Беседа 18 из цикла «Богослужения Великого Поста»
Ошибка в учебнике
Дорогие отцы и братие, если углубиться в богослужение Великой Субботы, можно говорить две недели подряд. Мы можем только прикоснуться.
Протоиерей Сергий Правдолюбов. Фото Юлии Маковейчук
Мы вспомнили, как инокиня Кассия написала «Волною морскою». В учебнике вы прочитаете, что Марк Отрантский (или Савваит, начало Х века), один из уже более поздних деятелей церковных, считал, что нехорошо, чтобы женщина писала тропари на Великую Субботу: «И я, как архиерей, выброшу эти тропари вообще, оставлю ирмос, а тропари я выброшу». И это ошибка в учебнике, застарелая ошибка. Никто тексты инокини Кассии не выбрасывал. Обратите внимание, вам, может быть не так важно, но мне, как знакомому с древними рукописями, это важно: в XII и XIII веке тропари Кассии были на своем месте. Их и сейчас можно прочитать. Два тропаря Кассии, они невероятно красивые — прекрасные, чудесные. И Марк Отрантский их не выбрасывал. Это такое сложное творчество, канон Великой Субботы. Ведь канон Великой Субботы был сначала четверопеснцем. (Знаете, почему четыре? Потому что суббота. А в субботу исполняются все «оставшиеся» Песни: шестая, седьмая, восьмая и девятая). Первый Четверопеснец написал святитель Андрей Критский. Вот он-то и задал самый главный тон всей Великой Субботе. Тон… Я объясню на примере.
Причем тут ваши эмоции?
Однажды за столом в Рязанской области собрались четыре батюшки и одна распрекрасная дама, такая, довольно образованная. «Когда я вспоминаю Шестую симфонию Чайковского, – говорит она при батюшках, – я вспоминаю, словно поступенные ходы вниз – схождение во ад Господа Иисуса Христа». Я ей таким же тоном отвечаю: «Дорогая, дорогая девушка, с таким тоном лишь в подпол за картошкой спускаться можно. Ничего близкого нет с Сошествием во ад. Причем тут Шестая симфония и ваши эмоциональные чувства? Вы постеснялись бы четырех батюшек, чтобы так говорить: поступенные ходы – Сошествие в ад. Сошествие в ад – это было таким потрясением, такой катастрофой! Это было, можно сказать, на уровне чуть ли не творения мира, когда Господь порушил всё в аду! Какое там поступенное движение?»
Четыре автора единым настроением
И вот тон, победный тон Великой Субботы, задан Андреем Критским, который написал удивительно красивый канон. Так вот, Андрей Критский задал тон, потом Косма Маюмский поддержал его, написав свой четверопеснец. То есть Андрей Критский начал, Косма Маюмский продолжил, а потом другие песнотворцы решили дополнить до полного канона. И вот тогда-то инокиня Кассия выступила, она написала ирмос «Волною морскою», и к нему, конечно, не два, а больше тропарей, но в рукописях сохранилось только два. А Марк Отранский дополнил тропари до большего числа. И вот, после «Волною морскою» мы слышим в церкви отголосок из третьих рук:
«Господи Боже мой!/ Исходное пение, и надгробную Тебе песнь воспою,/ погребением Твоим жизни моея входы отверзшему, / и смертию смерть и ад умертвившему!»
Хор Сретенского монастыря, Ирмосы канона Великой субботы
Вот такие мощные, победные слова у Марка Отрантского.
Итак, канон Великой Субботы имеет сложный состав: четыре автора разного времени удивительно торжественно, ярко написали с одним общим настроением. Вот этот канон является могущественнейшим, важнейшим элементом Великой Субботы.
«И дам дух Мой в вас, и живи будете»
Потом заканчивается канон, стихиры – и Святая Плащаница обносится вокруг храма. «Святый Боже, – поется, – Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас». Торжественным напевом, особенным голосом поется это песнопение. Со Святой Плащаницей обходят храм, и вот тут, тот, кто внимательно наблюдает за богослужением, он удивляется: вдруг здесь воскресают из глубокой древности элементы богослужений, которые, казалось бы, давно-давно исчезли. Это — лития после Утрени с чтением Евангелия. Читается Евангелие на Плащанице, но сначала – паремия (Иез. 37, 1-14): «Оживут ли кости сия? Прорцы на кости сия!..» Поле костей мертвых, они не двигаются, и они не живы. И вот в этом пророчестве Иезекииля читается, как кость к кости движется, как они соединяются, как над ними плоть начинает нарастать, и потом: «Прорцы о Дусе!», чтобы Бог Дух послал. И Он посылает Дух – и они оживают! Это пророчество о Всеобщем Воскресении. Заканчивается ночная служба.
А нас Бог зовет
И сразу — у нас в храме было так — мы служили литургию Василия Великого, а в Рязанской области был некоторый перерыв, наши прихожане бежали к своей скотине – кому-то чего-то дать, кого-то накормить, потом они снова шли в церковь. И начиналась Божественная Литургия Василия Великого.
Вот тут, я хочу вам сказать: целая бездна красоты, величия, созерцания! Какая там философия? Какое там мировоззрение? Тут другое! Как говорил апостол Павел, как он научил нас: «А я, – говорит, – имею ум Христов». Церковь внутри храма открывает нам такие тайны – тайны Божественного, тайны смысла истории, тайны нашего спасения, тайны такой силы – ни одному философу не снилось! Если мы в это войдем, если мы это поймем – мы состоимся как личности, как люди. Вот некоторые говорят: «это мое мировоззрение», но это «зрение» в рамках нашего мира. А нас Бог зовет созерцать не в рамках этого мира, а мира Божественного. И это трудно объяснить, объяснить на словах без звучания песнопений, без текстов, без молитв.
Богословие истории
Начинается литургия с особого чтения паремий. 15 паремий из Ветхого Завета. И символическое чтение, очень важное чтение: «В начале сотворил Бог небо и землю…»
Но прежде, чем читать эти паремии, звучит стихира. Эта стихира — одна из самых удивительных, это как бы программа.
В некоторых новоизданных книгах слова такие есть: «Погребение Плащаницы». Никогда не употребляйте этих безграмотных слов! Нет такого погребения плащаницы и не может быть никогда. Это Погребение Спасителя Господа и Бога Спаса нашего Иисуса Христа. Плащаницу никто никогда не хоронит, не повторяйте безграмотных слов! Это абсолютно безграмотно. Погребение Господа нашего Иисуса Христа. И мы не Плащаницу погребаем, а Самого Господа.
Начинается стихира: «Вечерняя наша молитвы приими, Святый Господи, и подаждь нам оставление грехов, яко Един еси, явлей в мире Воскресение» – песнопение первого гласа. В звучании первого гласа рождается настолько мощная ассоциация восприятия восьмигласия, как начала всего мира: «Се творю всё новое» (Откр. 21, 5). Это объяснение всего нашего бытия.
Затем – стихиры: «Днесь ад стеня вопиет…». Вот послушайте слова, которые открывают нам богословие истории, (стихира, поющаяся на Слава):
«Днешний день тайно великий Моисей прообразоваше, глаголя:/ и благослови Бог день седьмый,/ сия бо есть благословенная Суббота,/ сей есть упокоения день, воньже почи от всех дел Своих Единородный Сын Божий,/ смотрением еже на смерть, плотию субботствовав;/ и во еже бе, паки возвращься Воскресением,/ дарова нам Живот Вечный,/ яко Един Благ и Человеколюбец».
Кто такой церковный человек?
Я хочу пояснить вам, в чем церковность человека. Говорят: «Этот человек нецерковный, этот человек невоцерковленный, он в Церкви не знает ничего». Хочу вам сказать: а не может быть такого, полностью воцерковленного человека. Господь сказал: «Кто жаждет – иди ко Мне и пей». И если вам скажут: «Вот, я попил и больше пить не буду, мне вот столько-то лет, и я больше пить не буду», вы удивитесь: «Ты чего, как это так?» – «А мне больше не надо, я уже напился». Так и с воцерковлением. Ну не бывает, чтобы напился в один год, и больше тебе ничего не требуется. Это Вода – вода живая, вода действенная, живая, вечная. И вот, почему мы должны каждый год внимательно прислушиваться, смотреть, искать смысл, уподобляться школьникам, которые из-за своего легкого тела внимают без всякого развлечения.
За спиной Богородицы — космос
Чтение паремий, 15 паремий, обычно занимает два часа времени. Но эти 15 паремий – это смысл всей истории. Посреди храма — Плащаница. Вот здесь, в этом месте, у Плащаницы и должен стоять философ, богослов и вообще человек, любой человек! Смотри на Плащаницу, созерцай, ты должен слышать, как в Великую Субботу поется это великое песнопение:
«Да молчит всяка плоть человеча/ и да стоит со страхом и трепетом,/ и ничтоже земное в себе да помышляет:/ Царь бо царствующих и Господь господствующих/ приходит заклатися и датися в снедь верным».
«Оплакивание Христа». Плащаница. 1598 г.
Это не мировоззрение, это весь мир! Вот он, здесь, в Церкви! За спиной Богородицы — космос, и космос с колоссальными расстояниями и вращающимися всякими галактиками, черными дырами, но космос этот не страшен, он на нас не давит. Ибо центр вселенной – Господь, Он восседает на коленочках Пресвятой Богородицы. И вот осознать это — спасение наше, наш долг и обязанность. Если только мы разумные существа, если мы в школе не зря учились, мы должны углубиться, понять, осознать, почувствовать, как это делали тоже русские люди в старину. Они тоже читали, ловили смысл и радовались этому смыслу. И жизни одной мало, чтобы вместить в себя весь смысл Великосубботнего богослужения.
По материалам аудиодиска «Богослужения Великого Поста. Беседы Протоиерея Сергия Правдолюбова». (Редактор и звукорежиссер – Николай Бульчук. Диск рекомендован к публикации Издательским Советом РПЦ МП; протокол № 20 от 31 октября 2013 г. (ИС 13-320-2512)). В основу аудиодиска легли беседы отца Сергия Правдолюбова с прихожанами храма Святой Живоначальной Троицы в Троицком-Голенищеве в январе — марте 2011 года.
Подготовка текста: Прот. Сергий Правдолюбов, Алиса Струкова.