Школьная травля и депрессия
“Из статистики нападений, в том числе в США, мы знаем, что более 70% нападавших были жертвами травли со стороны одноклассников, а также что более 80% из них в прошлом имели депрессивные эпизоды или социальные намерения и попытки.
Здесь стоит вопрос доступности профессиональной психологической и психиатрической помощи. Работа с «трудными» детьми — отдельный раздел профессиональных знаний и навыков, с которым порой не сталкиваются даже при учебе в престижных вузах»
Научный сотрудник лаборатории профилактики асоциального поведения НИУ ВШЭ Мария Новикова
Агрессия в обществе
«Сейчас дети живут в агрессии, и они от нее никуда не могут деться и уйти. Агрессия идет с улиц, со средств массовой информации, со стороны сверстников и все это не способствует тому, чтобы ребенок был уравновешенным. Плюс, ломка в характере в подростковом периоде, а это самый уязвимый возраст в жизни человека. Это тот период, когда идет гормональная перестройка и необходимо самоутверждаться. Каким образом это можно сделать? За счет достижения своих целей или за счет других, более слабых, более беззащитных. Юношескому максимализму и самоутверждению часто сопутствует агрессия. Ее можно направлять – в спорт, в занятия рукопашным боем. Но если ее выхода нет, она направляется уже в прямую агрессию».
Психиатр Сергей Ветошкин
Плохой климат в классе
“И дети, и взрослые в современной школе находятся в ситуации жесткого давления и перегрузок. Часто у учителя нет времени и возможности, чтобы просто узнать побольше про жизнь детей из класса, понять, что для них важно. Исследования показывают, что в школах, в которых учитель «доступен» для ребенка, где учитель хвалит ребят за удачи и достижения, случаев травли и агрессии значимо меньше»
Научный сотрудник лаборатории профилактики асоциального поведения НИУ ВШЭ Мария Новикова
Подражание
«Когда мы говорим о суицидах, существует такой «эффект Вертера», это значит, что, если в подростковой среде происходит самоубийство, особенно, если умирает молодежный кумир, то сразу проходит волна подражательных суицидов, особенно в среде подростков. И в ситуациях с нападениями в школах тоже есть некий подражательный эффект. Подростки видят, что такие события происходят, может быть они ранее об этом задумывались, и это еще больше подталкивает к такому действию наяву»
Директор центра экстренной психологической помощи МГППУ Олеся Вихристюк
Школьные психологи не могут спасти школу от нападений
“Даже если бы психолог из этой школы в Ивантеевке (речь идет о нападении в школе №1 в Ивантеевке в сентябре 2017 года) что-то про этого молодого человека знал, он ничего не мог сделать. Наезд в таком случае на психологов — почему они нам вовремя не помогли — это попытка перевести вину за то, что в своё время образовательные структуры и правоохранительные не договорились о статусе психологов. Их права и обязанности не оговорены, их вообще практически нет. Было время, когда психологов в школы ввели, потом таким же волевым решением Минобра в целях сокращения бюджетных средств их убрали. В этой школе психолог оказался случайно. Большая часть московских школ его не имеет. И этот вой из-за мальчика в Ивантеевке, что виноват психолог, это всего лишь повод к тому, чтобы и не вводить обратно эту ставку в школе”
Заведующий отделом медицинской психологии научного центра психического здоровья Сергей Ениколопов
Каждый третий-четвертый школьник может напасть на одноклассников
“Школа и вообще вся сфера детства и юности отравлена насилием. Я уверена, что в тот же день, когда один школьник пришел в класс с топором, в сотнях школ России кого-то избили, унизили, сказали слова, которые будут причинять боль годами. Ведь на приемах у психологов 50-летние люди плачут, вспоминая, что сказала англичанка в третьем классе.
Когда в системе есть напряжение, в ней могут случаться пробои. Если у ребенка эмоционально нестабильное состояние, оно наложится на какую-нибудь сцену, которую он увидел в кино, — и рванет. Это может случиться с каждым третьим-четвертым ребенком, если его допечь основательно.
Так что важнее думать не о том, как «вычислить» потенциальных агрессоров, а о том, как «не допечь».
Психолог Людмила Петрановская
Как предотвращают нападения на школы в Германии
“Мы ведем специальное обучение персонала школ, социальных работников и полицейских, чтобы они не пропускали мимо ушей высказывания о смерти. Если кто-то говорит: «Я убью этого учителя» или угрожает «навсегда разобраться» с другими учениками в классе, то эти сигналы нельзя игнорировать, а следует пустить в дело специалиста-психолога. Мы этому учим.
Мы разработали динамическую систему анализа рисков DyRiAS, это опросник более чем на 100 вопросов, который позволяет дать оценку, насколько ситуация опасна. Например, мы смотрим, идентифицирует ли себя потенциальный нападающий с участниками прошлых массовых убийств. В Германии, к примеру, 70 процентов молодых людей, совершивших нападения на школы, в той или иной степени вдохновлялись примером учеников из американской школы «Колумбайн» в 1999 году, делились видео со знакомыми.
Важный вопрос: есть ли опыт или интерес к обращению со стрелковым или любым другим оружием. Затем, есть ли нигилистические мысли: представляется ли молодому человеку смерть чем-то позитивным или, возможно, чем-то неокончательным? Иногда это просто намеки, даже туманные: «Тут что-то обязательно должно случиться».
Психолог Мирко Альвин