В конце октября по сети разлетелась новость – преподаватель Школы филологии НИУ ВШЭ Владимир Авдонин выучил шрифт Брайля, чтобы проверять работы незрячей студентки по французскому языку. Эта студентка – третьекурсница Оксана Осадчая. Под руководством профессора Алексея Гиппиуса она разработала версию шрифта Брайля для древнерусских текстов, сейчас составляет хрестоматию этих произведений и хочет ее издать, чтобы у незрячих и слабовидящих людей из разных городов появилась возможность изучать древнерусские и старославянские тексты. А еще Оксана поет в церковном хоре, занимается волонтерством и планирует сделать описания изображений и надписей на иконах по Брайлю.
«Правмир» рассказывает ее историю.
«Я боялась, что эта тема никого не заинтересует»
12 сентября 2016 года Оксана – тогда еще второкурсница Школы филологии НИУ ВШЭ – с одногруппниками пришла на научный семинар «Письменная культура допетровской Руси». Все предлагали темы своих исследований, и вот подошла очередь Оксаны: она волновалась, говорила немного сбивчиво, объясняла, что хочет разработать шрифт Брайля для чтения древнерусских и старославянских текстов, но не знает, как это сделать.
«Я никогда не забуду тот момент, – скажет Оксана потом. – Все внимательно слушали, а я очень боялась, что эта тема никого не заинтересует, и вдруг Алексей Алексеевич соглашается стать моим научным руководителем! Я была так счастлива! Это был один из лучших подарков на день рождения за всю мою жизнь».
В тот день Оксане исполнилось 20 лет.
***
Оксана родилась в Набережных Челнах, училась в школе для незрячих и слабовидящих – эта особенность у нее с рождения. В одиннадцатом классе она решила провести эксперимент – попросилась на прием к директору крупного лицея и рассказала, что очень бы хотела один день поучиться в обычной школе.
Директор согласился. Февральским днем Оксана пришла в гуманитарный класс. В расписании было шесть уроков: две истории, две литературы, математика и английский. После занятий новые временные одноклассники устроили для нее чаепитие. Семь ребят стали настоящими друзьями. С Марселем – бывшим учеником этой гимназии, а теперь студентом четвертого курса Школы филологии ВШЭ – они учатся на одном факультете, встречаются в университете и устраивают «обнимашки».
«Если бы попробовала перевестись в эту гимназию в десятом классе, то думаю, для меня там смогли бы что-то сделать, например, купить брайлевский принтер, как в Вышке, – говорит Оксана. – Но я очень боялась, и как оказалось, зря, потому что в обычной среде часто, как это ни парадоксально звучит, для тебя порой готовы сделать больше. В специальной школе не все преподаватели элементарно верят в твои возможности, хотя, казалось бы, должно быть наоборот».
К 11-му классу Оксана окончила музыкальную школу – вокально-хоровое отделение, выучилась игре на баяне, освоила нотную грамоту по Брайлю. Стала первой брайлисткой, которая участвовала в региональном этапе Всероссийской олимпиады по русскому языку и литературе в Татарстане. Кто-то из преподавателей специальной школы приезжал и переводил работы Оксаны со шрифта Брайля в рукописный вид. До заключительного этапа в 9-м классе ей не хватило нескольких баллов из-за «глупой ошибки» – выбрала неправильную стратегию анализа и сопоставляла стихотворения не параллельно, а последовательно.
Тогда на олимпиадах Оксана убедилась, что от физических особенностей человека ничего не зависит, если есть желание общаться и знания, которые позволяют чувствовать себя комфортно в среде равных, и решила поступать в Высшую школу экономики – мечтала стать филологом.
В те годы у Оксаны и появилась идея адаптировать систему Брайля для чтения древнерусских и старославянских текстов: с пятого класса она занималась в воскресной школе, где изучала церковнославянский язык, интересовалась допетровской письменностью. А олимпиадные задания укрепили желание это сделать: переводить древнерусский текст на современный язык на слух было неудобно.
Сейчас Оксана составляет хрестоматию древнерусских текстов по Брайлю, чтобы потом ее издать, пусть и небольшим тиражом – тогда любой незрячий человек сможет найти эту книгу в библиотеках. Со всей строгостью филолога Оксана следит за употреблением фразы «шрифт Брайля»: «Пару месяцев назад видела новость, что в каком-то кафе меню выполнено на нескольких языках: на русском, английском и на языке Брайля! Это грубая ошибка! Так нельзя говорить! Это же шрифт!»
На первом курсе в университете Оксана начала изучать французский язык. Сначала она сдавала работы в формате Word. А потом преподаватель Владимир Павлович Авдонин, который когда-то работал со слабослышащими людьми, подумал: почему бы не выучить шрифт Брайля? Если Оксана будет сдавать работы в брайлевском печатном виде, это поможет ей в более быстром режиме охватывать объемы заданий. Он попросил студентку помочь ему – объяснить основы. Один-два раза в неделю они оставались после занятий и в течение часа занимались. Владимир Павлович учил шрифт летом, а после первой пары в сентябре сказал, что Оксана уже может сдавать работы, написанные по Брайлю. В своем поступке он не видит «ничего выдающегося». Общение с Оксаной показало ему: про людей с особенностями нужно говорить не в минорном, а в мажорном ключе.
«Я с детства понимала, что люди смотрят глазами, а я по-другому»
В четыре года мама купила Оксане трафарет – выпускные печатные буковки, которые лежали в алфавитном порядке. По вечерам они сидели и учили гласные и согласные буквы, разбирались в их твердости и мягкости. А потом Оксана держалась за руку старшей сестры-первоклассницы и обводила буквы в ее прописях: в тот момент она была уверена, что будет писать ручкой в тетради, но не понимала, как это читать. Только в школе она познакомилась со шрифтом Брайля. А когда сестра учила математику, русский и татарский язык, Оксана сидела рядом и слушала, поэтому в свой первый класс она пришла с достойным уровнем знаний – ей все давалось легко.
Свое детство Оксана называет «дворовым». Один мальчик из их компании ходил в театральную студию, поэтому часто предлагал ребятам ставить сценки. Они собирались во дворе, звали ребят с других дворов и показывали мини-спектакли.
А однажды мальчик-пятиклассник решил научить Оксану таблице умножения на пять. «Я говорю им, что мы еще это не проходили, а он в ответ: “Ну ничего, сейчас выучим”. И я потом была так горда тем, что уже могу считать», – с улыбкой вспоминает Оксана.
Чужие ребята иногда могли назвать ее «слепой», но тогда за Оксану вступался весь двор.
«Многое зависит от компании и от того, как ты себя поставишь, – скажет Оксана потом. – Если ты считаешь себя таким бедненьким и несчастненьким и тебе все должны, то, конечно, даже в детстве к тебе не будут хорошо относиться. Я с детства была очень открытой и хотела со всеми общаться. Иногда способность вовремя пошутить над своим поступком многое меняет».
В детстве вместе с мамой Оксана лепила ленивые вареники, вырезала платья для бумажных кукол. Когда при ходьбе мама поднимала руку, Оксана понимала, что там – ступенька, а если опускала – надо спускаться вниз.
«Мама всегда привлекала меня ко всем работам по дому, объясняла и показывала, что и как делать, где-то в игровой форме. То есть я с детства понимала, что люди смотрят глазами, а я по-другому, что я чем-то отличаюсь, но это отличие не несет чего-то негативного. Отличаюсь, и ладно, – рассказывает Оксана. – И я принимала, что да, у меня нет зрения, но можно всему научиться, просто что-то дается сложнее, но все преодолимо, нужно приложить больше усилий. Поэтому я никогда не смущалась своей особенности. Знала, что чем больше буду трудиться, тем лучше, если буду хорошо учиться, то наверняка поступлю в хорошее заведение.
По сути, ограничения себе ставит сам человек: он или его семья решили, что человек что-то не может. Хотя понятно, что нужно оценивать свои возможности адекватно. Если ты не видишь, то понимаешь, что не сможешь быть биологом, который смотрит в микроскоп. Ну и ладно! Есть еще масса интересных профессий, которые не связаны с микроскопами и летательными аппаратами, где нужно прицельно смотреть вперед».
Первым художественным произведением, которое Оксана прочитала по Брайлю, стали «Денискины рассказы» Драгунского, эту книгу они с мамой нашли в библиотеке. Сейчас Оксана читает «Анну Каренину», это 15 брайлевских томов.
«Я могу читать в темноте без вреда для глаз»
Однажды Оксана написала на своей странице во «ВКонтакте»:
«Думаю, у каждого есть хоть какой-то физический недостаток, а вот о своих физических преимуществах думать гораздо интереснее. Вот я, например, могу читать в темноте без вреда для глаз (ночью либо когда отключили электричество), под партой незаметно для других, в парикмахерской, положив книгу на колени под фартуком. Все перечисленные выше способы я не раз использовала, читать неудобно разве что во время игры на инструменте или при приготовлении еды, ведь в таком случае не получится совместить 2 дела, однако преимуществ все же больше :)))»
В один из таких походов в парикмахерскую Оксана взяла с собой книгу Хелен Келлер – американской слепоглухой писательницы, которая училась в Гарварде. До этого она прочитала книгу Ольги Скороходовой «Как я воспринимаю, представляю и понимаю окружающий мир».
Проблемой отсутствия слуха и зрения одновременно Оксана заинтересовалась еще в школе: она подружилась со слепоглухой девочкой и от руки переписала для нее книгу Лидии Чарской. Еще раньше Оксана узнала про детский дом для слепоглухих в Сергиевом Посаде и решила делиться с ребятами книгами, которые не изданы по Брайлю, а так как ни в ее школе, ни где-либо в Набережных Челнах не было брайлевского принтера, Оксана переписывала их от руки. С того момента и началась ее волонтерская деятельность.
Каждый месяц Оксана участвует в университетских bakesale – печет пироги и относит их на продажу, средства от которой идут в помощь разным благотворительным организациям.
Однажды вместе с волонтерами Высшей школы взаимной человечности Оксана поехала в дом для слепоглухих людей. После этой поездки она решила выучить дактилологию – пальцевую азбуку. В любую свободную минуту она учила комбинации пальцев и тренировалась на разных стихах, а потом с новыми знаниями ездила на встречи школы, чтобы помогать желающим освоить дактилологию. Об этом увлечении Оксаны узнала и ее преподавательница по современному русскому языку и пригласила на лекцию в университет слепоглухого профессора Александра Васильевича Суворова. Для филологов и лингвистов он прочитал лекцию об альтернативных средствах коммуникации.
Свое научное будущее Оксана хочет связать с изучением и разработкой методик преподавания иностранных языков людям с разными особенностями, так или иначе ограничивающими доступ к информации, или изучать альтернативные средства коммуникации с лингвистической точки зрения. «Вот, например, что такое дактилология по отношению к языку? – размышляет Оксана. – С одной стороны, это буквенные отношения, но с другой – здесь же нет знаков препинания. Эта область – что-то среднее между лингвистикой и дефектологией, и она мало изучена. Я бы хотела ей заняться».
В июле новые знакомые – волонтеры из Школы взаимной человечности пригласили Оксану в яхтенный клуб. «Я посмотрела яхты, маленькие и большие, научилась грести, увидела весла. Раньше совсем по-другому все это себе представляла! Вообще многим незрячим присуще такое идеальное представление о предметах: если дом, то он обязательно квадратный. Так проще представить. Я даже попробовала побыть рулевым, а настоящий рулевой давал команды. Но особенно мне понравилось на маленьких лодках, когда есть возможность высунуть руку за борт и достать до воды, определять, с какой скоростью плывешь, или лежать на палубе под солнцем, а во время поворотов вытянуть руку вверх и смотреть, как надувается парус».
После этой поездки Оксана написала:
«Сегодня я на себе поняла, что значит слово “гикнуться”. Когда ты сидишь на яхте, забыв, что нужно опустить голову, но вдруг дует ветер и гик (доска, к которой крепится парус) решает остановиться на твоей голове :))».
Теперь Оксана хочет покататься на катамаране.
А те посылки в Сергиев Посад подтолкнули Оксану к большому проекту: она хочет печатать на брайлевском принтере книги под заказ для незрячих ребят. На случай, если будет много заказов и со студенческой стипендией станет трудно брать на себя все расходы на брайлевскую бумагу и папки для сшивания листов, у Оксаны есть два варианта: либо небольшая стоимость книг в зависимости от возможностей человека, либо привлечение волонтерской помощи. Вариант названия проекта – «Читай, волшебник!».
«Подходишь к лестнице, а люди кричат: “Ступенька!” и хватают за руку»
Свою трость Оксана называет «волшебной палочкой» – в открытом пространстве без нее далеко не уйдешь. «Кто-то всю жизнь ее стесняется и предпочитает ходить в сопровождении, но для меня не было нормальным решением все время быть в зависимости от кого-то», – объясняет Оксана.
Оказавшись в новом месте, она спрашивает прохожих, а потом разбирается сама. Метро Оксана называет самым доступным видом транспорта, где все четко и логично. В подземке у нее есть свои определители: например, колонны, по которым она понимает, где переходы. А расстояние до края платформы определяет по ограничителям, если же на каких-то станциях их нет, то задевает край тростью, а потом отходит на безопасное расстояние.
«Я очень часто на знакомых станциях и тем более на менее знакомых веду тростью по полу и параллельно вожу рукой по стене и обнаруживаю там какие-то красивые орнаменты или колонны необычной формы. Мне всегда интересно, что все это значит. Например, на “Китай-городе” чуть ли не восьмиугольные колонны. А на “Курской” они совсем другие, как я понимаю, ближе к какому-то греческому стилю», – подмечает Оксана.
Она убеждена: никакой обостренности слуха у людей без зрения нет, просто каждый человек стремится получить как можно больше знаний о мире тем способом, который ему доступен. «Если у любого человека отключить зрение, то он будет обращать внимание на то, что ему доступно – слушать окружающие его звуки, рассматривать предметы руками и водить тростью по земле, чтобы ориентироваться. Если у человека отключить слух, он может обращать больше внимания на краски, и это не потому, что у него зрение острее, – говорит Оксана. – Просто он больше присматривается, так как слышать не может, поэтому стремится получать знания доступным образом. Многие мои друзья не замечают, как красиво поют птицы, у них есть другие объективы внимания, поэтому понятие красоты у нас разное».
Оксана полюбила жизнь в Москве, походы в парки и музеи стали для нее постоянной практикой. Например, в музее современного искусства «Гараж» она ходила на лекции по искусству для тех, кто тактильно воспринимает информацию. В конце занятия всем участникам дали пластилин и для проверки знаний попросили слепить какую-то архитектурную деталь. Оксане досталась капитель. А весной на первом курсе в компании друзей-брайлистов и нескольких одногруппников Оксана отправилась в Дарвиновский музей: смотрели изображения следов динозавра, а в живом уголке им дали подержать мадагаскарского таракана, ночную бабочку и некоторых других насекомых.
«Недавно я ходила в Сокольники на выставку исторической реконструкции. А пока шла, услышала объявление, что в 17-м павильоне идет выставка кошек. Ну и я сразу туда! Я же обожаю кошек! – с улыбкой вспоминает Оксана. – Правда, мужчину, у которого я спросила, как пройти, чуть ли не сделали моим сопровождающим. А потом говорят: “Там же кошки на полу”. Отвечаю: “Я же не собираюсь их давить!” И, естественно, тихонечко шла и ни на кого не наступила. Кошки же тоже не дураки. У меня дома десять лет жила кошка Белка, в раннем детстве я на нее периодически натыкалась, и потом при виде меня она на всякий случай стала отходить в сторону».
Отношения с прохожими для Оксаны – особый, не всегда приятный разговор.
«Знаете, есть такая фраза “причинить добро”. Она очень точная. Люди в своем порыве помочь могут делать неприятные вещи. Я как-то переходила дорогу в “Пятерочку”, и вдруг какой-то мужчина – это самое худшее, что можно придумать – схватил меня за трость! А потом удивился, почему я не иду. Говорю ему: “А представьте, если я накину темную повязку вам на глаза и спрошу, почему не идете”. Удивился и извинился, – вспоминает Оксана.
– Некоторые считают, что за людей с особенностями всегда нужно что-то решать, а это в корне неправильно, потому что все разные. Для кого-то это может быть удобно, а кого-то может и обидеть.
Неприятно, конечно, когда тебя принимают за ребенка или начинают задавать какие-то глупые вопросы: “А что это вы одна? А почему без сопровождения? Это же опасно?” Ну я же взрослый человек и сама понимаю, что делать. Подходишь к лестнице, а люди кричат: “Ступенька!” и хватают за руку. Они думают, что если не схватят и не крикнут, то я упаду? У меня же есть трость в руке, я же ей смотрю! Конечно, иногда я могу отреагировать резко, потому что пугаюсь – я не вижу приближающегося человека, а люди потом еще и обижаются. Но стараюсь объяснять, что, если хочешь помочь – спроси. Бывает еще некорректная ситуация, когда кому-то говорят уступить мне место. Подождите, а вы меня спросили, нужно ли мне это или нет?»
«Меня очень расстраивают проявления жалости, – продолжает Оксана. – Я абсолютно спокойно использую слово “видеть” для обозначения моего тактильного восприятия в том случае, где оно действие заменяет. Например, какой-то предмет человек смотрит глазами, а я рассматриваю руками. Я такой же человек, ну и что, что у меня нет зрения! А если кто-то акцентирует внимание на моей особенности, то у меня возникает ощущение, что он рассматривает меня не как друга или полноценного собеседника, а как человека с какой-то проблемой. Естественно, это не очень приятно, поэтому наше общение с ним надолго не задерживается», – объясняет Оксана и добавляет:
«Я не люблю говорить о каких-то обидных для меня моментах, потому что слезы бывают у всех людей по самым разным поводам. Лучше говорить о хорошем. Например, очень радует добрая атмосфера в университете, друг, который тебя ждет… Это, мне кажется, и есть самое важное. Что ты кому-то нужен. Мне не важно, зрячий друг или нет. А какая разница, собственно говоря? Главное, какая у него душа, интересно ли с ним, комфортно ли… Некоторые начинают говорить, что вот, у кого-то нос некрасивый или человек толстый. Ну подумаешь!
Оксана Осадчая
Почему бы не представлять человека не “незрячий студент”, а “студент, который интересуется историей!”. Это же гораздо интереснее!
А то как будто акцентируешь внимание на какой-то особенности человека – необычном цвете волос или форме лица. Я не считаю отсутствие слуха или зрения какой-то проблемой. Иногда болезнь у человека может быть не видна внешне, но изнутри причинять большую боль».
«Древнерусский Брайль – кто, если не я?»
Почти каждый день Оксана выходит из общежития с большим рюкзаком брайлевских тетрадей – идет на работу в храм Воскресения Христова в Сокольниках. Там она – певчая хора, состоящего из незрячих и слабовидящих людей. И каждая из тетрадей посвящена какому-то виду песнопений.
В 4-м классе Оксана смотрела православный телеканал «Союз», слушала вечернее правило, записывала на диктофон, а потом, не зная церковнославянского языка, переписывала на слух в брайлевские тетради, так как доступного ей молитвослова в Набережных Челнах тогда не было. А через год сама попросилась в воскресную школу, и несмотря на то, что семья не была воцерковленной, родители каждое воскресенье водили Оксану в храм. Оксана не очень любит говорить на эту тему и скромно признается: вера в ее жизни играет не последнюю роль.
«У нас много песнопений на музыку авторов XIX века, например, очень красиво исполнять “Достойно есть” Бортнянского. Пропев в храме несколько месяцев, я стала лучше понимать богослужения. На одной лекции в университете мы слушали про работу античных переписчиков: им диктовали текст, и по их работам иногда было невозможно понять, что имелось в виду. И тут я вспоминаю свою ситуацию с вечерним правилом, записанным на слух, и думаю: как же я понимаю этих средневековых переписчиков!» – смеется Оксана.
После первого курса Оксана с группой студентов отправилась на фольклорную практику в Брянск и в одном из храмов увидела подсвечник, и на нем – 12 овальных фигур с апостолами. До этого таких изображений она не встречала нигде.
Нехватка наглядности при знакомстве с предметами церковного быта – еще одна задача, которую Оксана собирается решать. В будущем она планирует сделать пособие с рельефными изображениями икон и их описанием.
Учеба в ВШЭ, работа, благотворительность – график у Оксаны очень плотный. Но при этом она успевает включать в него еще какие-то подработки: например, в прошлом году по заказу девочки-брайлистки переписывала по Брайлю варианты ЕГЭ по русскому и английскому языкам и литературе, расшифровывала разные аудиозаписи. Сейчас собирается заняться репетиторством – учить желающих шрифту Брайля. «Для большинства людей это что-то неимоверно сложное, потому что они не пробовали», – говорит Оксана.
«К счастью, на учебе мне не делают скидок. Со скидками люди начинают наглеть. Некоторые люди с инвалидностью поступают в колледжи и университеты и, не прилагая усилий, клянчат оценки, говоря, что им сложнее, чем всем остальным, но я таких людей не уважаю. Я знаю, что если не написала какую-то работу, то меня за это не похвалят, и мне будет стыдно. Но это мой сознательный выбор. Мне бы хотелось делать что-то полезное для тех, кто нуждается в этой помощи. Есть такая замечательная мысль: а кто, если не я? И древнерусский Брайль, и иконы – это разговор об этом полезном».
Текст: Надежда Прохорова
Фото: Мария Моченова
Правила общения с незрячими
– Если незрячий человек идет уверенно по улице и ничего не спрашивает и не останавливается, не надо бежать ему наперехват: человек знает, куда идти.
– Если остановился, растерян или просит о помощи, нужно подойти и спросить, чем помочь.
– Если хотите обратиться к незрячему, можно слегка коснуться локтя и окликнуть. Ни в коем случае не хватать и не кричать в ухо. Если человек не видит, это совсем не значит, что он не слышит.
– Если незрячий просит довести до места, то алгоритм здесь такой – вы идете на полкорпуса впереди, незрячий берет вас за плечо или под руку (а не вы хватаете его!). Тем более ни в коем случае не хватайте за правую руку, в которой незрячий держит трость!
– Когда идете, не нужно спешить и тянуть незрячего или плестись, как черепаха – лучше ориентироваться на ритм незрячего.
– Если вы сопровождаете незрячего, его нельзя первым пропускать в незнакомое место, лучше, если он будет заходить за вами.
– В незнакомом месте можно описать, что вас окружает – предметы, обстановку и так далее.
– Если в транспорте или в помещении вы подводите незрячего к сидению, положите его руку на спинку, не пытайтесь усадить насильно.
– Если помогаете сесть в машину, одну руку незрячего положите на сидение, а другой коснитесь двери, чтобы он мог сориентироваться.
– Не оставляйте полуоткрытыми двери в машине и в любом помещении. Иначе незрячий может врезаться в них.
– В троллейбусе, автобусе нужно показать, где дверь, где поручень.
– Если хотите уступить место, а человек отказывается, не нужно настаивать.
– Если у вас встреча с незрячим – подойдите, назовите себя. Если он с сопровождающим, обращайтесь к незрячему, а не к сопровождающему.
– Если вы идете в компании и среди вас – незрячий, обязательно озвучивайте, к кому вы обращаетесь.
– За столом – опишите, какие блюда находятся на столе. При необходимости – предложите наполнить тарелку, спрашивая о предпочтениях. Не накладывайте много блюд сразу.
– Горячий чай не ставьте близко к краю стола. Поставьте чуть удаленно и покажите, где он стоит.
– Незрячим сервируйте стол, как и всем остальным. Не нужно думать, что они не умеют пользоваться вилками и ножами.
– Если у вашего знакомого незрячего пятно на одежде, можно вежливо сказать об этом. Человеку приятнее сменить испачкавшуюся одежду и знать, что с его костюмом все в порядке.
– Да, незрячие смотрят фильмы и спектакли. Употребляйте, пожалуйста, именно этот глагол. Если вы смотрите кино вместе, можно описывать происходящее на экране – выступать в роли тифлопереводчика.
Подготовила Оксана Головко
