Анна Андреевна Ахматова (настоящая фамилия — Горенко) — поэтесса, переводчик, литературовед (1889 — 1966)
Будущая поэтесса родилась 23 июня под Одессой. Когда девочке исполнился год, семья отставного инженера-механика флота переезжает в Царское Село. Здесь прошла юность Ахматовой, здесь она училась и, будучи 11 лет, написала свое первое стихотворение.
ИСПОВЕДЬ
Умолк простивший мне грехи.
Лиловый сумрак гасит свечи,
И темная епитрахиль
Накрыла голову и плечи.
Не тот ли голос:
«Дева! встань…»
Удары сердца чаще, чаще.
Прикосновение сквозь ткань
Руки, рассеянно крестящей.
Царское Село. 1911
В этом городке, где Ахматова прожила 16 лет, она познакомилась с юным Николаем Гумилевым. Здесь Анна училась в Царскосельской женской гимназии.
После развода родителей мать увозит детей в Евпаторию, а потом в Киев. Здесь 1910 году Ахматова закончила гимназию. И тут же завершился браком ее роман с Гумилевым. В 1912 г в семье появляется сын Лев, и тогда же в Петербурге увидела свет первая книга стихов А. Ахматовой — «Вечер», принесшая ей известность и широкое признание. Анна Ахматова с 1911 г печатается в петербургских и московских изданиях. Постепенно с мужем они становятся сторонниками акмеизма. А. Блок называет Ахматову «исключением» среди ее коллег-акмеистов, а К. Чуковский-критик говорил о ее «величавости».
Меня окликнул в новолунье
Мой друг любимый. Ну, так что ж!
Шутил: «канатная плясунья!
Как ты до мая доживешь?»
Ему ответила, как брату,
Я не ревнуя, не ропща,
Но не заменят мне утрату
Четыре новые плаща.
Пусть страшен путь мой, пусть опасен,
Еще страшнее путь тоски…
Как мой китайский зонтик красен,
Натерты мелом башмачки!
Оркестр веселое играет,
И улыбаются уста.
Но сердце знает, сердце знает,
Что ложа пятая пуста!
(1911)
«Четки» – вторая книга Ахматовой, вышедшая накануне первой мировой. Эта книга сделала поэтессу самой известной и любимой. О чем же писала в своих первых стихах А. Ахматова? О любви, прежде всего. Правда отличавшаяся по своей тональности и образности от известных поэтов-символистов. Как верно подмечает Д. Самойлов: «До Ахматовой любовная лирика была надрывной или туманной, мистической и экстатической…» Она, по мнению специалистов, впервые после А. Пушкина о любви говорила, как о естественном, неотъемлемом от человеческого существа, чувстве.
Знаю: гадая, и мне обрывать Нежный цветок маргаритку. Должен на этой земле испытать Каждый любовную пытку.
Ее героиня — обычная женщина, способная любить страстно и нежно, страдать горестно и глубоко, не опуская своего человеческого достоинства. И первые ее книги не даром называют любовными драмами в стихах. В них просматривались и ее нелегкие любовные отношения, в первую очередь с Н. Гумилевым. Трогательны и просты эти строки о чувстве юношеском, едва зарождающемся:
В ремешках пенал и книги были, Возвращалась я домой из школы. Эти липы, верно, не забыли Нашей встречи, мальчик мой веселый.
Она рассказывает в стихах о том, как развиваются любовные отношения, вплоть до трагического разрыва и долгой памяти.
И когда друг друга проклинали В страсти, раскаленной добела, Оба мы еще не понимали, Как земля для двух людей мала.
Анна Ахматова уже в самом начале своего творчество делала попытки возрождения классических, пушкинских традиций. Ее лирика, насыщена реминисценциями, библейскими цитатами и образами, а также цитатами из произведений разных авторов, эпиграфами на разных языках, ее поэзию украшают имена Данте и Шекспира, Пушкина и Парни, Джойса и Бурже и проч. Ее стихи наполнены разными фактами истории, мифами и христианско-религиозной символикой.
МОЕЙ СЕСТРЕ
Подошла я к сосновому лесу.
Жар велик, да и путь не короткий.
Отодвинул дверную завесу,
Вышел седенький, светлый и кроткий.
Поглядел на меня прозорливец
И промолвил:
«Христова невеста!
Не завидуй удаче счастливиц,
Там тебе уготовано место.
Позабудь о родительском доме,
Уподобься небесному крину.
Будешь, хворая, спать на соломе
И блаженную примешь кончину».
Верно, слышал святитель из кельи,
Как я пела обратной дорогой
О моем несказанном весельи,
И дивяся, и радуясь много.
Дарница. 1914
1914-й год открывает высокую гражданственность Ахматовой, воспринявшей войну не только как личную трагедию (Н. Гумилев, ее муж, уйдя на фронт, пропал без вести), но и как общенародную и мировую:
Вдруг запестрела тихая дорога, Плач полетел, серебряно звеня… Закрыв лицо, я умоляла Бога До первой битвы умертвить меня…
Окопы, окопы, — Заблудишься тут. От старой Европы Остался лоскут, Где в облаке дыма Горят города…
Революция застала поэтессу в Петрограде. Здесь она рассталась с вернувшимся с войны Гумилевым. Ахматова не приняла октябрьскую революцию: «все расхищено, предано, продано», «все голодной тоскою изглодано», но и не уехала из России, не прислушиваясь к голосам, зовущим за границу, куда отправились многие современники поэтессы.
Не с теми я, кто бросил землю На растерзание врагам. Их грубой лести я не внемлю, Им песен я своих не дам.
В 1918 года Поэтесса связывает себя брачными узами с поэтом и востоковедом В. Шилейко. Однако их союз распался очень скоро. В августе 1921-го была поставлена окончательная точка в ее отношениях с Н. Гумилевым, расстрелянного по ложному обвинению.
О, знала ль я, когда неслась, играя, Моей любви последняя гроза. Что лучшему из юношей, рыдая, Закрою я орлиные глаза.
Анна Ахматова не прекращала своей творческой деятельности и, работая после революции в библиотеке Агрономического института. В 1921 она выпускает свой очередной поэтический сборник «Подорожник», а через год — книгу «Anno Domini». Но творчество Ахматовой на время становится невостребованным молодым читателем. Что и вызвало критику в адрес поэта-изгоя. Несмотря на то, что ее стихи печатались весьма редко, а большинство из них «по цензурным соображениям» вообще уничтожались, она и тогда «не переставала писать стихи».
Было омрачено и начало 30-х. Это были годы «жестоких беззаконий, арестов и казней невинных людей, объявлявшихся «врагами народа». По ложному обвинению вначале приговорен к расстрелу, а затем отправлен в Сибирь ее сын — Лев Гумилев. В этот же период арестован профессор-искусствовед Н. Н. Лунин, третий муж поэтессы. 17 месяцев Ахматова ожидала страшного приговора в тюремных очередях.
Семнадцать месяцев кричу, Зову тебя домой, Кидалась в ноги палачу, Ты сын и ужас мой.
Все проведенное сыном время в лагерях (только через 14 лет он был реабилитирован) поэтесса пыталась добиться его освобождения. Письмо, написанное измученной матерью Сталину, возымело свое действие. Его на время выпустили, правда, позднее снова сослали в ссылку, откуда в 1944 г он ушел добровольцем на фронт.
Она поднялась над личным горем. Она сумела показать всю трагедии той эпохи. Она нашла силы рассказать обо всем в «Реквиеме», ставшем ее гражданским подвигом и настоящим памятником жертвам репрессий. По достоинству поэму оценили, несмотря на то, что она была не всем известна, а держалась в основном в памяти у поэтессы, даже ее современники и друзья. Б, Пастернак, прослушав главу «Приговор», сказал Ахматовой: «Теперь и умереть не страшно».
Невзирая на недовольные «звонки сверху», в 1940 г Анну Ахматову приняли в Союз писателей. А через год началась Великая Отечественная, заставшая поэтессу в Ленинграде. Вспоминает поэтесса Ольга Берггольц: «С лицом, замкнутым в суровости и гневности, с противогазом через плечо, она несла дежурство как рядовой боец противопожарной обороны. Она шила мешки для песка, которыми обкладывали траншеи-убежища в саду того же Фонтанного дома, под кленом, воспетым ею в «Поэме без героя»… » Но Ахматова оставалась поэтом. В эти годы она написала цикл «Ветер войны», в который вошли стихи высокого патриотического звучания. В июле 1941го это ее голос по радио произнес ее же знаменитую «Клятву»:
И та, что сегодня прощается с милым, — Пусть боль свою в силу она переплавит. Мы детям клянемся, клянемся могилам, Что нас покориться никто не заставит!
Тяжело больную Ахматову осенью 1941 года из осажденного Ленинграда вывезли самолетом в Москву. После недлительного пребывания с Л. Чуковской в Чистополе она была эвакуирована в Ташкент. О том, как они с Ахматовой встретили в пути 5 ноября 1941 года эшелон с немцами Поволжья, вспоминает Л. Чуковская: «Говорят, они уже больше месяца в пути и их никакой город не принимает. На станциях, на перронах, вповалку женщины, дети, узлы. Глаза, глаза… Когда Анна Андреевна глядит на этих детей и женщин, ее лицо становится чем-то похожим на их лица. Крестьянка, беженка… Глядя на них, она замолкает». Очевидно, тогда и родились эти горькие строчки, так и оставшиеся в ее черновиках:
И все, кого сердце мое не забудет, Но кого нигде почему-то нет, И страшные дети, которых не будет, Которым не будет двадцать лет, А было восемь, а девять было, А было… Довольно, не мучь себя.
После тяжелой и долгой болезни Ахматова в Ташкенте продолжает писать на тему войны. В эти страшные годы она раскрылась как гражданский поэт. Заговорив от имени народа и получив его признание, она писала стихи, в которых воедино слились женское и материнское начало, мужество, честность, сострадание и страдание.
За год до окончания война поэтесса возвращается в Ленинград. Но послевоенные годы ей не приносят ничего хорошего. Ушедший на фронт из ГУЛАГа сын снова арестован, в лагере под Воркутой умирает ее муж. 1946-й год Постановление ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград» и выступление Жданова перечеркивают творчество ленинградских писателей Зощенко и Ахматовой. Названную тогда носительницей «салонной буржуазной культуры», «одним из поэтов безыдейного реакционного литературного болота», Ахматову, как это принято в те времена, клеймили все — все печатные издания, на всех собраниях. Сбылось «Это странное, отчасти сбывшееся предсказание» О. Мандельштама (Когда-нибудь в столице шалой На диком празднике у берега Невы Под звуки омерзительного бала Сорвут платок с прекрасной головы.), посвященное когда-то поэтом Анне Ахматовой. Ее, многими забытую и отвергнутую, гонимую, преследуемую официально и оклеветанную, перестали печатать. Она жила одними переводами, скитаясь по квартирам друзей.
Неуклонно, тупо и жестоко И неодолимо, как гранит, От Либаны до Владивостока Грозная анафема гудит.
Ахматова не сдавалась. Уверенная в том, что «лирический поэт обязан быть мужчиной», она гневно и гордо писала в те годы:
Осквернили пречистое слово, Растоптали священный глагол, Чтоб с сиделками тридцать седьмого Мыла я окровавленный пол. Разлучили с единственным сыном, В казематах пытали друзей… И все-таки узнают голос мой, И все-таки ему опять поверят.
До 1953 года – до самой смерти Сталина поэтесса буквально находилась под дамокловым мечом — «гибели всерьез». Но и тогда не оставляла нелегкий труд поэта. Она завершала дело многих лет жизни — «Поэму без героя». Поэтесса вновь идет в русле поэтической традиции русских классиков — Пушкина, Лермонтова, Блока, Некрасова. В 1958 году выходит в свет новый сборник ее стихов.
Недолгая слава, пришедшая при жизни к Анне Ахматовой, приобрела мировое звучание в последние годы ее жизни. За ее поэтический подвиг и переводы в 1964 г . в Италии ей вручили международную поэтическую премию «Этна Таормина». Через год она была удостоена почетной степени доктора литературы Оксфордского университета (за научные работы о Пушкине).
Что ж, поэту «в России надобно жить долго», чтобы его заслуженно признали при жизни и восстановили попранную справедливость. Анне Ахматовой еще не было 77, когда она умерла в Москве. Ее прах покоится на кладбище в Комарове, под Петербургом. И сегодня она занимает особое место в блистательнейшем ряду великих своих современников, поэтов послеблоковской России: Маяковского, Пастернака, Есенина, Цветаевой, Гумилева, Мандельштама…
Я и плакала и каялась,
Хоть бы с неба грянул гром!
Сердце темное измаялось
В нежилом дому твоем.
Боль я знаю нестерпимую,
Стыд обратного пути…
Страшно, страшно к нелюбимому,
Страшно к тихому войти.
А склонюсь к нему нарядная,
Ожерельями звеня,
Только спросит: «ненаглядная!
Где молилась за меня?»
Отчетливо просматривается в ее творчестве христианская тональность.
МОЛИТВА
Дай мне горькие годы недуга,
Задыханья, бессонницу, жар,
Отыми и ребенка, и друга,
И таинственный песенный дар —
Так молюсь за Твоей литургией
После стольких томительных дней,
Чтобы туча над темной Россией
Стала облаком в славе лучей.
Петербург. 1915
* * *
Я в этой церкви слушала Канон
Андрея Критского в день строгий и печальный,
И с той поры великопостный звон
Все семь недель до полночи пасхальной
Сливался с беспорядочной стрельбой.
Прощались все друг с другом на минуту,
Чтоб никогда не встретиться…
Петербург. 1917
Четко звучат свидетельства о ней или ее собственные высказывания. В своем «утешительном» письмо Пастернак в 1940 году называет Ахматову «истинной христианкой» <…> У нее, и в этом ее исключительность, не было эволюции в религиозных взглядах. Она не стала христианкой, она ею неизменно была всю жизнь».
Особую атмосферу в ее творчестве создают библейско-евангельские цитаты, упоминаемые имена, даты и святыни.
РАСПЯТИЕ
Не рыдай Мене, Мати,
во гробе зрящи.
1
Хор ангелов великий час восславил,
И небеса расплавились в огне.
Отцу сказал:
«Почто Меня оставил!»
А Матери:
«О, не рыдай Мене…»
2
Магдалина билась и рыдала,
Ученик любимый каменел,
А туда, где молча Мать стояла,
Так никто взглянуть и не посмел..
1935-1940
* * *
Мне голос был, он звал утешно,
Он говорил:
«Иди сюда,
Оставь свой край, глухой и грешный,
Оставь Россию навсегда.
Я кровь от рук твоих отмою,
Из сердца выну черный стыд,
Я новым именем покрою
Боль поражений и обид».
Но равнодушно и спокойно
Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной
Не осквернился скорбный дух.
1917
Использованы материалы кн.: Шикман А.П. Деятели отечественной истории. Биографический справочник. Москва, 1997 г .