Протоиерей Андрей Ткачев
В стане американских республиканцев проходят первичные выборы единого кандидата – т.н. праймериз. Изучать ли особенности предвыборной гонки в этой стране и выборного ее законодательства – дело личного вкуса.
Но один штрих знаменателен – эфир завоевывается религиозной лексикой. Звучат слова «мормон», «католик», «баптистский пояс», «евангелисты-консерваторы» (оказывается – есть и такие). Все это очень важно и очень интересно.
Оказывается, что разобраться в политических пасьянсах без знакомства с религиозной проблематикой, без, хотя бы обзорного, курса религиоведения не представляется возможным. Ведь не может же, право слово, уважающий себя журналист жонглировать словами «католик» и «мормон», не понимая, чем один от другого отличается. А отличаются они не по-детски.
Так век наш, якобы расправившийся с религией, вынужден садиться за парту и штудировать религиоведение.
* * *
Выборы президента США и раньше не проходили мимо внимательного взора политических обозревателей и читателей газет. Но я не помню, чтобы в общественное сознание забрасывалась информация о конфессиональной принадлежности кандидатов.
Кем был по вере Рейган, читал ли Библию Трумэн, отлучили ли баптисты Клинтона за фокусы с Моникой, вопросы эти, если и задавались, то лишь в кругу специалистов. Столь узких и столь тонких, добавлю, что их и видно не всегда. Ныне дела идут иначе. И дело не в одной Америке. Там как раз все – в рамках традиции. Пока что – в рамках.
Ни один декларативный атеист, то есть человек, открыто объявляющий о своем неверии в Господа Бога, хозяином Белого Дома еще не становился.
Барак Обама
Нашим доморощенным «американопоклонникам» и «демократоверам» стоило бы хоть раз публично высказаться на тему своей религиозной идентичности. Сразу бы на ворах шапки вспыхнули. Ведь тот, кто комсомолец по духу и по первым успехам в накоплении капитала, он и есть комсомолец, а атеист – атеист, и ничего опричь. Такие люди не могут в принципе исповедовать американские ценности. Если человек кричит, что он поборник личных свобод и частного предпринимательства, и в качестве идеала выставляет США, но при этом в воскресенье спит до полудня и на молитву не идет, то он – лжец. Такой борец за американские ценности в самих Штатах не был бы допущен даже до управления метлой в качестве дворника в предвыборном штабе.
А у нас именно заматеревшие в безбожии, беспринципные материалисты и крайние циники отстаивают на словах западные стандарты.
Вот, в подтверждение, цитата от классика.
Торнтон Уайлдер в пьесе «Наш городок» описывает жизнь местечка Гровер-Корнерс в штате Нью-Гемпшир. «Восемьдесят пять процентов протестантов, двенадцать процентов католиков, остальные не принадлежат ни к какой Церкви». Типичная провинциальная Америка, большинство жителей которой дальше границ своего штата никогда не выезжали. Они же, добавим, и являются электоратом республиканцев.
С первых страниц пьесы Уайлдер знакомит нас с городком, перечисляя храмы, в нем расположенные. Вот текст: «Церковь конгрегации – там, пресвитерианская церковь – через улицу. Методистская и униатская церковь – там. Баптистская – в той стороне, около реки. Католическая церковь – дальше, за железной дорогой» А всего-то жителей в городе – 2 642 человека (!)
Прежде чем наши путеводители по городам и весям не будут начинаться таким вот обзором церквей города, не думайте, что люди правильно поймут хоть что-то в окружающем их мире.
* * *
«Восемьдесят пять процентов протестантов, двенадцать процентов католиков, остальные не принадлежат ни к какой Церкви». Это значит, что только три (!) процента населения подобных городков в начале прошлого века в религиозном отношении были, что называется, «не пришей кобыле хвост». Сделаем скидку на прошедший 20-й век с его массовыми сумасшествиями, и добавим к этим трем – еще десять процентов атеистов и агностиков в веке 21-м. Все равно религиозных людей получается очень много.
А у нас наоборот: только 5-10 процентов кое-что поняли или начали разбираться в серьезных вопросах. И они-то сидят тихо, думают, молятся Богу, обмениваются важной информацией. Остальные, не отличающие Баха от Оффенбаха, желают активно менять мир, не меняя себя самих. Желают подражать чьей-то гражданской позиции, не подражая одновременно ни их трудолюбию, ни их религиозности. Это глупо и бесплодно, подобно выращиванью риса за Полярным кругом.
Но в мире, действительно, что-то меняется.
Дело не в Штатах. Дело в нас. Это нам нужно уразуметь, что подлинная религиозность не только не чужда напрочь политике, но, наоборот, востребована политикой. Без вспышек подлинной религиозности политика превращается в дьявольский водевиль, и наш народ знает это не понаслышке. Сам политик не обязан быть непрестанным богомольцем, как некоторые «тишайшие цари». Но лидеру большого государства и в самые отчаянные исторические моменты, и среди рутины повседневных дел, нужны мудрые советники и искренние богомольцы, как нужен был Сергий Московским князьям; как нужен был Филарет Всероссийским монархам.
А покамест нам нужно прислушиваться, присматриваться, накапливать знания и делать выводы. Религиозная безграмотность есть высшая степень безграмотности, вернее – низшая точка ее. И не верьте людям, которые как высшие ценности предлагают только цифры валового продукта и потребительские стандарты. Это – не всё. Безыдейное общество – не народ, а клякса на карте, и служитель идеи всегда сильней любителя пожрать. Нужно читать Евангелие и прислушиваться к совести. Нужно оперировать не только понятиями: «выгодно – не выгодно», «дорого – дешево», но и понятиями: «нечестие – праведность», «грех — святость», «Бог благословил – Бог не благословил».
Это – вызов времени. Это – требование истории. И даже повседневные сводки массовой информации, якобы нейтральной и не ангажированной, требуют уже сегодня от нас религиозной грамотности.