Петр Ионович Губонин – храмостроитель
Знаменитый российский строитель железных дорог, промышленник и благотворитель Пётр Ионович Губонин (1825-1894) был выходцем из крепостных крестьян. С детства, проявив недюжинные таланты в организации строительного производства, он прошёл блистательный путь от крепостного до одного из самых успешных российских промышленников второй половины XIX века. Созданные им железные дороги и заводы и в наше время успешно работают на благо России и стран ближнего зарубежья.
Даже краткий рассказ о свершениях П.И.Губонина занял бы очень много места. Но существенная часть его деятельности нередко выпадает из поля зрения пишущих о нём. Это его неустанные труды на благо русской православной церкви. За свою долгую жизнь он сам построил немало церквей, а количество храмов и соборов в строительстве, ремонте и реконструкции которых он участвовал, не поддаётся учёту. То, что упомянуто в этой заметке, является только частью совершённого Губониным, известной нам по скупым публикациям в российской и советской печати.
Везде, где Губонин строил железные дороги, заводы, шахты, он строил и храмы Божьи. Об этой стороне деятельности Петра Ионовича и хотелось бы кратко рассказать читателям.
Одним из первых известных деяний во славу Божию стало участие Петра Ионовича в завершении строительства Исаакиевского (во имя преподобного Исаакия Далматского) собора в Санкт-Петербурге, который был освящён в 1858 году. Молодой промышленник поставил гранит для облицовки цоколя. В этот год он выкупился из крепостной зависимости у помещика Бибикова, записался в третью гильдию московского купечества и получил первое широкое признание общественности.
В начале своей вольной, некрепостной жизни, в 1860-х годах Губонин приобрёл бывшую усадьбу генерала-от-инфантерии Н.Д.Дурново в Климентовском переулке Пятницкой улицы Кузнецкой слободы Замоскворечья. Там большей частью и жил он со своими чадами и домочадцами. Ближайшим храмом была церковь великомученицы Параскевы Пятницы на одноимённой улице. Истинно верующий, человеколюбивый, щедрый на пожертвования Губонин с 1867 года до своей смерти был церковным старостой этого храма. За его счёт в начале 70-х годов в церкви был выполнен капитальный ремонт, приобретались дорогие украшения для храма. Однажды, на одной из выставок Губонину глянулось огромное бронзовое паникадило на 365 свечей. Своды храма не смогли бы выдержать махину. Кров был разобран, паникадило через образовавшийся проём перенесено в церковь (по-другому не проходило) и затем всё устроено заново, более прочная крыша. В этой церкви потом и отпели его после кончины.
Став сказочно богатым и влиятельным человеком, потомственным дворянином, кавалером множества российских и иностранных орденов, тайным советником, Пётр Ионович жил довольно скромно. Например, в московском Музее российских предпринимателей, меценатов и благотворителей бережно хранится скатерть из дома Губониных. Сами можете судить были ли Губонины прожигателями жизни. Значительную часть своих доходов Пётр Ионович и его сыновья тратили на помощь сирым, больным, обездоленным, увечным. Строили школы, училища, музеи. Устраивали промышленные выставки, заботились о развитии науки и культуры. Так, в немалой степени на деньги Губонина была построена первая очередь Политехнического музея. Губонин с сыновьями оказывали большую помощь великому драматургу А.Н.Островскому в его попытках создать в Москве общедоступный русский драматический театр. Но особой заботой всё-таки были церкви.
Многим и многим храмам России помогал Пётр Ионович. Поэтому не случайно, что панихиды в память о нём служили во многих церквах и соборах. Как это было, например, в Спасо-Преображенском соборе Николо-Угрешского монастыря. Сей величественный храм был освящён незадолго до кончины Петра Ионовича. А сам Губонин заложил первый камень в основание 77-метрового собора. Конечно, без помощи в строительстве не обошлось.
Интересна и поучительна история двух крымских храмов святого равноапостольного великого князя Владимира. В их строительстве самое непосредственное участие принял П.И.Губонин. Из-за схожих названий эти храмы нередко путают. Оба они связаны с принятием Русью христианства. Известно, что в Херсонесе в 988 году великий князь киевский Владимир Красное Солнышко сам принял крещение, а уж затем крестил всю древнюю Русь. Поселения, расположенные в этом месте, в разное время назывались Херсон и Корсунь, сейчас Херсонес. Развалины средневекового Херсонеса находятся на окраине современного Севастополя.
Понятно, почему Владимирский собор первоначально планировалось построить в Херсонесе. Но по просьбе командующего Черноморским флотом адмирала М.П.Лазарева, обеспокоенного недостаточным числом православных храмов в Севастополе, было принято решение о строительстве собора в центре города. Подготовительные работы начались в 1848г. Автором проекта был знаменитый К.А.Тон. В 1851г. умер Лазарев, и в память о его заслугах было решено похоронить его в специально сооруженном склепе на месте будущего собора. Закладка собора произведена 15 июля 1854г. Предполагалось построить его за три года. Но уже начавшаяся Крымская война внесла существенные поправки.
11 октября 1853 года турками на Дунае из крепости Исакчи была обстреляна небольшая русская флотилия. Погибли капитан II ранга Варпаховский и шесть матросов. Турция объявила войну России в октябре 1853 года. Николай I обратился с манифестом к народу 20 октября. 18 ноября — уничтожение турецкого флота у Синопа. 9 апреля 1854 года — обстрел флотом союзников неукрепленной Одессы. 1 сентября 1854 г. произошла высадка англо-франко-турецкого десанта в Евпатории. Это было началом сухопутных боев за Крым, приведших к осаде Севастополя.
Таким образом, закладка храма была произведена после предъявления Россией ультиматума султану в связи с притеснением христиан в Османской империи. Турция готова была выполнить справедливые требования России, но подстрекательство Англии и Франции привело к срыву переговоров и спровоцировало Восточную (в России обычно называемой Крымской) войну.
Торжественная закладка храма во время разгоравшейся войны имела большое патриотическое значение, что было высоко оценено российским народом.
До высадки неприятельского десанта в храме св. Владимира успели построить только подвальный этаж, возвышавшийся над землей на 60-90 сантиметров. Но даже незавершённое строительство укрепляло силы защитников Севастополя.
В склепе рядом с Лазаревым были похоронены и погибшие герои обороны Севастополя контр-адмирал В.А.Корнилов, вице-адмирал В.И.Истомин и адмирал П.С.Нахимов. Строительство собора было возобновлено в 1858г. по измененному проекту архитектора А.А.Авдеева, утвержденному в 1862г. От проекта К.Тона остался только фундамент и основные размеры. Нижний храм был освящен во имя святого Николая 5 октября 1881г., верхний — во имя святого равноапостольного князя Владимира в 1888г.
С наружной стороны храма в обшивку стен южного и северного фасадов вмонтированы четыре плиты из черного мрамора с именами адмиралов и датами их смерти. Захоронение адмиралов в нижнем храме отмечено черным крестом, на четырех сторонах которого высечены бронзовые надписи с их именами и датами смерти.
Понятно, что П.И.Губонин не мог оказать существенной помощи в строительстве собора на начальных этапах его возведения. Но в 1872-75гг была сооружена первая железная дорога Крыма, Лозово-Севастопольская. Главным строителем этой дороги был Губонин. Строительство принесло немалую прибыль, часть из которой Губонин передал на достройку севастопольского храма.
Годы борьбы с религией и Вторая мировая нанесли немалый урон храму. Реставрационно-восстановительные работы начались в 1965 году. 6 марта 1972 года Владимирский собор стал филиалом Музея героической обороны и освобождения Севастополя.
19 октября 1992г. собор был вновь освящен и в нём проводятся службы.
Одновременно со строительством Владимировского собора в Севастополе российское общество не забывало и о необходимости увековечивания памяти святого равноапостольного великого князя Владимира постройкой величественного храма и в Херсонесе на территории основанного в 1850 г Херсонесского Свято-Владимировского монастыря.
Именно для этого храма создавал свой проект Константин Тон. Затем проект начали реализовывать в другом месте, в Севастополе. А потом, при достройке, заменили. В Херсонесе же по этому проекту даже не начинали строить – сразу заменили на проект архитектора Д.И.Гримма в византийском стиле (1859). Закладка храма произошла 23 августа 1861 года в присутствии семьи Императора Александра II.
Строительство шло долго и трудно. Выявились ошибки в устройстве основания храма – он дал неравномерные осадки, появились трещины. Выделенные суммы стремительно таяли, а конца строительству не было видно.
В 1873 году Императрица Мария Александровна, супруга Александра II, отошедшая по болезни от мирских дел, через видного железнодорожного чиновника инженер-генерал-лейтенанта А.И.Дельвига, обратилась к Губонину с необычной просьбой. Она просила его завершить строительство херсонесского храма. Сделать это надо было за счёт Губонина, т.к. отпущенные деньги заканчивались. Несмотря на большой объём работ, величественный храм был закончен с большими улучшениями по сравнению с первоначальным проектом.
В советское время (в 1924 году) монастырь был закрыт. Сначала там разместилась воинская часть, а потом — историко-археологический музей. Во время Второй мировой войны в него попала крупная авиабомба и до сих пор храм до конца не восстановлен. В 1992 г богослужения в храме возобновлены, а в 1994 г собор передан православной общине, но ещё долго придётся ждать нового Губонина, который приведёт его в божеский вид.
Важное место в деяниях Петра Ионовича во славу Церкви занимает период, когда он был старостой Петропавловского собора в Санкт-Петербурге. Поскольку своего прихода у придворного собора Апостолов Петра и Павла не было, то церковного старосту сроком на три года выбирали сами служители собора. Затем кандидатуру утверждала Консистория, конечно, учитывая мнение Императора. Губонину выпало быть старостой в тяжёлый для России период, с 1881 по 1883 годы.
Как известно, 1 марта 1881 года был убит Царь-освободитель Александр II. Страна погрузилась в траур. Хватало в это время забот и старосте собора, являющегося усыпальницей дома Романовых. Трудно представить нравственные страдания Губонина, обожавшего покойного Императора. Частично это можно понять по небольшой цитате из некролога на самого П.И.Губонина в «Московском листке»:
«Он имел счастие быть любимым в Бозе почившим Императором Александром II, удостоивавшим его нередко разговорами. Однажды Петр Ионович удостоился поднести Его Величеству серебряную чернильницу с надписью: «От бывшаго крестьянина, ныне Твоею милостью действительнаго статскаго советника Петра Губонина». Надпись эта очень понравилась Его Величеству. На чернильнице изображена изящная группа народов России; она была любимым украшением стола в Бозе почивающаго Монарха».
Стараниям Петра Ионовича в содержании собора не было конца. Старостами храма обычно выбирались богатые купцы с безупречной репутацией. Историки отмечают троих из них, выделявшихся особым радением о храме: М.Д.Ертова (был старостой пять сроков с 1833 по 1848), потратившего на храм до 90 тысяч рублей ассигнациями, П.Д.Кудряшова (1848-1860) – 25 тысяч серебром и П.И.Губонина. Причём последний не пожелал объявить величину истраченной суммы. Ясно, что сумма была чрезвычайной, но благотворительность и самореклама для истинно нравственного человека есть вещи трудно совместимые.
Так получилось, что Губонин был последним в истории России церковным старостой Петропавловского собора. С переходом храма в придворное ведомство старосту сменил ктитор, который назначался министром императорского двора. Но Пётр Ионович не оставлял заботами храм и в дальнейшем. Так им была «возобновлена и украшена» могила убиенного Александра II. Это только после 1917 года места упокоения великих людей могут пребывать в запустении. Вряд ли надгробие Императора обветшало, но желание воздать особые почести любимому монарху пересилило. И вся Россия понимала, что бывший крепостной Губонин имеет моральное право на свои средства облагораживать могилу Царя-освободителя. Вряд ли кто-нибудь другой получил бы согласие Александра III на это. А он получил. И дело тут отнюдь не в сказочном богатстве Губонина…
На месте смертельного ранения Александра II, как известно, был построен Храм Воскресения Христова (Храм Спаса-на-Крови). И, хотя освящён он был 19 августа 1908 года (т.е. через 14 лет после кончины П.И.Губонина), нет сомнений, что Губонин и его сыновья внесли достойный вклад в его сооружение. А разве могло быть иначе?
Трагические события 1881 года сорвали освящение завершённого к этому времени московского Храма Христа Спасителя. Торжества прошли через два года уже при Императоре Александре III. Конечно, и возведение народного памятника Отечественной войне 1812 года не обошлось без Губонина. Как и в случае с Исаакиевским собором, Пётр Ионович не имел возможности активно участвовать в сооружении храма с самого начала (а сооружали его при четырёх императорах). Но он так постарался на завершающем этапе, что был в числе 50 (по другим данным — около 130) награждённых золотыми медалями в честь освящения собора. А серебряных медалей было (конечно, по заслугам) выдано огромное количество. Интересно, что на торжествах, состоявшихся в храме 15 мая 1883 года, дирижировал П.И.Чайковский.
За главными храмами России Губонин не забывал о нуждах церквей и в других городах и весях. Так, на своей малой родине, в деревне Борисово Коломенского уезда Московской губернии, он на свои средства выстроил для земляков церковь. А для себя домик, куда любил приезжать, когда позволяли дела, посидеть на крылечке. А другим на том крылечке сидеть не дозволялось. За этим следили сторожа домика, и, подкравшись, пугали нарушителей запрета холостыми выстрелами из ружей над самым ухом. Был у Петра Ионовича такой «смертный грех».
Одним из множества славных дел Губонина было создание в 1870-х годах на голом месте Брянского машиностроительного завода. Одно из крупнейших в России предприятий выпускало рельсы, паровозы, вагоны, сборные элеваторы и прочую продукцию из металла. Даже броню для броненосца «Князь Потёмкин Таврический». Завод был построен на месте заболоченного леса. Вначале сельцо, где жили строители завода, называлось Губонино, затем стало именоваться Бежица, в советское время называлось Орджоникидзеград. Сейчас это крупнейший район Брянска – Бежицкий, который в этом году будет отмечать своё 140-летие.
На территории завода, кроме цехов и других необходимых заведений, было и много чего другого. Например: больница из пяти павильонов на 75 кроватей с аптекой и амбулаторией, мужская школа на 400 человек, женская на 170 человек, церковно-приходская на 125 человек, ремесленное училище на 100 человек, два парка, пруд, птицеферма, народная столовая на 500 человек, заводской продовольственный магазин с паровой мельницей и бойней, детский сад на 60 детей. Когда двух школ не стало хватать, открыли третью, платную, для детей более зажиточных работников завода. Годовая стоимость обучения составляла 6 рублей с ученика. Были и 300 усадеб с огородами, коровниками, ледниками. Служащих завода с чадами и домочадцами было около 15 тысяч. Конечно, в социальную сферу немало сил вкладывала Мария Клавдиевна Тенишева, супруга совладельца завода князя В.Н.Тенишева. Но вряд ли её труды шли вразрез с политикой Губонина. Какое современное предприятие может сейчас похвастать такой «социалкой»?
Были на территории завода и две церкви, вмещавшие 4000 человек. Вероятно, для одной из них, церкви Преображения Господня, в 1884 году Губонин пожертвовал иконостас.
Немало средств тратил Губонин и на развитие образования, от начального до высшего. Им созданы технические училища в Москве, Коломне, Борисоглебске. Построено здание духовной семинарии в Твери. Несть числа стипендий, учреждённых Петром Ионовичем. Особыми заботами он окружал Императорское московское техническое училище. Училищем оно только называлось, а было одним из крупнейших ВУЗов страны, известное затем как МВТУ им. Баумана (?!). Губонин был Почётным членом Совета училища, много помогал материально, особенно в устройстве институтской церкви равноапостольной Марии Магдалины, пострадавшей при пожаре. Не только сейчас, но и в советское время, в училище с почтением относились к памяти великого благотворителя. Правда, церковь при училище давно ликвидирована и в этом месте главного корпуса располагается читальный зал.
В России, как известно, немало церквей создано в память о конкретных исторических событиях. Одна из самых известных – часовня в память гренадеров, павших под Плевной. Надеюсь, читатели знают, что есть слово «гренадер», но нет слова «гренадёр». Первоначально часовню по проекту В.О.Шервуда предполагалось установить в Болгарии на месте знаменитого сражения. Болгарией даже был выделен участок, закреплённый для этих целей «на вечные времена». Но из-за охлаждения российско-болгарских межгосударственных отношений часовня была сооружена в Москве. Её освящение состоялось 28 ноября 1887 и было приурочено к десятилетию сражения. Изящные гранитные детали для наружного оформления часовни были выполнены в мастерской Губонина. Деньги, причитающиеся за работу, Пётр Ионович передал в фонд помощи раненым гренадерам и их семьям.
Надеюсь, читатель уже понял, что Пётр Ионович Губонин был истинно верующий, видевший в Православии одну из главных опор России. Однако нет-нет, да появятся высказывания, что Губонин был старообрядцем. Никаких фактов привести не могут. Уверяют, что все доказательства уничтожены, но они, «специалисты», это через века «нутром чуют». Причём, для этих «знатоков» все староверы едины, и не делятся на толки и течения: все они, как один, пропихивают Губонина вверх и ссужают его из своих заначек, чтобы он тратил миллионы и миллионы на православные храмы (?!). Посмотрим же, как закончил свой жизненный путь «тайный старообрядец». И тут он «замёл следы» — умер и был похоронен по православным обычаям. Для «любителей истины» это служит ещё одним доказательством старообрядческих связей Губонина. Не сомневаюсь, что такие «специалисты» никогда не переведутся.
Особой любовью и заботами Губонина был окружён Гурзуф. В 1881-82 гг. Губонин покупает у наследниц сенатора Фундуклея и князя Барятинского в 12 верстах от Ялты захудалое татарское село Гурзуф и в короткое время превращает его в курорт мирового уровня. И татар никуда не выселял, всем хватало и места, и работы. Ударными темпами строится шесть больших гостиниц. Для бурной во время дождей речки Авунда прокладывается новое, мощенное камнем, русло. Старое засыпается и на его месте разбивается прекрасный парк. Устраиваются чудесные фонтаны: «Богиня ночи», «Рахиль», «Первая любовь» и другие. К услугам отдыхающих электрическое освещение, водо- и грязелечебницы, рестораны, прачечные, медицинское обслуживание, телеграф, магазины, т.е. всё, что угодно. Через некоторое время население городка заметно возросло, а для исполнения церковных обрядов приходилось ездить в Ялту.
Долго Губонин такое положение терпеть не мог, и в 1887 году начинается строительство церкви Успения Пресвятой Богородицы. Через четыре года 24 августа 1891 года состоялось её освящение. Построена она была в византийском стиле и отличалась особо изысканным внутренним устройством. Иконостас был сооружён из итальянского мрамора. В храме находилась икона Николая Чудотворца кисти К.А.Коровина. Алтарь и образ Спасителя освещался электрическим светом. Во время всенощных служений осуществлялась электрическая подсветка креста над церковью. Моряки ориентировались в бурю на этот крест, как на маяк.
При храме была открыта церковно-приходская школа на 40 учеников, для которой в 1893 году было выстроено специальное здание. Учебники и пособия, часть которых была пожертвована обер-прокурором К.П.Победоносцевым, распространялись бесплатно. Для сезонных рабочих проводили народные чтения. Эти рабочие набирались, главным образом, для сбора винограда на обширных плантациях около Гурзуфа. Перерабатывалось всё на заводе в Ай-Даниле, принадлежащем Губонину. Интересно, что и здесь он не забывал о Православии. Губонинская продукция составляла значительную часть всего церковного вина, потребляемого в России.
А для местного населения Гурзуфа была построена мечеть, признанная в советское время памятником архитектуры.
Пётр Ионович очень любил Гурзуф, подолгу жил там. И местом своего упокоения завещал сделать Гурзуф. Заблаговременно под мраморным алтарём был подготовлен фамильный склеп. Туда, после неожиданной кончины Петра Ионовича, последовавшей 30 сентября 1894 года в Москве, и было привезено тело покойного. С великим промышленником, строителем, храмоздателем, благотворителем, меценатом, покровителем наук и прочая, и прочая, и прочая прощалась почитай вся Россия. Путь от Москвы до Гурзуфа занял больше недели. Немалую часть пути в Крыму запаянный металлический гроб пронесли на руках, чтобы похоронить в склепе 8 августа. Позже там же была захоронена и его супруга — Марина Севастьяновна.
После смерти Петра Ионовича у него осталось два сына, Сергей и Николай. Это были прекрасные, добрые русские люди, но они не обладали всеми талантами отца. После его смерти они не удержали накопленного отцом и разорились ещё до 1917 года. Гурзуф перешёл к другим владельцам и поблек. А после революций 17-го года его «захватили» военные, устроившие там санаторий. Правда, они немного поделились с детьми – так у горы Аю-Даг появился пионерский лагерь «Артек». Сильное землетрясение 1927 года в Крыму не нанесло гурзуфской церкви урона. Но надвигались потрясения посильнее… Церковь звоном своих колоколов нервировала отдыхающих и, тем самым, мешала поправлять здоровье политработникам Красной Армии. Такова главная вина храма, из-за чего его и уничтожили в 1932 году. Не помогло даже заступничество Астрономического института, рекомендовавшего сохранить храм, т.к. его крест можно было использовать как пункт триангуляции. Был уничтожен и подцерковный склеп.
Всего на два года Успенскую церковь пережила гурзуфская мечеть. В этом же году была окончательно уничтожена и московская церковь великомученицы Параскевы Пятницы на Пятницкой улице, о которой 27 лет неустанно заботился её староста П.И.Губонин.
5 декабря 1931 года был взорван Храм Христа Спасителя. Другие церкви, в которые вкладывал свою душу Пётр Ионович Губонин, или были уничтожены, или перестали быть действующими, превратившись в музеи, нередко на многие десятилетия закрытые для народа (например, Храм Спаса-на-Крови).
Как видим, печальна судьба большинства храмов Божиих, воздвигнутых Петром Ионовичем Губониным лично или при его участии. Конечно, за Исаакиевский собор можно не волноваться. Да и новый Храм Христа Спасителя это лучше, чем бассейн. Только бы не забывали сильные мира сего, что и бассейны нужны людям, но не на святом же месте? Но упомянутые храмы строились всем народом, а как обстоят дела с церквами, созданными исключительно стараниями Петра Ионовича?
Увы, похвастать тут нечем! Если что и осталось, то об этом никто не знает.
И всё же, есть реальная возможность воссоздать одно из самых любимых детищ Губонина. И не где-то в Тмутаракани, а в самом центре Москвы.
В 1865 году Губониным и известным строителем железных дорог Христианом Христиановичем Мейеном в Москве была создана небольшая ремесленная школа для детей малообеспеченных родителей. Через год, после покушения на Александра II, школа стала именоваться Комисаровской. В честь Осипа Коммиссарова, спасшего императора. Неустанными заботами Губонина и Мейена школа окрепла и вскорости превратилась в одно из лучших технических училищ России. Для неё Губониным в Благовещенском переулке Тверской улицы было приобретено новое здание, а в нём в 1871 году построена и богато украшена церковь во имя святого благоверного великого князя Александра Невского.
В советское время на базе некогда трёхклассной школы, созданной Губониным и Мейеном, возникло несколько ВУЗов. Вначале это был механико-электротехнический техникум, а затем институт им. М.В.Ломоносова. В 30-е годы XX века там созданы институты: сельскохозяйственного машиностроения им. Калинина, автотракторный и автомеханический (ныне Московский Государственный Технический университет «МАМИ»-МГТУ «МАМИ»), машиностроительный им. И.И.Леспе.
Главное же здание с церковью благоверного великого князя Александра Невского «захватили», как нередко бывало, военные – там долгие годы находилась Военно-политическая академия им. Ленина (ныне — Военный университет Минобороны РФ). Конечно, будущим политработникам церковь была не нужна. Алтарь уничтожили, крест сбили, стены оштукатурили и только округлые очертания фасада напоминали о некогда пышной церкви при училище. Но в 1996 году министерству обороны оказалось ненужным здание в Благовещенском переулке, д.1.
При продаже освободившегося помещения на месте бывшего храма удалось под слоями штукатурки найти часть церковного убранства и мемориальные доски в память о создателях храма, которые сейчас хранятся в МГТУ «МАМИ».
В 2003 году в газете Краснопресненской префектуры появилась информация о перестройке здания, хотя в 2002 году Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II обращался к мэру столицы с предложением о возрождении храма.
При решении этого вопроса не следует забывать, что ранее в Москве было 16 храмов, воздвигнутых в честь заступника земли Русской. Сейчас ни один из них не действует, а большинство безвозвратно утрачены. Здание Главного корпуса Императорского Комисаровского технического училища, несмотря на преднамеренное его разрушение новыми владельцами с целью сноса и строительства (реконструкция) «новодела», устояло.
Поэтому, грех упустить возможность максимального сохранения исторического здания с церковью и его реставрации. Здание является единственным в Москве историческим памятником, как защитнику земли русской Святому Александру Невскому, так и великому русскому благотворителю Петру Губонину. Память создателя храма можно увековечить памятной комнатой-музеем, в которой отразить и этапы возрождения храма в наше время.