Парень, который сбил пятерых детей-лауреатов, возвращавшихся с конкурса с медалями, и их учительницу с мужем, – не поп, не олигарх, не мент, не банкир, не чиновник с мигалкой, не депутат, не топ-менеджер «Лукойла». Что тут скажешь? Там можно было выйти против мигалок у начальства, возмутиться РПЦ, не заправляться на «Лукойле», не хранить деньги в банке «Авангард».
А тут, тут что сделаешь? Не буду что, не стану с кем, не подам руки кому? Простой такой русский парень, Александр Максимов, не богатый, не высокопоставленный, праворульная «тойота». Таких теперь пытаются заманить оппозиционеры разговорами про тарифы ЖКХ, на таких в борьбе с протестом пытается опереться Путин – раздачей пары символических должностей рабочим из регионов и разговорами про американских агентов. Страничка во «ВКонтакте», страничка в «Одноклассниках», никакого «Фейсбука», жена, сын, ушла с сыном, выпили с друзьями. Все как у людей. Александр Максимов никого не представляет: ни церковь, ни власть, ни оппозицию, – никого, просто русский народ. А какие против народа введешь санкции?
Вот и соцсети заколебались. Одни, как обычно: «Казнить». Другие: «Такое может быть с каждым». С каждым? А действительно. Поезжайте по Москве. Одного выезда достаточно, чтобы понять: может.
Не надо быть пьяным иеромонахом, не надо быть топ-менеджером «Лукойла», чиновником с мигалкой. При чем тут мигалка? Вот этот, на «Мицубиси-Лансер», который сегодня яростно моргал сзади фарами, когда я притормозил перед пешеходным переходом, – на нем не было мигалки. На крыше не было. Она была в голове водителя. Она выла, сверкала и вращалась, как десять правительственных.
Вот этот, на «Дэу-Нексия», который сегодня на Сретенке сигналил машине, сбавившей скорость перед поворотом: «Чего это он мне мешает, когда я хочу быстро объехать всех справа?» Он это делал разве не потому, что у него в голове не переставая работает проблесковый маячок?
Или вот этот, на черной «Хонде-Аккорд», сигналил на Тверском бульваре пешеходам, которые, по его мнению, шли через дорогу слишком медленно. Чего они тащатся, когда я тут еду? Да еще по мобильнику разговаривают. Ну-ка бегом. Этот, на «Хонде-Аккорд», не был пьян, освидетельствование на алкоголь ничего бы не показало. Он просто считает, что дорога его. Стоит ему сесть за руль, как в нем включается внутренняя мигалка пострашнее лукойловской.
Или вот эта пятерка БМВ, которая светила дальним светом на Ленинградке, потому что хотела ехать на 20 км/ч быстрее, чем все остальные. У нее не было мигалки на крыше, но внутренняя у водителя работала на полную катушку. Он точно знал, что это его полоса: разойдись. Моя скорость, мое местоположение и есть точка отсчета, центр системы координат – для всех.
Это не тысяча машин с мигалками выезжает каждый день на улицы Москвы, это сотни тысяч, миллион-другой таких машин.
Если ты держишь дистанцию, ты ведь просто лох, который не умеет водить. Хорошо водит не тот, с кем хорошо на дороге окружающим, а тот, кто умеет ехать впритык и быстро крутя рулем, шныряя из полосы в полосу, чтобы встать у светофора впереди на одну машину. Один знакомый либеральный журналист, который хочет, чтобы у нас было как на Западе, даже он очень удивлялся, почему я так не делаю.
Вот эти в потоке на Мясницкой, устанешь перечислять марки, цвета и номерные знаки, которые считают, что припарковавшаяся машина не имеет права покинуть свое место, пока они все не проедут. Остановиться и дать выехать? Нет, пусть ждет глубокой ночи или раннего утра. А эта что тут вздумала парковаться у меня перед носом? Сюда ей, видите ли, надо. Подпереть дуру: пусть едет дальше, туда, куда надо мне.
Вот байкеры, которые теперь с благословения Путина со страшным ревом несутся по городу, врубив на полную свой музон (сомнительное, кстати, но нашим временам благословение). А вот хозяин представительской «ауди» с номером 999 шныряет по дороге, будто он хозяин тонированной восьмерки на извозе, будто он шофер, который, не спросясь, отлучился побомбить, а теперь опаздывает на вызов хозяина. Он не понимает, что хозяин такой машины просто не должен так ехать, а, напротив, должен ехать солидно и делать любезности.
У них нет на крыше мигалок. Но задумались бы они хоть на секунду, если бы она у них была, включить ее и рвануть по встречной? А чиновники с видимыми мигалками – эти так просто задают планку, показывают, к чему стремиться. Они, в сущности, простые русские люди, которым повезло свою невидимую мигалку обналичить.
«С каждым может случиться», – пишут в сетях друзья простого московского парня Александра Максимова. Достаточно проехать по Москве на машине, чтобы понять – да, здесь каждый, ну, каждый второй готов переехать пятерых детей-лауреатов, двух педагогов и старушку. У каждого, ну хорошо, у каждого второго в голове мигалка. Да нет, у каждого, а то сейчас все скажут, что они вторые.
Конечно, с каждым. Это в церковь протестовать не каждый пойдет или на митинг, или примет постриг, или получит годовой бонус в три миллиона. А А. Максимов – он же не оппозиционер, не чиновник с мигалкой, не гей, не олигарх, не еврей, не грантополучатель, не таджик, не кавказец, не чурка (хотя и эти гоняют так же). Это ведь они зло. А это простой русский парень, коренной москвич, без заморочек, как все. Нормальный. Основа нации. Такие войну выиграли. Такие на дзот, только примут сперва. Весь как на ладони.
Хорошо назначить злом то, что не похоже на меня. А тут похоже до неразличимости. Зло в отношении друг друга совершается ежедневно, рутинно, его тут и за грех никто не считает. Банальное зло – отрицание чужого существования. Главное зло в русском человеке – это его онтология. Говоря философским языком, он никак не может признать за другими онтологический статус, равный собственному. Никак не может взять в толк, как это другой существует в том же самом смысле, как я. Я существую взаправду, другие – как бы понарошку. Они не такие же настоящие.
Вот я – это другое дело. Могу ущипнуть себя за руку, за ногу – и мне больно. А что другим тоже, про это ничего не хочу. «Хотелось бы в больничке отлежаться», – говорит на первом судебном заседании уже протрезвевший Саша Максимов. Я смотрю на мир из-под своей лобной кости, из скафандра своего тела, и каким я мир вижу – такой он и есть, и другим быть не может. Не должен. Не имеет права. Меня надо уважать, как я себя уважаю. Подрежь меня на дороге, сразу узнаешь, как я обижусь. А другой разве может? Его же нет на самом деле.
Уважаемые «синие ведерки»! Давайте в перерывах между погонями за Никитой Михалковым (хоть это и ему полезно для смирения, и всем весело), но все-таки хотя бы в перерывах погоняем простые «тойоты», «мазды», «хонды» и восьмерки с простыми русскими (кавказскими, среднеазиатскими – невзирая на лица) водителями с внутренними мигалками. Увидим такого на дороге, догоним, снимем, зададим неприятные вопросы, вывесим в сеть на сайте позора, сдадим видео в полицию. И пусть попробуют не отреагировать.
Потому что пока мы гоняемся только за Михалковым, у простых русских мужиков крепнет ощущение, что это Михалков во всем виноват, Пушкин, Путин, пуськи, чурки, менты, оппозиционеры. А он – жертва, ему все можно, от него жена ушла, ему на новую «тойоту» не заработать. Внутренняя мигалка включается на полную мощность, и погнали.
А ты, обычный российский водитель, не поп, не чиновник, не топ-менеджер, выезжая на дорогу, фитилек с понтами прикрути. Погаси мигалку в себе и езжай с Богом.
Александр Баунов