Профессора Евгения Михайловича Благитко мы застали в ординаторской. С утра он успел побывать на «пятиминутке» и проведать больных. Окончания интервью уже ждали хирурги, чтобы продолжить осмотр пациентов. Кроме того, в этот же день Евгений Михайлович оперировал и проводил семинар с ординаторами.
– Хлеб даром не ем до сих пор, – с улыбкой констатировал он.
Не успели мы начать разговор, как дверь отворилась и заглянула девушка с документами в руках.
– Заходи, лапушка, – мягко сказал врач и извинился передо мной: «Дела. Не могу я человека держать под дверью». Приняв папку с судебной экспертизой, кивнул на нее и не смог сдержаться:
– Умерла женщина. Поздно пришла. Оперировали в тот же день. Богу душу отдала. Тридцать пять лет. Ужас.
Евгений Благитко в операционной
С судебной экспертизой профессор Благитко сотрудничает больше 30 лет. Врачей не выгораживает. Со своим правдолюбивым характером способен и другу дать объективную оценку:
– В семье не без урода – врачебные ошибки могут быть. Это я хорошо знаю, все истории умерших в нашей больнице людей прошли через меня. В основном вины врачей нет. Модно стало судиться с больницами. Врачи, естественно, опасаются судебных разбирательств и стараются собрать консилиум, пригласить эксперта.
Как хирург изменил законодательство
Когда в 1990 году Благитко выбрали депутатом в Верховный Совет РСФСР, это не доставило ему радости. Но он честно приступил к обязанностям. Как врач понимал: государство мало заботится о продлении жизни россиян. Из-за недостатка средств врачам приходилось постоянно что-то изобретать, доставать, покупать, выпрашивать. Законы о здравоохранении были несовершенны.
В пору депутатской работы Евгению Михайловичу удалось переломить ситуацию с согласием родителей или опекунов на оперирование детей. Согласие нужно было получать в любом случае: проводилась ли плановая операция или требовалась экстренная помощь. Бывало, ребенка нужно срочно спасать, а родители уехали в гости или на свадьбу за десятки километров.
– У кого в этом случае спрашивать согласие на операцию? Хирургам приходилось разыскивать родителей. Иногда они были в алкогольном опьянении и, не оценивая ситуацию адекватно, не давали согласие, – рассказывает он.
Пока врачи искали родителей, пока вели с ними переговоры, время уходило безвозвратно. Воспалительный процесс развивался, ребенку становилось все хуже. Не вовремя проведенная операция грозила серьезными осложнениями. Иногда из-за вынужденного промедления ребенка спасти не удавалось, а родители обвиняли хирургов. Евгению Михайловичу самому пришлось все это пережить. Он понимал, что ситуацию можно исправить, изменив законодательство.
Став членом Совета по охране здоровья, социального обеспечения и социальной культуры, вместе с коллегами работал над изменениями к статье 32. В новом варианте обязательного согласия родителей на оперативное вмешательство не требовалось. Решение стали принимать на консилиуме хирургов. Если посоветоваться с другими врачами было невозможно, дежурный хирург мог принять решение сам, известив об этом главного врача. Погибать от промедления дети перестали.
Благитко Евгений Михайлович
– Я горд тем, что внес изменения в законопроект о детях, – говорит Евгений Михайлович. – Были случаи, когда нужно срочно оперировать ребенка, а родители приедут только через два дня. Посылаем один раз машину, второй раз – не едут. Или в выходной день заболел детдомовский ребенок. Директора нет на месте, и не всегда удается найти. Теперь у хирургов руки развязаны. Сам хирург не может принять решение, а совместно с другими врачами – имеет право.
После скандала Ельцин согласился
По воспоминаниям Евгения Михайловича, в Верховном Совете было открытое противостояние между двумя партиями. Большинство депутатов были коммунистами или отстаивали позиции коммунизма. Они, как правило, не соглашались с демократами. Каждая сторона доказывала свою правоту. Незначительная группа занимала независимую позицию.
– Я не поддерживал ни тех, ни других. У меня было свое мнение, – утверждает врач. – Однако оно часто совпадало то с коммунистами, то с демократами. Я считал и считаю, что никогда не буду поддерживать никакую партию, так как партия отстаивает свои позиции, а не позиции всего общества. По моему мнению, депутат должен быть совершенно независимым и выполнять волю своих избирателей, с которыми он должен общаться.
Евгений Михайлович вспоминает, как председатель Верховного Совета Борис Ельцин, не посоветовавшись с депутатами-медиками, выдвинул на должность министра здравоохранения кандидатуру заведующей кафедрой терапии Беллы Денисенко, у которой не было организаторского опыта:
– Пришлось сорвать утреннее заседание. Весь комитет здравоохранения ворвался в кабинет Ельцина и доказал нецелесообразность его предложения. Ельцин после скандала согласился.
Независимое мнение Евгений Михайлович имеет до сих пор. Благодаря большому опыту и природному дару он различает характерные черты людей. К каждому человеку, стоявшему во главе России, у хирурга Благитко определенное отношение. Исключение – действующий президент страны. Его мнение о Владимире Путине качнулось от неприятия к уважению:
– Не было в России такого сильного правителя, как Путин. Человек он умный, память отличная – выступая и отвечая на вопросы, изредка в бумажку заглядывает. Он трудится, как пчела на медосборе. Не успеет приземлиться в одном месте, смотришь – улетел в другое. Я удивляюсь, какое здоровье нужно иметь, чтобы выдерживать такую нагрузку и разные климатические зоны. Но то, что он хочет сделать – не значит, что может. Всех он не обогреет.
Но после работы в Верховном Совете Евгений Михайлович наказал своим внукам и правнукам никогда не садиться в депутатское кресло. О причине такого наказа профессор Благитко говорит лаконично:
– Среди депутатов порядочных людей – единицы.
Евгений Благитко
В коммунистической партии во времена Советского Союза хирург Благитко все же состоял. Решился вступить, чтобы как члену партии принимать решение о разработке методических пособий, которые частенько поручали написать ему. Он брался за дело, как всегда выполняя поручение честно, просиживал ночи, не получая за это дополнительной платы.
Дважды рискнул, спасая раненого
На одном месте – в Новосибирской областной больнице – Евгений Благитко работает 52 года. За это время провел много операций и много раз испытывал радость, когда удавалось спасти больных, особенно в тяжелых ситуациях. Несколько случаев запомнились особенно.
В сентябре 1975 года в областную больницу привезли 18-летнего парня с ранением в грудную клетку, он случайно выстрелил себе в грудь, отмахиваясь ружьем от своры собак. В районной больнице оказали необходимую помощь, но спустя неделю парню стало хуже. В областной больнице выяснили, что на тонкой кишке образовался свищ. Консервативная терапия больному не помогла. Нужно было убирать часть кишечной петли. Но пациент настолько ослаб, что мог не перенести операцию. Учитель Евгения Михайловича не советовал самому оперировать больного. Хирург потратил много сил на лечение, и в случае смерти парня был риск, что ему трудно будет оперировать в дальнейшем. Но Благитко настаивал и добился разрешения. Операцию назначили на следующий день.
Евгений Благитко работает хирургом десятки лет
Ночью хирургу приснился сон. Он убегал от немцев, которые хотели взять его живым. Немецкие солдаты в цветных накидках с автоматами наперевес стреляли по ногам, но ранить никак не могли. Тогда командир отделения приказал стрелять по позвоночнику. Автоматная очередь болью прошила спину. Еще не совсем проснувшись, Евгений Михайлович сел на кровати и стал кричать, что немцы прострелили ему позвоночник.
Наутро состоялась операция. Больной выжил, но восстанавливался долго и тяжело. Ослабленный организм ловил все инфекции и отвечал появлением гнойников на разных частях тела. Врач решился на рискованный шаг: выписал парня домой, в село, на привычную пищу и парное молоко, которое как раз начали давать коровы. За неделю пациент прибавил в весе 9 килограмм. Он быстро восстанавливался и окончательно справился с болезнью.
Другой пациентке – женщине средних лет не смогли удалить злокачественную опухоль по месту жительства – в одном из районов. Больную направили в Новосибирскую областную больницу, и после предоперационной подготовки Благитко сделал сложную операцию и опухоль удалил.
– Я был безумно счастлив, что мне это удалось сделать, – вспоминает он.
В операционной
Бандеровцы появлялись по ночам
Коней Евгений Михайлович любит с детства.
– В отличие от всех вас я родился при частной собственности, на Западной Украине. У современных людей нет понятия о частном хозяйстве, – считает хирург. – На лошадях я ездил с 4 лет. Помню, мама идет корову доить, а я бегу в курятник, беру два яйца, смешиваю с ложкой сахара. Мама наливает в миску молока, я все взбиваю до однородной массы и кормлю жеребенка. У других хозяев, которые не докармливали жеребят, кудряшки на гриве пропадали через месяц после рождения. Наши жеребята и через полгода были в кудряшечках. Жеребенок, которого я кормил, весь блестел и по двору за мной бегал как собачонка.
Евгений Михайлович в музее лошадей
В годы Великой Отечественной войны Благитко пережил оккупацию, его, больного, сбрасывал с кровати немецкий солдат, разыскивая отца, которого не призвали в армию из-за сломанной ноги.
После освобождения села от немцев бандеровцы опасались днем заходить в село Варваринцы, расположенное рядом с райцентром, где находились отделения КГБ и МВД. Но по ночам они появлялись. В своих воспоминаниях Евгений Михайлович описывает зверские убийства украинцев, несогласных с их идеологией, и польских семей целиком.
– Интересная штука, когда писал о Западной Украине, как в воду глядел – какой бардак будет, – замечает Евгений Михайлович, имея в виду современные события на Украине.
Однажды ему пришлось столкнуться с бандеровцами лицом к лицу. Его отец вместе с соседом-поляком поехал на луг пасти коней и взял с собой сына, который еще не ходил в школу. Там на них наткнулись вооруженные люди, выехавшие из леса. Бандеровцы заподозрили, что сосед – не украинец. Поляк назвал чужую фамилию, отец подтвердил. Малыш, не умея врать, стал доказывать, что фамилию назвали неправильно. Обман раскрылся. Бандеровцы рассвирепели и хотели утопить мужчин. Мальчик заплакал и назвал вооруженных людей бандитами. Тогда старший из них пообещал, что вслед за соседом-поляком и отцом последним утопят его.
Всех троих уже повели к месту казни, но по дороге бандиты увидели хозяйскую кобылу и решили сначала ее поймать. Спасли сельчан вовремя подоспевшие сотрудники госбезопасности.
После войны коллективизация добралась до Западной Украины. На общей конеферме не хватало кормов, лошади голодали. Хорошо кормили меньше третьей части поголовья, предназначенной для армии. Хозяева тайком подкармливали своих лошадей, чем могли. Остальные слабели.
Евгений Благитко и пони Принц
– Нам, ребятишкам, было жалко истощенных лошадей. Перед началом уроков мы бежали на конеферму, снимали с петель одну половину ворот, за хвост и голову затаскивали на ворота лошадь. Затем запрягали ходячую лошадь, вывозили слабую за конюшню и стаскивали ее на землю, – рассказывает Евгений Михайлович.
Конь сгрызал траву вокруг себя вместе с корнями. На большой перемене ребята перетаскивали его на другое место. После уроков тем же способом животное возвращали на конюшню. По воспоминаниям Благитко, чистокровные лошади ослабевали, многие не выживали. Жеребые кобылы погибали при родах, новорожденным жеребятам не хватало молока, и они умирали.
Лошади посильнее работали на колхозных землях, колхозникам для вспашки огородов давали слабых животных. Они были настолько истощены, что не могли пахать без подкормки. В конце и в начале каждой борозды ставили корм – дойти туда и обратно у лошади не было сил.
– Этой ситуации все удивлялись, – комментирует врач, – когда была частная собственность, даже во время войны, когда на хозяйстве оставались одни женщины, такого не было.
В музее лошадей. Все экспонаты музея собраны и куплены Евгением Благитко
Часто мы с конем падали вместе
В Новосибирске, когда Благитко уже жил в благоустроенной квартире, желание иметь свою лошадь не пропало. В мыслях он не раз строил конюшню, но приступить к строительству в реальности – не решался. Понимал: лошади нужна забота и постоянный уход.
Мечту удалось осуществить не скоро, когда профессору Благитко исполнилось 60 лет. Он познакомился с инициатором конного клуба, который хотел организовать в Новосибирске центр иппотерапии для лечения детей с ДЦП. На конюшне центра нашлось свободное место для лошади хирурга, ухаживать за животным могли конюхи и дети, взамен катаясь на нем. Условия были подходящими, оставалось купить лошадь.
Денег на приобретение породистого скакуна у врача не было. Но он верил, что «мир не без добрых людей». Так и оказалось. Серого с белой гривой Султана подарил хирургу и больным детям директор ЗАО «Верх-Ирмень». Второго жеребца – серого в яблоках Казбека – директор племзавода. Евгений Михайлович стал объезжать жеребца с большой головой, унаследованной от датских и мекленбургских предков и выразительными глазами. Считается, что 6-летнего жеребца научить ходить под седлом невозможно. Благитко не раз падал с коня, часто они падали вместе, но хирург продолжал терпеливо объезжать любимца, и они подружились. Евгений Михайлович до сих пор помнит Казбека и понимает, что такой красивой лошади у него уже не будет. Постепенно в конюшне центра появились добрый мерин Кузя, напористый Бурелом и другие жеребцы.
Своих коней Евгений Михайлович жалеет и для участия в соревнованиях не дает.
– У коня изнашивается организм, он все время на стреме. Такой конь лет десять берет хорошие призы, но потом ждать от него нечего.
Орловский рысак Буран
Мужская профессия
В России совхозы и колхозы организовали в 1928 году. Первая попытка организовать коллективное хозяйство на Западной Украине была совершена на 20 лет позже.
– Я прекрасно понимал, что такое частная собственность, поэтому решил стать ветеринаром. Но там, где я жил, в техникуме ветеринаров учили гораздо лучше, чем здесь в сельхозуниверситете. К слову, я недавно приглашал ректора и критиковал обучение современных ветеринаров, – не изменяет своему правдолюбию Благитко.
Окончив ветеринарный техникум, он пошел в армию. В конце службы назначили заведующим аптекой. Ветеринарному врачу приходилось вскрывать гнойники и вырывать зубы солдатам, сопровождать офицерских жен за 30 километров в роддом. Однажды довелось принимать роды прямо в машине. После армии Евгений Михайлович хотел поступить в московскую сельхозакадемию, но в ответ на запрос ему посоветовали не рваться в высшее учебное заведение, а жить с тем образованием, которое он уже получил.
Отказ только подстегнул Благитко, и он поступил в медицинский. В институте пришлось помучиться, изучая анатомию. Евгений Михайлович признается, что все время сравнивал строение человека со строением лошади. На 2-м курсе женился. Один раз и на всю жизнь. Ординатуру проходил в Новосибирской областной больнице. На первом году обучения профессор решил посмотреть, как зашивает раны молодой специалист.
– Обычно как учат: один краешек проколоть, потом другой. А я раз-раз и зашил.
Профессор голову поднял и говорит: «Ну, братец, ты и нахал! Где так шить научился?»
После ординатуры врача оставили на кафедре госпитальной хирургии в мединституте. Кафедра располагается на базе областной больницы.
– Зарплату получаю в одном месте, а работаю – в другом, – шутит врач.
Когда-то на вопрос экзаменатора, почему выбрал именно хирургию, Евгений Михайлович ответил кратко: «Мужская профессия». Он и сегодня такого же мнения:
– Не потому что женщина глупее – избави Бог. Но хирург должен постоянно учиться и двигаться вперед. А женщине нужно рожать детей, воспитывать их, ухаживать за мужем. Но сейчас женщин в хирургии стало больше, раньше это был редкий случай.
Хирург Благитко учил студентов всего шесть лет, остальное время, несмотря на молодые годы, занимался с ординаторами. Во время заведования кафедрой госпитальной хирургии 99% лекций читал сам, но с годами кафедру пришлось оставить. Сейчас у Евгения Михайловича на обучении 30 ординаторов: 16 человек первого года и 14 – второго.
– Среди студентов и ординаторов много студентов восточных национальностей из ближнего зарубежья. Я не националист, но положение с иностранными студентами меня настораживает, – делится он. – В университете бесплатно учится студент из Киргизии, а местный, из Мошково – оплачивает обучение.
Иностранным студентам профессор Благитко сочувствует и предупреждает, что учиться будет трудно:
– Я сам это понимаю, вырос на украинском языке. Приехав в Россию, говорил по-русски, а мыслил по-украински.
Теперь больных искать не надо
За время работы Евгения Михайловича в хирургии изменилось многое. По его наблюдениям, операций стало намного больше:
– Раньше я ходил в поликлинику, консультировал и отбирал на операции в областную больницу, обслуживающую сельские районы, пациентов, живущих в городе – сельские жители мало болели и не могли заполнить 60 коек в нашем отделении. А теперь больных искать не надо. Очередь плановых операций уже расписана на апрель.
С одной стороны, по мнению профессора Благитко, люди стали больше болеть по двум причинам: переедают и мало двигаются. С другой стороны, за прошедшие годы качество продуктов стало хуже.
– Раньше белый хлеб ели только по праздникам. Белый хлеб есть приятнее, и он не вызывает такой изжоги, как черный. Но в черном хлебе есть витамины и отруби. На отрубях развивается здоровая кишечная палочка и вытесняет гнилую, плохую. Они конкурируют. С другой стороны, отруби раздражают слегка стенку кишки, она работает, продвигает каловые массы. В кишечнике ничего не киснет, не бродит. Перешли мы на белый хлеб, и результат: рака толстой кишки – море, геморроя – море, полипов – море. Глюкоза с белых булок всасывается и превращается в жир, оседая на бедрах, – заключает хирург.
Врачу, практикующему больше полувека, есть с чем сравнить. Он вспоминает, что раньше по поводу желчнокаменной болезни оперировали максимум 36 человек в год. Сейчас – 500 с лишним человек в год.
– Раньше даже для гостей в деревне варили суп и подавали овощи, – вспоминает он, – сейчас каждая хозяйка старается удивить и готовит салаты с майонезом, хозяин жарит шашлыки. Печень и поджелудочная железа должны все переработать. Она, бедная, на дыбы встает, чтобы столько сока выработать. Лучше салаты заправлять растительным маслом или сметаной.
Евгений Михайлович советует без необходимости не пить антибиотики, как это бывает принято, при малейшей простуде. С годами это вылезает боком:
– А потом удивляются: почему нагноилось после операции? Потому что у организма нет защитных сил.
«Консультировать и оперировать платно – не буду!»
Профессор Благитко до сих пор увлечен хирургией и, несмотря на возраст – 18 февраля ему исполняется 80 лет, оперирует. Правда, количество операций уменьшилось: раньше две-три в день проводил, теперь – не больше одной.
– Я много учеников вырастил, пусть они оперируют, – шутит он.
Он не отступает от своих принципов и консультирует пациентов бесплатно.
– Под старость пятнать свою фамилию не буду. Если нужна консультация – проконсультирую бесплатно. Платных операций тоже не делаю и делать не буду! – врач повышает голос, как будто спорит с оппонентом, и спокойно заканчивает: «Лучше возьму на операцию старушку или старика из деревень, где им не могут сделать операцию».
Шутит Евгений Михайлович постоянно, разбавляя излишнюю серьезность коллег, друзей, членов семьи.
– Так жить веселее, – объясняет врач.
Жаловаться на жизнь и ворчать профессор Благитко не любит. Даже про свой инфаркт и перенесенную операцию из-за травмы головы рассказывает с юмором. Когда развалился Советский Союз, Евгению Михайловичу, как главному хирургу области, приходилось выслушивать жалобы коллег. Нытье он пресекал и верил, что все изменится к лучшему.
– В нашей стране все жалуются, всем плохо. Это, наверно, какая-то черта русского характера. Сейчас у людей машины, красивая одежда, заграничные поездки, а они плачут. У меня свое мнение. Я верю в хорошее будущее.
Фото Евгения Иванова, из архива Евгения Благитко и пресс-службы ГНОКБ