Переходы из ислама в христианство в IX–X веках по свидетельствам арабских хроник

Бытует мнение, согласно которому ислам считается “необра­ща­емой” религией, однако оно верно лишь отчасти; менее распространенное мнение о безуспешности христианской миссии среди мусульманских народов не вполне соответствует действительности и происходит, как кажется, прежде всего из незнания миссионерских трудов Православия на этой ниве, в то время как сравнительно хорошо известны подвиги православных миссионеров в других местах — на Аляске, в Японии, Китае, Африке, Сибири…

Богатая и важная тема истории православной миссии среди мусульман еще ждет своего достойного исследователя. Здесь же, не имея возможности охватить ее полностью, мы постараемся высветить один лишь эпизод этого процесса, рассмотрев некоторые особенно значимые примеры переходов из ислама в христианство в период “Византийской реконкисты”, когда империя стала переживать некоторый подъем и военные успехи начали споспешествовать православным полководцам.

Примеры ярких единичных случаев

В конце IX — начале X вв. в арабской Испании в христианство обратился местный князь Омар ибн Хафсун и вместе со своими сыновьями господствовал почти полвека над горными долинами, сидя в своем замке Бобастро¹.

В то же время переходит из ислама в Православие курдский князь Ибн-ад-Даххак, владевший крепостью ал-Джа’фари². Об этом сообщает Ибн ал-Асир. Под 928 годом он пишет: “И встретился с ними один человек, по имени Ибн-ад-Даххак, который был одним из начальников курдов; и была у него крепость, называемая ал-Джа’фари; он отрекся от ислама, отправился к греческому царю, который подарил ему участок земли и приказал ему вернуться в его крепость. И встретили его мусульмане, сразились с ним, взяли его в плен и убили всех, кто с ним был”.

Тот же Ибн ал-Асир, описывая поход греков 933 года, упоминает об арабском военачальнике, перешедшем из ислама: “и с ними был Буней-ибн-Нефис, приближенный ал-Муктадира, обратившийся в xpистианство и бывший заодно с греками”.

Яхья Антиохийский в повествовании о событиях 970-х годов пишет: “И находился при Склире принявший христианство шейх, патриций, по имени Убейд-аллах, из жителей Малатии. И сделал он его магистром и послал в Aнтиoxию <…> правителем над нею”.

Примеры массовых обращений

Наиболее ярким примером такого рода является, безусловно, событие 935 г., когда целое арабское бедуинское племя бану Хабиб “в числе 12000 всадников в полном вооружении, с семьями, клиентами (людьми, не входящими в племя, но находящимися под его покровительством — Ю. М.) и рабами перешло к грекам, приняло христианство и стало сражаться против своих прежних единоверцев”³. Единовременно обратилось более 60000 человек. Масуди под 944 годом упоминает о “12000 всадников из новообращенных христиан с копьями на подобие арабских”, посланных в составе греческого войска на помощь осажденному турками Валендеру. “И когда четыре царя (турок — Ю. М.) узнали, что пришли новообращенные и греки, то они послали в свою страну и собрали находившихся среди них мусульманских купцов, которые приходят в их страну из области хазар, алан и других (народов). И когда армии выстроились и новообращенные выступили впереди греков, вышли к ним находившиеся впереди турок купцы и призывали их к принятию религии ислама, (говоря), что, если они передадутся туркам, то они выведут их из их страны в землю ислама. И те отказались от этого”. Арабский историк XIII века Ибн Зафир пишет, что бану-Хабиб остаются христианами и в его дни — “и бежали бени-Хабиб после (смерти) Абу-Табита в страны греков и стали христианами — по cиe время”.

Уже цитировавшийся нами Ибн ал-Асир так описывает христианизацию Малатьи, завершившую поход 934 года: “В этом же году выступил доместик К.р.каш во главе 50000 греков и подошел к Малатии и осаждал ее долгое время. И погибла большая часть жителей ее от голода. И разбил он две палатки, на одной из которых был крест, и сказал: кто хочет принять христианство, пусть направится к палатке с крестом, для того, чтобы ему были возвращены его семья и его имущество. А кто желает остаться мусульманином, пусть направится к другой палатке, и ему будет дарована жизнь и он будет доставлен в безопасное место. И направилась большая часть мусульман к палатке с крестом из любви к семьям своим и имуществу. А с остальными он отправил одного патриция, который должен был доставить их туда, где они могли считать себя в безопасности”. Этот пример является исключительным; в других случаях при взятии мусульманских городов таких условий для сдающегося населения не ставилось.

В качестве примера можно вспомнить, как после возвращения в Х веке Антиохии в состав Византийской империи в течение нескольких лет практически все местное арабо-мусуль­ман­ское население добровольно перешло в Православие, включая представителей арабской знати⁴.

Совершенно иного рода историю приводит Ибн Адари: “В 325 году (19 ноября 936 — 7 ноября 937 г.) назначил Абу-д-Ка­сим-ибн-Убейд-Аллах-аш-Ши’и начальником в Сицилию Халид-ибн-Исхака; и этот делал там то, чего не делал ни один из мусульман ни до него, ни после: он губил их (жителей Сицилии) убийством и голодом, так что они бежали в страну греков, и очень многие из них приняли христианство. И оставался он в Сицилии четыре года”.

Стоит вспомнить, что начиная с конца VIII века в Константинополе действовала мечеть, в которой, как явствует из писем святого патриарха Николая Мистика, пленные арабы даже в самые победоносные для Империи дни могли молиться без какого-либо принуждения их к принятию христианства⁵. Помимо пленных арабов, по свидетельству ат-Табари, уже в конце IX âека на территории Византии проживало немало свободных подданных императора, исповедовавших ислам. То есть прибывавшие в империю арабы не подвергались насильственной христианизации; тем не менее, как свидетельствуют источники, в большинстве они все же принимали христианство.

В рассматриваемый период процесс перехода арабов в христианство становится столь заметным, что находит отражение в складывающейся в то же время повести о народном герое Дигенисе Акрите, отец которого — принявший христианство эмир. Обратившиеся из ислама арабы подчас начинают играть значительную роль при дворе императоров. Один из них, например, предотвратил дворцовый переворот, раскрыв заговор против Романа II.

Вместе с тем привлекает внимание тот факт, что ни в одном из этих примеров не известно не только имени миссионера или проповедника, результатом деятельности которого явился тот или иной случай обращения, но и не упоминается вообще ни о каких целенаправленных действиях подобного рода со стороны греческой Церкви. Напрашивается мысль, что в целом процесс перехода из ислама в христианство в IX–X веках, затронувший в рамках упомянутого периода по приблизительным подсчетам до 100 тысяч человек, происходил не за счет миссионерских усилий Церкви Византии, а за счет, с одной стороны, культурного и политического превосходства и военных успехов греков, а с другой стороны, благодаря промыслительному действию единого милостивого Бога, ищущего спасения для каждого грешника, каждого заблудшего.