Человек годами ходит в храм и не знает главного
Священник Евгений Дорофеев
Одна из проблем современного православного сообщества в России — слаборазвитая церковная педагогика. Человек может годами ходить в храм, ездить в бесчисленные паломничества, даже приобщаться к Таинствам Церкви и при всем этом не знать каких-то основополагающих истин.
А отсутствие этих знаний приводит к серьезному искажению основ религиозной жизни. Один из признаков такого искажения — непонимание главных смыслов веры Христовой. В итоге личность не возрастает во Христе и не исправляет свою жизнь в соответствии с Евангелием, а зацикливается на каких-то второстепенных вопросах.
По причине отсутствия полноценного приходского образования, «средний прихожанин», как правило, очень мало знает и историю Церкви, и ее догматическое учение (которое есть не просто отвлеченная от жизни истина, но знание, непосредственно влияющее на домостроительство спасения).
Ориентиром правильности для такого христианина является либо привычная внешняя форма, либо слова авторитетного лица. Забывается, что привычная форма стала такой совсем недавно, до этого она многократно изменялась. претерпевая изменения. А высказывание авторитетного лица может быть совсем не позицией Церкви, а лишь его частным мнением. Более того, мнение может быть ошибочным, ведь как говорит Священное Писание: «Всяк человек ложь» (Пс. 115, 2). Мерилом правильности и форм, мнений может быть только исторический опыт Церкви, ведомой Духом Святым.
Но Церковь в себе самой имеет две составляющие: Божественную – незыблемую и самодостаточную, и человеческую — видоизменяемую в процессе исторического бытия.
В линейном историческом процессе несовершенный человек периодически меняет церковную форму для того, чтобы более приблизить несовершенное человеческое естество к совершенному — Божественному. Так существует в земном бытии Богочеловеческий церковный организм.
Правильность внешнего весьма условна
Внешняя форма приходит в Церковь разными путями: что-то бывает сразу и безоговорочно принимается всеми как необходимое и очевидное, иногда ищет себе «выход» сквозь споры, обсуждения, молитвы и переживания. При этом «правильность» той или иной внешней формы необходимо понимать очень условно. Критерии «правильности» зависят от множества факторов.
Так, например, с точки зрения современного православного, креститься необходимо справа налево и тремя перстами. Очевидно, что преподобный Сергий Радонежский и тем более святитель Иоанн Златоуст крестились иначе, не говоря о том, что ранние христиане вообще не налагали на себя крестного знамения. Однако «неправильность» в наложении на себя креста, явно не воспрепятствовала им приблизиться к Богу. Более того, для своего места и времени они все исполняли «правильно».
Отсюда следует вывод: «правильность» внешней формы весьма условна, и зависит от многих факторов: места, времени, окружения и понимания, развития церковного сознания и оттачивания богословской мысли.
“Все, что есть в Церкви — трогать нельзя”
В наше духовно непростое время (с момента грехопадения человека «простых» времен не было никогда) все больше и настойчивее проявляет себя тенденция, которую бы я назвал «тенденцией пустого охранительства». Идейная платформа этого «охранительства» заключается в следующем. «Все, что мы на сегодня в Церкви имеем (исключительно все от, безусловно, неприкосновенных догматики и морально-этического учения Церкви до каких-то абсолютно ничтожных мелочей типа с какой стороны ставить свечку или борьбу «против женских брюк в храме») – наше сокровище». А все, кто хотят внести хоть какие-то мало мальские изменения, объявляются чуть ли не еретиками.
Желающие продолжить линию на вековую церковную традицию развития богословия (а не просто цитирования святых отцов), без которого просто немыслимо совершенствование способов выражения церковного сознания, объявляются разрушителями истинной веры.
В оправдание приводятся следующие доводы: «В Церкви нет ничего случайного, принесенного ветром истории, а всё подчинено только одной цели – соединению человека с Богом и всё, что не согласуется с этой целью, как раз наоборот, отторгается и бесследно исчезает из церковной традиции» Из этого правильного утверждения делается очень странный вывод: «Поэтому, все что есть в Церкви, это не просто так, и это трогать нельзя».
Неоднозначность этого вывода заключается в том, что сразу возникает вопрос: а каким же образом все, что не согласуется с основной целью соединению человека с Богом, отторгается и бесследно исчезает из храма? Каковы механизмы этого процесса и как он протекает?
Видимо, он протекает как раз именно благодаря деятельности человеческой составляющей в сотрудничестве (в синергии!) с Божественной. Иными словами, Дух Святой водит людей. При этом синергия, в православном понимании, — это именно полноценное сотрудничество, когда Вселюбящий Отец руководит людьми как детьми, которые могут иметь собственное мнение.
Утверждается эта форма тоже по-разному. Через представительство всей Церкви (Собор), через утверждение священноначалием. Иногда никто никаких соборов и не собирает, и никаких императивных документов не издает, а просто возникает адекватная новая форма, которая быстро воспринимается и становится всеми применяемой по умолчанию. Тот, кто представляет традицию застывшей лавой, очень ошибается. Тут и сказывается незнание истории Церкви.
Традиция — это не застывшая лава, а живая река, которая постоянно меняет русло.
Но меняет не в силу случайности, а верными членами Церкви в сотрудничестве с Духом Святым, для того чтобы в конкретном времени и в конкретном месте, найти наиболее подходящую для человека форму, приближающую его к Богу.
Фото: kazpds.ru
“Все современное — антихристианское”
Довод номер два, обосновывающий позицию неприкосновенности всех внешних церковных форм: «современный человек, даже глубоко религиозно образованный и глубоко воцерковленный, так или иначе сформирован современной антихристианской культурой и несет в себе вполне определённый недуг — «разорванное сознание» (?), которое он получил из-за того что вырос в постхристианскую эпоху модернизма и постмодернизма, в эпоху которая по сути культурно антихристианская. Изначальные и базовые принципы и ориентиры такого человека неверны. Он рождается и растет с определенными стереотипами сознания, продиктованными ему современной действительностью».
Как наиболее крайний вариант, приводятся доводы, что все современное искусство, наука культура – антихристианские и демонические по духу. Средневековье же восхваляется как по-настоящему христианская эпоха, как некий идеал. А уже со времен Ренессанса все более происходит оскудение духа. Значит, делается вывод, раз мы принадлежим к современной эпохе, то в отличии от средневековых христиан, уже априори сделаем при изменении только неправильно. И даже при всем чистом желании улучшить — мы всегда только ухудшим.
Идеальное Средневековье
Именно Средневековый мир часто предстает пред неискушенным православным читателем, как эталон подлинно христианского мироустройства.
Вообще идеализация любой исторической эпохи — удел дилетанта. Для специалиста-историка, возможна, конечно, симпатия к изучаемому периоду, но не заангажированный исследователь знаком, как с плюсами, так и минусами любой эпохи.
При поверхностном взгляде на Средневековье перед нами открывается идеальный христианский мир. Только представьте: и правители, и все общество, — поголовно практикующие христиане!
Искусство, наука, культура все в рамках строгого религиозного сознания, все подчинено религии и все ею дышит. Возводятся величественные соборы, выстраиваются громадные монастыри, пишутся иконы, ваяются скульптуры. Мир идеален, но….
Если посмотреть только на то, что ведутся бесконечные кровопролитные войны, причем, ведутся не только с иноверцами, но и с единоверными христианами, что кровь в средневековой Европе от Атлантики до Урала льется рекою, то сразу возникают большие сомнения относительно христианизации общества.
Вспоминаются сразу и слова Спасителя: «уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты; так и вы по наружности кажетесь людям праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония» (Мф.23 27-28)
Иначе как объяснить бессмысленность и жестокость «крестовых» походов, войны на истребления которые вела православная Византия против единоверных же болгар (один из византийских императоров даже получил прозвище «болгаробойца»). Чем объяснить то, что русские князья, представители одного рода, натравливали монголо-татар (а до этого печенегов и половцев) друг на друга, выражаясь современным языком для устранения конкуренции?
Художник Виктор Васнецов. После побоища Игоря Святославича с половцами
Заложниками этой ситуации были простые русские люди и русская земля, истекавшая кровью от набегов кочевников. И таких примеров моря и океаны! Где были плоды той христианской культуры и христианского государственного устройства, о котором любят печально ностальгировать любители старины далекой? Где было общество одухотворенных и обоженных людей? И это я назвал глобальные и очень видимые явления, хотя в Средневековье много еще чего было. От повседневной бытовой жестокости и дикости нравов, до жутких суеверий и магизма.
Несмотря на повышенную религиозность, в среднем человеческая жизнь в ту эпоху ничего не стоила, как не стоило и человеческое достоинство. Что, безусловно, для подлинно христианского общества невозможно. Поэтому ширма, конечно, была христианской, а вот внутренняя суть — увы.
Я ни в коем случае не хочу как то по-особенному, выделить и очернить средневековый мир. Человечество, после вкушения запретного плода, всегда, по большому счету, одно и тоже, оно поражено первородным грехом. Просто очень наивно и однобоко выглядят попытки выделить какую-то эпоху как «более христианскую». Такая эпоха действительно наступит, но на завершающем этапе, когда будет Новое Небо и Новая Земля. А до сего Дня Господня, просто какие-то искушения более характерны для того или иного века. В целом же подлинные христиане всегда малое стадо, но это не должно нас пугать и обескураживать, ведь наш Пастух — есть Истинный Пастырь, Пастырь Добрый.
Не стоит говорить о современной культуре и искусстве (с эпохи Возрождения и до наших дней) как об антихристианской. Потому что выросла она все же на христианской почве. И такие базовые понятия как гуманизм и уважение к отдельной личности, вышли именно из христианства.
Просто ни античный, ни средневековый мир не могли уместить в себе эти высокие евангельские истины. А современная эпоха все же худо-бедно, но умещает. И возможно, как сказал когда-то протоиерей Александр Мень: «Христианство только начинается».
Но стоит очень внимательно присматриваться и прислушиваться к тем, кто мажет все стены черной или белой краской. Такой подход прост и легко усвояем, но далек от истины. Конечно, все это имеет смысл для тех, кому важна истина, а не душещипательные лозунги, прикрываясь которыми, недобросовестный христианин хочет получить для себя индульгенции в оправдании личных грехов.
Так что нет никаких причин для запрета на церковные нововведения или возрождение древних традиций в наши дни.
Страх раскола
В оправдании теории «охранительства» приводится и третий довод: любые нововведения вызовут раскол подобный расколу XVII столетия. Несостоятельность этого утверждения очевидна. Если делать все сразу и ничего не объясняя, при этом ломая несогласных через колено, как было при Никоне, то, конечно, такой беды не миновать.
Чтобы не случилось подобной трагедии, необходимо, во-первых, религиозно образовывать нашего прихожанина. А во-вторых, вводить всякие новообразования постепенно и добровольно. Наверняка не будет проблемы в том, что одними приходами будет использоваться в качестве богослужебного языка русский, а другими – церковнославянский.
Где-то богослужебное пение останется уделом профессионального клироса, а где-то большую долю хвалы Господу будут пропевать миряне. Не стоит многообразие путать с хаосом.
Все эти новшества необходимо утвердить общецерковно и вводить на добровольной основе. Кто не желает, того ни в коем случае не принуждать! В 1971 году в постановлении Поместного Собора Русской Православной Церкви по проблеме старообрядчества говорилось: «Освященный Поместный Собор Русской Православной Церкви свидетельствует, что спасительному значению обрядов не противоречит многообразие их внешнего выражения, которое всегда было присуще древней неразделенной Христовой Церкви и которое не являлось в ней камнем преткновения и источником разделения».
Таким образом Русская Православная Церковь уже в 1971 году признала потенциальную и реальную возможность многообразия форм в Теле Христовом. Осталось дело за малым — утвердить эти формы на общецерковном уровне и разрешить приходам переходить на них.
И не стоит незнающих всех обстоятельств православных христиан пугать последствиями II Ватиканского Собора и говорить о деградации католиков после него. Во-первых, собор собирался не от хорошей жизни. Западная церковь нашла в себе силу констатировать факт серьезного отхода паствы и присутствия кризиса в духовной жизни. Во-вторых, на этом соборе были приняты решения, вдохнувшие новые живительные силы в Римо-католическую церковь.
Как одну из страшилок рассказывают, что католические храмы после данного собора опустели. Но это только часть правды. На Западе действительно Собор не прибавил прихожан, но во всем мире численность католиков резко возросла. Этому способствовали, в том числе, и многие реформы, утвержденные собором.
Так положение о допустимости национальных языков в литургии, открыло широчайшие возможности для миссии в развивающихся странах. Одним из принципов выработанных Собором, был широкий пересмотр имеющегося на тот период литургического действа. В частности значительно больше внимания стали уделять чтению Священного Писания. Стали более активно привлекать к богослужению мирян. Во многих католических храмах запел народ. С одной стороны, пришлось пожертвовать красотой исполнения, но с другой — прихожане стали непосредственно и едино участвовать в богослужении, а не отстаивать по несколько часов с посторонними мыслями.
Было адаптировано литургическое богослужение применительно к характеру и традициям различных народов. Как пример: II Ватиканский собор дал толчок для развития католицизма в Африке. Богослужебная реформа позволила танцевать во время Мессы и использовать народные инструменты, что было очень важно для местного менталитета. Возросшая миссионерская активность, как следствие принятых соборных решений, стали важными причинами резкого увеличения числа прихожан.
На Черном континенте в 1978 г. было около 55 млн. католиков. В настоящее время – более 150 млн. Вообще злорадная грусть некоторых отечественных СМИ о деградации Католической Церкви, мало соответствует действительности. Так в промежутке между 2005 и 2014 гг. католическое население мира увеличилось с 1,115 млрд. (17.3% населения в мире) до 1,272 млрд. (17.8%).
Между 2005 и 2014 гг. численность священников Католической Церкви увеличилась с 406 411 до 415 792 человек. Число священников значительно увеличилось в Африке (на 32.6%) и Азии (на 27.1%), но уменьшилось в Европе (на 8%), о которой и пишут, вытирая с лица крокодиловые слезы, отечественные СМИ. Но как видно из вышеуказанного, вместе с очевидными проблемами в Европе, дела у престола Святого Петра неплохо идут на других континентах.
Как воспитать адекватного христианина
Завершить бы повествование хотелось на мажорной ноте. В последние годы священноначалием Русской Православной Церкви предпринимаются значительные усилия, направленные на повышение образовательного уровня не только среди священнослужителей, но и среди мирян. Во многих епархиях существуют разного уровня курсы, дающие знания по богословским дисциплинам. Пишут грамотные образовательные стандарты и программы.
Появилось немало по-настоящему качественной и полезной православной литературы. Становится все более понятно, что одними рассказами о старцах адекватного христианина не воспитаешь. Среди вновь вышедшей литературы, отдельно бы хотелось отметить фундаментальный труд митрополита Иллариона (Алфеева): «Иисус Христос. Жизнь и учение», отдельными главами публикуемый на «Правмире». Хотелось бы, что бы эта книга стала настольной у всех наших братьев и сестер, ведь она целиком и полностью посвящена Тому, Кто есть наше спасение.
Выходит из тени забвения и отечественная теология. Несколько лет назад решением президиума ВАК теология была официально внесена в список научных специальностей. Это дает надежду, что она начнет еще быстрее и успешнее развиваться, преодолевая последствия почти векового отставания от западной теологии.
А с ней мы увидим и бурное развитие богословской мысли. Хочется, чтобы эта мысль имела широкое влияние на паству и привила ей вкус к качественной литературе. Чтобы прихожанина интересовал не только вопрос, каким местом прикладываться к камням старца, но и сотериология, экклесиология, экзегетика.
Наше духовное образование перешло на Болонскую систему, что позволит нам создать единое христианское образовательное поле. Открытое в мир окно даст возможность инославным христианам, глубже познакомится с Православием.
Все это подготовит соответствующую почву для необходимых обдуманных и согласованных преобразований внутри русского Православия, чтобы наша Церковь не превратилась в музей архаики, небылиц и консервативный национальный клуб.
А для тех кто боится нововведений, хотелось бы напомнить слова сказанные в Писании Гамлиэлем бен Шимоном ха-Закеном: «Если это дело от человеков, то оно разрушится; а если от Бога, то вы не можете разрушить его; берегитесь, чтобы вам не оказаться и богопротивниками» (Деян. 5:34-39) Сам Дух Святой, обитающий в Церкви, укажет что стоит привносить в Церковь, а что должно оставаться вне церковной ограды.