В святые дни Страстной седмицы пройдем по святым местам Иерусалима вместе с Ольгой Любимовой, автором фильмов «Последние дни Иисуса (две серии — «Вход Господень в Иерусалим» и «Пасха»), «Страстная седмица» (НТВ), «Храм Гроба» (НТВ).
Начнем путешествие мы с пути Христа из Галилеи, от Иордана. Христос шел пустынькой, примерно той пустынькой, которую отдыхающие, отправляющиеся на Мертвое море, проезжают на автобусе, идущим из Иерусалима. Так вот, была весна, и многие светские ученые даже полагают, что неслучайно Христос проделал этот путь с учениками именно в такую, благодатную, пору.
Путники могли ночевать на свежем воздухе, не было палящего зноя, в колодцах была вода, время от времени капал дождик – благословенное время, всё в цвету. И, плюс, опять же, пользуясь логикой светских людей – Спаситель, безусловно, понимал, что на Иудейскую Пасху в столице будет максимальное количество народа, а проповедовать всегда лучше в толпе, а не на пустынных улицах Старого города. Мы же, христиане, руководствуемся другой логикой: тем, что мотивы Христа понять не пытаемся. Знаем, что логика в Его выборе была, но вряд ли та, о которой говорят неверующие исследователи.
Из Евангелия мы знаем, что Христос приходит не сразу в Иерусалим, а в Вифанию. К своим друзьям – Лазарю и его двум сестрам – Марфе и Марии. Сейчас это местечко недалеко от Иерусалима практически полностью мусульманское и называется Аль-Лазария. Там совершенно чудесно. Арабы там дружественные, камушком не кинут, христиан все меньше, но, тем не менее, к христианам здесь относятся не плохо, в том числе и из корыстных соображений: туристы — источник дохода. И туда можно чудно съездить попаломничать.
Аль-Лазария – название говорит само за себя. В течение двух тысяч лет самое главное событие для города – то, что Христос воскресил здесь Лазаря. Есть там пещера, где Лазарь был похоронен. Другое дело, что пещер на Святой земле мало, а хоронили в них много и часто, поэтому нас не покидает безумная мысль «здесь или не здесь это было?» Просто за почти две тысячи лет тут сменилось множество хозяев, и место сильно видоизменилось
Своды усыпальницы отштукатурены, покрыты граффити, раньше вход был вообще в другом месте, но тем не менее пещера производит сильное впечатление. Это – «бесспорное» место. Потому что могилу Лазаря почитают с первого века – это оспорить невозможно. Это практически как теория пяти рукопожатий, ну, двух тысяч рукопожатий. То есть мы мысленно можем пожать руку апостолам, которые это место почитали.
В Вифании мало русских паломников, но есть в ней удивительное место, связанное с Россией — Вифанская школа для девочек. Расскажу историю ее создания. Две очень трогательные шотландки однажды, порядка 70-ти лет назад, прониклись идеей того, что происходило в православном монастыре Марии Магдалины. Они были христианки, но, разумеется, не православные. Православие они приняли уже на Святой Земле, а также приняли постриг с именами Марфа и Мария. Как сестры Лазаря, помните? Так вот – новоиспеченные Марфа и Мария отправились в Вифанию. Монастырь купил в этом месте землю. И сестры решили, что будут заниматься здесь социальным служением. Как западным дамам, им это было чрезвычайно близко.
У них был крепкий такой коллективчик. Там было пять человек — четырёх вероисповеданий. Ульрика из Дании была лютеранкой, армянка — католичка, две новоиспеченные православные, с памятными для Вифании именами Марфа и Мария, и сторож Ибрагим, мусульманин. Он этих дам охранял.
Так вот сестры начали расчищать территорию и обнаружили камень пятого века, на котором было написано: «На сем месте Марфа услышала слова Господа о воскрешении». А рядом с ним — нашли пещеру.
Из Евангелия мы знаем, что Марфа выбежала навстречу Спасителю и сообщила горькую – как ей казалось — весть о смерти брата. Христос же после этого еще 2 дня остается на том месте, где его встретила Марфа. Нынешние сестры Вифанской обители говорят: «Мы не хотим сказать, что Он жил в этой пещере, но вы тут сами постойте на солнцепёке и подумайте, где Христос мог находиться». В пещере сделан очень красивый храм. И на Лазареву субботу устраивают службу. Говорят, что это у них ещё и личный праздник Торжества Православия, потому что народа собирается много, они выносят динамики и, как арабы кричат «Аллах акбар» пять раз день, так они раз в год в громкоговорители служат Божественную Литургию.
Но вернемся снова на 70 лет назад. Те монахини — Марфа и Мария — решили открыть больничку.
И это их спасло, потому что мусульманское население не сильно было им радо. И когда они её открыли, отношение к обители сильно изменилось. Первой их пациенткой стала обварившаяся в масле женщина. И уже через три недели все арабское население стояло в очереди. И все чаще стали приносить больных детей. Так стало понятно, что нужно открывать школу. Вифанская школа для девочек существует уже 70 лет.
Нынешний ее директор – тоже сестра Марфа. До пострига ее звали Марго, или даже Мартой, она — учительница из Германии, которая приехала точно так же, как те две шотландки, но спустя семь десятилетий. И повторила путь своих предшественниц. Влюбилась в место, влюбилась в девчонок, выучила русский, английский и арабский, чтобы на арабском преподавать девочкам русский.
А еще там чудные совершенно ученицы — арабские девочки. Это совершенно другие арабские дети, которые на тебе виснут, не желая от тебя 10 шекелей, а от любви. Они какие-то вот… «Бог есть любовь», по-настоящему.
У нас принято «пиарить» всякие проекты, но об этом проекте мало кто знает. 70 лет, независимо ни от кого, русскому языку учат арабских девочек. Они получают достойное образование, они, разумеется, очень часто возвращаются в мусульманские семьи, но там есть пансионат, где живут дети из очень неблагополучных семей (сестры тактично умалчивают, в чем именно состоит их неблагополучие, и ни одну историю не рассказывают, надо отдать им должное)
Девочки прекрасно говорят по-русски, потому что язык, который им преподают — словно законсервировали в его дореволюционном виде. Белые вывезли его в Европу, а потом чудесным образом он очутился на Святой земле. И это русский язык, который ты иногда можешь услышать в Питере, где-то на кухне у бабушки друга. А тут, за тысячи километров от России, любой филолог распустит уши. Просто манна небесная, а не русский язык. Там так говорят все сестры. Чудное место, чудные вечерние службы в субботу. Всем советую приехать сюда и помолиться вместе с сёстрами.
Идем дальше. Именно в Вифании Господь живет перед арестом в Гефсиманском саду. Отсюда он ходит каждый день в Иерусалим и проповедует там. Современные паломники пешком не ходят. Сейчас нам трудно представить, что мы куда-то долго можем идти пешком. Хотя, когда в середине ХХ века возобновляются русские паломничества на Святую Землю, но не из России тогда, а из русского зарубежья – русские паломники останавливались в Вифании. И жили как раз на русском участке в Вифании, хотя они были избалованы парижской жизнью, казалось бы… И тем не менее главный «возобновитель паломничества» епископ Мефодий считал, что нельзя жить в гостиницах, а нужно жить в монастыре и пешком, по возможности, идти в Иерусалим.
Так вот, Господь приезжает на ослике к Золотым воротам Иерусалима.
Толпа его учеников и последователей бросает под ноги ослу свою одежду и пальмовые ветви. Современные паломники не смогут войти в город теми же воротами, в которые въезжал верхом на ослике Христос. Золотые ворота крепко заложены — глухая стена. Тут все вам расскажут легенду про то, что их заложили мусульмане, потому что они боятся Мессию, который должен пройти через эти ворота. Почему заложены на самом деле, неизвестно, но в одной из рукописей есть воспоминания грузинского монаха, который говорит, что видел, что эти ворота заложены татарами. Что на средневековом грузинском подразумевает любого мусульманина. Зачем арабы это сделали — история умалчивает. Они сначала замуровали ворота, а потом основали тут кладбище.
Итак, паломники входят в Страстную седмицу через ворота святого Стефана, или еще как их называют – Львиные ворота.
Великий понедельник, Великий вторник и Великая среда полностью посвящена проповеди. Иисус проповедует в Иерусалиме.
И есть ряд мест, которые сохранились, они красивые, но православные паломники проходят мимо. Есть чудное место, которое называется Овчая купель. Где Христос проповедовал, где он исцелил парализованного человека, где родилась Пресвятая Богородица. Сейчас там католическая обитель.
Сходить туда непременно надо, там удивительные руины, на которые стоит посмотреть. Во времена земного пути Христа там располагались, насколько я понимаю, цистерны, в них собирали воду, и по Евангелиям мы знаем, что Ангел спускался к этому месту, возмущал воду, и кто-то, кто первый входил – мог исцелиться. Это место фактически использовалось для омовения скота, который приносили в жертву в Иерусалимском храме.
А дальше начинается Via Dolorosa. Как паломник по ней пройдет — зависит от настроя человека. Потому что традиция Via Dolorosa – средневековая, крестоносцы придумали этот путь. 
Мне кажется, что когда ты уже попадаешь на Святую землю, странно как-то упираться в какие-то «вот здесь потрогал, приложился». И Виа Долороса, и многие другие места — образ. Здесь надо пытаться духовно прожить историю, а не физически. До Средневековья, к примеру, никто и не пытался как-то строго определить, где именно произошло то или иное событие жизни Христа. У царицы Елены, у Константина были практические цели – найти крест. У них не было вот этой идеи «здесь прислонился, там притулился», как у нас.
Удивительно. Паломник, который шел к Святой земле три года, несколько серьёзней к этому относился, нежели человек, который летит 3 с половиной часа на самолёте, потом подъезжает на удобном автобусе и возмущается: «Ну, ничего они не могут точно установить! Вы можете показать мне конкретно, где тут Христос был?»
Повторюсь, Виа Долороса — это образ пути Спасителя. Христос шел другой дорогой, на десяток метров ниже. Понятно, что если снимать археологоческие слои, то слой первого века будет глубоко под землей. Тем более, что мы, православные, знаем, что Спаситель говорил, что города этого не будет. И правда, через 30 лет после Его распятия римляне камня на камне не оставили от этого места. И говорить о том, что, мамочки мои, вот это место, где Он коснулся стены здания рукой – не стоит. Не было этого дома 2000 лет назад… Это старая постройка, но с точки зрения обывателя, а не археолога. Не стоит зацикливаться на этом.
И поэтому Виа Долороса очень точно названа «Путь скорби», который мы можем пройти и, может быть, где-то помолиться. А можем и не пройти. Это личный выбор каждого человека.
Кстати, проповедует Христос не только у Овчей Купели. Он проповедует также и в том месте, мимо которого некоторые православные проходят, воротя нос. Это Стена плача. Действительно, эстетика для нас чужая. Но надо понимать, чуждая она для нас, а не для Христа. Это нам, привыкшим к софринским подсвечникам и паникадилам, трудно принять ближневосточную эстетику. Но Христос здесь проповедовал. Это, конечно, не значит, что нужно подходить к Стене Плача и вкладывать записку. Просто посмотрите!
Обычно Стену Плача показывают как единственное, что сохранилось от Иерусалимского храма. Но это не так. Археологи отрыли еще 1700 футов стены. Это почти полкилометра. Когда ты ее видишь – становится понятно, что ее просто невозможно было разрушить – столь масштабна она и внушительна. Если хочется посмотреть, как реально выглядела стена храмового комплекса – знайте, это фантастическое зрелище, оно того стоит. Там есть музей — он называется «Туннели Стены Плача». Посмотрите в нем, как выглядел Иерусалимский храм во времена Христа.
Христос там проповедовал, там же Он изгнал торговцев из храма. И очень занятно и интересно, когда смотришь на огромный макет этого комплекса – а что там за бардак, почему они вообще торговали, кто дал им такое право? Это целая эстетика, связанная с тем, что там был обменный пункт. Нужно было пожертвовать определённую серебряную монету – храмовый налог. Можно было принести в жертву животное. Но это, естественно, было не в самом Храме, потому что в Храм зайти мог один человек – первосвященник, три раза в год на великие иудейские праздники. Там был огромный двор, как наш Китай-город. И, действительно, все превращалось в бедлам, что и возмутило Христа. Вот и получается, что вещи, которые кажутся нам загадочными, когда читаешь Евангелие — как история с торговцами и менялами в Храме — становятся ясны, когда смотришь на макет Храма.
Но вернусь в Страстную Седмицу. Великий четверг – Тайная Вечеря. Сионская горница. Построили её крестоносцы — 1100 лет назад. То есть, опять же, Христос вот конкретно здесь не сидел, Он сидел с учениками в ином месте.
Но намного важнее, что их действительно было 12, и один из них был предателем. И 30 сребреников уже были у него в кармане. И еще важно то, что есть место, где 1100 лет назад такие же сердечно тронутые событиями Тайной вечери люди, как мы, построили эту залу. Таких очень много в Западной Европе. Конечно, никакого отношения она к первому веку не имеет и даже теоретически не выглядит как дом, куда Иисус послал Иоанна и Петра готовить трапезу. Более того, потом там была мечеть, а потом и мечети не стало, и все теперь принадлежит государству Израиль. Поэтому никакой религиозной символики здесь нет, но «желающие могут приложить иконки», как говорят гиды на Святой земле. А не желающим прикладывать иконки тоже есть чем проникнуться.
Там на одной из колон есть чудное изображение Христа. Не Ника, не рыбка, а пеликан.
Христа изображали пеликаном. Вот кому это пришло в голову? Такой нелепой птицей мультяшной изображать Спасителя? Оказывается, пеликан – птица особая. Если наступает засуха, то пеликан начинает раздирать себе в кровь свое тело, и кормить птенцов кусочками собственного мяса и собственной кровью… Фантастическая аллегория. Настоящий поэт это придумал.
Но вернемся к трагическим событиям 2000-летней давности. Христос отправляется в Гефсиманский сад.
Г
ефсиманский сад – известное место, оно принадлежит католикам. Там растут очень красивые оливы, старые, никто не знает, сколько им лет. И не важно, были свидетельницами эти оливы событий той ночи, или нет. Была оливковая роща, есть традиция, и вот — начинают гадать, выламывать листочки, цветочки, искать подтверждения. Нужно ли? Сад сам по себе красивый, и придти туда стоит.
А вот дальше начинается православный, мною «любимый», спор – идти в католический храм или нет? В шапке, или без? Потому что храм-то католический, может, не снимать, чтоб им всем там, этим католикам, было ясно, КТО пожаловал. Храм красивый. Хочется посмотреть на католический храм – зайдите, там, может, орган играет. Не хочется мешать верующим своим присутствием — тоже правильно. Можно подняться на 10 метров выше по Елеонской горе – там будет чудесный монастырь Марии Магдалины – он ровно над Гефсиманским садом. Разница — в 10 метров. А там можно приложиться и к мощам Елизаветы Феодоровны и инокини Варвары. И сад там тоже дивный, и помолиться там можно замечательно.
Мы знаем, что Христос в Гефсиманском саду просит Отца, чтобы чаша сия прошла мимо Него, а Иуда спускается с солдатами, которые арестовывают Спасителя. Иуда бежит прочь, бросает в храме 30 сребреников, потом вешается. Спасителя же ведут к первосвященнику Каиафе.
Очень интересно это место, которое признано как дом первосвященника Каиафы. Дело в том, что сохранилась лестница первого века, которая идет к Кедронскому потоку от Сионского холма.
По всей видимости, именно по этой лестнице спускались Спаситель и ученики после Тайной вечери, и обратно по ней же 
вели арестованного Спасителя солдаты. Сейчас там находится дивный католический монастырь Петра и Петушиного крика. Ведь именно там, во дворике, сидел Петр, было холодно, он подсел к костру, его спросили, знает ли он Христа, и он трижды сказал: «Не знаю я этого человека». И запел петух. Склонные к символизму католики до недавнего времени содержали в стенах обители петуха, чтобы он бодрил паломников своим кукакеканьем, напоминая о том, что каждый из нас, христиан, может дождаться своего петушиного крика.
Сто лет назад на это место пришли монахи и, как просвещенные люди того времени, немедленно начали раскопки. Обнаружили богатый особняк первого века. Что они сделали?
Надо отдать должное католикам, не пытающимся сразу кликушествовать. Они нашли очень богатый дом со специальными каменными ваннами для омовений — миквами, маслобойнями. И еще — очень странное место в доме, такой каменный колодец, который сильно напоминал темницу. О нем католики пишут очень аккуратно: по-видимому, это место – темница Христова.
В доме первосвященника Каиафы очень мало бывает паломников. И древняя лестница красивая, и места красивые. Более того, там есть потрясающие три иконы. Православные, писанные нашими умельцами. На иконах святой Петр — такой все время ошибающийся человек. На первой иконе он с волнами говорит: «Давай, я сейчас пойду и не утону». Другая икона — очень трогательная, на ней изображен тот самый момент, когда петушок ему пропел. И третья икона – там, где Христос ему говорит о предстоящем отречении: «Трижды пропоет петух», а Петр в ответ отнекивается. Иконы абсолютно каноничные, писанные в традиции, но редкие и огромные. И отдельно еще изображен горько плачущий Петр уже после этого грустного события.
Но понятно, что главная святыня Иерусалима для любого христианина – Храм Гроба. Голгофа и Кувуклия – место, где был похоронен Христос.
Все, что касается Голгофы — сплошные искушения. Первое, что человек думает, когда видит Голгофу в храме Гроба Господня — «какая-то она маленькая». Тут надо себя успокоить тем, что прилично её срыл Константин Великий. Голгофа была больше.
В 19 веке британец генерал Гордон нашел «альтернативную протестантскую Голгофу». Что вообще такое «Голгофа»? В переводе – «череп». Генерал Гордон нашел скалу, напоминающую по форме череп. Рядом было древнее захоронение. И главное, Голгофа Гордона была вне стен Старого города. Ведь известно, что римляне людей не распинали внутри Старого города. А Голгофа, которая находится в Храме Гроба как раз-таки – сердце того Старого города, по которому сейчас ходят толпы паломников. Получается, не та у нас Голгофа?
Ученые разнесли теорию об альтернативной Голгофе генерала Гордана так, как в свое время армию покойного генерала и самого Гордона разбили махдисты в Хартуме. Голгофа называется Голгофой, потому что там, согласно легенде, похоронен череп Адама, а кровь Христа пролилась на череп Адама. Из-за этого Голгофа – череп. Стены Старого города Иерусалима, которые мы видим сейчас и которые лицезрел генерал Гордон – стены эти существенного подкорректированные турками. И раньше территория Храма Гроба находилась вне стен Иерусалима первого века.
Возвращаясь к Храму Гроба – в нем есть огромнейшее количество удивительных мест. Мало кто, к примеру, знает, что на крыше храма находится настоящая африканская деревенька. С маленькими домиками. Надо просто обойти храм с другой стороны и подняться наверх. Там живут эфиопы. Можно туда залезть и побродить, хотя очень их этим тревожить не стоит. Есть там эфиопский храм.
А еще, если попросить монаха, сидящего в входа – он может показать вам цистерну царицы Елены.
Это фантастическое место. Как все, что связано с царицей Еленой, которая пришла на Святую землю, будучи 80-летней старушкой, но страшно деятельной. Святая Елена очень быстро разобралась, что в этом регионе является важнейшим ресурсом. Это, конечно, вода. Поэтому и повелела вырыть цистерну. Там и сейчас водичка, она фильтруется, живет своей жизнью. Удивительное место.
Впрочем, одно из любимейших моих мест в Храме Гроба – тоже связано с царицей Еленой. Это место, где был найден Крест. Место, где сидела царица Елена и руководила раскопками. Кстати, царица Елена – покровительница археологов, она сама — первый археолог. Ей молятся и современные археологи.
Вообще все, что касается храма Гроба Господня, принадлежит к разряду тех мест, которые могут стать либо серьёзным духовным испытанием, либо пройдут абсолютно мимо тебя или даже вызовут какое-то отторжение. Потому что этот храм — очень специфический, противоречивый — и по строению своему (сотни раз перестраивался), и по ощущению, которое вызывает. Например, у меня есть замечательная подруга, художница Катя Ковалева. Меня поразило то, что она рассказывала о Храме Гроба. Ее восприятие этого места. Во всей этой разношерстной толпе — такое чудовищное одиночество Христа. Вот Его как не поняли 2000 лет назад, так и сейчас. Все, как муравьи, облепляют святыню: дай, я приложу крестик, чтобы у меня все хорошо было… вылечи от запоя тестя… вот, мы здесь будем продавать, а здесь будем драться из-за того, кто будет служить. Я все время вспоминаю вот этот ее рассказ.
Хотя у меня при этом совершенно другое ощущение от храма Гроба Господня. Мне кажется, что всякое дыхание хвалит Господа. Да, пусть они выглядят сумасшедшими — и жадные до святыни паломники, и галдящие туристы с фотоаппаратами. Очень многих Святая земля учит враждовать, да. Но в тоже время она учит примиряться с тем, что люди могут так по-разному относиться к тому, что тебе дорого. Есть люди, которые тебе близки, но думают о многих вещах по-другому. Они вообще могут быть другого вероисповедания! Расскажу вам об одном таком человеке.
Это бывший главный археолог Иерусалима – Дани Бохат, израильтянин с далекими польскими корнями. Он рассказывал мне об изгнании менял из Храма. Я его спрашивала, кто такие менялы, и он отвечал так. «Я считаю Христа великим пророком, потому что Он говорил о том, что Богу не нужны все эти жертвоприношения, мелочные просьбы о земном благополучии и денежки. Мне нужно, говорил Он, чтобы вы вдову не обижали, сироту не притесняли». И это говорит человек, который Новый завет читал только как литературный памятник. А такое христианское восприятие…
Если же говорить о современном паломничестве в целом… Многие наши паломники теперь бывают в Иерусалиме чаще, чем его посещал Христос с учениками. Тут же тоже нельзя доводить себя до фанатизма какого-то бессмысленного. Вот, сейчас мы берём только юбки и платочки, все зацеловываем вокруг, не разговариваем друг с другом во время трапезы и рот крестим, когда зеваем.
Мне кажется, что любая поездка – в джинсах или юбке — куда осмысленнее, когда человек приезжает не только помолиться и приложиться, но и хоть как-то успеть понять, где он был. Попытаться понять культуру, географию, архитектуру, кухню, в конце концов! Все это прекрасно вписывается в понятие «паломничество». Хотя, вероятно, если потратить пару часов на прогулку просто по Старому городу, можно и не успеть к чему-то приложиться. Но, по крайне мере, будет хоть шанс понять, где ты был, где был Христос… если мы говорим о Святой Земле. Это Восток. Вот он — арабский мир, вот – иудейский, а вот — христианский, как же они сочетаются? Надо попробовать привыкнуть к ближневосточным запахам, грязи.
Ну, не будет на Святой земле привычных нам софринских лампадок, а будет камень пятого века.
Непривычно?
Вот из-за этого очень много людей, которые, не видя украинских рушников на иконах, думают, что Святая земля — это как-то неубедительно, что ли… Но ведь любое паломничество должно быть таким правильным фитнесом для мозга.
Попыткой понять, какой разный этот мир, Богом нам данный.
Фото из открытых источников