Священник Андрей Мизюк. Фото:Ивана Привалова / eparhia-saratov
Разумеется, «письмо нашло адресата», и сети живо откликнулись праведным гневом. И продолжение и без того дикой по своей дремучести ситуации получило совершенно правильную в этом случае реакцию – возмущение. Но только одно но. Информация, выпущенная в свет этим московским телеканалом, является неправдой. Об этом вскоре написала в сети Facebook Екатерина Шергова, сотрудник фонда «Подари жизнь».
И как-то очень неприятно стало после всего этого. Нет, подписи и прочие безумные глаголы о «вирусе рака» никуда не исчезли, как никуда не делись и активисты, а вместе с ними и прочее невежество и равнодушие. Потому что кто-то подписывал, не желая даже слышать очевидную и простую для понимания просветительскую информацию, а кто-то махнул не глядя, потому что все побежали и я побежал. Хорошо, что хотя бы раскаивались потом. Другое печально. Люди, которым сейчас крайне необходима поддержка, покой и посильная помощь, оказались в центре скандала, который активно подогревается журналистами.
И получается, что пока одни на весь белый свет являют то, чему диву даешься в 21 веке — активно распространяют какие-то пещерные страхи, другие на этом же активно “жарят пирожки”: штопают новости, которые третьими не менее активно выносятся на обсуждение в сетях. А там уже пошло-поехало. Грешен, я и сам был безмерно возмущен. Я не хочу никого оправдывать, и уж тем более инициаторов сбора подписей. А вот за людей, которым меньше всего сейчас нужна эта возня, действительно обидно. За что им это все?
Мы так очерствели? Стали циниками? Такая жизнь и мы такие? Очень сомнительно. Хочется верить, что вся эта история — всего лишь досадное исключение. И что подобные выпады — не более чем частный случай. Но десятки и сотни подписей — действительно ли частный случай? Если в масштабах страны, то возможно, но в масштабах отдельно взятого дома это напоминает помешательство.
Понятно, что кто-то может не знать чем отличается закрытая и открытая форма туберкулеза, до сих пор еще есть те, кто не знает, можно ли подать руку ВИЧ-инфицированному, но рак? Откуда это все взялось? Увы, онкологические заболевания в нашем современном мире совсем не редкость. В своей повседневности я достаточно часто встречаюсь с этим. К сожалению мне уже не раз приходилось провожать людей, жизнь которых оборвало это тяжелое и страшное заболевание.
И даже не хочется говорить о том, что будь в этом хотя бы доля правды, то я бы уже давно болел и возможно уже умер. Более того, я достаточно часто бываю в больницах, общаюсь с людьми, которые болеют дома. Заболевания очень разные. А в больницах нередко бывают карантины. А в местном центре термических поражений зимой очень часто встречаются бездомные, получившие разные степени обморожения. И человека иногда просто надо взять за руку. Просто. Потому что, это совсем не то тепло, которое ему могут дать батареи в палате, потому что после ампутации и шока, боли и обиды, участие другого в его жизни — наверное, единственное, что может по-настоящему отогреть.
Но у этой страшной и грустной истории человеческого невежества и жестокости есть свои корни. Это страх и какое-то подсознательное стремление к тому, чтобы чужая беда случайно не задела. Суеверие? Вполне возможно. “А вдруг и на меня падет”, как та икота на Федота, ну а вдруг?
Этого везде много: шарахнуться от гробовой крышки в подъезде (кстати, я тоже не понимаю, зачем она на обозрение выставлена, но вроде бы, потому что дома ставить некуда), закрывать калитку, окошки, форточки, если на соседней улице гроб несут, мыть полы не родственникам, перестать общаться с людьми, у которых родился не такой ребёнок, да много чего ещё. И после этого очень хорошо понятно, что на деле дремучие и древние страхи — и есть истоки духовности со знаком минус.
А про «не бойся, только веруй» надо рассказывать с самого начала. Я вспоминаю, что когда-то в детстве, в шахтерском поселке, где я проводил лето, на нашей улице в соседнем доме были похороны. Умер молодой человек, утонул. У деревенских похорон есть свой особый колорит. Я вышел из калитки соседей, двор был общий. Перед моими глазами проехал ЗИЛ с гробом, прошли люди, а еще через пять минут я был подвергнут чуть ли не истеричному выговору за то, что не закрыл за собой калитку во двор. Конец 20 века.
Мне потом «пояснили», что закрытые окна и калитки — надежная защита от беды и смерти. Какая тут может быть объективная информация? И кстати, представьте, что сосед, дедушка моего друга, ведь болел раком кишечника и через несколько месяцев умер. А теперь давайте подумаем о том, какие выводы может сделать ребенок, которого таким образом «просветили» взрослые.
Двери и форточки есть и в сердце человека. Образно конечно. Закрыты или открыты они, но частенько там гуляют сквозняки. Странные и страшные. Из суеверий, домыслов, слухов, убеждений и прочего. Есть у любого сквозняка такая особенность — он внезапен и заметен. Поэтому единственный способ защититься от него — это плотнее закрывать дверь или окно. Но именно от сквозняка, а не от беды другого человека, не от горя его, не от самого человека, а от глупости, которая питается страхами и жестокостью, незнанием и равнодушием. Тепло может быть не от батареи, а от поданной руки, даже если в самой комнате никакого отопления нет. Это проверено.
Как-то много последнее время этих явлений. Сборы подписей, возмущения, какие-то активисты. Против ночлежки, теперь против живущих в подъезде онкобольных детей, а еще — не меньше травли в школах. Особенно тех, кто не такой. А сами-то — все такие? Правильные, праведные, здоровые? Застрахованы? Наверное да, если корень этого слова СТРАХ. Нет, не безопасность, а именно страх.
В мире этого страха есть нечто намного страшнее любой бубонной чумы.