Нация — это сообщество людей, которые готовы идти на смерть друг за друга, не зная друг друга лично. «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15: 13), — говорит Спаситель. Что патриотизм — духовная ценность, — размышляет иеромонах МАКАРИЙ (Маркиш).
Н.С. Самокиш. Подвиг солдат Раевского под Салтановкой". 1912
СПРАВКА
Иеромонах МАКАРИЙ (Марк Маркиш) родился в 1954 году, окончил Московский институт инженеров железнодорожного транспорта. Работал программистом. С 1985-го по 2000 год жил и работал в США. В 1987 году принял крещение. Окончил Свято-Троицкую духовную семинарию в Джорданвиле, штат Нью-Йорк. В 2002 году по возвращении в Россию принял постриг, в 2003-м рукоположен в иеромонаха . Преподает в Ивано-Вознесенской духовной семинарии, возглавляет Службу коммуникации Иваново-Вознесенской епархии. Работает в правлении комитета защиты семьи, детства и нравственности «Колыбель» и Христианской ассоциации молодежи и семьи.
— Отец Макарий, в начале Великой Отечественной войны часть русской эмиграции, в том числе и духовенства, считала, что сопротивляться немцам не нужно, что это Бог послал их освободить Россию от богоборческой власти. Действительно, на многих оккупированных территориях фашисты открывали храмы, закрытые большевиками. Допустимо ли христианину идти на союз с завоевателями?
— Мне кажется, на этот вопрос можно ответить, лишь рассмотрев конкретную историческую ситуацию. В истории немало примеров, когда Православная Церковь или Поместные Церкви так или иначе подчинялись завоевателям, вступали с ними в какие-то объединения. Например, после захвата турками Восточной Римской империи в XV веке образовалось прочное сотрудничество между Патриархатом и турецким султаном. Турки оставили церковную власть за патриархом, признавали его «милет-баши» (главой народа). В Бостоне наши прихожане-греки, хорошо знакомые с историей своего народа, говорили мне, что за 400 лет туркократии (так они называют османское иго) они потерпели меньше ущерба, чем за последующие 100 лет от родной греческой власти. Например, при вмешательстве гражданских лиц в церковные дела — особенно при печально знаменитом патриархе Мелетии (Метаксакисе), когда была проведена реформа календаря («новый стиль»), вызвавшая в Церкви раскол. Это, конечно, частные мнения, но не единичные. Но после 1941 года, когда в ходе оккупации России прояснилось подлинное лицо национал-социализма, стало очевидно, что с такими завоевателями невозможен никакой компромисс, а надо биться до конца, насмерть.
Один мой собеседник, только начавший интересоваться христианством, возмутился, когда мы заговорили о Нагорной проповеди: «Значит, и Гитлеру надо было подставить левую щеку?» Я ответил: «Нет, подставлять левую щеку надо тому врагу, которому это принесет пользу, даст возможность исправиться». Как апостол Павел говорит: « Итак, если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напой его: ибо, делая сие, ты соберешь ему на голову горящие уголья» (Рим. 12: 20). А подставив другую щеку Гитлеру, мы бы лишь помогли ему преумножить злодеяния. Печально, что в среде русской эмиграции некоторые приветствовали его вторжение в СССР. Но это та ситуация, которую нам, потомкам, оценить очень трудно. Приведу аналог из физики: взрывная волна быстрее скорости звука, поэтому ее невозможно описать обычными уравнениями аэродинамики, нужны другие характеристики. Вот и 41-й год был для России ударной волной, которая выбивает у человека из-под ног привычные критерии: нацизм — с одной стороны, коммунизм — с другой. И в русских эмигрантах, наивно поверивших в возможность освобождения от одного зла силами другого, и особенно в генерале Власове и его армии я вижу продолжение трагедии, случившейся в России в 1917 году, — заката и падения Православной империи . Вернее, начавшейся раньше: революция стала лишь вспышкой болезни общества. И разве гражданская война менее страшна, чем переход русских воинов на сторону завоевателей 20 лет спустя? И то и другое — трагедия, и люди, которые стали участниками этих трагедий, достойны сожаления. Степень их вины пускай определяет земное, гражданское правосудие; а мы должны молить Небесного Судью, чтобы Он простил им их прегрешения.
— Никак не осуждая людей, мы не можем не пытаться оценить этот опыт с нравственной точки зрения, чтобы понять, чему он нас учит? Получается, что те, кто приветствовал нацизм, «неразличили духов»? Ведь такое мнение было у части Православной Церкви.
— Действительно, отдельные члены Церкви заблуждались, но — не вся Церковь. В этой связи чаще всего упоминают благодарственный адрес Гитлеру митрополита Анастасия (Грибановского), первоиерарха Зарубежной Церкви, упуская из виду его датировку (1938 год, задолго до начала войны) и повод написания (государственное финансирование строительства православного храма в Берлине). Помимо того, надо учесть послевоенную обстановку, когда каждый стремился заявить о своем антинацизме и обличить нацизм своих политических и идейных противников. Потому и полились помои на Зарубежную Церковь из «прогрессивного лагеря», Западно-Европейского экзархата (Константинопольской Патриархии), представитель которого, архимандрит Иоанн (Шаховской), писал некогда с неподобающим красноречием: «Кровавая операция свержения Третьего интернационала поручается искусному, опытному в науке своей германскому хирургу. Лечь под этот хирургический нож тому, кто болен, не зазорно. У каждого народа есть свои качества и дары. Операция началась… Эта армия, прошедшая своими победами по всей Европе, сейчас сильна не только мощью своего вооружения и принципов, но и послушанием высшему зову». Можно только надеяться, что будущий архиепископ Сан-Францисский пролил за это слезы покаяния. (Иоанн (Шаховской) занимал кафедру в одном и том же городе в одно и то же время со своим тезкой, святителем Иоанном Шанхайским (Максимовичем), и, к сожалению, многие верующие в России по ошибке приписывают эти подлые слова великому русскому святому наших дней.) Итак, не Церковь запуталась в различении духов, а отдельные ее представители совершили ошибки в оценке ситуации — как оно не раз бывало в прошлом, в том числе и в России и после революции, и ранее. Изучая историю, мы извлекаем из нее уроки, делаем выводы и формулируем их — в частности, в «Основах Социальной концепции РПЦ», где идет речь о взаимоотношениях Церкви с гражданской властью.
— А если священник служит в храме, открытом оккупантами, он совершает предательство или свидетельствует об истинном отечестве христианина, небесном?
— Священник служит не власти, не захватчикам, а Богу и народу. Тут я никакой нравственной дилеммы не вижу. Открыли храм, и долг священника — совершать там богослужение. И человеческий, и профессиональный. Вот возносить за богослужением молитвы о победе врагов, то есть о поражении своей родины, недопустимо.
— Могли православные люди считать своей родиной СССР?
— А что же еще им надо было считать родиной? СССР существовал в границах исторической России, в нем жили те же народы, те же люди. В других социальных условиях, под другим идеологическим началом, но исторически это была та же самая страна. В которую в 1941 году пришли захватчики.
— Когда Христос призвал отдавать кесарю кесарево, кесарь был оккупантом. Ученики отказывались платить подати не просто государству, а оккупационным войскам. Можно ли сказать, что Христос запретил бороться с оккупантами?
— Конечно, это сильная натяжка. Оккупант — сегодняшнее понятие. А 2000 лет назад был Рах Romana — Римский мир. Могучая Римская армия навела порядок на территории всего Средиземноморья, и продержался этот порядок 1400 лет, до падения Константинополя. Если считать их оккупантами (не только по отношению к евреям, но ко всем народам, проживавшим в Империи, тогда — от Испании до Персии), то можно далеко зайти, заявить, что мусульманские районы России оккупированы русскими. И кавказские террористы так и утверждают. Осторожнее надо со словами. Взаимоотношения народов складываются долго, сложно, с учетом исторических событий. Апостол Павел в Послании к Римлянам дал точную характеристику тогдашней геополитической ситуации: «… существующие же власти от Бога установлены» (Рим. 13:1). Потому Спаситель и заповедал отдавать земной власти то, что установлено в ее законе. Позже, в XIII веке, святой благоверный князь Александр Невский после поражения от хана Батыя сказал ему: я кланяюсь тебе, потому что Господь дал тебе власть над нашей землей. Но нельзя много веков спустя слепо копировать политические шаги даже святых. В XX веке была совсем другая ситуация, и мы не могли, не имели морального права поклониться Гитлеру. Он нес не порядок, а смерть, разрушение, целенаправленное уничтожение целых народов.
— О патриотизме ничего не сказано в Священном Писании, и сегодня можно услышать, что в таинстве крещения, вступая в Церковь, человек меняет гражданство — отечество земное на небесное.
— О христианском патриотизме подробно написано в Социальной концепции Церкви, где приведены и слова святого праведного Иоанна Кронштадтского: «Люби отечество земное… оно тебя воспитало, отличило, почтило, всем довольствует; но особенно люби отечество небесное… то отечество несравненно дороже этого, потому что оно свято и праведно, нетленно. Это отечество заслужено тебе бесценной кровью Сына Божия. Но чтобы быть членами того отечества, уважай и люби (его) законы, как ты обязан уважать и уважаешь законы земного отечества». Приходится с огорчением заметить, что те, кто лишает христианина земного отечества, заблуждаются.
— Но ведь святые отцы нередко говорили о призрачности отечества земного. Например, святитель Григорий Богослов: «Земные же эти отечества и породы суть только забава нашей временной жизни и лицедейства. Ибо и отечеством именуется то, что каждый украл или насилием, или собственным бедствием и где все одинаково странники и пришельцы, сколько бы мы ни играли названиями…» Как понять такие слова святителя?
— Понять их совсем несложно, если уяснить себе, что такое нация. Нация — это сообщество людей, которые готовы идти на смерть друг за друга, не зная друг друга лично. «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15: 13), — говорит Спаситель . Как любовь к Богу — стержень отечества небесного, так любовь к ближнему — земного. И ничто так не помогает человеку исполнить заповедь Спасителя о любви к ближнему, как патриотизм. Примеров в истории не счесть. Однако нации существовали не всегда. Вспомните княжеские междоусобицы. Пришел один князь, выгнал другого. А народ продолжает жить как ни в чем не бывало. Тем более рабы. Какая у раба родина, если его в любой момент могут продать? Или у кочевых народов, перемещавшихся с места на место, спасавшихся от голода, эпидемий? В точности об этом и говорит святитель Григорий: посмотрите, что именуется у него отечеством? Но со временем ситуация изменилась, образовались большие национальные сообщества. И в этих сообществах, если они строятся на христианских ценностях, должно возрастать качество любви к ближнему. Так что патриотизм — духовная ценность. Другое дело, что не надо его ни в коем случае путать с национализмом, высокомерием по отношению к другим народам. От этого и предостерегает апостол Павел: «…все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись. Нет уже ни иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе» (Гал. 3: 27-28). Это ведь не значит, что мы перестаем быть мужчинами или женщинами! Речь идет о равном достоинстве перед Богом каждого человека, независимо от его пола, социального положения и национальности, но никак не об отказе от индивидуальных особенностей, в том числе национальной. Это четко выражено в Социальной концепции: «Вселенский характер Церкви не означает того, чтобы христиане не имели права на национальную самобытность, национальное самовыражение. Напротив, Церковь соединяет в себе вселенское начало с национальным. Так, Православная Церковь, будучи вселенской, состоит из множества Автокефальных Поместных Церквей. Православные христиане, сознавая себя гражданами небесного отечества, не должны забывать и о своей земной родине».
— Значит, вы не согласны и с теми, кто считает разделение людей на нации во время строительства Вавилонской башни, как говорится в Библии, Божьим проклятием?
— Насколько я помню, в книге Бытия вообще нет слова «проклятие». Люди пошли небогоугодным путем, стали строить Вавилонскую башню — и в результате потеряли способность общаться друг с другом. Это естественное следствие человеческой греховности. Люди утратили общность языка, но в результате национального строительства приобрели возможность любить ближнего, сохранять и укреплять эту любовь.
— Может ли здоровый патриотизм противостоять глобализации — основной тенденции развития современного мира? Ведь антихрист предсказан как некий глобалист.
— Откровение Иоанна Богослова — единственная книга Нового Завета, которая никогда не читается на богослужениях. И это не случайно — в ней много трудного, таинственного, мы точно не знаем, когда и как придет антихрист, но современные неофиты почему-то часто склонны именно к апокалиптическим фантазиям. Неполезно это. В глобализации, как и во многих других социальных и политических явлениях, есть и положительные, и отрицательные стороны. Безусловно, растет благосостояние, люди стали меньше воевать, чаще пытаются договориться. Это плюсы глобализации. Но все же продолжается насилие, нарушение суверенитета, материальные блага распределяются неблагоприятно для многих народов. Вот и нужно противостоять не глобализации как таковой, а этим уродливым явлениям современного глобального мира. Здоровый патриотизм, без ненависти к другим народам, с уважением к их культуре, самобытности, праву на суверенитет, противостоять этому может и должен. Как и всякое здоровое человеческое чувство.