Педиатры России прокомментировали бельгийский закон о детской эвтаназии

17 февраля. ПРАВМИР. Изменения в законодательстве, принятые парламентом Бельгии, разрешают неизлечимо больным несовершеннолетним пациентам в терминальной стадии болезни, с согласия родителей и врачей, обратиться с просьбой о прекращении их страданий, пишет Российская газета.

Вопрос о допустимости детской эвтаназии прокомментировали российские педиатры.

«Отношусь к эвтаназии очень настороженно. Говорю об эвтаназии взрослых. Они нередко, без достаточных на то оснований, измученные нечеловеческими болями, угнетаемые мыслью, что мешают жить окружающим, просят об эвтаназии.

С детьми это еще сложнее. У нас все определяет критерий — смерть мозга. Только в этом случае можно обсуждать вопрос об эвтаназии. Для меня принятое в Бельгии решение очень опасно. У нас есть наблюдение над детьми, которые месяцами лежат в коме после тяжелейшей травмы. Но не было в моей практике случая, чтобы даже в такой ситуации зашла речь об эвтаназии», — заявил президент Национальной Медицинской палаты педиатр Леонид Рошаль.

Академик РАМН директор федерального Научно-клинического центра детской гематологии, онкологии и иммунологии имени Димы Рогачева Александр Румянцев, который постоянно видит тяжело страдающих, мучительно уходящих из жизни детей, сказал:

«Я отношусь к эвтаназии адекватно. Мне сложно обсуждать принятое в Бельгии решение, потому что пока с ним не знаком. Но в любом случае такое решение должно быть чрезвычайно взвешенным, осторожным. Это никак не решение только врача или только родителей, и тем более самого маленького ребенка. Предварительное заключение должно быть основано на документах всех проведенных исследований о состоянии организма. Медики никогда не могут и не должно принимать подобные решения сами. Это абсолютно исключено.

Медики борются за жизнь пациента до конца. Проводят все реанимационные мероприятия. Но когда становится очевидным, что все это лишь продление страданий… Нередко сам больной их не ощущает, он в коме. Это удел близких — они становятся невольными свидетелями жутких, неоправданных мук. Пациента искусственно кормят, искусственно опорожняют, искусственно вводят лекарство. А мозга-то уже нет.

Эвтаназия — это не некий укол некого препарата, сделанный медиком. Это отключение от искусственного, аппаратного поддержания жизни».

Эвтаназия для взрослых в Бельгии была разрешена еще в 2002 году. Пациент, находящийся в полном сознании, может просить о ней «добровольно, осмысленно и неоднократно». При этом болезнь должна быть признана неизлечимой, а физические и моральные страдания «постоянными, невыносимыми, не поддающимися облегчению». Инициаторами распространения этих правил на детей выступили социалисты.

Эта инициатива вызвала в обществе неоднозначную реакцию. В частности, с общим призывом против этого нововведения обратились лидеры католической, протестантской, православной, мусульманской и иудейской общин Бельгии. Но, даже несмотря на демонстрацию протеста возле здания парламента, 86 депутатов поддержали изменения в законодательстве и только 44 проголосовали против.

Это отражает и настроения в обществе: проведенный в октябре прошлого года соцопрос показал, что три четверти бельгийцев выступают за распространение закона об эвтаназии на детей.