Сначала кратко
Дело Ивана Голунова так же важно, как и дело Алевтины Хориняк, врача, которая выписала пациенту обезболивающее, затем была обвинена в незаконном обороте сильнодействующих веществ и полностью оправдана три года спустя, как дело Елены Мисюриной и многих других врачей, следствие по которым еще идет, но врачебное сообщество уверено в их невиновности, как дело бабушки, которая “растратила” пособие на внука-сироту, купив ему компьютер (ее тоже полностью оправдали спустя несколько месяцев хождения по судам), как дело врача поликлиники в Кирове, обвиненную в том, что не уследила за девочкой, убитой ее матерью, как дело Максима Хохлова, несправедливо обвиненного в краже, чью невиновность так долго пытался доказать прот. Константин Кобелев. Все эти и многие другие дела не должны проходить в тишине, молчании и согласии общества. Многие из них стали поворотными, например, после задержания и оправдания доктора Алевтины Хориняк особенно громко заговорили о полномочиях врача в выписке сильнодействующих лекарств. Поэтому дело Ивана Голунова относится ко всем нам. Теперь подробнее.
Кто такой Иван Голунов
Иван Голунов — один из самых известных журналистов-расследователей, самые громкие его материалы посвящены борьбе с коррупцией, злоупотреблениях чиновников и рынку ритуальных услуг.
Например, корреспондент “Медузы” написал материал о концепции благоустройства улиц Москвы, которую оценили в 2,2 миллиарда рублей. На общественных слушаниях Иван Голунов задал вопросы чиновникам, оказавшись единственным представителем общественности на обсуждении контракта. После этого тендер отменили.
Одно из последних расследований Ивана Голунова связано с деятельностью микрофинансовых организаций, известных как “черные кредиторы”. По его данным, из-за них около 500 жителей Москвы лишились жилья: их обманом или уговорами заставили взять кредиты под залог недвижимости, а потом отняли ее без суда. Эти компании после преступных схем исчезали и возникали уже под новым юрлицом.
Журналист изучал коррупцию на рынке ритуальных услуг в России. Он выяснил, что в Волгограде на них монополия, компания из Москвы заранее узнает о будущих клиентах из моргов, а один из сторонников Максима Марцинкевича — Тесака — создал общество защиты прав усопших.
Перед своим задержанием 6 июня Иван Голунов успел сдать новый материал — вновь о рынке ритуальных услуг в Москве. С этой темой он сам связывает свое уголовное преследование. Об этом журналист заявил 8 июня в Никулинском суде во время заседания по избранию меры пресечения.
«Это из-за похоронного бизнеса. Мне поступали угрозы», — цитирует Голунова “Медуза”. Его слова подтвердил “Интерфаксу” главный редактор “Медузы” Иван Колпаков: Иван Голунов действительно работал над новой статьей о похоронной индустрии и упоминал, что некие люди настаивали, чтобы он отказался от расследования.
Фото: Евгений Одиноков / РИА
В чем обвиняют
Ивану Голунову предъявили обвинение в покушении на сбыт наркотиков в крупном размере. Санкциями статьи УК РФ предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок от 10 до 20 лет.
Корреспондент “Медузы” заявил, что найденные наркотики ему не принадлежат, и отказался признать вину.
Как задержали журналиста и что происходило в полиции
Специального корреспондента отдела расследований “Медузы” оперативники задержали 6 июня примерно в 14:40 в Москве недалеко от метро “Цветной бульвар”. В это время Иван Голунов шел на рабочую встречу с коллегой — журналистом Ильей Васюниным. Она касалась профессиональных вопросов, но не была связана с расследованиями.
Иван Голунов позднее рассказал на допросе, что к нему сзади подбежали двое мужчин в гражданском и объявили, что он задержан. На вопрос, кто они, ответили: “А ты не догадываешься? Уголовный розыск!” После чего заломили руки, надели наручники и усадили в машину. Удостоверения сотрудники МВД показали только тогда, когда Голунов потребовал адвоката. Это были Роман Филимонов и Дмитрий Кожанов, водителя звали Акбар.
Журналиста не позднее 15:40 доставили в в управление внутренних дел по Западному административному округу. В это же время туда приехал понятой. Как уточняет “Медуза”, с большой вероятностью он был знаком с полицейскими. Один из них поприветствовал понятого, на котором была марлевая повязка: “Привет, Сергей, болеешь, что ли?”
Голунов вновь потребовал, чтобы ему вызвали адвоката. Но полицейские заявили, что будут проводить “принудительный досмотр”, поэтому защитник ему не нужен. Сначала они осмотрели самого журналиста, а потом открыли его рюкзак. Во время осмотра он лежал на стуле, Иван Голунов несколько раз терял его из виду.
В результате в рюкзаке обнаружили пакет с пятью шариками внутри. Два из них отправили на экспертизу, которая обнаружила в них 3,56 грамма наркотика мефедрона. После этого Ивана Голунова повезли в наркодиспансер для медицинского освидетельствования.
Сотрудники МВД применяли силу
Иван Голунов рассказал на допросе, что полицейские во время медицинского освидетельствования применяли к нему силу. В наркодиспансере журналист вновь сказал, что имеет право на адвоката и попытался удержаться за стул. После этого его начали тянуть за руки, из-за этого он упал и ударился головой. Тогда его потащили по полу, наступили на грудь и ударили кулаком по лицу.
При этом ГУ МВД по Москве 7 июня в официальном пресс-релизе заявило: информация о том, что Ивана Голунова “избили при задержании” не соответствует действительности.
Есть ли доказательства, что журналиста избили
Ивану Голунову 8 июня трижды вызывали скорую помощь, сообщил “Медузе” адвокат Дмитрий Джулай. Первую бригаду не пропустил следователь. Вторая все-таки сумела осмотреть задержанного журналиста.
Медики диагностировали у него подозрение на сотрясение мозга и перелом ребер, а также множественные ушибы и гематомы затылочной части головы. Они заявили, что Голунова необходимо срочно госпитализировать, но начальник следственной части Евгений Машин отказался его отпускать и вызвать третью бригаду скорой — чтобы подтвердила диагноз второй. И она настояла на госпитализации, несмотря на возражения правоохранителей.
“Несмотря на требования двух бригад (фактически четырех врачей), следователь сказал, что мы сейчас поедем в Никулинский суд для продления срока задержания Ивана до 72 часов, — рассказал Дмитрий Джулай. — Иван себя чувствует очень плохо, он сидит на кресле, не понимает происходящего, у него плохая реакция на свет. Возможно — я не врач, но возможно, — это связано с сотрясением головного мозга”.
Какие еще нарушения допустили полицейские
Не давали связаться с близкими. По закону задержанный имеет право на один телефонный звонок близким и родственникам, чтобы сообщить о случившемся. О том, что Иван Голунов задержан, стало известно через 13 часов и две минуты после его фактического задержания. Следователь Игорь Лопатин позвонил подруге журналиста, Светлана Рейтер из “Русской службы Би-би-си” в 3:42 в ночь на 7 июня.
Не вызвали адвоката. В России задержанный имеет право на услуги адвоката и переводчика с момента задержания. Иван Голунов заявил, что ему нужен защитник, когда оперативники посадили его в машину у метро “Цветной бульвар”, еще раз — когда доставили в УВД и начали осмотр, в третий — в наркодиспансере. Но получал отказ. Адвоката вызвали близкие Голунова в ночь на 7 июня, узнав о задержании. Представитель международной правозащитной организации “Агора” Дмитрий Джулай прибыл в отделение, где находился журналист, только в 5:30 утра.
Отказались вызвать скорую, чтобы зафиксировать побои. В 6:55 Ивана Голунова впервые начали допрашивать в присутствии адвоката. По его словам, сотрудники МВД отказались вызвать скорую помощь, чтобы зафиксировать следы побоев на теле задержанного.
Ограничивали свободу больше положенного по закону срока. Фактически Ивана Голунова задержали 6 июня в 14:40 (об этом идет речь в постановлении Игоря Лопатина о назначении химической судебной экспертизы от 7 июня 2019 года). Юридически задержание оформили 7 июня в 3:50 в УВД, согласно протоколу. По закону срок задержания исчисляется с момента фактического ограничения свободы передвижения лица. Вместо положенных по закону 48 часов Ивана Голунова удерживали 61 час.
Более суток не давали есть и спать. Согласно законодательству, лица, задержанные на срок более трех часов, обеспечиваются питанием. Если задержание происходит в ночное время, то им обязаны выделить место для сна, постельные принадлежности и постельное белье. В УВД Ивану Голунову были обязаны предоставить либо горячее питание, либо сухой паек — хлеб, чай, консервы, а также дать ему возможность поспать. Но он не получил ничего, как заявил 7 июня адвокат Дмитрий Джулай.
Родственникам Ивана 8 июня не позволили передать ему еду в ИВС — взяли только воду и сок. “Он фактически не ел, фактически не спал”, — отмечал защитник Голунова перед судом по избранию меры пресечения.
Не позволили конфиденциально общаться с адвокатами. Как сообщал в Twitter адвокат Павел Чиков, у Ивана Голунова не было возможности поговорить со своими защитниками наедине. В зоне слышимости постоянно присутствовал кто-то из сотрудников полиции. Позднее это подтвердил и адвокат Дмитрий Джулай.
Следователь отказал в важной экспертизе. Когда Ивана Голунова доставили в УВД, то не стали проводить специальные экспертизы — смывы с рук и срезы краев ногтевых пластин. Они могли доказать, был ли у человека контакт с наркотиком. Данные этих исследований используют, чтобы доказать факт сбыта и хранения наркотиков.
Иван Голунов узнал, что такую экспертизу можно провести, только от своего адвоката. Утром 7 июня он ходатайствовал, чтобы у него взяли образцы.
«Вину в совершении преступления не признаю, данное наркотическое средство принадлежит не мне. Также хочу дополнить, что с момента моего фактического задержания с 14 часов 30 минут 06.06.2019 до 08 часов 25 минут у меня не были отобраны смывы с рук и срезы с ногтевых пластин, так как я никогда ранее не употреблял наркотики и не держал их в руках, отсутствие следов наркотических средства на моих руках могло бы доказать мою невиновность. В связи с этим прошу изъять у меня смывы с рук и срезы ногтевых пластин», — цитирует “Медуза” заявление Голунова.
Ивану Голунову отказали. Экспертизу удалось провести после визита членов Общественной наблюдательной комиссии в УВД.
Следы наркотика не нашли
Эксперты химико-токсикологической лаборатории не обнаружили наркотики в биологических следах Ивана Голунова. Об этом в программе “Вести недели” заявил главный внештатный психиатр-нарколог Минздрава России Евгений Брюн.
Он отметил, что существуют две системы оценки — клиническая, которая учитывает состояние психической сферы, кожных покровов, моторики, наличия следов инъекций, покраснение глаз, и лабораторные исследования. Они состоят предварительных исследований, которые считаются доказательной базой, и экспресс-тестов, материалом для которых могут быть кровь и моча. Если предварительный анализ выявляет что-то, то материал направляют в химико-токсикологическую лабораторию. Результат ее анализа имеет юридическую силу.
В смывах с рук и срезах с краев ногтевых пластин эксперты не обнаружили следов наркотика, об этом 8 июня сообщил глава правозащитной организации “Агора” Павел Чиков.
“На контрольных смывах с ладоней рук и ногтевых пластинах Ивана Голунова наркотических средств и психотропных веществ эксперты МВД также не обнаружили”, — цитирует Чикова ТАСС.
Обнаружили пять пакетиков с веществом, а на экспертизу отправили только два
Как пишет блогер Илья Варламов, с количеством якобы найденного у Голунова наркотика возникла странная путаница.
“Сначала полиция заявила, что в рюкзаке у журналиста было пять пакетиков, но после экспертизы их количество почему-то сократилось до двух. Оставшиеся три пакета позже нашлись при обыске в квартире журналиста”, — пишет он.
Блогер Кристина Потупчик соотнесла протокол личного досмотра Ивана Голунова с постановлениями об экспертизе и о привлечении журналиста в качестве обвиняемого. В Facebook она опубликовала скриншоты из документов и комментарий:
“Вчера при личном досмотре полицейские зафиксировали в бумагах о личном досмотре, что у Голунова при себе было ПЯТЬ пакетов с веществами. Из них на анализы было отправлено всего ДВА, и нашли мефедрон. И на последующую официальную экспертизу отправили тоже только два. <…> Сегодня в бумаге об обвинении пишут, что при себе у Голунова было якобы ДВА пакета с мефедроном. Остальные ТРИ пакета с кокаином якобы нашлись при обыске квартиры…” — объясняет она.
Фото: 77.мвд.рф
Откуда взялись фотографии чужой нарколаборатории
Пресс-служба ГУ МВД Москвы днем 7 июня сообщила, что при обыске в квартире Ивана Голунова была обнаружена “нарколаборатория”. В качестве доказательства к пресс-релизу прилагались девять фотографий. На фото были весы, рецепты с дозировками, различные вещества и оборудование.
В ГУ МВД сначала подтвердили, что все фотографии были сделаны в квартире Голунова и в присутствии понятых. Но в 16:18 на официальном сайте ведомства появилась информация, что снимок из дома журналиста в подборке только один, остальные фотографии — собственно лаборатории — сделаны не в квартире Голунова.
Правы ли были врачи, отказав в госпитализации?
8 июня в 14:57 Ивана Голунова привезли на обследование в городскую клиническую больницу №71 с диагнозом «ушиб мягких тканей и подозрение на закрытую черепно-мозговую травму».
Главный врач Александр Мясников сообщил, что, журналиста оперативно обследовали травматолог, хирург, терапевт и невропатолог. Перелома ребер и патологии со стороны органов грудной клетки не выявили, но обнаружили гематому в области левой скулы. Из-за ссадин на спине Ивану Голунову сделали прививку от столбняка.
“Состояние Голунова удовлетворительное. В дальнейшей госпитализации он не нуждается. В настоящий момент находится в процессе выписки из больницы”, — заявил главврач.
В российском врачебном сообществе развернулась большая дискуссия о том, правильно ли Голунову отказали в госпитализации. Многие медики считают, что Александру Мясникову стоило оставить журналиста в больнице.
“Я убежден, что человек, которому только что подкинули наркотики и которого только что избили (пусть несильно) полицейские, должен быть госпитализирован, даже если это на один процент улучшит его непростое психологическое состояние. Из гуманистических, а не из клинических соображений”, — написал в Facebook нейрохирург Алексей Кащеев.
С ним солидарен врач-кардиолог Тарусской больницы Артемий Охотин.
“Госпитализация — это всегда не чисто медицинское решение. В любых рекомендациях по любой болезни среди критериев госпитализации учитываются социальные параметры — может ли сам принимать препараты, сможет ли сам прийти на повторный прием, есть ли дома наблюдение близких. <…> В рекомендациях по лечению жертв домашнего насилия и насилия над детьми всегда говорится, что необходима госпитализация, если нахождение дома небезопасно. То же касается, например, холодной погоды или хулиганов, ожидающих за воротами больницы, как было в случае с Иваном”, — отмечает он.
Другая точка зрения у иеромонаха Феодорита (Сеньчукова), реаниматолога. Он считает, что врачей обвинять не в чем: во-первых, они работали строго по инструкции, во-вторых, после госпитализации Ивану Голунову уже не избрали бы меру пресечения в виде домашнего ареста.
“В Москве есть спецотделение ГКБ им. Ерамишанцева («двадцатка»). Это подконвойное отделение для арестованных. Если туда человек попадает, то уже домашний арест ему светит вряд ли. Об этом тоже надо помнить”, — подчеркнул иеромонах Феодорит.
Мера пресечения — домашний арест. Почему мы рады
В Никулинском районном суде Москвы 8 июня в 21:00 началось судебное заседание по избранию меры пресечения Ивану Голунову. Адвокатам дали на ознакомление с материалами дела — около 100 страниц — только 15 минут. Когда они попросили согласовать позицию с подзащитным, им не дали возможности поговорить с ним наедине.
Защитники Дмитрий Джулай и Ольга Динзе попросили заключить Ивана Голунова под домашний арест, чтобы его жизнь была вне опасности.
“К Ивану применяли физическое насилие: в область лица были нанесены два удара кулаком, при доставлении на освидетельствование при отсутствии адвоката ударили головой о ступени, дважды — в область ребер. Все это свидетельствует о том, что к подзащитному может применятся психологическое и физическое насилие в СИЗО. Страхом следствия было не то, что Иван скроется, а то, что мой подзащитный будет говорить о применении к нему насилия», — цитирует “Медуза” Ольгу Динзе.
Прокурор и следователь потребовали два месяца ареста, поскольку Голунов якобы употребляет наркотики, не живет по месту регистрации и имеет загранпаспорт. На что Динзе ответила, что у журналиста не изъяли загранпаспорт при задержании.
«Я ни в чем не виноват, я готов сотрудничать со следствием, если оно будет придерживаться правил игры», — заявил Иван Голунов, когда ему дали слово.
Суд избрал меру пресечения в виде домашнего ареста.
Фото: Медуза.
Почему дело Голунова очень важно
Коллеги Ивана Голунова убеждены, что его уголовное преследование напрямую связано с его профессиональной деятельностью, а задержание проходило со множеством нарушений, о которых было подробно написано выше.
Евгений Ройзман, борец с наркоторговлей, основатель фонда “Город без наркотиков”, так комментирует дело Голунова:
— Запомните – сбыт наркотиков, это любое отчуждение: продал, подарил, отдал за долг, угостил – нет разницы, это сбыт. Подкинул – железный сбыт. И в случае подброса наркотиков сотрудниками полиции – это не приготовление, не покушение, а прямой сбыт, в данном случае, в крупном размере, группой лиц по предварительному сговору с использованием служебного положения (ст. 228.1 ч.4 пункты а,б, г.) от 10 до 20 лет лишения свободы.
А дело по наркотикам похоронить невозможно, потому, что наличие наркотиков – уже материальный состав преступления и раскрывать придётся. И за этим сейчас наблюдает вся страна.
Мне кажется, они загнали себя в ловушку и поэтому не могут включить задний ход.
Иеромонах Дмитрий (Першин) отмечает:
— Когда хватают, изолируют, прессуют, подводят под десяточку-двадцаточку, публикуют липовые фотодоказательства, нарушают ряд фундаментальных прав и законодательных норм, в общем, творят беспредел в отношении того, кто разоблачал коррупцию и воровство, выявлял схемы наживы на погребении умерших, чьи родные в слезах готовы оплатить любые услуги, то первая реакция — страх — ведь так упакуют каждого, в том числе и тебя, а следующая за ней — протест, ведь так не должно быть, наконец, результирующая — готовность идти до конца. Потому что и один в поле воин. Ведь океан-то с нами заодно, как пел Высоцкий, и прав был капитан, еще не вечер!
Господи, помоги Ивану Голунову выстоять и выйти на свободу! А нам всем — устоять на краю да не впасть в самосуд, как поет Кинчев.
А может быть журналисты “вступились за своего”?
Александр Архангельский, литературный критик, телеведущий, писатель:
— Лейтмотивом звучит: Голунов для вас свой, поэтому вы его защищаете. Конечно, он «свой». И это хорошо, потому что солидарность начинается с цеховой самозащиты, а потом перерастает в общую.
Плохо не то, что журналисты вступаются за своих, а то, что другие корпорации за своих не вступаются. Рабочие — за рабочих, увольняемых не по закону. Профессора — за ученых, посаженных по сомнительному обвинению в госизмене. Учителя — за учителей. Судьи — за коллег, отказавшихся выносить неправосудный приговор. Полицейские тоже бывают разные, иногда они идут наперерез системе и платят за это; что-то голосов в их защиту не слышно — изнутри их собственной корпорации.
Первый шаг всегда был и будет за «своими». Если вы убеждены, что творится несправедливость, если знаете наверняка, что дело сфабриковано — поднимайте шум, и журналисты, литераторы, режиссеры и проч. его подхватят. Как подхватывают призывы «Руси сидящей», надклассовой и внесословной. Как рассказывают о деле Калви. Или когда-то говорили о деле Сторчака. Как вступаются за девочек и мальчиков из «Нового величия», втянутых в организацию силовыми провокаторами. Как писали и говорили о только что освободившемся из колонии и опять попавшем в беду Максиме Хохлове, когда настоятель Бутырского храма о. Константин Кобелев не стал молчать и обратился за помощью к пишущим-снимающим.
Начните защищать своих. За поддержкой дело не станет.
Заявления “РБК”, “Коммерсанта” и “Ведомостей”
Газеты «Ведомости», «Коммерсант» и РБК в понедельник 10 июня впервые в истории вышли с одинаковой первой полосой. Там опубликовано заявление редакций о преследовании журналиста Ивана Голунова:
— Мы приветствуем выбор судом более адекватной, чем заключение в СИЗО, меры пресечения Ивану Голунову.
Вместе с тем мы не считаем представленные следствием доказательства виновности Ивана Голунова убедительными, а обстоятельства его задержания вызывают большие сомнения в том, что при проведении следственных действий не было нарушено законодательство.
Мы не исключаем, что задержание и последующий арест Голунова связаны с его профессиональной деятельностью.
Мы требуем детальной проверки действий сотрудников МВД, причастных к задержанию Ивана Голунова, на соответствие законодательству и настаиваем на предоставлении данных этой проверки средствам массовой информации.
Мы ожидаем от правоохранительных органов неукоснительного соблюдения закона и требуем максимальной прозрачности при проведении расследования. Мы будем внимательно следить за ходом расследования и призываем подключиться к этому профильные общественные организации.
Мы считаем, что выполнение этих требований принципиально важно не только для журналистского сообщества России, но и для всего российского общества в целом. Мы требуем соблюдения закона всеми и для всех.
Редакция “Правмира” солидарна с заявлением коллег.