляются в российском обществе. И это очень отрадно! Но вот что не может не беспокоить. Да, увеличивается количество храмов и монастырей на нашей земле, а зло все равно не убывает!.. Добро и зло живут, соседствуют, борются и, что самое страшное, смиряются друг с другом в душах людей — вот к чему я пришел на закате своей земной жизни. Получается какой-то вечный двигатель, который я так хотел изобрести в молодые годы. Свет и тень, добро и зло — две противоположности одного целого, не способного существовать друг без друга? И неужели Всевышний все так и устроил? И человечеству прозябать вечно в таком соотношении?
На Вас уповаю в своих грешных раздумьях, на Ваше пастырское слово и Вашу прозорливую мудрость. Смотрю и слушаю Ваши проповеди и ответы на письма мирян, чьи души пребывают в житейских смятениях. Многим Вы помогаете Божьим Словом, люди очень нуждаются в духовной поддержке.
Ваше Святейшество, я всю свою жизнь имел дело с железками, я их притирал друг к другу, делал их соседство более терпимым, дающим новое качество. Конечно, и люди всегда и во все времена требуют притирки, требуют своего конструктора, кто смог бы наставить, помочь им в общении между собой. И такими добрыми посредниками, по моему мнению, являются служители церкви русской и православной. На нашей земле удмуртской есть храм, который расположен в центре Ижевска и носит имя Архангела Михаила, который особо близок моему сердцу, моей душе, в котором за нас, грешников, молятся прекрасные и светлые священники.
И меня Господь надоумил приблизиться на склоне лет с помощью моих друзей к Святым Таинствам Христовым, исповедоваться и причаститься Телом и Кровью Христовыми у отца Виктора, настоятеля этого храма Божьего.
Когда в 91 год от роду я переступил порог храма, на душе моей было волнение и чувство… такое, как будто я уже здесь был… Такое чувство дается, наверное, только крещеному человеку, а ведь меня окрестили в 1919 году в сельской церквушке поселка Курья Курьинского района Алтайского края. Слава Богу, восстанавливается сейчас мой крестильный храм в родном селе, и я благодарен судьбе, что у меня есть возможность поддержать это святое дело. Много лет прошло, а душа помнит, раз отозвалась на голос священника, на молитву, воспряла от мерцания свечей и запаха ладана… Как же хорошо, пронеслась тогда в голове мысль, что отказал я в строительстве музея моего имени на этом месте, где стоит сейчас Свято-Михайловский храм, взорванный в 30-х годах. А ведь у него более чем двухвековая история.
Особенно дорого обстоятельство, что мне было дано в прошлом году по весне возле храма высадить сибирский кедр, доставленный с моей любимой родины, из села Курья Алтайского края. Даст Бог, вырастет из саженца достойное древо, украсит духовную жизнь моих земляков. Будут люди смотреть на храм и на дерево и думать об этом соседстве двух вечных символов Добра и Жизни. И моя душа будет радоваться, наблюдая с высот небесных за этой красотой и благодатью.
Я понимаю, как Вам сложно сейчас, в годину неправедных нападок на православную церковь, подрывающих в людях веру и растлевающих их нравственность. Хочется верить, что силы Света и Разума одержат окончательную победу.
Примите мои пожелания доброго здоровья, Ваше Святейшество, пусть поможет Всевышний Вам в Ваших трудах во имя человечества и во благо граждан России.
Раб Божий конструктор Михаил Калашников. 7 апреля, Благовещение. г. Ижевск».
фото: Комсомольская Правда
ОТВЕТ ПАТРИАРХА
Ответное послание Патриарх Кирилл направил Михаилу Калашникову в День Победы, 9 мая 2012 года. Пресс-секретарь Патриарха диакон Александр Волков передал «Комсомолке» это письмо.
«Конструктору, Герою России
М. Т. Калашникову
Уважаемый Михаил Тимофеевич!
Сердечно поздравляя Вас с праздником Победы нашего народа в Великой Отечественной войне, хотел бы выразить Вам искреннюю признательность за Ваше письмо и слова поддержки, высказанные в мой адрес.
Долгие годы Вы посвятили трудам на благо Родины, ее безопасности и обороноспособности. Изобретенное Вами стрелковое оружие, лишив вероломного, хорошо оснащенного врага многих боевых преимуществ, сберегло немало жизней наших солдат, помогло им самоотверженно защищать родную землю. Уверен, что Ваш вклад в приближение Великой Победы всегда будет жить в памяти благодарных потомков.
С болью в сердце Вы пишете о том, что созданное Вами некогда в благих целях оружие сегодня далеко не всегда используется для сохранения мира. Но важно понимать, что ответственность за это лежит не на изобретателе, а на тех злонамеренных людях, которые достижения технического прогресса обращают во вред ближним.
Патриарх принял и разделил боль конструктора.
Разделяя Ваши озабоченности по поводу современного состояния мира, вместе с тем хотел бы отметить, что зло не имеет самостоятельного бытия и вошло в мир лишь с человеческим грехом, преодолеть который нам может помочь только Божия благодать, подаваемая в церковных Таинствах, в чтении Священного Писания, в молитве.
Пользуясь случаем, хотел бы выразить Вам признательность за Ваши усилия по восстановлению и строительству храмов, возрождению порушенных в прошлом святынь.
Еще раз поздравляя Вас со знаменательным праздником Великой Победы, желаю Вам крепости сил, душевного мира, духовной бодрости и помощи от Господа во всех благих делах и начинаниях. Предстательством Пречистой Девы Марии да сохранит Вас Милосердный Владыка в добром здравии на многая лета.
С уважением
+ КИРИЛЛ, Патриарх Московский и всея Руси».
фото: Патриархия.Ру
ДЕТАЛИ
«Письмо пришло по обычной почте»
— Отец Александр, кто-то передал Святейшему письмо или оно пришло просто по почте? — спросила «Комсомолка» пресс-секретаря Патриарха диакона Александра Волкова.
— Оно пришло по обычной почте, обычным письмом.
— Удивило ли его это письмо?
— Он был приятно удивлен полученным посланием, в котором прославленный конструктор и оружейник сформулировал так полно проблемы, стоящие перед нашим обществом и государством. Михаил Тимофеевич — человек, заслуживающий самого глубокого уважения со стороны всего российского общества. А написанное им письмо свидетельствует о том, что он от всей души болел за нашу страну и ее будущее. Они были хорошо знакомы на протяжении многих лет, и Патриарх очень тепло к нему относился.
фото: РИА Новости
РАЗГОВОР О ГЛАВНОМ
Протоиерей Всеволод ЧАПЛИН:
Греха Михаила Тимофеевича не вижу!
— Отец Всеволод, были вы знакомы с Михаилом Калашниковым лично? И с его творением?
— Я держал автомат Калашникова в руках — в школе и позже, когда немного занимался стрельбой. Но, став священником, боевое оружие держать в руках перестал — иногда постреливаю по мишеням из пневматики. А с Михаилом Тимофеевичем встречался на различных мероприятиях. Близкого общения не было, но это был, бесспорно, не столь далекий от веры и религиозно-нравственных вопросов человек, как это иногда принято считать. Это был человек, близкий к церкви. Человек, который помог восстановить храм Святого Архангела Михаила в Ижевске, да и само письмо Святейшему Патриарху говорит о том, что это был человек, не чуждый религиозных размышлений.
Создание оружия — не грех, если оружие предполагается к использованию в справедливых, морально оправданных целях. Не случайно церковь освящает оружие, в том числе ядерное, не случайно на иконах многие святые изображаются с оружием. Грешит тот, кто применяет оружие для агрессии, но когда его используют для защиты своих ближних, своего Отечества, свободы исповедания людьми истинной веры, в таких случаях церковь благословляет и поддерживает эти действия, считает их праведными. Именно поэтому у нас столько святых воинов. Если кто-то пытается поставить знак равенства между христианством и радикальным пацифизмом, говорить о том, что христианин не может применять силу, то это суждения, очень далекие от настоящей христианской традиции.
В данном случае греха никакого я не вижу. Святейший Патриарх, когда выражал соболезнования в связи с кончиной Михаила Тимофеевича, сказал, что это был патриот и достойный сын Отечества. Так что оценка этого человека глубоко положительна.
— Как получается, что для одних и тех же людей создатель водородной бомбы Сахаров — герой и демократ, а Калашников чуть ли не нерукопожатное лицо?
— Когда человек судит о том, справедливо или нет применение силы, основываясь на том, что применяющий силу сходится или расходится с тобой по политической позиции, это напоминает мораль готтентотов, мораль дикарей: если у тебя украли корову, это плохо, а если ты украл — это хорошо. Такая варварская «мораль» часто встречается среди вроде бы просвещенных людей: например, применять силу против митинга в Бирюлеве — это правильно, а против митинга на Болотной — нет. Если националисты нападают на полицейских — это плохо, а если демократы — хорошо.