Список самых неприличных детских книг
— Давайте начнем с того, что, собственно, произошло.
Ирина Лукьянова
— Первого февраля в Российской государственной детской библиотеке состоялась видеоконференция, которая называлась «Этика безопасного поведения в интернете: роль и возможности библиотек». За ходом конференции по видеосвязи наблюдали примерно 900 библиотекарей из разных регионов России. Когда происходит такое крупное мероприятие, участников обычно приветствует кто-то из должностных лиц. По регламенту конференции это должна была сделать Анна Кузнецова, уполномоченный по правам ребенка Российской Федерации. Насколько мне известно, пресс-служба омбудсмена предупредила организаторов, что Анне Кузнецовой нужно будет дополнительные пять минут на какое-то сообщение – о чем оно, в библиотеке никто не знал.
Закончив приветствие, Анна Кузнецова достала какую-то пачку листочков с картинками и стала говорить о том, что современные детские книжки иногда даже взрослым иногда страшно, неприлично и стыдно показывать. Она упомянула список из шестнадцати произведений детской литературы, в том числе книжку Светланы Лавровой «Куда скачет петушиная лошадь?», про которую сказала, что это еще самое приличное, что есть в детской литературе. Кроме того, она назвала стихотворение Игоря Иртеньева про глаз, упавший в унитаз.
В отчете РИА Новости об этом выступлении на их фейсбук-страничке «РИА Общество» есть несколько фотографий с еще несколькими текстами и картинками из этой подборки. Их достаточно, чтобы, во-первых, понять, что подборка очень странная: книжка Светланы Лавровой — 2013 года, стихотворение Игоря Иртеньева — 1991 года, старое стихотворение Сергея Михалкова «Грипп», обложка сказки Савелия Понизовского «Как царь ушел в девочки» и сказка Григория Остера «Крышечка на горлышке», а во-вторых, чтобы вычислить источник.
Дело в том, что уже около года по интернету, по всяким развлекательным сайтам, где публикуются сиюминутные глупости, ходит подборка «16 шедевров современной детской литературы, которые даже взрослым показывать страшно».
Делаются такие подборки следующим образом: какой-нибудь студент открыл книжку, увидел что-то такое, что ему показалось смешным, сфотографировал, выложил Вконтакте или в Инстаграм, а потом это попадает на fishki.net, adme.ru или еще куда-то в виде подборок, которые кто-то собирает, например, по хештегу «#чтокурилавтор». Насколько я знаю, буквально на прошлых выходных один из этих сайтов включил эту подборку в свою рассылку. Видимо, до кого-то «наверху» она дошла и референты Анны Юрьевны решили, что это очень удобный повод, чтобы поговорить с высокой трибуны в Российской государственной детской библиотеке о том, что современные детские книжки вредны для психического здоровья.
Анна Кузнецова. Фото: Фейсбук/Maxim Kalinov
— Что было дальше?
— Анна Кузнецова выступила, встала и ушла. Библиотекари вернулись к своей работе. СМИ, которые могли бы рассказать о том, что в библиотеке крупная конференция, никогда об этом не расскажут – никто даже не упомянул в новостях название конференции, зато все написали о том, что Анна Кузнецова рассказала о современных детских книжках, которые стыдно показывать даже взрослым, зачитала список самых неприличных детских книг и рассказала, что с россиянами делает чтение современной детской литературы. И понеслось: современная детская литература опасна для детей, тут же подключились неизвестные психологи, которые стали объяснять, что если детям это читать, то они вырастут душевно нездоровыми с искривленной психикой. В общем, оказалось, что ничего в стране страшнее нет, чем современная детская литература.
Стыдно должно быть тому, кто плохо подумал
— О чем говорит это выступление омбудсмена по мотивам подборки в интернете?
— С одной стороны, оно демонстрирует полную некомпетентность того, кто готовил речь для уполномоченного по правам ребенка – я все-таки до сих пор надеюсь, что это была не она сама, потому что предположить такую степень некомпетентности в государственном чиновнике было бы просто страшно.
С другой стороны, крайне примечательно то, что это было сказано с трибуны конференции, посвященной безопасному поведению в интернете, и своим выступлением Анна Кузнецова как раз продемонстрировала то, как не надо вести себя в интернете.
Если у тебя задача – собрать информацию о положении дел в детской литературе, то понятно, что она берется не на fishki.net.
— Почему на самом деле с перечисленными книгами все не так страшно?
— Возьмем упомянутую омбудсменом книгу Светланы Лавровой «Куда скачет петушиная лошадь». Во-первых, что в этом неприличного, что ее смущает? Сама словосочетание «петушиная лошадь»? Это персонаж фольклора коми, и он имеет такое же право на существование, как кентавры, фавны, как тяни-толкай и слонопотам у Милна. Что, это первое несуществующее животное в детской литературе? Вроде бы нет, в детской литературе довольно много таких странных существ. Может, ее смущает слово «петушиный»? Мы все знаем, что в тюремном сленге есть слово «петух» и что оно имеет специфическое значение. Но книжка адресована пятиклассникам. Разве пятиклассники обязаны знать, что значит на зоне «петух» и что в тюрьме означает «петушиный»? Почему это становится предметом разбирательства на высокой трибуне?
Несчастной Свете Лавровой досталось совершенно непонятно за что, а это писатель, которым мы должны гордиться. Светлана Лаврова живет в Екатеринбурге, она нейрофизиолог, кандидат медицинских наук, она ассистирует нейрохирургам при операциях. В свободное время Светлана Лаврова пишет смешные детские сказки. Я много раз была свидетелем публичных выступлений Лавровой перед школьниками – она способна их заговорить и зачаровать буквально за пять минут, дети хохочут и не хотят уходить, их приходится уводить чуть ли не силком. И книжка «Куда скачет петушиная лошадь?» – это не то, что подумала уполномоченный по правам ребенка, это история про фольклорный персонаж, страшный дух разрушения, которому противостоят герои.
Что плохого, что современный писатель воспользовался традиционными представлениями народа коми и построил свою сказку на их фольклоре? Это, между прочим, наш культурный багаж. Писатель вдумчиво и внимательно работает с культурным наследием народов нашей Родины, создает сказку, призывающую к экологическому сознанию (у нас год экологии, между прочим), и, кстати, в 2013 году Светлана Лаврова с книгой «Куда скачет петушиная лошадь» решением детского жюри стала победителем Всероссийского конкурса на лучшее произведение для подростков «Книгуру», а в 2014 году эта книга стала книгой года в номинации детской литературы. А детский омбудсмен, посмотрев на обложку, считает необходимым над ней поглумиться в главной библиотеке страны, не читая книгу, не держа ее в руках. Как так можно?
Почему надо на всю страну с трибуны демонстрировать картинку из книги с изображением болящего мальчика и кота с текстом «Хочешь, я тебе, Антошка, нос засыплю порошком?» Сегодня, возможно, это выглядит как наркоманская тема, но на самом деле имеется в виду лекарство в форме порошка, а не то, что, вероятно, подумала омбудсмен. Искушенные взрослые в сочетании носа и порошка увидели кокаин и нашли двойной смысл в старых стихах, но почему ребенок должен об этом думать?
В той подборке это, кстати, не единственный такой случай, там еще есть стихотворение 1975 года, которое Кузнецова не называла, но оно включено в исходную подборку, – «Веселая трава», про то, как звери наелись веселой травы и развеселились. Понятно, что сейчас это нам смешно. Но давайте с этой позиции не будем больше читать детям «Трех поросят», а то ведь там такое тоже есть, волк говорит: «Сейчас как дуну!» Некоторые люди заходятся хохотом на этом месте. Но почему это теперь считается стыдным в детской литературе?
Стыдно должно быть тому, кто в этом месте плохо подумал, потому что действительно язык со временем меняется, и у слов появляются вторые значения.
Татьяна Ларина в своем знаменитом письме говорит: «Кончаю, страшно перечесть». Некоторые глупые дети на этом месте хихикают. И что, мы тоже будем над этим смеяться с высокой трибуны?
— Вообще, какая-то очень детская реакция на многозначные слова.
— Да, такие вещи обычно смешат не очень умных восьмиклассников. И деликатные учителя литературы или родители, которые вдруг замечают, что детям становятся забавны такие вещи, умеют об этом спокойно и деликатно с ними говорить. Но это совершенно не тот уровень разговора о детской литературе взрослых людей, который вообще можно себе позволить где бы то ни было, кроме каких-нибудь развлекательных порталов.
Абсурд нормален в детской литературе
— Что еще было в подборке, зачитанной Анной Кузнецовой, кроме «пересмысленных» старых стихов и фольклорного произведения?
— Значительная часть – это абсурдные произведения, игровые… Там, например, есть классический перевертыш Юнны Мориц «Хохотальная путаница», тот самый, который «С мармеладом в бороде к своему папаше плыл медведь в сковороде по кудрявой каше». Если человек берется рассуждать о детской литературе на таком уровне, то он просто не читал хрестоматийную и обязательную для чтения книгу Корнея Чуковского «От двух до пяти», где есть целая глава, которая называется «Лепые нелепицы». В ней специально таким людям, которые не понимают, что абсурд в детской литературе нормален и возможен и что не обязательно надо задаваться вопросом «что курил автор?», эти вещи объясняются.
Даже в детских народных сказках и потешках возникают такие штуки типа: «Ехала деревня мимо мужика, вдруг из подворотни лают ворота». В сказках также нормально, когда звери говорят и носят человеческие костюмы. Нормально, когда «лисички взяли спички, к морю синему пошли, море синее зажгли», когда крокодил «море синее тушил пирогами, и блинами, и сушеными грибами».
Абсурд нормален в детской литературе – такие нелепицы позволяют ребенку как раз утвердиться в своем здравом смысле, похохотать над тем, как смешно в книжке мир поставлен на голову и успокоиться, что его мир нормальный, что в нем коровы говорят «му», уточки крякают и лягушата квакают, то есть в его мире порядок и гармония, верх вверху, низ внизу, солнце светит и все такое.
В очередной раз наших детей пытаются спасти от сказки Савелия Низовского про царя, который ушел в девочки. Сказка написана в 90-х годах. Эта книжка – библиографическая редкость, вы не найдете ее в свободной продаже, нет вероятности, что кто-то из родителей по неведению ее купит, а даже если и купит, то что он там прочитает? Историю про то, что у девочки был красивый бантик, который ей подарил папа, а злой царь этому бантику позавидовал, стал посылать свое войско, чтобы его у нее отнять. Войско увидело, какая девочка красивая, и все тут же на месте попадало. Папа девочка сказал: «Отдай ему этот бантик, раз ему так хочется». И девочка отдала ему бантик, и царь обрадовался и ушел в добрые девочки. Абсурд, конечно. Что сделает нормальный ребенок на этом месте?
— Посмеется, конечно, что же еще?
— Посмеется и все, потому что понятно, что ни один царь в добрые девочки не уйдет, что царь – дяденька, и стать девочкой не может. Тем не менее, где мы можем найти эту сказку? — на множестве таких низкопробных сайтов, где не очень грамотные люди ее постят и репостят с криками о том, что она опасна для психического здоровья. Я вам ее рассказала. Что случилось с вашим психическим здоровьем?
— С моим ничего, и мне кажется, что максимум, что может произойти, — это она не понравится. Например, это не мой юмор, не мое какое-то развитие сюжета, мне показался скудноватым язык и так далее. Конечно, говорить о том, что после этого у ребенка будет какая-то психическая травма, смешно.
— Вот именно. Мы, взрослые, вычитываем в детской литературе то, чего в ней нет. Но тут еще можно говорить отдельно о Савелии Низовском, авторе этой сказки, и о ленинградском андеграунде, о духе 80-х и 90-х годов, когда все до такой степени устали от регламентированной, навязанной, закосневшей в своей добродетели литературы, что, естественно, уходили в веселые и шальные эксперименты. Отсюда и «Вредные советы» Остера, которые до сих пор кажутся кому-то совершенно неприемлемыми, и масса всего другого, в том числе и глаз, упавший в унитаз, который написан в 91-м году взрослым поэтом Игорем Иртеньевым.
То есть это книжка не из детства нынешних детей, а из детства самой Анны Кузнецовой, когда ее никто от стихов Иртеньева не спасал – ей, вероятно, просто их в детстве не читали. И это нормально: родители, которые эту книжку покупают, наверняка знают, кто такой Игорь Иртеньев и разбираются, достаточно ли у ребенка чувства юмора, чтобы справиться с глазом, упавшим в унитаз, будет ли ему смешно или лучше ему это не давать, если он сильно увлечен туалетной тематикой, – с детьми это иногда случается в возрасте около шести лет, это известное психологам и детским писателям явление, когда дети находят невероятно смешным все, что связано с туалетом. Само слово «унитаз» способно дико рассмешить какого-нибудь шестилетку. Но родители знают, спокойно ли ребенок отнесется к такому стихотворению или он до такой степени увлечен этим юмором, что ему такие стихи лучше не показывать.
Нормальные родители в состоянии разобраться с такими вещами самостоятельно без помощи государства. Не надо думать, что ребенок один оставлен на ветру наедине со страшными детскими литераторами, которые хотят извратить его сознание, а даже если и так, его есть кому от них защитить.
Обычно у него папа и мама, которые в состоянии руководить его чтением, а кроме того, существует и критика детской литературы, и библиотеки, и рекомендательная библиография.
Нас уже назвали защитниками греха, но это просто профессионализм
— Что произошло после выступления Анны Кузнецовой?
— Как только оно состоялось, стало ясно, что сейчас произойдет что-то страшное. И оно действительно началось: с утра в библиотеки стали ломиться съемочные группы разных телеканалов со словами: «Покажите-ка нам ваши неприличные книжки». Причем, по словам знакомого библиотекаря, в съемочной группе, с которой ей пришлось говорить, были совсем молодые люди — 90-х годов рождения, которым в детстве Михалкова не читали, которые искренне думали, что в стихотворении идет речь про наркотики, и им пришлось объяснять, про что это на самом деле.
Разумеется, тут же активизировались борцы за нравственность в детской литературе – а что обычно за этим следует, детлиту хорошо известно: дальше обычно за этим следуют комсомольские рейды, которые изымают идеологически вредную литературу из детских библиотек, мы все это уже проходили в истории страны. Как это можно терпеть, когда это все выходит на второй виток? Естественно, детская литература возмутилась.
Детские литераторы в нашей стране – люди спокойные и терпеливые, они уже привыкли к тому, что все утверждают, будто детской литературы у нас в стране вообще нет.
Каждый, кто один раз зашел в магазин детских книг и полистал там случайные две-три книжки, решает, что он крупный специалист в области детской литературы и считает возможным тут же накатать аналитический обзор на тему того, что вся современная детская литература плохая и что надо покупать детям проверенного Маршака и Чуковского.
Но Маршак и Чуковский ведь в свое время тоже были не классикой, а современностью, причем той самой современностью, которая считалась вредной и с которой было абсолютно необходимо бороться. При таком отношении к современной литературе мы лишаем будущие поколения возможности обретения собственной мало-мальски им близкой классики. Мы дождемся того, что сегодняшняя классика для них будет звучать так же странно и непривычно, как для сегодняшнего читателя древнерусская литература, которую ни один ребенок без посторонней помощи читать не может.
— Как отреагировало на это выступление профессиональное сообщество?
— Мы посмотрели на все это и сказали: «Пора что-то с этим делать, потому что так нельзя». Мы уже привыкли, что все разговоры в СМИ про детскую литературу всегда начинаются с какого-то подобного новостного повода, когда какой-нибудь рассерженный родитель или родительский комитет углядел что-то такое: «Ах, боже, какой ужас – моему ребенку дали в школе в списке внеклассного чтения то-то и то-то, я буду разбираться в прокуратуре, почему ему дали такую вредную книжку». Поэтому мы написали открытое письмо Анне Кузнецовой. Мы попытались закрыть сбор подписей под ним на количестве 200, но на утро понедельника в списке 252 фамилии.. Среди подписавших его – детские писатели, в том числе Евгения Пастернак и Андрей Жвалевский, Станислав Востоков, Эдуард Веркин, Ая Эн, Анастасия Строкина, Мария Ботева, Нина Дашевская – тем родителям, которые внимательно относятся к современной детской литературе, эти имена наверняка известны.
Есть в списке и взрослые писатели и поэты, есть литературоведы, в том числе Дина Магомедова, заведующая кафедрой русской классической литературы РГГУ, Валентин Головин, директор Пушкинского дома, трудно всех перечислить, письмо подписали несколько докторов филологических наук. Много исследователей детской литературы, литературные критики, книжные обозреватели, руководители детских литературных студий, переводчики детской литературы, иллюстраторы. Есть преподаватель, многодетная мать и директор воскресной школы при храме Федоровской иконы Божьей Матери в Санкт-Петербурге, редакторы журналов, издатели. Это очень разные люди, у них разное мировоззрение и разная политическая позиция, их очень много, и иногда это люди, которые друг с другом не дружат, но все они сочли абсолютно необходимым выступить в защиту детской литературы.
Но на сайте «Русская народная линия» нас уже заклеймили диктаторами порока — там это письмо расценивается как выступление либералов в защиту греха. Я лично знаю несколько человек среди подписавших это письмо, которые совершенно точно не либералы. Это не про либерализм. Это не нападки какой-то пятой колонны на православного человека, который восстает против греха. Это исключительно разговор о профессионализме, когда речь заходит о таких тонких вещах, как детская литература. Тут нельзя махать шашкой.
— То есть эта история послужила неким спусковым крючком, сигналом для фактической травли представителей современной детской литературы.
— В общем-то, да – мне вчера рассказали историю о том, как в одном зарубежном книжном магазине, который продает русские книги, покупатели предъявили хозяину магазина претензию: почему он у себя держит вредную литературу, ведь сказано, что «Куда скачет петушиная лошадь?» – это вредная литература? И это произошло на следующий день после выступления омбудсмена.
— Даже если опустить тот факт, что часть книг в теперь уже печально известной подборке из 16 книг не имеют никакого отношения ни к современной литературе (например, разворот журнала «Еж» 1928 года), ни к детской (сказка про бычка-дристунка, записанная в ходе фольклорной экспедиции), как вы относитесь к утверждению, что детские книги могут быть вредны?
— Есть такое странное убеждение, что ребенок – это чистый лист, что на нем напишешь, то к нему тут же и прилипнет, и если он прочитал какую-то книжку, то он ее непременно воспримет как руководство к действию.
Давайте попробуем: прочитайте детям «Тимур и его команда», они воспримут ее как руководство к действию? Или «Вредные советы»: «Никогда не мойте руки, шею, уши и лицо, это вредное занятие не приводит ни к чему». Все тут же воспримут серьезно?
— Я думаю, Остеру за это досталось в свое время.
— Остеру, безусловно, досталось и до сих пор достается, но если ты родитель, то ты знаешь, как твой ребенок это воспримет, в каком возрасте ему это можно давать, когда ему это будет уже достаточно смешно, чтобы не принимать это как руководство к действию.
Не нравится – не покупай. Купил и увидел, что не нравится? – верни в магазин или не читай ребенку. Напиши письмо в издательство. Тебе не нравится, кому-то другому нравится. Почему сразу запрещать?
У нас, к сожалению, когда вышестоящее руководство обращает внимание на детскую литературу, оно смотрит на нее только с такой точки зрения: «Ой, сейчас печатается столько плохого, давайте, родители, мы вам как-нибудь поможем. Что вам еще запретить?»
Не надо нам ничего запрещать, запрещается и так достаточно много. Детской литературе нужна другая помощь. У нас на любой библиотечной конференции библиотекари стонут: «У нас нет книжек! У нас детям читать нечего!» На днях библиотекари из регионов рассказывали мне, что в маленьких сельских библиотеках дети читают «Четвертую высоту» 1960-х годов издания: нет новых книжек, они не поступают, нет денег купить, и библиотекам дают указание не списывать по санитарному состоянию старые книги.
Вы хотите, чтобы у детей были хорошие книжки? Давайте подумаем о том, как сделать федеральную программу обеспечения библиотек хорошей детской литературой, чтобы она у них была, а не запретить чего-нибудь еще.
Современных детей не надо спасать от царя, который ушел в девочки. Им надо дать возможность читать много разных хороших книг. А мемы, которыми обмениваются взрослые, желающие погыгыкать, никакого отношения к детской литературе не имеют.
— Чем государство и общество наоборот могли бы помочь детской литературе, раз уж они так озабочены ее состоянием?
— У детей должна быть современная детская литература, а не только классика. Классика – это прекрасно, это замечательно, ей надо детей учить, и я сама это делаю. Надо их знакомить с этой классикой, брать их за ручку и вести по ней, но кто-то должен с ними говорить и о современности. И наши детские писатели умеют это делать, у нас много замечательных писателей, просто их нет в поле зрения родителей, которые думают, что после того, как они вышли из детского возраста, детские книги перестали писать, их не считает достойными упоминания пресса.
Когда у нас было награждение призеров конкурса «Книгуру», очень мало кто написал, что у нас в стране дети выбрали лучшие детские книги года. Для наших СМИ это не новость, для наших СМИ новость – что Анна Кузнецова зачитала список неприличных детских книг. Так что про неприличное вся страна в курсе, а про хорошее как не знали, так и не знают. Современная детская литература – большой и интересный мир. Есть хорошие книги, есть плохие, есть замечательные издательства, есть такие, которые гонят большим тиражом плохой продукт. Есть распространители, про которых можно спеть отдельную скорбную песню – если распространителю хорошая книга не понравилась, дети целого региона ее не увидят.
Можно говорить о том, что в стране вообще мало книжных магазинов, что они закрываются, что в них вообще плохо представлена детская литература, а современная детская литература – тем более. Можно говорить о том, что семьям часто не по карману детские книги, а библиотеки тут тоже не спасают, если у них несколько лет уже не покупали новых книг, что в школьных библиотеках тоже дела обстоят не лучшим образом. Здесь есть о чем поговорить – здесь есть гораздо более серьезные проблемы, чем стихотворение про глаз и унитаз, уж с ним-то родители как-нибудь сами разберутся.