Спортивная карьера моих девочек началась давно. Еще год назад Надя придумала с целью повышения физической культуры висеть на холодильнике. Еще прошлым летом Вера придумала, что можно вдвоем стоять попами кверху и орать на всю округу, что это йогическая асана «собака мордой вниз».
Чуть ли не раньше, чем ходить Вера научилась гонять на самокате и беговеле. Надя, кстати, в этом виде спорта от Веры отстает, вот ей уже два с половиной, на самокате она умеет, а на беговеле до сих пор не научилась.
Но лучшим видом спорта, вершиною физкультурных мечтаний моих девочек всегда был, конечно, бокс, вероятно потому, что боксом занимаюсь я. Вот уже года полтора три раза в неделю, когда я, собрав боксерский инвентарь, отправлялся в боксерский клуб, Вера спрашивала:
— Папа, когда же ты возьмешь на бокс меня?
— Да, на бох, когда? – поддакивала Надя.
Приходилось объяснять, что в нашем боксерском клубе детей принимают только с четырех лет.
Однажды я взял Веру на соревнования. Там играла излишне громкая музыка, был излишне яркий свет, излишне здоровенные мужики тузили друг друга на ринге – но Вере очень понравилось. Мольбы записать ее в боксерскую секцию участились.
Пришлось воспользоваться тем, что в боксерском клубе меня давно знают, любят и ласково зовут дедушкой. Я составил Вере протекцию. Ее взяли не с четырех лет, а с трех с половиной.
Ну, то есть детские занятия – это не бокс, конечно. Занятия называются бразильское джиу-джитсу и на самом деле представляют собою общую физическую подготовку, растяжку и шумные игры. Но Вера была счастлива.
Довольно быстро выяснилось, что девочка трех с половиной лет значительно толковее, дисциплинированнее и физически скоординированнее четырехлетних мальчиков. Со второй-третьей тренировки Вера стала любимицей тренера. Именно Веру тренер всегда ставит первой в строю, потому что Вера быстрее всех понимает и правильнее всех выполняет новые задания. После тренировок именно Веру тренер больше всех хвалит. А Вера после тренировок первым делом говорит:
— Пить! – а потом, — я опять самая лучшая!
Дома Вера стремится все вновь освоенные спортивные примеры продемонстрировать Наде. И в этом есть, конечно, какая-то несправедливость. Я понимаю, почему Надя обижается. Мало того, что Вера ходит на бокс, а Надю пока не берут, так еще Вера умеет кувыркаться, бегать обезьянкой (то есть на четвереньках спиной вверх), бегать паучком (на четвереньках спиной вниз), а Надя не умеет ничего этого.
— Давай, Надюся, я покажу тебе как надо кувыркаться, — говорит Вера торжественно.
А Надя – отлынивает. Она садится на пластмассовую лошадку-качалку, она качается изо всех сил, она видит, как Вера от невнимания к ее спортивным достижениям оттопыривает нижнюю губу и готовится заплакать.
— Надюся, посмотри на меня!
— Но я же не могу, — лепечет Надя с бешено качающейся лошадки. – Я же еду на лошади на работу.
— Мама, скажи Наде пусть на меня посмотрит!
— Но я же не могу смотреть, — парирует Надя. – Я же еду на лошади с работы домой. Вот сейчас приеду и посмотрю!
— Мама! Папа! Надя не смотрит на меня!
Тут Надя, наконец-то, слезает со своей лошади и, так уж и быть, смотрит, как выполняются кувырки, обезьяний и паучий бег.
Надя просто не понимает, каким трудом даются рекорды. У Веры даже была уже первая спортивная травма. Боксерский клуб содрогнулся от Вериного крика. Во время разминочного бега Вера с кем-то из мальчиков столкнулись лбами. Огромная шишка росла на глазах. Мама утешила Веру, а потом засобиралась увести домой. Но Вера, проплакавшись, сказала:
— Нет, я вернусь на тренировку.
А Надя не понимает этого. Надя думает, что кувырки и паучий бег – это не результат изматывающего труда, преодоления и лишений, а необъяснимая, доставшаяся почему-то именно Вере привилегия.
